Текст книги "Режиссер твоего завтра (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Что тебе от меня надо? – сложила я руки на груди, оперевшись спиной о дверцу машины.

Уголок губ Ромы дрогнул. Уже с потеплевшим взглядом он ответил:

– Чтоб ты на дороге не стояла и делала то, что скажу.

– За что ты мстишь Мартину? Ведь неспроста внезапно перестал ему подчиняться и решил мне помогать. А теперь и вовсе пристрелил его. Правда, ненадолго… И все же. Какова твоя истинная цель?

Рома наклонился ко мне, заслоняя собой солнце. Терпкий и горький аромат сражения коснулся меня вместе с жаром его тела. Я вмиг сильнее вжалась в машину, но сильнее это сделать было нереально – и так спина прилипла к окну. А Рома вконец обнаглел, приблизился к моему уху и низким шепотом проговорил:

– В этом городе я лучший. Во всем. И когда кто-то пытается занять мое место – я его уничтожаю.

Непривычно сиплым голосом я спросила:

– И как ты собрался уничтожить Мартина?

– Прости, малая. Свои планы заранее не раскрываю. Лишь скажу, что без твоей помощи не обойтись. – Он по-дружески похлопал меня по плечу и отстранился. – Так что побудь рядом недолго. А потом вали на все четыре стороны. Если захочешь, – ухмыльнулся Рома.

Глава 20.

К счастью, мы заехали лишь за вещами и не стали тесниться втроем в однушке. По пути на новую квартиру побывали в супермаркете, где потратили сумасшедшие деньги, дальше у еще каких-то друзей Ромы сменили машину на другую, более непримечательную – черную BMW, но гоняла она так же быстро, как и предыдущая. Что, впрочем, не мешало моему брату все время дрыхнуть на задних сидениях.

Я всерьез забеспокоилась о его самочувствии, когда с трудом добудилась до него на подземной стоянке, которая служила фундаментом новой многоэтажке недалеко от центра города.

– Рафик, с тобой точно все нормально?

– Да не ной ты! – раздраженно буркнул он, снял солнцезащитные очки и положил их в карман пиджака. Сразу стало ясно, зачем они были нужны: брат прятал за ними свежий фингал под правым глазом. – Отосплюсь и буду как огурчик. Где это мы? – Раф завертел головой по сторонам.

Видимо, Рома устал ждать, пока мы выползем из машины, и решил нас вытолкать сам. Распахнул дверцу с моей стороны и задал провокационный вопрос:

– Здесь ночевать собираетесь?

– А есть другие варианты? – Раф за всю дорогу проснулся лишь раз, когда меняли машину. И, ясное дело, пропустил разговор Ромы с другом о том, что тот даст нам на время свою квартиру. Но в любом случае я не понимала, почему вопрос брата прозвучал настолько раздраженным тоном.

Пока мы шли по стоянке и поднимались на лифте, мне пришлось вполголоса объяснять Рафу, почему Рома нам «помогает», где остановимся и что будем делать дальше. О последнем говорила довольно расплывчато, так как мне до сих пор не объяснили, в чем будет заключаться моя помощь в уничтожении Мартина.

Еще в дороге я решила, что мне должно быть все равно – короче, наплевать на истинную цель Ромы и все, чем он занимался прежде. Главное, что мы хотим добиться похожего результата. Лишь благодаря моему спокойствию сможем договориться. Надо держать себя в руках, не швыряться купленными вещами. Хотя очень хотелось.

Но моя выдержка лопнула в тот же момент, когда Раф завалился спать в одной из комнат, а Рома заявил, что мы с ним спать будем в другой – вместе.

– Что это еще за новости?! – возмутилась, бросив сумку на двуспальную кровать, укрытую шелковым покрывалом нежно-кофейного цвета.

