Текст книги "Журнал Наш Современник 2006 #12"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Но в какой-то момент скрывать неприглядное стало невозможно. И тогда Буш, уже не таясь, внес в конгресс законопроект о создании в о – е н н ы х т р и б у н а л о в и применении к подозреваемым в терроризме так называемых “ж е с т о к и х м е т о д о в” дознания (“Время новостей”, 20.09.2006).

“Откровенность” американцев оказалась не менее отвратительной, чем их тайные деяния. Когда трое заключенных на базе Гуантанамо повесились, не выдержав пыток, начальник тюрьмы контр-адмирал Гарри Харрис обвинил погибших в… агрессии против США: “У них нет никакого уважения к жизни – ни к нашей (?), ни к своей. Я думаю, что это был не акт отчаяния, а акт асимметричной войны, которую они ведут против нас” (NEWSru.com).

“Законным военным инструментом” назвал белый фосфор недавно отставленный министр обороны США Д. Рамсфелд (там же). И все-таки верхом цинизма стало заявление адвоката одного из обвиняемых по делу об изнасиловании иракской девочки: “Парень попал в дурную компанию” (“Известия”, 9.08.2006).

Лучше бы они молчали!

Битва в Ираке с самого начала была не только и даже не столько военной, сколько спецпропагандистской операцией. Она призвана была показать миру: мощь Америки безмерна (помните кадры взлетающих с палубы авианосца бомбардировщиков, которые с утра до вечера демонстрировали все телеканалы планеты). Любой безумец, дерзнувший выступить против, будет немедленно раздавлен. А в результате обнаружилось, что эта гигантская кампания, которая обошлась американцам в сотни миллиардов долларов, а иракцам в сотни тысяч убитых*, дала п р я м о п р о т и в о п о л о ж н ы й эффект.

Мир увидел: Америка не всесильна. И уж, конечно, не демократична. И мир возненавидел Америку! Она стала настолько непопулярной, что, по признанию экс-президента США Д. Картера, “даже в таких странах, как Египет и Иордания (традиционные союзники США. – А. К.) рейтинг нашей поддержки составляет менее 5 процентов” (NEWSru.com).

Но, пожалуй, еще болезненнее для американцев враждебное отношение к ним в Европе, где до недавнего времени “атлантическая солидарность” была возведена в ключевой принцип политики. Сегодня европейцы готовы предпочесть Соединенным Штатам даже “красный” Китай. По данным “Вашингтон пост”, “в Великобритании… 65 процентов хорошо думают о Китае, тогда как позитивно смотрят на США 55 процентов опрошенных. Во Франции 58 процентов придерживается хорошего мнения о Китае и только 43 процента так же относятся к США. Результаты, близкие к этим, были получены в Испании и Голландии” (NEWSru.com).

Как всегда, настроения людей нагляднее всего проявляются на улице. В первые же дни агрессии сотни тысяч пацифистов вышли на демонстрации. Представьте, т о л ь к о з а о д и н д е н ь 21 марта 2003 года многотысячные манифестации состоялись в Италии (наиболее крупная – в Милане – собрала 150 тысяч человек), во Франции (в Париже протестовало 40 тысяч), в Германии (по 40 тысяч – в Берлине и Лейпциге), в Испании (50 тысяч в Барселоне и столько же в Мадриде), в Бельгии, Швейцарии, Португалии, Австралии и других странах (NEWSru.com). И сегодня, три года спустя, антивоенные шествия собирают десятки тысяч участников.

Уличные акции – лишь часть беспрецедентного по размаху движения. Вершиной протестной волны стала нобелевская речь английского драматурга Гарольда Пинтера, зачитанная от его имени на церемонии в Стокгольме в конце 2005-го. Любопытно: российские средства массовой информации, с благоговением относящиеся к любому слову из-за рубежа, п р о и г н о р и р о в а л и этот выдающийся документ. Тем интереснее ознакомиться с ним хотя бы в отрывках.

