Текст книги "В очереди за счастьем (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40

Глава 40

Наташа

–Марк, мне на работу надо... Куда я теперь в таком виде?! – оглядываю себя.

Да уж... Какая работа? В таком виде до квартиры дойти стыдно. Что я вообще творю?

У него такой довольный вид, что сразу понятно, ему мои причитания до лампочки. Наоборот, в его глазах зажигаются по новой искорки интереса, когда он смотрит на мою грудь в бюстгальтере, которую невозможно прикрыть, потому что на блузке не хватает пуговиц.

Его рука ложится на мое колено и плавно поднимается вверх, а я залипаю на мужской руке с выпирающими венами. От ее вида меня пробирает сладкая дрожь. Я помешалась на сексе... Или на Марке?

У него, кстати, звонит телефон. Он отвечает на вызов, говорит односложно, но начинает хмурится. На лбу образуется складка, которую хочется разгладить, дотронувшись пальцами.

Когда он отключает телефон, то с сожалением смотрит на меня.

–Наташ, мне придется уехать.

Где-то на подкорке оживают воспоминания, когда я слышала ту же самую фразу от бывшего мужа. Я не задавала вопросов, не давила вниманием. Я всегда и всё понимала.

Но теперь я хочу, чтобы и меня тоже понимали.

–Марк... Я не хочу тебя обидеть... И не хочу ни в чем подозревать. Но хочу, чтобы ты услышал меня с первого раза. Если это работа, то я не имею привычки лезть в то, что меня не касается. Если это твой образ жизни плейбоя и завидного холостяка, то и тут... – я запинаюсь на долю секунды, но упрямо продолжаю, – я не буду вмешиваться. Ты – взрослый человек и сам имеешь право решать, как тебе жить. Но...

Я поднимаю на него глаза и смотрю прямо в его.

–Я не буду второй, третьей и какой-то там по счету. Даже первой из очереди твоих любовниц не буду. Для меня такие отношения не приемлемы. Я понимаю – возможно, я – не образец для подражания. И с тобой я связалась до того, как развелась. Но с бывшим мужем на тот момент у меня всё было кончено. Собственно, и в гостинице я оказалась, потому что Макар решил, что я буду скрашивать ему одинокие ночи тогда, когда его любовницы не могут. А когда до него дошло, что я этого делать не буду, он выставил меня за ворота. В том виде, в котором ты меня увидел тогда. Так вот, если для тебя верность – это какая-то проблема, то уезжай и больше не возвращайся.

Марк меня внимательно выслушивает, но реагирует не так, как я предполагала. Его рука зарывается мне в волосы, а язык вторгается между губ, за секунду воспламеняя меня.

–Дура ты, Наташ, – говорит он негромко, – Думаешь, так на каждую особь женского пола можно реагировать? М?

Перед глазами туман, между бедер потоп. Нет, так реагировать на каждого мужчину я бы не смогла.

–Не знаю! – восклицаю в сердцах.

Не хочу я разгадывать ребусы.

–А сама? Там, за перегородкой нормальные, крепкие, сильные мужики. Сможешь с ними, также, как со мной?

–Нет! – знает ведь, что не смогу.

–Мужчины не так уж и отличаются от женщин. В момент накала страстей думаешь только о том, кто интересен. Других попросту не замечаешь.

Убирает от меня руки и отодвигается. Делает это с заметным трудом.

–Мне в Корею снова надо лететь. Я рассчитывал провести с тобой пару дней, но не выходит. Давай я тебя домой завезу, ты переоденешься, потом до работы докину и в аэропорт.

Наверное, надо бы не мешать ему, но мне так мало того времени, что мы провели вместе. Пусть будет хоть еще капелька.

–Давай, – охотно соглашаюсь я, обнимая его руками за торс и вжимаясь лицом в крепкое плечо.

Его рука забирается под блузку и гладит мне поясницу почти невесомыми прикосновениями.

Прежде чем выбраться из салона, надеваю плащ, про который забыла и который остался целым.

Марк остается ждать меня в машине. Когда я возвращаюсь, приведя себя в порядок, то вижу его в другом костюме и чистой сорочке. Это снова весьма серьезный бизнесмен, который собирается решать важные вопросы.

Но едва мы остаемся наедине, я слышу:

–Надеюсь, ты трусы надела?

И не пойму, то ли он шутя спрашивает. То ли на полном серьезе.

