Текст книги "До края вечности (СИ)"

Автор книги: Натали Ормонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

6

Я сидела на кухоньке своей небольшой квартиры, держа в руках чашку с утренним кофе. Вспоминая, как вчера я спорила с герцогом.

Я. Спорила. С герцогом.

Сейчас у меня просто не укладывалось в голове, как я осмелилась на такое.

Но, вместе с этим, я отчетливо осознавала, что не смогла бы поступить иначе.

Накануне грозивший заковать меня в кандалы, утром герцог стал проявлять удивительную заботу. Как же мне хотелось поверить ему. Довериться. После стольких лет одиночества разделить с кем-то свои сомнения и тревоги. Но Дэсмонд, как же мне понравилось называть его по имени, оставался незнакомцем. Пусть и тем, чью жизнь я однажды спасла. И, поверив в его искренность, я могла жестоко обмануться, подписывая себе смертный приговор.

Как я могла вот так просто поверить ему? Главе управления магии, чья работа состоит в продумывании сотен хитрый комбинаций. Герцогу, который может поступиться многим для выполнения фамильного долга. Наконец, просто мужчине, преследующему свой недолговременный интерес.

Хуже всего было то, что на кону стояли не только мои жизнь и честь, но и мой дар, который до этого момента мне удавалось скрывать. Дар, грозивший открыть врата вечности для всех живущих.

От грустных размышлений меня отвлек звук шагов, приближающихся со стороны коридора.

− Как вы попали сюда, ваше сиятельство? − я изумленно смотрела на герцога, так неуместно смотрящегося в моей скромной квартире.

− Элена, я же просил тебя называть меня по имени, − он повертел в руках магическую отмычку. − Когда я предложил тебе остаться в моем доме в качестве гостьи, я заботился о твоей безопасности. И только. Мой особняк хорошо защищен. В него, в отличие от этого места, любому желающему так просто не проникнуть. − Он раздраженно убрал ключ в карман.

− Ты собирался запереть меня в клетке, пусть и с золочеными прутьями. Чтобы надежно спрятать столь полезную магическую диковинку. − Я опять спорила с ним.

− Проклятье, Элена! − не сдержался мужчина. − Зачем мне твоя магия, если у меня есть своя собственная! − Он глубоко вздохнул, а затем продолжил. − Надеюсь, что после того, что я расскажу тебе, ты, наконец, поверишь, что я не желаю тебе зла.

Стандартные кулоны-накопители магии, которые сейчас повсеместно используются, были изобретены достаточно давно. Когда остаточную магию научились собирать из окружающего пространства и наполнять ею драгоценные камни, жизнь людей изменилась. Взять хотя бы появление магографов и магических повозок.

Трудность была в том, что таким образом можно было наполнять камни не более чем наполовину от их истинной вместимости. И это если говорить о натуральных драгоценных камнях. Искусственно выращенные позволяли наполнить себя не более чем на четверть. Было решено, что полностью заполнить камень магией просто невозможно. Пока однажды один оценщик не обнаружил, что рубин в ожерелье, принесенном на продажу, заполнен магией целиком. Из-за формы украшения камень назвали рубиновой звездой.

Магический мир охватили поиски таких камней. Кроме рубиновых, были найдены изумрудные и сапфировые звезды. По сравнению с остальными камнями их было очень мало. Но все же они были недостаточно редки, чтобы начать за них убивать.

В попытках понять, почему эти камни так отличаются от остальных, предположили, что все они когда-то были привезены в Авору. В основном они были найдены в украшениях старых дворянских родов. Но так как те часто переходили из одной семьи в другую, тиары становились ожерельями, а колье − браслетами, нельзя было установить имена их первых владельцев, также как и то, откуда начался их путь.

