Текст книги "Если мы будем вместе..."

Автор книги: Надежда Кичина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Сергей слегка развернулся, садясь на свои ноги и усаживая Машу перед собой. Подхватил ноги девушки под коленями и развел их так широко, как только возможно. Я с любопытством наблюдал за его действиями. Едва Машенька оказалась передо мной открытая и доступная, я не стал медлить и начал ласкать ее, проникая пальцами внутрь. Она была такая мокрая, горячая и тугая, что я едва не кончил прямо в штаны. Маша полулежала, откинувшись на грудь своего второго любовника и не сводя глаз с меня. Он уже был без рубашки (и когда, блин, успели?), штаны расстегнуты, а ее платье сбилось на талии. Он продолжал целовать ее шейку и ласкать языком ушко. Я погружал пальцы все глубже в податливую плоть, лаская мою девочку изнутри, находя новые чувствительные точки, так что уже через несколько секунд она начала содрогаться в первых конвульсиях, впиваясь ногтями в мои плечи, и кричать в голос. Я не останавливался, продлевая удовольствие своей любимой. Не в силах больше терпеть, вытащил пальцы и, поймав ее затуманенный взгляд, облизал их. От чего она снова застонала.

Когда Сергей отпустил ее ноги, мы окончательно сняли мешающее платье и отправили его туда же, где лежали трусики и снятый еще раньше бюстгальтер. Кажется, где-то здесь ещп было пальто. На Маше остались только тонкие чулки, которые нам совершенно не мешали. Я поднялся с дивана с мгновенно избавился от ненужной сейчас одежды. В это время Сергей продолжал целовать и ласкать нашу любимую, не давая ей прийти в себя. Раздевшись, я вернулся на диван и пересадил Машу лицом к себе на колени, позволяя Сергею раздеться. Он тоже не стал мешкать, в считанные секунды сняв штаны и трусы и материализовал бутылочку со смазкой. Он что в кармане его носит?

Я лег на диван так, чтобы Маша оказалась верхом на моих бедрах и, приподняв ее, насадил на свой член. Она закричала от удовольствия и начала двигаться, слегка прикрыв глаза. Щеки ее раскраснелись, волосы рассыпались по плечам – красавица. Моя! Наша! Люблю! Я схватил ее за бедра, останавливая движение, потому что чувствовал приближение и своего и ее оргазма, но был ещё и Сергей, которому причиталась его доля удовольствия. Маша разочарованно застонала и вновь попыталась двигаться:

– Еще, пожалуйста… Еще…

– Потерпи, родная. Скоро… – Я приподнял голову и лизнул сначала один сосок, затем другой. – Сейчас тебе будет еще приятнее. – Втянул сосочек в рот и девушка выгнулась в моих руках. – Тебе ведь нравится, когда мы оба внутри… Глубоко-глубоко внутри тебя… – Ответом мне был стон.

Сергей встал на колени за спиной Маши, выдавил смазку себе на пальцы, аккуратно ввел их в нее и начал ласкать вторую дырочку, одновременно растягивая ее для себя. Маша опять начала стонать и пыталась двигать бедрами, я наклонил ее к своей груди, слегка приподняв, раздвинул ее бедра как можно сильнее, чтобы Сергею было удобнее. Он вынул пальцы и тут же вошел в нее на всю длину. Не зависимо от того, как сильно мы были возбуждены, нам надо было быть очень аккуратными. Мы с Серегой были большими, а Машенька маленькая и хрупкая, особенно по сравнению с нами. Любое наше неосторожное движение могло причинить ей боль или вовсе покалечить.

Маша громко застонала, от острых коготков на моих плечах и груди остались полосы. Да, ей нравилось, когда мы оба были в ней и она этого не скрывала. Не давая опомниться, мы начали двигаться внутри нашей девочки. Через тонкую перегородку кожи я чувствовал движения Сергея и подстраивал свои движения так, чтобы доставить Манюне больше удовольствия. Даже удивительно, как быстро мы с ним научились взаимодействовать и понимать друг друга без слов.

