Текст книги "Проклятие снежной королевы (СИ)"
Автор книги: Наталия Неткачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Когда на следующее утро Арбенина вызвал к себе сам Воропаев, Май нисколько не удивился. После беседы с Холмсом он ожидал чего-то в этом роде. Для него не было секретом, что за каждым новым сотрудником «присматривают» пока не переведут в ранг «заслуживающих доверия». Он был в этом кабинете лишь однажды, сразу после своего трудоустройства и как тогда невольно восхитился его размерами и оформлением. Огромное снежно-голубое, залитое ослепительно белым светом помещение. Стол для переговоров цвета чистейшего белого снега был бесконечно длинным, и казалось, терялся в окружающем пространстве, а сидящий за ним Воропаев на фоне всего этого бескрайнего бело-голубого великолепия смотрелся не меньше, чем Господом Богом, восседающим на облаках. Наверное, так и было задумано.
– Вызывали?
– Да, присядь, есть пара вопросов, – Воропаев говорил негромко, но благодаря прекрасной акустике его слова звучали более чем отчётливо.
Май отметил, что провинившимся сотрудникам присесть обычно не предлагалось, они выслушивали обвинения стоя и, как правило, больше не возвращались на рабочие места, а значит, он пока не в чёрном списке.
– Чего хотел Холмс? – без перехода спокойно поинтересовался Геннадий Викторович.
– Просил помочь в расследовании, – в тон ему ответил Май.
– С чего бы это? Четыре месяца прекрасно обходился без тебя, а тут вдруг
вспомнил.
– Дело сложное, затрагивает его личные интересы, – пожав плечами, объяснил Арбенин. – На карту поставлено слишком много. Да вы газеты почитайте, если интересно, там всё подробно изложено – неприятная история.
– Почитаю. И что ты ему ответил?
Май спокойно выдержал пристальный цепкий взгляд Воропаева.
– Правду – у меня уже есть работа, которая меня полностью устраивает, и
рисковать ею я не хочу.
– Ты снова сделал правильный выбор и скоро в этом убедишься, – кивнул Геннадий Викторович. – Я умею ценить преданных сотрудников. Пока возвращайся на свой пост, но скоро, думаю, для тебя найдётся местечко получше.
Май просиял, широко и белозубо улыбнувшись начальнику, но благодарить не стал – Воропаев не выносил раболепства подчинённых, равно как и их дерзости. Бывший помощник детектива вышел из бело-голубого кабинета, мысленно поздравив себя с тем, что его наполеоновские планы, похоже, осуществятся даже раньше, чем он рассчитывал.
* * *
Антон Холмс с тоской посмотрел на часы и с тем же выражением уставился на прозрачные, вращающиеся двери модельного агентства. За последние три часа их открывали и закрывали все кому не лень, кроме той, кто его действительно интересовал. Елена Невезухина, внесённая в список под номером семь, несмотря на поздний час, рабочее место покидать не спешила.
Антон вздохнул и в сотый раз задался вопросом, а не теряет ли он время зря, гоняясь за никому неизвестной моделькой. Правда, она единственная из тех 19, кто более-менее подходил под описание Рюмина, да и то с натяжкой. Пока единственным достижением девушки было то, что она дважды засветилась на обложках не самых многотиражных и уважаемых читающей публикой журналов, да и к мужчинам относилась более чем лояльно. Антон выяснил, что у девушки одновременно имелось три достаточно обеспеченных любовника – она никого не обижала вниманием. Впрочем, это тоже может послужить мотивом, но по его наблюдениям, мужчины либо не догадывались о существовании друг друга, либо были вполне удовлетворены подобным раскладом, поскольку все трое имели статус женатых и добропорядочных отцов семейства.
Антон ещё раз сверился со списком: пятерых женщин он так и не смог отыскать – две дамы сейчас находились за границей, а ещё трое Невезухиных, покинув место прописки и регистрации, просто растворились в огромном мегаполисе и где их теперь искать детектив не имел представления. Оставшиеся Елены маньяка вряд ли могли заинтересовать, поскольку давно получали назначенную государством пенсию по причине соответствующего возраста. Посему, если Рюмин прав, у этой Елены больше шансов быть коронованной посмертно, а если не прав? На этот вопрос у Антона ответа не было, он снова бросил грустный взгляд на часы и со вздохом откинулся на сиденье, настраиваясь на длительное ожидание.
