Текст книги "Особенный. В твоих руках (СИ)"

Автор книги: Натали Эклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

На мигающем танцполе только девушки. Большинство из них пришли сюда, чтобы найти пару. На одну ночь или на всю жизнь – как повезет. Каждая старается выгодно себя подать, демонстрируя под музыку тело. К танцу в его глубинном понимании происходящее не имеет отношения. Кому, как не мне, это знать. Дергаясь в толпе, я стараюсь не выделяться.

– Ты чего как робот, Ветусь? – смеется Лерка, извиваясь рядом и задевая меня откровенным декольте. – Давай уже показывай свои таланты, а то за столик нас никто не пригласит, так и будем тут топтаться.

В леопардовом платье и босоножках на высокой танкетке Лера – звезда танцпола. На ее фоне я – бледная моль. Приехала прямо из ресторана в хлопковом белом сарафане до колен и серебристых сандалиях на плоской подошве. Из макияжа на лице несколько взмахов туши, сделанных еще дома, и остатки алой помады Нечаевой, которая смотрелась на мне слишком яркой, но стереть ее оказалось не так просто, как нанести.

– Мне тут не нравится. И за столик к кому-то я не хочу, – кривлюсь, но движения смягчаю.

Нечаева меня не слышит, откровенно строит глазки двум парням у барной стойки. Они рассматривают нас, словно мы товар на базарном прилавке и это очень неприятно. Зачем я сюда приехала? Ночная жизнь – это точно не мое, проверено не раз.

Достаю из сумочки телефон. Хочется уйти прямо сейчас, но только половина одиннадцатого, а я пообещала Лере продержаться до полуночи. На экране светится уведомление о пропущенном от Вероники. Этого звонка я ждала весь день. Предупредив Леру, направляюсь к туалетам, чтобы перезвонить любимому преподавателю.

За свою танцевальную жизнь я сменила несколько тренеров. Каждый из них научил чему-то важному и ценному, но Вероника стала для меня больше, чем наставником. Благодаря ей я по-настоящему полюбила то, чем занималась, поняла, что значит быть на паркете не только телом, но и душой – наслаждаться танцем, жить в нем.

Они с мужем Владом тренировали Илью в другом клубе. На одном из республиканских чемпионатов заметили меня и переманили к себе. Мне было пятнадцать: нежный возраст, хрупкая психика. Незадолго до этого погиб папа.

В тот период я тренировалась с особым усердием. Приходила в зал раньше и домой после занятий не спешила. С мамой уже начался разлад. Я чувствовала себя одинокой и отчаянно нуждалась в близком человеке, которым стала Ника. Она всегда была в зале, мы проводили вместе много времени, часто откровенничали. Рядом с ней я повзрослела и стала чемпионкой страны. На ее руках ехала в машине скорой помощи, когда сломала ногу.

Вероника и Влад продолжают тренировать Илью, теперь уже с Ульяной. Со мной любимая тренер общается все реже, что закономерно, но тяжело принять.

– С днем рождения, Веточка! Будь счастлива, красоточка моя! Ты замечательная девочка! Умная, талантливая, чувственная... У тебя будет волшебная жизнь! Запомни это! – щебечет в трубку Ника.

Ей тридцать два, но голос моложавый и манера общения легкая и непринужденная, как у двадцатилетней девушки. Она и выглядит молодо. Мама всего на шесть лет старше, а кажется, между ними целая жизнь.

– Спасибо, Ника! Я запомню, – обещаю, закрываясь от грохочущих басов в кабинке туалета. – Что там у вас? Победа?

Я по привычке скрещиваю пальцы и задерживаю дыхание. Всегда так делала в во время оглашения итогов голосования.

– Снова вторые, – вздыхает Ника. – Результат хороший, но ты же знаешь – ожидали другой. Технически ребята отработали превосходно, а вот сценически у пары не все идеально. Уля забивает Илью своей экспрессией, он теряется и выглядит на ее фоне невнятно. Будем думать, что с этим делать. Через месяц Англия, там будут сильные соперники...

– Ника, я хотела спросить, – перебиваю взволнованно. – Ты не замечала, что у Ильи с Ульяной что-то есть? Я имею в виду не партнерские отношения.

На несколько секунд на другом конце становится тихо.

– Веточка, – вздыхает Вероника. – Я за ними не слежу. Они давно взрослые.

– Но ты всегда рядом и все видишь. Просто Илья отдалился, мы стали реже встречаться и у меня возникли подозрения…

Я не хочу рассказывать ей о вчерашней сториз. Стыдно признаться, что втихаря подсматриваю за чужой жизнью.

