Текст книги "Режиссер твоего завтра (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23. Мартин
– Что значит выжил? Это невозможно! – сорвался я на крик. Помощник выждал паузу и из трубки донесся его виноватый голос:
– Сейчас отправлю фото.
Ожидая сообщение, я закурил новую сигарету и оперся спиной о кирпичную стену здания кафе. Всего в двух шагах от меня, где кончался навес, солнце раскаляло асфальт. Крепкий дым наполнил легкие, но не принес облегчения, зато от него стало еще жарче. Мне срочно необходимо что-то покрепче и попрохладнее.
Назначенная встреча еще не закончилась. Важный разговор был прерван звонком помощника. За столиком, в помещении, охлажденном кондиционерами, меня ждал человек. Там не продается ничего крепче двойного эспрессо – к превеликому огорчению.
Я раз за разом проматывал в голове последнюю медитацию. Где допустил ошибку? Быть такого не может! Я сделал все безупречно! Притом сценарий убийства в ванной был намного проще всех предыдущих. А во сне Алина даже не предпринимала попыток сопротивляться, лишь пятилась, как загнанная лань.
Наконец фотография пришла, и я ее развернул на весь экран смартфона. Это точно был Рома. Его припечатали лицом к полицейской машине и как раз защелкивали наручники на запястьях. Жив-здоров, несмотря на потрепанный вид.
Из моей груди вырвался нервный смешок. Да уж, друг. Во многие передряги ты попадал, но чтоб среди бела дня взять в заложники врачей скорой помощи и разъезжать по городу с мигалками – такого еще не было. Тяжело придется твоему бате. Сомневаюсь, что он будет рад распрощаться с той суммой, которой хватит, чтобы вытащить тебя из камеры.
Вспомнилось, как Рома однажды захотел похвастаться перед друзьями новой спортивной тачкой и решил не ждать ночи, а прямо в полдень принял на грудь и помчался кататься по городу. Три проезда на красный свет, пересечение двойной сплошной, превышение положенной скорости в три-четыре раза – долго ждать того, что за нами бросились в погоню менты, не пришлось. Тогда я сидел рядом и подзадоривал его, когда остальные два друга на задних сидениях были готовы обделаться от страха.
От ментов мы оторвались спустя час. Но несмотря на это его отец как-то узнал о наших сумасшедших гонках. Отобрал машину и на месяц заблокировал все кредитки.
Интересно, что его будет ждать за сегодняшний беспредел. Отец всегда его наказывает, когда он делает что-то из ряда вон выходящее на глазах у публики. Ни один родитель не хочет, чтобы его чадо стало известно народу через заголовки в желтой прессе: «Перестрелка в центре города среди бела дня!»
Телефон вновь отозвался вибрацией.
– Этого фото достаточно? – спросил помощник.
– Вполне.
– После того как Романа арестовали, мы осторожно проследили за полицейскими машинами. Полчаса назад его завели в участок.
– Понял. Продолжайте следить. Алину нашли?
– Нет. Ребята бесследно потеряли ее в метрополитене.
Черт побери! Неужели нервы настолько окрепли, что она не боится спускаться в метро? Ну ничего. Долго сидеть под землей не будешь. Вылезешь, как миленькая.
– На выходе из работы матери, возле квартиры Алины и возле съемной, под университетом и возле ремонта телефонов дежурят люди? – решил я удостовериться.
– Конечно. А также возле дома ее матери, отца, студии танцев и больницы, где она проходила практику.
– Отлично. Только Алина где-то появится, или Романа выпустят – звоните мне.
Тлеющий окурок отлетел в урну. Я бросил взгляд через панорамное окно кафе на столик, за которым сидел минут пятнадцать назад. Парень, немногим моложе меня, уткнулся в телефон. Пусть ждет. Мне необходимо еще какое-то время подумать в одиночестве.
Пока у Алины не раскрылся дар, все проходило идеально. Могла она с помощью дара как-то помешать в реальности моему сценарию? Видимо, смогла. Меня распирало от интереса – как же, как у нее это получилось? Как только она сдастся и припрется ко мне, этот вопрос будет первым, который я задам.
