Текст книги "Его невинная крошка (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
РУСЛАН
Виталик сидел на бетонном полу, прикованный наручниками к крюку в стене, и при появлении босса поднял голову. Лицо его напоминало одну сплошную коросту, уголки разбитых губ дрогнули, когда Руслан приблизился, но парень не проронил ни слова. Бывший спецназовец, боксер, он имел крепкую выдержку, однако в его глазах Соколов уловил тень страха.
Нет. Убивать за предательство он не станет. Хватит на его руках крови, пора решать проблемы более действенным способом. Охранник Дениса, Глеб, виновато обронил, кивнув на пленника:
– Малость перестарались. Живучий оказался, чуть двоих наших пацанов не угробил в рукопашной. Едва не ушел, гондон.
– Выйди. – коротко велел Рус, и дождался, пока верзила покинет гаражный массив.
Виталий дернулся, словно пытаясь защититься, но бить его никто не собирался. Присев на корточки, Руслан холодно произнес:
– Я мог бы приказать разрезать тебя на кусочки и закопать по частям в лесу. Знаешь, как в старину наказывали тех, кто становился Иудой?
– Простите… – прошептал Виталик, харкнув кровавый сгусток на пол. – Ваша жена… Это всё она. Бес попутал, она обещала, что…
– Рот захлопни. – сквозь зубы процедил мужчина, брезгливо оглядев его, поникшего, жалкого и раскаивающегося в собственной глупости. – что тебе приказала Светка сделать с Алисой?
Тот молчал, понимая, что неосторожное слово может стать приговором, и тщательно обдумывал, что сказать. Рус нетерпеливо подался к нему, Виталик отшатнулся, и тишину помещения нарушил звон металла о каменную стену.
– Ну?! Чё ты должен был сделать с Алисой, мразота?
– Припугнуть. – залепетал парень, вытаращив опухшие от синяков глаза, – только припугнуть, клянусь! Типа какие-то хмыри хотели ее…
– Не испытывай предел моего терпения, – рявкнул Соколов, начиная яриться, и с силой саданул кулаком по полу.
– Изнасиловать…
– Что-что? – обманчиво спокойно переспросил Рус, схватив его за воротник рубашки, и подтянул ближе.
– Я… Я бы не тронул ее!
– Это твоя благодарность за то, что я платил тебе бешеные бабки за твою работу, и ты жрал суши в лучших ресторанах, а спал не в вонючей хрущевке рядом с дешевой шалавой, и каждую ночь имел под боком нормальную бабу?! Так ты мне благодарен, мудила, не слышу?!
– Виноват… – хрипел Виталий, зажмурившись в ожидании очередных побоев.
Но Руслан его не тронул. Выпрямился, поддел носком ботинка его ногу, и тихо продолжал, будто и не было этой страшной вспышки ярости:
– Короче, щас тебя отвезут домой, отмоешься, приведешь себя в божеский вид. Жди Олега, он подрулит через час – два, и объяснит, чё от тебя требуется. Выполнишь заказ, считай, свобода в кармане, а завалишь дело… Не обессудь.
– Понял, – закивал парень, не веря своим ушам, – я понял, Руслан Андреевич. Я всё… Всё сделаю, как надо!
Соколов мотнул головой, и верный Олег тотчас направился к пленному, поигрывая ключом от наручников. На душе у Руса скребла тоска, но причины ей он не находил. Впрочем, закралась одна догадка, отчего вдруг снова накатило это поганое чувство, и мужчина достал из кармана куртки мобильник. На дисплее ему озорно улыбалась юная красавица со смеющимися зелеными глазами, и он неосознанно провел кончиками пальцев по снимку.
Что за блядское наваждение, вот только сентиментальным ему стать не хватало. Решительно набрал номер Лисы, и, пригнувшись под низкой балкой дверного проема, вышел в прохладный сумрак…
АЛИСА
Мара всё говорит, подробно поясняет, что жизненно необходимо сдать чертовы тесты ДНК, и я тупо киваю, думая о своем. Зачем, интересно, понадобилась Руслану? Названивает битый час, с перерывами в пять минут. Ему заняться, блин, нечем? Мамаша суетится, хочет угодить, уже разложила мои шмотки в огромный шкаф, и продолжает тараторить.