А потом и вообще мое бедное сердце заходится в бешеном темпе. Когда его рука лезет мне под платье. И убеждается в наличии на мне нижнего белья.

–Марк, еще раз так сделаешь... И никуда не улетишь, – произношу веско, облизывая губы.

Он как ни в чем не бывало, откидывается на спинку сиденья и улыбается. Лишь уголками губ.

В салоне автомобиля едем в тишине, поглядывая друг на друга. Теперь между нами расстояние, потому что мне не хочется, чтобы он уезжал. А ему – так хочется остаться. Бугор в брюках об этом очень красноречиво свидетельствует.

Тем не менее у Марка обязательства. А у меня – запланированный щелчок по носу прокурору. Который заливался соловьем, обещая поддержку во время развода. А на поверку слился, едва запахло жареным.

У прокуратуры Марк тоже выходит из машины, слегка целует в губя.

–Я вернусь...

Киваю. Разворачиваюсь, хотя очень тяжело уйти от него. И иду на работу. Не смотрю на то, как он уезжает. Не могу.

Под любопытными взглядами прохожу к себе в кабинет. Включаю рабочий компьютер, открываю заявление об увольнении, ставлю сегодняшнюю дату и распечатываю.

Сожалею ли я, что ухожу? Ведь я в этой системе проработала столько лет...

Нет, не сожалею. Меня многое в ней не устраивало, и теперь я словно вырвалась из клетки на свободу, гордо расправила крылья и взмыла ввысь.

Нужно уметь уходить. Особенно из тех мест, где вас не ценят по достоинству. И от людей, которые лицемерят вам в лицо.

Ставлю подпись, беру листок бумаги и иду в приемную прокурора. Это, конечно, не по правилам, но я хочу сделать это именно так. И сделаю.

–У себя? – спрашиваю полную женщину, которая работает на этом месте раза в два дольше, чем я.

–Да, – отвечает она настороженно.

–Могу я войти?

–Попробуйте... – усмехается ехидно.

Громко стучу в дверь и, услышав: "Войдите", захожу в кабинет.

Прокурор за своим столом, без пиджака.

–Наталия Васильевна, Вы по какому поводу? – голос звучит не любезно. И не по-отечески. Вообщем-то так, как должен, если отбросить все маски.

–Заявление об увольнении принесла, Сергей Леонидович. Вы же в курсе – я выиграла судебный процесс. Теперь мне не нужна работа в Вашем ведомстве.

–А не рано ли? Решение могут и отменить...

–Не могут, – отрицательно качаю головой и тоже ехидненько улыбаюсь, – Будет лучше, если мы поймем друг друга сейчас. Раз не поняли до этого. Вы поставили не на ту фигуру. Что ж, бывает. Но сейчас... Я спокойной ухожу, а сюда не приезжают проверки...

Мужчина краснеет.

–У Вас, Наталия Васильевна, две недели отработки! – чеканит он гневно.

–Какая жалость! У меня так спину прихватило. Вот только что, – демонстративно хватаюсь за поясницу, – Я в поликлинику поеду. Обратно не ждите.

Выпрямляюсь и в гробовой тишине покидаю кабинет.

Мои вещи собраны в небольшую коробку. Это всё, что здесь оставалось. Остальное я уже вывезла, готовясь к этому дню. Я верила, что он наступит.

Беру ее под мышку и покидаю здание. Отработка ему... Ага... Три раза.

На улице вдыхаю полной грудью воздух свободы. До чего же хорошо!

Усаживаюсь, словно царица, на заднее сиденье внедорожника и озвучиваю пункт назначения.

–В поликлинику.

Глава 41

Глава 41

Наташа

Макар действительно обжаловал решение суда, что вызвало у меня лишь саркастический хохот, словно у ведьмы. Неужели он так ничего и не понял? Что тот, кто играет против него, ему просто не по зубам? Хотя, как реалистка, я всё же признаю, что в бесславной истории завершения моего брака звезды сошлись благоприятно для меня. Иначе... Иначе всё бы было более чем прозаично. В полном соответствии с поговоркой: " С сильным – не дерись, с богатым – не судись".

