Текст книги "Проклятие снежной королевы (СИ)"
Автор книги: Наталия Неткачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 26
Комнаты для «особых» клиентов «Элен» находились в небольшом подмосковном леске в одном из частных особняков, не принадлежащих ни кому из сотрудников фирмы. Собственность была оформлена на подставное лицо.
С виду обычный дом так называемых новых русских: двухэтажный с огромным бетонным забором, бассейном, временно оборудованным под каток, оранжереей и густым фруктовым садом. Здесь живёт на первый взгляд обычная семья: семейная пара в возрасте и трое молодых сыновей, старший женат. Держатся, правда, отстранённо, дружбы ни с кем не заводят, но это их личное дело. Немногочисленные соседи хоть и посматривают косо, никогда не заподозрят, что за звукоизолированными стенами дома происходит нечто ужасное, как не замечают они неприметную тёмную машину почти каждую ночь, вывозящую чьё-то бездыханное тело.
И, конечно, никто никогда не узнает в почтенной матери семейства опытного киллера, на счету которого не одна человеческая жизнь. И совершенно невозможно представить, что её муж-бизнесмен, спускаясь в полуподвальное помещение дома, превращается в настоящего карателя, владеющего всеми видами самых изощрённых пыток, а сыновья весьма успешно обучаются этому ремеслу. А молодая жена старшего, так давно мечтает быть единственной хозяйкой похожего дома и иметь платиновую карту, что легко и равнодушно закрывает на всё глаза. Ведь цель оправдывает средства – мудрость проверенная не годами – веками!
Обо всём этом думал Май, подъезжая к дому, а ещё он помнил о бригаде «строителей» уже полгода перестраивающих левое крыло особняка. На самом деле у них совсем другие обязанности, например, охранять территорию. В принципе, его присутствие здесь совсем не обязательно, у пленников и так нет ни малейшего шанса бежать. Просто очередное тестирование от «Воропаев и к?» и он его выдержит. Во всяком случае, первую часть – с должностью охранника он справиться. А вот что будет потом?
Май расположился в комнате слежения, отпустив зевающего Арслана (среднего сына) и, помедлив, посмотрел на монитор. Надо же какая ирония судьбы! Даже не ирония – издёвка: единственный человек, которым он дорожил в настоящем скоро будет принесён в жертву его прошлому!
Ангелина по-прежнему сидела на полу, обхватив колени руками, но лицо больше не прятала – отрешённо смотрела в потолок. Одета в простой красный свитер и длинную чёрную юбку, на лице ни тени косметики, бледная, осунувшаяся, пронзительно юная. Ей сейчас не дашь больше семнадцати.
Он отвернулся, радуясь, что девушка не может его видеть. Это немного утешало. Да, он позволит ей умереть, потому что ничего уже нельзя изменить, потому что не может пожертвовать тем, ради чего жил десять лет! И всё-таки не хотелось, чтобы она погибла, считая его последним негодяем. Май не планировал пережить её надолго. Будет идеально завершить свою миссию в тот же день, а потом… он даже не попытается скрыться, зачем? Арбенин снова посмотрел на девушку и горько усмехнулся: такая вот грустная сказка у них получилась – они жили недолго и несчастливо, а умерли в один день.
* * *
Антон позвонил матери, выяснил, что Элен в агентстве и попросил немного подождать. Ему не терпелось найти Маркина. О том, что встреча с ним может оказаться опасной, Холмс не думал. Детектив хотел лишь одного – остановить «снежного короля» первым. Непременно первым и реабилитироваться тем самым в глазах прессы. Можно презирать и сколько угодно поливать грязью «жёлтые» издания, но недооценивать их влияние было бы глупо.
– Антон Леонидович! – ему снова не дали дойти до машины.
Холмс раздражённо обернулся – Щукина! Её только не хватало. Увы, прививаемые годами хорошие манеры не позволили просто захлопнуть перед журналисткой дверь.
– Людмила, извините, я сейчас очень тороплюсь!
– Я только спросить – вы не нашли Ангелину?