Теперь придется немного подкорректировать планы. Это несложно. Старые идеи быстро стирались в голове, на месте них рождались новые, вдохновляющие. Скорее бы закончить встречу и упорядочить их, создать план, который будет лучше предыдущего.
Сергей вскинул голову и отложил телефон, когда я вернулся за столик. Сразу подозвал официантку и попросил заменить остывший кофе.
– А как быть с доказательствами? – осведомился парень. Видок у него был, конечно, слегка затравленный. Я тоже вырос без родителей, но чувствую себя гораздо увереннее и спокойнее в любой ситуации. Без моей прямой помощи он, к сожалению, не обойдется.
– Достаточно нанять хорошего адвоката. Потом опросить соседей. Может, кого-то придется простимулировать финансово, чтобы не боялись говорить. – Я откинулся на спинку стула и поднес к губам чашку свежесваренного кофе. Сделал обжигающий глоток – на несколько секунд губы, небо и язык вспыхнули болью, но обожженные ткани быстро регенерировались. – Знаешь, каковы наши люди? Как всегда ни при чем. Ничего не видели и не слышали, пока не покажешь им хрустящие купюры.
Сергей нервно закивал. Я какое-то время наблюдал за ним, пытаясь догадаться, принял ли он нужное мне решение. По лицу видно: сомнения раздирали его. Неожиданно он посмотрел на меня своими щенячьими глазами и неуверенным голосом спросил:
– Вы мне ведь поможете?
– Да. И если ты задашься когда-нибудь вопросом почему, то я отвечу заранее. Маргариту Николаевну я знал много лет. Она была замечательным человеком, я чертовски скорблю по ней. И теперь хочу, чтобы восстановилась справедливость. С какой стати ее квартира должна достаться девчонке, которая свела ее в могилу, а не тебе, ее родному сыну?
Глава 24.
Куда теперь податься? Страшно было долго бродить по улице, без цели, без Ромы. От мимолетного взгляда любого человека, одетого в черное, меня передергивало. На каждом шагу чудились сталкеры Мартина. А мрачные мысли в таком количестве набились в голову, что она, казалось, вот-вот лопнет.
В конце концов я решила уединиться в небольшой кофейне и позволить себе то, от чего немного прояснятся мысли и – хотя бы временно – исчезнет отчаянье. Большая чашка капучино, воздушную пенку которого украшал затейливый узор, и небольшой кусочек – 300 грамм это ведь не много? – сметанника с черносливом и грецкими орехами. Белоснежный шарик пломбира слегка подтаивал, умостившись на трехсотграммовом воплощении счастья. И я поспешила погрузить в него чайную ложечку.
Атмосфера кафе располагала к спокойствию и умиротворению. Клиентов почти не было, а те, кто попивал кофе, говорили вполголоса или вовсе молчали. В дизайне преобладали оттенки бежевого и коричневого цвета, прохлада из кондиционеров приятно остужала разгоряченную после улицы кожу. Пусть тут до сих пор стояли стулья, а не диванчики, как во многих кафе, зато кофе здесь подавали по-прежнему отменный. А сметанник оказался на вкус таким же, как и четыре года назад.
Ложечка застыла на полпути ко рту. Последний раз я ела сметанник на последнем нашем с Мартином свидании. Воспоминания пронеслись перед внутренним взором чередой ярких кадров. Вот Мартин сидит напротив меня и улыбается искренней и теплой улыбкой. Его глаза полны любви и нежности ко мне.
Аппетит пропал. А от съеденных кусочков начало тошнить. Причем не на шутку. На меня навалился груз вины: столько лет держалась, следила за фигурой – и на тебе. Нервы сдали и решила приняться за старое? Заедать неудачи тоннами сладостей?
Вместо того чтобы взяться за голову и думать, как теперь встретиться с Ромой, я прохлаждаюсь в кафе? Но в моем желудке за сегодня не было ни крошки, я чудовищно устала и измоталась. Мне нужно немного передохнуть, чтобы вновь броситься в бой.