– Мне нечего сказать, моя хорошая. Думаю, тебе лучше поговорить с Ильей.

– Ты права, я поговорю с ним, – говорю тренеру и обещаю себе. – Спасибо, что позвонила!

– Давай там, не вешай нос! Если хочешь, пришлю тебе видео выступления и потом обсудим. Или не нужно? – уточняет настороженно.

– Присылай, конечно! Мне интересно посмотреть, – спешу заверить. – Мы же однажды станем коллегами. Я не брошу танцы, Ника! – выдаю на эмоциях. – Никогда!

– И правильно! Ты, Елизавета, из тех редких девочек, для которых танцевать – равно жить. Ты у меня такая единственная! Звездочка моя неповторимая! – тоже на эмоциях выдает Ника. – Вылечи ножку и будем работать. Ты еще такая юная, у тебя все впереди!

– Я лечусь. С понедельника начинаю очередной курс физиотерапии. Уже почти не хромаю! – делюсь радостно.

– Умница! Вернусь – увидимся. Забегай в зал. Хочу показать тебе новеньких ребят. Брат и сестра. Напоминают вас с Ильей в самом начале…

Нас с Красовским часто принимали за брата с сестрой. В бальных танцах такие пары не редкость, а мы правда похожи внешне. Оба блондинистые, белокожие и тонкокостные. Только глаза у него карие, а у меня серые.

По правде говоря, у нас и отношения были больше родственные, чем любовные. Какого-то сумасшедшего притяжения не возникло, поэтому и до секса не дошло, наверное.

Теперь я понимаю, что встречаться мы начали от безысходности. Постоянно же были рядом: и тренировались, и отдыхали вместе – на контакты со сверстниками не хватало ни сил, ни времени. Спустя год практически ежедневных тренировок и дружеского общения Илья сказал, что я нравлюсь ему «как девушка» и впервые поцеловал. Я влюбилась, конечно.

На паркете чувства партнеров бесценны, они придают танцу особый шарм. Легкая романтика помогла нам с Красовским в карьере, но как только мы перестали танцевать, он нее и следа не осталось. Наши отношения закончились вместе с тренировками. Я не сразу это поняла. После травмы только и делала, что цеплялась за прошлое. Панически боялась отпустить старые привязанности, надеясь с их помощью вернуть однажды прежнюю жизнь. Мне потребовался почти год и одно необычное знакомство, чтобы осознать, что в прошлое я больше не хочу.

Выйдя из кабинки, поправляю волосы. После сушки специальной насадкой они красиво лежат. Леркина ядовитая помада почти съелась, белое платье сидит точно по фигуре. На клубную диву я не тяну, но выгляжу хорошо. Мне сегодня восемнадцать, все впереди!

Подмигнув своему отражению в зеркале, возвращаюсь в зал. Извивающихся на танцполе тел прибавилось. Пробравшись через толпу, занимаю место в центре. Вскидываю руки, прикрываю глаза и начинаю двигаться. Я редко танцую одна, но Лера куда-то пропала, а мне нравится песня и душа требует. После разговора с Никой чувствуется эмоциональный подъем.

Несколько секунд – и я полностью погружаюсь в мир музыки и движения. Ловлю каждую ноту и пропускаю через себя. Ритм становится партнером и ведет за собой. Я выключаю мысли и растворяюсь в танце. Вокруг полно народу и на меня смотрят, но это нисколечко не волнует. Сейчас я свободна от оценок и чужого мнения. Я наедине с собой и мне хорошо. Чудесно! Какое-то невероятное чувство освобождения и полета захватывает и уносит в другую реальность. Мир словно исчезает и это не пугает. Напротив, я чувствую себя смелой и уверенной, как никогда.

Роман Ильи с новой партнершей больше не кажется трагедией. Мне все равно, что у них там происходит. И в личном плане, и в профессиональном. Больше не интересует! Максим Доронин оказался прав: я достигла в своем падении дна и оттолкнулась.

Песня заканчивается, ее сменяет другая, которая не так нравится, но я продолжаю танцевать. Не хочу останавливаться. Не могу! Снова прикрываю глаза и сама себе улыбаюсь – как хорошо…

– Обалденно двигаешься! – врывается в мой мир незнакомый голос.

Лицо обдает чужое дыхание, в нос ударяет запах крепкого алкоголя. Это вынуждает остановиться и открыть глаза. Парень стоит совсем близко. В руках у него бокал со льдом и коричневой жидкостью.

– Спасибо, – сухо благодарю и ищу глазами Леру.

– Не меня потеряла?

– Не тебя, – буркаю и отворачиваюсь.

