Текст книги "Его невинная крошка (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Бонус 2
ДЕНЬ АВАРИИ
– Блять, что за хуйня, – процедил Соколов, оглянувшись на заднее стекло. – мудила конченый, чё те надо… Хочешь прикончить, какого хуя эти ёбаные гонки устраиваешь?!
Эта была его запоздалая мысль, спустя секунду джип тряхнуло так, что у Руслана потемнело в глазах от удара о руль, а потом всё завертелось, послышался треск, скрежет металла о камни, и его отбросило влево. Вспышка боли пронзила ногу, что-то сильно садануло в лицо, и наступила страшная темнота без мыслей и боли…
Очнулся он от того, что в лицо ударило морозным холодом. Открыл мутные глаза, видимость плавала, а расплывчатый силуэт маячил то справа, то слева. Вернее, их было два…
– Живой он. Чё делать, а? Смотри сюда, он зашевелился!
Голос этот Руслан узнал. Виталик, мудила… Вот как он отплатил, крысёныш.
– Чё, чё… – раздалось рядом, кто-то тряхнул его за плечо. – пушку сюда давай. Ну? И не хлопай зенками, блять, слышь, чё я сказал?! Не будь бабой!
– Я… Не смогу. – проблеял Виталик, и послышалась возня.
Соколов попытался приподняться, но тщетно. Виски разламывало болью, сознание окутывало туманом, а лицо заливало что-то теплое, струившееся под воротник куртки. Кровь. Шансов не было, и он это осознавал. Щас эти два утырка попросту пришлепнут его и всё… Это был конец.
Крошка… Он больше не увидит её, не обнимет, не коснется нежных губ. Не услышит её заразительного веселого смеха. Она пахнет персиками, его маленькая любимая девочка.
– …а потому что я не такое быдло, как ты, ушлепок! – сквозь болевые спазмы снова долетели до сознания слова. – и своих не предаю, сволота, запомни это! И ты не равняй себя со мной, ты – дерьмо собачье, и с такими у меня разговор короткий! На колени, мудак!
Приглушенный хлопок вернул ему чувство реальности. Руслан с трудом разлепил веки, слабо застонал, превозмогая адскую боль в плече. Голова шла кругом, его вытаскивали из машины, и он вяло сопротивлялся. Если он еще жив, кого тут, бля, прихлопнули?
– Потерпи, дружище, сейчас будет теплее. – пыхтел над ним незнакомец, и, продолжая тащить его куда-то, с натугой приговаривал, – ты только подыхать не вздумай, да? Я тя отвезу в надежное место, держись, ты мужик крепкий. Вот так…
Его запихнули в салон, накрыли чем-то мягким. Спаситель (или палач?) долго отсутствовал, а потом грянул взрыв, и Рус устало смежил веки. Даже сквозь них слепило жаркими сполохами огня, и он плохо понимал, что и где горит. Смутно различал фигуру парня, усевшегося за руль.
– Э, ты там живой? – перегнувшись через спинку кресла, потормошил Соколова неизвестный. – слышишь меня? Руслан!
– Какого… – говорить было сложно, язык не повиновался, во рту ощущался противный вкус крови. – какого хера ты… зачем? Тебя приказали… Грохнуть меня?
– Не, рановато ты намылился помирать. Еще повоюем.
Это было последним адекватным воспоминанием, что-то невыносимо ослепительное, горячее, ударило по вискам, и Руслан провалился в бессознательность. Серебристый джип мчался по заснеженной трассе, ловко маневрируя среди редкого транспорта, а у кромки воды на берегу Чертановки огонь радостно лизал черный внедорожник…
Егор осознавал, чем рискует, поступив так, а не выполнив прямого приказа Алекса. Если босс пронюхает, что его предали, расправа будет незамедлительной. Но иначе Егор не мог. Очень хорошо отпечаталось в памяти, как покойный ныне отец рассказывал о годах, проведенных на зоне.
