Текст книги "Удивительные приключения Бильбо, сычика-эльфа из Кунира (СИ)"

Автор книги: Надежда Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава четвёртая. Над горой и под горой

Десятки воздушных потоков вели в горы, изрезанные множеством расселин. Но не все эти потоки были полезными – многие из них оказывались ложными и вели совсем не туда, куда путникам было нужно. В расселинах же гнездились летучие мыши, огромные, как сами совы, крепкоклювые вороны и подстерегали страшные опасности.

Много заходов и восходов солнца и много взмахов крыльев пролегло между нашими путешественниками и Последним Домашним Приютом. Они летели всё выше и выше над уровнем великого моря; воздух неприятно давил на головы и крылья, воздушные потоки становились непредсказуемыми, трудными, опасными, дни – всё более бесконечными. Если остановиться в полёте, глянуть назад – внизу, сквозь бледную бахрому облаков, расстилалась местность, которую они не так давно покинули. Далеко-далеко на юго-западе в сиреневой дымке лежала родная страна Бильбо, мир безопасный и уютный, и в нём – его собственный сагуаро. Становилось холодней, меж скал свистел пронзительный ветер, забирался под перья и пух, и совы с всё возрастающей тоской вспоминали тёмные края, покинутые ими.

Порой со склонов скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскакивали между путешественниками или пролетали над головой. Дневной сон стал опасным – дозорным приходилось наблюдать не только за небом, в котором нет-нет, да мелькали бледные силуэты ворон, но и за нависающими в необъятной дали снежными шапками, которые в любое мгновение могли начать свой путь вниз.

Ночи были промозглые, неуютные, путешественники не смели петь и громко разговаривать, так как эхо раскатывалось самым жутким образом, и тишина явно хотела, чтобы её не нарушало ничто, кроме шума воды, воя ветра и стука камней. "Там внизу разгар лета, – думал Бильбо. – Совы готовят зимние дупла, ловят сверчков… Мы ещё с гор не начнём спускаться, а там уже у весенних птенцов полёты начнутся".

Остальным приходили в голову не менее унылые мысли. А между тем с Элрондом они прощались в самом радужном настроении и предвкушали, как перелетят через горы и быстро понесутся дальше, подгоняемые сезонными потоками. Они даже рассчитывали добраться до потайного хода в Горе той же осенью на тёмную луну. "Может быть, как раз поспеем в Дьюрин день", – говорили они.

Только Гэндальф скептически ухал, качал головой и многозначительно помалкивал. Совы уже много лунных циклов не летали через горы Пустошей, но Гэндальф бывал тут и знал, что с тех пор, как последние осёдлые птицы перебрались в более уютные места, а горы оказались захвачены летучими мышами, воронами и прочими совиными врагами, безнаказанно царя в Диком Краю, путников всюду подстерегают опасности. Даже продуманные планы мудрых и опытных путешественников вроде Гэндальфа и добрых сов вроде Элронда могут провалиться, когда совершаешь опасное путешествие по Дикому Краю. Гэндальф был достаточно осведомлён, чтобы понимать это. Он знал, что в любое мгновение может случиться непредвиденное, и не надеялся, что удастся обойтись без страшных происшествий во время перелёта через высокие горы с их холодными страшными пиками и зловещими долинами, где им приходилось приземляться время от времени и где властвовало беззаконие. Обойтись и не удалось!

Всё шло хорошо, пока однажды они не попали в грозу, да какую! Казалось, не гром гремит, а небо разрывается в клочья металлическими когтями ужасных адских хагсмар. Всякий знает, как страшно бушуют гром и молнии в горах, ночью, когда две грозы идут войной друг на друга. Молнии раскалываются, ударяясь об вершины, скалы содрогаются, ужасные раскаты грома сотрясают воздух, эхо разносится по всем пещерам и углублениям, и тьма наполняется оглушающим грохотом и сверканием.

Бильбо никогда ничего подобного не видел и даже вообразить не мог. Небо было опасным, и путешественникам пришлось поспешно приземлиться, так что теперь они находились высоко в горах на узкой скользкой площадке, на краю головокружительного, наполненного туманом и узкими быстрыми воздушными потоками, обрыва, отвесно уходящего вниз. Лететь или даже идти дальше в такую погоду совам было категорически невозможно, и они устроились на незапланированный ночлег под нависшей скалой. Бильбо сидел, поджав под себя холодные мокрые лапки, и дрожал всем телом. Оглядывая окружение одним приоткрытым глазом, распушившись, втянув голову в объёмные перья, он видел при вспышках молнии по другую сторону долины какие-то странные силуэты огромных мохнатых животных, которые скакали по обломкам скал, ловили что-то в сумасшедше кружащемся воздухе и снова скрывались во мраке; каменная крошка от скал, на которых прыгали неведомые звери, сыпалась вниз, в гущу растущих внизу деревьев.