Маша не сдерживала криков и стонов, в кровь царапая мне кожу, а мы не сдерживали себя, все сильнее врезаясь в горячую влажную плоть. Я крепко держал Машины бедра, Сергей накрыл ладонями груди и ласкал их, сжимая и пощипывая соски, тем самым еще быстрее приближая нашу любимую к вершине удовольствия. Наше стоны и хриплое дыхание наполняли комнату. Несколько толчков и Маша начала содрогаться в экстазе. Еще толчок и еще, она закричала в последний раз, обессиленно падая на меня, тяжело дыша и содрогаясь всем телом. Я почувствовал, что Сергей разрядился в ее тугую попку и последовал за ними обоими, едва не теряя сознание от удовольствия.

– Я люблю вас. Люблю обоих. – Прошептала Маша, едва переведя дыхание. Говорила она очень тихо, но мы услышали. – Люблю так, что сжимается сердце и хочется плакать. Я не знаю, что буду делать, когда… – она не закончила, всхлипнув на моем плече. Я почувствовал на коже горячие капли. – И если кто-нибудь когда-нибудь скажет вам, что это не так – не верьте.

Услышать наконец-то признание в любви от Маши оказалось необыкновенно приятно. Но настораживала фраза, которую она не договорила. Означает ли это, что она собирается в скором времени закончить наши отношения? И это тогда, когда мы все, наконец, признали, что между нами не просто сексуальное влечение. Я посмотрел на Сергея, сидящего откинувшись на спинку дивана и медленно поглаживающего Машу. В его голове, похоже, бродили те же мысли. Потому что он слегка прищурился, а потом покачал головой, давая понять, что уйти от нас просто так ей не удастся.

Я погладил любимую по волосам и поцеловал во влажный висок.

– Не плачь, моя родная, все будет хорошо. Мы все решим и справимся со всеми проблемами. Нас ведь трое. Мы любим тебя, а ты любишь нас – и это самое главное.

– Ты думаешь этого будет достаточно?

– Нет, я так не думаю. Я уверен, что этого не достаточно. Не в нашем случае, уж точно. Но, если мы захотим и вместе будем работать над нашими отношениями, все получится. Нам никто не сможет помешать. Верь мне. Я ведь и не думал никогда, что смогу с кем-то делить свою любимую, но, видишь, смог. И, мне кажется, у нас неплохо получается уживаться вместе. По крайней мере, пока. А раз так, то и все остальные проблемы решаемы.

– Он прав, – подал голос Сергей, и провел рукой вверх по Машиной ноге, – никто и ничто не сможет нас разлучить, пока мы сами этого не захотим. А я не хочу с тобой расставаться. Никогда. Понимаешь?

– Я тоже не хочу тебя отпускать. Да и не смогу. Не знаю, как я жил без тебя. – Я еще крепче прижал к себе Машеньку, боясь, что она убежит прямо сейчас. Она ответила едва слышно.

– Я не желаю ничего больше, чем всегда быть вместе с вами, но… я знаю, ничто хорошее не может длиться вечно… Сейчас все слишком хорошо и я чувствую, что очень скоро это закончится. Понимаете? Что-то должно произойти. Что-то очень-очень плохое.

Мы оба еще долго пытались успокоить любимую, убедить, что с нами она в полной безопасности. Она, конечно, соглашалась с нашими доводами, кивая головой, но безнадежность и страх из ее глаз так и не исчезли. Мы не преуспели в своих убеждениях. Да и как тут можно убедить кого-то, если сам чувствуешь – беда на пороге.

Андрей Васильевич

…я так боюсь:

Не добежать, не долететь,

не додышать, не дошептать

И не допеть, и не успеть

что-то сказать…

Д. Майданов, «Не добежать»

– Вам не следует ехать к своей дочери и вы это знаете не хуже меня. Я уверен, что с ней все в порядке. – Этот человек действовал мне на нервы. Как там его зовут? Вадим Владимирович Ситников, кажется. Невысокий, худощавый с волосами цвета соломы и бледно голубыми глазами, лет тридцати пяти. В общем, ничем не примечательная внешность. Даже не знаю, что в нем так на меня действует, но каждый раз, когда мне приходится с ним общаться, возникает желание размазать его по стенке. Ну, или, как минимум послать к чертям собачьим. Ни того, ни другого я позволить себе не мог, потому что, во-первых, подобное поведение не приемлемо для такого солидного человека как я, а во-вторых, именно от этого неприятного служителя закона зависело будет ли найден заказчик – тот самый, настоящий убийца моей жены и Паши, сломавшего жизнь моей единственной дочке. Не удивительно, что расправиться с тем гадом мне хотелось куда больше, чем почесать кулаки о физиономию Ситникова.