И одно тогда еще малолетний Егорка уяснил чётко – за добро всегда плати только добром. Когда Алекс приказал убрать Соколова, а Егор установил личность «приговоренного» и навел о нем тщательные справки среди знакомых из криминальных сфер, он понял, что на этот раз Никитин просчитался.
Когда-то давно отец Руслана спас его батю от самосуда в тюремном лагере. И этот долг так и остался неоплатным. Как видно, судьба посчитала, что пришло время расставить всё по местам. Нет, убивать Руслана Егор не станет, более того, поможет ему выжить и расправиться с врагом. С «трупом» соколова он решит позднее.
И пусть там, наверху, ему зачтется это как благое дело…
Эпилог
РУСЛАН
В каком детском приюте находится его дочь, Руслан уже знал от Олега. Телохранитель долго отговаривал его от опрометчивого шага, но всё было бесполезно. Если Соколов, что называется, закусил удила, его не могла остановить даже пуля.
Набросив на голову капюшон спортивной куртки, он первым вошел в интернат, и оглянулся, кивком давая понять Олегу, что всё идет по плану. Без церемоний шагнул в кабинет директрисы, припечатав возмущенно привставшую женщину тяжелым взглядом, и коротко велел:
– Обойдёмся без суеты, уважаемая. Я заберу своего ребенка и уйду, будьте благоразумны.
– Кто вы такие? Что происходит?! – пошла в наступление она, переводя глаза с одного странного гостя на второго. – я позову охрану, вы не имеете права сюда вламываться, это закрытое учреждение, и здесь дети!
Рус приблизился к её столу, рывком выудил из-под куртки пистолет и прижал дуло к голове женщины. Она обмякла, вмиг сникла, испуганно беззвучно открывая рот. Мужчина наклонился, тихо, но с нотками угрозы произнес:
– Живо, прикажи привести сюда Марину Соколову. Вещи, которые ей здесь выдали, можешь оставить себе на память, мне они на хуй не нужны. Ну? Я понятно изъяснился?
– Вы… – залепетала директриса, боясь шелохнуться. – это незаконно. Кто Вы такой? Как смеете похищать ребенка из стен…
– Я её отец. – теряя терпение, рявкнул Руслан, резко выпрямился, и, отступив на шаг, выбросил вперед руку с оружием, держа женщину на прицеле. – не заставляй меня повторять дважды, мать твою! Зови кого-нибудь!
Она покосилась на Олега, застывшего у двери, и решила, что рисковать не стоит. Ворвавшиеся гости были весьма серьезно настроены, а пугать детей и персонал детского дома значит, раздуть панику. Лучше подчиниться, а потом вызвать наряд полиции, пусть разбираются…
Когда нянечка привела Маринку, в кабинет её не впустили, Олег оттеснил девушку и захлопнул дверь. Руслан метнулся к девчушке, скинул капюшон, и она радостно кинулась к нему, распахнув ручонки.
– Папочка, папочка, ты приехал! Я так тебя ждала, я знала, что ты за мной приедешь!
Времени на сентиментальности не было, и Рус, нежно поцеловав малышку, выпрямился, подхватив её на руки. Обернулся к растерянной директрисе, которая хлопала глазами, явно не понимая, что тут творится. Ей сказали, что девочка сирота, мать недавно убили, а отец погиб в ДТП. И вдруг появляется этот страшный человек с холодным взглядом, и выясняется, что информация неверна…
– Проявите благоразумие, не звоните в полицию. – посоветовал Руслан, прижимая к себе дочку. – я всего лишь приехал за своим ребенком, и лучшее, что Вы можете сделать, это «забыть», как выглядели Ваши налетчики. У Вас наверняка есть дети, правда? Подумайте о них, каково им будет расти без матери или бабушки. Всего доброго.
После их ухода желание хвататься за телефон у неё пропало начисто. В словах незнакомца прозвучала неприкрытая угроза, и женщина, взвесив все аргументы, предпочла последовать совету. Во всяком случае, никаких примет похитителей она сообщать не станет, соврёт, что не разглядела их лиц, и была смертельно напугана…
Оставалось уповать на то, что этот монстр в самом деле родной отец Мариночки, и с девочкой ничего плохого не произойдёт…
АЛИСА
– Алисонька! Девочка, ты уже встала? Можно войти?