– Нет, и не собираюсь искать! – отрезал Антон. – Её отец уверяет, что с ней всё в порядке. Как я могу искать человека, которого семья не считает пропавшим?!
– Где же она тогда? Я позвонила в Сочи тем самым родственникам – они и знать ничего не знают! К ним она точно не поехала.
– Людмила, мне нечего добавить к сказанному. Могу лишь повторить – я очень тороплюсь! Попробуйте поговорить с отцом Ангелины.
– Да с ним бесполезно разговаривать, он же военный – только приказы отдавать умеет! Блин, где же Гелька? Представляете даже её продюсер не в курсе, сам сейчас Кире звонил, спрашивал, куда пропала Скворцова!
Антон замер, услышав знакомое имя:
– Звонил Кире? Когда? Откуда вы знаете?
– Так я у неё около часа просидела, он при мне звонил – минут двадцать назад. Забеспокоился, видите ли! – тараторила Люда. – А потом началась эта суета вокруг, мне едва удалось из отделения выбраться.
Антон перевёл дух.
– Значит Кира… где она сейчас?
– Как где? В больнице осталась. Её утром в хирургическое отделение перевели и очень вовремя. Говорят, в реанимации кого-то убили. Представляете, как раз в той палате, где Кира лежала!
Да уж, на простое совпадение не тянет! Антон испытал невероятное облегчение: слава богу, девушка жива!
– А я вижу, вы стоите с теми мужчиной и женщиной, решила подойти узнать. Кстати, женщину я, по-моему, видела несколько раз в нашем доме. А мужчина…
– Людочка, спасибо большое, вы принесли мне добрые вести, простите, что не могу сделать того же для вас. Я действительно очень спешу, увидимся позже!
Не слушая возражений, Антон скрылся в машине и включил зажигание. Финишная лента всё ближе и он во что бы то ни стало, должен пересечь её первым!
* * *
Элен Холмс нервно посмотрела на часы и нетерпеливо отложила в сторону иллюстрированный журнал: прошло уже сорок минут, где же Антон? Какие дела могут быть важнее встречи с матерью?! Ведь он так рвался с ней поговорить. Задавал странные почти неприличные вопросы о прошлом, которые, кстати, довели её до мигрени. А теперь, когда она сама готова обсудить интересующие его темы (разумеется, не все!) он просит её подождать и исчезает!
Элен не любила ждать. Она с детства привыкла получать всё и сразу, ожидание ассоциировалась с запретом, а запрет заставлял нервничать. Неизвестность так же не позволяла расслабиться. Она не знала чего ждать от встречи с сыном, не понимала, зачем ему понадобилось копаться в её прошлом. Это оскорбляло и пугало: к чему ворошить то, что похоронено? Даже журналисты давно смирились с официальной версией её биографии и не копаются в грязном белье. А может она их просто больше не интересует: пятьдесят два – много даже для востребованной актрисы. Она подошла к зеркалу и со вздохом поправила причёску – шедевр итальянского стилиста, на который не повлияли ни стресс, ни утомительный перелёт. Чего, увы, не скажешь о лице, возраст берёт своё – сквозь толщу макияжа неумолимо проступают морщинки, нужно накладывать больше тонального крема. Ещё один тяжёлый, отнюдь не театральный вздох, приметы возраста – основная причина её мигрени.
Женщина снова посмотрела на часы и, усевшись за рабочий стол сына, от нечего делать, стала перебирать лежащие на нём документы. Свой старый снимок она обнаружила не сразу, сначала на глаза попались фотографии убитых девушек, которые повергли актрису в состояние шока. Она долго всматривалась в мёртвые, искажённые судорогой смерти лица и бледнела, все ещё ничего не понимая, точнее отказываясь понимать. Потом, на следующем увидела своё собственное лицо и ужаснулась – оно было зеркальным отражением лиц тех двух погибших девушек. Снежная королева! Галя! Маша! Так вот что хотел знать Антон!
В дверь, предварительно постучав, заглянула взволнованная Римма.
– Элен, простите, пожалуйста, мне очень нужно уйти! Соседка позвонила, говорит, у меня квартиру затопило! Вы ещё будете здесь?
