Текст книги "До края вечности (СИ)"

Автор книги: Натали Ормонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

12

За широким окном теперь уже моего кабинета в центральной больнице Френцы властвовала осень. До начала рабочего дня еще оставалось время, и я позволила себе немного постоять у окна, глядя на залитый золотом осени парк.

Как быстро и как странно все изменилось. Два дня назад я перешагнула порог этого кабинета, кабинета, принадлежащего герцогине Ривельской, в качестве воспитанницы герцогини. А сегодня я нахожусь в нем уже на правах полноправной хозяйки. При этом будучи новой герцогиней. Для полного соответствия надписи на табличке, гласящей, что в этом кабинете находится «ее сиятельство герцогиня Ривельская, магический доктор», мне теперь оставалось закончить обучение и сдать заключительный экзамен. Кто бы мог подумать, что стать герцогиней окажется куда быстрее и проще, чем доктором.

Мне хотелось думать, что все эти изменения правильны. Что решения, которые привели к ним, пусть и принятые необдуманно, были сделаны нами самими, а не навязаны чужой волей. Но о какой чужой воле могла идти речь, если я была так счастлива теперь. Счастлива быть влюбленной в своего мужа. Такой влюбленной, что только мысль о нем вызывала во мне ощущение радости. Делая прекрасным самый обычный день.

Но одна мысль не давала мне покоя. Не сделала ли я ошибку, попросив Дэсмонда пока сохранять наш брак в тайне?

Сказать, что он был недоволен этим, − значит сильно преуменьшить его реакцию. Если бы на моем месте был кто-то другой, вряд ли ему бы удалось уйти без потерь. Но со мной Дэсмонд был куда более мягок. Правильнее сказать, убийственно вежлив. Наверное, в тот момент я имела удовольствие (хотя, скорее, неудовольствие) впервые лицезреть перед собой его сиятельство.

Не став возражать мне, он, легко поклонившись, сказал, что не смеет перечить воле своей супруги. Особенно в таком важном вопросе. Что он всецело полагается на ее (то есть на мою) мудрость и верит в правильность ее (то есть моих) суждений и действий.

После всех этих вежливых фраз Дэсмонд не преминул, однако, добавить, что раз я отказываюсь называться его герцогиней, значит, для всего мира я остаюсь воспитанницей его матери. А это означает, что мы с ним сможем встречаться лишь в доме эры Новиты, под ее постоянным присмотром.

− Когда я говорила, что не хочу, чтобы о нас узнали, я не имела в виду твою мать. Моя просьба связана вовсе не с тем, что я хочу какое-то время быть вдали от тебя, давая себе время привыкнуть к тебе. К нам. Нет. Я хочу быть с тобой. Я сделала свой выбор и не жалею о нем. И не пожалею.

Дело в другом. На меня идет охота. Погони пока нет, но я чувствую, что те, кто год назад отыскал следы Матильды Сантини в ночном осеннем лесу, скоро могут найти и Элену Фальконе. И лучше она окажется бедной родственницей герцога Ривельского, чем его законной супругой.

А еще − возможно те, кто тогда напал на тебя из-за Звезды Вечности, и те, кто ищет меня, − ими управляет кто-то один. И давать им знать, что мы теперь вместе − не самая лучшая идея.

− Пожалуй, это становится занятным, − ухмыльнулся Дэсмонд. Наконец-то он вернулся ко мне, сменив чопорного герцога. − Моя маленькая герцогиня хочет проверить, чья воля сильнее. Кто первым из нас двоих откажется от соглашения, не в силах более противостоять соблазну обладания. −Потом он вмиг стал серьезным. − Моя прекрасная и умная жена права во всем. Мы не можем дать врагу такое преимущество.

К тому же, будет лучше, если в больнице, где ты будешь работать, никто не будет знать о твоем изменившемся статусе. В конце концов, я сам предложил тебе закончить обучение. А к герцогине Ривельской на утреннем обходе будет приковано куда больше внимания, чем к простой эрите.