Жалобу, поданную Макаром, рассмотрели в рекордные сроки. Не в пользу бывшего мужа. Он в другие инстанции не пошел. Вчера решение суда вступило в законную силу. И теперь я – довольно богатая женщина. Надеюсь, такой и останусь. Сегодня я встречаюсь с Саркисяном. Если он меня решит нагреть, придется бежать снова за помощью. Правда, не знаю, как на это отреагирует Марк. Возможности помочь мне у него и его семьи есть. Только будет ли желание? Всё же это серьезный вопрос... Но для паники однозначно рано. Саркисян вполне способен сдержать слово. Тогда никого не придется проверять на вшивость.

Встреча у меня после обеда. Я – официально безработная. Больничный лист я взяла и две недели отработки провела дома. К этому моменту прокурор успокоился (или его об этом попросили), так что место работы я покинула без лишних потрясений. Поэтому могу себе позволить, никуда не торопясь пить утренний кофе. Проснулась рано, что можно списать на нервы. В пять утра. Какое-то время лежала, пытаясь уснуть, потом бросила это неблагодарное занятие, встала, привела себя в порядок, переделала кучу мелких дел. И устроилась на кухне.

Глядя в окно, потягиваю ароматный напиток. В коридоре слышатся шаги. Смотрю на часы, которые висят на стене. Вроде бы для подъема еще рановато. Школа близко. Кому там не спится?

Шум в туалете, потом в ванной. Затем на кухне появляется Соня.

–Доброе утро! – желаю первой.

–Доброе, – отзывается она, но как-то неуверенно.

Она смотрит на часы, поджимает губы и почти разворачивается, чтобы уйти к себе. Но останавливается. Подходит ближе и испытующе смотрит на меня.

–Мам, а ты зачем смотришь недвижимость в Москве?

Вот оно что...

–Я планирую переехать.

Соня таращится на меня. Ей нужно время, чтобы переварить полученную информацию

–А нас ты спросить не хочешь?

–Соня, я тебя очень люблю. Но моя любовь вовсе не означает, что ты сядешь мне на шею и поедешь в свое счастливое будущее. Ты объединяешь себя и Арсения постоянно. Но разве ты спросила его?

–Я не хочу уезжать! – повышает голос. И не слышит меня. В ней слишком много от Макара. Мне это не нравится. Теперь. Но и сделать с этим ничего нельзя.

–А я – хочу! Мне нечего делать в этом городе, где у твоего отца слишком много влияния. Это сейчас он чуть прижал хвост, потому что не ожидал от меня такого отпора. Но он придет в себя. И насколько я в последнее время успела узнать все грани его личности – для меня в этом не будет ничего хорошего.

Она сверлит меня гневным взором, я стараюсь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Хотя чего уж там – хочется встать с ней на один уровень и ответить, что яйца курицу не учат. Но это не по-взрослому.

–Это из-за того мужика? – вырывается у нее, – Не долго же ты горевала! А может вы с ним давно уже мутите? И это не отец тебе изменял, а ты ему?

Такой выпад ниже пояса. И очень неприятен.

–Ты с Макаром виделась, – озвучиваю неожиданную догадку.

–Да, я виделась с папой. Что в этом плохого? Он – мой отец!

Меня начинает потряхивать. Надо уезжать. Макар не даст мне жить спокойно. Я сбила его корону с головы. Лопатой. Такое не прощается.

–Соня, я -живой человек. Неидеальный. Кроме любви к вам, своим детям, я хочу быть счастлива, как женщина. Твой отец в прошлом. Брак мы не сохранили. Оправдываться перед тобой я не стану, это касается лишь меня и Макара. Но я хочу, чтобы ты поняла, я не запрусь дома, не поставлю на себе крест, не уйду в монастырь. И у тебя по-прежнему есть тот выбор, который ты сделала вначале.

Дочь даже приоткрывает рот от возмущения.

–Какой выбор? Или ты со своим хахалем? Или отец с кучей любовниц? Ничего себе выбор!

–Я прошу тебя следить за языком. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что мир не существует согласно нашим желаниям. Он скорее существует, разрушая их. То, что я тебе озвучила – это единственное, что я могу предложить.

–Спасибо большое! Я подумаю! – выкрикивает она, резко разворачивается и стремительно уходит.

Я понимаю, откуда в ней этот протест. Раньше у нее всё было хорошо: прекрасная, дружная семья, друзья, материальное благополучие. А сейчас той жизни нет. Она растаяла словно мираж. Как будто ее никогда и не было. Но не только у нее. У нас всех. И мы вынуждены идти вперед. Так, как получается. Спотыкаясь и падая. Но идти. Потому что по-другому никак.

