Текст книги "В очереди за счастьем (СИ)"

Автор книги: Натали Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

Глава 23

Наташа

Будущим партнером мужа оказался Федор Михайлович Лазарев. На вид мужчине лет шестьдесят. Довольно высокого роста, еще довольно крепкий, энергичный, но с абсолютно седой головой. Он производит на меня приятное впечатление. И раздражение от того, что приходится принимать его дома, потихоньку испаряется. Я с удивлением понимаю, что он очень легко может расположить к себе даже абсолютно незнакомых людей. Я более закрытый человек, чем Макар, и демонстрировать свою жизнь другим не люблю.

Стол накрыт в беседке. Часть блюд заказана в ресторане, потому что, кроме Лазарева, в гости пожаловали и те, кто приехал с ним в командировку. Всего набралось человек двенадцать.

Наших с Макаром детей не было. Егор – в Москве. Соня и Арсений – в летнем лагере. Соня оказалась на удивление непримиримой и на контакт с отцом не шла.

Федор Михайлович в сопровождении Макара осматривает наш дом. Видно, что ему нравится. Макар не упускает случая и останавливается возле книжного шкафа, где было много семейных фотографий. В том числе и детских.

Когда я заканчиваю свои хлопоты и все устраиваются за столом, то Лазарев довольно произносит:

–Хорошо тут у вас. Спокойно. Как Вы, Наташенька, с тремя детьми управляетесь?

–Привыкла, наверное, – улыбаюсь. Мне они никогда не были в тягость.

–Да, у меня вот один. А иногда до сих пор от него голова кругом. Не женю никак. Хотя за тридцать уже. Не слушается меня, старика. А как бы было чудесно, если бы жена-умница и внуки...

На мгновение меня одолевает любопытство, что же там за лось такой, непослушный. папеньку не слушается. Но только на мгновение. У меня своих забот полон рот.

–Да он должен сейчас подъехать, – продолжает Федор Михайлович, пробуя жаркое из индейки с черносливом, которое сегодня удалось у меня на славу.

–А вот и он... Марк, иди сюда, – оборачиваюсь, чтобы приветствовать новоприбывшего и одновременно встаю из-за стола, чтобы принести столовые приборы еще на одну персону.

Меня спасает лишь то, что по работе часто приходилось справляться с кризисными ситуациями. Потому что снаружи я – все та же, что и до прихода... Марка. С которым мы уже встречались.

Может, он и не помнит ту ночь в гостинице?

–Познакомься, сын. Это Макар Всеволодович Протасов, а это – его очаровательная супруга Наталия. Я планирую поручить Марку заниматься нашим новым проектом, Макар.

Муж демонстрирует широкую улыбку по законам классики. Мужчины жмут друг другу руки.

Потом... Мы встречаемся с Марком Федоровичем глазами. И мне становится ясно – ничего он не забыл. Более того, прожигает меня таким взглядом, до которого даже Макару далеко.

–А мы... – начинает фразу, которую, видимо, собирался закончить словами "уже знакомы".

При этом сканирует меня взглядом, которым, похоже, привык вгонять своих подчиненных в трепет. Но... не на ту напал.

Чуть откидываю волосы назад, демонстративно задираю подбородок.

–Здравствуйте, Марк Федорович, – у меня не голос – мёд.

Такой, что Лазарев давится недоговоренной фразой и произносит.

–Приятно познакомиться.

–Прошу меня извинить. Принесу приборы.

Трусливо сбегаю в дом. Мне нужна эта передышка.

Что-то сейчас будет...

Оказавшись на кухне, дышу глубоко и долго. Что подумает обо мне младший Лазаре? Да какая мне к черту разница? Что я за него второй раз замуж, что ли собираюсь? Ну, переспали. Бывает. Если судить по Макару, то это вообще – плевое дело. Как зубы почистить.

А проект? Это не мой проект. Если не получится, то Макару, кроме него самого, винить некого.

Я стою, опершись обеими руками на стол, забыв, зачем я сюда пришла. Пока мой взгляд не останавливается на телефоне мужа. Обычно он его из рук не выпускает. Совсем голову потерял от свалившегося на него счастья.

Экран телефона мигает сообщением.

Не могу себе отказать и читаю.

Отец: "Макар, как там у вас? Все по плану? Смотри за Наташей. Чтобы она ничего не испортила."