Все-таки дело не в чувстве вины и не в воспоминаниях. Каким бы ни был вкусным сметанник, он явно не пошел на голодный желудок после нервотрепки. Хотела себя порадовать, а теперь спешила в уборную. Благо, хоть помнила, в какой стороне она находится и успела влететь в нее прежде, чем наследила по пути. Зато едва не споткнулась через выставленную ногу сидящего за соседним столиком парня, который развалился на стуле и не отводил глаз от телефона.
После того как мне стало легче, подошла к овальному зеркалу, висевшему над умывальником. За сегодняшний день столько всего случилось, что я даже не вздрогнула от своего внешнего вида. Как официантка сохранила вежливую улыбку, когда меня обслуживала, а не рассмеялась, не знаю. На вид я будто из лесу выбежала или с луны свалилась. Волосы пружинами торчали в разные стороны, резинка, стягивающая их в хвост, не особо спасала ситуацию. Лицо перепуганное, белки глаз красные, веки опухшие. Спустя минуту стал ясен вердикт: на наркоманку, которую ломает без дозы, я похожа. Вот на кого. Еще и за сладеньким прибежала.
Пока пыталась усмирить волосы влажными ладонями, думала о том, что зря вообще сюда пришла. Но не хотелось идти в кафе, которое мне не известно. В одно время я обошла все кофейни, в которых делали сметанники, и вынесла вердикт, что в этой они самые вкусные. Ничего не изменилось за четыре года. Мой любимый торт здесь по-прежнему чудеснейший на вкус, кофе бодрящий. Вот только воспоминания вряд ли дали бы ими насладиться, будь я даже в полном здравии и хорошем настроении.
Надо убираться отсюда. И заправиться в каком-то ресторанчике салатом, как я делала последние годы.
Не успев выйти в зал, я замерла на месте, только зацепилась взглядом за свой столик. Сердце свалилось в пятки, легкие забыли как дышать. Напротив парня, через которого я едва не споткнулась минутами ранее, сидел Мартин. О господи…
Хотелось себя утешить – это лишь галлюцинации. Или просто кто-то похож на него – сидел он вполоборота. Но эту черную рубашку, раскрепощенную манеру жестикуляции и давление, которое он оказывал на собеседника, ни с чем не спутаешь.
Пальцы сжали тонкую кожу сумочки. Ноги сами шагнули назад, в уборную. В этом кафе лишь один выход – и чтобы дойти к нему, нужно проскользнуть мимо Мартина.
Какого черта он приперся сюда?! Выследил меня? Вряд ли. По нему не было заметно, что он ждет, как я выйду из уборной. Разговор с собеседником полностью поглотил его. Значит ли это, что у меня есть шанс выпорхнуть из кафе незамеченной?
Однако на поверхность пробивалось совершенно другое желание: придушить мерзавца прямо здесь. Или хотя бы морально раздавить его словами: «Ты последняя сволочь! Окончательно свихнулся! Как ты мог даже попытаться убить своего лучшего друга, дорогого мне человека, моей же рукой?! Как земля под тобой не разверзлась? Ты не достоин того, чтобы дышать одним воздухом с людьми. В аду ты бы выиграл выборы и сверг местного дьявола…»
Новые и новые слова рождались в голове. А с ними крепла ненависть, сильнее бурлила злость. Только ощутился жар, расходящийся от сердца, я поднесла ладони к лицу – багряный цвет проступал через кожу. Этого еще не хватало!
Вспомнив слова Ромы, я прикрыла глаза и попыталась пробудить в теле ощущения, которые рождались во мне рядом с ним. Вместе со сладостным томлением проснулась грусть, но жар постепенно угасал. Где сейчас Рома? Как же хотелось, чтобы он сейчас был рядом. Без него я чувствовала себя какой-то не целостной.
Когда немного успокоилась, решила осторожно выглянуть в зал. И едва не столкнулась с девушкой, которая спешила в уборную. Можно было бы закрыться в ней на часок-другой, но, черт возьми, кофейня небольшая и туалет здесь один.
Мартин как и прежде болтал с парнем. Надо действовать быстро. Повезло, что меня до сих пор не заметили. Но выбежать не расплатившись? А вернуться к столику и ждать официантку равносильно самоубийству.