Мне было больно, когда я всё это осознавала. Дочери тоже больно. Но мы пойдем вперед. И не станем оглядываться назад. Она может рискнуть еще раз, снова выбрав Макара. Но сохранить всё в том виде, который был до катастрофы, ей не удастся. Чем-то придется пожертвовать.

Может показаться, что я действительно выбрала другого мужчину в ущерб своим детям. Но это не так.

В Москве меня ждет новая интересная работа. К тому же, я хочу отдалиться от Макара и его семьи. Роберт поделился некоторыми подробностями расследования покушения на него. И они меня не обрадовали. Ниточки тянутся к бывшему свекру. Пока стопроцентных доказательств нет, но мне почему-то кажется, что они появятся. Поэтому, я и хочу дистанцироваться. Не знаю, замешан ли в этом Макар. И не хочу этого узнавать. Мне надоело копаться в грязном белье. Всё, чего я хочу – это безопасности для себя и своих детей. Естественно, всех этих соображений я сказать Соне не могу.

Но у моей девочки хорошая память. И я уверена, что она помнит, чем закончилась ее прошлая попытка встать на сторону Макара. Не думаю, что она решится еще на одну.

Спустя минут сорок провожаю детей в школу. Соня завтракать отказалась. Зато Арсений вполне доволен жизнью и расцеловал меня в обе щеки на прощание.

Я люблю своих детей и хочу им добра. Но и себе я его тоже хочу. Остаться в этом городе – это значит сознательно изводить себя, задаваясь вопросами, на которых нет и не будет ответов, а еще позволить другим людям вмешиваться в мою жизнь. Этого нельзя допустить.

Меня очень тянет к Марку. Не знаю, есть ли будущее у наших отношений. Я бы очень этого хотела. С ним я становлюсь легче, беззаботней. Счастливей...

Я должна позволить себе хотя бы попытаться.

Глава 42

Глава 42

Наташа

Встреча с Саркисяном проходит быстро и по-деловому. И вот он уже владеет половиной бизнеса бывшего мужа, а у меня на счете неприлично большая сумма. Даже мне, выросшей в состоятельной семье, вышедшей замуж за человека, которого нельзя было назвать бедным, делается не по себе от суммы. Их не истратишь на шопинг. Но много денег – это вообще относительное понятие. Мне предстоит покупка квартиры в Москве. А с остальным тоже надо будет думать, как поступить. Нужно будет организовать небольшой, но прибыльный бизнес, которым мог бы руководить другой человек. Основательно поразмыслив после развода, я пришла к выводу, что бизнес – это не мое. Не хочу этим заниматься. Одно дело давать советы, как лучше поступить в той или иной ситуации. Совсем другое – самой всё это возглавлять. Это не для меня. А вот работа в адвокатском кабинете вместе с Робертом – эта идея меня весьма привлекает. Особенно учитывая, какие гонорары у адвокатов в Москве. Но я, разумеется, понимаю, что никто не будет платить их мне просто так. Я пока никто в этой среде. Мне предстоит только войти в нее и заявить о себе. Однако родители меня правильно воспитывали, за что я им безмерно благодарна. Чтобы быть собой, нужно идти к цели. Вот я и иду.

–Ну, что, Наташа. Не разочаровал я тебя? А то теперь подумывала подключить вновь появившиеся связи?– Артур Самвелович посматривает на меня поверх чашки.

Вопросительно поднимаю бровь. Саркисян сейчас напоминает мне лису, соображающую как в один заход утащить всех кур из курятника. Он не развивает свою мысль, а только хитро поглядывает на меня.

–Вы это о чем, Артур Самвелович?

–Так о Марке Федоровиче Лазареве. Ведь подумывала его на меня натравить, если бы мое предложение было бы невыгодным?

Не знаю, для чего он завел этот разговор.

Решаю,что разумнее будет не отвечать вообще на эту явную провокацию.

–Артур Самвелович, я рада, что Вы поступили по справедливости.

–Не хочешь о нем говорить? Как знаешь. Но ты же не думала, что его частые визиты к тебе останутся незамеченными. И не только мной.

Напрягаюсь. Это всё к чему сейчас?