– Да откуда вы знаете? Вы же сами говорили, что не связывались с Михаилом. – Я уже с трудом сдерживал себя, он же с самым невозмутимым видом продолжал сидеть за столом и попивать чай с баранками. Чай! С баранками! На мою дочь открыта охота, а он вместо того, чтобы искать преступника чаи гоняет!

– Я не могу с ним связаться, потому что у меня нет его номера. Он выйдет на связь сам и только в случае крайней необходимости.

– А если их обоих там уже… – закончить я не смог, боясь даже мысль такую допустить.

– Зря вы так волнуетесь, Андрей Васильевич. Доверьтесь нам, мы профессионалы. А Михаил – один из лучших наших сотрудников. Он защитит вашу дочь. Так что отправляйтесь домой, выпейте чего-нибудь успокоительного и, умоляю, не мешайте нам работать.

Эти его слова, да еще сказанные равнодушным тоном стали последней каплей в чаше моего терпения. Таким тоном разговаривают с неугомонным ребенком, чтобы он наконец-то отстал от занятых взрослых. Я подскочил с неудобного кресла, в котором сидел, руки сжались в кулаки.

– Какого черта?! Маша – моя единственная дочь! Она – все, что у меня осталось! И вы предлагаете мне просто сидеть и ничего не делать? Я бы не добился всего, что имею, если бы рассчитывал только на других. Я едва не потерял ее и, да, я переживаю за нее, не зная, можно ли доверять вашему сотруднику.

– Вы же понимаете, что ваша затея опасна. – Мужчина устало вздохнул и, наконец, отодвинул в сторону чашку с недопитым чаем. – Убийца наверняка следит за вами, чтобы закончить начатое, а вы хотите вывести его прямо к цели и пустить псу под хвост всю работу, которую мы проделали! У нас уже есть подозреваемый, но нам нужно еще немного времени, чтобы собрать побольше доказательств. Я не скажу вам его имя, даже не просите, – поднял руку, останавливая вопрос, уже готовый сорваться с языка. – Не хочу, чтобы вы наделали глупостей и вспугнули преступника раньше времени. Скажу только, что это человек из вашего ближайшего окружения и замешан он не только в похищении и убийстве, но и в финансовых махинациях. Я говорю вам об этом в нарушение всех инструкций, Андрей Васильевич, только для того, чтобы вы поняли, как близко к вам подобрался убийца и один неосторожный шаг может оказаться фатальным. В первую очередь для вашей дочери. Я уверен – этот человек не остановится, пока не устранит вас, если начнете ему мешать.

Все это он говорил спокойным и вкрадчивым тоном, словно объяснялся с несмышлёным ребенком. Но от этого смысл его слов не становился менее страшным. Я, наконец-то, стал понимать, что именно мне не нравится в этом человеке. Он заставляет меня чувствовать себя дураком. А я этого не люблю. Да, и кому вообще может понравиться, когда его выставляют дураком? Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Вздохнул еще. Потом еще раз. После десятого вдоха, мои нервы пришли в такое состояние, что я мог выражаться нормальным языком, а не сыпать старым добрым русским матом.

– Послушайте, вы… Вадим Владимирович, у вас есть дети? – Не дожидаясь ответа, продолжил. – Если бы вашу дочь похитили, изнасиловали и пытались убить, а потом отправили к черту на кулички без возможности связаться и хотя бы спросить, как дела, вы бы смогли спокойно спать и заниматься делами? Ответьте мне, как бы вы себя чувствовали на моем месте?

Я ждал ответа, но он молчал. Просто сидел и с нечитаемым выражением лица смотрел на меня. Не знаю, что он там высмотрел, но спустя несколько минут открыл ящик стола, запертый на кодовый замок, вынул небольшой конверт из коричневой бумаги и бросил мне через стол. Внутри звякнуло что-то металлическое.