“Вторжение в Ирак, – обвиняет нобелевский лауреат, – было актом бандитизма, актом явного государственного терроризма, демонстрирующего абсолютное презрение к понятию международного права. Вторжение было произвольным военным действием, вдохновленным ложью на лжи, и беззастенчивой манипуляцией США публикой”. Пинтер перечисляет орудия смерти – “кассетные бомбы, малообогащенный уран, бесконечные случайные убийства” и саркастически заключает: “Они называют это обеспечением свободы и демократии для Ближнего Востока”.

“Сколько людей вы должны убить, – обращается писатель к Джорджу Бушу, – прежде чем быть названным массовым убийцей и военным преступником? Сто тысяч? Более чем достаточно, я думаю”. Пинтер призывает предать Буша и поддержавшего его английского премьера Тони Блэра Международному уголовному суду. Он замечает: “Кровь грязна. Эта грязь на вашей рубашке, когда вы искренне говорите по телевидению”.

В прежние времена Америку не слишком волновало мнение о себе других народов. Да и сегодня американцы готовы были бы одобрить и “неконвенционные” методы войны, и даже пытки в тюрьмах ЦРУ. Это не полемические гадания, а данные соцопроса, проведенного “Ассошиэйтед пресс”: “…Большинство американцев… считают применение пыток в отношении подозреваемых в причастности к терроризму оправданным… Такого мнения придерживается 61 процент жителей США” (“Независимая газета”, 8.12.2005).

Однако даже надменность и жестокосердие американцев на сей раз не помогли Бушу. Уже на исходе 2005-го – два года спустя после начала бойни – 52 процента американцев выражали обеспокоенность войной в Ираке. И подавляющее большинство – 83 процента – было обеспокоено затратами на нее (“МК”, 19.09.2005).

В этом вся Америка! Она не прочь пустить кровь противнику и даже обрушить на него ядерную бомбу (как уже случалось в американской истории). По случаю она даже сопроводит насилие уместной цитатой из Ветхого завета, демонстрируя неколебимость своих нравственных принципов. Но р а с п л а ч и в а т ь с я за подобные акции, выкладывать деньги из собственного кармана – нет уж, увольте!

К тому же война в Ираке изначально имела э к о н о м и ч е с к у ю подоплеку. Не зря Пентагон консультировали специалисты компаний Shell, BP, Halliburton (NEWSru.com). Военная операция на сочащейся нефтью земле Междуречья обещала обогатить американцев на миллиарды долларов! Однако Бушу не удалось взять страну под контроль и восстановить добычу нефти в объемах, удовлетворяющих мировой спрос и снижающих стоимость “черного золота”. К середине 2006-го цена барреля возросла в 10 (!) раз по сравнению с довоенным уровнем, и даже снизившись к концу года, она превышает его в 6-7 раз. Американским автолюбителям приходится платить за бензин всё больше. Такое не прощают!

По данным опроса телекомпании CBS, осенью 2006 года Бушу “полностью доверяло” всего 12 процентов американцев – а б с о л ю т н ы й м и н и м у м. 59 процентов опрошенных считали, что глава Белого дома скрывает от народа “некоторые факты”, в частности информацию о войне в Ираке. А 25 процентов американцев – прямо по Майклу Муру – убеждены, что большая часть высказываний Джорджа Буша “основана на лжи” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006).

Неудивительно, что республиканцы накануне промежуточных выборов в конгресс в ноябре предпочитали дистанцироваться от президента. Если раньше любое свидетельство особых отношений с ним помогало заручиться голосами избирателей, то теперь связи с Белым домом стараются скрывать. И всё равно однопартийцы Буша потерпели крупное поражение! Да и главные выборы – президентские, намеченные на 2008 год – республиканцы почти наверняка проиграют.

Но не только иракская неудача стала роковой для Буша. Неслучайно в эпиграф я вынес слова, написанные на плакатах, которыми президента в 2006 году встречали в Новом Орлеане. Если Ирак стал символом в н е ш н е п о л и т и ч е с к и х провалов Буша, то Новый Орлеан – символом неэффективности его в н у т р е н н е й политики.