–Ты приняла верное решение, продав долю бизнеса. Позволь дам тебе совет, как человек, проживший большую часть жизни. Уезжай отсюда. Ты выиграла свою войну, девочка. Не надо больше ничего доказывать. Попытайся начать с чистого листа.

С этими словами он встает со своего места, кладет руку мне на плечо, чуть сжимает, как бы подбадривая, а после уходит. Я остаюсь одна в отдельном кабинете ресторана. Здесь мы с Саркисяном завершали сделку. Допиваю чай, размышляя над тем, что услышала. Этот человек ничего не делает и не говорит просто так. Поэтому повод задуматься есть.

Но пережевывать мозговую жвачку долго мне не дает звонок телефона. Это Марк.

–Привет. Я тебе тут квартиру присмотрел, – и начинает видео-показ того места, где находится.

Квартира производит на меня впечатление сразу. Это то, что я хотела.

–Марк! – восклицаю после просмотра, – Как ты угадал?!

Он смеется.

–Так что? Берем? – у нас с ним был разговор, я пыталась объяснить ему, почему нам рано съезжаться. Он вроде бы всё понял. И даже не обиделся.

–Сколько? – все-таки растранжирить всё, что у меня теперь есть, мне не хочется.

Марк называет сумму. Она на удивление оказывается приемлемой. Даже, наверное, чересчур приемлемой.

–Завтра пятница, – говорит Марк, – Приезжай, Бери детей и приезжай. Остановитесь у меня. Посмотрите квартиру. Может быть, подберут еще варианты.

–Марк, я приеду, – меня здесь уже ничего не держит. Надо увидеться с Робертом, обговорить мое будущее трудоустройство, – Только может лучше гостиницу?

Вспоминаю реакцию Сони.

–Если не пытаться сблизиться, то так всё и останется, Наташ. Ты же сама это понимаешь, – на это мне ему нечего возразить.

–Хорошо, – соглашаюсь.

Соня знает о Марке. Если ее что-то не устраивает, это нужно как-то решать. Может, поработать с психологом. А делать вид, что мужчины в моей жизни не существует, я не смогу. Я и живой-то себя чувствую, когда вижу его или слышу голос.

Прощаемся. Собираюсь и еду домой. Саркисян оплатил счет в ресторане, поэтому мне даже рассчитываться не приходится.

Арсений уже дома, а Сони нет. У нее сегодня тренировка. Она занимается фигурным катанием. Но больше для себя.

–Давно Соня ушла? – спрашиваю у младшего сына.

–Нет, мам. – он что-то рисует синей ручкой на листе формата А 4.

–Сень, мы завтра после уроков в Москву поедем. Ты как, не против?

Он отвлекается от своего занятия.

–В гости?

–Нет, квартиру смотреть. Я переехать туда хочу. Теперь там буду работать.

Арсений задумывается.

–Не хочешь тут оставаться? – он со своей детской непосредственностью всегда попадает точнее, чем многие умные и взрослые люди.

–Не хочу, – подтверждаю его слова.

–Тогда поехали! Путешествовать – это здорово. А когда мы переедем?

–На осенних каникулах. Через неделю.

Не хочу создавать дополнительную суету. У детей осталась еще одна учебная неделя перед каникулами. За это время я решу вопрос с квартирой. На каникулах спокойно заберу их документы и передам их в новую школу. Валя обещала помочь, у нее много знакомых, она узнает, куда лучше перевести детей. У нас у всех будет хоть какое-то время для адаптации.

Соня возвращается с тренировки позже обычного. Какая-то притихшая.

Ужинаем. И я сообщаю ей, что завтра мы едем в Москву. Жду взрыва. Но его не происходит. Когда Арсений уходит играть в компьютер, я решаю выяснить, что происходит.

–Сонь, у тебя что-то случилось?

Она поднимает на меня глаза. И выражение ее глаз меня убивает.

–Я обнаружила, что детство кончилось. Я к папе ездила. Не предупредив. Он ко мне вышел на крыльцо. А в дом не пустил.

Ставлю чашку, дрогнувшую в руке на блюдце. Учитывая, что могло твориться в доме, это может и к лучшему, что он ее не пустил. Но для Сони это очередной удар.

–Он нас совсем не любит? – задает она такой тяжелый вопрос.

И что ей отвечать? Такие, как Макар, вообще не должны заводить семью. Они не знают, что такое любовь и преданность. Они произносят это слово. но что оно значит – не чувствуют.