– Там адрес и ключи от квартиры. Сообщите всем о срочной рабочей командировке, закажите билеты в любой другой город и езжайте туда. Ведите себя как обычно. Заселитесь в гостиницу и возвращайтесь в аэропорт, там берите билет на любой ближайший рейс и летите туда, а уже из второго города отправляйтесь в пункт назначения. У дочери не задерживайтесь – на все эти перемещения у вас не больше суток. Потом вы должны вернуться в гостиницу. Ключи принесете, когда вернетесь. – Он замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Помедлив несколько секунд, я забрал конверт. Горло перехватило и я с трудом сглотнул тугой горький комок.

– Спасибо.

– Скажете спасибо, когда мы прижмем убийцу. И еще раз напоминаю, ни слова ни одной живой душе о настоящей цели вашей поездки. Будьте очень осторожны и внимательны. От этого зависит жизнь Маши. – Он впервые за все время назвал ее по имени, раньше мне казалось, что он его даже не помнил. Я поднялся, собираясь уходить, но следующая его фраза заставила меня остановиться. – Знаете, Андрей Васильевич, почему я здесь работаю? – Ситников не стал дожидаться моего ответа и сразу продолжил. – У меня был сын. Веселый и очень активный мальчик. Три года назад его сбила машина. За рулем был молодой парень в состоянии наркотического опьянения. Он был абсолютно невменяемым и принял шестилетнего мальчика, катающегося во дворе на велосипеде, за страшного монстра из какой-то популярной компьютерной игры. Молодой ублюдок переехал его на своем Ламборджини. Три раза. У моего сына не было никаких шансов. Искореженный велосипед пришлось разрезать на части, чтобы достать тело… – Его голос дрогнул, в глазах появилась боль, но он быстро отвернулся, пытаясь спрятать эмоции. Наконец-то, он стал похож на нормального человека, а не на бесчувственную машину. Глубоко вздохнув, Ситников продолжил. – Три года прошло, а моей жене до сих пор по ночам снятся кошмары, потому что все случилось у прямо у нее на глазах. Каждый раз, когда заходит разговор о том, чтобы родить еще одного ребенка, у нее случается истерика. Она боится, что и со вторым ребенком может что-то произойти. Но самое поганое во всем этом то, что парень за рулем оказался сыном одного важного депутата и отделался условным сроком и сейчас продолжает жить, как ни в чем не бывало. А всю вину на ребенка переложили: якобы, он катался по проезжей части и сам заехал под автомобиль. Трижды. – Он невесело усмехнулся и развел руками. – Так что, поверьте, я прекрасно знаю, как больно терять близких людей, особенно – единственного ребенка. Вот для чего я здесь, господин Савельев, чтобы те, кто считает себя всесильными, не могли избежать наказания и получали за свои преступления по заслугам.

Я стоял на лестничной площадке перед дверью квартиры с номером 38 и нервно теребил в руках ключи, боясь того, что могу увидеть за этой дверью мертвые тела Маши и ее охранника и надеясь, что с ними все в порядке. Не знаю, почему я не позвонил в домофон. Когда собирался это сделать, дверь открылась и из подъезда вышла какая-то женщина с собакой, а я на автомате вошел внутрь.

Я добирался сюда, соблюдая все возможные меры предосторожности следуя советам Ситникова. Даже охрану оставил в номере гостиницы, чтобы они создавали вид моего там присутствия. Очень надеялся, что этого будет достаточно и меня не смогут выследить.

Было раннее субботнее утро и из-за двери не доносилось ни звука. Наверное они еще спят и я могу напугать их своим появлением. Нерешительно взялся за ручку двери и нажал. Дверь оказалась заперта. Это уже хорошо. Все же страх не покидал меня. Я прислонился лбом к холодному металлу двери, собираясь с силами.

