Текст книги "Его невинная крошка (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4
Руслан глухо застонал, зажмурился, прогоняя вновь накатывающую боль в висках. Но сегодня она не желала его отпускать, стальными обручами сдавливала череп, и мужчина, пошатываясь, добрел до кожаного дивана. Тяжело сел, испытывая стойкое желание кого-нибудь убить. Вот так, голыми руками.
Приступы эти бывали редкими, в основном, когда он находился на грани нервного напряжения или в крайней степени бешенства. Последствия давней аварии. В семнадцать, через неделю после того, как освободился по УДО, поехали кататься на тачке старшего брата, за рулем был Руслан, естественно, под кайфом.
С управлением не справился, машину занесло на скользкой от ливня трассе. Ярик погиб на месте – не совместимая с жизнью черепно – мозговая травма, а сам он попал в больницу, каким-то чудом выкарабкавшись с того света. Титановые пластины скрепили мозг, и вот эти мучительные боли в голове отныне стали периодически терзать Руслана.
Сидеть и ждать с моря погоды было бессмысленно. Мужчина резко встал, скрипнув зубами, и стараясь подавить сильнейшую вспышку притока крови, в глазах помутнело. Тут-то и затренькал телефон, разодрав могильную тишину пустующего особняка…
АЛИСА
– Сюда иди. – коротко приказывает Мафик, вернувшись в комнату, нетерпеливым жестом подзывает меня, но я не спешу повиноваться – не какая-то дворовая собачонка, которую можно понукнуть пинком под тощий зад!
Нарочито медленно оборачиваюсь, предварительно сунув телефон под пояс юбки. Если пропажу не обнаружат до утра, есть возможность вызвать ментов, уж я найду, что им наплести! Сто процентов этот козлина не хочет иметь разборок с красноперыми.
– Не зли меня, дрянь. – рычит Максим шире распахнув дверь, и шевелит пальцами, – живо сюда, будешь звонить своему братцу, да смотри, без фокусов мне! Попробуешь навести его на меня, вырву язык!
– Ссыкло. – беззлобно бросаю ему в лицо, протискиваюсь мимо. – боишься, что Руслан тебя раком загнет и все его холуи натянут тебя на писуны? Правильно, бойся. Поверь, это еще покажется тебе божеским наказанием.
– Ты меня утомляешь. А может, освежить память, девка, забыла ты, видно, как тряслась от страха в интернате, когда тебя приводили ко мне? – он злится, хоть и хорохорится, якобы по хрену мороз, но я-то замечаю, как вздрагивает уголок рта при упоминании о Соколове.
Хмыкнув в ответ, пожимаю плечами, скрещенными руками прикрывая грудь. Знает, сучонок, что мои слова не пустой звук. Руслан – беспредельщик, ему насрать на людские законы, на общественную мораль и подавно. Он сам себе хозяин, и все, кто связан с миром криминала Москвы, в курсе, что Сокол скор и горяч на расправу.
– Звони своему родственничку. – протягивает мне простенький задрипанный, с прозрачными кнопками телефон Мафик, и хватает за волосы, больно оттянув голову назад. – и помни, без суеты. Скажешь, что с ним жаждут увидеться, назовешь адрес – оружейный завод в Химках, он поймет. Завтра, в девять вечера. Сделает всё, как надо, тебя доставят к нему невредимой, а сглупит и попытается обдурить, пусть не обессудит, твой «симпатичный» труп найдут в сточной канаве.
– А чё сам не брякнешь, кишка в узел завязалась? – презрительно усмехаюсь, не спеша брать видавший и лучшие времена «самсунг».
Небось, у бомжа отжали, симка левая, и после звонка закончит существование в мусоропроводе.
– Звони. – в голосе его нетерпение, меня толкают в спину, плюхаюсь на пушистый ковер.
– Отдайте мне мой телефон. Я номер навскидку не помню, – твердо говорю, прямо встретив взгляд Мафика, и не спеша подниматься.