Меня передергивает. И я пальцем листаю их переписку выше.

Не зря.

Отец: "Запудри ей мозги. Ты же столько лет этим занимался успешно. Что сейчас с тобой случилось? Хватку растерял? Нам, главное, дождаться приезда москвичей. А после твоя супруга может смело подавать на развод. Все равно ничего не докажет."

Листаю дальше. Какие эмоции при этом испытываю, даже не могу описать.

Тот вечер, когда Макар пришел каяться.

Его сообщение Всеволоду Михайловичу: " Натка требует, чтобы ты на нее половину бизнеса перевел."

Ответ дорогого свекра: "Ты сбрендил?"

Сообщение Макара: "Нет, конечно. Обойдется. Хочет разводиться, пусть разводится и сама себе всё зарабатывает. Но мне придется с ней как-то договориться. Нам нужно время. Ещё две-три недели..."

Сил читать дальше эту мерзость нет, но я делаю несколько скринов и скидываю их себе. На память. если вдруг мне еще когда-нибудь и кого-нибудь станет жалко.

Останавливаюсь напротив зеркала. В глазах плещется ярость. Эту субботу мой муж запомнит надолго. Не знаю еще до конца, что собираюсь сделать, но уверена – я буду фееричной.

Макару нужен проект. Его у него не будет. Как у меня не стало опоры под ногами. Почему нельзя расстаться по-человечески, не вымарывая все, что прожито, в грязи?

Оглядываю себя еще раз. На мне летний сарафан, который подчеркивает фигуру, глаза горят, щеки тоже. От гнева я посвежела и засияла.

Беру столовые приборы и возвращаюсь к гостям. Приближаюсь к беседке не спеша, ловлю на себе взгляд темных глаз. Смотрит. Марк на меня смотрит. Это хорошо.

Подхожу к нему ближе, расставляю тарелки, кладу ложки, ножи, вилки, ставлю бокалы. Чувствую запах мужчины, смешанный с парфюмом. Вдоль позвоночника прокатывается волна напряжения. Но и Марк не так расслаблен, как хочет казаться.

В этом я убеждаюсь в течение дальнейшего времени, что протекают наши посиделки. Довольный Федор Михайлович сыплет комплиментами в мою сторону. Марк становится всё мрачнее. Макар занят тем, что старается всем понравиться, демонстрирует, как у нас с ним всё замечательно.

Я улыбаюсь уголками губ, С Марком специально много не разговариваю. Пару слов, не более.

Когда воздух уже можно резать ножом, поднимаюсь и иду проветриться. Мне почему-то кажется, что Лазарев пойдет за мной.

Так и есть. Он догоняет меня у кустов сирени.

–Я весь вечер гадаю, ты это или не ты. Тебе мужу в глаза не стыдно смотреть? – у него очень приятный голос. Сильный, но нежный. Даже не думала, что бывает такое сочетание.

Оборачиваюсь.

–Нет. Не стыдно. Я – бессовестная.

И делаю шаг у нему. Как и тогда в гостинице, это срабатывает. Касаюсь грудью его груди, сжираемая предвкушением. Камешки сосков чувствуют жар мужского тела даже через слои ткани.

А еще я ощущаю животом его эрекцию.

–Трахнешь меня?

–Су*ка, – шепчет глухо, прежде чем начинает целовать.

Глава 24

Глава 24

Наташа

Он целует так, как будто месяц не ел, а я – кусок хлеба. Я, честно, не ожидала такого напора, да толком и не понимала, зачем провоцирую. Ну, займусь с Марком сейчас сексом, что и кому докажу? Хотя хочется. Тут врать себе не буду. Хочу его член внутри себя. Хочу, чтобы в глазах темнело и сердце выскакивало.

Не протестую, когда мы оказываемся на заднем сиденье навороченной черной тачки. Такая миллионов тридцать стоит, а может и больше. Язык Марка таранит мой рот, я уже без трусов сижу на нем верхом и трусь о внушительную выпуклость в его брюках. Он мнет и тискает мое тело. Жарко, жадно и не бережно. Но у меня и в мыслях нет возражать такому натиску. Мне нравится, я поощрительно стону. Он спускает с моих плеч сарафан и лифчик, прикусывает сосок. Остро, до боли. Я дергаюсь, Марк не позволяет отстраниться, лишь чуть сдвигает меня, освобождает член, надеть презерватив я ему помогаю. И уже в следующую секунду насаживает меня на себя. Безжалостно, как будто за что-то наказывая.