Но, каким бы правильным не было решение не придавать огласке наш брак, все это не отменят того, что пока мы не сможем быть вместе. И я не смогу делать вот так, когда захочу. И когда захочешь ты.

Сказав это, Дэсмонд впился поцелуем в мои губы. Всего на несколько коротких мгновений. А затем отпрянул. Но я еще долго чувствовала вкус его губ на своих губах.

От мыслей о муже меня отвлек раздавшийся стук в дверь.

− Доброе утро, эрита Фальконе! − улыбнулся мне Теодор Руссо, стоящий на пороге. Точнее, теперь для меня доктор Руссо. − Готовы к первому рабочему дню?

− Доброе утро, доктор Руссо! − улыбнулась я ему в ответ. − С нетерпением жду начала работы.

− Я позволил себе изменить для вас программу практики, обычно принятую в нашей больнице. Полагаю, что после долгого перерыва вам понадобиться некоторое время, чтобы вновь погрузиться в магическую медицину. К тому же, тетушка весьма непрозрачно намекнула мне, что излишнее внимание вам сейчас ни к чему. Поэтому я принял решение пока не давать вам вести целую палату. Но у меня есть для вас очень интересный пациент. Как раз из отделения магической физиологии.

Мы вышли из кабинета и, миновав несколько лестничных пролетов и коридоров, оказались в просторном холле, из которого вело несколько дверей. Доктор Руссо открыл одну из них, пропуская меня внутрь.

Если бы я не знала, что нахожусь в больнице, то подумала бы, что попала в апартаменты, какие обычно бывают в больших домах, расположенных на центральных улицах.

Сделав несколько шагов по коридору, мы остановились на пороге большой светлой комнаты. В кресле у окна сидел господин в годах. Он был одет в темный костюм и аккуратно причесан, ничем не напоминая пациента больницы. На небольшом столике рядом с креслом стояла изящная фарфоровая чашка, которой тоже было не место в больничных стенах. Я бросила быстрый взгляд по сторонам, и увидела, что в комнате много предметов интерьера, которые подходят скорее для гостиной в частном доме, а не для медицинской палаты.

− Доброе утро, эр Бруни! − поприветствовал мужчину доктор Руссо. − Разрешите представить вам эриту Фальконе. Она недавно поступила к нам на практику, и с сегодняшнего дня прикреплена к вам в качестве интерна.

− Здравствуйте, эр Бруни! − я поздоровалась со своим пациентом, внимательно посмотрев на него. Я не смогла точно определить сколько ему лет, но меня не покидало чувство, что есть какое-то несоответствие, связанное с возрастом, в его облике.

− Как ваше самочувствие сегодня, эр Бруни? − спросил доктор Руссо.

− Как обычно, сегодня чуть хуже, чем вчера, − с легкой улыбкой ответил пациент. − Вы уже ознакомили доктора Фальконе с моей историей болезни?

− Собирался сделать это после утреннего обхода.

− В таком случае, если позволите, я сделаю это сам. Мне доставит удовольствие пересказать содержание своей медицинской карты новому доктору.

− Хорошо, эр Бруни. Тогда я оставлю вас, − доктор Руссо ободряюще посмотрел на меня и вышел, оставляя наедине с моим новым пациентом.

− Присаживайтесь, доктор Фальконе, − эр Бруни показал рукой на кресло, стоящее по другую сторону чайного столика. − К сожалению, не могу встать и предложить вам чай, − на его лице промелькнуло что-то, похожее на усмешку. − С некоторых пор я окружен ограничениями, которые только множатся.

− Как давно это началось, эр Бруни? − спросила я, открывая блокнот и беря в руки ручку.

− Пожалуй, около полугода назад. Правильнее будет сказать, что тогда я впервые обратил внимание на то, что со мной что-то происходит. Полагаю, что все началось гораздо раньше, просто изменения были не столь заметными.

− На что вы обратили внимание в первую очередь?