Потом всё сильнее поднялся ветер, неистово полил дождь; ветер хлестал дождём и градом со всех сторон, так что каменный навес перестал быть защитой. Скоро совы промокли до пуха. Они сидели, плотно прижавшись к скалам, и понуро ждали погоды. Слышно было, как те самые неизвестные звери-прыгуны зловеще перекликаются по склонам.

– Так не годится! – наконец курлыкнул Торин. – Если даже нас не сдует ветром, или не смоет дождём, или не поразит молнией, то любого может учуять и схватить белые кошки.

– Коли знаете местечко получше, так возьмите и отведите нас туда! – сварливо отозвался Гэндальф, которого, впрочем, тоже не радовало соседство с хищниками.

После некоторых препирательств решили послать Фили и Кили поискать убежище поудобнее. Зрение у них, как и у всех пещерных сов, было острое, а поскольку они были самыми молодыми членами команды, то им всегда давали такие поручения (когда становилось ясно, что бессмысленно посылать Бильбо, который бы просто запутался в этих бесконечных горах). "Когда ищешь, то обязательно находишь", – так сказал молодым совам Торин. Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем не обязательно то, что искал. Так получилось и на этот раз.

Вскоре Фили и Кили ползком явились назад, крепко цепляясь когтями за скалы, чтобы не снесло ветром.

– Мы нашли сухую пещерку, – заявили они, – тут за углом. Там всем хватит места, даже Гэндальф поместится.

– А вы как следует её осмотрели? – тотчас курлыкнула ястребиная сова. Она знала, что горные пещеры редко пустуют.

– Ещё бы! – ответили молодые пещерные совы, хотя всем остальным было ясно, что осмотреть внимательно у них не хватило времени – так быстро они вернулись.

В том и состоит коварство местных пещер, что никогда не знаешь, далеко ли они простираются, куда выведут и что подстерегает вас внутри. Сведения, принесённые Фили и Кили, показались усталым путникам вполне удовлетворительными. Ветер по-прежнему завывал, и гром гремел, и им стоило больших трудов доползти до пещеры, не растеряв по дороге никого из команды. Хорошо, что до пещеры было действительно недалеко: они скоро уперлись клювами в скалу, выступающую на тропинку, и, обогнув её, обнаружили в каменной стене низкий ход. Сквозь отверстие как раз еле протиснулся Гэндальф, что-то тихонько ворча себе под нос. Так приятно было слушать, как снаружи беснуются ветер и дождь, и чувствовать себя в безопасности от горных хищников. Но Гэндальф ни в коем случае не хотел рисковать: он взял с собой Глоина и Бофура, и они обследовали пещеру вдоль и поперёк.

Пещера была достаточно крупных размеров, но не слишком велика и не очень таинственна. Сухой пол, уютные закоулки. Оин и Глоин хотели развести костёр, чтобы обсушить перья, сумки Двалина и приготовить немного полёвки, но Гэндальф зловеще ухнул и строго-настрого запретил им делать это. Тогда все отужинали сырым мясом, заныкались в укромный сухой угол, вытянули лапы, гудевшие от усталости, и принялись терпеливо ждать, пока перья не высохнут сами. Гэндальф, чтобы доставить друзьям удовольствие и немного загладить свои резкие советы, принялся рассказывать старинные легенды о великих Ночных Стражах и их войнах с хагсмарами; позже беседа перешла на более современные и позитивные темы. Путешественники болтали-болтали и совсем забыли про грозу. Они обсуждали, что будут делать, когда найдут Гору и вновь станут там хозяевами. Потом они один за другим заснули, спрятав головы под крылья.

Как показала эта ночь, они хорошо сделали, взяв в путешествие Бильбо. Он долго не спал, пугаясь резкого свиста ветра снаружи и редкого рыка белых кошек, что охотились на скалах. А когда малютка-эльф, наконец, заснул, то видел отвратительные сны. Ему снилось, будто трещина в задней стене пещеры тихо скрипит, крошится под чьими-то острыми когтями; ему стало страшно, но он не мог крикнуть, не мог пошевелиться и просто лежал и смотрел, плотно прижав к телу перья и став похожим на тонкую веточку. Потом ему приснилось, будто пол пещеры вдруг раскрошился и сам он падает, летит – неизвестно куда!