Была и еще одна загадка. Изумруды, рубины, сапфиры − их всех было разное количество. Больше всего удалось обнаружить самых слабых накопителей − рубинов. Немного меньше было более сильных изумрудов, еще меньше − самых сильных сапфиров. И ни одного бриллианта. Все известные камни были неоднократно проверены, и − ничего. С годами стало понятно, что найти хотя бы алмазную звезду уже вряд ли станет возможным. И из-за этой невозможности ее нарекли Звездой Вечности. Если бы она была найдена, то стала бы самым мощным из всех известных артефактов.

Год назад я возвращался из дальней поездки, и мой путь лежал вдоль восточных рубежей Аворы. Отпустив сопровождающих ночевать в ближайший город, я остался в гостях у хозяина замка. Когда мы проезжали мимо, эксцентричный старик сам вышел нам навстречу, и у меня не было ни единого шанса отказаться от его приглашения. Барон слыл нелюдимым затворником, и я был весьма удивлен такому его поведению. Но мое удивление стало поистине безграничным, когда он положил передо мной необработанный камень величиной в половину моей ладони. Это была она, Звезда Вечности.

Барон отказался говорить, как она попала к нему. Сказал лишь только, что его силы, которые позволяли скрывать камень в тайне от тех, кто его ищет, почти иссякли. И что совсем скоро они придут за Звездой. Чтобы не допустить этого, я должен был увезти ее как можно скорее.

Уже много позже я вспомнил, что тогда, во время нашего разговора с бароном, до меня доносились тихие, едва различимые звуки флейты. Мне это показалось странным, но, поглощенный удивительной находкой, я тогда не придал этому значения.

Я выехал в ночь, будучи буквально вытолканным бароном за ворота замка. Но до города доехать не успел. На меня напали странные существа, похожие на созданий Темного мира, но такие, каких я прежде не видел. Мне удалось одержать над ними верх, но их пламени и когтей избежать не удалось.

Что произошло дальше, тебе хорошо известно.

Когда через несколько дней я пришел в себя, алмаза со мной не было. Развоплотившись, Звезда Вечности перетекла внутрь меня, став оставив магической вязью знак восьмиконечной звезды над сердцем.

Я завороженно смотрела на герцога, на Дэсмонда, не в силах оторвать от него взгляда. Это была беспрецедентная уступка моему недоверию. И я не могла отвергнуть этот дар.

− Кофе? − смущенно спросила я. − Боюсь, что ничего существеннее печенья предложить не смогу, даже бутербродов.

− Буду рад, − на лице Дэсмонда появилась улыбка, и мое смущение прошло, сменившись непривычным волнением.

За время нашего разговора кофе, сваренный незадолго до появления герцога, успел остыть, и я принялась варить новый. Я подошла к плите и повернулась к мужчине спиной, но это не мешало чувствовать на себе его взгляд.

− Я была не права, обвиняя тебя во всех грехах, − тихо сказала я, когда кофе был разлит по чашкам. − Но и жить в твоей золотой клетке я не стану.

Герцог хотел прервать меня, но я взмахнула рукой, прося дать мне закончить.

− Я не хочу больше бояться и прятаться. Бояться себя, бояться быть собой настоящей. И прятаться от жизни. Жизни, которой жила бы, не опасаясь преследования.

− Я вовсе не хочу заточить тебя в клетке, Элена, − возразил Дэсмонд. − Я лишь хочу защитить тебя от опасности. Вчера я отпустил тебя одну, но впредь такой глупости совершать не намерен. Это неправильно, когда молодая девушка оказывается совсем одна, без поддержки семьи.

− Ваша светлость, неужели вы хотите стать моим опекуном? − не сдержавшись хмыкнула я.

− Вообще-то, именно это я и хотел предложить. Но не думал, что ты так легко согласишься.

− Я и не соглашалась!

− Но эта мысль и не вызывает у тебя неприятия, раз ты сама высказала ее.

− Хорошо, Дэсмонд, допустим я не возражаю. Но как ты себе это представляешь? Что скажет твое окружение?