– Да, я дождусь сына, – машинально ответила женщина. Скованная диким, почти животным страхом, она всё же взяла себя в руки и мужественно выдавила подобие улыбки. – Идите, Римма, если что, у меня есть ключи.
Девушка умчалась, хлопнула входная дверь, и Элен безвольно упала в кресло. Несколько минут просто сидела молча, двигаться не хотелось, думать и вспоминать тем более. Сейчас она уже не была уверена, что хочет дождаться Антона. Слишком больная тема затронута, но избежать объяснений уже не получится. И всё же актриса не понимала что происходит. Почему убитые девушки так похожи на неё, ту Элен?! Впрочем, тогда у неё было другое имя…
Снова скрипнула входная дверь. Элен встрепенулась, запаниковала – наверное, Антон пришёл. Что же делать? Что ему сказать, вернее, о чём умолчать, если это возможно? Раздался стук в дверь и женщина немного успокоилась – сын стучать не станет, видимо кто-то из клиентов. Римма так торопилась, что не замкнула агентство. Дверь отворилась, Элен узнала посетителя и удивлённо вскинула брови: этого человека она никак не ожидала здесь увидеть.
– Ты?! Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя, Элен! Я уже очень давно тебя ищу…
* * *
Антон смотрел на бегущую впереди дорогу, но мысли его блуждал далеко. Он никак не мог понять, зачем ей понадобилась эта ложь? Что-то здесь было не так! Детектив ещё некоторое время терялся в догадках, а потом набрал номер Людмилы Щукиной – пусть расскажет всё ещё раз! Теперь он будет более внимательным.
* * *
Чтобы лишний раз не смотреть на злополучный монитор, Май пересматривал архивы слежки. Оказалось, наблюдение за девушкой ведётся уже полтора месяца. В хроники команды Воропаева попала так же Елена Невезухина, и вскоре он понял почему. Генерал Романов, за которым тоже с различной степенью успеха пытались следить, пару раз был замечен на концерте группы «Падшие ангелы». Арбенин усмехнулся – как трогательно! Естественно, никто не заподозрил его в любви к современной музыке, зато весь состав группы мгновенно взяли на заметку.
– Ну, как работается?
Май вздохнул, уловив в знакомом голосе вошедшего начальника тщательно замаскированную насмешку.
– Всё нормально, Геннадий Викторович. Что-то случилось?
– Да, время поджимает, а Романов медлит с ответом. Надо бы ускорить процесс.
Май внутренне напрягся, но голос прозвучал безучастно:
– Каким образом?
– Сейчас узнаешь, давай спустимся.
– Куда? – на этот раз напряжение скрыть не удалось. Глаза Воропаева насмешливо блеснули.
– Туда! – он кивнул на монитор. – Это будет твой последний экзамен, или ты передумал его сдавать?
– Не передумал, – тихо сказал Май. «Но надеялся, что до этого не дойдёт!» – мысленно закончил он и, сделав над собой усилие, остановил поток мыслей.
Чтобы не происходило, он не будет ни о чём думать, только действовать. Решение принято, назад дороги нет. Он сдаст свой последний экзамен.
А экзаменаторов, похоже, будет много: первыми в помещение вошли все братья во главе с отцом семейства. Однако, как напрягают их эти пять процентов. Глупо! Что можно сделать в доме полном охраны, под прицелом камер и автоматов? Играть в героя бессмысленно, а он не рыцарь из романов, которые так любит Скворцова. Сейчас она это, наконец, поймёт!
Стоп! Хватит! Не думать! Он вошёл последним, борясь с желанием спрятаться за широкую спину Воропаева, но все как по команде расступились, пропуская его вперёд. Ангелина вскочила, затравленно глядя на вошедшую делегацию, потом узнала Мая, и бледное лицо на мгновение просветлело.
– Ну, как вы тут, Ангелина Сергеевна? – вежливо поинтересовался Геннадий Викторович. – Заждались, поди? Мы тоже! Ваш отец не торопится с ответом. Придётся сделать ему очередное внушение!
Девушка всё ещё пыталась поймать взгляд Мая, но он упорно отводил глаза и это пугало гораздо больше всего остального.