− Тогда как раз началась весна, и дни становились длиннее. Я привык вставать рано, даже в темные зимние дни. А с приходом весны обычно начинал просыпаться еще раньше. Но только не в эту весну. Все было с точностью до наоборот. Дни удлинялись, а я вставал все позже и позже. И, как не старался, не мог изменить этого.

Вначале я списал это на небольшое недомогание, которое скоро было должно пройти. Но оно не проходило. Вместо этого постепенно начали накапливаться усталость и слабость. С каждым днем сил становилось все меньше.

Как и многие другие, я надеялся, что все со временем пройдет само собой, и не обращался к врачу. А когда обратился, то было уже поздно. У меня диагностировали катастрофическое падение уровня магического потенциала. С пятидесяти единиц до восьми.

− Но это же невозможно за столь короткий срок, − удивленно выдохнула я. − Да и невозможно в принципе, если вы не занимались магической практикой.

− Точно также мне сказал доктор, к которому я обратился. Но факт резкого уменьшения магического потенциала был налицо. Вместе с ним сильно уменьшилась и моя магическая сила, что привело к повышенной утомляемости и общему упадку сил. Так уже объяснил мне доктор Руссо, к которому меня направил мой лечащий врач. Но даже он, глава отделения магической физиологии, не смог обнаружить причину заболевания. Были проведены все возможные исследования, но ни одно из них не дало результата. Единственное, что удалось сделать − это зафиксировать мой магический потенциал на границе восьми единиц. Но для этого мне пришлось в буквальном смысле переселиться в больницу. Где я и нахожусь до сих пор. Возможно, ваш свежий взгляд на проблему поможет найти ее решение.

И еще в последнее время мне не дает покоя один вопрос. Единичен ли мой случай, или где-то есть еще больные со сходными симптомами?

13

Описание болезни эра Бруни не давало мне покоя. Насколько я знала, случаев, когда первичным было падение уровня магического потенциала, описано не было. Были известны случаи, когда резко уменьшалась величина магической силы. Из-за тяжелой болезни или ран, полученных в сражении. Но уровень магического потенциала при этом оставался неизменным, либо понижался на несколько единиц. Случалось и такое, что он мог немного повышаться, чтобы «вытянуть» магическую силу на прежний уровень, а потом вновь приходил в норму, когда магия полностью восстанавливалась. Другими словами, запускался процесс самостоятельного восстановления организма. Но такие случаи были достаточно редки, а потому подробно не изучены. Чаще всего такое самовосстановление происходило у раненых в бою, уровень магического потенциала которых был достаточно высок.

Здесь же все было с точностью до наоборот. У совершенно здорового человека без видимой причины резко уменьшился магический потенциал, что привело к падению величины магической силы. При этом причина ухудшения самочувствия сделалась понятной только тогда, когда падение стало критическим. Возможно, что еще несколько дней промедления могли бы стоить эру Бруни жизни.

Чтобы хотя бы подступиться к решению этой магической загадки, требовалось прежде понять, как связаны между собой магический потенциал и магическая сила. Не просто факт того, что чем больше одно, то тем больше и второе, и наоборот. А глубинные механизмы их взаимодействия.

Также было необходимо понять, как влияет магия на работу всех органов и систем человека. Далеко не все жители Аворы были магами. Кто-то был просто восприимчив к ней, но магической силой как таковой не обладал. Кто-то и вовсе считал, что не имеет никакого отношения к магии. Тем не менее, существовало предположение, что магия в каком-то количестве, пусть и очень небольшом, но находится в каждом человеке. Просто в случае «не мага» ее уровень настолько мал, что мог быть зафиксирован только при специальном исследовании. Таком, когда ты точно знаешь, что ищешь, чтобы отыскать искомое.

К сожалению, таких исследований еще не проводили. Слишком много сил, денег и времени они требовали, ведь нужно было провести диагностику у каждого жителя Аворы. А всегда находились более срочные и важные насущные проблемы и задачи.