Бильбо сильно вздрогнул, резко открыл глаза и тут же понял, что то был не совсем сон. Трещина в конце пещеры действительно была оцарапана и будто бы расширена, а в щели мелькали какие-то зловещие тени. И тут Бильбо завопил, да так громко и пронзительно, как умеют вопить только сычики-эльфы, несмотря на свой миниатюрный рост обладающие невероятным громким голосом. И тогда в одно мгновение, не успели бы вы проговорить "Ой, стой!", из трещины посыпались жуткие пушистые крысы с мохнатыми хвостами, большие-пребольшие, уродливые-преуродливые – несметная стая крыс. На каждую сову их пришлось по шесть штук, и даже на Бильбо – две. Они похватали наших путешественников за крылья своими острыми зубами и потащили через щель так быстро, что вы не успели бы молвить "Куда – беда!". Но Гэндальфа они не успели сграбастать! И причиной тому был пронзительный крик Бильбо. Ястребиная сова проснулась в мгновение ока, как будто и не спала, и, когда крысы, скаля слюнявые пасти, подобрались к ней, бросилась на них, ударила огромными крыльями – и нескольких зверьков убило на месте.

Трещина сомкнулась вокруг, темнота на миг ослепила глаза – и Бильбо и пещерные совы очутились по другую сторону трещины! Куда же девался Гэндальф? Этого не знали ни они, ни крысы, да крысы и не стали этого выяснять. Они продолжали тащить Бильбо и пещерных сов, резко пища сквозь сжатые зубы. В крыльях поселилась боль, неровности камня ранили кожу сквозь летящий во все стороны пух – это была явно не увеселительная прогулка внутри горы! Вокруг стояла темень сплошная, непроницаемая, в такой тьме умеют видеть только крысы, привыкшие жить в глубине гор. Проходы шли во всех направлениях, пересекаясь, перепутываясь, но крысы знали нужную дорогу так же хорошо, как вы знаете дорожку к ближайшему магазину. Тропа все спускалась и спускалась, и внизу была невыносимая духота. Крысы вели себя грубейшим образом, безжалостно кусали пленников и пищали так жутко и пронзительно, что перья неосознанно прижимались к телу.

Наконец впереди замерцал странный зеленоватый свет, и крысы заметно оживились. Их глаза возбуждённо заблестели в странном пещерном мерцании, а зубы стали ещё более кусачими. Совы жалобно стонали и пощёлкивали клювами, дёргаясь от укусов. И вдруг все они ввалились в огромную пещеру.

По стенам свисали, ярко сияя в темноте, длинные связки мха – именно он создавал этот жуткий зеленоватый свет. В пещере было полно крыс. Все они зашипели, защёлкали зубами и замахали пушистыми хвостами, когда внутрь ввалились их товарищи с зажатыми в зубах совами.

Крысы оттащили пленников в дальний угол пещеры. В углу, в полумраке, на большом плоском камне восседала огромная крыса с большущим длинным носом, а вокруг неё расселись воины, вылизывающие своё главное оружие – длинные изогнутые когти. Крысы, надо сказать, жестокие, злобные и скверные существа. Они не умеют делать красивых вещей и добрых поступков, но зато отлично делают всё злодейское. Они не хуже пещерных сов, а может даже, и лучше, умеют рыть тоннели и осваивать пещеры, когда захотят, но сами они всегда грязные и неопрятные. Они ненавидели всех без разбора, особенно порядочных и процветающих животных, а не то что питали именно к пещерным совам особую ненависть. В некоторых местностях отдельные бессовестные птицы даже заключали с крысами союзы. Но к совам рода Длиннолапых, к которому принадлежал Торин, крысы питали самую настоящую вражду из-за войны, о о которой речь здесь не пойдёт. А вообще-то крысам всё равно кого поймать, лишь бы застать жертву врасплох, чтобы та не могла защищаться.

– Кто эти жалкие последыши? – грозно щёлкнула зубами Самая Главная Крыса.

– Пещерные совы и вот этот! – пропищала крыса из тех, что приволокли пленников. Её товарка тряхнула мордой, сильнее сжав зубы, и Бильбо взвизгнул от боли. – Они прятались в нашей передней галерее.