Придирчиво сканирует глазом, решая, стоит ли мне доверять, но я держусь невозмутимо, несмотря на неприятное ощущение страха, поселившегося внутри. Если получу своё «яблочко», Руслан сможет отследить местоположение, ведь для меня не секрет, что он давно вмонтировал в подаренный айфон мощный локатор – шпион. Как только поступит с мобилки звонок, у него отобразится с точностью до нескольких метров место, где я в данное время.
– Без глупостей, девочка. – предупреждает Мафик, выудив из кармана пиджака мое имущество, подает, и с силой стискивает запястье. – хоть одно лишнее слово, сверну шею. Запомни, детка, это не скверный блокбастер, и супер – герой не примчится на помощь. Это – жизнь!
– Я поняла. – напускаю на себя смирение, с трудом пряча радостное возбуждение.
Услышав голос Соколова в динамике, ощущаю, как защипало под веками. Блин, какой он родной… Я и не подозревала, что так соскучилась по нему.
– Алиса? – запнувшись, произносит Руслан, и я киваю, совершенно позабыв, что должна выполнить условие скота Мафика, а говорим мы по телефону и видеть мое подтверждение судорожными кивками он не может. – блять, куда тебя занесло, я пол Москвы обшарил, у тебя труба выключена была!
Тычок в спину возвращает в мир реальности, в сузившихся глазах Максима неприкрытая угроза.
– Рус, послушай, не перебивай. Я сейчас всё…
– Какого хера ты делаешь в… – будто не слыша меня, начинает он злиться, и я, машинально приложив ладонь к динамику, воплю:
– Да дай сказать, помолчи хотя бы минуту! Потом продолжай свои идиотские нравоучения!
Только бы этот козел Мафик не допетрил, что в моем аппарате вмонтирован жучок слежки. Тогда всему конец…
– Говори. – коротко, с чуть проклюнувшимися нотками тревоги, разрешает Руслан, и я отворачиваюсь, чтобы быстренько размазать слезы по лицу.
В этот момент готова расцеловать покровителя, какой он всё-таки понятливый!
– Рус, с тобой хотят встретиться. Завтра, в девять вечера, район Химки, заброшенный оружейный завод. – чинно объясняю, следуя указаниям похитителя и оглядываюсь, ища одобрения хмуро молчавшего Максима.
Он кивает.
– Ты должен приехать один. Это непременное условие, чтобы забрать меня.
– Ты в порядке? – сухо, как мне чудится, уточняет Руслан, но спасительная мысль вытесняет вспыхнувшую, было, обиду – он просто тянет время, чтобы наверняка определить место, где я нахожусь.
Мафик протягивает ладонь, требуя отдать телефон.
– Да. Не волнуйся. Пожалуйста, сделай так, как я сказала.
Смартфон вырывают из руки, тут же отключают от питания. Меня колотит от возбуждения, уровень адреналина в крови, наверное, зашкаливает все показатели. Руслан меня найдёт ещё до утра, я ничуть не сомневаюсь в этом.
– Умница. – холодно роняет Максим, подталкивая меня к двери. – будешь и дальше такой послушной деткой, заработаешь поощрение в виде свободы.
Паштет вопросительно смотрит на босса, и тот толкает меня в его руки. Рано празднуете победу, сволочи. Ждать остается куда меньше, чем вы думаете, и вряд ли встреча с Соколовым покажется вам столь радостной…
* * *
Не проходит и часа, как в комнату, где меня заперли, тихонько проскальзывает та самая женщина. Сразу прикладывает к губам палец, манит к себе, и я настороженно смотрю на неё. Если это любовница Мафика, доверять ей не стоит, да и не стоит вообще. Ведь она здесь, в его доме, а значит, с ним заодно!
– Не бойся, я тебе зла не причиню. – голос хриплый, как у нашей нянечки в интернате, но эта особа во мне теплых чувств не вызывает.
– Чё надо? – равнодушие дается с трудом, встаю с кровати, морщась от стрельнувшей в ребрах боли.