И тут в моей бедовой голове рождается идея. Свой сотовый я забросила на полку за головой Марка. Он очень мешал в кармане сарафана. Я сильнее прижимаюсь к Марку и начинаю сама активней насаживаться на его член. Волны сладкой дрожи проносятся по моему телу. Марку нравится. Еще как. Он стискивает мои ягодицы руками, усиливая толчки. Я крепко обнимаю его за шею, добираюсь до своего телефона.

И жму вызов. Макару.

В салоне недвусмысленные звуки. Машина раскачивается от движения наших тел.

Я хочу, чтобы Макар пришел и увидел. Я же смотрела. Пусть он тоже посмотрит...

Конечно, он может прийти не один. И я буду выглядеть обыкновенной шалавой, но что мне до этих людей? До их одобрения или неодобрения?

Я почти дала второй шанс... Подлецу, который не стоит ногтя на моем мизинце. И это позволило ему и его отцу глумиться надо мной...

Я умею быть жестокой.

Гудки идут, а ответа все нет. Уже начинаю думать, что моя затея провалилась, как Макар берет трубку. Зажимаю динамик пальцем, чтобы Марк ничего не услышал. А вот Макару напротив должно быть хорошо слышно...

Громко стону, чтобы у мужа не осталось никаких сомнений в том, чем именно я занимаюсь.

Мне приятно все, что делает Марк с моим телом, но из-за того, что жду появления своего благоверного кончить не могу.

Тем не менее, когда Марк финиширует, прикрыв глаза, чувствую приятную истому. Не хочется отстраняться, Наоборот, хочется положить ему голову на грудь и слушать, как отчаянно стучит его сердце. Тем более, что я, похоже, оторвала все пуговицы на его рубашке, когда пыталась добраться до его тела.

И возможно, хочется еще раз этих диких толчков. И чтобы с оргазмом... Но бросаю взгляд в бок, в незакрытую нами дверь и вижу чьи-то брюки.

Пора выходить.

Поправляю лифчик и сарафан, выбираюсь из автомобиля. Надо же, я впервые трахалась в такой дорогой тачке. Девушки по молодости с ума сходят. А у меня всё не так, как у людей.

Вылезаю из автомобиля Марка. Бретелька сарафана спущена, почти оголяя одну грудь. Недалеко от машины статуями застыли "любимый" муж, Федор Михайлович и кое-кто из гостей. У Макара какие-то дикие глаза. На лице у Лазарева-старшего растерянность. Остальных я даже не рассматриваю. Мне не интересно. Мне нет дела до чужого мнения обо мне. Не торопясь одергиваю платье ( а трусы так и остались валяться где-то в машине), поправляю лямку сарафана на плече. И вглядываюсь в лицо Макара, упиваясь его реакцией. Да, это именно то, что по его вине я чувствую последнее время. Из машины тем временем вылезает Марк. Хорошо, что брюки застегнул. Но растерзанная рубашка не оставляет сомнений в том, чем мы с ним только что занимались в салоне автомобиля. -Какого хрена? – хрипит Макар, напоминая мне саму себя недавно. -Марк, объяснись! -лицо Федора Михайловича покрывается красными пятнами. В другой ситуации я бы ему может и посочувствовала, но сейчас я ненавижу мужчин. Да и что значит – "объяснись" в адрес мужчины, которому слегка перевалило за 30? Мальчики захотели поиграть со мной. И Марк в том числе. Вряд ли он не понимал, что делает. А я изменила правила игры. -Отец, ты что-то не понял? Просто Макар Всеволодович женат на шлюхе, – голос мужчины сочится гневом. Кажется, ему что-то пришлось не по вкусу.

Переживет. Кому сейчас легко?

