Текст книги "Проклятие снежной королевы (СИ)"
Автор книги: Наталия Неткачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– А вам это зачем? – удивился детектив.
Рюмин немного смущённо улыбнулся:
– Пишу диссертацию, а этот случай обещает быть интересным. С точки зрения медицины, разумеется!
– Договорились. Виталий Павлович, расскажите о Маргарите всё, что знаете.
– Это не так уж много. Девушка обратилась ко мне примерно три месяца назад. Рите казалось, что её кто-то преследует.
– Три месяца? А мне она сказала, что всё началось не больше месяца назад! – удивился детектив.
– Всё правильно, тогда это был просто навязчивый страх, от которого ей с моей помощью удалось избавиться без особого труда! – не без самодовольства заметил «светило психологии».
– Что значит «просто навязчивый страх», вы имеете в виду беспричинный? Ей никто не угрожал?
– Да, на физическом уровне ей никто не угрожал. Но беспричинных страхов не бывает а, причины, как правило, лежат на дне океана подсознания – самого глубоко океана во вселенной. – философски заметил Рюмин.
– Виталий Павлович, я нисколько не сомневаюсь в вашей компетенции, но не могли бы вы выражаться конкретнее. Что происходило с Ритой?
– Да ничего особенного, опять же с точки зрения медицины. Маргарита – натура творческая, ранимая, эмоциональная и мнительная. Детство и юность проходила в обличии гадкого утёнка со всеми вытекающими отсюда последствиями: кавалеры не обращали внимания, а если и прельщались ненадолго, вскоре предпочитали общество более красивых подружек. Через пару лет ситуация изменилась: девушка похорошела и стала нравиться парням, один даже сделал предложение. Несмотря на достаточно юный возраст она согласилась и была счастлива целых две недели, а потом жених ушёл к старшей сестре, и сказка кончилась. Рита тяжело переживала разочарование, но жизнь продолжалась. Она окончила театральное училище и ещё больше расцвела, появились поклонники, в том числе состоятельные, но девушка больше не впускала мужчин в свою жизнь, она их теперь лишь использовала. Встречалась исключительно с перспективными поклонниками, старалась выжать из них по максимуму в материальном плане, а потом бросала без лишних церемоний. Лишь бы кавалер не успел уйти первым, теперь это была её привилегия! Ей нравилось ощущение превосходства и контроля над ситуацией, однако не всех ухажёров устраивал подобный расклад. Однажды она связалась с человеком по прозвищу Воланд и поступила с ним согласно отработанному сценарию, а он её жестоко избил, пообещав прислать киллера. Наёмник, правда, так и не появился, а вот страх остался. А тут ещё через месяц на девушку напали, ограбили и снова избили. Она решила, что это и был тот самый киллер, но поскольку дело не закончил – вернётся обязательно. Отсюда все её страхи, обостряющиеся при малейшем намёке на любую, пусть даже мифическую угрозу. Поэтому рассказы о запахах и песнях я, признаюсь, принял за обострение прежних фобий.
– А кто на неё напал на самом деле?
– Откуда же мне знать, Антон Леонидович?! История об этом умалчивает, в полицию ведь наша общая клиентка обратиться побоялась. Теперь это придётся выяснять вам!
– Придётся, – вздохнул Антон. – Только как? Рита упоминала имена своих э…поклонников?
– Нет, для неё они были безымянными игрушками. – Виталий Павлович сверился с компьютерными данными. – Никаких имён. Парня, угрожающего киллером она знала, как я уже упоминал, под кличкой Воланд, а познакомились они в его собственном магазине косметики. Где он находится, увы, не знаю. К сожалению, это вся известная мне информация.
– Жаль, – Антон сделал очередную пометку в блокноте. – Хотя Воланд, владеющий магазином, – уже кое-что. Значит, психологический портрет преступника вы даже приблизительно не набросаете?
– Не могу взять на себя такую ответственность. Возможно, в следующий раз убийца больше проявит себя в почерке или каких-либо мелких деталях. Вот тогда и посмотрим, – безмятежно сказал Рюмин, полностью восстановивший прежнюю детскую восторженность взгляда.