– Ты сейчас не понимаешь, насколько ценна для меня, – отвечал Рома, без стеснения раздеваясь. Сначала стащил камуфляжную куртку, за ней грязную майку. Когда принялся расстегивать джинсы, я отвернулась. – Причина спать в одной кровати только в безопасности. Если надо – я тебя посажу в сейф под замок.

Переполнившись возмущением, повернулась обратно. Рома запихивал снятую одежду в пакет, намереваясь ее, скорее всего, выбросить. Так странно: после происшествия на заброшенном заводе, все смущение, которое раньше испытывала, видя полуобнаженного Рому, растворилось. А вместе с этим желание, чтобы он меня обнял, поцеловал, раскрепостил и тому подобное. Не думала я, что за несколько часов зарождающиеся чувства могут исчезнуть без следа.

От этого становилось одновременно немного грустно и радостно – теперь я могла спорить с ним, даже когда он в одних боксерах, и трезво соображать.

– Вот если я для тебя ценна – веди себя соответствующе. И не вешай мне лапшу на уши! Спать в одной кровати ради безопасности? Какая чушь!

Рома с особой злобой швырнул завязанный пакет с вещами в угол комнаты и шагнул ко мне.

– Я тебе уже сто раз повторял, что в этом плане ты меня не интересуешь! – Он упер руки в боки и навис надо мной, прищурившись. – Если бы я захотел, то трахнул бы тебя еще в нашу первую встречу. Прям в той студии.

– Вы только поглядите! Какое самомнение! Могу тебя обломать. Даже если бы ты захотел, то остался бы ни с чем! Потому что меня от таких, как ты, ловеласов тошнит сразу же, когда они открывают рот.

Он наигранно рассмеялся.

– У тебя с памятью проблемы? Да ты заливалась краской, как первоклассница, когда я предложил сходить вместе погулять. Отводила глазки и дрожала. Стоило бы мне немного поднажать…

– Хорошо, – перебила я его, давя поднимающийся гнев и укоряя себя за прежние реакции на эту самоуверенную сволочь. – Признаюсь честно. Сначала ты мне понравился, но сразу упал бы в моих глазах, если бы стал грязно приставать.

– Так вот в чем дело, – игриво ухмыльнулся Рома. – Это ты боишься не сдержаться ночью.

То ли смущение вернулось с утроенной силой, то ли меня пробрало новым видом злости – я вспыхнула, заливаясь краской и желая сомкнуть руки на жилистой шее Ромы в страстно-смертельных оковах. Причем желание росло так быстро, что всего через несколько секунд созерцания чертовски красивой наглой физиономии засранца, в мои вены хлынула разгоряченная кровь.

Одно намерение вытеснило все эмоции и мысли: придушить Рому.

Руки, кожа которых побагровела, вскинулись сами и вцепились в желанную шею, показавшуюся ледяной. То, что Рома был выше, ни капли не помешало – неведомая сила помогла преодолеть земное притяжение и оторваться на несколько десятков сантиметров от земли.

Прежде чем мои руки надежно крепко сомкнулись бы на шее, Рома перехватил их и, морщась от боли или от неимоверного усилия, развел в стороны. После чего повернул к себе спиной и повалил на кровать, придавив своим весом настолько сильно, что воздух выбился из легких.

– Слезь с меня! – проорала непривычно рычащим голосом, пытаясь с себя столкнуть тяжеленное тело. Но лаву, которая струилась по венам и дарила нечеловеческую силу, постепенно разбавляли нотки сладкого волнения. Ловкая рука Ромы умудрилась пробраться под мою блузку – и несмотря на желание еще сильнее брыкаться и разгорающуюся злость, сила покидала мое тело.

– Ребята, дайте поспать. – Послышался голос Рафа с коридора. – С вашими разборками…

Когда я повернула голову к открытой двери, брат стоял на пороге, приложив ко лбу упаковку замороженных пельменей и ошарашенными глазами взирая на нашу двусмысленную позу на кровати.