–Я не знаю, – правда – это единственное, что сейчас должно звучать, – Я не могу залезть к твоему отцу в голову и узнать, что он действительно думает.

–Жаль, – отвечает Соня, поднимается со своего места и собирается уходить.

–Марк пригласил нас остановиться у него, – сообщаю новость, которая должна была быть принята в штыки.

–Этот-то хоть нас на пороге держать не будет? -она остается все такой же едкой.

–Не знаю, – жму плечом, – Если будет, уедем в гостиницу.

Моя девочка усмехается.

–Мам, ты – крутая.

–Ага. Крутая черепашка по имени Наташка с очками из Китая, – повторяю фразу из песни.

–Поедем в Москву. Может, ты и права, что хочешь начать всё сначала.

Глава 43

Глава 43

Макар

Набираю номер дочери – гудки идут, но на вызов она не отвечает.

Вчера она пришла ко мне очень не вовремя. В доме были девушки. Две. Полупьяные и голые. Пустить её я не мог. Как-то такая картина не для четырнадцатилетней девочки. Перекинулись парой фраз, а потом Соня быстро попрощалась и ушла. Сегодня я пытаюсь до нее дозвониться. Безрезультатно.

Раздается звонок селекторной связи. Отвечаю.

–Макар Всеволодович, к Вам пришел Тигран Геворгевич Варданян. По поводу доли в компании.

Холод бежит по спине. Так, что я забываю про Соню. Судя по имени и фамилии пришедший – армянин. Так какое отношение он может иметь к доли в моем строительном бизнесе? Никакого. Если только Натка не продала ее. Но решение суда лишь вчера вступило в законную силу. Значит, у нее заранее была договоренность на эту долю? Поэтому решение было принято в ее пользу? Мысли хаотично мечутся в голове, ища ответы. И выстраиваются в цепочку: армяне – Саркисян – ФСБ. Так вот кто за всем этим стоит!

Но от этой догадки мне нисколько не легче... Наоборот, теперь по спине струится липкий пот. Всё это было не просто так. То, как легко моя бывшая жена выиграла суд.

–Макар Всеволодович, Вы меня слышите? – повторяет взволнованно секретарша.

Со свистом втягиваю воздух. Теперь уже сделать ничего нельзя.

–Пригласите, – дергаю галстук на шее, который внезапно стянул горло подобно петле.

В кабинет, не торопясь входит молодой парень. Да этому щенку лет 25! Так... Надо держать лицо. Послушаю, что он скажет. Может, ничего страшного и не случилось.

–Здравствуйте! – этот Тигран смотрит мне прямо в глаза. По его лицу прочитать ничего невозможно.

–Здравствуйте! – встаю и подаю руку, которая так и остается висеть в воздухе. Гость предпочел ее не заметить.

Ярость от такого пренебрежения мгновенно заполняет меня. Может, морду его холеную начистить?!

–Вчера Ваша бывшая жена продала мне долю в бизнесе. Теперь у меня половина. Я намерен участвовать в управлении компанией. Сегодня пятница, поэтому у Вас есть время до понедельника подготовить мне рабочий кабинет.

Каждое слово – это плевок мне в лицо. Кровавая пелена застилает глаза.

–Подождите, – лепечу, сам понимая, как по-дурацки выгляжу в глазах этого молокососа.

Он – подставной. Это ясно, как день. За его спиной Саркисян. И никогда потеря бизнеса не казалась мне настолько реальной, как в этот момент. Этот человек выполняет указания старого лиса. А у того есть цель – оставить меня без штанов.

–Вот документы. Ознакомьтесь на досуге. Сейчас у меня нет свободного времени. Вникать в тонкости буду в понедельник. До встречи, – бросает Варданян на ходу и, не дожидаясь от меня какой-либо реакции, уходит.

Я хватаю документы, которые он мне оставил, едва он оказывается за порогом моего кабинета, и жадно вчитываюсь в буквы, которые прыгают перед глазами. Не может быть... Чтобы эта *уйня случилась на самом деле...

Но бумага безжалостна. Бывшая жена продала Варданяну свою половину бизнеса.

Это крах...

Какое-то время сижу неподвижно в своем кресле, уставившись в одну точку. В своем ли?

А потом меня одолевает такая бешенная злоба, которую я не испытывал ни разу в жизни. Эта тварь разрушила мою жизнь... Пустила под откос...