Ей-то что за дело, соглашусь я на экспертизу или нет? Как до неё донести, что я просто смертельно устала от давления с её стороны и боюсь… Боюсь, что результаты окажутся положительными!
Прислушиваюсь к себе, сама не понимая, чего жду. Рука неосознанно поглаживает живот, и я, кажется, глупо улыбаюсь. Представляю, как будет расти животик, а внутри меня развиваться новая жизнь. Малыш, мой и Руслана. Кто-то уверяет, что от инцеста родится обязательно больной ребенок. Правда это или это очередной предрассудок общества?
И вдруг до меня доходит, что я уже ассоциирую Соколова с собой, как неотъемлемую часть, словно наверняка знаю, что он мой отец. Я не хочу, не хочу, чтобы это было так. Блин, почему не получается не думать о нем, забыть его, и начать, наконец, по-настоящему взрослеть, оценивая вещи трезво, а не посредством эмоций и проклятых чувств!
Да потому что я люблю его.
– Алиса! – недовольно морщится Мара, несильно хлопнув меня по руке.
Нехотя выныриваю из грез.
– А?
– Нам нужно съездить к врачу. Полина – опытный специалист, не будь такой упрямой, в конце-то концов! Она тебя осмотрит, я же не слепая, с тобой что-то не ладное!
– С чего ты взяла? – враждебно бросаю, принимаясь хлебать остывший чай.
– Ты беременна? – в лоб роняет она, и мы молча съедаем друг друга глазами.
Вот было бы кайф – вывалить ей в лицо правду! Как бы она отреагировала, узнав, что её дочурка переспала с собственным папашей и умудрилась от него залететь? Но я не осмелюсь об этом заикнуться, это личное, больная мозоль. Мара не отстанет, начнет допрашивать, еще, чего доброго, закатит истерику Руслану, и тогда мне точно не избежать встречи с ним.
Я не могу его видеть. Потому что не сомневаюсь, что сорвусь, и забуду обо всём. Рядом с ним по-другому не получается, только он один может заставить меня сойти с ума. Да даже ненавидеть его я не в состоянии, будь он проклят, мудак!
– Ну да. – спокойно пожимаю плечами, и усиленно допиваю чай. – а что такого? Ты вообще родила в шестнадцать, и ничё, никто тебя на дыбу не вздернул. Сделаю аборт, и все дела. Чего волноваться-то?
– Та-ак… – беспокойно говорит Мара, присев передо мной на корточки, берет за руки. – не поделишься проблемой? Вместе, поверь, решить легче. Кто у нас папа малыша? И почему категорично – аборт? Он не в курсе, что…
– Я всё уже решила. – начинаю злиться, отталкивая её. – ненавижу, когда лезут в душу, ясно?! И твое сочувствие мне даром не упало. Сменим тему!
Телефон назойливо тренькает, Мара опережает, и хватает его. Секунд десять глядит на дисплей, я холодею. Никак не доберусь сменить имя контакта, и Руслан обозначен как любимый. Отвожу взгляд.
– Ответишь? – споткнувшись на слове, она протягивает мне мобильник, выжидающе щурится, что-то высматривая в моем лице. – хочешь, я сама скажу ему, чтобы не звонил? Это… Твой парень?
Прикинулась, будто не узнала номер или в самом деле не переигрывает? Отбираю смартфон, со злостью прошипев:
– Не лезь ко мне! Сама разберусь, и не смей хватать мои вещи!
Убегаю в комнату, которую она отвела для меня, запираю дверь. Телефон опять взрывается музыкой, и я, упав навзничь на кровать, закрываю глаза, подношу его к уху, не слишком дружелюбно роняю:
– Чего тебе?
– Ты у неё? – блин, как всегда, приказным тоном, как будто я его собственность!!!
– У кого? – холодно спрашиваю, чтобы потянуть время.
Родной голос, от него теплом разливается истома, внизу живота набухает жар.