– Может, поговорите с ним сами? Давайте я наберу номер, а вы очень убедительно попросите его…
– Я не буду его ни о чём просить! – решительно перебила девушка. – Сколько вам повторять – это бессмысленно! Он никогда не пойдёт против принципов, тем более ради меня!
– Жаль, значит, придётся действовать жёстко.
Девушка вздрогнула – так угрожающе это прозвучало.
– Что вы собираетесь сделать?
– Сейчас мы здесь снимем небольшой фильм с вашим участием, – охотно объяснил Воропаев. – И отправим его многоуважаемому генералу Романову, возможно, тогда он заговорит по-другому.
Мужчина достал пистолет, девушка испуганно метнулась в сторону.
– Вы хотите…
– Я не хочу, детка. Поверь, мы все здесь этого не хотим, но выбора, похоже, нет. Не бойся, это будет просто царапина. Небольшое ранение на камеру, конечно, будет больно. Придётся потерпеть.
– А как же ваш первоначальный план, Геннадий Викторович? – безучастно напомнил Арбенин, имея в виду имитацию нападения маньяка. – Огнестрельное ранение туда никак не вписывается.
– Он отменяется! Сроки поджимают – сейчас это главное! – Воропаев вложил пистолет ему в руку. – А теперь твоя очередь, действуй, докажи, что достоин быть одним из нас! Арслан, снимай!
Ангелина никак не могла поверить в происходящее, всё было почти точь в точь как в том ночном кошмаре! Казалось, сейчас она проснётся и всё будет как всегда, исчезнут все эти люди и Арбенин медленно поднимающий пистолет.
– Май! – Она с трудом разлепила пересохшие губы, голос осел до шепота: – Что ты делаешь?!
Сейчас он смотрел прямо на неё.
– Прости. Мне, правда, жаль, но так уж вышло. – сказал чужой холодный голос, и девушка поняла – это не сон. Всё происходит на самом деле, и он сейчас выстрелит. Она невольно отшатнулась.
– Подожди, давайте её привяжем! – предложил кто-то из братьев. – Будет дергаться – он промахнётся.
Девушка вдруг разразилась громким истерическим смехом:
– Не надо меня привязывать! Я не буду убегать, только отвернусь. Ему так привычнее – в спину стрелять.
Ангелина одарила Мая презрительным взглядом и отвернувшись, застыла на месте, словно каменное изваяние. Она больше не боялась физической боли, не боялась смерти. Надежда погибла, и жизнь потеряла смысл. Душа кричала, рвалась, металась, задыхалась, будто искала выход из тела. Скорее бы уже всё закончилось!
Арбенин в который раз невольно восхитился смелостью этой девочки. Он чувствовал боль, которая сейчас разъедала её изнутри, чувствовал всю глубину её отчаяния. Или это была его собственная боль – теперь уже не поймёшь, а рука продолжала подниматься, и универсальная мантра «не думать», выручающая столько раз больше не действовала.
Он просто не может остановиться! Это ведь элементарная арифметика! Весы, на одной чаше которых вся его жизнь: родители, дед, Анита и десять лет кошмара, посвящённые ожиданию этой минуты! А на другой… Перед глазами поплыли картины недавнего прошлого: их бесконечные споры, раздражающие и забавляющие одновременно, неловкие объятия в машине, нежность в её глазах, приключение в кафе «У камина», мягкость губ, к которым он прикоснулся лишь однажды, когда привёз её спящую домой. Картина резко поменялась, и на какую-то долю секунды он увидел смеющуюся Ангелину в ослепительно-белом свадебном платье, уютную чистенькую кухню с закипающим чайником, новенькую детскую кроватку, увешанную яркими погремушками и синие глаза своей маленькой дочери, их дочери!
«Не думать! Не думать! Не думать!» – Май решительно нажал на курок, раздался громкий хлопок и его тут же скрутили, стоящие позади братья.
– Холостые патроны! – горько усмехнулся Арбенин.
Воропаев озадаченно разглядывал свой пиджак:
– Конечно, я ведь не сумасшедший! Были бы настоящие – уже бы остыл. В сердце целился, да, гадёныш? Всё-таки я был прав насчёт пяти процентов: ты не Стенька Разин – на бабу променял!