– В следующий раз?! – испуганно повторил детектив. – Вы думаете о том же, о чём и я? – уточнил он с тяжёлым вздохом.
– Полагаю, да, – всё также безмятежно заверил психолог. – Это начало серии. Ждите труп очередной Снежной королевы.
Глава 5
Антон позвонил Алику, озадачив его просьбой разыскать владельца косметического магазина, из паспортных данных которого известна только кличка – Воланд. Не густо, но Белкин отличный специалист – самое позднее к вечеру получит нужную информацию, а вот что делать сейчас, пока ничего неизвестно? Обдумывая последние слова Рюмина, Антон машинально притормозил возле киоска, в котором, судя по вывеске, торговали лицензионными дисками, и попросил у молоденькой круглолицей продавщицы последний альбом «Падших ангелов».
– А здесь есть «Снежная королева»? – уточнил детектив, подозрительно разглядывая мрачное оформление диска: никаких традиционных фотографий солистов, только пугающие чёрно-белые рисунки в готическом стиле.
– Конечно! Это ж последний писк! – лениво заверила девица, ритмично пережёвывая жевательную резинку. – Здесь даже клип есть? Ой, а я вас знаю!
Она вдруг широко раскрыла глаза и, позабыв о жвачке, захлопала ладоши.
Антон, проклиная жёлтую прессу, тем не менее, нацепил дежурную улыбку и приготовился дать автограф очередной поклоннице. Ох уж это бремя славы! Прямо хоть из дому без тёмных очков не выходи, но, к сожалению, в декабре они смотрятся, мягко говоря, неуместно.
– Точно, я вас узнала! Это ведь вы рекламируете тот новый шампунь от перхоти! – продолжала радостно верещать девица и, наклонившись к оторопевшему Холмсу, доверительно сообщила: – Похоже, он и вправду помогает: неплохо выглядите и костюмчик чистый, а то в рекламе с вас перхоть прям снегопадом сыпалась!
Антон на мгновение потерявший дар членораздельной речи, мрачно кивнул в ответ, положил на прилавок купюру и, жестом дав понять, что сдача не требуется, поспешно ретировался к машине.
– Надо же! Шампунь от перхоти! Неплохо выгляжу! – возмущённо повторил детектив, нетерпеливо вставляя диск в DVD проигрыватель. Заиграла знакомая музыка, сопровождаемая завыванием вьюги, и Антон мгновенно позабыл о шампуне, как впрочем, и о многом другом, когда узнал в одной из солисток, исполняющих «Королеву» свою бывшую уборщицу – Ангелину Скворцову!
* * *
Римма, секретарша Холмса, с тоской смотрела на часы и вздыхала: до конца рабочего дня ещё целых три часа, а ей просто необходимо было успеть освежить причёску и маникюр перед предстоящим свиданием. Может, отпроситься пораньше? Только у кого – Антон в агентстве с утра не появлялся и неизвестно появится ли вообще, а беспокоить его по мобильному девушка не решалась. Алик сказал, что тот, похоже, занят очередным расследованием. Интересно каким? Новых клиентов перед Новым годом не наблюдалось, а все текущие дела на данный момент закрыты.
Тоненько скрипнула входная дверь, деликатно прерывая размышления Риммы, и в приёмной появился Холмс в обнимку с большой коробкой из-под телевизора.
– Ой, что это? – удивлённо пискнула секретарша. – Ещё один телевизор, зачем он нам?
Антон тяжело дышал – таскать пусть даже небольшие тяжести было для него слишком непривычным занятием.
– Это не телевизор, а работа для вас, Римма.
Детектив поставил коробку на стол и не спеша вытащил из неё с десяток небольших радиоприёмников.
– Работа для меня?!
– Да, сейчас объясню. Мы устанавливаем все эти приёмники здесь и настраиваем их на самые популярные радиостанции, а вы, Римма, будете отслеживать заказы песни «Падших ангелов» «Снежная королева».