Год назад ураган “Катрина” обрушился на город, расположенный в устье Миссисипи н и ж е уровня моря. Незабываемые кадры телерепортажей: водная гладь на месте городских улиц, направление которых обозначают выступающие из пучины гребни крыш. Предполагалось, что жертвами стихии могли стать до 10 тысяч человек. Сколько их было на самом деле, до сих пор неизвестно: трупы, плававшие по улицам, унесло в море, а сосчитать всех оставшихся в живых невозможно – многие выехали в другие штаты, да так и не возвратились*.

Буйство стихии сопровождалось разгулом насилия. В городе царил хаос. Магазины и склады были разграблены, полиция бездействовала. Драматизм ситуации можно уяснить из такого факта: около 200 из 1500 полицейских Нового Орлеана дезертировали, а двое совершили самоубийство, не вынеся происходящего (“Независимая газета”, 6.09.2005).

Около 30 тысяч отрезанных от мира людей сгрудились на стадионе Superdome. По словам очевидцев, его гигантская коробка в те дни напоминала ад. Ураган сорвал со стадиона крышу, системы жизнеобеспечения вышли из строя. Люди теснились в темноте, посреди нечистот, плававших в воде, и нередко соседями живых оказывались окоченевшие трупы. И тут же хулиганы, сбившиеся в стаи, грабили, насиловали, убивали.

“Да это же Багдад!” – возмущался застрявший в городе турист из Филадельфии (“МК”, 1.09.2005). Новый Орлеан и Ирак оказались связаны п р о в и д е н ц и а л ь н о. А что же вы думали, преступление такого планетарного масштаба, циничное попрание истины и морали останется безнаказанным? Мэр Нового Орлеана в порыве нетипичного для американцев покаяния заявил: “Несомненно, Бог разгневан на Америку. Он наслал на нас один ураган за другим, которые уничтожали и бичевали (так!) эту землю… Несомненно, Ему не нравится наше присутствие в Ираке под фальшивыми предлогами” (NEWSru.com).

Об Ираке вспоминали и во время погромов – в чрезвычайных ситуациях порядок в американских городах обеспечивает Национальная гвардия, но сейчас большая часть гвардейцев воюет на Ближнем Востоке. Вот почему Новый Орлеан оказался в руках насильников и мародеров.

Стихия обнажила и острые социальные проблемы, помноженные на расовое неравенство. Большинство населения Нового Орлеана – негры. Четвертая часть живёт за чертой бедности. У этих людей нет машин, и у них не хватило денег купить билет на междугородный автобус, чтобы выбраться из города (“Независимая газета”, 12.09.2005). Беднейшие слои оказались основной жертвой “Катрины”.

С тем большим нетерпением они ждали помощи от президента. Но Буш бездействовал! Что характерно для него в периоды кризисов. Майкл Мур раздобыл кадры любительской съемки, запечатлевшие Буша в тот момент, когда ему доложили о событиях 11 сентября – президент присутствовал на открытом уроке в школе. “Вы просто продолжали сидеть, – обращается к нему Мур. – Вы просидели еще семь или восемь минут, или около того, не делая абсолютно ничего. Это было, мягко сказать, странно. Жутко странно. Вы просто сидели на детском стульчике и смотрели, как дети читают… Джордж, о чем вы думали? ЧТО происходило у вас в голове?” (М у р М. Где моя страна, чувак?).

После сообщения о разрушении Нового Орлеана Буш провел в бездействии не семь минут, а ч е т ы р е д н я! Он отдыхал на техасском ранчо и, видимо, никак не мог решиться прервать приятное времяпрепровождение. Публицист Дэвид Брукс, кстати сказать, сторонник республиканцев, хлестко охарактеризовал это бездействие: “Бросить нищих Нового Орлеана на произвол судьбы было моральным эквивалентом бросания раненых на поле боя” (цит. по: “МК”, 12.09.2005). Как видим, и здесь возникает, пусть и не впрямую, тема войны – иракская тема.