* * *
Май неторопливо прохаживался среди быстро заполняющей помещение солидной, эксклюзивно одетой и разнообразно, но неизменно дорого пахнущей публики. Ежегодные презентации косметики «Элен» всегда собирали именно таких посетителей: богатых, известных, стильных, присыпанных словно пряники ванилью, гламуром, сияющих безукоризненными глянцевыми улыбками. Сегодня по ряду причин приглашённых было вдвое больше обычного и его задача – следить за порядком, ненавязчиво сглаживая намечающиеся неприятности и конфликты, усложнялась. Впрочем, кроме Мая в зале присутствовали ещё пятеро охранников, по распоряжению начальства одетых в штатское, чтобы не напрягать присутствующих официозом униформы.
Ведь люди пришли сюда приятно провести время: женщины – похвастать подаренными на днях драгоценностями, мужчины – завести полезные знакомства и наладить нужные контакты, а разгуливающие среди них «люди в чёрном» отнюдь не способствовали поддержанию непринуждённой и праздничной атмосферы. В униформе оставалась лишь «стража» на входе – фейс-контроль, пропускающий избранных в элитный косметический рай.
Убедившись, что всё в порядке, Май опёрся о колону, щедро увитую искусственной, но с виду безупречно натуральной зеленью, и, оказавшись в её тени, не без интереса посмотрел на сцену. Он знал, что группа «Падшие ангелы» включена в программу торжества, (уж очень удачно, по мнению Воропаева, вписывалась в концепцию презентации их песня «Тушь, румяна, тени, пудра») и в принципе не имел ничего против. Ему даже интересно было снова увидеть ту забавную и трогательную в своей невероятной наивности девчонку.
Прошло полгода, она теперь певица, как и мечтала, о нём, конечно, не вспоминает. Во всяком случае, он на это очень рассчитывал. В душе почему-то остался смутный осадок вины и раздражал как накипь на стенках новенького чайника.
Но как же она изменилась за эти месяцы! Мужчина невольно нахмурился, разглядывая эту новую Ангелину Скворцову. Нелепый чёрный наряд и взывающий макияж ей абсолютно не шли, она казалась сейчас такой взрослой и искушённой! Куда делась романтически настроенная тургеневская барышня, одевающаяся только в платья и жарко краснеющая при малейшем упоминании чего-либо, по её мнению, неприличного. Май усмехнулся, вспомнив как она, оскорблённая его дерзкими шутками и придирками, швыряла в книги. Как, смущаясь, заливалась горячим румянцем, как старательно мазала ему зелёнкой поцарапанный лоб, а потом их лица оказались вдруг совсем близко…
Приятные, ни к чему не обязывающие воспоминания, от которых теплело на душе. Не так уж много было в его жизни таких воспоминаний и совсем не хотелось омрачать их сравнением с текущей реальностью. Скорее всего, новая Ангелина уже не имеет ничего общего с той, прежней, а впрочем, его это не интересовало: заветная цель была совсем близко, и Май не собирался рисковать, размениваясь на мимолётные порывы.
* * *
– Слава богу, всё закончилось! – простонала Ангелина, распуская стянутые чёрными лентами волосы и стаскивая длинные узкие сапоги на огромной платформе.
– Да, обмундирование у нас без особых удобств, зато это круто и жутко сексуально! – не согласилась Мадлен, любуюсь коротким чёрным платьицем, обтягивающим каждую пору кожи.
Ангелина поморщилась, она не разделяла оптимистичных взглядов напарницы, но предпочла промолчать. Спорить не хотелось, хотелось поскорее домой – к Кире и телевизору. Поставить какую-нибудь старую добрую, пусть даже глупую комедию или романтический фильм с непременно счастливым концом и чтобы ни о чём не думать, вообще ни о чём! Она быстро переоделась и вызвала такси.
– А ты разве не останешься на презентации? – удивилась Мадлен. – Здесь круто! А мужиков видела? Все толстосумы как на подбор!