– Понял, не мешаю. – Раф захлопнул дверь, а я, окончательно остыв, выскользнула из-под привставшего на локте Ромы. Поправила блузку и собралась обсыпать его всеми известными мне ругательствами, после чего уйти к брату в комнату, но застыла. Слова застряли в горле. Рома остался сидеть на кровати с непривычно задумчивым и серьезным видом, будто мы тут последние десять минут дискуссировали о проблемах здравоохранения. А не кое-кто, почти голый, прижимал меня к кровати и шарил своей наглой рукой под моей блузкой.

– Ты не поверишь, что тебе сейчас скажу, – произнес Рома, встретившись со мной взглядом. Единственное, во что поверить не могла, так это в резкую смену его настроения. Спросила с опаской:

– Что же?

– В реальности ты сильнее Мартина, несмотря на то что к нему прилетело две части дара, а к тебе лишь одна. – Увидев мой озадаченный вид, Рома продолжил: – Вот такие приступы убийственной злости можно побороть лишь одним способом – сексуальным возбуждением. Если тебе не нравится Мартин, то фактически ты можешь придушить его голыми руками, и он тебе не сможет помешать.

Разве в этот раз у меня не закончились силы, как и в предыдущий? Видимо, нет. Тогда я обессилела, когда уже вырвалась, исполнив желание, ради которого и пробудилась эта нечеловеческая сила. Но сейчас она иссякла на полпути. Неужели Рома прав и я действительно возбудилась из-за того, что он уложил меня на постель, вследствие чего одно желание заменило другое?

Я с силой сжала кулаки, чувствуя, как вновь закипаю внутри. Только теперь злилась на саму себя. Все зарождающиеся чувства исчезли? Что, если они просто притихли, чтобы в самый неподходящий момент накрыть меня с головой и заставить совершать безрассудные поступки?

Долго Рома с задумчивым видом не взирал на меня с кровати. Когда злость вновь отразилась на моем лице, поднялся и шагнул ко мне.

– А вот мне ничего сделать не сможешь. – Его губы расплылись в довольной улыбке. – Как бы ни злилась, я знаю, как тебя погасить…

Второй раз ему такого удовольствия не доставлю. Надо не давать эмоциям брать над собой верх. Надо разделываться с Ромой холодным рассудком. Обрезать на корню его попытки играть со мной.

– Вот и радуйся. Значит, не умрешь от моей руки за свой противный характер, – проговорила я равнодушным голосом и поспешила сменить тему: – Так какие от меня требуются услуги для уничтожения Мартина?

Рома некоторое время сверлил меня испытующим взглядом, будто сомневался, отвечать или нет. Наконец он отошел к брошенному ранее пакету, по пути говоря:

– С завтрашнего дня начну тебя готовить к кастингу.

– При чем здесь кастинг?

Мой вопрос остановил Рому у двери. Он передумал выходить из комнаты и направился ко мне.

– Давай договоримся. Я обеспечиваю тебе безопасность, питание, одежду и все, что потребуется. Ты – не задаешь лишних вопросов, выполняешь все мои приказы и, желательно, поменьше злишься.

– Разве я не должна быть в курсе твоих планов?

– Нет, – отрезал он и вышел из комнаты.

Можно бы начать возмущаться по поводу того, что Рома без моего согласия за нас двоих уже обо всем договорился, либо из-за того, что я не хочу видеть его в качестве своего учителя по танцам. Но внезапно нахлынувшая обида заглушила собой все: Рома мне не доверяет. Целиком и полностью. Он боится, что я расскажу о его планах Мартину.

Делать мне больше нечего! Но есть ли смысл этому упрямому индюку что-либо доказывать? И черта лысого я буду спать с ним в одной постели! Сегодня ради безопасности ляг со мной в кровать, завтра сходи со мной в душ! Вдруг кто-то умыкнет меня за те десять минут, пока Рома будет мылить свои подмышки!