Ангелина обернулась, не понимая, что происходит. Почему Мая схватили, если он один из них? Почему он не стал в неё стрелять?
– Глупец! Такой шанс упустить! Я ведь тебе почти поверил! – Воропаев поднял и перезарядил выпавший пистолет. – А вот теперь патроны настоящие!
Арбенин попытался вырваться – тщетно! Эти трое знали своё дело. В их железных «объятиях» он понял, что значит выражение «мёртвая хватка».
– Не делайте глупостей, Геннадий Викторович, убьёте девчонку – ничего не получите!
– Не дёргайся, Ромео! Её я не трону. Твоя Джульетта мне пока нужна живой, а вот ты больше не нужен! Отпустите его!
Резкий удар в солнечное сплетение, и Май задохнулся от боли. После второго удара он оказался на полу.
Май поднял глаза – прямо на него смотрело дуло пистолета. Звук выстрела, на этот раз настоящего, слился с отчаянным криком Ангелины, тело пронзила острая обжигающая боль. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, предметы стремительно меняли очертания и цвета. Боль, став невыносимой, мгновенно разлилась по всему телу, а потом наступила полная темнота и сознание, словно сжалившись над ним, наконец, отключилось.
Глава 27
Элен казалось, что она присутствует на съёмках малобюджетного, плохо срежессированного триллера. Её, как когда-то в «Невесте дьявола», распяли на столе, привязав за руки и ноги. Только парик и корона были из другого фильма, она никак не могла вспомнить его название. И это существо напротив тоже из какого-то фильма ужасов. Этот взгляд… обычный человек, «не киношный» персонаж, просто не может смотреть с такой ненавистью! Тем более на неё!
Мысли затуманенные страхом и болью, путались, отказываясь признавать реальность происходящего. Боль и страх оглушали, одежда пропиталась кровью, сочившейся из трёх неглубоких поверхностных надрезов, сделанных «палачом» во время вступительной речи. Теперь этот обвиняющий голос звучал всё тише, сознание потихоньку уплывало, женщина с трудом различала отдельные слова, и когда внезапно появился Антон, решила, что это игра воображения.
Холмс замер на месте, увидев окровавленное тело Элен, но тут же рванулся к ней:
– Мама!
– Замри! Ещё один шаг и она больше не сыграет ни одной роли! – узкое лезвие ножа опустилось и прижалось к груди актрисы.
Антон остановился, в воздухе витал тяжёлый приторно-сладкий запах духов, от которого першило в горле.
– Надя, пожалуйста! Опомнитесь, что вы делаете?!
Женщина рассмеялась. Её смех не был безумным, в нём звенела беспечная детская весёлость. На фоне присутствующих декораций это выглядело более чем жутко!
– Посмотрите, кто пришёл! Великий детектив, собственной персоной! Честно говоря, не ожидала! Я рассчитывала, что вы будете ещё пару часов разыскивать Маркина. Вы растёте в моих глазах, Антон Леонидович!
Холмс с тревогой вглядывался в бледное лицо матери, похоже, она не понимала, что происходит.
– Я и отправился его искать, но думал лишь о том, почему вы мне солгали.
Блондинка заинтересованно прищурилась:
– Это в чём же?
– Вы, не задумываясь, ответили мне какой звонок у Маркина, хотя несколько дней назад, уверяли мою бывшую сотрудницу, что не знаете, чей телефон так звонит.
Надя презрительно усмехнулась:
– А может, несколько дней назад я этого действительно не знала!
– Потом вас узнала журналистка, живущая в одном доме с Ритой Майер. Она слышала, как вы угрожали актрисе за месяц до убийства. Я заехал к вам домой, хотел поговорить ещё раз. Вас не застал, зато немного пообщался с вашим мужем Геннадием, а потом нашёл вот это! – детектив предъявил очки в уродливой оправе. – Уверен, если бы у меня была возможность осмотреть квартиру, я нашёл бы больше, например, рыжий парик!