Нет, Ангелина никого не видела, она всегда старалась не смотреть в глаза зрителям – ей было стыдно за то, что видели они. Девушку смущала и непривычно вызывающая одежда и примитивные, а порой и просто глупые тексты песен, которые приходилось петь, но делать нечего – контракт подписан на целый год и подписала она его добровольно.
Победа в конкурсе «Звёздный шанс» обеспечила Ангелине лишь съёмку одного единственного клипа, который покрутившись несколько раз на музыкальных каналах, вскоре бесследно исчез, так и не сумев привлечь ни всенародной славы, ни внимания продюсеров. Денег, полученных в качестве дополнения к первому призу, едва хватило, чтобы оплатить съёмную квартиру на полгода вперёд. А тут ещё отец постоянно напоминал, что осенью ей придётся приступить к учёбе в ненавистной медицинской академии, вот и пришлось соглашаться на первое попавшееся предложение, к тому же других всё равно не последовало.
– Нет, спасибо, у меня что-то голова разболелась, пойду, пожалуй, домой.
Мадлен презрительно поджала губы.
– Ой, какие мы нежные! Что-то часто у тебя голова болит. Иди, иди – так всю жизнь и будешь по кабакам плясать, а я такую возможность ни за что не упущу! Здесь сегодня столько богатеньких папиков собралось! Подцеплю кого-нибудь и буду жить припеваючи!
– Желаю удачи, – слабо улыбнулась Ангелина и, взяв сумочку, вышла из гримёрки.
Мадлен скорчила ей вслед недовольную гримасу и, напевая, достала из шкафчика заранее приготовленный наряд. Чёрное мини, конечно, классика и ей очень идёт, но, во-первых, Мадлен в нём уже видели, а во-вторых, имелось кое-что получше! Певица развернула полупрозрачную золотистую тунику, полюбовалась фирменным лейблом, гарантирующим эксклюзив, и невольно отпрянула, уловив незнакомый резкий аромат.
– Какого чёрта?! Что это за дрянь!? – возмущённо взвизгнула девушка, брезгливо сморщив аккуратный носик – она ни за что ни стала бы пользоваться подобной мерзостью. – Какой кретин это сделал?!
Певица яростно отшвырнула испорченный наряд в сторону и бросилась к двери, заподозрив в содеянном одного из гитаристов: после того, как девушка дала ему от ворот поворот, тот не упускал случая усложнить ей жизнь. Но дверь вдруг открылась сама, без стука и приглашения впустив человека в чёрном. Неизвестно откуда полилась знакомая музыка, в руках незваного посетителя неожиданно блеснуло лезвие ножа и Мадлен Чёрная, по паспорту Елена Невезухина, не успев опомниться и как-то отреагировать, погибла под звуки исполняемой ею же «Снежной королевы»!
* * *
Ангелина не смогла уехать так быстро как планировала, певицу перехватила Анна Райская, участвовавшая вместе с ней «Звёздном шансе» и занявшая второе место. Правда, в отличие от Скворцовой Анне повезло больше: она имела возможность выступать сольно и петь свои собственные песни, которые пользовались успехом. Несмотря на некоторую долю зависти, Ангелине нравилась Райская и она охотно с ней пообщалась. Потом её задержал звонок Гоши Киселёва – друг детства заканчивал военное училище и напрашивался в гости, планируя ближайшее увольнение. Девушка не имела ничего против – ей просто необходимо было хоть немного отвлечься. Но через несколько минут мирный ход беседы нарушил громкий крик больше напоминающий вой – так странно и страшно он звучал.
Ангелина, едва не выронила телефон, испытав острое ощущение дежавю: совсем недавно она уже слышала точно такой же крик, точнее такой же была интонация. Так кричала Люда Щукина, обнаружив тело Риты Майер.
Глава 10
Увидев бледного, натянуто улыбающегося посетителям начальника охраны, кивком призывающего его подойти, Май понял – случилось что-то серьёзное. Он вышел вслед за ним, сохраняя непринужденность и естественность поведения – пугать уважаемую публику пока ни к чему, но возможно придётся. Всегда суровый и невозмутимый Цыблин, пожалуй, впервые в жизни выглядел растерянным и жалким, а подобную реакцию могли вызвать лишь о-о-очень большие проблемы.