Фантазия моя, правда, вместо подмышек принялась рисовать совершенно другое: как молочно-белая пена стекает по рельефу мышц широкой груди, течет и течет вниз, ласкает очертания пресса, а с ней текут мои слюнки. Пар клубится от горячей воды, влажный воздух наполняется миндальным ароматом…

Я встряхнула головой, прогоняя наваждение. Надо зайти к брату и объяснить, что бутерброд, который он увидел на кровати из меня и Ромы, вовсе не носит сексуальный подтекст. То есть носит, но лишь в целях безопасности.

В соседней комнате приглушенно работал телевизор. Я тихонько приоткрыла дверь. Брат уже сладко спал на не расстеленной кровати, даже не раздевшись. Подтаявшие пельмени лежали на деревянном столике, пульт вывалился из руки. Не меньше, чем лужа воды под пельменями, меня испугало другое: а кровати-то второй здесь нет! С чего я взяла, что в двухкомнатной квартире будет три кровати? А их всего две!

Я выключила телевизор, забрала пельмени и остановила на несколько секунд взгляд на безмятежном лице спящего брата. Хорошо, что получилось его так быстро вернуть. Хотелось бы надеяться, что он завтра проснется в хорошем настроении, больше не будет на меня сердиться и станет таким же, каким был до похищения.

Пельмени не успели слипнуться в один большой пельмень и благополучно отправились в холодильник. Только закрыла его, как из коридора меня позвал Рома. Неужели придумал в душе мне новый приказ и решил сообщить его прямо на выходе из ванной комнаты? Буквально меньше минуты назад я пробегала мимо и слышала, как шумел мощный напор душа.

Как оказалось, Рома меня звал прямо из открытой ванной комнаты. Высунул голову, чуть не перевалившись за порог, пятерней забросил назад мокрую челку и спросил:

– Ты можешь зайти?

Если бы десять минут назад я не подумала о том, что Рома будет заставлять ходить с ним в душ, сейчас бы не застыла, будто превратилась в камень. Хорошо, что Рома не вывалился в проход полностью, демонстрируя обнаженное тело, – не то в придачу к оцепенению добавилась бы отвалившаяся челюсть.

– Зачем это? – наконец выдавила из себя, на что получила ответ с милой улыбочкой:

– Обработать рану, а не то, что ты подумала.

– Это сделать можно и в комнате!

– Можно, – улыбка стала еще распутнее. – Но аптечка здесь.

– Вот бери аптечку и иди в комнату.

Что-то мне подсказывает, Рома специально издевается надо мной. Не будет же он набрасываться на меня, даже если я все-таки соглашусь и войду в ванную.

В любом случае я направилась в противоположную сторону.

У двуспальной кровати пристроились пакеты с моими вещами. Что из этих дорогих тряпок сгодится для танцев? Похоже, ничего. Вся купленная одежда была легкой, воздушной – для сальсы в самый раз, но мне нужны джинсы и футболка с модным принтом. Ну не в платье же мне танцевать хип-хоп.

Уж одежду для кастинга куплю сама. Сейчас надо разобраться с другой проблемой. Мой взгляд зацепился за уютное кожаное кресло цвета молочного шоколада. Вдруг оно раскладывается. Вряд ли, конечно, на нем кто-то спит, раз рядом стоит шикарная двуспальная кровать. Но должна же я найти способ не спать с Ромой на одном квадратном метре.

Крутясь у кресла так и эдак, спросила себя: а чего, собственно, так боюсь? Рома насиловать меня не станет – хотел бы, уже давно рискнул бы сделать это. Приставать тоже не будет. А вот я… точно не смогу уснуть, если он ляжет рядом. Да у меня сердце всю ночь будет трепыхаться в груди. И если я ищу способ избежать совместного сна, то лишь подтверждаю эти опасения.

Рома вошел в комнату уже с забинтованной рукой. И в чистой футболке! Делая вид, что я предмет интерьера, подступил к окну, возле которого стояла я у кресла, открыл его пошире и отправился расстилать кровать.