К счастью, девушка, что принимала у меня заказ, находилась недалеко и болтала с баристой, опершись о стойку. К ней я и поспешила, молясь о том, чтобы сердце своим сумасшедшим стуком не пробило грудную клетку по пути.
– Девушка, можно мне счет? – спросила тихо. Она медленно повернула ко мне лицо, нахмурилась, несколько секунд изучала меня, лишь потом ответила. За эти несколько секунд я была готова убить ее!
– За каким столиком вы сидели?
– У окна, в углу. Заказывала сметанник и капучино.
– Одну минуту… – Официантка неспешным шагом обошла стойку, словно специально действуя мне на нервы. Нет у меня одной минуты!
– Я сильно спешу. – Трясущимися руками достала из сумки несколько купюр. – Возьмите. Можно без сдачи.
Чья-то рука нежно приобняла за талию, отчего по телу пронеслась мелкая, но убийственная дрожь. До потери пульса знакомый шепот прошелестел над ухом:
– Не знал, что ты снова ешь сладкое.
Внутри меня разверзлась буря. Даже хуже – смерч скручивал внутренности, вспыхивали молнии, разрушая самообладание, которое я так отчаянно пыталась сохранить. Пальцы сильнее, чем нужно, стиснули купюры. Официантка еле вырвала их из моей руки.
Объятье Мартина крепло, талию словно стискивал стальной капкан.
– Тебе не удастся меня насильно удержать.
– Верно. – Хоть я и не видела, но знала, что сейчас он ухмыляется. – В конечном счете ты прибежишь ко мне. Хочешь услышать честный ответ почему? Потому что только рядом со мной мир не будет рушиться.
– Тогда прогони своих сталкеров и отпусти меня, раз так уверен, что я приду сама.
Официантка, озадаченная тем, что мы до сих пор стоим у стойки, решила спросить:
– Еще что-то хотите заказать? Или вам тоже принести счет?
– Девушка, как жаль, что у вас нет шампанского. У нас с моей любимой только что появился отличный повод выпить. Мы так давно не виделись и безумно соскучились по друг другу, – в подтверждение своих слов Мартин резко притянул меня еще ближе к себе. Его рука слишком уж нагло сжимала мой бок через кофточку, отчего злость взрывалась во мне с новой силой, когда я изо всей мочи старалась хоть внешне не показывать раздражение. Видимо, Мартина забавляют те моменты, в которые я борюсь с ним и чертовски злюсь. Хватит. Теперь ему не подарю того, о чем он так грезит.
– У нас есть кофе с коньяком, – улыбаясь так ярко, как лампочка в триста ватт, сообщила официантка.
– Тогда две чашки за мой столик.
Не успел он ухватить меня за руку – его пальцы лишь скользнули по запястью – как я быстрым шагом направилась к тому стулу, на котором совсем недавно сидел собеседник Мартина. Парень уже покинул кафе.
Я могла бы броситься к выходу. Возможно, Мартин не успел бы за мной – споткнулся бы о стул, не разминулся с другим посетителем или еще чего. Возможно, догнал бы. Но пока я стояла, усмиряя ураган ненависти внутри, поняла, насколько устала. Устала играть в кошки-мышки. К сожалению, от этого устала лишь я.
Мартин пододвинул ближе ко мне стул и расселся на нем так, что наши колени соприкоснулись. Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, заставляя не обращать внимания на эту досадную мелочь.
– Так когда ты прикажешь своим людям прекратить гоняться за мной?
– На самом деле ты сейчас отошла немного на второй план. Мне нужен твой герой. Можешь порадоваться: его геройства ужасно докучают и портят планы. Долго в камере он не просидит, батя его вытащит. И спрячет где-то. А ты, – он приобнял меня за плечи, – приведешь меня к нему.
Удерживая желание плеснуть в лицо Мартину одну из принесенных чашек кофе с коньяком, я стиснула зубы. Выждала несколько секунд с надеждой, что мой голос будет звучать спокойно. Отвлеклась на дурманящий аромат терпких ноток коньяка, которые дополняли оттенки корицы, гвоздики и чего-то цитрусового.