Ответы на многие из этих вопросов должна была давать магическая физиология. Но, к сожалению, в Аворе, да и во всех соседних странах, она была больше похожа скорее на физиотерапию с применением магического воздействия, чем на серьезную магическо-медицинскую науку. И наличие в больнице целого специализированного отделения было неслыханной редкостью. Точно такой же неслыханной удачей для меня было попасть в него на практику. Хотелось бы мне, находясь здесь, если не разгадать загадку болезни эра Бруни, то хотя бы суметь приблизиться к ней достаточно близко, чтобы те, кто придет после меня, смогли это сделать.

В любом случае, прежде чем делать какие-то предположения, мне следовало самостоятельно провести исследование магического контура пациента. А для этого требовался стандартный набор для магической диагностики. Мой остался в Клер-Монтеле, вместе со всеми остальными вещами, принадлежавшими Матильде Сантини. Искать набор в кабинете, еще вчера принадлежавшем эре Новите, было неловко, поэтому решила попросить его у доктора Руссо.

− Не хотите ли немного прогуляться в парке? − спросил он у меня, когда я вошла в его кабинет.

− С удовольствием, − улыбнулась я.

По дорожке, ведущей от корпуса больницы, мы дошли до аллеи, усыпанной золотом листьев, и направились к пруду, медленно идя под расцвеченными осенью кронами. Подойдя к нему, мы опустились на одну из стоящих здесь скамеек.

− Что скажете о вашем новом пациенте? − спросил доктор Руссо.

− Пока ничего определенного кроме того, что это очень интересный случай. Впрочем, это было известно и без меня. Доктор Руссо, − я посмотрела на собеседника, − я еще раз хотела поблагодарить вас за оказанное мне доверие.

− Я опять стал для вас доктором Руссо, Элена? Мы сейчас с вами далеко от стен больницы, неужели у вас не найдется для меня другого обращения?

− И все же, Теодор. Я вам действительно очень благодарна. Сегодня, еще только беседуя с пациентом, даже не приступив к диагностике и разработке плана лечения, я поняла, сколь многого была лишена. Мне казалось, что все уже пережито, что я научилась жить новой жизнью, в которой нет места магической медицине. Но сегодня я осознала, насколько сильно заблуждалась.

− Вы не хотите рассказать мне, что произошло с вами, Элена? Уверен, что смогу вам помочь.

− Простите, Теодор, но нет.

− Понимаю. Я вижу, что Дэс успел опередить меня. Но неужели я вам совсем не нравлюсь, Элена?

Я внимательно посмотрела на сидящего напротив мужчину. Высокий и темноволосый, он был очень привлекателен. И очень похож на Дэсмонда. Дэсмонда, у которого бы не было шрамов. Пожалуй, если бы не они, то, что мужчины являются братьями, пусть и троюродными, было бы очевидно с первого взгляда.

Но при всей их внешней схожести они отличались как день от ночи. Если Дэсмонд был сумраком, в глазах которого отражалось предгрозовое небо, то Теодор больше походил на теплый солнечный день. Возможно, если бы я встретила Теодора первым… Даже не так. Если бы юной Корнелии Димопулос, которой я была когда-то, на ее первом балу представили эра Руссо, который закружил ее в танце… Тогда, возможно, я бы смотрела сейчас на него по-другому. Не только как на коллегу.

Вот только не было в моей жизни первого бала. И ничего не было. Ни танцев в полутемном зале. Ни поцелуев под яркими летними звездами. Был побег из дома, охваченного магической чумой. Одиночество. Бесконечная учеба. Обожженный, умирающий незнакомец в госпитале приграничного городка. И холодная осенняя ночь, вновь перечеркнувшая мою жизнь.

Корнелии Димопулос больше не было. На ее место пришла Элена Фальконе. В чем-то такая же наивная, как и она. Но теперь уже не представляющая жизни без своего сумрачного герцога.

− Простите меня, Теодор. Но я не могу смотреть на вас иначе, чем как на коллегу. И никогда уже не смогу взглянуть как-то иначе.

