Текст книги "Его невинная крошка (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14
РУСЛАН
– Проходи, там поговорим, – взглянув на дожидавшегося в приемной Дениса Оленичева, сказал Руслан, жестом приглашая охранника в кабинет.
Секретарша Ирочка с любопытством проводила их глазами, но, увидев, что босс обернулся, поспешно склонилась над клавиатурой. Попадать в немилость к Соколову она не хотела, хотя ей жутко было интересно, что же происходит за закрытой дверью «святая святых».
– Что у нас на сегодня? – кивнув на её раскрытый ежедневник, осведомился мужчина.
Ирина быстро прочла свои пометки.
– Встреча с Рощиным на пятнадцать тридцать в кафе «Винтаж», Руслан Андреевич. В восемнадцать ноль-ноль у вас больница, ужин с поставщиками Вы отменили, перенесла на четверг.
– Кофе сделай, без сливок. Двойную порцию, – велел Руслан, и она кивнула, тут же бросившись выполнять просьбу.
Дэн задумчиво разглядывал семейное фото Соколовых, сделанное пару лет назад. Смеющаяся Светлана мало чем напоминала нынешнюю, спившуюся, опустившуюся женщину, и, глядя на снимок, стоявший в рамке на рабочем столе, можно было подумать, что люди на нем счастливы.
– Маринка здесь такая помпушка. – улыбнулся Денис. – на тебя похожа, даже характером пошла в тебя, тоже упертая и вредная.
– Этого не отнимешь. – усмехнулся Рус, глянув на трехлетнюю дочку, которую на фотографии обнимали со Светой с двух сторон.
– Как она? – имея в виду его жену, спросил Дэн, уселся в кресло директора, и подтолкнул хозяину кабинета пачку сигарет.
– Хреново. Врачи не уверены, что выкарабкается.
– Мои пацаны пошерстили по своим каналам, Рус. – повертев в руках «Макинтош», Дэн прикурил, и дотянулся до кондиционера, чтобы включить. – удалось кое-что раскопать. Нашли мальца, стрелявшего в Светку, щас он под надзором, через него узнали, где скрывается Мефодьев.
В сузившихся глазах Руслана мелькнул живой интерес.
– У меня одна идейка… – тихо произнес он, присев на край стола лицом к Денису. – Холуй, которого моя благоверная подослала, чтобы Алису припугнуть, как на исповеди признался во всем. Водила тёщи, – помнишь? – Виталик, ты еще удивлялся, типа, парень толковый, бывший десантник, а работает на меня…
– Так… – нахмурил брови Оленичев, подавшись к другу.
– Поначалу грохнуть я его хотел, на нервах был, сам понимаешь… – поморщился Руслан. – короче, стреляет он отлично. Если сделает, как я скажу, смоет свою погрешность чужой кровью Улавливаешь мысль?
– Да. – бесстрастно согласился Денис, и откинулся на спинку. – самое главное, чтобы подпевалы Мафика ни чё не заподозрили. Псих где-то шкерится, мы должны найти его нору раньше, чем он выползет оттуда и захочет отомстить тебе за неудачный наезд с Маришкой.
– Разберемся… – набирая номер Алисы, обронил Рус, и, несколько секунд вслушиваясь в длинные гудки, в сердцах нажал отбой. – блять, она теперь в игнор ушла. Безмозглая дурочка, думает, что, бегая от меня, решит проблему!
– Что у вас происходит с Лисой? – хмыкнул Денис, еще не зная о последних событиях в жизни друга, и Соколов с раздражением махнул рукой, прошелся по кабинету, сунув руки в карманы джинсов.
– У тебя, случаем, нет знакомого, работающего в лаборатории, где эти гребаные экспертизы ДНК клепают? Хочу быстрее с этим покончить, самому остопиздела неопределенность.
– Знаешь, у меня нет таких друганов, а вот у Ляльки – вполне могут отыскаться. – подумав, отозвался Денис. – я у неё спрошу, она ведь крутится среди светского общества, ну, как оно бывает, у знакомых её знакомых что-то нарисуется, возможно. А если без протокола, дружище… Ты сам-то как считаешь, Алиса – твоя дочь?
Тема эта была для Руслана болезненной. Не последнюю роль тут сыграла, само собой, его близость с девчонкой, и он пока не мог разобраться, жалеет ли об этом. Обсуждать это даже с близким человеком, таким, как Дэн, он не желал.