Только бы не сломаны… Не хватало еще валяться в постели, терпеть не могу быть беспомощной и больной. А Руслан точно заставит сидеть дома, когда выяснится, что мне положен режим «безделья и плевков в потолок».
– Алиса, я хочу с тобой поговорить. – делает ко мне шаг Мара, пристально сверлит взглядом. – но не тут. Пожалуйста, доверься мне. Я выведу тебя отсюда, Макс уехал, в доме, кроме нас с тобой, один охранник.
– С чего это Вы такая заботливая? Это проверка на вшивость и тупость? – усмехаюсь, не веря ни одному её слову.
Она садится на край кровати, берет меня за руку, и, что уж совсем выбивает из понимания происходящего, прижимается к моим пальцам губами. Отдергиваю, как будто прикоснулась к кипятку, смущенно краснею. Вскочив на ноги, отпрыгиваю к окну.
– Ты никогда не простишь… Я очень виновата перед тобой. – чуть слышно шепчет она, глядя на свои колени и, словно очнувшись, быстро говорит, – идем же, нет времени! Я всё тебе расскажу, но не сейчас.
Так и хочется заорать, чтобы она убиралась, и никакой помощи мне не надо, что Руслан непременно скоро объявится, и тогда все будут ползать на коленях, вымаливая пощады. Но горло пересохло, и вместо вопля у меня слетает сдавленный шепот:
– Чего Вам от меня нужно?
– Идём. – настойчиво повторяет тётка, и, схватив за руки, тянет за собой.
Выбора нет, либо я доверюсь ей и выберусь с наименьшими потерями, либо жду Руслана и не факт, что не прольется чья-то кровь. Телефон Мафика, который стащила из его кабинета, заворачиваю в свою курточку, принесенную Марой, делаю это незаметно. Если он и хватился его днем перед отъездом, подумать на меня не мог, наверняка решил, что села батарея. Я его попросту вырубила.
Мы выходим во двор по черному входу под лестницей, охранник мелькает у ворот, с кем-то оживленно болтая по мобиле. Меня подталкивают к садовой калитке, заставляют пригнуться – над аркой видеокамера, и мы в три погибели крадемся дальше. Вот она, долгожданная свобода!
Мара выпрямляется, на лице её неуверенность, она хочет что-то сказать, но так и не решается.
– Завтра, в шесть, в кафе – мороженом на Покровке. Знаешь, где это?
– Найду. Почему я должна Вам верить?
– Подумай сама. – оглядывается воровато. – если бы я была заодно с Максом, зачем бы помогла тебе сбежать?
Логично… Меня не отпускает странное ощущение, что я её знаю. Мара кивает, распахивает неприметные ворота, и взглядом поторапливает, но меня и не надо уговаривать. Благодарить не буду, неизвестно ещё, с чего на самом деле она вдруг воспылала добротой.
– Алиса… – негромко окликает, и я оборачиваюсь.
– Ты придешь? – в голосе тайная надежда и капля страха, что мы больше не увидимся, это-то и подстегивает меня.
Никогда не сваливала от проблем, ведь давно понятно, сколько от них не бегай, всё равно не убежишь.
– Приду. – коротко соглашаюсь, и, притулившись под раскидистую березу, быстро надеваю куртку, не шлепать же по городу в разодранной майке. Мобильник остался у этих скотов, позвонить Соколову пока нет возможности. Вот доберусь до ближайшего автомата, и… Только бы он не отыскал логово Мафика раньше, чем я ему брякну.
РУСЛАН
– Будь здесь, я тебя позову, если понадобится. – велел Соколов Олегу, верному телохранителю, и переместил пистолет из внутреннего кармана куртки под пояс джинсов.
Дом, освещенный фонарями, был как на ладони, в окнах не мелькали тени, но он был уверен, что люди там есть.
– Может, мне пойти с Вами, мало ли, сколько там их. – возразил Олег, остановив босса.
– Делай, что я сказал. И будь на связи.