− Не нужно извиняться за это, Элена. Не удивлюсь, если Дэс, узнав о нашем разговоре, захочет пересчитать мне зубы, − Теодор усмехнулся. − Но я не мог не задать вам этот вопрос. Брату здорово досталось в последнее время. Кроме того, от него сейчас очень много зависит, и я не могу поставить его под удар, втягивая в бессмысленное соперничество. Ведь все уже решено, Элена?

Я не смогла ответить, только склонила голову в знак согласия.

− В таком случае, я рад, что вы вошли в семью.

− Вы говорите странные вещи, Теодор. Связывая меня с герцогом.

− Элена, поверьте, я знаю, о чем говорю. Дэс − не тот человек, который будет играть со своей жизнью. И с вашей. Я правда рад за вас и желаю вам счастья. А еще, теперь, когда будущая или уже настоящая, − он хитро посмотрел на меня, − герцогиня Ривельская будет работать в моем отделении, я наверняка смогу рассчитывать на улучшение финансирования и обновление материальной базы.

− Мне казалось, что оборудование в больнице Френцы − одно из самых лучших среди существующих.

− Это так. Но нет предела совершенству, и у меня есть планы получить лучшее и из пока еще не существующего. Но вы, Элена, несмотря на все имеющиеся в больнице приборы, пришли ко мне за стандартным набором для магической диагностики. Не доверяете нашему оборудованию?

− Вовсе нет. Но если оно не смогло дать ответ на вопрос о причине болезни эра Бруни, то тогда лучше обратиться к истокам. К самому простому способу диагностики, позволяющему врачу самостоятельно создать карту магических потоков и установить закономерности их взаимодействия в магическом контуре, который они образуют в организме.

− Это очень трудоемкий способ, требующий не только времени, но и блестящих знаний в области физиологии. Признаться, я восхищен вами, Элена. И огорчен тем, что сам не сделал этого.

− Полагаю, что у вас, как у главы отделения, много административной работы, которая отвлекает от пациентов.

− Да, и порой слишком много. Иногда, как сейчас, даже непростительно много.

Войдя в больничные апартаменты эра Бруни, я еще раз поприветствовала моего пациента. Он лежал в постели, что было очень удобно для проведения исследования. Подойдя ближе, я открыла небольшой кожаный футляр набора для магической диагностики, позаимствованный у доктора Руссо. С помощью камней-накопителей магии разной силы и металлических стержней-проводников магии я должна была повторить магический контур пациента. Увидеть потоки магии в организме позволяла особая магическая призма, сквозь которую маг проецировал потоком собственную магию на пациента. Сложность заключалась в том, что было необходимо создавать поток с постоянной частотой магического излучения, мощность которого также должна была оставаться постоянной. Это требовало от мага не только опыта, но и достаточно высокого уровня магического потенциала. Именно поэтому такое «прямое» исследование стало сейчас непопулярным. Отдавалось предпочтение аппаратам, в которых сила пучка регулировалась автоматически, при этом пучок генерировался не магом, а самим прибором с использованием камней-накопителей. И, при желании, таким устройством мог пользоваться врач, не обладающий магией вообще.

Достав из футляра накопители, стержни и призму, я приступила к работе. Минуты медленно текли, превращаясь в часы, а у меня никак не получалось замкнуть контур. При этом магические узлы пациента мне удалось воссоздать в точности, но контур по какой-то причине не хотел замыкаться. И, как я не старалась, не могла увидеть ошибку. Задумавшись, я дотронулась рукой до мочки уха, в которой в золотой оправе покачивалась сапфировая звезда. Точнее, как выразился Дэсмонд, ее осколок, тянувший при этом не меньше чем на пять карат. И в этот момент мне пришла в голову мысль попробовать заменить искусственный камень-накопитель в одном из узлов на настоящий камень, при этом обладающий, если так можно выразиться, «врожденной» магией.