– Время покажет. – нейтрально ответил, избегая пытливого взгляда собеседника. – давай поговорим о более насущных делах…
АЛИСА
Не выношу больницы. Каждый раз, когда меня вынуждают сюда приходить, испытываю непонятный страх, и на приеме у врача (что бы он не лечил) чувствую себя загнанным в западню зверьком, сижу, не в состоянии адекватно отвечать на обыденные вопросы и всё жду – вот сейчас выяснится, что у меня смертельная болезнь.
Глупо, конечно. По-детски…
– Доченька… – Мара хватает за руку так цепко, что я вздрагиваю, и задерживает у палаты деда. – помни, он уже измотан, у него прогрессирующий рак легких, и не принимай близко к сердцу его слова.
– Не понимаю, он болен раком или слабоумием? – с неприязнью смотрю в её беспокойные бегающие глаза.
Чего она, интересно, так трясется? Ну, захотел старик замолить грех, искупить вину перед брошенной внучкой, с чего бы Маре бояться нашей встречи?
– Ему семьдесят два года. – как-то странно глядит на меня. – в этом возрасте рассудок…
– Хватит. Иногда люди в старческом возрасте намного разумнее, чем молодые! – обрываю, выдернув руку, и иду к двери. – подожди здесь, я хочу поговорить с ним наедине.
Ей явно не очень в кайф отпускать меня туда одну, но следом не увязывается. И на том спасибо. Глубоко вдохнув, переступаю порог, ожидая увидеть немощного, иссушенного хворью, старца с желтой кожей. Но вместо Кащея на больничной койке, застеленной клетчатым пледом, в палате (в шикарно обставленной спальне!) лежит крепкий, жилистый человек, и, сдвинув низко очки, читает книгу.
При моем появлении медсестра встает со стула, и, предупредив деда, чтобы не волновался, строго поправляет капельницу. Дед… Прислушиваюсь к себе, пытаясь понять, что чувствую при этом слове, но в душе пустота.
– Здравствуй, внучка… – заметив меня, застывшую возле двери, улыбается Григорий Иванович, и протягивает мне широкую ладонь. – иди сюда, девочка, присядь. Какая ты красивая выросла, на Машку похожа. В бабушку уродилась, жаль, не дожила Анфиса, не узнала, что внученька у нас есть.
– Как будто Вы тоже ни сном, ни духом все эти годы! – невольно поддеваю, усевшись рядом с ним, и, поколебавшись, сжимаю тонкие пальцы.
На трёх синеют наколки – перстни, я криво усмехаюсь. Вор, значит, дедушка мой. Почему-то сей факт не удивляет, учитывая, что мамочка окружена бандитами. А ничего такой старый, в молодости, наверное, был красавцем. Волосы соль с черным перцем, пронзительные голубые глаза, волевое лицо с россыпью морщин.
– Виноваты мы, – тихо, с трудом выговаривая фразу, начинает он, я хмуро молчу. – когда до меня донесли, что Машка родила, в бешенстве я был, каюсь. Сбежала она из дому с молокососом этим, с Русланом. Не нашел я их, уж, грешным делом, решил, что больше не увижу дочь. Ни весточки от нее не было, а как тебя родила, да отказную написала, на следующий день только мне позвонила.
– Что же Вы не разыскали меня? – обиженно соплю, а внутри всё кипит, переворачивает сердце.
– Обманули меня, Алисонька. – кашляет, захлебываясь мокротой, и я испуганно вскакиваю, чтобы кликнуть врача, но дед машет рукой, хрипит, – нормально, пройдёт… Сядь, послушай… Сказали мне, мол, девочка родилась мертвой, пуповиной обмотанная, умерла родами. Поверил я, балда, Машка уж так убивалась, руки целовала, умоляла простить её да назад принять. Бросил, клялась, её хахаль, исчез бесследно. Уж позже узнал я, что на второй срок он сел, за разбой. Ну, я в СИЗО на свиданку смотался, припугнул малого, чтобы к дочери моей ни на шаг. А ты… Тебя, оказывается, в детдом отдали, Лёшка, крестный Машкин, посодействовал ей, помог избавиться от тебя. Ты вправе осудить мать, не спорю, девочка. Меня же суди или поверь, как было, тут я не советчик. Правду – матку рубанул, а ты своей головой думай.
– Лёшка… – припоминаю разговор с Галюней, – его Алексом все зовут, да? Крёстного Мары?