Но и побывав на месте трагедии, Буш фактически ничего не сделал. Он вспоминал, как в молодости пил пиво в Новом Орлеане, и пообещал восстановить дом сенатора-богача Трента Лотта, при том, что тысячи домов бедняков были разрушены.

Дэвид Боуз, вице-президент влиятельного Института Катона, в гневной статье, появившейся в Интернете, констатировал: “Государственная власть не смогла создать эффективного механизма устранения последствий урагана. При бюджете в 50 миллиардов долларов ежегодно на внутреннюю безопасность никому, видимо, не пришло в голову выделить средства на борьбу с давно предсказываемым стихийным бедствием. Более того, государственная власть принялась за ликвидацию последствий урагана чересчур медленно и не позволила частным лицам, компаниям и благотворительным организациям предоставить помощь быстрее, как они хотели”.

Эту многословную инвективу, равно как и схожие заявления, жители Нового Орлеана ужали до пяти слов: “Буш, ты ничего не смог!”. В сущности это приговор, эпитафия американскому президенту.

Велико искушения списать эти провалы на личные качества Буша. Обозреватели с подчеркнутой иронией пишут о нелепом поведении хозяина Белого дома. То во время саммита в Глениглз он, катаясь на велосипеде, наехал на полицейского; то в собственных апартаментах умудрился свалиться с дивана; то, уходя с пресс-конференции в Пекине, стал рваться в закрытую дверь, при том, что выход находился с противоположной стороны. Поговаривают, что президент снова начал прикладываться к бутылочке с виски, из-за чего отношения с первой леди находятся на грани разрыва. Упоминают и о чрезвычайно низком уровне его интеллекта.

IQ Буша составляет приблизительно 120 баллов – худший показатель среди всех хозяев Белого Дома за последние 100 лет (“МК”, 13.01.2006)*.

Достаточно взглянуть на фотографию президента-неудачника, чтобы понять: в этих рассуждениях есть резон. В то же время, если мы обратимся к деятельности других руководителей крупнейших держав Запада, то обнаружим много общего с поведением Буша. Ну, может, европейцы чуточку половчее, поречистей – не более того! Повторю – каждый из них мог бы сказать вслед за еще одним неудачником – Ференцем Дюрчанем: “Мы делали вид, что управляли”. Бессилие власти – характерная черта нашего времени.

Всё относящееся к Бушу сегодня можно переадресовать Тони Блэру. Хотя когда 11 лет назад он ворвался на английский политический Олимп, став премьером в сорок с небольшим, ему прочили блестящее будущее. Казалось, он оправдал ожидания, еще дважды (невиданный в английской послевоенной истории показатель) приведя свою партию к победе. Однако на вершине карьеры он сделал ставку на Буша, безоговорочно поддержав агрессию в Ираке. И проиграл!

Лейбористы, в чьей среде сильны антивоенные настроения, ставят в вину своему лидеру катастрофическое поражение на выборах в Европарламент и в органы местного самоуправления, прошедшие летом 2004 года. В национальном масштабе лейбористы получили 22 процента голосов – наихудший результат с 1918 года. Наблюдатели назвали это “счетом за войну в Ираке” (“Независимая газета”, 16.06.2004).

“Блэр падет из-за войн и непристойных отношений с Джорджем Бушем в стиле Моники Левински”, – ехидничает бывший министр в правительстве лейбористов Джордж Голоуэй (“Независимая газета”, 25.09.2006). Однопартийцы уже второй год требуют от премьера уйти в отставку с поста лидера лейбористов. Он вроде бы соглашается, но раз за разом отказывается назвать точную дату. Ожидалось, что это произойдет на ежегодной конференции Лейбористской партии осенью 2006-го. Однако и на сей раз Блэр не сказал ничего конкретного.

А между тем по улицам Манчестера, где проходила конференция, маршировали 30 тысяч демонстрантов с плакатами – “Время уходить” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006). Все громче звучат требования “допустить избирателей к решению вопроса о премьере”, иными словами, назначить внеочередные выборы (“Независимая газета”, 25.09.2006).