Я приняла любезно врученную чашку и поднесла к губам напиток. От пряного запаха взбодрился разум и ртом завладела истома – хотелось сию секунду его попробовать, но он еще был горячим.
– Между прочим, я так же, как и ты, не буду знать, где окажется Рома, когда его выпустят.
– Не лги. – Он даже убрал руку с моих плечей.
– Я серьезно, – повернулась к нему лицом, готовясь выдержать сканирующий взгляд на честность. От черноты его глаз пробрало холодом. Я поспешила сделать глоток кофе, хоть и собиралась подождать, пока он остынет. Горячий напиток, волнующий ярким вкусом, слегка обжег язык.
– Поищем Рому вместе? – Губы Мартина изогнулись в лукавой улыбке.
– Предлагаю посоревноваться. Кто раньше его найдет?
– У тебя преимущество. С тобой он хочет встретиться, а со мной – вряд ли.
– Может, потому, что ты его едва не убил, а я его спасла?
В глазах напротив вспыхнул искренний интерес. Мартин приблизился ко мне настолько близко, что мне чудом хватило терпения не разбить за это чашку на его голове.
– Как ты его спасла? – прошептал он.
Сейчас, когда Мартин был открыт для того, чтобы проглотить любой мой ответ, мне захотелось ударить его так больно, чтоб у него помутнело в голове. Чтобы все его планы, проработанные с чрезвычайной тщательностью, рассыпались в прах. Чтобы им завладели эмоции и вывели его на путь ошибок.
Я пожала плечами, отставила чашку и спокойным, безразличным голосом произнесла:
– Элементарно. Дар не позволил мне убить человека, которого я люблю.
На лице Мартина враз напряглись все мышцы. Взгляд наполнился мрачной яростью. Кажется, именно так смотрят перед тем, как всадить нож в сердце с пометкой «в состоянии аффекта».
На всякий случай я поднялась. Пока демоны Мартина не сорвались с цепи, надо уходить.
Хоть он и мог меня остановить, дотянуться, поймать за руку, в то время, как я проскальзывала мимо него, но не сделал этого. Даже не шевельнулся. Странно. Мне казалось, он сейчас сорвется и обрушит на меня весь свой гнев.
Сделав шаг от столика, я обернулась. Рука, лежащая рядом с чашкой кофе, была сжата в кулак до побелевших костяшек. На меня смотрели дьявольски-черные глаза.
– Передай Роме, чтобы он готовил место себе на кладбище, – произнес Мартин голосом, в котором шипел сдерживаемый гнев.
Слова отразились режущей болью в груди – будто кто-то всадил в нее нож и провернул вокруг оси. Я мелкими шажками попятилась спиной к выходу.
Почему-то Мартин не бросился вдогонку, когда выпорхнула на залитую солнцем улицу. Не зная, что будет в следующую секунду, решила быстрее затеряться в толпе, которая спешила занять места в подъехавшем автобусе.
Набившись под завязку, он покатился вниз по улице. Теперь можно спокойно вздохнуть. Мартин не кинулся меня догонять. Наслаждаясь тем, как сердце замедляет свой стук, я отвернула лицо от окна, за которым удалялось здание кафе. А в следующий миг услышала грохот и звон стекла позади. Кто-то пробил брошенным стулом панорамное окно кофейни. Вот и вырвались на свободу демоны Мартина.
Глава 25.
Мартин поверил моим словам, на что я особо не надеялась, лишь хотела ужалить побольнее. Но он поверил, притом что намного больше знает о даре. Неужели причина не в том, что я чудовищно разозлилась в последние секунды, а в том, что мои чувства к Роме сильнее, чем можно было ожидать? И именно они дали мне силу изменить сценарий.
Хорошо, что Рома об этом не знает. Пусть дальше думает, будто причина во вспыхнувшей злости. Одно дело притворяться, что никаких чувств нет, и другое – терпеть издевки Ромы, если он узнает. Уверена, его характер в таком случае станет еще хуже.
И кой черт меня дернул поцеловать его? То есть чмокнуть в губы. Детский сад… Остается молиться и надеяться, что он забудет об этом.