− Не хочу напоминать тебе, но я все-таки герцог. А быть герцогом − значит иметь не только множество обязанностей, но и достаточное количество привилегий. И одна из них − то, что очень немногие могут позволить себе возражать мне. Например, король. И ты.

− Я… прости. Я никогда не думала об этом так. Что спорю с герцогом. Наверное, теперь у тебя опять появился повод бросить меня в казематы? − Я виновато улыбнулась.

− Не раньше, чем я обеспечу их появление в своем доме. Как я уже говорил, доверять твою безопасность городской тюрьме я не намерен. Элена, пойми, сделав тебя своей подопечной, я получу возможность оберегать тебя, не вызывая ненужных подозрений.

Он был так убедителен, но во мне почему-то начала клокотать беспричинная обида.

− Да, я однажды спасла тебе жизнь. Но это не повод удочерять бедную сиротку.

− Проклятье, Элена! Я просто не могу позволить себе большего. Не могу обещать будущее, сам его не имея. Или, − его взгляд внезапно стал резким, − тебе настолько неприятна мысль быть связанной со мной хоть каким-нибудь образом?

− Конечно, нет, − мой голос был полон возмущения.

− Хорошо, − Дэсмонд снова улыбнулся и, как мне показалось, с облегчением.

− Но удочерять меня все же не нужно, − добавила я.

− Я и не собирался. Элена, я взрослый мужчина, старше тебя на… − он ненадолго задумался, − почти на тринадцать лет. А ты девчонка, только закончившая институт. Удочерять тебя было бы не правильно. И говоря о твоем обучении. Как ты смотришь на то, чтобы вернуться к прежней жизни и завершить прерванную год назад медицинскую практику?

7

Могла ли я представить, практически сбегая вчера из дома герцога, что уже на следующий день моя жизнь настолько изменится? Что, отпустив ненадолго, он вернется, чтобы пленить меня навсегда?

Дэсмонд был так убедителен в своем желании защитить меня, что я сама не поняла, как согласилась на переезд. За прошедший год у меня накопилось не так уж много вещей. Комплект платьев для работы, несколько юбок и блузок, пара туфель и легкое пальто. Все это, дополненное остальными мелочами, легко поместилось в один вместительный саквояж. Не обращая внимания на мои возражения, герцог усадил меня в экипаж, который повез нас в мой новый дом.

Это был небольшой особняк, расположенный в одном из центральных районов Френцы. Его белый фасад украшали резные колонны, а подъездная аллея утопала в кустах роз. Не успели мы зайти в просторный холл, выложенный узорчатым мрамором, как из глубины дома к нам вышла сама хозяйка. Она двигалась так легко, что можно было подумать, что она немногим старше меня. И только морщинки у глаз и седина, уже тронувшая ее темные волосы, выдавали ее истинный возраст.

− Элена, это моя мама, вдовствующая герцогиня Ривельская.

− Пожалуйста, деточка, зови меня просто эра Новита, − герцогиня обратилась ко мне, не дожидаясь, пока Дэсмонд представит меня. − Дэс, мы будем ждать тебя завтра к ужину, − затем повернулась она к сыну. − А сейчас у тебя наверняка полно дел в твоей тайной канцелярии.

− В управлении магии, мама. И сегодня воскресенье.

− Как будто раньше день недели имел для тебя какое-то значение. Со всеми этими делами государственной важности у тебя никогда нет времени, чтобы навестить меня.

− Мама…

− Не нужно возражений, Дэс. Тебе пора. А Элене нужно отдохнуть. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Надеюсь, она тебе понравится.

Герцогиня взяла меня под руку и увлекла в сторону широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Поднявшись на несколько ступенек, я обернулась к Дэсмонду. Он стоял там же, не отрывая от меня пристального взгляда. В его глазах можно было прочесть недовольство моим новым, пусть и вынужденным, бегством, смешанное с предвкушением скорого возмездия. Обещание, что за своеволие его матери придется отвечать мне.