– Что случилось? – тихо спросил Арбенин.
– Полный аут! – простонал Цыблин. – У нас убийство! Воропаев рвёт и мечет, короче мы по уши в дерьме!
– Кто убит? Кто-то из гостей? – быстро уточнил Май.
– Нет, певичку какую-то порезали, кажется из «Ангелов», – засомневался Цыблин. На мероприятии выступали четыре группы и три солистки, а он их постоянно путал, поскольку не интересовалсявался современной музыкой.
– Какую?! – рявкнул Май так, что Цыблин испуганно вздрогнул и в изумлении уставился на сотрудника.
– Не знаю, да какая разница одну или другую – в любом случае мы в полном дерьме и надо как-то выпутываться! Воропаев велел…
– Где она? – нетерпеливо перебил его Арбенин.
– В гримёрке, её прямо там порезали, а наш официант нашёл. Воропаев велел нам молчать до конца презентации, а полицию потом вызовем, ну как будто тело только что обнаружили!
Май, уже не слушая его, резко развернулся и поспешил в сторону грим-уборных. Он запретил себе думать о том, что может увидеть хотя бы до тех пор, пока этого не произошло, так было проще держать себя в руках. И обычно ему это удавалось, но сейчас, в голове, игнорируя все запреты разума, металась одна единственная мысль «только бы не она!»
Он и сам не знал, почему так испугался за эту, в сущности малознакомую девчонку. Они общались всего неделю, и по большому счёту их ничего не связывало, но почему-то мир без неё, его мир, пусть даже она всегда оставалась за его пределами, представлялся ещё чернее и безрадостнее, чем обычно.
Ангелину он увидел почти сразу живую и невредимую. Невероятно бледная, с потухшим ничего не выражающим взглядом она замерла возле дверей как в старой детской игре «море волнуется раз» и, казалось, ничего вокруг не замечала. Рядом, не решаясь войти внутрь, толпились несколько сотрудников-фирмы, один из них бледно-зелёный и судорожно хватающий воздух ртом был тем самым официантом обнаружившим труп. Вздохнув с облегчением, Май подошёл к застывшей певице и тихо позвал по имени. Она никак не отреагировала, продолжая смотреть в одну точку.
– Ангелина! – Май тронул её за руку и девушка, наконец, очнулась. Несколько секунд она смотрела на него всё тем же ничего не выражающим взглядом, потом вздрогнула, словно проснулась в середине страшного сна и, прошептав его имя, обняла, дав волю душившим слезам.
Май снова вздохнул и неловко погладил её по волосам. Он понятия не имел, как утешать женщин, а девушка, судя по всему, пребывала в глубоком шоке, но через секунду она сама отстранилась и бросилась к гримёрке, повторяя:
– Скорее! Нужно проверить, может, Лена ещё жива!
Май снова поймал её за руку и, осторожно развернув к себе, с несвойственной ему мягкостью сказал:
– Успокойся, Ангелёныш, я сам всё проверю, а ты, останься здесь, договорились?
Она долго смотрела на него, потом молча кивнула и отступила, по щекам непрерывно стекали прозрачные капли, но она и не думала их вытирать. Май вздохнул в третий раз и, достав платок, осторожно сделал это сам. Потом отстранил бестолково толкущихся в дверях коллег и вошёл в гримёрку, ставшую последним пристанищем молодой певицы.
Тело лежало на полу в неестественной позе, и представляло собой кровавое месиво, с которым резко контрастировали белоснежные волосы парика и новенькая диадема-корона – совсем как на фотографиях, оставленных Холмсом. Как человек, неоднократно имевший дело с насильственной смертью, Май сразу понял – девушка мертва, но Ангелина наверняка наблюдала за ним и он, склонившись, попытался нащупать пульс, которого, разумеется, не было. Зато нашлось кое-что другое! Май долго разглядывал знакомый рекламный флаер, подробно расписывающий достоинства продукции фирмы «Элен», затем быстрым незаметным движением спрятал его в карман пиджака. В раковине он обнаружил кровавые разводы и пару тёмных ниток, видимо убийца застирывал одежду. Надо бы осторожненько осмотреть посетителе, на предмет непросохших туалетов. Впрочем, здесь совсем рядом чёрный ход…
– Май, ну что там? – сдержанно спросил подоспевший Воропаев.