Разомкнув нерабочий контур, я осторожно вынула серьгу из уха, и заменила ею искусственный накопитель в самом мощном магическом узле. И вновь замкнула контур. Несколько мгновений ничего не происходило. А потом я увидела, как потекли сквозь него магические потоки. Позволяя увидеть причину болезни эра Бруни.

14

Когда я закончила проводить исследование, эр Бруни спал, утомленный прошедшим днем. Не тревожа пациента, я осторожно собрала все накопители, убирая их обратно в футляр, и вышла из больничных апартаментов. Работа отняла у меня много сил, но, благодаря подарку Дэсмонда, угрозы прорыва моей магии больше не было. Хотя я все равно очень устала. А потому сразу вернулась к себе, даже не зайдя к доктору Руссо, чтобы рассказать о сделанном открытии. Каково же было мое удивление, когда, перешагнув порог своего кабинета, я увидела там эру Новиту.

− Как прошел твой первый день в больнице? − спросила она меня, поздоровавшись. − Я подумала, что ты можешь устать, а потому принесла тебе небольшой гостинец. − Я посмотрела на чайный столик, расположившийся между креслами у одной из стен, на котором стояла коробочка с эклерами из моей любимой кондитерской. − Чай уже готов, − добавила она, беря в руки чайник и наливая горячую жидкость в изящные белые чашки из костяного фарфора. По комнате сразу поплыл притягательный аромат напитка, и мне ничего не оставалось, кроме как с удовольствием принять приглашение эры Новиты присоединиться к чаепитию.

− Вы как будто прочли мои мысли, − я благодарно улыбнулась герцогине, когда с первым эклером было покончено. − Я так устала сегодня и мечтала о чем-то подобном. Но не могла и представить, что мои любимые пирожные уже ждут меня в кабинете. И чай, он просто восхитителен.

− Эта смесь изготавливается на заказ по моему рецепту. Я рада, что тебе понравилось.

− И я так рада вас видеть. Сегодня я… − я ненадолго замолчала, а затем продолжила. − Мне кажется, что я нашла причину странной магической болезни. Один из пациентов страдает упадком сил, связанным с необъяснимым уменьшением магического потенциала. Я до конца не уверена, но, по-моему, я поняла, с чем это связано.

− Ты уже кому-то успела рассказать об этом? − встревоженно посмотрела на меня эра Новита.

− Нет, никому. Даже доктору Руссо. − Я удивленно посмотрела на нее.

− Это хорошо, − выдохнула герцогиня с заметным облегчением. − И не говори. Никому.

− Никому? Даже доктору Руссо?

− Никому. Даже ему. Если это связано с тем, о чем я думаю, то тебе нужно быть очень осторожной. И не доверять никому.

− Вам мне тоже не стоит доверять?

− В том, что касается твоего сегодняшнего открытия, − не стоит.

Услышав это, я осторожно опустила на стол чашку с чаем, которую держала в руках. Впрочем, я выпила уже достаточно, чтобы то, что в нем содержалось, подействовало на меня.

− Тебе не нужно бояться, − сказала герцогиня, заметив, как я с опасением посмотрела на чашку. − Это обычная смесь чаев, пусть и сделанная на заказ. Я ни в коем случае не хочу причинить вред своей долгожданной невестке.

− Дэсмонд рассказал вам?

− За него это сделала магия семейного дерева, хранительницей которого я являюсь. Но тебе не о чем беспокоиться. Это секрет останется со мной так долго, как это будет нужно. А вот о том, что касается необъяснимого падения магического потенциала, ты не должна говорить никому, кроме мужа. Он очень сильный маг, и на него практически невозможно оказать воздействие, заставив рассказать или сделать что-то. В отличие от меня. Но ему ты должна сказать обязательно.

− И вы не против, что я и Дэсмонд… что мы теперь муж и жена?

− Конечно, нет, − тепло улыбнулась мне герцогиня. − Даже наоборот. Я очень рада, что о нем будет кому позаботиться, когда… если… Впрочем, это сейчас не важно.