– П…простите, я не совсем поняла, как это? – бледнея уточнила секретарша, мысленно представив себе объём работы, получалось, она ни то, что в парикмахерскую – и на само свидание не попадёт! – Да эту песню сейчас постоянно заказывают! Всё отследить нереально!
– Всё и не нужно, записывайте только анонимные заказы: когда человек себя не называет, а просто просит поставить эту песню для кого-то, кстати, обязательно записывайте для кого. Понятно? Приступайте немедленно!
– Но я…
Дверь снова издала тихий отчётливый звук, впуская долговязого длинноволосого детину в толстой коричневой дублёнке.
– О! Антон Леонидович, здрасьте! Я к вам! – радостно заявил он, увидев Холмса, который этой радости отнюдь не разделял.
– Здравствуйте, но мы с вами о встрече не договаривались, а я сейчас посетителей не принимаю. Извините, занят.
– Позвольте представиться! – игнорирую деликатный от ворот поворот, продолжил общение незнакомец. – Глеб Воронцов – газета «Московские ночи».
– Я ведь уже сказал – никого не принимаю! – нахмурился Холмс. – Журналистов это тоже касается.
– Из любого правила есть исключения! И сейчас, поверьте, как раз тот самый случай, – белозубо улыбнулся Воронцов. – У меня для вас письмо! Пришло на адрес редакции с просьбой предать детективу Антону Холмсу, вот я и решил поработать почтальоном. Оцените инициативу!
– Письмо для меня на адрес редакции – что за глупость?! – удивился детектив. – Моя почта приходит на мой адрес, остальная меня не интересует! Вам, конечно, спасибо за инициативу, но…
– Антон Леонидович, я бы не торопился с этим «но», – вкрадчиво заговорил Глеб, с неудовольствием покосившись на прислушивающуюся к разговору Римму. – По крайней мере, до тех пор, пока не увидите, что в конверте!
– Как я понимаю, вы это уже видели, – усмехнулся невольно заинтригованный детектив.
В ответной улыбке Воронцова не промелькнул и намёк на смущение.
– Разумеется! Одна из моих обязанностей – работа с письмами читателей, и начинается она с проверки этих самых писем на вшивость. А тут – послание известному человеку! Вот я и заглянул, нет ли в нём чего оскорбительного или того хуже – розовых соплей влюблённых поклонниц. Поверьте, по этому поводу я не стал бы вас беспокоить. Здесь дело посерьёзнее будет, может, пообщаемся тет-а-тет, не пожалеете!
– Не уверен. Извините, молодой человек, у меня действительно мало времени и я…
– Не уверены? Хорошо, тогда я вам кое-что покажу, посмотрим, что вы на это скажете.
Глеб, вытащил из барсетки большой прорезиненный конверт и, подойдя к детективу почти вплотную, предъявил пару фотографий с изображением убитой актрисы. Антону стало душно и страшно, как в детстве, когда, начитавшись фантазий Стивена Кинга, он не мог войти в комнату, не включив предварительно свет. На первой фотографии, истекающая кровью Рита, была ещё жива – в мёртвых глазах просто не могут отражаться ТАКАЯ боль и ТАКОЙ ужас, к тому же на девушке не было ни парика, ни короны. А на втором фото, она была уже мертва и «коронована». Точно такую фотографию ему утром показывал следователь, но первую – мог сделать только убийца!
* * *
– А теперь, потрудитесь объяснить, откуда у вас это? – угрожающе потребовал детектив, когда они с Воронцовым уединились в его кабинете. Журналист удивлённо вскинул кустистые, как у Брежнева, брови и ответил:
– Так я ведь уже объяснил, Антон Леонидович, или с памятью у вас проблемы? Письмо пришло на адрес редакции.
– Как пришло, ногами? Здесь нет почтового штампа!
– Я заметил, значит, некто лично бросил его в наш ящик. Он висит на улице возле входной двери, а посему сделать это мог кто угодно.
– Бред! Почему же этот, как вы изволили выразиться, некто не принёс конверт в агентство?
– А вы сами то, как думаете? – неприятным елейно-вкрадчивым тоном полюбопытствовал сотрудник «Московских ночей». – Только с ответом не торопитесь, Антон Леонидович, посмотрите сначала остальные фотки.