– Тебе не надоело играть в детсад? – Руслан вздыхает, а у меня под веками нестерпимо жжет. – чё молчишь, стыдно стало? Долго будешь от меня скрываться?
– Больно ты мне нужен. – хочу сказать это презрительно, задеть его, но в горле пересыхает, и слова звучат жалобно, едва слышно.
– Я щас подъеду. – не дав запротестовать, повелительно предупреждает он, и в динамике тишина.
Резко сажусь, яростно вытирая щеки. Бля-ять, как же Вы мне осточертели со своей опекой, господин Соколов, ну неужели я не имею права хоть ненадолго побыть наедине со своими тараканами и послать на хуй весь мир, включая и Вас?!
РУСЛАН
Мара его приезду явно была не рада, но ее мнение Руса интересовало в последнюю очередь. Оттеснив ее от двери, он быстро прошелся по комнатам, потянул за дверную ручку той, что была заперта, и обернулся к женщине.
– Она тут?
– Она не хочет тебя видеть. – твердо, с нотками раздражения, сказала Мара. – какого чёрта ты вламываешься сюда, как в свой дом?!
– Попроси её открыть. Живо! Мне нужно поговорить с ней.
– Я же сказала…
– Меня не ебёт, чё ты сказала, – грубо оборвал Руслан, и с силой ударил по двери, – Алиса, на пару слов! Я не стану на тебя давить, просто выйди и послушай меня.
– Отвали, не хочу я тебя слушать! – долетел голос Лисы, и на лице Мары мелкнуло злорадство, но Русу было не до неё.
– Открой, бля, по-хорошему, иначе вынесу, к хуям, эту дверь! – пригрозил мужчина, подкрепив слова садким пинком. – выходи, говорю, не зли меня!
– Тебе лучше убраться. Оставь её в покое, она расстроена, – вмешалась Мара, пытаясь протиснуться между ним и дверью, – прошу, пряви чуточку благоразумия!
– Это тебя никоим образом не касается. Иди, займись своими делами, не смей мне указывать!
Она протестующе ухватила его за руку, но Соколов безжалостно швырнул её назад, толкнул в спину, вытеснив в левый отсек коридора, и сильнее ударил по двери.
– Алис, прекрати это блядское ребячество, окрой сейчас же! – теряя терпение, рявкнул грозно, но, так и не дождавшись ответа, отступил, приноравливаясь, и вложил всю силу в мощный удар всем корпусом.
Качественная дубовая панель жалобно затрещала под свирепым натиском, и Рус сгруппирвался для следующей атаки. Тут-то и возникла на пороге Алиса, укоризненно взглянула на него, и язвительно усмехнулалась.
– Надо же, папуля явился воспитывать блудную дочь. Ну, давай, начинай уже свою отповедь, я готова выслушать.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, внутри Руслана, он чувствовал, шла жестокая борьба с самим собой, и ему стоило невероятных усилий подавить порыв обнять девчонку. Она выглядела потрясно в джинсовых шортах, едва прикрывающих аппетитные ягодицы, и он не смог удержаться, скользнул взглядом по её груди.
Хоть убей, хоть заживо его режь на ремни, но воспринимать эту соблазнительнаю красавицу, как родную дочь Руслан не мог.
Он по-прежнему страстно желал её, да блять, с тех пор, как они занимались сексом, он не трахнул ни одну бабу. У него на них даже не стоял…
Опомнился, заметив, с какой злой иронией она смотрит ему в глаза, впихнул Алиску в комнату и запер дверь.
– Ну, и чё тебе надо? – осведомилась Лиска, плюхнулась лицом вниз на кровать, и поболтала в воздухе ногами.
Закипая, как перегретый на плите чайник, он шагнул к ней и бросил к её руке тест на беременность.
Алиса испуганно сжалась, округлившимися глазами глядя на Соколова.
– Не ври мне. – наклонившись к девушке, тихо произнес он, – я нашел это в ванной, в твоей квартире. Ты собиралась от меня скрывать, что ждешь ребенка?
– Не будет никакого ребенка, я… – отвернулась, уткнулась лицом в сгиб локтя, – я сделаю аборт. И тебя мои проблемы не должны волновать, ясность полная?!