– С какой стати? – Самая Главная Крыса, прищурив чёрные бусинки глаз, вперилась в Торина неприятным взглядом. Бильбо удивился, как так их лидер умудрялся сохранять внешнюю невозмутимость – сам сычик-эльф дрожал от страха и был готов сплюнуть погадку в любое мгновение. – Поручусь, что затевали какую-нибудь пакость! Подозреваю, что шпионили за моим племенем! Нисколько не удивлюсь, если они воры! А ещё вероятнее, убийцы! И ещё, чего доброго, пожиратели детёнышей! Ну! Что скажете?

– Торин Дубощит, к вашим услугам! – невозмутимо произнёс Торин (как вы понимаете, это была простая вежливость). – В тех поступках, которые вы нам приписываете, мы не виноваты. Мы укрывались от грозы в удобной и пустой, как нам показалось, пещере. В наши намерения никоим образом не входило беспокоить ваш покой. – И это была правда!

– Хм, – сказала Самая Главная Крыса. – Вот как, значит! А могу я осведомиться, что вам вообще понадобилось в горах и откуда вы взялись и куда направлялись? Я бы хотела знать о вас всё. Правда, это вам мало поможет, Торин Дубощит, – она неприятно оскалила жёлтые клыки, и Бильбо сглотнул, чувствуя дрожь в мускусном желудке. – Мне и так достаточно известно о вашем роде. Но лучше выкладывайте всё начистоту.

– Мы отправились в путь, желая повидать наших родственников: племянников и племянниц, кузенов и кузин, троюродных и четвероюродных братьев и сестер и других потомков наших общих предков, которые проживают к востоку от этих поистине гостеприимных гор, – ответил Торин. Он находился в затруднении: как выложить все начистоту в условиях, где правда не слишком уместна. – Мы не собираемся вредить никому из крысиного племени, мы всего-лишь безобидные путники, пережидающие непогоду.

– Он лжёт, моя величайшая королева! – вмешалась вдруг одна из крыс, что была наверху, когда совы были пойманы. Судя по тяжёлому дыханию, она только прибежала, чтобы поделиться новостями. – Несколько наших были атакованы огромной пёстрой птицей, когда мы предложили этим существам спуститься с нами вниз. Наши умерли на месте! В том числе и Первый Рычащий Отрок Рода!

Крысы, собравшиеся вокруг, насторожившие уши, внимательно вслушивающиеся в разговор, отпрянули и зашипели. Самая Главная Крыса на мгновение замерла, и Бильбо показалось, что в её бледных старческих глазах мелькнула на миг искра боли. В следующую секунду она испустила леденящий душу вой ярости и злобы, и все воины заскрежетали зубами, заскрипели когтями по каменному полу, завизжали и задёргали хвостами. Первый Рычащий Отрок Рода – важная крыса, одна из важнейших во всём крысином племени: сын или дочь королевы, наследовавший её титулы и место. И его убийство было самым страшным и неотвратимым, что могли сделать совы на территории крыс.

– Убийцы! – завизжала Самая Главная Крыса. – Отребье! Рвите их! Ощипывайте их! Кусайте их! Грызите их! Бросить их в ямы с паразитами, чтоб те сожрали их до костей!

Она до того остервенилась, что спрыгнула с камня и, разинув пасть, кинулась на Торина.

В этот миг прямо посреди пещеры взметнулся до самого свода столб сизого раскалённого дыма, разбрасывая белые колючие искры, которые стали жечь крыс. Невозможно описать, какой поднялся визг, писк, вой, беготня и трескостня, рычание и ворчание. Сотни хагсмар, низвергнутых из самых дальних глубин Хагсмира, не могли бы поднять такой невообразимый шум-гам. Искры прожигали крыс насквозь; гарь, наполнившая пещеру, была такой едкой, что мох потух и скукожился, и такой густой, что даже глаза крыс, привыкшие к тьме, не могли ничего разглядеть. Скоро все крысы катались по полу, сцепившись клубками, кусаясь, лягаясь, пинаясь и колошматя друг друга, как сумасшедшие.

Внезапно что-то ярко сверкнуло красно-рыжим и пронзило Самую Главную Крысу. Та упала мёртвой, а её воины с диким верещанием бросились врассыпную и исчезли в темноте.

Пещерные совы и Бильбо сбились в кучу, готовые противостоять неизвестно чему. В горах Пустошей, диких и неприветливых, никто из команды, что собралась сейчас в задымлённой пещере, не был, и они не знали, что могло напасть на полчища крыс и прогнать их с лёгкостью, с которой обычно совята нападают на специально придушенную родителями добычу.