Антон молча взял конверт и расположился за своим рабочим столом, не предлагая присесть посетителю. Тот, нисколько не смутившись, плюхнулся в кресло напротив, с живым интересом наблюдая за реакцией Антона. К его глубокому сожалению, лицо детектива оставалось непроницаемым. Он внимательно изучил все фотографии. В основном это были снимки уже мёртвого тела во всевозможных ракурсах и с фиксацией мельчайших деталей: парик, корона, мушка над верхней губой. В объектив попал даже рекламный флаер, небрежно лежащий у ног девушки. Но особенно долго Антон изучал последнее фото, на котором они с Ритой, выходили из его машины, припаркованной у дома актрисы!
Получается, всё это время убийца следил за ними! Он дождался пока детектив уедет, и совершил своё чёрное дело!
– Ну как вам фото-презентация, Антон Леонидович, впечатляет? – всё тем же тоном поинтересовался Воронцов.
– И больше ничего? Никакой записки?
– Нет, это всё. А к чему записки, Антон Леонидович? По-моему, здесь и так всё предельно ясно!
– И что же вам ясно, господин Воронцов? – нахмурившись, уточнил детектив.
Сам он пока решил воздержаться от поиска ответа на вопрос почему именно он назван в качестве адресата – обстановка, а точнее общество не располагало к логическим умозаключениям.
– Во-первых, снимки прислал сам убивец, во-вторых, он бросает вам вызов! Понимаете, именно вам, а ни кому-то другому! А газету подключил для огласки, чтобы быть в центре внимания! Психи это любят! Здорово, что конверт попал именно ко мне, представляю, какой убойный материал получится.
– Вот именно – убойный! Только писать вам его придётся из следственного изолятора! – с трудом сдерживаясь, предупредил Холмс. – Как вы собираетесь доказывать свою непричастность? На этом конверте повсюду ваши отпечатки. Никто не видел, как его бросали в ящик, следовательно, вы теперь – главный подозреваемый! И на месте правоохранительных органов я запер бы вас на пару суток до выяснения обстоятельств!
Металл, прозвучавший в голосе детектива, не произвёл на журналиста никакого впечатления.
– Стоп, машина! Вам ничего не удастся на меня повесить: имеется железное алиби. Вчерашний вечер, начиная с 19–30, я провел в компании двух очаровательных крошек, очень милые близняшки – рекомендую! Расстались мы лишь под утро – они это подтвердят. А конвертик на отпечатки, конечно, проверьте, вдруг чего интересного найдёте. Эх, Антон Леонидович, зачем вы так, я же к вам по-хорошему!
– Боюсь, у нас с вами разные представления о хорошем, – недовольно проворчал Антон. – Адрес близняшек дайте, будьте любезны!
– Хотите навестить? – хохотнул Глеб, но под сердитым взглядом собеседника замолчал и поднял руки вверх, признавая неуместность шутки.
– Хочу уточнить ваше алиби. Кстати, теоретически, вы могли быть сообщником.
– Теоретически мог! – с готовностью закивал Воронцов. – Но за теорию ещё никого не сажали! Интересуетесь моим алиби, стало быть, берётесь за расследование, Антон Леонидович? Значит, принимаете вызов? Так и напишем!
– Я вас проверю от и до! – угрожающе предупредил детектив и тяжело вздохнул, заметив, как в нахальном взгляде журналиста отразилась восторженность, ранее сопровождающая комментарии психотерапевта Рюмина.
– Замечательно! Я согласен! Проверяйте, только дайте добро на статейку, впрочем, я её в любом случае напишу…
– Кто бы сомневался!
– Антон Леонидович, ну давайте жить дружно! Зачем ссориться, когда есть перспективы взаимовыгодного сотрудничества?
– Что вы имеете в виду? Лично для себя я здесь никакой выгоды не вижу!
– Ну как же, а возможность реабилитироваться? С Маргаритой Майер вы ведь, признайте, прокололись! Теперь понятно – это входило в план убийцы, он рассчитывал втянуть вас в эту историю и помериться силами, но победит, как говорится, сильнейший!