Поднявшись на второй этаж, мы миновали несколько дверей, тянущихся вдоль левой стороне коридора, пока, наконец, не остановились перед одной из них. Герцогиня открыла дверь и вошла внутрь, приглашая меня с собой.

В доме герцога, будучи, как мне казалось, нежеланной гостьей, я старалась не слишком вглядываться в окружающую обстановку. Здесь же я не могла оторвать глаз от всего, что наполняло комнату. Резная кровать под балдахином, изящные статуэтки на каминной полке, небольшой туалетный столик у окна, мягчайший ковер, в котором утопали ноги. И окна от пола до потолка, выходящие в сад.

Я понимала, что должна была поблагодарить хозяйку за гостеприимство. Но, вместо этого, замерла у окна, смотря на сад, полный розовых кустов. Мой взгляд против воли затуманился слезами, и оставалось все меньше сил сдерживать рвущиеся наружу рыдания.

− Ни о чем не беспокойся, девочка, − услышала я голос герцогини, почувствовав мягкое прикосновение ее руки к моей спине. − Я знаю, как тяжело тебе пришлось в последнее время. Но теперь долгая дорога закончилась, и теперь ты снова дома. В безопасности. Я буду ждать тебя к послеполуденному чаю, а сейчас тебе нужно отдохнуть.

Услышав, как за герцогиней закрылась дверь, я позволила слезам течь свободно по моему лицу. Только сейчас я в полной мере начала понимать, как отчаянно скучала по дому. По моему настоящему дому, который шесть лет назад была вынуждена покинуть в спешке. Даже не успев проститься по-настоящему. И оттого − не сумев отпустить. Как невыносимо тосковала по заботе от любимых людей. По чувству защищенности. По понимаю того, что всегда есть к кому обратиться за помощью и у кого спросить совета.

За прошедшие годы я научилась быть самостоятельной. Независимой. Рассчитывать только на себя и свои силы. Привыкла много трудиться, постепенно достигая того, что сначала казалось невозможным. Перестала отдыхать, заменив привычный отдых сменой занятий одного на другое. Забыла, что такое получать подарки от кого-то, привыкнув делать их сама себе. Перестала отмечать праздники, потому что это невесело делать в одиночестве.

Привыкла быть одна. И даже стала стремиться к этому.

Сейчас же неожиданная забота герцогини пробудила ото сна девочку, которой я когда-то была. Девочку, которую любили и о которой заботились. Перед которой расстилалась дорога, полная надежд и мечтаний, которые непременно должны были осуществиться. Долгая дорога и одиночество не смогли уничтожить эту девочку по мне, лишь погрузив в мертвый сон на время.

Наплакавшись в волю, я, безуспешно пытаясь вытереть слезы и желая умыться, вошла в ванную комнату. Свет осеннего солнца, льющийся из высокого окна, ложился тенями на мраморный пол. Одну из стен почти полностью закрывало огромное зеркало, в котором отражалась стоящая на изогнутых ножках ванна. На столике рядом с ней стояли флаконы с мылами, шампунями, жидкой пеной и кремами. И с солью для ванны. Я взяла в руки розовую баночку, медленно проводя пальцем по таким знакомым темным буквам на золоченой этикетке. Точно такой же солью пользовалась моя бабушка когда-то. Сама же я, живя одна, не позволяла себе такой роскоши. Там, где я жила все эти годы, были только небольшие душевые, а в них соль для ванн была ни к чему.

Не устояв перед соблазном, я набрала в ванну воду и погрузилась в нее. Слезы капали в воду, растворяясь в ней. И вместе с ними медленно уходила горечь из моего сердца.

Послеполуденный чай подавали прямо в саду, в небольшой увитой розами беседке. Когда я спустилась в сад, эра Новита уже сидела в плетеном кресле у стола, наливая в чашку из тонкого фарфора ароматный чай.