– Советую скорее готовиться ко сну. Нам завтра рано вставать.

От былого игривого тона не осталось и следа. Мне немного сделалось грустно, но разум твердил: так даже лучше.

Где-то через полчаса, умывшись, переодевшись в пижаму и слегка подкрепившись бутербродами, я вернулась в комнату. Свет уже был потушен. Рома лежал сверху на одеяле и быстро перебирал пальцами по клавишам ноутбука, экран которого освещал радостное лицо. На губах застыла нежная улыбка. С безумно колотящимся сердцем я осторожно устроилась на второй половине кровати, стараясь лечь подальше и одновременно не свалиться на пол. Прежде чем я успела поймать хоть что-то на экране ноутбука боковым зрением, Рома захлопнул крышку и отложил его на пол. В комнате стало окончательно темно.

Сердце зашлось гонять кровь с новой силой. Жар волнами прокатывался по телу.

– Не отодвигайся так далеко, – вполголоса попросил Рома. – Мне нужно тебя чувствовать. – И накрыл мою руку своей.

Которую я вмиг выдернула!

– Это какой-то новый способ совратить девушку, таким странным образом пудря ей мозги? – прошипела я, отодвигаясь еще. Моя нога свесилась с кровати. Дальше двигаться некуда.

Тяжелый вздох вырвался из груди Ромы.

– Ладно. Это в принципе я могу тебе рассказать. Знаешь, как Мартин делал все аварии? Он умеет менять будущее следующего дня, заходя к человеку в мозг, пока этот человек спит. Важно знать где именно его кровать – этого достаточно. Мартин как-то входит в медитацию, потом получает возможность переместиться к жертве в голову через любое расстояние и повлиять на ее завтрашний день. Конечно, для меня это темный лес… Я просто передал своими словами то, что видел и слышал.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Я прокручивала сказанные Ромой слова раз за разом, пытаясь поверить в них, пока он не заговорил снова.

– Не думаю, что Мартин успел узнать про эту квартиру. Но я решил перестраховаться. На всякий случай буду ночью держать тебя за руку. Возможно, когда Мартин зайдет тебе в мозг, ты начнешь сопротивляться и я это почувствую. Ну и разбужу тебя, тем самым помешав ему.

– Погоди. – Я забросила свесившуюся ногу обратно, слегка пододвинувшись к Роме, и повернула к нему лицо. – То есть он делал аварию заранее, а не в сам момент аварии?

– Да.

– Но я не помню, чтобы пыталась ночью сопротивляться. Мне снились странные сны, но…

– Сны рисовать он тоже умеет. Все, что тебе снилось, его рук дело. А сопротивляться раньше ты и не особо могла. Твоя часть дара только сегодня проснулась. И – поздравляю – теперь ты почувствуешь, если Мартин придет к тебе менять завтрашний день.

– Ну спасибо, – хмыкнула я. Наконец-то мы по-человечески немного поговорили. Страшно спугнуть разговорчивого Рому новым вопросом, но удержаться было нереально. – А я… тоже умею менять будущее?

– Не-а. Дар состоит из трех частей. И к тебе прилетела та, что дает возможность менять… – он осекся, недоговорив. – Лишнее сболтнул.

– Что менять?

– Лучше тебе не знать. Придет еще в голову идея практиковаться на ком-то, как одному пришло… Спи. – Рома улегся на подушку, нашел мою руку, крепко сжал ее и закрыл глаза. Так и быть, помучаю его вопросами завтра.

Пульс от нервного напряжения больше не стучал в сумасшедшем ритме. Чувствуя тепло руки Ромы, я постепенно успокаивалась. Когда он тихо засопел, еще некоторое время не сводила глаз с его лица, скользила взглядом по линии подбородка, останавливалась на губах, изучала форму носа с едва заметной горбинкой, задержалась на слегка подрагивающих ресницах, пока не провалилась в сон.