Сколько я так простоял не смог бы вспомнить даже под пытками. Но вдруг за дверью раздался женский крик. В полной тишине он показался до невозможности громким. Я вздрогнул от неожиданности и едва не выронил ключи. Маша! Это ее голос! Еще один крик. Кровь зашумела в ушах. От ужаса, мгновенно охватившего меня, я почти ничего не соображал, кроме того, что моя единственная дочь сейчас в опасности и я должен ее спасти. Девочка моя, я иду. Я помогу тебе. В этот раз я успею. Вынув из кобуры пистолет и взведя курок, я отпер замок. Руки дрожали так, что с трудом попал ключом в замочную скважину. Не думая больше ни о чем, распахнул дверь и вошел в квартиру. Голос стал громче.

– А-а-а! Миша! Нет, не надо! Пожалуйста, прекрати! – Маша опять вскрикнула. О, боже! Что он с ней делает? Я так и думал, что ему нельзя доверять. – Нет, Миша! Ой! Что ты делаешь? Отпусти меня!

– Ну, уж нет, – ответил хриплый голос, – только не сейчас. Тебе никуда от меня не деться, крошка. Придется заплатить за все!

– Нет, не надо! Я ничего не сделала!

Я пошел в том направлении, откуда раздавались крики. Дверь в комнату была открыта, но я стоял под таким углом, что никого не видел. Тогда я прошел еще немного вперед и едва успел краем глаза заметить движение сбоку, как резкий удар ноги выбил пистолет из моих рук. Два коротких удара, несложный прием и вот я уже лежу на полу, уткнувшись лицом в дорогой ворсистый ковер с заломленной за спину рукой, а кто-то неизвестный придавил меня сверху коленом. Все было проделано настолько быстро и профессионально, что я не успел ничего предпринять. Раздался испуганный Машин вскрик, а потом почти одновременное очень удивленное:

– Андрей Васильевич?!

– Папа?!

– Папа? – Тот, кто сидел на мне был, казалось, удивлен больше остальных

– Да, папа. Встань уже с меня, идиот! Мне же больно!

Неизвестный медленно отпустил меня и встал, а потом подал руку, помогая подняться и мне. Им оказался парень немного моложе Михаила, чуть ниже его ростом и немного уже в плечах, но подтянутый и мускулистый, с внешностью модели и улыбкой заядлого сердцееда. От таких красавчиков девушки всегда теряют разум и осторожность. Судя по тому, как быстро он уложил меня лицом вниз, еще и профессиональный борец. Оценить его фигуру я смог без труда, потому что он стоял передо мной в одних шортах. Шортах? Что за черт?! Он что, ночевал здесь?

– Ты кто такой и что здесь делаешь? – Я поводил плечом, разминая его, чтобы быстрее унять боль. Однако, хватка у него железная.

– Сергей Василенко. Я сын ректора того университета, где сейчас учится Маша. – Он посмотрел в ее сторону и выражение его лица изменилось, стало каким-то… Вдохновленным, что ли. Или влюбленным? – Собственно, мы учимся в одной группе, так и познакомились. – говоря это, парень, протянул мне руку, чтобы пожать.

– Ловко ты меня уложил.

– В этом у меня большой опыт. – Он усмехнулся. Нагнувшись, подобрал пистолет, отточенным движение вернул предохранитель на место и протянул оружие мне. – Извините, я подумал, что это убийца пришел за Машей.

– Ничего. Ты все сделал правильно. На моем месте действительно мог оказаться убийца. Так что, я на тебя не в обиде. – Тут я вспомнил почему именно ворвался в квартиру с оружием наготове и перевел взгляд на Михаила и свою дочь, которую он бережно держал на руках. В тот момент, когда Сергей выбивал у меня из рук пистолет, я успел заметить, как Машин охранник повернулся к нам спиной, прикрывая собой мою девочку. И это никак не вписывалось в ту картину, которую я себе нарисовал, услышав Машины крики. Я внимательно оглядел обоих. Никаких следов насилия на теле дочки я не заметил. Скорее, наоборот, вид у нее был цветущий, и вообще, она не торопилась покидать его объятия, крепко держась руками за шею парня. На Маше была надета короткая полупрозрачная шелковая сорочка и такой же халатик, которые почти ничего не скрывали. И когда она начала покупать такое откровенное белье? Она даже дома так никогда не ходила, а здесь… Хотя, дома у нас все время находились парни из охраны и Маша старалась никого не провоцировать, поэтому всегда одевалась скромно. Миша, так же как и Сергей, щеголял в одних пижамных штанах, едва державшихся на его бедрах. Мне это не понравилось и я нахмурился. Двое полуголых парней и моя дочь в неглиже, рано утром в одной квартире. И чем, спрашивается, они тут занимаются? Что тут у них происходит?