Темнота была Руслану на руку, проникнуть незаметно он сможет через задний двор. Кому принадлежит этот особняк, он догадывался, но сейчас времени размышлять, какого хуя понадобилось от него Мафику, не было. Сначала вызволит Алису, а уж после «по душам» поговорит с этим утырком.
Стараясь не греметь отмычками, Руслан отомкнул дверь, спрятанную со стороны сада, и, толкнув, тихонько вошел. В темноте коридора шаги его гулко отдались эхом по паркету, и он прислонился к стене, держа оружие у бедра. Было тихо, в первую секунду он усомнился, здесь ли держат Алису. Похоже, что хозяина нет, его машины у ворот он не видел, вопрос в том, сколько тут охранников.
Ответ нашелся сразу – едва Рус шагнул в полосу света, бьющего из жерла ручного фонаря, навстречу метнулся здоровенный бугай. Не ожидавший нападения, он неловко взмахнул руками, споткнувшись о подставленную подножку, и Соколов этим воспользовался. Сгреб парня за шиворот, оттеснил во мрак, приставил к виску пистолет, мощно поддал под ребра. Фонарь полетел на пол, гулко стукнулся и погас.
– Не рыпайся, пристрелю, как вшивую собаку. – предупредил Рус вполголоса, заставив крякающего от боли противника выпрямиться, сильнее вдавил дуло, и захватом локтя удерживая амбала по стойке смирно. – кто еще в доме?
Скосив глаза в сторону говорившего, Паша шумно сглотнул. В тишине удары его сердца отчетливо слышались Руслану, и он ухмыльнулся. Ссыт, поганец.
– Никого. Я один.
– Где Мефодьев?
– Уехал. – покорно сдал хозяина охранник, явно выторговывая себе пощаду, и Руслан был уверен, что его уже узнали, а значит, можно обойтись «малой кровью» – в криминальных сферах только отмороженные беспредельщики, под стать ему, осмелились бы пойти против него.
– Где девушка? – приблизив дуло к лицу парня, прорычал Соколов, и холуй начал беззвучно хватать раззявленным ртом воздух, затрясся, что – то нечленораздельно мыча. – Ну?! Где Алиса, не зли меня, с-сучара! Отстрелю яйца, мудак, если будешь молчать!
Для устрашения вскинув пистолет, пальнул вверх, звон разлетевшейся люстры смешался с приглушенным хлопком выстрела. Паша вытянулся, дернувшись, как от удара, и зачастил:
– Так это… Нету её. Она была здесь, еще сегодня была. Сбежала она. Клянусь, я не знаю, где она! Не убивай!
Переместив оружие в область живота парня, Руслан с размаху двинул ему по перекошенной физиономии, затем страшным хуком вмазал под дых, и толкнул обмякшее тело к ногам, наклонился, держа юнца на прицеле, достал телефон. Вспышка дисплея озарила коридор мутным блеклым сиянием. Припечатав грудь бесчувственного бугая ногой, Рус набрал номер Олега, и коротко приказал идти к нему.
Парень оставался неподвижен. Недаром в молодости Соколов занимался профессиональным боксом, не забыл, стало быть, навыки. Никакого сочувствия разъевшийся мальчишка в нем не вызвал, но ярость поутихла.
Если этот лох не врал, Алиса на свободе. К его досаде, мобильник её был отключен, и Руслан повернулся к появившемуся Олегу.
– Грузи это быдло в тачку, и жди меня. Если очухается, успокой его, короче, сам знаешь.
– Алиса здесь? – взвалив на плечо тяжелое тело, тяжело затопал к выходу телохранитель, оглянулся, ожидая ответа.
– Пока не знаю. Давай, не тормози, у нас могут быть нежданные гости.…
АЛИСА
Дозвониться Руслану удалось не сразу – обнаружив, что при себе нет даже задрипанного пятака, долго блуждала по улице, выбирая подходящего прохожего, чтобы попросить одолжить мелочь. Народу в этот час было немного, не бросаться же к первому встречному! Выцыганила у какой-то тётки пару десяток, и отправилась на поиски телефонной будки.
