Текст книги "Джено и черная печать мадам Крикен"

Автор книги: Муни Витчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– А те трое, которых вы знаете, кто они?

– Они считают себя особенными и важничают, потому что умеют использовать возможности разума.

– Значит, выскочки и зануды!

– Не спеши с выводами! Ты сможешь составить собственное мнение во время интерканто.

– Интерканто? Что это?

– По прошествии тридцати дней ты, как и другие антеи, отправишься в ментальную сферу…

Джено выставил вперед руки, словно хотел прервать рассказ:

– А что представляет собой ментальная сфера?

– Это путешествие в место, существующее лишь в твоем сознании. Интерканто переносит в другие миры – миры мыслей. Пройти интерканто – то же, что сдать экзамен, – очень серьезно сказала мадам Крикен.

– Экзамен? – повторил Джено.

– Да. Интерканто – это экзамен для разума. Сдать его сложно, но не волнуйся об этом. Просто думай. И все понимай. Интерканто длится восемь дней. Потом каждый антей, выдержавший экзамен, едет домой, в свою страну. Отдыхает там три дня, а потом возвращается в Аркс Ментис, чтобы пройти следующий уровень. Всего их три.

– А если я не пройду первый интерканто, что со мной будет? – спросил Джено.

– Да, пройти интерканто не просто. Это важные и опасные испытания. Только антеи, прошедшие их, становятся псиофами, но у нас еще будет время поговорить об этом. Не бойся. Все будет хорошо. После трех интерканто, когда ты будешь на третьем уровне, тебе придется выдержать Уникальное противостояние – Контра Унико.

– А это еще что за штука? – спросил Джено, решивший уже ничему не удивляться.

– Уникальное противостояние – это заключительный день проверки способностей к магопсихическим дисциплинам. Все антеи третьего уровня обязаны продемонстрировать, что они полностью осознали, что такое магипсия, – объяснила женщина с улыбкой на губах.

Джено нервно усмехнулся.

– Таковы правила, и антеи должны соблюдать их. Повторяю, выдержавший Уникальное противостояние наконец становится псиофом. Но не всем это удается, – сказала мадам со странным выражением на лице.

– Не всем?

– Именно так. Только Галь Айперон решает, кто сдал его, а кто нет.

– Галь Айперон? Что за чудные названия используют в Арксе Ментисе?

– Это Большой совет всех псиофов. Он продолжается восемь дней. Пока проходит интерканто антеев, псиофы живут в Арксе Ментисе и каждый вечер собираются и общаются друг с другом. В общем, только псиофы решают, выдержали ли антеи третьего уровня Уникальное противостояние. В любом случае обо всех этих вещах мы поговорим позже. Однако ты должен понять, что псиофы, или маги, шаманы, экстрасенсы и медиумы, свободно посещают Крепость разума. Их присутствие там зависит от исследований, которыми они занимаются, – сказала мадам Крикен, взяв руки Джено в свои.

– Я почти ничего не понимаю! – воскликнул Астор Венти. – Все кажется нелепым, кроме того, что мои родители живы. Почему для того, чтобы спасти их, я должен войти в доверие к какому-то Рене?

Джено говорил быстро, и, хотя в голове у него был полный сумбур, он почувствовал, что мозг его уже включился. Совершенно самостоятельно. Все казалось одновременно запутанным и ужасающе ясным.

– Рене чудесный, но несчастный мальчик, Джено. Когда я убедилась, что методы фон Цантара становятся страшными, то поняла: Рене в опасности. Ни один мудрец не помог мне освободить его от ментального воздействия суммуса. Они боятся его или не верят, что Ятто может быть настолько коварен, – объясняла мадам.

– А кто родители Рене? – спросил Джено.

Мадам замолчала, затем, вздохнув, сказала:

– Это никому не известно.

– Почему же никто из вас, сапиенсов, не выяснил, откуда прибыл этот ребенок и кто его папа с мамой? Для чего тогда нужны ваши ментальные способности?

Этот вопрос очень огорчил мадам.

– Никто не выяснил. В данном случае… ну… это сложно.

– Вы что-то от меня скрываете!

– Кажется, ты выпил слишком много чаю, Джено. Разнервничался. Остынь и сохраняй спокойствие! – Женщина умело перевела разговор. – Я должна показать тебе одну вещь. Идем!

Мальчик последовал за ней и с видом знатока сказал:

– Это большая печать темного цвета.

Повернувшись, мадам помахала у него перед носом указательным пальцем:

– Берегись, не говори о том, чего не знаешь!

– Когда вы приехали сюда, я видел печать из окна своей комнаты. Она летала!

– Я так и знала, что ты будешь стоять у окна.

– Вы можете предвидеть и читать мысли?

– Вот именно! Потому следи за своими мыслями.

Мадам Крикен вошла в мрачную комнату без окон. Быстрым движением нажала четыре выключателя на стене. Восемь длинных и тонких красных светильников, установленных прямо на полу, мгновенно вспыхнули, залив комнату тревожным светом.

Джено прислонился к стене напротив распахнутой двери: вот она – большая черная печать! Ее окружал серебряный ободок с множеством необычных знаков: цифр, крыльев летучих мышей, треугольников и магических предметов.

– Она действительно необыкновенная! Что означают эти знаки? – спросил он.

– Они представляют магопсихический мир и символизируют Аркс Ментис, – серьезно ответила мадам.