И ему так-то тоже никто не виноват. Член в штанах надо держать. Им всем не повезло. Сегодня я пленных не беру. -Но, но, Марк Федорович! За секс Вы мне не платили, – ухмыляюсь и оборачиваюсь к нему. Лучше бы я этого не делала. Такое впечатление, что он сейчас свернет мне шею. Обиделся... Макар дергается в мою сторону. Его удерживает за руку все тот же Федор Михайлович. -Извини, любимый. Что тебя так расстроило? У нас же свободные отношения... – лицо Макара багровеет. Как бы удар не хватил. Внезапно мне надоедает паясничать. -Я сейчас заберу сумку с документами и ключами. Звонить мне не смей. Нанимай адвоката. Общаться будем через него. Пришлешь мне его номер сообщением. Иду в дом, стуча каблуками. Выхожу, сразу же забрав необходимое. Во дворе дома мужчины практически растаскивает Макара и Марка. Вряд ли после такого этот совместный проект состоится. А если и состоится, то каждый раз, глядя в лицо Марку или Федору Михайловичу, Макар будет вспоминать свое публичное унижение и думать, что это не меня поимели, а его.

Все-таки я его сделала.

Что же касается меня, то мне нет дела до мыслей всех этих людей, их чувств, их мнения обо мне. Двадцать лет моей жизни оказались обманом, страшной ложью. Так какое значение имеет сейчас, если какие– то левые мужики считают меня б*ядью?

Ах, папочка, папочка, ты так хорошо разбирался в людях. Почему же ты меня пожалел тогда? Почему не сказал, что этот мужчина мне не подходит? Ты же был не в восторге от моего выбора, пусть вслух этого никогда и не говорил.

Сажусь за руль и уезжаю. Не очень хорошая идея, лучше бы вызвать такси, но возвращаться за машиной не хочу. Сталкиваться с Макаром снова пока мне не по силам.

Нужна перезагрузка. Припарковав автомобиль, иду в ближайший магазин. Бутылка мартини, фрукты. И вечер жалости к самой себе, под пьяные слезы и шумное хлюпанье носом.

Последний вечер, когда я себя жалею из-за того, что мое замужество оказалось не той сказкой, что я себе придумала.

Больше этого делать не буду. Я намерена стать счастливой и богатой. Это гораздо лучше, чем быть бедной и несчастной.

Глава 25

Глава 25

Макар

Неосмысленным взглядом блуждаю по накрытому столу. Гости уехали. Я едва не подрался с Лазаревским щенком. Хотя какой он щенок... Он только что мою жену под окнами моего дома драл...

Ярость скручивает внутренности пополам с болью. Как же так? Как она смогла?!

Сука... Лживая б*ядь, как и все остальные бабы... Она же мне в любви клялась! Столько раз за эти годы... Моих детей носила и рожала... И вот это. Никого не стесняясь и не таясь. Как по морде грязной тряпкой отхлестала.

Накал всего становится настолько сильным, что переворачиваю стол, ломаю стулья, топчу ногами остатки еды и посуду. Не контролирую себя.

Залетаю в дом, хватаю ключи от машины. Я убью эту тварь!

И замираю возле проклятого книжного шкафа. Внимание приковывает фотография Натки. Ей там восемнадцать, мы только познакомились... Я глаз оторвать от нее не мог. Такой красивой она мне казалась. Сам был всего на два года старше. Но тогда я потерял из-за нее голову. Что я только не вытворял, чтобы привлечь ее внимание.

Вспоминаю, как мне накладывали швы, из-за того, что я пробрался на территорию дома Истоминых зимой и добросовестно выложил красными розами сердце под ее окнами, пока соседская здоровая псина не перемахнула через ограду и не тяпнула меня пару раз. Её потом Василий Андреевич отгонял и в больницу меня отвозил.

Достаю рамку с фотографией и опускаюсь в кресло. На фото нереально красивая девушка: пшеничного цвета волосы, темные ресницы, огромные глаза серого цвета, розовые пухлые губы, тонкий стан, лебединая шея. Я дышать в ее сторону первое время боялся.

В какой момент чудо стало обыденностью? Ведь стало.

Когда ты долго в отношениях, то другой человек начинает восприниматься как должное. Как неотъемлемая часть твоей жизни. Ты уверен, что он будет в ней всегда. Или до тех пор, пока ты сам его не отпустишь.