Поддержка агрессивной политики Буша уже стоила премьерских кресел двум лидерам крупнейших европейских держав – Х. Аснару в Испании и С. Берлускони в Италии. Тот, кто помнит непристойную суету, с какой главы государств спешили записаться в “коалицию желающих” в чаянии нефтяных барышей и политических выгод, может испытывать чувство мстительного удовлетворения.

Но и Г. Шредер, противник иракской авантюры, вынужден был уйти в отставку. Роковой для него стала неспособность справиться с ростом безработицы. Обозреватели не сомневаются, что схожая судьба ждет Ж. Ширака. В ходе двух следовавших один за другим кризисов – “бунта предместий” (осень 2005-го) и студенческого восстания (весна 2006-го) – президент Франции продемонстрировал позорную неспособность справиться с ситуацией.

Ширак долго отмалчивался, прячась за спины своих сподвижников – премьера де Вильпена и министра внутренних дел Саркози, – а когда обратился к нации, не смог сказать ничего конкретного. “По-моему, глава государства не имеет никакого отношения к тому, что сегодня происходит, – язвительно заметила молодая француженка, отвечая на вопрос корреспондента “Евроньюс”. – О н н е у п р а в л я е т с о б ы т и я м и (разрядка моя. – А. К.). Что он может сказать? Только слова, которые ничего не значат” (“Евроньюс”. 31.03.2006).

Чтобы в полной мере осознать с т е п е н ь б е с с и л и я французской власти, следует вспомнить, что 29 марта по всей стране митинговали 3 миллиона человек, а 30-го числа парижские студенты захватили Лионский вокзал (крупнейший в столице), чтобы привлечь внимание к своим требованиям. “Вильпена – в отставку, Ширака – в тюрьму”, – скандировали в те дни на улицах (“Евроньюс”, 1.04.2006).

Для пущей убедительности можно было бы подверстать к этому ряду оскандалившихся боссов из Восточной Европы – венгерского премьера Дюрчаня и братьев Качинских, пытавшихся превратить Польшу в семейную лавочку. Но и без того ясно: нынешнее поколение лидеров недееспособно.

Дело не в персоналиях. Кого прочат в преемники Тони Блэра? Министра финансов Гордона Брауна. Но если у Блэра есть хотя бы напор одержимости, пусть и заведший его в иракский тупик, но не раз и выручавший в трудных ситуациях, то Браун – в прямом соответствии со своей фамилией – личность на редкость неяркая. Как показывают соцопросы, он уступает основному сопернику лейбористов – главе Консервативной партии Камерону (NEWSru.com). Более того, неочевидно его лидерство в собственной партии. Опрос, проведённый газетой “Файнэншл таймс”, показал: “Более половины британцев ответили “не знаю”, когда их спросили, кто должен возглавить правительство после ухода Блэра. Такой же ответ дали и 46 процентов респондентов, поддерживающих лейбористов” (там же).

Еще более непопулярен вероятный преемник Ширака Доминик де Вильпен. Студенческие волнения и нападки оппозиции, на которые он не сумел ответить с должной убедительностью и достоинством, превратили премьера в посмешище.

Вряд ли спасет положение и смена правящих партий. В той же Франции в среде оппозиционеров-социалистов царит не меньший разброд, чем в правительственном лагере. На минувших президентских выборах их выдвиженец Лионель Жоспен даже не сумел составить конкуренцию Шираку, пропустив во второй тур главу Национального фронта Ле Пена. Деморализованные конфузом четырёхлетней давности социалисты никак не выдвинут из своей среды бесспорного лидера.

Нехватка ярких лидеров приводит к тому, что в ы б о р ы н е м о г у т о п р е д е л и т ь б е з у с л о в н о г о п о б е д и т е л я. Явление, до сих пор не осмысленное и даже не вынесенное на обсуждение. Вспомним патовую ситуацию в Германии в 2005 году, кризис в Италии нынешней весной, когда Берлускони до последнего цеплялся за власть, не желая отдавать её победившему с микроскопическим преимуществом Проди, схожие ситуации на выборах в Чехии и Венгрии и, конечно же, президентскую дуэль Буш – Гор в 2000 году.