– Похоже на продолжение истории рассказанной Холмсом. Полиция, как я понимаю, будет позже?
– Правильно понимаешь, девушке уже всё равно не помочь, а я не хочу скандала и паники на презентации. Закончится всё – тогда пусть и работают. Официант скажет, что нашёл тело, когда убирал посуду из помещений. А вот на счёт этой красавицы, я не уверен, – Воропаев нахмурился, разглядывая Ангелину, снова впавшую в бессознательное состояние.
– Девушка в шоке, во времени вряд ли ориентируются, к тому же мы немного знакомы, я с ней поговорю, – спокойно заверил Май. – Меня больше беспокоит другое.
Воропаев вопросительно поднял брови, Арбенин отвёл его в сторону и показал спрятанный флаер.
– Это лежало возле тела.
– И что? Мы на презентации, здесь сегодня все получили по пачке таких бумажек!
– Во-первых, не таких – это, видимо, старый образец, посмотрите сами, он отличается от новых рекламок. А во-вторых, точно такая бумажка валялась возле первой убитой подобным образом девушки. На совпадение мало похоже. Я взял на себя смелость изъять улику, а то попадёт в газеты, начнут проводить параллели. Ну вы знаете, как это бывает – у журналистов бурная фантазия.
– Ты думаешь…
– Да, я думаю, что этот флаер не случайно оказывается на месте убийства второй раз подряд. Существует какая-то связь между ним и действиями маньяка.
Воропаев несколько секунд сверлил Мая пристальным цепким взглядом, словно стараясь прочитать его мысли, потом со вздохом уточнил:
– Этим делом занимается Холмс?
– Параллельно с прокуратурой.
– К чёрту прокуратуру! Огласка мне ни к чему. Он вроде бы неплохой детектив?
– Вроде бы, – кивнул Май, краем глаза наблюдая за Скворцовой, которая по-прежнему смотрела в одну точку.
– И просил тебя помочь именно в этом расследовании?
– Так точно.
– Ну так помоги, – усмехнулся Воропаев. – Заодно приглядишь за мистером Холмсом, и если вдруг действительно обнаружится какая-то связь с «Элен», не позволишь сделать её достоянием гласности. Как это сделать – сам знаешь, опыт у тебя имеется.
Май сдержанно кивнул, он не ожидал подобного предложения, хотя и не особенно ему удивился.
– Почему я?
Не задавай идиотских вопросов: Холмс тебе доверяет, раз обратился за помощью! Можешь начинать прямо сейчас!
– Как скажете, а начал бы я с ненавязчивого осмотра гостей.
Геннадий Викторович сердито сдвинул брови.
– Ты же не думаешь, что кто-то из них способен на такое?! Большинство – наши давние партнёры и я не собираюсь портить с ними отношения! – он понизил голос. – Более того, если выяснится, что кто-то из них замешан нужно будет принять все меры, чтобы…Ну ты понял, мне скандал не нужен.
– Вот поэтому мне и надо знать, кто замешан, – Май спокойно выдержал его взгляд и начальник махнул рукой, проворчав:
– Хорошо, я направлю к тебе Цыблина, проинструктируешь его – пусть осмотрится в зале, а ты разберись здесь и не забудь девчонку обработать! – Воропаев кивнул в сторону Ангелины и вернулся к ничего не подозревающим гостям.
Май быстро замкнул гримёрку и огляделся – после появления Воропаева сотрудники-зеваки испарились, остались только Скворцова и несчастный официант, незнающий куда себя девать и что делать.
– Кто этот человек и почему он не разрешает вызвать полицию? – вдруг тихо, но отчётливо спросила Ангелина.
Май удивлённо уставился на певицу. Он был уверен, что она пребывала в полном ступоре и ничего не слышала.
– Э…ты неправильно поняла, он всего лишь попросил сделать это чуть позже, когда гости разойдутся. Сегодня здесь важное мероприятие, зачем портить людям настроение?