Зевнув, торопливо хватаю пеньюар, путаясь в рукавах, и натягиваю, вскакивая с кровати. Чёрт, не помню, чтобы я раздевалась ночью, и вообще… Как уснула? Вроде болтали с Настюхой, она что-то трещала про своего нового бойфренда, и тут на тебе…
– Алиса! – громче стучит по двери дед, и я поспешно застилаю постель.
– Да… Сейчас выйду, деда!
Заглядываю под подушку, телефона нет. Блин, куда я его девала? Быстро прощупываю кровать, наклоняюсь, чтобы глянуть под нею, и тут… Взгляд натыкается на бесформенное, черное. Сердце бешено колотится, протягиваю руку. Куртка, мужская теплая куртка из настоящей кожи, с меховым воротником. Чувствую, как внутри расползается холод.
Подношу её к лицу, глубоким вдохом втягиваю в нос. Точно, знакомый запах сигарет, такие курит Руслан. «Макинтош», они пахнут шоколадом…
Откуда она здесь? Все вещи Соколова в его особняке, а туда я не заезжала уже давно. Дом под охраной, Олег постоянно там крутится, и потом, дверь опечатана, наверняка знаю. Снова смотрю на куртку, комкаю руками, и вдруг вспоминаю то, что мне приснилось. Машинально трогаю губы, они чуть припухшие, и хранят воспоминания о жарких поцелуях, а груди слегка ноют, словно их страстно тискали.
– Алиса, я войду? – с беспокойством спрашивает дедушка, и я засовываю куртку в шкаф.
Если это чья-то тупая шутка… Совсем, ни разу не смешно!!!
– Как съездил? – пытаюсь выдавить улыбку, а глаза бегают, и дед хмурится.
– Ты опять прикладывалась к бутылке? – сурово вопрошает, надвигаясь на меня. – пила, не ври мне!
– Я… Настя приходила в гости, мы… – подыскиваю ложь, – немного пива выпили.
Не верит, обходит меня кругом, словно размышляя, что со мной делать. Стою, обхватив себя за плечи, потираю ладошками, мне чертовски холодно. Мысли мечутся. Откуда здесь взялась куртка Руслана? Не спятила же я, блин, наркоту не принимала, и глюкануть не могла! Неужели он жив, и ночью был тут?!
– Маришка пропала. – видимо, отложив расправу надо мной, сообщает дед, и эта новость выдергивает из ступора.
– Как это – пропала? – бросаюсь к дедушке, хватаю за руки. – как это пропала?!
– Её кто-то забрал из интерната. – озабоченная складка пролегает меж его густых седых бровей, и я начинаю понимать, что вовсе не сошла с ума, и это связано с тем, что было ночью. – мои люди ничего путного не сумели добиться от руководителя, она в истерике и бессвязно лопочет одно – мол, приезжали двое типов, угрожали оружием и увезли ребенка. У тебя есть соображения на этот счёт?
Молча киваю, отхожу к окну. В груди тесно, сердце прыгает как сумасшедшее, и больно дышать.
– Один из них сказал, что он её отец, да? – Боже, это прохрипела я?
В горле невыносимо перчит, голос чужой. Дед утвердительно хмыкает, и меня бьет мелкая дрожь. С губ слетает лишь одно слово, но в нём сосредоточено всё то, что выпало на мою долю за последние недели:
– Живой…
* * *
О том, что человек может пребывать в шоковом расстройстве я, конечно, слышала. В определенный момент происходит что-то, и ты теряешься в реальности, мозг отказывается работать, и включаются рефлекторные импульсы. Именно это состояние на меня и навалилось, когда я бежала по городу, не замечая ничего вокруг. Налетала на прохожих, толкала кого-то, едва не расквасила нос о бордюр.