– Алексом. – кряхтит дед, устраиваясь удобнее на подушках, подоткнутых под спину. – докатились, Алисонька, свои, родные традиции скоро попирать ногами станет, всё на запад оглядываемся. Алекс… – свистящим шепотом повторяет, будто выплевывает имя. – с той поры, как узнал я про их аферу с тобой, рассорились намертво. Не прощаю я предательства.
– Он жив?
– Живее всех. – отрывисто роняет он. – ты у мамки спроси про него, она с крёстным хорошо общается, уважает его, отец он ей второй, видишь ли… Отец! Да разве отец бы так поступил, отдал бы малышку чужим людям?!
– Дед, – сама поражаюсь, как легко слетает это обращение, и Григорий явно смущен, крепче стискивает мои пальчики, трется колючей щекой о тыльную сторону ладони.
Под веками нестерпимо щипает. Этот жест так ясно напоминает о Руслане, что мне хочется завыть в голос. У него ведь тоже всегда щетина на лице, и я обожаю прикасаться к его щекам, ощущать покалывание кожей…
– Значит, это правда? – сложно произнести то, о чем думаю, и я разглядываю собственные колени. – Руслан Соколов – мой отец?
Не уверена, расслышал ли он последние слова, сорвались они глухо, вместе с вздохом – всхлипом. Блин, почему эта ужасная история случилась со мной? Почему… Почему моим первым мужчиной стал самый желанный, который может быть моим отцом?!
Тут-то и накрывает. Что говорит дед, не слышу, в ушах шумит, и страшная мысль долбит сознание. А если в тот вечер, когда мы были близки, я залетела? Кусаю губу, силясь вспомнить дни цикла, и чувствую, как холодеет нутро. Месячных в этом месяце еще не было, а должны были начаться неделю назад…
В глазах мутнеет, палата кружится, как в водовороте, и я хватаю руками воздух. Подкатывает тошнота, не могу вдохнуть, и куда-то лечу. А потом странные размытые голоса, темнота рассеивается, и я моргаю.
Надо мной склоняется какая-то женщина в зеленой униформе, под нос сует остро пахнущую вату. Мара маячит за её спиной, как заведенная, повторяет одно и то же:
– Что с ней? Что с ней, а? Полина, скажи мне, что с ней?
Офигеть, я что, в обморок грохнулась? Вот уж сюрпризец, сроду ведь не была впечатлительной. Отталкиваю руку врача, сажусь, мимолетно осматриваюсь. Ну, точно, меня уложили на кушетку в кабинете гинеколога, и взгляд цепляет кресло с устрашающими подложками для ног. Передёргиваюсь от отвращения.
– Нормально я. – бурчу в сторону Мары, но встать не дают, доктор властно удерживает за плечи.
– Не торопись, я тебя сейчас осмотрю. Давно эти обмороки стали беспокоить? – наматывает на руку липучку, чтобы смерить давление.
– Да нет, – растерянно кошусь на неё. – первый раз. А чё со мной? Это от волнения просто. Не надо ничего делать, никакого осмотра!
Панически боюсь гинекологов. Но она не слушает, сосредоточенно всматривается в тонометр. Качает головой, вытаскивает из ушей аппаратные наушники. И кивком предлагает Маре выйти.
– Я рядом, за дверью. – успокаивающе трогает Мара меня за руку, и, многозначительно глянув на врача, нехотя уходит.
– Да в чём дело? – паникую, дрожа от страха, и стараюсь не видеть ужасное приспособление для пыток, которое тётка в халате разворачивает к свету огромной лампы. – не надо… Я недавно была у гинеколога! Со мной всё хорошо. Я пойду, там дед… Он, наверное…
– Сначала я тебя осмотрю. – настаивает она, выжидающе указывая на кресло. – это обычная процедура, твоя мама попросила меня это сделать, так как мы знакомы довольно тесно, она переживает и напугана. Такие обмороки… Понимаешь, здесь может быть несколько причин, но мы должны исключить одну за другой, чтобы понять, чем они вызваны в конкретном случае. Давай начнем с того, что ты перестанешь нервничать. Когда у тебя была менструация?
– А это тут при чем? – агрессивно отрезаю, и, оттолкнув её, иду к двери, одергивая джинсы. – и вообще, нечего мне указывать! Я буду обследоваться только в той клинике, куда обычно ходила. До свидания!
Мара перехватывает в коридоре, я яростно отпихиваю её.
– Отстань, поняла! Тебе что за дело до моего здоровья? Жила же ты как-то все эти годы, не пеклась обо мне! И не смей ничего за меня решать!