Приставала берет за локоть, я тут же дергаюсь в сторону. Ненавижу, когда мое пространство нарушают так беспардонно.

– Ты чего такая дикая? С Лерой сюда пришла?

– Знаешь, где она?

– На втором этаже, с моим другом, – дергает подбородком в темноту. – А я спустился за тобой. Засмотрелся, как танцуешь. Идем, пообщаемся! Ты Елизавета, правильно? Меня зовут Артур.

Присмотревшись, узнаю в этом парне одного из тех, что стояли у стойки. Они оба с бородками и мне не понравились.

– Поищи себе другую компанию. Я скоро уеду, – выдавливаю из себя короткую улыбку.

– Понимаю. Тоже не выдерживаю тут долго, – упорно продолжает разговор. – Шумно, грязно, душно... Есть места получше. Можем уехать вместе.

Его взгляд скользит по мне почти ощутимо. Я чувствую его липкий след на шее и плечах, остальное прикрыто тканью платья.

– Боюсь, ты не за ту меня принимаешь. Я не знакомлюсь в клубах для того, чтобы уехать на ночь, – говорю серьезно. – Я приехала ненадолго, чтобы отпраздновать день рождения с подругой, и уже собираюсь домой.

– У тебя сегодня день рождения? Вот это да! Шестнадцать небось исполнилось, – хитро улыбается.

– Восемнадцать! – попадаюсь на удочку диалога.

– Ну тогда идем праздновать! А домой успеешь, мы отвезем.

Он снова берет меня за локоть и тянет на второй этаж. В этот раз я не упираюсь, увидеться и попрощаться с Лерой все равно нужно.

Нечаева сидит в вип-зоне и мило воркует с долговязым другом Артура, потягивая из трубочки коктейль. В леопардовом платье и образе светской львицы идеально вписывается в клубный антураж с золотыми кожаными диванами и стенами из сухого бамбука. Хоть на рекламу фотографируй. Завидев меня, вскакивает навстречу и отводит в сторону.

– Слушай, Ветка! Ребята крутые, при конкретном бабле, – шепчет возбужденно. – Они с хозяином клуба дружат, а он очень непростой мужик, сама понимаешь. Повезло нам, короче. Жирных карасиков подцепили!

– Я попрощаться, Лер. Домой уже поеду, – обрубаю ее нетрезвый оптимизм.

– Что ты вечно, как Золушка? Как полночь – так домой. Пора начать отрываться! Когда, если не сейчас? – нападает Лерка. – Артурчик о тебе подробно расспрашивал, понравилась ты ему очень.

– А он мне – нет.

– Ну, Вету-уся, ну пожалуйста, – хнычет наигранно. – Давай немного с ними посидим, умоляю! – складывает ладони домиком. – Стас на меня запал, а не хочу упустить такого классного парня.

– А как же Костя? – округляю глаза.

– Так он вчера прямо сказал, что в дальнейшем общении не заинтересован, а утром мой номер заблокировал. Козел! – цедит сквозь зубы.

– Ясно, – киваю, оставив при себе мнение, почему он так поступил. – А мне очень понравился Макс.

Произношу и вздрагиваю от собственных слов. Одно дело сутки гонять эту мысль в голове и совсем другое – озвучить.

– У вас что-то было? – в лоб спрашивает подруга.

– Нет, что ты! Просто он спас меня и вообще… Хороший оказался парень, интересный. Не понятно только, зачем ему Маша? Что у него общего с этой малолеткой?

– Мама у них общая, была. Умерла недавно, – огорошивает Лера с невозмутимым видом. – Макс оформляет опекунство и собирается увезти Машку за границу. Она мне жаловалась, пока ты в вагончике пряталась. А ты что подумала?

После услышанного и вспоминать стыдно, что я о них думала. Утром нашла Машу Лесниченко в соцсети и изучала ее страничку. Раздирало от любопытства, чем она привлекла такого классного Макса. А они брат и сестра, оказывается!

Пока осмысливаю приятную новость, Артурчик настойчиво меня обнимает и тянет на диванчик. Он заказал бутылку самого дорогого в заведении шампанского и уговаривает попробовать, обещает божественный вкус.

Пить шипучку за дурные деньги я отказываюсь, ссылаясь на то, что алкоголя мне на сегодня достаточно и пора ехать домой. Но назойливый ухажер и не думает отпускать. Почти что силой вынуждает сесть и нагло удерживает за коленку. При этом мило улыбается и предлагает любой напиток из бара. Когда я отбрасываю его руку и пытаюсь вызвать такси, отбирает телефон.