Одеревеневшие, замерзшие пальцы не подчинялись, и попасть в заветный номер не получалось. В висках стучала кровь, кажется, я плакала и смеялась одновременно. От меня шарахались, наверное, принимая за сумасшедшую. Мне всё равно, всё, что я хотела, это найти Руслана, убедиться, что меня не посетил кондратий, и он действительно жив.
Наконец, уняв дрожь в руках, устало приваливаюсь спиной к стене какого-то магазина, и перевожу дыхание. Холодно, кружится редкий снег. Набираю номер Соколова, и нервно грызу ноготь.
«Данный абонент вне зоны доступа. Перезвоните позже или оставьте…»
– Блин! – несчастный мобильник летит в жидкую кашицу под ногами, хватаю его, и отряхиваю.
Он не врубается. Безумными глазами осматриваюсь, пытаясь сообразить, что это за район, выскакиваю к дороге, и отчаянно машу рукой. Машины проносятся мимо, никто не желает подбирать меня, ловлю удивленные взгляды водителей. Чёрт, да что ж вы такие мудаки-то?!
Рядом притормаживает черная «шкода», и молодой парень, приоткрыв окно, интересуется, куда мне так срочно надо.
– В Замоскворечье. Я заплачу, – поспешно роюсь в кармане куртки, и протягиваю смятые стодолларовые купюры.
Он кивает, и я прыгаю в салон. Разговор не клеится, мои мысли скачут, не могу сосредоточиться и отвечаю невпопад. Снова вытаскиваю телефон, но он сдох, и меня пробирает злость. Водила участливо косится в мою сторону.
– Одолжить? Чё стряслось-то у тебя?
С благодарностью выхватываю предложенную мобилу, и что-то бурчу, быстро тыкая в сенсор. Ну же, Олег, возьми трубу!!!
– Алиса? – неуверенно отзывается динамик, и я, вздрогнув, смотрю в окно.
– Я знаю, что Руслан в городе. Где он? Ты с ним?
Молчание затягивается, и я шиплю:
– Ты оглох там?! Я спрашиваю, где Соколов?! Мне надо увидеться с ним!
– Подъезжай ко мне, если успеешь. Мы уезжаем по делам, может, еще застанешь его. – «рожает», наконец, он, и я чувствую, как сердце пропускает удар.
Олег не обозвал меня чокнутой, не начал уговаривать не дурить, значит, Руслан жив. Готова расцеловать водителя, и он шарахается от меня, глупо улыбаясь. Сползаю на спинку, и закрываю глаза. А время тянется словно резиновое…
Еще издали, увидев у ворот кирпичного коттеджа джип Олега, с облегчением выдыхаю. Наклоняюсь к парню, чтобы попросить остановить машину и уже в нетерпении предвкушаю встречу с любимым, тут-то меня будто окунают в ледяной прорубь. Со двора выходит Руслан, за его руку цепляется какая-то девица, и я осипшим голосом прошу притормозить.
Девку эту никогда раньше не видела. Длинные русые волосы ветер швыряет ей в лицо, и она убирает их под куртку. Рус что-то ей говорит, и она смотрит на него влюбленными, почему-то опухшими от слез, глазами. Меня потряхивает, ногти впиваются в ладошки, но боли не чувствую.
Открываю дверцу, чтобы броситься к ним, и отпихнуть от Руслана эту мымру, но не двигаюсь с места. Дрянь неожиданно делает к нему шаг и порывисто обнимает за шею, а он… Он её не отталкивает, да еще и поглаживает по голове, как всегда делает, когда утешает меня!
– Твой, что ли? – понимающая улыбка на лице водителя мне неприятна, но ведь он ни в чем не виноват.
Через силу выдавливаю:
– Да нет… Ошиблась я. Поехали отсюда.
– Так я не въехал, тебе куда надо? Где конечная остановка?
– В городе. – коротко говорю, глядя, как Олег садится за руль, и Руслан распахивает дверцу для своей сучки.
До изнеможения закусив губу, невидящими глазами разглядываю колени, и впервые в жизни ощущаю себя по-настоящему никому не нужной и брошенной…