Пересекая стоянку перед торговым центром, я вспоминала, как однажды уже нашла здесь Рому. Но сейчас его красной спортивной машины, ясное дело, нигде не было. Он точно снова не сядет в нее, пока не расправится с Мартином.
Случайная встреча в кафе натолкнула на мысль: в каком месте искать Рому, как не в торговом центре, где мы затаривались продуктами, выбирали мне шмотки и брали еду навынос? Конечно, не думаю, что Рома будет меня ждать, спрятавшись в одном из посещенных нами магазинов, или я случайно врежусь в него, засмотревшись на изысканное платье. Но надеюсь, что найду кого-то из персонала, кто знает его намного лучше, чем я. Или знаком с его семьей.
В первую очередь я зашла в тот дорогущий бутик, где Рома потратил на меня кучу денег. Знакомая девушка-консультант сразу же подлетела ко мне и растянула губы в фирменной улыбке. Облегчение от ее появления слегка расслабило – благо, что она сегодня на работе.
– Здравствуйте, – поздоровалась я после ее дежурного приветствия. – Помните, я приходила с Романом Михайловичем?
– Конечно.
– Он ведь ваш постоянный клиент.
– Да.
– А у вас нет его контактов?
Ее брови идеальной формы нахмурились. Явно у нее имелись какие-то контакты. Чего бы она с минуту сверлила меня взглядом, точно подбирала слова, как бы мне отказать.
– Мы не предоставляем контакты наших клиентов. Если у вас нет других вопросов, прошу меня извинить. – Девушка натянула скромную улыбку, шустро повернулась ко мне спиной и собралась куда-то уйти, но я успела обогнать ее. И снова оказаться к ней лицом.
– Послушайте, мне очень нужно. Рома точно не будет сердиться, если вы дадите хоть какую-то информацию.
Смотря на девушку, во прищуренном взгляде которой росло недоверие, я жалела, что заранее не придумала какую-нибудь правдивую ложь. Не буду же выкладывать настоящую причину, почему мы с Ромой потеряли друг друга.
– Нам с ним необходимо встретиться, но из-за одного нелепого случая так вышло, что мы не успели обменяться контактами. Прошу вас, дайте хотя бы электронную почту, если не хотите давать номер телефона, – взмолилась я.
Пока мне не отвечали, надежда с нетерпением разгорались все сильнее: может, в конце-то концов, девушка-консультант почувствует, что ее помощь правда нужна, и мне не придется лгать наобум. В любом случае я не собиралась уходить отсюда ни с чем.
Она посмотрела по сторонам и перешла на шепот.
– Таких, как ты, Рома сюда каждую неделю бывает приводит по нескольку штук. Любит он дарить своим бесчисленным пассиям уйму одежды. Это в его понятии благотворительность. Вот он приодел тебя – и радуйся. А если номер телефона не оставил, то ты же неглупая, должна понять сразу свою роль – ты однодневка.
Несмотря на значение слов, все они были произнесены дружелюбным тоном и с улыбкой. Со стороны и не скажешь, что меня только что толкнули в грязь. Я даже опешила от такой наглости и лицемерия. И упустила момент – девушка отошла от меня. Но недалеко. Принялась поправлять и без того ровно висящие плечики с шелковыми блузками.
– Его отец здесь тоже постоянный клиент? – выкрикнула вдогонку. Ее руки застыли. – Он сюда барышень табунами не приводит? Если нет, то дайте его телефон. Или на крайний случай скажите, где находится офис его криминального клана.
Клиенты, явно привыкшие к тишине, обернулись в мою сторону с заинтересованными и озадаченными взглядами. Прежде чем девушка успела подлететь ко мне, ей перегородил дорогу администратор. И навис надомной угрюмой скалой, загораживая свет.
– Что здесь происходит?
Не успела я открыть рот, как ответили вместо меня.
– Одна из бывших Романа Михайловича пришла требовать его контакты.
– Я не его бывшая! – заявила, но никого не впечатлило мое отрицание.
– Надо было сразу ее ко мне отправить. Иди работай. Сам разберусь.
Что бы я ни говорила, каким бы умоляющим взглядом ни смотрела, в конце концов меня выпроводили и пообещали вызвать охрану, если я снова рискну сунуть нос в их магазин.