− Молоко? − спросила она меня, когда я села в кресло напротив. − Там, где я родилась и выросла, все пьют чай с молоком. И даже столько лет жизни во Френце не смогли избавить меня от этой привычки.

− Я тоже люблю с молоком. Моя бабушка всегда пила так.

− Я рада, что у нас уже есть что-то общее. Любовь к чаю с молоком − уже немало. И отличное начало для общения.

− Эра Новита, позвольте выразить вам мою признательность за теплый прием. Я правда очень вам благодарна, но мне кажется, что герцог был излишне поспешен в своем решении привезти меня к вам.

− Дэс? − эра Новита покачала головой. − Он никогда не делает ничего, заранее все тщательно не обдумав и не распланировав. Он всегда был таким, еще с раннего детства. Качества, отличные для герцога, но несколько утомительные для его родителей. И я очень рада, что он доверил тебя мне, Элена.

− Но вы же совсем не знаете меня.

− Ты спасла жизнь моему сыну, и я вечно буду благодарна тебе за это.

− Он рассказал вам?

− Да. Как и то, в какой ситуации ты невольно оказалась. Но тебе не нужно больше переживать. Время печали закончилось. Конечно, я не смогу заменить тебе семью, которую ты потеряла, но… Но я надеюсь, что, живя здесь, ты сможешь вновь почувствовать себя дома.

− Я от всего сердца благодарю вас, эра Новита, но я не смогу долго оставаться у вас в качестве гостьи.

− А разве Дэс не сказал тебе? Для всего мира Элена Фальконе − воспитанница герцогини Ривельской, которая почему-то скрывала ее ото всех до этого дня.

− Дэсмонд, он… − я замолчала, не способная подобрать подходящих слов, чтобы выразить свое отношение самоуправству герцога.

− Он хороший мальчик, хотя и бывает временами излишне своеволен. И я рада, что ты называешь его по имени, − лукаво улыбнулась герцогиня. − Дэс рассказал мне, что тебе остался год до окончания высшей медицинской школы, и что ты наверняка захочешь завершить обучение.

− Я правда смогу продолжить прерванную практику?

− Продолжить − вряд ли, потому что Дэс ни за что не согласится отправить тебя в тот приграничный городок. Правильнее будет сказать, начать заново. Что ты думаешь о практике в центральной больнице Френцы?

8

− Герцог, он, правда, сможет это устроить? − моему удивлению, к которому примешивалась радость, не было предела.

− В этом вопросе будет вполне достаточно моего влияния, − улыбнулась эра Новита. − Больница находится под патронажем нашей семьи. Кроме того, я довольно долго проработала в ней, и у меня сохранились кое-какие связи.

− Вы сами работали в больнице? Уже будучи герцогиней?

− Именно так. И это был настоящий прецедент. Герцог, я имею в виду отца Дэса, сначала был очень против. Но запретить мне этого не мог. Я и вышла замуж за него только после того, как он пообещал мне, что я смогу продолжить работать и будучи герцогиней.

Мы встретились с ним в конце Темной войны, в одном из госпиталей у северной границы Аворы. Но только тот госпиталь был не со стороны Аворы, а со стороны Антерии. Я спасла жизнь раненому пленному, а он, по его словам в качестве признательности, похитил меня, буквально перетащив через границу, как только достаточно пришел в себя. Как я потом узнала, он сделал это очень вовремя, потому что уже на следующий день произошло наступление, сравнявшее многие здания по эту сторону границы с землей.

Уже оказавшись в Аворе, я узнала, что мой похититель оказался не простым офицером, а генералом. Но я не успела даже как следует обидеться за обман, как война была окончена. И мне, безоглядно и навсегда влюбившейся в своего генерала, не оставалось ничего кроме как выйти за него замуж. Правда, с оговоркой по поводу продолжения работы.

Но все это давняя история. Лучше расскажи мне о своей незаконченной практике.