– Лиза! Нет, парик на съёмной квартире Маркина, кстати, именно там я его и нашла. – Она снова беспечно засмеялась. – Признайтесь, её появление здорово спутало вам карты! Дедуктивный метод не помог, да? Кстати, очки ведь ещё ничего не доказывают, мало ли кто их носит.
– Разумеется, но я поговорил с вашим мужем и выяснил, что у вас был повод не желать добра Маргарите Майер. Геннадий признался, что у них с Ритой была любовь.
Лицо Нади перекосилось от ярости:
– Любовь?! О чём вы говорите?! Такие твари как она не способны любить! Они только используют. А когда получат всё, что хотели, вытирают об тебя ноги и вышвыривают прочь! Именно так она поступила с моим мужем – разрушила нашу семью, вытянула всю наличность, превратила его, непьющего, в алкоголика, а потом бросила и взялась за моего двоюродного брата!
– Максима Гребцова? – уточнил Антон, делая осторожный шаг вперёд.
– Не двигаться! – процедила женщина, слегка вдавив кинжал в тело. Элен ахнула, из раны брызнула кровь.
– Хорошо! Хорошо! Успокойтесь! Я понял, Рита причинила вам боль, но при чём здесь моя мать? Насколько я понял, она устроила вас на работу – это так ужасно?
– Устроила на работу? – фиалковые глаза потемнели, голос задрожал от гнева. – Уборщицей?! Хорошенькая компенсация за исковерканную жизнь моей матери, самоубийство отца, и всё, что она сделала со мной?!
– Я не понимаю…
– Что тут непонятного? Ах, я совсем забыла: Элен Холмс – сама чистота и благородство! Именно так пишут в газетах! А то, что тридцать лет назад она была звездой стриптиза и оказывала «эскортные услуги» богатым дяденькам почему-то нигде не упоминается!
– Что за чушь! – возмутился детектив, но осёкся, вспомнив как совсем недавно, разглядывая фотографию тридцатилетней давности, поймал себя на подобных мыслях.
– Антон, не слушай её! – слабо запротестовала Элен, страх потерять всё чего так долго добивалась, придал ей силы. – Это ложь!
– Ложь! – презрительно взвизгнула Надя. – Вот как, значит, мне это всё приснилось, и ничего не было? Не было двух подруг Лены и Гали, которые работали в баре моего отца с номером «Снежная королева»? А устроила их туда третья подруга – Маша – моя глупая, несчастная мать! Вскоре Галю вышвырнули вон, и главной звездой номера стала Лена, правда сначала она стала любовницей отца. Разница в двадцать лет девочку не смущала! У него ведь были деньги и связи – то, чего ей так не хватало!
– Всё было не так, я любила его! – сквозь слёзы протестовала актриса.
– Заткнись! Может быть, ты и меня любила, сука продажная?! – размахнувшись, она с силой ударила актрису по лицу.
– Надя, пожалуйста! – взмолился Антон, не зная, что предпринять.
Женщина явно неадекватна, договориться с ней не получится, и подойти нельзя – любое резкое движение может стоить Элен жизни. Что же делать?
– Она полностью прибрала отца к рукам! Дошло до того, что он выселил мать в какую-то коморку, а её перевёз в наш дом!
– Но ты же была не против, вспомни, мы даже подружились! – глотая слёзы, напомнила актриса.
– Подружились?! – теперь в голосе Нади звучала неприкрытая горечь. Легко вскружить голову ребёнку! Надо признать, ты умела подлизаться к кому угодно! Возилась со мной часами, учила разбираться в моде, делать причёски, говорила, что всегда мечтала о такой красивой дочке, помнишь?! Конечно, такая мать мне нравилась больше вечно хнычущей и всем недовольной Маши! А потом, когда поняла, что из отца больше ничего не выжать, ты исчезла! Бросила и меня, и его, словно использованные вещи – нашла более подходящий вариант. – Она обвиняюще посмотрела на Антона: – Твоего отца! Но это я бы ей простила! Хуже всего было то, что она заставила меня полюбить её! Да, в тот момент я любила эту тварь больше родной матери и не могла понять, почему она бросила меня, если ещё вчера уверяла, что любит! Я, не задумываясь, оставила бы родителей и ушла с ней, если бы она захотела, но чужой ребёнок никогда не входил в её планы!