Пока я карабкался вверх, превращая стартовый капитал отца и связи тестя в ту махину, которая есть сейчас, я был доволен тем, что имею. Но вот после смерти тестя, когда вместо краха я забрался на вершину, я заскучал. И стал оглядываться по сторонам. Там оказалось много интересного. Ведь я и не видел ничего. Натке было девятнадцать, мне двадцать один, когда мы поженились. Через год родился Егор, еще через четыре Соня. Жена стала уделять детям очень много времени, я перестал быть центром ее вселенной. Как и она – моей.

Работа, встречи с партнерами отнимали львиную часть времени. Лишь крохи оставались на семью. Но она меня никогда не упрекала. Ни одного гребаного раза. Наоборот, мое появление всегда семьей воспринималось как праздник.

Но мне хотелось другого. Я видел, как живут многие мужики. Жены и семьи. И любовницы. Молодые, жаркие, готовые на все.

В какой-то момент я понял, что тоже хочу других. Что это новые, острые эмоции. И задал себе вопрос, почему нет? Почему другим можно, а мне нельзя?

Впервые я изменил Натке через пару месяцев после смерти тестя. Тогда был тяжелый период. Я просто сбросил напряжение. И мне понравилось. Останавливаться я не захотел.

Я понимал, конечно, что, если жена узнает, будет скандал. Терпеть такое она не станет. Тогда и пришла идея с переводом бизнеса на отца. Наташа привыкла к высокому уровню жизни, была довольно прагматична, поэтому я посчитал, что даже узнав об изменах, она не захочет остаться нищей с тремя детьми. Большинство мужиков этим и держали своих жен от ненужных взбрыков. Деньгами, которые находились в их распоряжении.

Но я просчитался...

Никогда я не думал, что ошибусь так в ней...

Она смогла перешагнуть через меня, через свои долбанные принципы, которые ей привила её семейка. И технично утопить меня в грязи.

Рука сжимается на ни в чем не повинной рамке с фотографией, как будто это ее шея.

Перед глазами снова эта картина, вспарывающая мое нутро. Черный автомобиль в предзакатной дымке, раскаивающийся в ритме жесткого траха, звуки совокупления, стоны, её и его. На все это я смотрю не один. И слышу это тоже не один. От этого всё еще более унизительно.

А потом становится еще хуже. Из салона выходит Натка. Будто королева. С почти оголенной грудью, с задравшимся сарафаном. Никого не стесняясь, поправляет одежду. И смотрит так, словно наслаждается тем, как меня унизила.

Когда проходит мимо, чувствую на ней запах другого мужика. И глаза ее вижу. В них пустота.

Я не сразу понимаю, с кем она е*лась. Но когда доходит, мне становится ясно, что дороги назад не будет.

Как не будет нового бизнес-проекта.

Если бы не люди вокруг нас, убил бы. Убил бы эту подлую шлюху. Она ведь специально. С этим лощенным Марком. Еще и позвонила мне...

Руки мелко трясутся. Все возвращается. Вот и мне вернулось. Я наивно полагал, что мне безразлично будет, что Натка – это пройденный этап. Что ее место – у плиты.

Почему дерет-то так?

А ведь тесть меня предупреждал. Предупреждал, чтобы я не будил ее демонов. Говорил, что его дочь сильнее многих. И мужиков в том числе. Наверное, он хорошо знал собственного ребенка. А я был глуп и слеп, когда уверовал в том, что такая, как она, будет послушной собачонкой сидеть на отведенном ей коврике и ждать косточку моего внимания.

Только сейчас до меня дошло – она не будет. Ни ждать, ни прощать. Она будет вести боевые действия, пользуясь своим острым аналитическим умом, который не раз мне помогал в бизнесе. Теперь она будет его использовать против меня.

Я ненавижу ее сейчас с той же силой, что любил в молодости. Причину этой ненависти я понял только что – она сильнее меня. Я прятался, изменяя. Она не стала. Я тайком, подло забрал все, что было нашим, лишь себе, чтобы иметь рычаги давления. Она открыто отберет свое назад. И наверное, если у нее получится, мне ничего не оставит.

Как быть мне? Хочу ли я делиться деньгами и бизнесом? Нет, не хочу. Не хочу, чтобы ей хоть что-то досталось. Пусть выкручивается, как хочет.

Дети...Меня кружат многочисленные воспоминания. Люблю ли я своих детей? Люблю. Но алименты на них буду платить с официальной зарплаты. Не хочу, чтобы бывшей жене было хоть на грамм легче жить.