− И вы совсем не удивлены такой спешке?

− Знаешь, Элена, когда Дэс приехал ко мне в совершенно неурочный час субботнего дня с весьма странной для него просьбой, я сразу поняла, что мой мальчик наконец-то влюбился. Причем безоглядно и навсегда, в этом он совсем как его отец. И, точно также как и он, Дэс не сразу решился признаться в этом. Он попросил меня, чтобы я стала опекуном прежде незнакомой мне девушки, которая является важным свидетелем в расследовании. Потому что ему самому, как начальнику управления, видите ли, неудобно быть на положении опекуна.

− Очень логичное объяснение, − хмыкнула я.

− Вот и я о говорю о том же. Зная, что Дэсмонда с его уровнем магии околдовать нельзя в принципе, кроме того, он и сам по себе слишком разумен для этого, я поняла, что это любовь. И, увидев тебя впервые, лишь убедилась в своем предположении. Ты выглядела такой до боли юной и невинной, испуганной маленькой девочкой, попавшей в беду. Но в месте с тем и трогательно влюбленной в Дэса, с которым не хотела расставаться, хотя и не показывала этого.

− На самом деле, Дэсмонд не просил моей руки, а я не отвечала согласием. Все произошло само собой, в Радужном гроте.

− Это лучшее доказательство истинности ваших чувств. Что до соблюдения формальностей, то, поскольку в семейном дереве герцогов Ривельских появилось твое имя, то ваш брак считается официально подтвержденным. Строго говоря, все три твоих имени, Корнелия Матильда Элена.

− Вы назвали их Дэсмонду?

− Нет, пусть это будет нашим с тобой маленьким секретом. Ты ведь все равно скоро ему расскажешь. Ведь так?

− Да. Он не знает только о моем первом имени. Мне слишком тяжело говорить об этом.

− Я была знакома с твоей семьей, Элена. И мне очень жаль, что все получилось именно так. С тех пор, как они… ушли, ты не возвращалась домой?

− Нет. И даже если бы не скрывала, кто я и откуда, вряд ли смогла бы это сделать. Одна только мысль о них приносит рыдания, я не могу сказать ни одного слова.

− Кто знает, может, это и правильно − не возвращаться туда, где когда-то был счастливым. Но время печали заканчивается, а на смену одиночеству приходят новые встречи.

− Вы правы. И я очень рада, что познакомилась с вами. И что стала частью вашей семьи.

− И я очень рада этому, Элена. Полагаю, что у вас с Дэсом есть причины хранить счастливое событие в тайне. Но, надеюсь, что это продлится не слишком долго. Я бы очень хотела увидеть внуков. И, несмотря на то, что пока никто не знает, что ты − новая герцогиня Ривельская, у нас с тобой есть много дел. Тебе нужно подобрать соответствующий гардероб. Как только все станет известно, тебе придется, хотя бы время от времени, появляться в обществе. А для этого нужны новые платья и множество аксессуаров.

Заверив, что будет куда удобнее, если портные придут снять мерки на дом, эра Новита предложила начать покупки с необходимых мелочей. Короткая поездка в экипаже, и вот мы уже оказались на Дамской миле − квартале в центре Френцы, заполненным модными магазинами. Первым магазином, в который мы вошли, стала «Жемчужина» − самый роскошный в Аворе модный дом домашней одежды и нижнего белья. Герцогиня была здесь постоянной клиенткой, и потому не успели мы перешагнуть порог магазина, как к нам подошла управляющая и поприветствовала нас. Эра Новита представила меня как свою воспитанницу, наконец-то вернувшуюся во Френцу из далекого пансиона, и сказала, что отныне я могу пользоваться ее открытым здесь безлимитным счетом. А затем попросила показать нам последние новинки.

− Уверена, что этот комплект будет дивно на тебе смотреться, − герцогиня показала на шелковую комбинацию, наиболее пикантные места в которой были выполнены из полупрозрачного кружева, и прилагающийся к ней пеньюар.