Сволочи. На глаза навернулись слезы. Но я запрокинула голову, ругаясь про себя на безупречный сервис дорогого бутика, и направилась дальше. Что делать теперь? Еще по пути торговый центр я заглянула в интернет-кафе и попробовала зайти на свою страничку вконтакте. Пусть Рома еще несколько дней назад добавил меня в черный список, когда не пришел на свидание, сейчас можно было понадеяться, что он удалит меня оттуда и напишет. Но моя страничка оказалась заблокирована. Плюс ко всему телефона у меня нет, симка осталась на какой-то квартире, денег на новый не хватит.
И это еще не все. Буквально секунду назад появилось такое ощущение, что желудок прилип к спине. От нервного перенапряжения даже сбежало чувство голода.
Я свернула к тому ресторанчику, где мы брали еду навынос, и решила засесть в нем до тех пор, пока не придумаю что-то толковое или Рома не проголодается и не заскочит сюда за очередным ужином.
Не хотелось верить в то, что отец действительно заставит его сидеть где-то взаперти. Сомневаюсь, Рому вообще можно заставить что-либо делать или не делать.
Спустя час и две тарелки овощного супа, а также один цезарь и три чашки ромашкового чая, я закончила строить план. Пойду на рынок, куплю б/у телефон (денег должно хватить), достану новую симку и заведу еще одну страничку вконтакте. С нее и напишу Роме.
– Вы Алина? – послышался сверху твердый голос. Я медленно подняла взгляд от тарелки, по которой катала последний кусочек помидора, и встретилась глазами с мужчиной в строгом костюме.
Сталкер Мартина? Уже пожалел, что не погнался за мной? Но этот мужчина выглядел настолько представительно, что был похож на телохранителя президента. Лишенное эмоций лицо, холодный взгляд, идеальная осанка и широко расправленные мощные плечи. Уже не говоря о том, что костюм хоть и строгий, но от него веяло дороговизной.
Нет, этот мужчина не был похож на сталкеров Мартина. Но вдруг ошибалась? Я осторожно кивнула, подтверждая свое имя, и одновременно крепче ухватилась за сумочку, готовая в любой миг сорваться с места и бежать.
– С вами хочет поговорить Михаил Юрьевич.
– Я не знаю никакого Михаила… – осеклась, широко распахнув глаза. Секундочку, кажется, догадываюсь, кто это. К сожалению, радости мне догадка не принесла. Рому увидеть я хотела – ужасно хотела! – а вот его отца не очень. Не зря ли на весь бутик выкрикнула про офис криминального клана?
– Знаете его или нет, роли не играет. Пройдемте со мной. – Мужчина галантно подал мне руку. В вежливом жесте не чувствовалось ни капли обходительности, зато отчетливо был виден намек: если я не выйду из ресторана на своих ногах, меня уволокут.
Пока мы оставляли позади бесчисленные ряды бутиков, спускались по эскалаторам, от меня не отходили ни на шаг. Мужчина делал вид, что не слышал мои вопросы о том, куда мы направляемся. От этого становилось все тревожнее.
Что за человек отец Ромы? Вдруг его люди завезут меня в темный лес, пристрелят по-тихому и там же закопают. Ведь именно я создаю проблемы его сыну.
Интересно, а Мартина они тогда тоже уложат на лопатки чередой выстрелов и похоронят рядом? Сможет ли он исцелиться после десятка пуль, выкопать себя, а потом меня?
Какие только мысли не лезли в голову. Объяснил бы хоть что-то этот двухметровый истукан, я бы не тряслась рядом с ним зайцем. Но он, гад толстокожий, привел меня на подземную стоянку к джипу, и в тот момент, когда я собралась снова задать вопрос, кто-то сзади прижал к лицу салфетку, пропитанную хлороформом.
Я дернулась в попытке вырваться, но тело предало меня, сопротивляться не нашлось сил – они враз испарились после двух вдохов. Чьи-то сильные руки, в которых я обмякла, затащили меня на задние сидения джипа. А дальше густой туман быстро застелил собой мир.