– Быстро за мной! – приказал вдруг спокойно, но сурово чей-то знакомый голос. И ничего не успев сообразить, Бильбо вновь затрусил, прихрамывая, за остальными по тёмным переходам, а визги и вой крыс постепенно затихли вдали.

– Скорей! Скорей! – торопил голос. – Сейчас они оклемаются и бросятся вдогонку.

– Одну минутку! – попросил Дори, шедший перед Бильбо. Он обернулся, помог измученному сычику вскарабкаться ему на спину, и затем все пустились вперёд бегом, спотыкаясь в темноте и чуть не падая. Они бежали вперёд не останавливаясь, бежали долго и, вероятно, уже находились в самой глубине гор.

И тут они выскочили в какую-то пещерку, что тоже была освещена сияющим мхом, только более тусклым. И лишь тогда Гэндальф остановился. Да, конечно же, всё это было делом крыльев Гэндальфа. Но пока им некогда было расспрашивать его, откуда он взялся, и как умудрился сбежать от крыс, и как он нашёл их в этой горе. Одно было ясно – Гэндальф хоть и не был всесилен, многое мог сделать для друзей, чья жизнь подвергалась опасности.

– Все тут? – отрывисто клекотнул он, кивая Торину. – Ну-ка: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… постойте, где же Фили и Кили? Ага, здесь! Двенадцать, тринадцать и Бильбо четырнадцатый. Неплохо, могло быть и хуже, но, опять же, могло быть и получше. Где мы – неизвестно, и по пятам гонится племя разозлённых крыс, но, по крайней мере, мы все пока живы. Вперёд!

И они двинулись вперёд. Гэндальф оказался прав: позади в тёмных переходах, которые они только что покинули, послышался шум, скрябанье когтей и ужасный вой крыс. Пещерные совы припустили ещё быстрее, а поскольку Бильбо, не привыкший пересекать горы в таком темпе, не мог за ними угнаться, то они взялись нести его по очереди на спине.

И всё-таки крысы бегают быстрее сов, даже самых пещерных, к тому же они лучше знали дорогу, так как сами прорывали ходы, вдобавок они обезумели от ярости. Так что совы, как ни старались уйти от преследования, вскоре услыхали приближающиеся крики и щёлканье зубов. Скрежет когтей по камню слышался буквально за ближайшим поворотом. В тоннеле позади них замелькали зловещие стремительные тени. А совы уже вконец выбились из сил.

– Зачем, ах, зачем покинул я мой сагуаро! – повторял несчастный Бильбо, подпрыгивая на спине у Бомбура.

– Зачем, эх, зачем брали мы с собой в поход этого недотёпу! – повторял бедный толстяк Бомбур, пошатываясь под ношей. От жары и страха пот капал у него с клюва, а перед глазами плыло.

В этот момент Гэндальф немного отстал, и Торин последовал его примеру. Две совы свернули за угол и остановились рядом, взъерошенные и тяжело дышащие.

– Готовь когти, малыш Торин! – крикнула ястребиная сова и издала боевой клич, который не раз и не два использовала при яростных битвах с огромными противниками. Торин вторил ему – голосом более тихим, но не менее, а то и более угрожающим.

Ничего другого им не оставалось. Ух, как не понравилось это крысам! На полном ходу они выскочили из-за угла – и вдруг на них обрушились смертоносные птичьи когти. Передние ряды, не ожидавшие отпора, отшатнулись и испустили предсмертный вой. Средние завопили ещё громче и бросились назад, сшибая бежавших за ними. "Тут та самая огромная птица!" – завизжали они. Началась паника, крысы, оставшиеся в живых, опрометью помчались обратно.

Ещё долго крысы не осмеливались заглянуть за страшный поворот. Тем временем совы успели углубиться далеко-далеко в тёмные ходы царства крыс. Сообразив это, уцелевшие грызуны пустили вслед за ними своих самых быстрых воинов-мягколапок с острым слухом и зрением. Те помчались вперед в темноте быстро, как хорьки, и бесшумно, как летучие мыши. Потому-то ни Бильбо, ни даже сам Гэндальф не слышали их приближения. И не видели их. Но зато крысы различали беглецов прекрасно, так как совы старались идти там, где хоть немного светил мох – в зловещей темноте они быстро терялись.

Внезапно Дори, который теперь оказался последним и нёс Бильбо, укусили за лапу. Дори пронзительно заклекотал и, запнувшись о камень, грохнулся на пол, а Бильбо полетел в черноту, стукнулся головой об очередной камень и потерял сознание.