Нивелированность индивидуальностей усугубляется однотипностью партийных программ. Канули в прошлое времена, когда процедура голосования предоставляла избирателям возможность р е а л ь н о г о в ы б о р а между извечными антагонистами – правыми и левыми. Кто сейчас рискнёт определить, к какому краю политического спектра тяготеет глава британских лейбористов (то есть, в классическом представлении, левых) Тони Блэр? Показательно: на недавних выборах в Швеции “скандинавским Блэром” называли выдвиженца правых Фредерика Рейнфельда, а не его соперника – социал-демократа Йорана Перссона – коллегу Блэра по Социалистическому интернационалу.

Очевидно: дело не в отдельных недоразумениях, а в фундаментальном и з ъ я н е с и с т е м ы. О том, на основании к а к и х принципов она легитимизирует лидеров, я писал в книге “Симулякр, или Стекольное царство”. В пример я приводил “парадокс Бьюкенена”. Этот яркий оратор, острый публицист и проницательный аналитик на много голов превосходил Буша. Он пользовался огромной популярностью у республиканцев. На праймериз 1996 года Бьюкенен одерживал одну победу за другой. Однако, как сообщают немецкие журналисты Г. Мартин и Х. Шуман в книге “Западня глобализации”, “в конце концов истеблишмент республиканцев и превосходно организованная Христианская коалиция (ставшая с ее 1,7 миллиона членов главной силой Республиканской партии) сочли содержащие элементы антисемитизма и ксенофобии популистские нападки Бьюкенена на практику большого бизнеса чересчур радикальными, и его кампания была заблокирована”. В 2000-м Бьюкенену пришлось покинуть ряды республиканцев – их избранником стал Джордж Буш.

Рецепт внутрипартийного успеха – покорность воле сильных мира сего. Коллективный портрет этой касты, которой принадлежит реальная – и все возрастающая – власть, дан в книге Джона Колемана “Комитет 300. Тайны мирового правительства” (М., 2001). Бывший офицер английской разведки, взбунтовавшийся против системы, приводит обширные списки людей и организаций, представляющих Мировую закулису. Именно здесь решают важнейшие вопросы политики, в том числе и кадровой.

Лояльные выдвигаются наверх, становятся сначала лидерами партий, затем президентами и премьерами. Но оборотной стороной их успеха является внутренняя неуверенность, недостаток яркости, убежденности, политической воли. Ибо п о – с л у ш н ы й по определению не может стать вождем, способным в трудную минуту взять на себя полноту ответственности.

Чем больше власть ориентируется на закулису, тем меньше она склонна обсуждать свои решения с избирателями. Во время студенческих волнений в Париже французская “Либерасьон” поместила серьезную аналитическую статью, характеризующую отношения политических элит с народом. Автор говорит о “н е в о з м о ж н о с т и о б щ е н и я между гражданами и властью, между правителями и управляемыми, между начальниками и подчиненными”. “Больше нет ни коллективного проекта, ни национальной идеи, ни силовых линий, ни политического горизонта. Франция гребет не двумя веслами, а только одним – кормовым. Пятая республика усилила институты исполнительной власти в ущерб народным собраниям, контролю и контр-власти. И так – по всей вертикали государственной иерархии. В правительстве, в регионах, в департаментах, в муниципалитетах – повсюду ощущается гегемония исполнительной власти, а контролеры ушли в тень. Объяснения, переговоры, компромисс, консенсус, социальный диалог – всё это забыто. В этом смысле Доминик де Вильпен – это квинтэссенция, логическое завершение постмонархического “разговора с самим собой” (цит. по: Inopressa.ru).

Не правда ли – “что-то слышится родное”?..