АЛИСА
Руслан изрядно подшофе, от него разит сигаретным дымом и перегаром. Запирает замок на двери, возвращается к кровати, и садится рядом. Хотела быть независимой, дать Соколову понять, что я больше ему не подчиняюсь, но не тут-то было! Меня рванули, мужские руки властно легли на спину, притянули к его груди так тесно, что сбилось дыхание. Оказываюсь с Русланом лицом к лицу, в любимых глазах опасный огонек ярости.
– Никакого аборта ты делать не станешь, забудь даже думать об этом! – негромко, угрожающе цедит, легонько встряхивает. – я тебя не брошу, чтобы между нами не произошло, и мне похуй, чё покажет эта гребаная экспертиза! Ты родишь, поняла меня?
Бли-ин, да скажи он эти слова еще пару – тройку недель назад и я бы прыгала от счастья. Но сейчас мне больно это слышать, ну, неужели Руслан не соображает, что я безумно боюсь?! Если мы окажемся родственниками, ни о каком ребенке не может быть речи. Зачем заставлять мучиться мелкого и саму себя, растить больного малыша…
– С чего ты взял, что это твой ребенок? Ты к нему не имеешь отношения! – зло отрубаю, стремясь держаться спокойно.
Нет, не поверит… Он ведь знает, что у меня до него никого не было, а по срокам легко вычислить, когда и с кем… Не врать же, типа, залезла в постель к другому на следующий день после нашей с ним близости!
– Серьезно? – вдруг улыбается Руслан, хватка ослабевает, и его ладонь спускается по моей груди, накрывает плоский животик. – маленькая обманщица, ты хоть врать-то научись. Прости, что наорал, у меня нервы ни к чёрту. Ты исчезла, упрямо игнорируешь звонки, я с ума сходил от беспокойства.
Ну вот на фига?! На фига он приперся? Я со злостью скидываю его руку, пытаюсь вырваться. Не отпускает, прижимает к себе, ласково поглаживает по спине, зарывается пальцами в волосы. Меня колбасит, реально трясет от того, что он так близко, а я не смею обнять его, потому что каленым железом жжет мысль о том, что результаты проклятой ДНК окажутся положительными (непременно, по-другому быть не может, иначе бы Мара так не настаивала на ее проведении!).
– Не трогай меня. – хмуро шепчу, отталкивая его, или… льну теснее? – я сказала, отстань, проваливай, и не приезжай сюда! У меня своя жизнь, ты мне не нужен.
– Хватит вести себя, как капризная соска. – шепчет он, уткнувшись в мои волосы, и я вздрагиваю, остро ощущая, как тает сопротивление. – всё сказала?
– Я твоя дочь. – сиплым голосом выдаю в надежде, что его это отрезвит, но Соколов лишь сильнее привлекает к себе, заставляет подвинуться от края, и ложится рядом, так же удерживая меня в объятиях.
– Это еще бабка надвое говорит. Какого хрена ты доверяешь Маре так слепо? Если бы она залетела от меня, её папаша бы не спустил дело на тормозах. Он приезжал ко мне в СИЗО, грозился башку оторвать, если я не забуду о ней. Не мог же он не пронюхать, что дочурка брюхатая? – проводит рукой по предплечью, обнажая его, склоняется, и я съеживаюсь, со страхом ожидая поцелуя.
Теплые губы приникают к плечу, по коже разлетаются сладкие брызги мурашек. Самообладания моего надолго не хватит, вон, уже непослушные пальчики бегут по его груди, цепляют расстегнутую куртку, и Руслан приподнимается, позволяя снять её.
– Дед же, правда, не знал, что Мара была беременна! Она сбежала из дому с тобой, а потом ты исчез…
– Ага, как же… Это она тебе наплела жалостливую историю, как я, мудак и паршивец, бросил её, сбежав с какой-то девицей якобы заграницу? – усмехается он, нежно пройдясь кончиком носа по моей шее. – не по её, случаем, подставе, меня закрыли за разбой?