Странное ощущение. Знала, что уснула, но продолжала бодрствовать. Мое тело будто оказалось в невесомости – одновременно прозрачной и белой. Я плыла, подхваченная нежным вихрем сверкающих снежинок.

Сейчас ведь тепло. Откуда снег?

И тогда невесомость пропала. Меня притянуло к поверхности, засыпанной белым-белым. Постепенно на идеально-снежном полотне стали вырисовываться очертания лепестков. Повеял ветер – и лепестки взметнулись, открывая под собой асфальтовую дорожку. Вот и ноги свои я увидела. На них сверкали пайетками миленькие туфли. Красивые. У меня никогда таких не было.

Я пригладила пышную юбку кораллового платья, чтобы получше их рассмотреть. Как бы хотелось забрать их с собой. Но это лишь сон.

Сразу вспомнились слова Ромы о том, что Мартин умеет рисовать сны. Я вскинула голову и принялась оборачиваться по сторонам. За горизонт тянулись ряды цветущих вишен, им не было ни конца ни края. Белые лепестки неторопливо осыпались, танцуя последний танец с ветром.

– Если тебе дорога жизнь Ромы, советую бросить его.

Услышав твердый голос Мартина, я вмиг обернулась. Он стоял в нескольких метрах от меня, нарядившись во все черное, жестко выделяясь на фоне сказочно-белой метели из лепестков.

Как он так быстро нас нашел? Это ведь нереально! От заброшенного завода за нами точно не был хвоста. Неужели друг Ромы, который дал нам эту квартиру, предал нас? Быть не может. По дороге сюда он говорил, что человек наверняка надежный!

Дрожа от страха, я медленно отступала. Что делать? Бежать? Далеко ли убегу в нарисованном мне сне?

Мартин так же неторопливо подходил ко мне, задумчиво взирая по сторонам.

– Что бы такого тебе на завтра придумать… Хм… А ты давно была в зоопарке? Кого больше любишь, львов или тигров?

Рома! Разбуди меня! Скорее!

Сама проснуться не могла, хоть старалась изо всех сил. Неужели Мартин каким-то немыслимым образом удерживает меня во сне? Или в этот момент, лежа в кровати, я даже не вздрогнула и продолжаю безмятежно тихо дышать?

– Так что? Львы или тигры? – спрашивал Мартин лукаво-игривым тоном. Точно советовался о том, какой подарок преподнести мне к романтическому ужину. – Не любишь больших кошек? Тогда стоит выбрать нечто не такое кровожадное… Ты не знаешь, в нашем городском зоопарке есть смертельно ядовитые пауки или змеи?

– Прекрати убивать людей, – взмолилась, дальше отступая. Три слова, сказанные ломким, дрожащим голосом явно не убедят. Я продолжила говорить, стараясь придать словам силу, пока мысли судорожно метались, озадаченные вопросом, как проснуться. – Можешь делать со мной все, что хочешь, но оставь в покое остальных. Не трожь невинных людей!

Брови Мартина в наигранном испуге взмыли вверх.

– Что хочешь, говоришь? Тогда сегодня я дам тебе последний шанс. Последний шанс признать свою слабость и сдаться.

Еще чего! Как великодушно с его стороны предоставить мне последний шанс!

– Нет.

– Почему же? Если ты сдашься сейчас и согласишься рано утром исчезнуть из квартиры, сесть в машину, которая ждет тебя под подъездом, то больше никто не пострадает. – Мартин скромно улыбнулся, но его глаза продолжали излучать жестокость. – А если нет – я уничтожу все, чем ты дорожишь. И начну прямо с завтрашнего дня. – Он ступил ближе, и только сейчас я заметила следы от его ботинок – там, где ступала его нога, белые лепестки превращались в пепел. – Подумай хорошо, Алина. Соглашайся. Ибо завтрашнее утро может стать самым ужасным в твоей жизни.