Потому что... Потому что, что ей стоило засунуть свою гордость в жопу и жить так, как живет множество баб! Заглядывая мужу в рот и делая вид, что не замечают ни его гулек, ни других недостатков!

Однако это всё не для королевы Истоминой. Ей либо всё, либо ничего. Её нужен был идеальный.

И я с этой ролью не справился.

Будет война. Безжалостная.

И я не отступлю.

Глава 26

Глава 26

Марк

–Встретиться надо, Яш, – разговор с другом проходит напряженно.

У него не самый простой период в работе. У меня – тоже. Между мной и отцом словно Ла-Манш замерз, после того как он отказался от участия в проекте. А ведь Протасов приезжал к нему. Они долго разговаривали. Но батя – тертый калач и у него всегда было отменное чутье и на людей. И на проблемы, которые они могут доставить.

Вместо этого он согласился участвовать в другом проекте. С корейцами. Иностранные партнеры сейчас не самая лучшая идея. Но Федор Михайлович произнес напутственную речь о том, что коли я сумел всё испохабить, то вот мне равнозначный по прибылям проект. Но с большими сложностями. Возражать ему я не стал. Во-первых, на кого я при этом буду похож? Во-вторых, всегда любил сложные задачи.

Тем не менее я зае*абся. Мне нужен взгляд со стороны. Абрамов же постоянно ухитрялся выворачивать ситуацию наизнанку и находить плюсы там, где их днем с огнем не найдешь.

Яшка – на взводе. Это я понял сразу.

–Да, без проблем. Мне самому нужно расслабиться. Что-то навалилось всё со всех сторон. Только, Марк, извиняй. Встретиться сможем у меня на даче. Жена на меня уже нож точит, говорит, забыла, как я выгляжу.

–Лады, – люблю бывать у него дома.

Жена, дети – так и должна выглядеть настоящая семья. Вроде женился человек по залету. Но это оказалось настоящим. Мне так не везет. Рано или поздно у девушек, которых выбираю, вылезает их су*ья натура. Отец говорит, что я просто выбирать не умею. Может, он и прав.

Вечером еду к нему. Валя встречает меня приветливо, уже накрыла стол на улице. Яшка еще не приехал. Сажусь в тенечке, наблюдаю, как носятся его пацаны. Пора остепениться и самому. Отец последний месяц рассказывает мне про дочь знакомых. Умницу, красавицу, отличницу. А я... Я, как придурок, по ночам смотрю эротические сны, где меня выдаивает сероглазая ведьма. Кто кого трахал в последний раз, я так и не понял.

Яшка появляется минут через сорок. Вымотанный. Это тоже бросается в глаза. Целует жену, мальчишки его облепляют. Видно, что соскучились. Чувствую себя лишним. Но он как-то ухитряется все развернуть так, что никто никому не мешает. Да и времени не мало уже. Где-то через час Валя уводит детей спать.

Вываливаем друг на друга то, с чем не можем разобраться. Под коньяк. Понемногу отпускает. Пьём, но не пьянеем. Закуска хорошая.

–Чем ты так Федора Михайловича прогневил?

Не хочется вдаваться в подробности.

–Жену предполагаемого партнера отодрал. На неформальной встрече.

–Чего? – ржет Яшка.

–Того.

–Ну, ты даешь! Вроде не пацан.

–Да, бля... Не хочу об этом, – странно, но никому о том, что случилось между мной и Наталией Протасовой, я не рассказывал. Даже в общих чертах.

Ни отцу. Никому другому. И сейчас не хочу. Как блок какой-то стоит.

–Не хочешь – не говори, – Яшка всё понимает, – Ночевать у нас останешься?

–Нет. Я с водителем.

Какое-то время еще сидим. Потом у Абрамова звонит телефон. Он отвечает. Хотя уже очень поздно, и он пьяный.

–Да! – сначала его голос безмятежный, но после первой фразы невидимого собеседника, Абрамов меняется.

Кажется, даже протрезвел.

–Ты в больнице? Я приеду.

Ему что-то отвечают. То, что ему сказали, его злит.

–Нет! Надо!

На этом разговор заканчивается.

–Марк, я пойму, если откажешь. Мне срочно надо смотаться на историческую родину. Сам за руль сесть не могу, – Абрамов никогда не ездит пьяным за рулем. При мне однажды начистил морду одному из своих, кто полез за руль, выпив.