– Значит, преступник разработал гениальный план, а я как слепой котёнок пошёл у него на поводу – хороша реабилитация. Под стать вашей извращённой фантазии, вам бы не статейки, а книжки писать, Воронцов!
– Зачем мне такое счастье? Писатель в нашей стране – не профессия, они же копейки получают. Меня статейки вполне устраивают, а вас я обязуюсь представить в лучшем свете! Согласны? Ну не отказывайтесь: такой блестящий материал намечается! А с фотографиями – это будет просто бомба! – восторгался журналист, сопровождая свой призыв бурной жестикуляцией.
– Нет, фотографии я забираю! – Антон решительно спрятал конверт в стол. Воронцов ответил насмешливым взглядом.
– Да и забирайте, вам ведь прислали, а себе я копии сделал!
– Кто бы сомневался, – усмехнулся детектив, подумав, что такие вот ярые охотники за сенсацией немногим лучше маньяков. – А публикацию фотографий вы обсудите со следователем.
– С каким ещё следователем? – насторожился Воронцов.
– С Бруталовым, который ведёт дело об убийстве, к нему и поедем. Чего застыли, Воронцов? Вам ведь бояться нечего, разве не так? А конверт с фотографиями – это улики, мы не вправе скрывать их от следствия. Мне проблемы с полицией не нужны.
– А я…
– А вы – свидетель! – Антон насмешливо наблюдал за растерявшим всю свою дерзость журналистом. – В чём дело, господин Воронцов, неужели следователя боитесь? С чего бы это – вы же ни в чём не виноваты! Или я что-то неправильно понял?
Глеб, наконец, взял себя в руки и выдавил кривую улыбку.
– Разумеется, мне нечего бояться. Просто не хочется время терять – материал нужно срочно готовить. Но если вы так настаиваете.
– Не настаиваю, можете писать свои статейки, я сам отвезу конверт. Но вы же понимаете, что в связи с этим событием, вам в любом случае придётся общаться с доблестными представителями ОВД. И, мой вам совет, это лучше сделать добровольно, а то ведь они обычно не церемонятся. Могут прямо в редакцию явиться и, взяв под белы рученьки, увести на допрос, который вот сейчас, на данном этапе, пока ещё можно заменить обычной доверительной беседой. Так что вы выбираете?
– А как насчёт подсказки, типа, звонок другу или помощь зала? – мрачно пошутил журналист. – Ладно, умеете вы уговаривать, едем к вашему следователю.
– Отлично, спускайтесь вниз, а я…сейчас приду.
Антон дождался, пока за недовольным репортёром закроется дверь, и вытащил спрятанный конверт, собираясь последовать его же примеру. Фотографии Бруталов, конечно, изымет, необходимо сделать копии для собственного расследования. О том, что его теперь точно не миновать красноречиво свидетельствовал имевший место инцидент. Похоже, журналист прав, и убийца, кем бы он ни был, действительно бросил детективу вызов. Но почему именно ему? Видимо, этот вопрос ещё долго будет оставаться открытым!
Глава 6
От следователя Антон, взмокший и раздражённый, вышел только через полтора часа. Экзекуция Воронцова ещё продолжалась, но Холмс и не думал ему сочувствовать, напротив, надеялся, что железная хватка Бруталова отобьёт у того охоту афишировать смерть Риты во всём её кровавом ужасе. А если эти фото увидят родители девушки или просто впечатлительные сердобольные люди, склонные к инфарктам и инсультам? Сам он не может запретить Воронцову использовать снимки, вся надежда на следователя. Лично из него тот уже выжал все соки, пытая детектива вопросом, который он неоднократно задавал себе сам: почему именно он? Да откуда же ему знать!? Кто разберёт, что творится в голове у психически неуравновешенного человека? Впрочем, кое-кто может попробовать…
* * *
Виталий Павлович Рюмин встретил его с прежним восторженно эйфорическим настроением и снимки убитой девушки его отнюдь не испортили, скорее наоборот.