– Прости, я надеялась, что если уйду, твои родители помирятся, и у вас всё будет по-прежнему! – голос Элен слабел с каждым словом, по щекам, смывая макияж, текли слёзы.
– Опять ложь! Каждое твоё слово – и тогда и сейчас! Ты всегда была первоклассной актрисой! – ещё одна пощёчина. Антон вздрогнул, физически ощущая боль матери, и тоскливо посмотрел в сторону шкафа – как далеко! Там в кармане плаща лежал пистолет, если бы он только мог, если бы успел…
– Ты никогда не думала обо мне и, уверена, даже не вспоминала! – Надя продолжила обвинительную речь. – Первое, о чём ты позаботилась, уходя – уничтожила все снимки и документы, имеющие отношения к «Снежной королеве», все, кроме одной фотографии! Её сохранила мама, она тогда шутки ради нарядилась в такой же костюм и сфотографировалась с вами. Позже, глядя на это фото, она говорила, что здесь запечатлён последний день вашей дружбы!
– Прости, мне, правда, жаль! Но ведь твои родители помирились, я знаю!
– Да, отец вернулся к матери, но лучше бы он этого не делал! Он превратил её жизнь в кошмар, а она сделала тоже с моей! Мама его слишком любила, он же теперь смотрел на неё как на пустое место, потом и вовсе начал пить. А она всё ещё надеялась его вернуть и однажды… Я хорошо помню эту ночь, я проснулась, потому, что хотела пить и спустилась в столовую. Там, на лестнице, я увидела маму… в костюме снежной королевы, том самом! Она осветлила волосы, распустила их как Элен, надушилась её любимыми духами «Snow Queen», включила песню, под которую та танцевала в номере – «Снежную королеву» и ждала отца! Не понимаю, на что она рассчитывала? Видимо совсем голову потеряла!
Разумеется, он был в ярости! Жестоко избил мать, а я не вмешивалась, потому что она была не права и вела себя также как эта дрянь – играла роль! А утром, собираясь в школу, я нашла отца в ванной, полной красной воды. Я не сразу поняла, почему она красная, а потом увидела нож! Не знаю, почему он не воспользовался обычным лезвием, наверное, просто под рукой не оказалось…
Через пару лет Элен стала признанной звездой экрана, и мама больше никогда не включала телевизор. Я выросла, не зная, что такое мультфильмы и сказки, а так же многое другое. Мама ненавидела мои светлые волосы, состригала их чуть ли не под корень, заставляла прятать под уродливой шапкой времён моей прабабушки! Она запрещала мне краситься, одевать красивые яркие платья, зато заставляла носить отвратительные очки и брекеты, хотя у меня не было проблем ни со зрением, ни с зубами! Помню, в шестом классе я взбунтовалась: заявила, что хочу быть красивой! Она избила меня и объяснила: красота – это зло! Она делает людей эгоистичными, холодными, бездушными тварями, такими как она! – Надя бесцеремонно ткнула ножом в плечо Элен, та даже не ахнула, только по щекам заструились свежие ручейки слёз. – И я больше не сопротивлялась, так появилась Лиза. Я представлялась этим именем, когда знакомилась с кем-то, мне почему-то было стыдно называть своё настоящее. Потом мама умерла, и Лизу я похоронила вместе с ней, надеялась, что навсегда! Вроде бы всё наладилось. Я вышла замуж за любимого человека. Мы переехали в Москву, какое-то время жили спокойно, а потом он встретил эту шлюху, Майер, и фактически ушёл из семьи. Мне пришлось искать работу. Это было сложно без постоянной прописки и образования, я обратилась в агентство, трудоустраивающее обслуживающий персонал и однажды оказалась в доме великой Элен Холмс. Она меня даже не узнала! А потом, когда поняла, кто я, испугалась и поспешила сплавить подальше: устроила к Рюмину и успокоилась. Даже не спросила как я жила все эти годы, просто снова вычеркнула из жизни и всё! Правильно, у неё ведь уже была идеальная семья и любимый сыночек! А у меня семьи больше не было! Мерзкая актрисулька вскоре бросила моего мужа, он превратился в настоящую развалину, но эта дрянь не успокоилась, она и моего младшего брата превратила в ходячего зомби! А потом я встретила её в приёмной Виталия Павловича! Очень хорошо помню этот момент: на столе у нашей секретарши стоял небольшой приёмник, вошла Майер и вдруг заиграла та самая музыка, та самая песня из моего поломанного детства «Снежная королева»! Я поняла – это знак! К тому времени я уже встречалась с Маркиным, он имел несанкционированный доступ к архиву Рюмина и иногда в приватной обстановке рассказывал мне истории наших звёздных пациентов. Так я узнала всё о прошлом этой девушки и поняла, что должна её остановить! Остановить, потому что она ни в чём не раскаивается и сломает ещё ни одну жизнь! Она была точно такой же тварью как Элен! Такой же пустой и бессердечной холодной куклой – Снежной королевой! И та, вторая была из этой породы!