В ожидании покровителя, кажется, прошла вечность, как ни банально это звучало. Сижу на лавчонке в сквере, тихонько поскуливая – при малейшем неосторожном движении ребра стреляли болью, лицо невыносимо саднило. Но это пустяки, хорошо хоть, жива.
Жутко хочется пить, но идти к круглосуточному ларьку не решаюсь, видок у меня сейчас тот еще – уличная шалава, не иначе. Мысли вертятся с быстротой пули, и все время возвращаются к одной.
Мара… В голове куча вопросов, догадок, но думать о том, что эта женщина может оказаться моей мамашей, почему-то страшно. Ничего о родительнице я не знала с самого рождения, сколько себя помню, жила в приюте, а нянечка, которая относилась ко мне по-человечески, несмотря на все мои фокусы с воровством и бунтарские выходки, рассказывала скупо.
Отец, с её слов, отдал меня в детский дом сам, новорожденную, нескольких дней от роду. Галюня категорически наставила, что этот мужик, который и притащил корзинку со мной, и долго о чем-то секретничал с директрисой Рогозиной, был моим папашей. Ему было плевать, что со мной будет, какое мне дадут имя, и запретил вообще распространяться о нем.
По всему выходило, что мать отказалась от меня еще в роддоме, а отец безжалостно бросил на произвол судьбы, и обрек на страшное существование в интернате. По немногословным обмолвкам всё той же Галечки, был он очень состоятельным. А когда я подросла и стала настойчиво канючить информацию о нём, сухо сказала, что он умер, якобы погиб в автокатастрофе.
Откуда она знала? Получается, до его смерти (не выдуманной ли?) руководство интерната имело с ним какую-то связь? Но тогда почему он ни разу не навестил меня?!
Серебристый «лендровер» плавно выныривает из полумрака улицы, мне нужно приложить усилие, чтобы встать с лавки. Как же здорово было бы вот так сидеть, подставляя лицо прохладному ветру и уснуть, забывшись в сладком забытье, где нет боли и переживаний.
Руслан в два прыжка оказывается рядом, протягивает руки, собираясь ухватить меня за плечи, но видит ссадины на скуле и разбитую губу. Такой ярости в его взгляде, кажется, не было никогда. Пытаюсь пошутить, а улыбка выходит жалкой:
– Только не надо сейчас орать, и говорить избитые фразы, что невеста Франкенштейна и та краше выглядела!
Неудачная шутка.
– Кто? – коротко цедит сквозь сжатые зубы мой герой, и я упрямо мотаю головой, типа, сама разберусь, взрослая.
– Я спрашиваю. Кто. Это. Сделал? – с расстановкой рявкает он, приподняв двумя пальцами за подбородок, поворачивает к белесому свету фонаря, и уголки его губ дергаются от едва скрываемого бешенства.
– Да так, поцеловалась с кулаком одного урода. – криво усмехаюсь, тут же морщась – затянувшаяся корка крови на нижней губе лопается, слизываю горьковатый ручеек. – я в порядке. Есть хочу.
– Блять… Ты издеваешься? – рычит Соколов, глядя мне в глаза, и я ощущаю, как начинает пощипывать под веками. – на тебе места живого нет, а ты про какую-то жратву?!
– Скажи еще, что на мне негде тавро клеймить, – дерзко отзываюсь в ответ, обнимая его за крепкую шею. – ну, чё пялишься, девушек с синяками никогда не видел?! Не смотри! Я знаю, что сейчас страшная.
Руслан вздыхает, не может сдержать улыбки, чуть касается моей щеки, какое это блаженство, чувствовать его теплую ладонь. Трусь об неё, утыкаюсь носом, вдыхая знакомый запах сигаретного дыма, и тут накрывает…
Поток слез душит, не дает вдохнуть, меня прижимают к груди так сильно, что в ребрах взрывается адская боль. Я хриплю, не делая попыток высвободиться:
– Эй, отвали! У меня там всё всмятку… – всхлипываю, стараясь не разрыдаться, еще чего, Алиса Леонова сроду не разводит сырость!