– Но ведь убийца, возможно, среди них! – нахмурилась Ангелина. – Он уже убил Лену и Риту, а вы его просто возьмёте и отпустите?! Пусть себе убивает дальше!
– Да, тише ты! – Май удивлялся всё больше – девчонка не только пришла в себя, но и находится в полной боевой готовности, похоже, переубедить её будет не просто! – Иди-ка сюда!
Он схватил её за руку и втащил в соседнее пустующее помещение.
– Во-первых, здравствуй, всё-таки полгода не виделись. Во-вторых, лишний час здесь роли не сыграет, твоя подруга, прими мои соболезнования, мертвее мёртвого. А убийцу мы с Холмсом всё равно найдём, это я тебе гарантирую!
– Да, если только он не окажется кем-то из давних партнёров, кажется, так выразился тот человек, – презрительно процитировала Ангелина. – А если окажется, что тогда?! Пусть убивает дальше?!
– Эй, так не честно! Ты же была в отключке и не должна была ничего запомнить! – возмутился Май и, приблизившись к девушке вплотную, тихо добавил: – Забудь всё, что слышала, так будет лучше для всех.
– Для кого именно?
– Прежде всего для тебя, ну и для меня тоже. Я вроде как поручился, что ты будешь молчать!
– А если не буду, что тогда? Опять шантажировать начнёте? – с вызовом спросила девушка, вспомнив, с чего началось их знакомство.
– Не хотелось бы, – честно признался Арбенин, тоже заглянув в прошлое. – Просто у нас с тобой будут большие неприятности, но я, пожалуй, выкручусь, а вот насчёт тебя не уверен.
Ангелина отвернулась, прижав холодные ладони, к пылающим щекам и сделала несколько шагов туда и обратно.
– Господи, откуда вы вообще взялись?!
– Я здесь работаю.
– Боюсь даже спрашивать кем! – в синих глазах вспыхнули золотистые искорки гнева. – Следователь называется! Как вы можете покрывать преступление?! Полицию нужно вызывать сейчас, потом будет поздно!
– Я – бывший следователь, разницу чувствуешь? А насчёт…
– Май, ты здесь? – в двери просунулся взлохмаченный Цыблин. – Что делать будем, Воропаев сказал – ты теперь за главного.
В голосе начальника охраны отчётливо прозвучала досада, и Май невольно усмехнулся:
– Только в том, что касается расследования, а ваша должность, Михаил Борисович, по-прежнему при вас.
– А это кто? – Цыблин насторожено мотнул головой в сторону продолжающей хмуриться Ангелины.
– Свидетельница.
– Чего видела?
– Как и полагается образцовому свидетелю – ничего. Чёрный ход проверяли?
– Да, сам же знаешь – он запирается изнутри вручную, так какая-то круглая хреновина защёлкивается, а с улицы дверь достаточно захлопнуть и она будет заперта. Так вот она заперта, а выходил через неё кто-то или нет – неизвестно.
– Кто из охраны у нас был на этом секторе?
– Иван Лешаков, я с ним уже говорил – он ничего подозрительного не заметил.
– Значит, скорее всего, убийца уже покинул здание, но осмотреться всё же стоит.
Арбенин вышел в коридор, где всё ещё по стойке смирно стоял официант и, проинструктировав Цыблина как себя вести и на что обращать внимание в большом зале, повернулся к молодому человеку.
– Ну что, – он бросил быстрый взгляд на бейдж с именем, – Алексей, Алёшенька, сынок, вот и до тебя очередь дошла.
– А я что?! Я ничего не видел! Совсем ничего! – испуганно затараторил парнишка. – Я напитки разносил, заглянул, а она там вся в крови! Вот и всё!
– Вот об этом и поговорим, проходи! – Май завёл парнишку в соседнюю гримёрную и, увидев Ангелину, говорящую по телефону, чертыхаясь, бросился к ней и отнял мобильник.
– Эй! Вы что себе позволяете?! – возмутилась оскорблённая девушка, тщетно пытаясь забрать телефон.
– Кому звонила? В милицию?! Я ведь тебя предупреждал!
– Отдайте, вы не имеете права отнимать частную собственность!