− Как и у большинства, у меня была практика по магической терапии.

− А чем ты хотела заниматься после получения диплома?

− Меня всегда привлекала идея разработки новых методов терапии. Эра Новита, вы никогда не думали о том, почему локальное магическое воздействие на пораженный участок организма зачастую не может устранить болезнь до конца? И почему ненаправленное воздействие магией на организм тоже часто бывает неэффективным?

Дэсмонд, когда его принесли в госпиталь, считался безнадежным. Слишком большая площадь поражения, слишком много поврежденных органов, слишком низкий уровень магии. Но мне удалось его спасти. Пусть и вычерпав свою магию практически до конца, но удалось. Значит, это возможно − магия как универсальное средство. Но тогда, в попытке вылечить Дэсмонда, я действовала во многом интуитивно.

− Я поняла, о чем ты говоришь, Элена. И я убеждена, что то, что ты предлагаешь − может стать будущим магической медицины. И мы не имеем права потерять его.

А еще теперь я уверена, какое отделение в больнице для прохождения практики тебе подойдет больше всего.

− Элена, это доктор Теодор Руссо, − герцогиня представила мне вошедшего мужчину. Немногим ранее она настояла на том, чтобы, несмотря на вечер предпраздничного дня, не откладывать мой первый визит в больницу. Тем более, что та находилась на расстоянии небольшой пешей прогулки от ее особняка.

Минуя главный вход, мы прошли через парк и зашли в одну из неприметных дверей, предназначенных для персонала. Конечно, у герцогини был свой ключ, а не магическая отмычка, но я все равно вспомнила Дэсмонда, который без труда открыл дверь в мою квартиру. Это было только сегодня утром, а мне казалось, что с того времени прошло уже несколько дней, так много изменений произошло в моей жизни.

Преодолев несколько лестничных пролетов, мы вышли к широкой площадке, находящейся в конце длинного коридора. На единственной расположенной здесь двери была табличка, указывающая, что в этом кабинете должна находиться «Ее сиятельство герцогиня Ривельская, магический доктор».

− Конечно, я уже давно не практикую, но, как попечитель, сохранила свой прежний кабинет за собой, − герцогиня увидела, что я уже успела прочесть надпись на табличке. − Я бы хотела, чтобы ты пользовалась им как своим, когда будешь в больнице. Кроме того, что из его окон открывается чудесный вид, он очень хорошо магически защищен, даже слишком, благодаря стараниям моего мужа.

Мы зашли внутрь, и я смогла убедиться в правдивости слов герцогини относительно вида. Из широкого окна был виден не только парк, но и небольшой пруд, расположенный в его центре. Но я не успела вдоволь насладиться открывшейся мне картиной, потому что после короткого стука в дверь в кабинет вошел мужчина, которого герцогиня представила мне как доктора Теодор Руссо.

− Тео, это моя воспитанница эрита Элена Фальконе. Она обучалась в высшей медицинской школе, но из-за некоторых обстоятельств была вынуждена отложить прохождение практики на год. У нее есть очень интересные идеи относительно новых методов терапии, и я уверена, что в отделении магической физиологии она сможет их воплотить в жизнь.

− Буду счастлив стать вашим куратором, эрита Фальконе, − мужчина церемонно поклонился мне. − Герцогиня, вы позволите мне провести небольшую экскурсию для будущей коллеги?

− Разумеется, Тео. Но сколько раз я просила тебя не называть меня герцогиней, когда мы находимся в узком кругу. Элена − моя воспитанница, и сегодня мы пришли к тебе как гости.

− Простите, тетушка, − улыбнулся мужчина.

− Уверена, вам, молодым, будет куда интереснее прогуляться без меня, а я подожду вас здесь,− герцогиня провела рукой по деревянной столешнице массивного письменного стола, и в ее улыбке можно было увидеть затаенную грусть.