– Не знаю, она ничего не рассказывала про это. Руслан… не надо… – умоляюще слетает вздох, когда он откровенно ласкает мое бедро, чуть массируя, и при этом целует в шею.
– Она лжет. – уверенность в его тоне не убеждает меня, мне всё равно страшно, что мы ошибаемся, и я – его дочь. – ты её плохо знаешь, поверь мне, эта баба способна на всё, что угодно, если преследует какую-то цель. Посмотри на меня…
Мотаю головой, нервными движениями пальцев очерчиваю на его груди замысловатые узоры, и стараюсь унять дрожь. В паху сладкая тянущая боль, блин, да чё за ерунда?! Это вообще нормально, так реагировать на Соколова, стоит ему ко мне прикоснуться?!
– Посмотри на меня. – повторяет Руслан, силой заставив приподнять лицо.
Отвожу взгляд, закусываю губу. Он шумно выдыхает, и громко рявкает:
– Да посмотри ты мне в глаза, блять!
Подскочив от неожиданности, покорно выполняю приказ. Синева напоминает вечернее небо, темные ресницы чуть подрагивают, когда он смотрит на меня, а потом произносит то, от чего меня охватывает мимолетное радостное возбуждение:
– Ты моя маленькая, моя единственная, любимая девочка. Я за тебя любого порву. И, если кто-то осмелится встать между нами, неважно, кто… Я убью его. Вот увидишь, всё наладится, верь мне, как всегда верила. Завтра же поедем, в этот чёртов центр, я заплачу любые деньги, чтобы они пошевелились, и тогда ты успокоишься. Правда ведь, тогда моей Крошке будет не о чем тревожиться?
Шмыгаю носом, по щекам скатываются слезы. Блин, в последнее время выревела столько, сколько за всю жизнь не рыдала!
– Ты меня любишь? Ты… Только что признался мне в любви? – с трудом произношу эти желанные для меня слова, и Руслан закрывает глаза, растягивается на спине, закинув руки за голову.
– Поехали домой? С этой дрянью я тебя не оставлю. Собирай вещи.
Меня одолевает дикое желание его удушить. А чего ждала, жаркого признания в любви? Это точно не в характере Руслана, да и вообще… Уж не брякнул ли он это, чтобы усыпить мою бдительность и заставить подчиниться?!
– Никуда я не поеду. – отрезаю сердито, спихнув его с кровати, и отворачиваюсь к стене. – пока вся эта муть не закончится, останусь здесь! Всё, разговор окончен, вали отсюда!
Остаюсь одна, с бешенствои пинаю ножку кровати. Завтра же позвоню Настьке, пусть договорится с Галюней. Сделаю аборт, не нужен мне этот ребенок. И никакой Соколов, десять Соколовых меня не переубедят!
Глава 17
МАРА
– Волнуешься? – нейтральным тоном спросила Мара, стараясь, чтобы Алиса не услышала её слова.
Они трое – она, Лиса и Руслан стояли в коридоре перед дверью лаборатории. Их попросили немного подождать, Антонина Сергеевна задерживалась. Соколов пожал плечами, бросив на Мару холодный, пытливый взгляд.
– Похоже, только ты держишься с полной уверенностью. У меня мало времени, Свете стало хуже, я должен быть в больнице. Долго еще?
– Успокойся. Она уже подъехала. – увидев в окно выбиравшуюся из машины женщину в модном осеннем пальто, сказала Мара, и, приблизившись к Алиске, крепко сжала её руку. – всё хорошо? Ты совсем бледная. Принести воды?
– Нормально. Не надо ничего, – покосилась девушка в сторону Руслана, и от Мары не ускользнуло, какая в её глазах мелькнула растерянность.
– Ты, кажется, не хочешь, чтобы мои слова были правдой?
– Отвяжись. – ершисто взвилась Алиса, оттолкнув ее руку. – просто сделаем это быстрее, раз вам обоим приспичило выяснить, кто из вас посодействовал в моем появлении на свет!
Опередив женщину, она первой шагнула в кабинет, куда вошла Антонина, и всю недолгую процедуру, пока копались у нее за щекой ватной палочкой, сидела, как на иголках. Выскочила, не удостоив ни Мару, ни Руса вниманием, и, отмахнувшись, когда мать окликнула, решительно сбежала вниз.