– Маленькая… – подхватывает на руки Руслан, и тащит к машине, попутно беспорядочно осыпая мое опухшее от побоев лицо поцелуями. – ебать, Алиса, я же чуть с ума не спрыгнул, когда ты исчезла! – шепчет невнятно, и слова его мне бальзамом на душу, а слезы уже льются потоком, и я смеюсь, одновременно икая и тычась носом в его шею. – я их всех закопаю, ты слышишь? Всех! Им не жить, я тебе обещаю!
– Поехали домой, – шмыгая покрасневшей сопелкой, прошу я, когда он усаживает меня в джип. – я так устала, и замерзла, и хочу…
– Кушать? – усмешка его мимолетна, и я понимаю, что на самом деле ему сейчас муторно, хотя виду не подает, садится на водительское место, с такой силой сжав рулевое колесо, что белеют костяшки пальцев.
– Вообще-то, в душ, – срывается у меня стон, роняю голову на мягкий валик кресла, обтянутый бежевой кожей и закрываю глаза.
Спать… Ну хоть на пять минут…
РУСЛАН
Будить девочку не хотелось, она так сладко посапывала у него на руках, и он тихонько протиснулся в квартиру. В который раз обвел взглядом убогую прихожую со старыми обоями, подумав о том, что Алисе здесь не место. Он мог дать ей гораздо больше, купить для неё роскошный дом, если бы она этого захотела.
Но она ни разу не попросила его. Ни о чём. Маленькая, гордая малышка. Узнай она, что эта холупа вовсе не принадлежала её матери, наверняка бы набросилась на него с обвинениями, что он обманщик и ничуть не заботится о ней. Вот, типа, подсунул дешевую хату, чтобы снять с себя обязательства, которые сам же и возложил по опеке над «несчастной сироткой». Откуда ей знать, что она самое дорогое, что у него есть, он сходит с ума, каждый раз, видя её рядом…
Щелкнув переключателем в коридоре, Руслан шагнул, было, в комнату, и Алиска заворочалась, зевнула, сонно пробормотала:
– Не уходи…
– Просыпайся. Тебе надо отмокнуть, приготовь горячую ванну, залей душистой пеной и полежи с полчасика. У меня есть одно неотложное дельце.
Осторожно поставил её на ноги, но она упрямо цеплялась за него, увлекая в сторону ванной, толкнула спиной дверь, и пошарила по кафельной стене. Вспыхнул яркий свет.
– Не отпущу, – шепнула Лиса, нащупала краны и крутанула, пустив в ванну воду. – ты не можешь бросить меня сейчас, смотри, я вся покалечена. Тебе меня совсем не жаль.
В тесном пространстве было мало места, Руслан привалился плечом к закрывшейся двери, откинул Алисины волосы назад, и внимательно осмотрел её личико. Она права, он всё равно не найдёт в себе мужества уйти. Мефодьев никуда не денется, с этим мудилой он покончит позже.
– Снимай это. – кивнул на порванную майку, едва прикрывавшую грудь под легкой джинсовой курточкой. – в медицине я не профи, но обработать твои боевые раны сумею. Давай, раздевайся. В идеале, надо показать тебя лепиле.
– Утром. – закапризничала она, стащив куртку, швырнула на бачок с грязным бельем, скривилась от боли, задев ребра.
– Я сказал – сегодня. Если ребра сломаны, тебе станет хуже. Помоешься, переоденешься в чистое, и поедем. У меня есть один надежный человечек, он тебя осмотрит.
– Чё ты раскомандовался? – огрызнулась девчонка, отвернувшись, и без всякого стеснения снимая оборвыши майки. – если думаешь, что я буду выполнять твои приказы, выметайся отсюда! Сама справлюсь, тоже мне, заботливый папочка!
– А чё ты завелась на пустом месте? – усмехнулся мужчина, лаская глазами стройные изгибы её тела. – сама просила позаботиться о тебе.
– Помоги. – попятилась к нему Алиса, держа руки на юбке, спущенной до бедер. – нагибаться больно.