– А что ты вообще здесь делаешь? – Спросил я у Сергея, не скрывая своего раздражения.

– Охраняю Машу, – не моргнув глазом ответил он.

– А Миша что, уже не справляется со своими обязанностями?

– Ну, что вы! Он прекрасно со всем справляется, но мы решили, что вдвоем мы сможем охранять нашу Машу в два раза лучше. – «Нашу Машу»?! У меня чуть челюсть не отвалилась. Вашу ж мать! Он что, издевается надо мной? Внимательно посмотрел на парня. В его светло-карих глазах черти отплясывали Канкан, но лицо оставалось абсолютно серьезным. Засранец.

– Сдается мне, что он не только с этим прекрасно справляется. Маша, мы можем поговорить наедине? – Мой голос прозвучал резче, чем я хотел, от чего Маша испуганно вздрогнула, а Михаил крепче прижал ее к себе. Да, что ж я за отец такой? Девочке и так досталось по самое не хочу, а тут еще я со своими подозрениями и недовольством. Но я должен был прояснить ситуацию иначе не смог бы спокойно спать.

– Конечно. Пойдем на кухню.

Миша повернулся, чтобы отнести ее, но я заступил ему дорогу.

– Я сам отнесу.

Маша почему-то виновато посмотрела на парня, после чего он нехотя передал свою ношу мне. Закрывая ногой дверь, я услышал:

– Да уж, хорошая встреча вышла – ничего не скажешь, – посетовал Сергей.

– Иди лучше оденься, герой, – фыркнул в ответ Михаил.

Дверь за нами захлопнулась, и дальнейшие препирательства парней я уже не слышал.

Маша

Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день.

Все останется в этой Вселенной,

Все вращается в этой Вселенной -

Возвращается к нам, запуская круги на воде.

Ничего не проходит бесследно,

Ничего не проходит бесследно.

Слот, «Круги на воде»

Вот и познакомила Сергея с отцом. Но кто ж знал, что он вообще может приехать? Он даже не должен был знать, где мы находимся. И это хорошо, что мы с Мишей всего лишь играли и были одеты… Ну, почти одеты. А если бы он застал нас занимающимися сексом на диване или на полу? Или еще где-нибудь… Я посмотрела на кухонный стол и вспомнила все, что мы на нем вытворяли. Жар бросился к моим щекам. Одно дело сказать папе, что мне нравятся два парня и я встречаюсь одновременно с обоими, и совсем другое – предстать перед ним «во всей красе». Я видела, как он смотрел на нас и хмурился. Да и его тон, когда он просил поговорить, ясно показывал, насколько он недоволен увиденным. Наверняка, уже пришел к определённым выводам. Я вздохнула, предчувствуя тяжелый разговор. А кому было бы легко разговаривать о своей личной жизни с собственным папой? С другой стороны, рано или поздно, он наверняка бы узнал. Так почему не сказать всю правду сразу. Может быть я найду правильные слова и ему будет легче принять все как есть. Обманывать его мне даже в голову не приходило: никогда не врала родителям (не говорить всей правды – это же не значит врать, да?) и не собиралась начинать.

Прежде чем посадить на стул, папа крепко прижал меня к себе и поцеловал в щеку. Потом еще с минуту просто смотрел на меня.

– Прости меня, милая. Я не должен был разговаривать с тобой так резко. – Он обхватил ладонью мою щеку и я прижалась к ней, как часто любила это делать. – Я так скучал и переживал о том, все ли с тобой в порядке. У них же даже вашего номера нет и я не смог предупредить о своем приезде. – Не стоило и уточнять, про кого «них» идет речь.

– Я тоже по тебе очень скучала, папуля, – я обняла его обеими руками и прижалась, а он гладил меня по голове, как маленького ребенка.

– Расскажи мне, как у тебя дела? Как ты тут устроилась?