Страх крепкими ледяными объятиями пытался сковать тело, спутать мысли, задушить остатки решимости не сдаваться. Но я собралась до последнего тянуть время в надежде, что Рома все-таки меня разбудит. Пятилась все дальше. Судорожно соображала, как заставить Мартина поговорить со мной подольше.

– Я не собираюсь утром идти в зоопарк. Что ты уже задумал?

В мгновение ока Мартин оказался прямо передо мной. Закрыл своим черным силуэтом вид на сказочно-белый сад.

– Хочешь, могу показать прямо сейчас. – Его рука внезапно нырнула в мою грудь, будто в толщу воды, словно я была эфемерной, способной впустить его в себя целиком. Смотря на его запястье, оставшееся видимым, не могла поверить своим глазам. – Так что, Алина? Ты соглашаешься сесть в машину у подъезда или нет?

Он провернул во мне рукой, точно обхватил пальцами сердце и собрался его вырвать. По венам, как по натянутым струнам, потрескивая, пронеслись разряды тока. Едва не споткнувшись на ровном месте, я отскочила на несколько шагов назад.

– Что это было?

– Что ты почувствовала? Ощутила судьбоносность момента? Расскажи мне, – промолвил он ласковым шепотом, медленно приближаясь. – Говори сейчас, потому что когда я заполню тебя полностью и начну смотреть твой завтрашний день, ты забудешь об этом разговоре.

– Что значит «смотреть»? – с опаской спросила, одновременно думая: есть ли смысл вновь отступать, если Мартин умеет за долю секунды преодолевать расстояние в несколько метров.

– Сначала погляжу, что тебя ждет завтра, а затем изменю утро на свое усмотрение.

Почему я до сих пор не проснулась?! Что ж такое-то! Хотелось кричать, срывая голос, выть от отчаяния. Рома, неужели ты не слышишь мое сбивчивое дыхание, не чувствуешь гулкий стук сердца? Или неужели я до сих пор даже не вздрогнула?

Отступив на несколько шагов, взглянула на свои руки. За которую он меня держал? Вроде правую. Именно ей принялась трясти изо всей мочи, сжимать-разжимать кулак, двигать в разные стороны.

Мартин рассмеялся:

– Рука мешает?

И в следующий миг она исчезла. Только что я ею дергала, а теперь ничего не чувствую и не вижу. Дыхание перехватило. Я до оцепенения боялась взглянуть на плечо или найти место, где руки не стало. Вместо этого подняла взгляд, полный ненависти, к Мартину.

– Забавная штука сны, не так ли? – ухмыльнулся он.

Прежде лишь слышный шум ветра да наши слова нарушали тишину. Но теперь мне показалось, что где-то далеко прокатился чей-то неразборчивый голос. Мартин поднял голову к серому небу, со злостью нахмурившись.

Мимо меня пронесся вихрь из белых лепестков и прошептал: «Алина, просыпайся…» Некоторые нотки и тревожная интонация напомнили голос Ромы.

– Ты специально оттягивала время, да? – пальцы Мартина скользнули в копну моих волос и натянули их, заставив запрокинуть голову. В черных глазах клубилась тьма. Там не было ни капли жалости ни ко мне, ни к кому. Мое тело стискивали невидимые оковы, не давая не то что вырваться, а даже вздохнуть. – Он не успеет тебя разбудить.

– Послушай, ты! – прошипела я, сгорая от ярости. – Если ты убьешь кого-то из моих близких, я задушу тебя голыми руками. И ты ничего не сможешь мне сделать.

Уголок губ Мартина изогнулся в улыбке, в глазах промелькнул дерзкий огонек.

– Давай, приди ко мне и убей меня, любовь моя. А мы посмотрим, что с этого получится.

Он подался вперед и слился со мной. В тот же миг все эмоции и мысли растворились, будто их никогда и не было. Голоса Ромы больше не слышала. Сон поблек, пропуская через себя бегущие один за другим слайды моего завтрашнего дня.