– Посмотрим что тут у нас, о, как интересно! Получается, это существо за вами следило! – оживлённо заключил он.
– Да, это существо… зачем ему это, можете объяснить? Уже понятно – он или она, в общем, оно, в смысле существо следило за Ритой, но почему снимки прислали именно мне?! Чего он от меня хочет?!
– Давайте попробуем рассуждать логически…
– Думаете, в данном случае это уместно?
– Уместно, поскольку в поступках убийцы логика как раз присутствует, это доказывает поэтапность его действий. Сначала подготавливается почва: странный аромат, возникающий словно неоткуда, песни на радио, само убийство, сопровождающееся всеми вышеперечисленными атрибутами и, наконец, конверт адресованный вам. Всё логично.
Антон так не считал, но спорить не стал, хотелось одного – понять.
– Хорошо, допустим. И что же, по-вашему, он хотел мне сказать этими фотографиями? Зачем понадобилось посылать их в газету? Это же стопроцентная огласка! А может быть, он хочет остановиться?
– У некоторых преступников на подсознательном уровне действительно присутствует подобное желание, – кивнул Рюмин. – Но наш убийца скорее уверен в обратном: слишком дерзок. Что касается связи с вами – возможно, здесь имеется личный мотив.
– Вы намекаете, что я каким-то образом связан с этим типом?! – взвился детектив.
– Успокойтесь, Антон Леонидович! Понимаю, работа у вас нервная, но нельзя же так реагировать. Психику поберечь надо – уж больно хрупкая вещь, – мягко запричитал «душевед». – Хотите валерьянки?
Детектив раздражённо мотнул головой.
– Спасибо, я спокоен! Просто объясните, какой личный мотив, вы имели в виду?
– Да какой угодно, это ведь только предположение. Возьмём, например, банальную зависть: ваше лицо частенько мелькает в прессе и на ТВ, сам недавно наблюдал вас в шоу «Битва детективов», кстати, поздравляю с победой! Многие, неудовлетворённые своей серенькой жизнью, личности мечтают оказаться на вашем месте. А тут такая возможность – и на девушке отыграться, и зарвавшемуся детективу показать, кто здесь самый умный. Потому и фотографии прислал – мол, посмотри, я всегда на шаг впереди тебя!
Антон недовольно поморщился:
– Ещё версии есть?
Рюмин с лёгким вздохом развёл руками.
– Я не привык выдвигать версии, а тем более ставить диагнозы на основании скупых немногочисленных фактов. Пока ясно одно: у человека, совершившего преступление, был уникальный шанс вас подставить. Он видел, как вы вошли, знал, когда уехали, ему достаточно было подбросить вам орудие убийства или другие обличающие улики, но он этого не сделал, значит, его интересует не месть.
– Звучит обнадёживающе, а что же его интересует – азарт игрока? Возможность испытать чувство превосходства в соревновании со мной и почувствовать себя королём над трупом королевы?
Виталий Павлович загадочно улыбнулся:
– Вполне возможно, только с чего вы взяли, что речь идёт о короле, то есть о мужчине, любезнейший?
– Почему нет? Впрочем, насчёт короля я преувеличил, просто какой-нибудь озверевший Кай мстит своей ледяной госпоже! – горько усмехнулся Холмс, устало откинувшись в удобном мягком кресле.
– Или Герда, – с прежней улыбкой добавил психолог-психотерапевт. – Согласитесь, у неё тоже был повод не желать Снежной королеве добра и здоровья.
* * *
Антон вошёл в собственную приёмную и замер, оглушённый навалившейся на него чудовищной смесью звуков. Все десять приёмников добросовестно вещали на разных частотах и уловить что либо в этом шуме было практически невозможно, но, как выяснилось, у Риммы сие получалось довольно сносно. Она поспешила отчитаться перед Холмсом (в течение трёх часов песню заказывали 18 раз, но анонимов среди дозвонившихся не было) и жалобно напомнила, что рабочий день уже пять минут как закончен.