– У меня все замечательно. Я уже вполне освоилась в университете. Почти каждый день занимаюсь над восстановлением нормальной функции, хожу в бассейн и на массаж. – Я встала, а у отца от удивления брови полезли наверх. – Смотри, я уже сама стою и даже могу делать несколько шагов с поддержкой. Я не тороплюсь, как и советовали доктора. Но такими темпами я очень скоро смогу ходить сама.

Папа подхватил меня на руки и закружил по кухне, а я засмеялась.

– Это же отличные новости! Ты даже не представляешь, как я этому рад! – Он вновь усадил меня на стул, окинул ласковым взглядом, а потом вдруг улыбка пропала, он нахмурился и уже совсем серьезно спросил: – Маша, что за отношения у тебя с этими ребятами?

– Я… мы… кхм… – я опустила глаза на судорожно сцепленные руки, язык словно присох и я никак не могла сформулировать внятный ответ, прекрасно понимая, что отвечать все же придется.

– Машенька, ты меня пугаешь. Что происходит?

Папа уже не на шутку беспокоился. Я набрала побольше воздуха.

– Я с ними встречаюсь.

– Ээээ…, – папа немного «завис», – подожди-ка, что с обоими сразу? – Я кивнула. Он недоверчиво смотрел на меня, скрестив на груди руки. – Это как же получается: понедельник-среда-пятница – с одним, вторник-четверг-суббота – с другим, а воскресенье – выходной? А они-то знают, как ты водишь их за нос?

– За кого ты меня принимаешь? Я никого не вожу за нос! – Глубоко вздохнула. – Я встречаюсь с обоими одновременно и отношения между нами самые близкие, если ты понимаешь, о чем я?

Судя по его виду – не понимал. Сначала. Он слегка хмурил брови, пытаясь «переварить» услышанное. Постепенно выражение на лице сменилось недоверием.

– Ты это серьезно сейчас говоришь? – Получив еще один утвердительный кивок, он некоторое время смотрел на меня с таким видом, будто ждал, что я сейчас рассмеюсь и скажу, что пошутила. Когда мой родитель понял, наконец, что сказанное мной совсем не шутка, на лице его отразилось неподдельное изумление. Руки его опустились, плечи поникли, он обессиленно опустился на соседний стул и потер ладонью лоб, как будто это могло помочь в понимании ситуации. Не помогло.

– Это что же? – Голос отца был приглушённым, как если бы ему трудно было говорить. – Моя дочь спит с двумя парнями одновременно? Где же я что упустил, раз ты так себя ведешь? – Потом он вдруг весь подобрался – новая мысль пришла ему в голову и он не замедлил ее озвучить. – Они принудили тебя, да? Скажи мне? Заставили? Ну, конечно! Двое сильных мужчин легко могут сломить сопротивление такой маленькой и хрупкой девушки! Я убью их обоих! Размажу по стене ублюдков! А Ситников мне еще говорил о профессионализме и надежности своих сотрудников.

Отец подскочил и быстрым шагом направился к двери с намерение немедленно осуществить задуманное.

– Нет, папа! Подожди! – Я подскочила и ухватилась обеими руками за стол, чтобы не упасть. – Ты все не так понял! Послушай меня! Я сейчас все объясню. – Он остановился, словно неожиданно наткнулся на невидимую стену, и медленно повернулся ко мне. Я перевела дыхание. – Они ни к чему меня не принуждали. У нас все по взаимному согласию. – Еще раз вздохнула и торопливо начала рассказывать, пока папа не передумал слушать мои объяснения. – Они оба хотели со мной встречаться и ни один не хотел уступать другому. Представляешь, они даже подрались. – Я нервно хихикнула, напомнив себе глупую дурочку. Папа не поддержал моего веселья и мне пришлось продолжить. – Тогда предложили мне самой выбрать того, кто больше нравится и с кем я хотела бы завести отношения. Но… я не смогла выбрать. Они оба мне очень нравились и…. В общем, тогда и возникла идея быть вместе и надеяться, что со временем решение придет само. – О, да! Я молодец! Сказала только часть правды, чтобы все выглядело более пристойно. Ага, куда уж пристойнее? – Конечно, тебе трудно это понять и принять, потому что такие отношения не вписываются в стандартные рамки, но, пожалуйста, не ругай меня.