Вскоре за наш столик приносят букет высоченных бордовых роз. Их для меня заказал Артур, и они живое доказательство того, что слово «нет» ему незнакомо. Мои попытки встать и выйти из-за стола им пресекаются, возмущение сводится к шутке. Пьяненькая Лерка во всю флиртует со своим Стасиком и только посмеивается над нашей возней. Кричать и звать на помощь странно. Мы находимся в общественном месте и ничего ужасного со мной не делают – всего лишь пытаются купить и соблазнить. Большинство девушек приходят в клуб продаваться и соблазняться. Я – не из их числа, но кому какое дело.

Через некоторое время мы с Артуром сторговываемся на том, что я пью безалкогольный мохито и уезжаю домой, но оставляю ему номер и обещаю на днях сходить на свидание. Минут через десять со мной начинает происходить что-то странное. В теле появляется слабость, а голова тяжелеет. Звуки слышатся искаженными, перед глазами плывет. Я пытаюсь объяснить свое состояние Лере, но она смотрит на меня стеклянными глазами.

Весь вечер Нечаева заливалась самым разным алкоголем и выглядит пьянющей, но мне так плохо быть не должно. Выпитое с мамой и отчимом шампанское давно выветрилось, а в клубе я сделала всего несколько глотков мохито, в котором не было рома.

Пространство кружится, время движется рывками. Слабость в теле прогрессирует, сознание мутнеет. Артур помогает мне встать и, придерживая за плечи, ведет к выходу. Обещает отвезти домой. Стас тоже идет с нами, а Лера остается сидеть на диване. Я пытаюсь ее позвать, но мой голос такой тихий, что его не слышно и от этого страшно.

На улице мне становится хуже. Предчувствие чего-то ужасного накатывает волнами и хочется бежать, но мышцы вялые и Артур держит крепко. Я растеряно смотрю по сторонам и вдруг вижу знакомое лицо. Заметив меня, Макс Доронин кивает, а я беззвучно шепчу:

– Помоги мне…

Глава 11

Макс

– Ты жулик, Дор! У тебя в колоде девять тузов, – возмущается Костян, дергая ремень безопасности. – Больше никогда с тобой играть не буду!

Психует точно, как в детстве, когда у меня что-то получалось лучше. Щеки от злости раздувает. Совсем не умеет проигрывать, но я тоже не привык быть аутсайдером и поддаваться – не в моих правилах.

– Все было по-честному, у нас есть свидетели, – улыбаюсь и тоже пристегиваюсь. – Твой батя и адвокат быстро сдулись, но за игрой следили.

Бэха с визгом отъезжает от загородного коттеджа Бариновых. Изначально этот визит планировался, как недолгий и по делу. Костин батя пригласил познакомиться со своим юристом, который поможет со сбором документов и оформлением опекунства над Машей. Сам я эту волокиту не вывожу.

Пока мы с мужиками общались, Костина мама накрыла стол, а после ужина мы решали сыграть в покер и просидели пять часов. Костик все хотел отыграться, но в итоге проигрался в хлам. Я выиграл. В принципе играю неплохо, но сегодня карта шла, как никогда. Мой день.

– Ты блефовал! Развел меня, как лоха! – не унимается Костян, давя на газ. – Я ж тебя знаю, как облупленного, и все равно повелся.

– Да ладно тебе, бро! Это всего лишь игра, – не перестаю улыбаться.

– Шо ты лыбишься, шулер? – цедит Барин. – Поехали, вздую тебя на бильярде и посмотрим, как будешь радоваться.

– А поехали! Я тебе даже фору дам, – завожусь. – Сколько хочешь?

– А ты шо дерзкий такой? Гоняешь шары в своей Кенгурятии? – косится Костян. – У вас там в снукер играют, а я тебе в русский предлагаю.

– Мне без разницы, – уверяю. Чуйка подсказывает, что сегодня и на бильярде его сделаю.

– Оки, едем в «Рай»! Заодно и девочек выберем. Пятница-развратница как-никак, потрахаться в этот день – святое дело, – потирает руль Костик. Настроение его стремительно меняется в лучшую сторону.

– Э-у, Костян, – притормаживаю его радость, – Мы едем на бильярде играть или блядовать? Я сегодня умотался по этим инстанциям и к бурной ночи не готов.

– А мы тебе умелую подберем. Она сама все сделает, напрягаться не придется, – обещает друг.

И я думаю: да черт с ним! Спустить пар мне не помешает. Со вчерашнего вечера в башке фонят похотливые мысли, а из памяти всплывают картинки с пляжа. Приятные настолько, что утром пришлось передернуть в душе, а я уже забыл, когда в последний раз это делал.