Май, отмахнувшись, проверил последний исходящий номер и нахмурился:
– С Холмсом беседовала, ну и что ты ему рассказала?
– Правду! – с вызовом ответила девушка. – Он сейчас приедет!
– Ну, Скворцова! Кто тебя просил, зачем?!
– Затем, чтобы здесь был хоть один беспристрастный и неподкупный человек, – тихо проворчала девушка, невольно съёжившись под тяжёлым взглядом Арбенина.
– А я уже и забыл, какой ты можешь быть язвой! – мрачно заметил Май. – Ещё раз чётко и подробно – что ты сказала Холмсу?
– Да ничего! Сначала у него было занято, а когда дозвонилась, успела только поздороваться. – Ангелина, наконец, забрала у него телефон. – И не надо на меня так смотреть, лучше расследованием займитесь, полчаса ругаемся, а вы даже не спросили, что я видела!
– А что ты видела? – заинтересовался Арбенин.
– Ничего, я пошла домой примерно в начале десятого, а Лена осталась, она собиралась переодеться и остаться на презентации.
– Так я и думал, спасибо за ценные сведения, – съязвил Арбенин и повернулся к молчаливому Алексею.
– Итак, помнится, мы с тобой остановились на напитках. Их кто-то заказал?
– Да, музыканты из их группы, – парень кивнул на Ангелину. – Они были в гримёрке напротив. Я принёс пиво и колы, получил чаевые. Потом парни ушли: кто-то домой, кто-то в общий зал, а я решил спросить, не нужно ли чего, ну и постучал к ним, – снова кивок в сторону Скворцовой.
– Дальше.
– Мне никто не ответил, тогда я решил посмотреть нет ли грязной посуды ну и увидел её, ту, другую…
– Лена, её звали Лена, – сдавленно всхлипнув, напомнила Ангелина. Май перевёл взгляд на неё:
– Получается, ты последняя кто видел её живой.
– Получается…
– Ладно, Алексей, ты пока погуляй, позже с тобой поговорят представители нашей доблестной полиции, ты помнишь, как должен отвечать? Когда обнаружил тело?
– В половине двенадцатого!
– Молодец! Скворцова, тебя это тоже касается, повтори!
Девушка смерила его осуждающим взглядом и молча отвернулась к окну.
– Я могу идти? – с надеждой проблеял официант.
– Да, иди уже, иди. Скворцова, ты тоже свободна, с ментами завтра побеседуешь – от них не убудет.
– А вы что будете делать?
– Работать, для начала осмотрю ещё раз место преступления и…
– Я с вами! – решительно заявила Ангелина.
– Зачем? – удивился Май. – Ты там что-то забыла?
– Нет, хочу убедиться, что вы больше не будете прятать улики! – не смущаясь, заявила девушка.
Тёмные брови Арбенина грозно сошлись на переносице, а в голосе зазвучал металл:
– Ты забываешься, девочка! Не думай, что на правах нашего мимолётного знакомства, я закрою глаза на оскорбление!
Ангелина вспыхнула: мимолётное знакомство – вот значит как! И те, как ей казалось, нежные объятия, и её неуклюжие, заставляющие сгорать от смущения и неловкости, безуспешные попытки назначить ему свидание: всё это для него не более чем мимолётное знакомство?! Что ж, ладно, пусть тогда тоже на снисхождение не рассчитывает!
– С каких пор правда стала оскорблением? Я сама видела, как вы сегодня уже спрятали какую-то вещь, а потом показывали её тому мужчине!
Арбенин удивлённо захлопал длинными ресницами, невольно позабавив девушку как когда-то летом, сходством с куклой Барби.
– Скворцова, ты была в предобморочном состоянии и не могла ничего такого видеть! – по-детски возмутился он.
– Ну, извините, так уж получилось! Так кто из нас забывается? Разве сокрытие улик – не уголовно-наказуемое деяние?
Арбенин скривился:
– О! Какие мы теперь словечки знаем! Откуда, интересно, ты же детективы не читаешь?! – Он шагнул к ней, наклонился так близко, что девушка почувствовала его дыхание на своей щеке и, понизив голос, жёстко сказал: – Ты даже не представляешь, во что вляпалась, я имею ввиду не убийство, но раз уж так получилось – забудь всё что видела и слышала, молчи в тряпочку, сиди тише воды ниже травы. И тогда, может быть, больших неприятностей удастся избежать!