–Не вопрос. Я с тобой покатаюсь. Может пригожусь.

Он бормочет в ответ:

–Это вряд ли, – но не спорит.

Заходит в дом, чтобы предупредить Валю. Я жду скандала. Ну, не бывает идеальных женщин. Не бывает.

–Позвони мне, когда что-нибудь станет известно, – жена выходит его провожать. Лицо – озабоченное.

Мы грузимся в машину. Ехать не так, чтобы далеко. Часов пять.

В салоне решаюсь спросить:

–Что стряслось?

–Одному очень хорошему человеку нужна моя помощь, – и на этом всё. Все объяснения закончились.

Ночная трасса свободная. Водитель держит максимальную скорость. Доезжаем даже за четыре с небольшим.

Въезжая в город, Яков снова звонит и после разговора поясняет, что нам нужно в вторую городскую больницу.

Подъехав, выходим на улицу. Конец августа, пахнет яблоками. Больница на окраине города. Мы практически протрезвели, только фонит от нас. Прохлада приводит в себя еще быстрее. Начинает рассветать.

Яков направляется в приемный покой. Зачем-то иду за ним, хотя он сказал, что могу остаться в машине.

Входим в помещение. Сонные медсестры недовольно на нас посматривают, но благоразумно молчат. Затишье. Вроде и нет никого. Кроме сжавшийся фигурки на пластиковом стуле в самом темном углу.

Абрамов торопиться к ней, окликает:

–Нат! – женщина поднимает голову.

–Яш... -только имя, но в нем столько всего. Так не разговаривают с посторонними.

Я словно получаю удар в солнечное сплетение. Понимаю, из-за чего. Но это абсолютно нелогично. Я знать ее не знаю. Однако факт на лицо, меня скручивает дичайшая ревность.

Всего лишь от того, что она другого мужика позвала по имени.

Она и с Абрамовым тоже отжигала, как со мной? Против воли руки сжимаются в кулаки.

Наташа меня не замечает. Всё ее внимание приковано к Якову, который опустился возле нее на корточки и взял ее ладони в свои.

–Яш... – повторяет она, а мне хочется лезть на стену, – Как же так? Неужели я всё это время жила с монстром?

Он ей не отвечает, а я стараюсь включить голову. Это, пздц, как не похоже на любовное свидание.

–Как это произошло? – Яков задает вопрос, оставаясь в том же положении.

–Он к городу подъезжал. У нас завтра, то есть сегодня уже, заседание. Его машину расстреляли из автоматов. Это какой-то дурной сон. Макар не мог... Не мог же?

–Нат... – Абрамову достаточно произнести ее имя, как она вся сникает. И торопливо добавляет:

–У него жена молоденькая совсем. Ребенка ждет. Ей рожать скоро. Как я ей в глаза буду смотреть, если Роберт не выживет?.

–Не сгущай краски и не впадай в истерику. Ты говорила с врачами?

Жестко. Но действует.

–Пробовала. Всё, чего добилась – идет операция.

–Сколько часов?

–Семь-восемь.

–Пойду, я счастья попытаю. Помашу корочками. А, – Яшка вспоминает о моем существовании, – Это мой друг – Марк.

Потом говорит, обращаясь ко мне.

–Это Натка, – и уходит.

Мы остаемся вдвоем и тупо пялимся друг на друга. Эта встреча, как чья-то шутка.

Жду какой-то реакции, но ее, видимо, не будет.

Присаживаюсь на соседний стул и предлагаю:

–Поговорим? – мне достается взгляд из разряда: "Сейчас вот вообще не до тебя."

И что-то в женщине рядом изменилось. Одета проще – джинсы, футболка, ни куртки, ни кофты, хотя ночью прохладно. Волосы стянуты в хвост на затылке. Без макияжа. Но так выглядит моложе. И беззащитней.

Однако в те два раза, что мы виделись, она шла на контакт, а сейчас, я это кожей ощущаю, вокруг нее стена, за которую мне нет хода.

–Зачем? И о чем? – слова это лишь подтверждают.

И даже голос становится другим. Не таким, каким она разговаривала с Абрамовым.

Это бесит.

–Считаешь, не о чем?

Отводит взгляд и молчит.