Антон со вздохом отпустил секретаршу, отметив про себя, что за те немалые деньги, которые он им платит, его сотрудники могли бы проявлять большее усердие в работе. А впрочем, Римма ведь давняя знакомая Арбенина, именно тот устроил её в агентство, так чего ожидать от подруги предателя? Хотя, надо признать, сам Май умел работать эффективно, и Антон в глубине души не раз пожалел об их разрыве, но что сделано, то сделано, тем более его вины в этом нет.
Отпустив секретаршу, Антон направился к Алику, мечтая получить хоть какую-нибудь полезную информацию. Мужчина не привык терять время впустую, а сегодня только этим и занимался. Белкин со вздохом признался, что найти загадочного Воланда пока не удалось, слишком много в Москве подобных магазинов.
– Такое впечатление, что все бросились продавать косметику! – посетовал парень, в отчаянье, разводя руками.
– Косметика! – повторил Антон, озарённый внезапной догадкой, точнее воспоминанием. – Подожди, я сейчас!
Он метнулся в свой кабинет и ещё раз пересмотрел копии фотографий принесённых Воронцовым. Сейчас его интересовал исключительно флаер – яркая рекламная листовка, расписывающая достоинства некой косметической фирмы. Вот именно – косметической, как же он сразу об этом не подумал! Вернувшись к помощнику, Антон попросил его поискать связь Воланда с фирмой «Элен», и уже через несколько минут, Алик, сияя, возвестил:
– тНашёл! Есть такой – Воланд Артур Романович! Директор сети магазинов, принадлежащих этой самой фирме!
– Значит, директор, а девушке врал, что владелец, – проворчал детектив, обрадованный результатом поисков. – Молодец, Алик! Найди его домашний адрес, пора познакомиться с этим Воландом поближе.
– Боюсь, не получится, – полистав виртуальные документы, протянул Белкин. – Он умер ещё в начале октября – попал в аварию. Вот статья и некролог, распечатать?
– Давай, – мрачно кивнул Антон. Он прочитал материал и с грустью констатировал, что следствие зашло в тупик.
– Что можешь сказать о самой фирме?
– Много чего. Фирма «Элен» специализируется на выпуске косметических средств на основе трав и лечебной глины, на рынке они уже почти десять лет, имеются филиалы в разных странах. Словом это большой, прибыльный и легальный бизнес.
– Большой и прибыльный бизнес за редким исключением легальным быть не может, – машинально заметил Антон. – И кто владеет всем этим царством вечной молодости?
– Официальными владельцами считаются двое основателей фирмы: Шамхалов Руслан Романович и Салимханов Марат Рустамович. Подробные биографии нужны?
– Нет, спасибо, эти имена мне ни о чём не говорят, – снова вздохнул детектив, не зная, что предпринять дальше.
– А здесь, в Москве дела ведёт их доверенное лицо и генеральный зам Воропаев Геннадий Викторович.
– Воропаев Геннадий Викторович?! – удивлённо переспросил детектив, услышав знакомое имя. – 1956 года рождения, проживающий на Пушкинской?
– Да, он самый, а вы его знаете?
– К моему огромному сожалению! – буркнул детектив, быстро выходя из кабинета.
Надо же! Снова Воропаев! Несколько месяцев назад, разыскивая доказательства очередной супружеской измены, Антон обнаружил в любовниках жены известного режиссёра, некого Воропаева Геннадия Викторовича. Копнув чуть глубже, выяснил, что тот, мягко говоря, далеко не положительный персонаж и имеет прямое отношение к убийству одного своего подчинённого. Он даже собрал доказательства, которые в суде обеспечили бы Геннадию Викторовичу небо в клеточку, как минимум, на десять лет. Вот только что делать с этими доказательствами, детектив не знал, точнее, просто боялся пустить их в ход. Воропаев – птица большого полёта и с высоты этого самого полёта мог раздавить его как букашку, не смотря на все родственные связи Антона, ведь у таких людей, как правило, имеются другие связи – родственным не чета.
В этом он убедился, когда Воропаев вместе с двумя здоровенными бугаями-охранниками лично ворвался в офис Холмса, требуя отдать компромат, и только вмешательство Арбенина спасло его от жестокой расправы. Но на следующий день улики словно испарились, а из компьютера исчезли все данные, имеющие отношение к гражданину Воропаеву.