Доктор Руссо любезно открыл для меня дверь, но, выходя, я успела заметить, с какой нежностью герцогиня прикоснулась к стоящей на ее столе фотографии, с которой ей улыбался прежний герцог Ривельский.

− Доктор Руссо, − обратилась я к мужчине, когда мы вышли в коридор и неспешно пошли по галерее, соединяющей между собой корпуса больницы.

− Элена, пожалуйста, называйте меня сегодня по имени. Сейчас вы воспитанница тетушки, а не практикант, работу которого я курирую.

− Хорошо, Теодор, − улыбнулась я. − Подождите, но вы уже второй раз назвали эру Новиту тетушкой.

− Потому что она и в самом деле моя тетя. Мой отец и отец Дэсмонда были двоюродными братьями.

Я внимательно посмотрела на мужчину, отмечая про себя, что они с герцогом действительно очень похожи внешне.

− Вот как. Значит, вы, наверное, хорошо знаете Дэс… то есть, я хотела сказать, герцога?

− Еще бы. Мы выросли вместе, Элена. И даже вместе поступили в военно-магическую академию. Но я быстро понял, что это не мое. Дэсмонд сразу же проявил себя как блестящий стратег. А я… Спасать жизни порой не легче, чем отнимать их. Но для меня все же первое куда предпочтительнее второго. Да, я имею представление о боевой магии, и весьма неплохое. Но смею надеяться, что приношу куда больше пользы как врач, а не как солдат.

− И вы никогда не сожалели о выбранном пути?

− Лишь однажды. Когда смотрел, как на моих глазах погибают солдаты и офицеры, сражавшиеся в последнем и единственном сражении Темного столкновения, которое позже нарекли битвой Павших. Потому что большинство из них погибло не на поле боя, а уже после, в госпитале. Я смотрел как они, магически иссушенные и медленно умирающие, уходят один за другим, и ничего не мог сделать. Остатки магии утекали из раненых, унося с собой их жизни слишком быстро, чтобы мы смогли разгадать эту загадку.

− Мне жаль, что вам довелось испытать такое.

− Спасибо, Элена. Но, думаю, что ваша судьба тоже была не слишком легка. Скрываемая прежде ото всех воспитанница герцогини Ривельской − эта история хороша для обычных людей, но не для членов семьи. Взявшаяся из ниоткуда девушка, так спешно взятая тетушкой под опеку, − Теодор внимательно посмотрел на меня, − или не только ей, − добавил он многозначительно, − определенно должна хранить в своем прошлом не слишком радостные тайны.

− Доктор Руссо, вы считаете меня недостойной работать здесь? − Я замедлила шаг, а затем вовсе остановилась, пристально смотря на него.

− Совсем нет, Элена. Скорее даже наоборот. Я доверяю мнению герцогини и не сомневаюсь в вашей порядочности. А нерадостные события, пережитые вами, − они помогут вам в работе. Если хотите, сделают вас более достойной ее. Что до тайн, которые, я уверен, вы храните − кто я такой, чтобы просить вас их раскрыть?

− Доктор Руссо, я…

− Элена, пожалуйста, сегодня я для вас просто Теодор.

− Хорошо, − я улыбнулась. − Теодор, вы сказали, что многие в битве Павших погибли от магического иссушения, а не от ран. Но я раньше никогда не слышала об этом.

− Это никогда не было секретом. Просто так сложилось, что в газетах куда больше внимание уделяли радости от победы и скорби по погибшим, чем описанию причины их смерти.

− А те, кто остался жив − Дэсмонд и остальные − они разве не были ранены?

− Были. Но у всех пятерых был очень высокий магический потенциал, который, как я полагаю, и позволил им исцелиться от ран. Но у нас тогда было слишком мало времени и почти не было данных, чтобы установить это точно и, тем более, отыскать способ исцеления. Хотя я убежден, что нам еще представится возможность найти его. Возможно, именно с вашей помощью.