– Моя самая большая неприятность – это вы! – с горечью призналась уязвлённая Ангелина. – И не надо меня запугивать!
– Я ещё и не начинал, просто предупредил!
Ангелина вдруг перестала возмущаться и, глядя ему прямо в глаза, тихо спросила:
– Этот человек он…вы что связались с мафией?!
– А ты «Спрута» насмотрелась! – вяло возмутился Арбенин, не зная какую тактику убеждения избрать. Он уже успел позабыть, какие залежи упрямства скрыты в этой с виду хрупкой особе. Зато, вероятно, полностью отсутствует инстинкт самосохранения: говорить такое в этом здании! Нужно заставить её замолчать и как можно скорее!
– Тогда почему я должна молчать и не высовываться? – настойчиво повторила Ангелина, и Май окончательно потерял терпение, грозно прошипев:
– Потому что это не твоё дело! Неужели так сложно хоть раз в жизни просто сделать то, что говорят без этих твоих вечных «зачем» и «почему»! Всё забудь и помалкивай – это последнее предупреждение, следующий этап – запугивание!
Ангелина отшатнулась как от удара и, неестественно побледнев, тихо сказала:
– И чем запугивать будете после всего, что я сейчас видела?! Отлучением от сцены – не страшно! Я ненавижу эти жуткие песни и нелепую чёрную одежду, которую по контракту должна носить везде, чтобы не портить имидж! А ещё эти корпоративны и приват заказы, где все мужчины смотрят так, как будто я им что-то должна! Семьёй – так у меня нет семьи! Отец выставил за двери родного дома, и не хочет меня видеть только потому, что отказалась жить по его правилам и поступила по-своему! Жизнью? А вы спросите сначала – нужна мне такая жизнь?
Арбенин не выдержав её взгляда, поспешно отвёл глаза и тихо выругался – уж лучше бы кричала, как обычно, или даже ударила – это она тоже может!
– Какого чёрта ты сразу не уехала? – вздохнул он, пристально разглядывая узоры на голубом натяжном потолке.
– Я не успела – Гоша позвонил.
– Гоша ей позвонил, – недовольно передразнил Май, вспомнив друга детства, который летом приглашал её в кино. – Вот и скажи спасибо своему Гоше! Если бы не он – сидела бы сейчас возле телевизора! И мне бы проще жилось! Я спрятал рекламную листовку фирмы, в которой работаю. – Помолчав, неохотно признался он. – Сегодня здесь такие всем раздавали. Но если её найдут на месте преступления, журналисты могут запросто сочинить какую-нибудь грязную историю, что может отразиться на репутации фирмы. А насчёт давних партнёров – речь не о том, чтобы покрывать убийцу, этого никто делать не собирается. Нужно всего лишь проконтролировать, чтобы это не навредило фирме, вот и всё. Не переживай, Антону я эту бумажку покажу обязательно, можешь потом проконтролировать и спросить у него.
– Спрошу обязательно! – пообещала Ангелина, покраснев под пристальным взглядом Арбенина. – А почему его нельзя позвать, если полицию не хотите?
– Соскучилась? Или сомневаешься в моей компетенции? – с неизменной усмешкой уточнил Май.
– Я сомневаюсь в вашей объективности, – Ангелина хоть и продолжала краснеть, сдаваться не собиралась. – Так почему его нельзя вызвать прямо сейчас?
– По той же самой причине: здесь сегодня полно журналистов, а Холмс личность слишком приметная – даже если войдёт с чёрного хода незамеченным не останется. А когда станет известно об убийстве, эти события обязательно свяжут вместе. Теперь, надеюсь, допрос окончен, ты удовлетворена? Мир, дружба, жвачка?
Девушка неуверенно кивнула.
– Отлично! Я могу, наконец, поработать или ты по-прежнему собираешься меня контролировать? – улыбнулся Май. – А впрочем, было бы неплохо проверить, не пропало ли что-нибудь? Справишься? Понимаю, зрелище не для женщин и детей, но…