Он медлил, не доверяя самому себе, она ждала, нетерпеливо поведя точеным обнаженным плечиком. Даже такая, в испачканной в пыли и грязи одежде, Лиса была охуенно соблазнительна для него. В слепящем искусственном свете лампы её кожа матово поблескивала, и ему нестерпимо захотелось коснуться нежных ямочек у круглой попки.
– Ты там уснул? – вздохнула Алиса, оглянувшись, и он поспешно поднял голову, чтобы она не застукала его, откровенно разглядывающим её фигурку.
Он не мог с уверенностью знать, играет ли она с ним в данную минуту, не прибегла ли снова к хитрости, пытаясь завлечь, соблазнить, но разум отказывался подчиняться. К чертям условности, рано или поздно он сорвался бы однозначно.
Отлепившись от двери, Руслан взялся за пояс юбки, медленно потянул вниз, провожая собственные движения рук неприкрыто похотливым взглядом. Во рту пересохло, ширинку распирал изнутри вздыбившийся стержень. Алиса стояла неподвижно, не помогая ему, лишь шум льющейся воды нарушал тишину.
От предплечий до низа живота Руслана рассыпались щекочущие мурашки, устремились в пах, вызвав приток крови, и он глухо застонал, рванув девчонку на себя. Прижал, судорожно дернув юбку к её лодыжкам, скользнул вспотевшими ладонями по гибкой талии, боясь причинить лишнюю боль своими ласками, и одновременно давая волю бурлившему возбуждению.
Лиска подалась вперед, ухватилась за скользкие бортики ванны, наполовину наполненной водой, и вскрикнула. Руслан мотнул головой, приходя в себя, но сбросить охватившее безумное напряжение не получилось, ему требовалось довести начатое до логического финала.
– Прости, я не хотел причинить тебе боль, – охрипшим голосом шепнул он, легонько подтянул девушку назад, заставил выпрямиться, и развернул лицом. – иди ко мне, моя сладенькая.
– Руслан… – чего-то испугавшись, просипела она, умоляюще округлив припухшие покрасневшие глаза.
– Да не вхуячу я тебе, не бойся. Мало мне других проблем?! Ты, бесспорно, девка охуительная, да я вечно, блять, забываю, что ты еще мелкая соска, а на детишек у меня хуй не встает. – грубовато рявкнул, намеренно употребив это выражение, чтобы в первую очередь дать остыть себе, но Алису его крепкий словарный запас, которым он пользовался при ней регулярно, не впечатлил.
– Врешь. – язвительно усмехнулась ему в лицо, приблизилась вплотную, усилием воли перетерпев мучительные болевые выстрелы, потянулась, и в губы Руслану выдохнула, – врешь ты всё, папуля. Ты хочешь меня трахнуть. И хотел в ту гребаную ночь два года назад. Сам признался. Я же не какая-то грязная давалка из тех, с которыми ты кувыркаешься в клубе, – Алиса улыбнулась, тронула кончиком языка корку засохшей крови в уголке рта, и шепотом добавила, – я твоя маленькая девочка. Только твоя. А за своё ты готов перегрызть глотку кому угодно.
Его ладони сомкнулись на её шее, пальцы плавно очертили горло, и Алиса запрокинула голову, наблюдая за ним исподтишка, опустив веки. Она не противилась, покорно принимая любую его прихоть, и бесстыдно потерлась голой грудью о его руки.
– Зря стараешься, – каким-то чудом овладев собой, усмехнулся Соколов, нагло оглаживая её щеки, и нарочно не избегая ссадин, зная, что она даже не вскрикнет от боли. – ты меня не интересуешь в биологическом плане. Ты себя в зеркало-то видела, Крошка? Сущий ребёнок. Я на таких не возбуждаюсь.
– Давай, ври дальше, – издевательски улыбнулась Алиса, накрыв его руки своими изящными пальчиками, и насильно повела вниз, к маленьким холмикам. – что замолчал? Скажи, что тебе не нравится делать вот так…