Она молчит, не догоняет, и я выскакиваю к лестнице. Чёрт, где тут выход?! Тоже мне, заботливые нашлись… Это простая задержка, не могла я залететь. Читала где-то, что с первого раза это сложно. Не буду пока об этом думать, подожду несколько дней, а потом, если месячные не придут, куплю тест…
Глава 15
АЛИСА
Столкнуться здесь с Русланом я не ожидала, из ума совсем вылетело, что его жена тоже в этой больнице. Не успев броситься к выходу, замечаю, как из отделения реанимации выходит он, и ноги отказываются повиноваться. Задумчив, идет, глядя прямо перед собой, и у меня есть крохотный шанс ускользнуть. Но прирастаю к месту, и жадно разглядываю его.
Как соскучилась… Как хочется обнять, уткнуться в шею и похныкать…
Рука тянется к ручке, но поздно. Соколов уже рядом, мгновение, и произносит:
– Чё сказал врач?
Непонимающе моргаю, соображая, куда он клонит. Может, он всё же видел, что я выскочила со второго этажа, а там только гинекология и травмотология. Пожимаю плечами, старательно держусь независимо.
– Я не была ни у какого…
– Не ври. – обрывает, и пытливо заглядывает в лицо. – зачем ты ходила к гинекологу? Олег как раз был в том корпусе, когда ты вылетела из кабинета.
– Вот стукач! – сердито топаю ногой, избегая взгляда Руслана. – тебе не всё равно? Дай пройти, я тороплюсь!
– Куда это? – не слишком дружелюбно рявкает, и встает так, чтобы я не могла шагнуть ни вправо, ни влево, упирает ладонь в стену, зажав меня в углу между дверью и окном.
Небольшая ниша скрывает нас от посторонних глаз, но мне от этого еще не комфортнее. Быть с ним наедине вне поля зрения кого бы там ни было, для меня пытка. Какого чёрта? Я не собираюсь перед ним отчитываться, и зло отрезаю:
– На свидание. Мне восемнадцать, делаю, что хочу! Я же не указываю, чтобы ты сидел дома, а не шлялся по проституткам!
Синева любимых глаз темнеет, верный признак ярости. Хватает за запястье, силой выталкивает на крыльцо. Блин, ну не устраивать же цирк прилюдно! Плетусь за ним, Олегу посылаю презрительную улыбку. Руслан властно приказывает ему убраться, пойти погулять, и выталкивает на крыльцо. Тащит к джипу, запихивает меня в салон «лендровера», на заднее сиденье.
Садится рядом, и дверцы блокируются. Прямо как в клетке с хищником, только играть роль испуганной до смерти и обреченной на гибель мышки не в моем амплуа! Фиг вам, господин Соколов.
– Объясни мне, – сквозь зубы цедит, перекинув руку через спинку, и я инстинктивно подаюсь вперед, чтобы ненароком не касаться её. – чё происходит, м-м? Ты меня избегаешь, не отвечаешь на звонки, якшаешься с Марой…
– Между прочим, она моя мать. Имею право. – язвительный тон дается с трудом, не могу быть невозмутимой, когда он так близко.
Украдкой кидаю взгляд, Руслан смотрит на меня, как голодный, опасный тигр на добычу. Знакомый запах дорогих сигарет и морского бриза щекочет ноздри, и мне чудится, что я ощущаю этот аромат как-то по-особому, острее, чем раньше. К нему примешивается другой, более слабый, мускатный.
– Имеешь, да. – соглашается Руслан, и неожиданно опускает руку мне на затылок, принуждая повернуть к нему голову, что я и делаю, сжавшись в комок нервов. – мать, говоришь? А щас скажи-ка мне, что для тебя понятие мать? Это та женщина, которая тебя заделала, сама не уверена, от кого из своих ебарей, и бросила после рождения, или та, которая заботится до своего последнего вздоха? Ну?!
– Каждый имеет право на ошибки. Лично я за свободу выбора, и если когда-то совершу ошибку, то это будет моя… Понимаешь, моя ошибка!
– Оставим это. Думаешь, я не догадываюсь, что ты сейчас всё делаешь мне назло?
– Больно надо, – фыркаю, отвернувшись. – допрос закончен? Меня ждут.
Некоторое время сидим молча, затем Руслан, открыв дверцу, окликает Олега. Охранник торопливо идет к джипу, садится за руль.
– Поехали домой. – бросает покровитель, не обращая внимания на мои отчаянные попытки выбраться наружу.