Меня поднимает с кресла концентрированная агрессия.

–Су*а! – ору я, швыряя в стену органайзер. Все разлетается в разные стороны. Следом в стену летит стул.

В этот момент распахивается дверь моего кабинета.

–Мак– к-кар Всево-ло-дович, – запинаясь, блеет секретарша, – Что такое? Вам помочь?

–Пошла на *уй! Не смей сюда заходить, если я не зову! – девушка испаряется с просто поразительной скоростью.

Я ловлю свой отражение в зеркале. На кого же я похож! С горящими глазами, всклокоченными волосами и трясущимися руками... Сам себе противен.

Хватаю телефон, звоню бывшей жене. Не берет. Мне сейчас жизненно важно добраться до нее и выплеснуть всё, чем я переполнен. За что она так со мной? Зачем было продавать бизнес ставленнику Саркисяна? Могла бы прийти ко мне, я бы выкупил. Нет, ей, этой мстительной твари, надо было выместить свою ненависть.

Ну, ничего! Я до нее доберусь... Надо было слушать отца, когда он предлагал решить все наши проблемы раз и навсегда. А всё я – слюнтяй. Нет, так дела не делаются... Зато сейчас я очень доволен результатом!

Не зная зачем, вылетаю из офиса и еду к бывшей домой. Только бы достать гадину! Меня не пугает наличие у нее охраны. Меня ничего теперь не пугает. Я теряю свою жизнь, падаю вниз и не могу остановиться в этом падении.

По улицам еду как умалишенный, наплевав на все существующие правила. Во двор, где теперь живет эта змея, я въезжаю, как раз тогда, когда ее автомобиль выезжает в противоположную от меня сторону. Давлю на газ, чтобы догнать, но дорогу мне преграждает черный внедорожник, который не двигается с места, несмотря на то, что я не снимаю руку с сигнала, и он раздается противными звуками на всю близлежащую местность.

Хочу выйти из салона, но мозг всё же включается. Внутри тренированные мужики. И не один. Что мне даст то, что я сейчас полезу с ними в драку? Переломанные ребра? Больше ничего. Я итак облажался.

Сдаю назад и уезжаю восвояси. Что делать теперь, ума не приложу. Ехать к отцу? Жаловаться? Так он меня с дерьмом смешает. И будет прав.

Но все-таки еду. Он сильно сдал и, если бы не полная *опа, в которой я оказался, я бы не стал к нему лезть.

–Что? – встречает он меня, глядя исподлобья.

Знает уже? Донесли? Кругом одни шакалы...

–Уже знаешь? – спрашиваю напрямую.

Смысл играть в какие-то игры?

–Знаю. Мне Саркисян звонил. Предлагает выкупить твою долю, сынок, – произносит отец медленно.

Это как гром среди ясного неба. Неужели всё? Всё рухнуло?

–И? – рычу я нетерпеливо, – Ты можешь что-нибудь сделать?

–А ты? – отвечает он мне вопросом на вопрос.

–Нет. Против него никто не впишется, – это горькая правда. И что с ней делать, я еще не понял.

–Вот и я... – вздыхает он тяжело, – Не могу, сынок. Старый я. Всю жизнь я толкал тебя вперед, надеясь, что у тебя хватит ума взобраться на вершину. У тебя хватило. Только ты не учел, что мало залезть наверх. Там еще надо удержаться. А самое обидное, что всё пошло прахом из-за того, что ты не сумел член в штанах держать. И жену выбрать себе не сумел. Не по Сеньке шапка оказалась. Так что теперь сам, сынок. Сам.

За спиной отца маячит мать, которая никогда не лезла в наши разговоры.

–Макар, езжай домой. Отцу плохо. Не доводи его, – говорит она.

Я им, что, не нужен?

Поднимаюсь и не чуя под собой ног, иду к машине, а после еду домой. Мне надо побыть одному. Может, и придумаю, как быть. Просто всё, что случилось – это удар под дых.

Как может закончится самый отвратный день в жизни?

Возле калитки моего дома толпятся то ли таджики, то ли узбеки. Я собираюсь их уже разогнать, как один из них тычет мне в нос свидетельством о собственности.

На половину моего дома.

Отталкиваю его и забегаю во двор. Не сейчас. Потом. Со всем этим пиз*ецом я буду разбираться потом.

Как Натка могла так поступить со мной? За что?