− А это не слишком? − с сомнением спросила я.

− В самый раз, − улыбнулась эра Новита. − Я оставлю тебя ненадолго. Бери все, что тебе понравится, и не забывай, что я хочу внуков, − заговорчески шепнула она мне на ухо. − А я пока зайду к перчаточнику забрать заказ.

Колокольчик на двери звякнул, говоря об уходе герцогини. А через пару минут прозвучал вновь, извещая о приходе новой посетительницы. Я обернулась и увидела, как в магазин входит Алира. За последние несколько дней в моей жизни произошло столько событий, что мне казалось, что мы с ней виделись в последний раз несколько лет назад. А на самом деле еще не прошло и недели.

− Эли, я так рада встретить тебя здесь! − обняла меня в приветствии подруга.

− И я, − обняла я ее в ответ. − Ты пришла посмотреть последние новинки осенней коллекции, или ищешь что-то определенное?

− Мне сегодня так грустно. Решила развеяться хотя бы так, − она попыталась улыбнуться, но улыбка, вместо ее обычной задорной, получилась печальной.

− Эрита Манчини, эрита Фальконе, разрешите пригласить вас верхний салон, − обратилась к нам одна из фей «Жемчужины». Все продавщицы здесь именовались феями, причем совершенно заслуженно. Для покупательниц они были феями хорошего настроения, красоты и исполнения желаний.

Мы поднялись на второй этаж, где нас проводили в одну из примерочных-салонов. Рассчитанная на двух-трех покупательниц, это была достаточно большая гостиная с несколькими отдельными кабинами для примерки. В центре стоял низкий столик, на котором сейчас были сервированы легкие закуски, а вокруг него расположились несколько мягких кресел.

Из окна открывался прекрасный вид на Дамскую милю. Игристое шипело пузырьками в высоких бокалах. А жемчужные маски, которые феи нанесли нам на лица прежде чем оставить нас наедине с изобилием дивного белья, должны были сделать нашу кожу мягкой и сияющей. Определенно, если это было не дамское счастье, то что-то очень близкое к этому.

− Хотела бы я, чтобы он увидел всю мою коллекцию белья, − мечтательно проговорила Алира, выпив половину бокала. − На мне, разумеется, − уточнила она. − И, конечно, уже после свадьбы.

Это было впервые, когда Алира заговорила со мной о мужчине. В ее галерее за ней постоянно увивались толпы ничего не значащих ухажеров, рассыпающих перед ней цветы и комплименты, но со всеми она общалась только по работе, видя в них лишь художников или потенциальных покупателей.

− Но он так увлечен своей работой. И даже в этот последний год, когда он, наконец, вернулся во Френцу после долгого отсутствия. С прошлой весны я видела его всего два раза, когда он ненадолго заходил к брату. Всего каких-то ничтожных два раза за последний год!

Эли, я знаю, что это очень глупо с моей стороны − быть влюбленной в того, кто не замечает меня. Но я ничего не могу с собой поделать. Если бы он хоть раз посмотрел на меня как на женщину, я бы смогла понять, желанна ли я ему.

− Алира, но даже если он посмотрит на тебя полным желанием взгляда, − да, выпитое игристое вино определенно давало о себе знать, − как ты можешь быть уверена, что это не кратковременный интерес?

− Эли, я знаю его всю жизнь. Конечно, он не святой, но он не будет соблазнять меня, чтобы потом бросить.

− И что же ты хочешь делать? Увидеться с ним?

− Да, я все решила. Решила, что если при следующей нашей встрече он опять будет смотреть сквозь меня, то я отступлюсь. Хватит с меня этой безответной любви. Я заслуживаю того, чтобы быть счастливой. А не плакать по ночам в подушку из-за того, кто даже не думает обо мне.

Мне нужно только встретиться с ним. Но не мельком, а по-настоящему. И я очень надеюсь, что ты, как воспитанница герцогини Ривельской, сможешь помочь мне в этом.