Ну и чёрт с ним. Соберу вещи из своей холупы и перееду к Маре. Уж там-то Соколов не посмеет мной командовать, да и вряд ли вообще туда сунется!
МАРА
– Я не совсем правильно, кажется, понял, чего ты от меня хочешь?
Алекс устроился в кресле, пошевелил кочергой тлеющие угли. Осень началась проливными дождями, и в доме гулял сквозняк – хозяин был ярым любителем здорового образа жизни, с молодости закалялся купанием в пруду в двадцатиградусный мороз, пробежками ранним утром по заснеженному полю и практически круглый год держал открытыми форточки.
– Ты упоминал, что одна твоя приятельница возглавляет центр по проведению тестов на отцовство. – осторожно начала Мара, беспечно покручивая в руках тонкую сигарету. – Алекс, мне необходимо с ней поговорить, вернее, я нуждаюсь в её услугах.
Она не случайно завела разговор, прекрасно помня, что знакомая Алексея никто иной, как ведущий специалист в известной лаборатории «инвитро», а значит, в беседе с Соколовым можно невзначай обронить именно это название. Руслан доверится только такому специалисту, работающему в довольно популярном центре, и это сбережет нервы всем троим – ей, ему и Алисе.
– Да, если тебе нужна экспертиза ДНК, лучшего места для анализа не найти, – согласился Алекс, потерев кончик носа, и пытливо прищурился. – ты собралась развести какого-то лоха, вытрясти из него деньжат? По-моему, рожать в твоем возрасте уже не очень удачно…
– Дело не в этом. Просто сведи меня с ней, дальше уже мои заботы. – воодушевленно воскликнула женщина, плеснув в два бокала вина из принесенной с собой бутылки дорогого коллекционного напитка.
– С каких пор ты приезжаешь ко мне со своим пойлом? Мой погреб тебя больше не устраивает? – поморщился Алексей, понюхав сладкий ароматный «подарок».
– Мне преподнесли его в знак давней дружбы, один хороший человек, он был проездом в столице, и заскочил повидаться. – улыбнулась Мара, пригубив вино. – ну, не будь скрягой, попробуй, я хочу тебя угостить.
Его бокал опустел мгновенно. Седовласый хозяин дома на Рублевке причмокнул мясистыми губами, и снисходительно произнес:
– Ничего особенного. Ты должна помнить, как производят эти импортные отравы, я не раз брал тебя с собой на виноводочный завод. Но раздавить бутылочку такого винца вечерком в приятной компании вполне сойдет, – Алекс умолк, задумчиво приложил руку к виску, и хмыкнул. – таблетки забыл выпить, давление скакнуло. Я сейчас вернусь, не скучай, детка.
И, по-отечески поцеловав Мару в макушку, не твердой походкой направился в кухню. Гостья не шелохнулась, застывшими глазами глядя в пустоту. Улыбка растаяла на губах, и Мара яростно вытерла рот рукавом блузки. Прислушалась к шороху, доносившемуся из-за дверей гостиной, и, подождав минут пять, направилась следом за крёстным, попутно что-то ища в модном серебристом клатче.
РУСЛАН
Тщательно изучив брошюру, рассказывающую о возможностях тестирования, Рус вернул книжицу Маре, и закурил. Она тут же вынула из сумки тонкую ментоловую трубочку «вог», потянулась к нему за огоньком, и мужчина щелкнул зажигалкой. В кафе было немноголюдно, он любил сюда приезжать, чтобы выпить чашечку «капуччино» и просто отдохнуть после рабочего дня.
– Что скажешь? – кивнув на буклет, спросила женщина, сделав глубокую затяжку. – это уважаемая лаборатория, мы договоримся с руководством, если потребуется, заплатим вдвое больше, чтобы они поторопились с анализами. По-моему, всё идеально.
– «Инвитро»? – повторил Руслан, о чем-то размышляя. – я слышал о ней, это самая престижная и надежная в Москве лаборатория.
– Ну, а я о чем? – обрадовалась Мара, стряхнув пепел в хрустальную пепельницу. – давай покончим с этим как можно скорее. Ты сам видишь, как переживает Алиса. Руслан…
Она помолчала, словно не решаясь произнести что-то, и Соколов нахмурился.
– Говори. Что еще?
– Она стала избегать меня. – горестно вздохнула Мара, устремив взгляд в окно, – я думаю, Алиса мне не верит, считает, что я ее обманываю.