– Только давай сразу решим, куда поедем потом, – предлагаю. – В випке или в машине я не буду.

– Ля на него! Буржуй переборчивый! Секс в машине ему не подходит.

– Не хочу осквернять твою святыню, – усмехаюсь.

– К себе я баб не вожу принципиально. Можем к тебе.

– Исключено, – отсекаю. – В этой квартире лишь бы кого не будет, она слишком много для меня значит.

– Ясно, – понимающе кивает Костян. – Тогда бронируй номер в отеле. Только один и не королевский, ради бога. Это ж просто шлюхи!

От последнего слова меня коробит. Перспектива провести ночь с девицей, согласной за коктейль потрахаться в гостинице, совершенно не прельщает, но это вынужденная мера. Нужно принять, как лекарство. Вдруг поможет.

– Стандартный в «Астории», – докладываю другу, кликая на слово «забронировать». – По отзывам белье чистое, тараканов нет. Бронь можно отменить до часу.

Закрываю приложение и смотрю на экран. На нем висит так и не прочитанное за весь день короткое сообщение «спасибо за цветы» и розовое сердечко. Видеть имя отправителя на экране приятно до мурашек.

Лиза.

Перекатываю его, как леденец на языке, и мне вкусно. Зацепила девочка. Неожиданно.

– Неужели я дожил до этого момента?! Мой друг согласился на пьянку и коллективный разврат. Спасибо, боженька! – паясничает Костян, отпуская руль и вскидывая руки. – Знаешь, Макс, на твоем благородном фоне я уже комплексовать начал. Как ты вчера, кстати, спасенную балерину в больничку сводил? Она в порядке?

– Она-то в порядке, а вот я – не совсем, – хмыкаю. – Что-то думаю о ней постоянно.

– В смысле, понравилась? – догадывается Костян. – А я еще вчера заметил, – довольно растягивает губы. – Она милая девочка, мне тоже приглянулась. Мордашка хорошенькая и фигурка зачетная. Ладненькая такая и гибкая, наверное, как все танцовщицы. У меня гимнастка была, так я ее в шпагате трахал. Незабываемо! У этой Лизы-Веты тоже растяжка должно быть есть…

– Кость, не надо, – перебиваю грубовато.

– Шо, прям так? Настолько серьезно понравилась?

– Утром цветы ей отправил, – признаюсь нехотя. – Захотелось как-то поддержать, порадовать в день рождения. Жалко мне ее. Такая красивая, а воли к жизни нет. Сломанная кукла.

– О-о, брат, – качает Костя головой. – Жалость – штука коварная. Смотри не вляпайся.

– Я не влюбляюсь, ты знаешь. И у нее кто-то есть.

– Да ладно? Лерка вчера ляпнула, что Вета еще девственница.

– Возможно. Неважно. Мы договорились быть друзьями.

– Дружить организмами будете? – ржет.

– Обыкновенно.

– Прикалываешься? Между вами с первого взгляда молнии летали! А когда ты ее из воды достал, и потом вы на скутере обнимались и терлись – у половины пляжа встал. Тоже мне друзяки…

– Она предложила дружить.

Про то, что сначала поцеловала, решаю не рассказывать. Этот позорный момент лучше вообще забыть. Я идиот, что не ответил. Обалдел от неожиданности. Сам же хотел и выбирал момент, но она опередила. Глупо получилось.

– Это она с перепугу в друзья тебя записала. Маленькая еще, застеснялась взрослого дядю, – усмехается Костян. – Ты ее спас, Макс, и ее повело. С тобой она на все согласится, только намекни. Но сначала подумай, надо ли оно тебе?

– Не надо. И думать нечего. Закрыли тему, – отрезаю.

Хмыкнув, Костик замолкает. Он любит потрындеть на подобные темы, но я редко поддерживаю. Моя личная жизнь – для друга не тайна, но нечего ее обсасывать.

На парковке у клуба «Рай» тусит несколько компашек малолеток. Бухают по кругу и прямо из горла. Заведение средней паршивости, строгого фейс-контроля нет, так что ходят в него даже школьники. Костик любит это место из-за просторного бильярдного зала, находящегося в цоколе.

Пока Барин достает свой фирменный кий из багажника, я иду ко входу. Думаю, что зря хорохорился насчет форы, продую этому катале. Как пить дать, продую!

У входа притормаживаю, чтобы дождаться друга, и вдруг вижу, как какой-то бородатый чел выводит под руки Лизу Бережную. Она слабо упирается и растеряно вертит головой. Бледная, в глазах паника. Что-то говорит, но я не слышу. Бородач зыркает на меня недобро, и я решаю подойти.