Словно последний луч солнца перед закатом, мелькнула и исчезла последняя мысль: «Проснуться бы в объятьях Ромы…»
Очнулась я с потрескивающей головной болью. Зарыться бы поглубже под одеяло и снова уплыть в сон. Но где я? Есть ли кто-то рядом? Новые и новые вопросы рождались в голове, требуя скорее найти на них ответы. Пусть кровать была теплой и уютной и покидать ее совершенно не хотелось, я сбросила одеяло и решительно села, морщась от прилива боли в виски.
– Скоро пройдет.
Стальной голос принадлежал мужчине, который забрал меня из ресторана. То есть роботу-бугаю в шикарном костюме, восседающему в кожаном кресле с книгой в руках.
От вида непроницаемого лица во мне вмиг вскипела злость. Я спрыгнула с кровати и сложила руки на груди.
– По-вашему, это нормально? Вы всегда привозите людей к своему боссу в бессознательном состоянии? Что за отвратительный способ!
Мужчина и бровью не повел. Лишь поднял руку в успокаивающем жесте и поднес к уху смартфон.
– Михаил Юрьевич, она уже проснулась. Когда прикажете ее привести?.. Понял. – А потом обратился ко мне. – У вас есть время выпить воды и перекусить. – Он указал на прикроватный столик, на котором теснились стеклянный кувшин, стакан и тарелка, полная фруктов.
– Я не голодна. Где Рома?
В ответ молчание. До чего же он несносный! Уткнулся взглядом в книгу и делает вид, что меня здесь нет. Я несколько раз повторила вопрос, добавляя в конце «пожалуйста», «ну скажите, вам разве сложно?», «если не знаете, так и ответьте!», но он лишь вновь посоветовал мне перекусить и выпить воды.
Забравшись обратно на постель, я поставила на колени тарелку с фруктами и принялась медленно отщипывать по виноградинке, рассматривая фотообои, которые укрыли стену напротив. Она казалась переходом в другой город, с узкими улочками, буйными красками цветов, свисающими с кованных балкончиков. Взять бы Рому за руку и прыгнуть прямо в эту стену и перенестись за тысячи километров отсюда, где нет ни мерзавца-Мартина, ни тирана-Михаила Юрьевича, ни его громилы-помощника.
Не успела я вдоволь наесться виноградом (аппетит таки проснулся), как мужчина приказал подниматься и следовать за ним.
За дверью комнаты потянулся коридор с множеством таких же деревянных дверей. Со стен лился приглушенный свет из вычурных светильников, стилизованных под канделябры. Отчего складывалось впечатление, что мы шли по коридору средневекового замка. Нам даже по дороге попались две горничные! С ума сойти, это ж каких размеров дом у отца Ромы?
Ему хоть сказали, что меня притащили, или так же держат в неведении? Что-то начинаю сомневаться в том, что встреча с отцом поможет мне вновь сойтись с ним.
Сопровождающий остановился перед дверью, позолота на которой отличала ее от соседних. Сердце подскочило и заметалось в груди. Я потерла вспотевшие ладони, собираясь с духом. Не так страшно было бы перепрыгнуть через огромный костер, чем переступить порог кабинета Михаила Юрьевича.
Суровое, но красивое, лицо вмиг напомнило Рому. Больше всего похожим оказался взгляд. Когда Рома сердится или строит из себя командира, то смотрит так же.
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич, – произнесла, опустив взор к крепким рукам, сложенным в замок на столе.
– Присаживайся, Алина, и сразу начинай рассказывать все с того момента, как познакомилась с моим сыном.
Все? Что, если каким-то не так сказанным словом подставлю Рому? Не хочу, чтобы его наказывали из-за меня. Он и так многим мне помог.
Я опустилась на стул с высокой спинкой, не в состоянии расслабить зажатое тело. Просторный кабинет, казалось, сократился до размера кабины лифта – остались только массивный стол, Михаил Юрьевич, сканирующий меня взглядом, и я, еле живая.
– Извините, – пробормотала сиплым голосом, – но я ничего не могу вам рассказать. – Взгляд застыл на причудливо изогнутой ножке стола. Где найти смелость бороться с исходящим от Михаила Юрьевича давлением?