Он подошел, встал передо мной на колени и, сжав мои руки в своих и глядя в глаза, спросил:

– Скажи мне, они хорошо к тебе относятся? Не обижают тебя?

– Нет! Нет, что ты! Они ни разу ничем меня не обидели. Они меня любят, пап, и заботятся обо мне.

– А ты? Ты тоже любишь?

– Я? – Тяжелый ком встал в горле, так что пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы обрести способность говорить внятно. – Они мне очень нравятся. Оба. Они замечательные ребята и с ними я чувствую себя счастливой как никогда раньше. Когда они рядом, мне хорошо и спокойно. Я знаю, что они защитят меня от любой опасности.

– Ты же понимаешь, дочка, что эти отношения не продлятся долго. – Он покачал головой. – У них нет будущего. Господи, да о чем я говорю? С твоей проблемой у тебя вряд ли вообще с кем-то есть будущее. Кстати о будущем, Коля тут мне недавно намекал, что Иван не против на тебе жениться, даже зная о том, что у тебя не будет детей.

– Что? Быть не может! И что ты ему ответил?

– Сказал, что ты сама будешь решать, за кого идти замуж. Я не стану тебя заставлять.

– Папа, ты же знаешь Ваньку. Он жестокий и беспринципный. Кто угодно будет лучше, чем он. Да я лучше вообще никогда замуж не пойду, но терпеть придурочного наркомана возле себя не собираюсь! – Я разнервничалась настолько, что аж подпрыгивала на месте.

– Тише, успокойся. Никто не настаивает на этом. Я бы такого мужа тебе точно не пожелал. И вообще никому. – Он невесело усмехнулся и вернулся к нашей теме. – А эти ребята знают о твоей проблеме?

– Да, знают. Я все им рассказала, когда… Ну, в общем, сразу. Я не видела смысла скрывать это от них. И на счет наших отношений я не заблуждаюсь. Это никогда не перейдет во что-то более серьезное. Одно дело встречаться с девушкой, которая не сможет случайно забеременеть нежеланным ребенком, и совсем другое – жениться на женщине не способной родить тебе детей. Да, сейчас они говорят, что это не проблема, но я точно знаю, что потом они изменят свое мнение. Все закрутилось так быстро, что у них пока не было времени все хорошенько обдумать и взвесить. Так что, как только закончится эта история с убийцей, я вернусь домой и, скорее всего, мы с ними больше никогда не увидимся. Но пока… – Я вздохнула, глядя на свои сцепленные пальцы. – Знаешь, похищение и смерть мамы и Паши научили меня тому, что нужно ценить каждую минуту жизни, брать все, что она дает здесь и сейчас, потому что «потом» может для тебя так никогда и не наступить. Я хочу дышать полной грудью, а не оглядываться на мнение других. Я всегда мечтала любить и быть любимой. И вот, моя мечта осуществилась. Пусть ненадолго, но потом у меня будут хотя бы эти воспоминания. Когда я лежала связанная в том доме, я думала, что еще многого не узнала и не сделала. Мы никогда не знаем, сколько нам осталось. Но сколько бы мне ни было отмерено, я хочу прожить это время по-настоящему. Мама с Пашей уже никогда не смогут осуществить свои планы, а я могу. Может быть, именно поэтому я и получила второй шанс. – Я и сама удивилась той горячности, с которой пыталась объяснить папе то, что чувствую.

Мы молчали некоторое время, глядя друг на друга. От воспоминаний о маме и лучшем друге в глазах появились слезы, их оказалось много. Так что уже через пару секунд две соленые дорожки бежали по щекам. Как бы мне хотелось, чтобы мама была сейчас рядом. Она бы все поняла и успокоила, помогла бы принять правильное решение и поддержала. Да, папа тоже понимал меня и даже слишком хорошо. Он очень любил мою маму и, наверняка, хотел много чего сделать для нее и сказать, но… не успел. Их «потом» уже точно никогда не наступит и ему остается только сожалеть о том, что не успел. Наконец, он кивнул и, протянув руку, стал вытирать слезы на моих щеках. Его глаза тоже подозрительно заблестели.