Мара тронула мужчину за плечо, когда он появился в коридоре, и, слабо улыбнувшись, протиснулась сама. Они договорились, что ей будет легче «по душам поболтать» с руководительницей лаборатории, и предложить ненавязчиво денежное вознаграждение за быстроту результатов.
Дородная, с копной каштановых кудрей, Антонина занимала чуть не половину своей вотчины, и Мара мимолетно удивилась, как не лопается ткань стерильного халата на необъятной груди.
– Вот и всё, а Вы боялись, – задумчиво протянула Антонина, обрезав кончик ватного тампончика, и уронила в колбочку с именем клиентки.
– Антонина Сергеевна, – вкрадчиво произнесла Белозёрова, встав к ней вплотную, и вынимая из сумочки конверт. – мы можем решить этот вопрос, скажем так, в пределах самого скорейшего разумного времени? Дело в том, что моя дочь, она… Она очень переживает, а ей нельзя нервничать. Она в положении.
Тонкие соболиные брови собеседницы взметнулись вверх, взгляд пал на конверт, который Мара настойчиво вложила ей в руки.
– Но у нас не всё так просто, очередь, и потом, сделать анализ ДНК за день – два не…Ну, разве что, учитывая, что Вы крестница Алексея, а он мой хороший друг… Хорошо, я постараюсь помочь.
– Как только появится возможность ускорить процесс, Вы ведь это сделаете? – мило улыбнулась назойливая Мара.
Помолчав, видимо, взвешивая все аргументы Антонина, наконец, кивнула, и вознаграждение перекочевало в нижний ящик стола. Мара рассыпалась в благодарностях, и вдруг осела, хватаясь за лоб, начала вздыхать, чем вызвала беспокойство у хозяйки кабинета.
– Что с Вами, Мария? Вам плохо?
– Да, можно… попросить? – задыхаясь, пролепетала та, тяжело сев на мягкий стул с круглой спинкой. – понимаете… Забыла выпить таблетки от давления. Если не трудно, сделайте доброе дело, попросите у Алисы мою сумку. Там… лекарство.
Прекрасно зная, что никакого лекарства нет, а Лиса, наверное, уже во дворе, Мара дождалась, пока Антонина выйдет, чтобы исполнить просьбу. Честно говоря, она опасалась, что её выведут отсюда, но врач, видимо, растерявшись, лишь сунула ей стакан воды, и ринулась в коридор, негромко зовя девушку по имени.
Не теряя ни минуты, Мара выудила из кармана джинсов упакованную в полиэтилен ватную палочку, и быстро заменила ею другую, в колбочке. После снова опустилась туда, где сидела, и жадно глотнула воды, пахнувшей спиртом. Оставалось дело за малым, получить положительные результаты, – вуа ля! Алиса у нее в руках, под полным контролем, и Соколов уже не сможет диктовать девчонке, как поступать и кому верить.
АЛИСА
Алла Анатольевна позвонила сегодня утром, сообщила, что я могу подойти после полудня, если не передумала.
Как будто у меня есть выбор! Она ведь сказала, что аборт лучше делать на ранних сроках, типа, меньше риска осложнений. Да и моя решимость поубавилась, так что тянуть нельзя, иначе я всю оставшуюся жизнь буду жалеть, что струсила.
Главное, чтобы Мара не узнала, куда я намылилась, не пойму, ей-то что за забота, рожу я или нет! И достала выпытывать, от кого я залетела…
Дед выглядит уставшим, но бодро улыбается мне. Странно, что теперь он единственный, кому я могу рассказать о своих делах, и между нами установился тесный контакт.
– Я ненадолго, деда, та противная хз тетка грозилась выгнать меня через десять минут, – целую его в морщинистую щеку, и он хмыкает, – как ты тут? Уже морально настроился на операцию?
– Я старой закалки, внуча, ко всему готов. Да что обо мне, у меня одна дорога, туда, – кивает в потолок, – расскажи, что у тебя происходит, чего глазки на мокром месте? Машка, что ль, обижает?