– Я бы на ее месте тоже так думал. – усмехнулся он, холодно взирая на неё. – чего ты ожидала? Что она разрыдается и с благодарностью бросится тебе на шею? Ты отказалась от нее, оставила в детдоме, а спустя много лет вдруг объявилась и уверяешь, будто любишь. Сама-то, мать твою, понимаешь, как это выглядит со стороны?
– Ты имеешь на нее большое влияние. – их глаза встретились, Мара жалко улыбнулась, и пальцы её дрогнули. – я знаю, что между нами в прошлом произошло много всего, и ты не желаешь иметь со мной никаких дел, но… – изящная рука, унизанная дорогими браслетами, коснулась его руки. – ради нашего ребенка, Руслан… Пожалуйста, попробуй убедить Алису, что я ей не враг.
Он высвободился, затушил окурок, и откинулся на спинку стула. Лицо его хранило невозмутимость, хотя в душе творилось невообразимое. Ему самому было несладко в свете всего, что случилось, мучили угрызения совести за то, что он, как конченый ублюдок, трахнул (возможно) родную дочь. Однако, делиться своими переживаниями с этой женщиной Рус не собирался.
– Забудь об этом. – возразил он, с раздражением скривив губы, и мимолетно осмотрелся. – Алиса меня ненавидит, я больше не могу говорить с ней о чем бы то ни было. Разве ты не этого добивалась, когда рассказала ей о нашем прошлом?
– Какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас? – насторожилась Мара, теряясь в догадках. – у вас что… У вас что-то было с ней?!
– Свои личные дела я не обсуждаю ни с кем. Давай договоримся, когда встретимся в лаборатории, а уж как ты убедишь Алису, не мои проблемы. – сухо сказал Рус, поднялся, и положил на стол деньги.
– Когда тебе удобно? Мне неважно, в какой день, у меня уйма времени. – пряча тайную радость, пожала плечами Мара. – в среду устраивает? Лучше всего в первой половине, до полудня.
– Заметано. – кивнул он, и направился к выходу…
АЛИСА
Поеживаясь от ветра, мы стоим у подъезда моего дома, в руках у меня тест на беременность, и на нем… Синяя полоска рядом с тестовой. Настька удивленно смотрит то на меня, то на полоски на тесте, и я чувствую, как липкий пот стекает между лопаток. Чего-то подобного ожидала, но всё равно испытала страх, и вымолвить ни слова пока не могу. Что теперь делать? Так паршиво мне еще не было никогда.
– Слушай, эти тесты полная фигня. – уверенно говорит подружка, отбирая его. – надо сходить сдать анализы, чтобы наверняка, Лис. Ты чё позеленела раньше времени? Пошли, посидим у тебя, успокоишься, обдумаешь трезво. А это лажа.
– Месячных нет. Третья неделя уже. – бесцветным голосом возражаю, и мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. – это тоже фигня?
– Ну, мало ли. Застудилась или просто задержка. – уже колеблясь, отвечает Настя, а я роюсь в сумке в поисках ключей. – не накручивай пока, вот когда тебе врач подтвердит, тогда и будем мозговать, как поступить.
– Нечего тут мозговать. Аборт сделаю. – мрачно отрезаю, прокручивая мысленно, как признаться, кто папаша моего ребенка.
Блин, может, и правда, тест врет? Но это самообман, и я об этом знаю. Чувствую, что-то во мне неуловимо меняется, от запахов стало тошнить, устаю быстро, и всё время клонит в сон. Настька права, как ни крути, а придется идти в больницу.
– Алис, – зовет из кухни Настюха, я вожусь с сапогами, никак не могу расстегнуть молнию на замше. – не раздевайся. Поедем прямо щас, еще успеем к четырем. У Галюни невестка в одной из клиник работает, я позвоню, попрошу, чтобы тебя без очереди приняли.
Выходит, держа в руке наспех слепленный бутерброд с сыром, сует мне.
– Съешь, ты весь день только воду лакала. Ну, через силу, а то грохнешься в голодный обморок по дороге, и тогда тебя положат. Бери, говорю!
– Не полезет. – отпихиваю еду, поспешно зажав нос. – в холодильнике есть торт, принеси кусочек. И себе возьми. Блин, Насть…
– Чё еще? – кричит, чем-то бренча.
– Подожди, мне звонят. – выуживаю дребезжащий мобильник, на дисплее номер Мары.
Секунду смотрю на экран, потом нажимаю сброс. Пошли они оба к чертям!