Но фактически о том же говорят и на родине западного парламентаризма – в Великобритании. “Правительство думает, что оно может делать всё, что ему заблагорассудится, что пассивное общество смирится со всем, что ему навязывают”, – сетует активистка антивоенного движения Сильвия Бойез (BBC Russian.com).

Власть п р е д е л ь н о о т ч у ж д е н а от людей. Та же “Либерасьон” попыталась выразить эту мысль с максимальной наглядностью. На первую полосу номера от 29 марта 2006 года газета поместила огромную фотографию многотысячной демонстрации и сопроводила ее короткой, но выразительной подписью “Глух ко всем” (имеется в виду Жак Ширак).

Ну а нам, русским, памятно тупое упорство, с каким Кремль продавливал принятие печально знаменитого Закона 122 о монетизации льгот. Все были против! Ученые с помощью математических расчетов доказывали: сумма, выделенная для компенсации, занижена, как минимум, наполовину. Лидеры оппозиции грозили социальным взрывом. Губернаторы, даже сверхлояльная В. Матвиенко, предостерегали от последствий. Не послушались никого. “Глух ко всем” – эту формулировку, звучащую как приговор, можно отнести и к Кремлю.

Ситуация далеко не безобидная. Ничего нельзя добиться законным путем. Все приходится вырывать с боем. Вот почему массы валом валят на площади. Отсидишься дома – ничего не получишь! А когда сотни тысяч глоток ревут под окнами правительственных дворцов, там, н а– в е р х у, пусть медленно, пусть со скрипом заржавевших извилин, начинается “процесс осмысления”. Долгий, мучительный – прежде всего для тех, кто ожидает решения в н и з у. Больше месяца французское правительство сопротивлялось собственному народу, пока, наконец, не уступило. Примерно столько же времени потребовалось Путину и его министрам, чтобы принять решение в д в о е увеличить денежное обеспечение провального закона.

Месяц – исходя из этого срока можно попытаться исчислить условное расстояние, отделяющее власть от общества. В эпоху конных эстафет за месяц успевали добраться из столичного Санкт-Петербурга аж до Сибири. Сегодня столько времени уходит на космическую экспедицию…

И впрямь нынешние министры как будто с другой планеты опустились на нашу далеко не обустроенную Землю. Не знают элементарного: цену буханки хлеба. Не ведают, сколько люди получают на ткацкой фабрике и сколько зарабатывают в школе. Убеждены, будто ипотека, доступная четырем (!) процентам населения, обеспечит жильем молодое поколение россиян.

Конечно, есть во власти и люди с с о в е т с к о й трудовой книжкой. При случае – особенно после третьего бокала бордо – они не прочь вспомнить о стройотрядах, целине, комсомольской юности. А в довершение, хлебнув виски, с нежданным пафосом объявить, что “никогда не сдавали партбилет”. Не обязательно эти люди – хорошие управленцы, но они по крайней мере знают, что почем.

Однако их с каждым годом все больше теснят слушатели Венского экономического университета, куда на излете советских времен цековские старцы засылали юных интеллектуалов осваивать премудрости рынка. А на подходе выпускники британских и американских университетов, которые не только говорят, но и д у м а ю т п о – а н г л и й с к и.

Элитарное образование – одна из разделительных черт, ограждающих пространство власти. В России, как и в странах “третьего мира”, – это просто иностранный диплом. На Западе – свидетельство об окончании Гарварда, Йеля, Оксфорда.

Таких незримых границ, с тщательно охраняемыми “контрольными полосами” – множество. К примеру, негласный имущественный ценз: места во власти – в России и по всему свету – зарезервированы за людьми “небедными”. Буш – миллионер, венгерский премьер Дюрчань – мультимиллионер, экс-премьер Италии и задушевный друг Владимира Путина Сильвио Берлускони – миллиардер. Да и наш президент, как уверяют хорошо информированные люди, “очень богатый человек”.