– Да нет, это личное. Дед, – осторожно подвожу к главному, – ты зачем меня видеть хотел? Мара нервная до ужасу, с этой ДНК носится, как курица с яйцом, и еще какому-то адвокату все время звонит, про наследство трындит. Ты её лишить собрался, да? Из-за меня?
– Слышала поговорку, милая? В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Не надо тебе голову забивать нашими с Машкой проблемами. – недовольство так и прет из деда, и я пожимаю плечами. – Ты ей передай, мол, отец велел жопу прижать и не юлить, а то спит и видит, как меня в гроб загнать! А насчёт бати твоего… Ты вот что, Алисонька…
Бледнеет, надсадно кашляет, хватает за руку.
– Не слушай её, завралась она… – хрипит, и я испуганно вскакиваю, – отца твоего… Отца, от…
Дед скручивается, загребая пальцами одеяло, я бросаюсь к двери и ору, чтобы позвали врача. Меня выталкивают из палаты, суетливая тетка в зеленом халате бежит сюда же, и я успеваю увидеть, как над дедом склоняются эскулапы.
На мобильник прилетает смс от Настьки, торопит, а я стою посреди коридора, прислушиваясь к голосам. Только бы дед выкарабкался, у меня ведь он один, мы еще ни о чем не поговорили. Что же, блин, он хотел сказать о моем отце?!
О Руслане?
РУСЛАН
Увидев на дисплее мобильного номер Мары, Рус поначалу не хотел отвечать на звонок. Обсуждать с ней ему абсолютно нечего, как бы ни пыталась она выкрутиться и предстать теперь не только перед Алисой, но и перед ним в выгодном свете раскаявшейся грешницы, уж он-то знал её подлую натуру. Но какая-то сила толкнула его нажать на зеленую трубку, и телефон взорвался плаксивым голосом:
– Русла-а-н, Макса у… убили-и…. – захлебывалась в рыданиях женщина, и он подался вперед, отодвинулся вместе с креслом от рабочего стола, встал. – при… Приезжай, пожалуйста, мне-е… Страшно-о…
На его невозмутимом доселе лице промелькнула удовлетворенная улыбка. Виталик не подкачал, грохнул-таки этого мудака Мафика. Алиске больше нечего бояться прошлого, Мефодьев ни хрена ей не сделает. И так будет со всеми, кто посмеет перейти ему дорогу, зацепив самое дорогое, что у него есть – его Крошку.
– Не реви. – властно приказал он, подойдя к окну, и оглядел улицу, укутанную ласковым сентябрьским солнцем. – чё там произошло?
– Его… В машине… – икая, невнятно пыталась пояснить Мара, – застрелили… Прямо у….У нашего загородного дома. Я в окно ви… Видела.
– Ментов уже вызвали? – деловито прощупал он почву, задумчиво глядя на поток транспорта, льющийся непрерывно по магистрали.
– Нет. Я не могу здесь оставаться, мне… Мне очень страшно! А если киллер вернется?!
– На хуя ты ему сдалась? – усмехнулся мужчина. – а твой поганец муженек получил по заслугам, и ты об этом знаешь! Короче, кончай истерику разводить, звони в ментуру. И лишнего не трепай, про Алису ни звука. Уяснила, нет?
– Так это… – сорвалась она на визг, – это ты?! Ты его… Это твой засланный казачок расправился с Максом? Из-за Алисы… Это всё… Всё потому, что он похитил её, ты убил его только потому, что он совершил ошибку, покусившись на нашу дочь?!
– Твою дочь, – с нажимом произнес Руслан, внезапно разъярившись, и рявкнул, саданув по столу, – да какая ты, блять, мать, а?! В тебе нет ни хрена человеческого, ты обыкновенная сука, хуже животного, тварь! Животные не бросают своих детенышей, а ты родила и скинула девчонку, как ненужную обузу! А теперь разыгрываешь убитую горем вдовушку, но я-то не лох, чтобы поверить в твою игру! Мужа, говоришь, убили, страшно тебе, сучка?! А ты хоть поинтересовалась, где сейчас твоя дочь?!