Антон понял, что она говорит о Елене Невезухиной, и снова покосился в сторону шкафа.
– А как же Кира Тимохина! – напомнил он, стараясь отвлечь женщину. – Милая девушка, она вам, чем не угодила?
– Милые девушки не отнимают у детей отцов! – презрительно процедила Надя. – Жена Зарецкого несколько раз приходила на приём к Рюмину, даже сына однажды привела. Бедный мальчик заболел от страха, что папа уйдёт к чужой тёте! А ведь продюсер богатенький Буратино, вполне может отсудить у матери ребёнка и отдать той, другой! Я не хотела, чтобы мальчик повторил мою судьбу, и уничтожила ещё одну ледяную пустышку! Долго следила за ней, обнаружила их гнёздышко, сделала слепок ключа, а дальше всё было просто. Жаль, с первого раза не получилось!
Антон хотел было омрачить триумф безумной блондинки, сообщив, что и вторая попытка провалилась, но решил не рисковать, ведь у сердца его матери по-прежнему блестело острие ножа.
– А зачем весь этот фарс с переодеванием, интернетом? И почему вы представились дочерью Галины Перовой?
Надя расплылась в довольной улыбке и снова перешла на ты:
– Не я – Лиза! Очаровательное создание, пришлось её воскресить! Она тебе понравилась? Я просто хотела тебя немного запутать. Пресса нарекла Антона Холмса супер детективом современности, вот я и решила немного подстраховаться. А великий детектив так легко попался на удочку, признаться, я была разочарована!
– Я тоже, – пробормотал Антон. – Мне следовало догадаться ещё когда Лиза, якобы, говорила с кем-то по телефону. Я только сейчас понял, что меня тогда насторожило: экран не светился, а ведь она только что приняла вызов. К тому же я не слышал звонка, хотя вышел следом за ней! Кстати, интересно какой звонок я бы услышал?
Женщина снова залилась беспечным почти радостным смехом:
– Дался вам этот звонок! У меня на всех входящих стоит «Снежная королева», можете проверить.
– А как же конский топот? В ночь убийства Риты Майер, некто видел вас выходящей из её дома в длинном чёрном плаще и обратил внимание на приметный звонок, который мог звонить только у вас!
– Ах, вот в чём дело! А я-то думала! Такой звонок действительно стоит у Маркина. В ту ночь я испачкала своё пальто, и он предложил надеть его плащ, я согласилась, а телефон, видимо, остался в кармане. Мужа не было дома, и я решила – время пришло, тем более что она как раз обратилась к тебе за помощью. Я следила за этой шлюхой больше месяца и знала о ней больше, чем родная мать! Всё получилось идеально, ты лично отвёз её домой, ключи у меня, разумеется, были. Как же она испугалась! Ты бы видел её лицо, а впрочем, ты видел – фотографии получились отличные! Разумеется, я подробно объяснила ей, почему это делаю!
– Может, и мне объясните для чего весь этот антураж: парик корона, духи, музыка? А главное – почему девятнадцать ран?! Зачем так много?