Призванный к ответу Май (только он имел доступ к пропавшим материалам) и не думал отпираться. Без малейшего намёка на раскаяние он сообщил, что уничтожил улики, а сам увольняется, поскольку нашёл более выгодную работу. Вакансию, естественно, предложил Воропаев в обмен на оказанную услугу. Для Антона это был удар в спину. Он кричал, возмущался, называл помощника предателем, а тот, дождавшись, когда начальнику надоест шуметь, спокойно объяснил, что может сделать такой большой босс как Воропаев с таким маленьким детективом как Холмс.
– Считайте, что я вас спас, Антон Леонидович, но благодарности не нужно, – усмехнулся Май на прощание, и больше Антон его не видел. Даже Римме и Алику запретил при нём упоминать имя предателя, но в глубине души детектив не мог не признать правоту Арбенина – исчезновение улик избавило его от больших проблем.
Холмс вздохнул, как всегда, не придя к согласию с сами собой по поводу поступка бывшего помощника, и позвонил в редакцию газеты «Будни и праздники», желая поговорить с бывшим кавалером Риты Максимом Гребцовым. Там ему сообщили, что Гребцова не видели со вчерашнего дня, на работу он сегодня не вышел, а на телефонные звонки отвечать не изволит. Антон, посмотрев на часы, решил лично навестить парня. Адрес он знал: по просьбе Риты несколько раз незаметно следил за передвижениями Гребцова и, между прочим, ничего подозрительного не обнаружил.
* * *
– О! Геля, слышишь, опять вашу песню крутят! – Кира Тимохина включила радио громче, но Ангелина, поморщившись, попросила выключить приёмник.
– Слышать её уже не могу, – отмахнулась она, – а вечером в клубе снова петь придётся!
Кира только вздохнула, глядя на подругу, пребывающую в глубокой депрессии. В таком состоянии она её ещё не видела. Девушка прекрасно понимала, что Ангелина, мечтающая исполнять собственные песни с по-настоящему большой сцены, не может быть удовлетворена ролью второй солистки в примитивной группе с готическим имиджем и низким уровнем навязываемых продюсером текстов. Не об этом она когда-то мечтала, не для этого ушла из семьи и фактически порвала с отцом. Кстати, даже тогда она не выглядела такой подавленной. Видимо жила надеждами на радужное и непременно звёздное будущее, которое, увы, по-прежнему далеко. Вот ей, Кире, участнице последнего реалити-шоу «Рождение звезды» в этом отношении повезло намного больше. В глубине души Тимохина чувствовала себя виноватой, вспоминая свой первый, мгновенно разлетевшийся альбом и недавнее вручение «Золотого Микрофона».
– Геля, не расстраивайся, всё будет хорошо, знаешь, многие знаменитости начинают так же – в малоизвестных группах, а потом уходят в свободное плаванье! Да, мне повезло с продюсером и вообще, но…
– Кир, ну при чём здесь это?! – искренне удивилась Скворцова. – Я ту актрису забыть не могу. Её тело, точнее то, что от него осталось всё время перед глазами стоит! Представляешь, жил себе человек, работал, грустил, радовался, как все, а потом появился другой, заметь, такой же ЧЕЛОВЕК и вот так запросто отнял чужую жизнь! Нет, не просто отнял – вырвал, вырезал! Мне и раньше приходилось видеть смерть, но то, что случилось прошлой ночью – не просто убийство и не просто жестокость, это…зверство какое-то!
– Значит, преступник не был человеком в полном смысле этого слова, он, скорее всего, психически нездоров. – Справедливо заметила Кира, заботливо укутывая дрожащие плечи подруги мягким пледом. – Постарайся успокоиться, сама ведь говорила – за дело взялся Холмс, а он обязательно найдёт убийцу.
– Найдёт, только Маргарита от этого живее не станет!
В дверь нетерпеливо позвонили, а потом, не дожидаясь, когда хозяева соизволят встретить, в комнату влетела раскрасневшаяся и возбуждённая Щукина.