Он хотел еще что-то добавить оскорбительное, унизить эту дрянь, но дверь распахнулась, и на пороге возникла секретарша. Вид у нее был растерянный, в руках она сжимала его рабочий мобильный. Руслан нажал отбой, и резко бросил:
– А тебе чё надо?!
– Вы… Вы забыли телефон у меня на столе, когда просматривали предварительный отчет по поставкам за прошлый месяц. Олег просил Вам передать, Руслан Андреевич, – запнувшись, затараторила девушка, – что Светлана Макаровна умерла… Вам нужно поехать в больницу, они Вас ждут.
АЛИСА
Настька со мной пойти не смогла, в это время у неё еще шли занятия в школе, а сбегать я ей строго запретила. Нервно осматриваюсь, рядом сидят две молодухи, весело ржут над чем-то, напротив еще четыре девчонки, едва ли старше меня. Все они равнодушно ожидают своей очереди, и я поражаюсь их выдержке. Неужели им плевать, что вот сейчас эта тётка в белом халате заставит растянуться в ужасном кресле и будет орудовать отвратительными щипцами, ковыряясь в лоне…
Меня мутит. Девица справа подталкивает, поворачиваюсь к ней. От неё тащит мятой, она кивает на мой живот, и перекатывает жвачку языком.
– Большой срок?
– Нет. Две – три недели. – не особо дружелюбно говорю, давая понять, что не желаю поддерживать беседу.
Но она настырно не унимается:
– Рожать надумала? Или на чистку?
Блин, ей какое дело? Что-что, а обсуждать эти дела у меня нет желания! Тем более, с какой-то мымрой, которая наверняка тоже на аборт пришла. Может, и уже не на первый, типичная современная особь свободных нравов.
Отхожу от неё подальше, приваливаюсь спиной к стене, без всякого интереса разглядываю народ в коридоре. Телефон звонит раз в пятый, но я знаю, кто это. Не хочу с ним разговаривать, пусть катится на фиг. Тут прилетает смс-ка, быстро читаю, но она не от Настюхи.
«Светка умерла, посидишь с Маришкой? Ни к чему ей всё это пока видеть. Перезвони мне».
У меня что-то сжимается внутри. Вот как, оказывается, теперь господин Соколов освободился от своей стервозы. Не знаю, радоваться ли, мне-то это что дает? Через два – четыре дня Мара обещала привезти результаты экспертизы, но мне нет смысла сомневаться в том, что она покажет. А значит, и праздновать свободу Руслана – тоже…
Поборов противное упрямство, набираю заветные цифры. Как бы там ни было, а поддержать его я обязана, добро не забываю. Из двери кабинета выглядывает хорошенькая медсестричка, рыскает взглядом по девчонкам, и махает мне рукой.
– Соколова, заходи!
Жестом прошу минутку, она не уходит, подбоченясь, терпеливо ждет. Голос Руслана кажется уставшим, у меня сжимается сердце.
– Я сейчас не смогу приехать. Никак. – бросаю в трубку, медленно шагая к кабинету гинекологии. – попроси Лялю побыть с твоей дочкой.
– Нет. – властно обрубает он, пригвоздив меня этим приказом к месту. – мне нужна ты. Ляльке нельзя перегружаться, самой скоро рожать. Давай, отложи свои дела, я тебя жду.
– Блин, Руслан, я не умею водиться с мелкими! – выдвигаю последний аргумент, вскипая от злости.
– Не городи хуйню, она не младенец, умеет и на горшок ходить и ест без посторонней помощи. Поиграешь с ней, порисуешь, короче, найдете, чем заняться! – рявкает громко, и я прикрываю динамик ладошкой, чтобы посторонние не стали свидетелями нашей перепалки. – ну, приедешь? Я никогда тебя ни о чем не просил, блять, а сейчас прошу!
– Ладно… Скоро буду. – нехотя соглашаюсь, и, подхватив сумку с кожаного диванчика, иду к лестнице.
– Соколова! Куда? – окликает девушка в униформе, но я отмахиваюсь, и спешу вниз, готовая убить Руслана…