Эти баловни судьбы живут в замкнутом кругу – в буквальном смысле слова за высокой стеной. По свидетельству американца Лестера Туроу, закрытые “сообщества”, где расположены резиденции людей такого ранга и достатка, снабжены “стеной, крепостным рвом, подъездным мостом и устройством под названием “боллард”, выстреливающим трехфутовый металлический цилиндр в днище машины, которую не хотят пропустить” (Т у р о у Л. Будущее капитализма).

А вот описание московского аналога: “Новая Пальмира” …застраивается двух– и трехуровневыми таунхаусами, дуплексами и отдельно стоящими коттеджами с земельными участками и большими внутренними дворами. Помимо домов на территории “Новой Пальмиры” будут находиться детский сад, спортивно-оздоровительный и культурно-развлекательный комплексы. Территория поселка будет огорожена и охраняема” (“Известия”, 9.08.2006).

Во “внешний мир” обитатели этаких “пальмир” отправляются под охраной мощного эскорта. Заметьте, не обязательно даже занимать высокий государственный пост, чтобы сделаться недосягаемым для простых смертных. Достаточно быть обычным долларовым миллионером (а их в нынешней эрэфии ни много ни мало – 88 тысяч!)*. Понятно, при приближении к вершине властной пирамиды охрана – и изолированность – увеличиваются.

А ведь еще памятны времена, когда правители не боялись оказаться лицом к лицу с народом. Свидетельствую: я прожил всю жизнь в доме у гостиницы “Советская”, где в 60-х годах партийное руководство устраивало приемы для иностранных делегаций. Вместе с другими мальчишками из нашего двора я не раз наблюдал, как по гранитным ступеням вперевалочку спускается энергичный коротышка Хрущев; видел, как надменно шествовал сухопарый де Голль в генеральском мундире и красной каскетке, сплошь затканной золотым шитьем, – ах, как она пленяла воображение юных ротозеев; как семенила закутанная в яркое сари Индира Ганди. Подобно рядовым пешеходам, они переходили улицу – шоферы загодя разворачивали машины и ставили их на противоположной стороне, чтобы удобнее было выруливать на Ленинградский проспект. Кажется, даже движение не перекрывали, и высоким гостям иной раз приходилось пережидать, пока проедет какой-нибудь “чайник” в сереньком “москвичонке”.

Ныне такие сцены немыслимы! Властителей либо наглухо отгораживают от народа, либо организуют общение с проверенными людьми. Человек с улицы, случайно оказавшийся поблизости от vip-персон, вызывает профессиональное внимание секьюрити и недоуменные взгляды “хозяев жизни”.

И дело не только, а быть может, и не столько в “террористической угрозе”, которая действительно усилилась в наши дни. Но ведь и в начале 60-х произошло убийство Дж. Кеннеди. Куда более актуальна другая “угроза” – простонародье может занести в круг “небожителей” свои жизненные проблемы, на которые верхи не обращают, да и не желают обращать внимание. Сверху все выглядит беспроблемно. Подводная лодка, как не без остроумия выразился наш президент, “утонула”. Телебашня – сгорела. Басманный рынок – рухнул. Или, как недавно на всю страну заявил какой-то чин МЧС, сообщая о трагедии в Выборге: “Произошло спокойное обрушение жилого дома” (“Сегодня”. НТВ. 9.10.2006).

Как говаривали в старину: умри, лучше не скажешь! “Спокойное обрушение” – это символ путинской “стабилизации” России. Проблема в том, что умирать – к сожалению, отнюдь не иносказательно – приходится одним, а вещают по телевизору другие. Там, внизу, под завалами дома, рухнувшего от ветхости (никто не ремонтировал, никто не отселял жильцов ни в экзотические таунхаусы, ни в куда более привычные хрущобы), происходящее, пожалуй, не казалось таким уж “спокойным”. Да и миллионы людей, в одночасье очутившихся под циклопическими обломками рухнувшей державы, воспринимают жизнь совсем не так, как обитатели “дуплексов” и “отдельно стоящих коттеджей”. Вот почему наверху столь велико искушение еще более отгородиться от этих несчастных, не видеть и не слышать их.