Неожиданно из-под печати повалил зеленый пар. Тонкая туманная дымка повисла в воздухе, закрыв нижнюю часть ободка. Джено принюхался.

– Запах цикламена? – спросил он, понизив голос.

– Нет. Это Горгианская Лаванда. Мне очень нравится. Запах, который я выбрала специально для тебя, – ответила мадам Крикен.

– Почему в центре печати стоят две большие красные буквы «А. М.»? – спросил мальчик, с опаской подходя поближе.

– Не трогай! Стой рядом! И не будь чересчур любопытным. Скоро ты узнаешь, для чего нужна черная печать. Две буквы в центре – это, естественно, аббревиатура Аркса Ментиса, – строго сказала она.

– Печать опасна? – шепотом спросил юный Астор Венти.

– Нет. Если будешь делать то, что я скажу.

– Для чего она служит?

– Ты должен войти в нее.

– Что? Я должен войти в эту странную штуковину? Нет!

– Спокойно. Сегодня ты уже достаточно узнал и увидел. Теперь возьми себя в руки. Карту Аркса мы оставим здесь. Ты заберешь ее перед тем, как отправишься в путь.

С этими словами мадам Крикен вывела мальчика за дверь, выключила свет и закрыла комнату на ключ.

– Уже поздно. Флебо будет волноваться. Советую тебе хорошенько выспаться. Впереди у тебя очень ответственный день, – сказала француженка, провожая его к выходу.

Глава четвертая
Черная печать

Когда Джено пришел домой, на часах было двадцать один ноль-ноль. Дядя ждал его, стоя у плиты. Едва увидев племянника, Флебо бросился к нему.

– Все в порядке? – спросил он, помогая мальчику снять куртку.

– Мадам Крикен рассказала мне уйму разных вещей.

– Представляю. А что ты думаешь о путешествии в Аркс? – поинтересовался Флебо, выставляя на стол полное блюдо жареной картошки.

– Я боюсь и считаю всю эту историю абсурдом. Почему все эти годы ты мне ничего не рассказывал? – с горечью спросил Джено.

– Потому что боялся твоей реакции. Думал, ты слишком мал, чтобы понять.

У Джено стала раскалываться голова и похолодели руки. Воздействие Никаких Фисташек и Строгой Розы начинало вызывать у него непонятную реакцию. Пытаясь справиться с неприятными ощущениями, он сконцентрировался на блюде с жареной картошкой. Внезапно блюдо съехало к краю стола, но Джено вовремя остановил его взглядом.

– Мадам сказала, что какой-то Рене может помочь мне. Не знаю, удастся ли мне убедить его, – сказал Джено.

– Рене. М-да, Рене, – повторил дядя, глядя в потолок.

– Ты его знаешь? – Астор Венти-младший надеялся, что дядя поведает ему что-то новое об этом мальчике.

– Нет… но мне о нем говорила Марго. Вот увидишь, он тебе поможет.

– А как по-твоему, почему мадам хочет, чтобы я вошел в огромную блестящую печать? Мне это кажется безумием… глупостью.

– Черная печать! Ты ее видел? – спросил Флебо, поправляя очки, сползшие на кончик носа.

– Конечно. Очень необычная штука. Знаю, что она летает. А снизу от нее идет пар. Ты входил в нее, дядя?

– Нет, – серьезно ответил Флебо. – Но мне бы хотелось помочь тебе, чтобы исправить свою ошибку. Я всю жизнь ошибался. Мне нужно было попытаться остановить твоих родителей, но я не отдавал себе отчета в том, что происходит. – Дядя снял очки и, чтобы скрыть свое волнение, закрыл лицо руками. Ему больше всего на свете не хотелось, чтобы племянник узнал ужасную истину. – Я трус, Джено. Должен был помешать фон Цантару, но у меня не хватило смелости. Мужеству нельзя научиться. Это черта характера. А я бесхарактерный, – пробормотал он.

Джено вытащил из кармана брюк носовой платок и протянул его дяде.

– Ты плачешь? Я… я не хотел причинить тебе боль, – сказал мальчик и обнял своего доброго и бесхарактерного дядю.

– Не обращай внимания. Сейчас все пройдет, – пробормотал Флебо, высмаркиваясь.

– Скажи мне, кто такой Рене? – спросил Джено.

– Рене… малыш… теперь уже мальчик. У него необыкновенный разум, – ответил дядя.

– Не знаю, удастся ли мне убедить его.

– Удастся, – заверил дядя.

Джено поднялся в комнату, развалился на кровати и, включив голубую лампу, осветившую потолок, посмотрел на гнилые бревна.

Потом открыл ящик тумбочки, достал оттуда порванную фотографию отца, прижал ее к груди и так и заснул, размышляя о таинственной черной печати.

Когда прозвонил будильник, на часах высвечивалось шестнадцать тридцать. На улице было почти темно, шел снег. В спешке Джено натянул куртку, влез в теплые ботинки и обмотал тощую шею шерстяным шарфом. Ему зверски хотелось есть.

Спустившись в кухню, он, отломив два куска хлеба, с жадностью проглотил их. Открыл холодильник, чтобы найти что-нибудь посущественнее, и тут взгляд его упал на календарь, который показывал двадцатое декабря. До Рождества оставалось всего пять дней. Выходит, он проспал целых десять суток!

– Не может быть! – Джено снова уставился на календарь. Точно, двадцатое декабря.

Он выбежал на улицу: амбулатория оказалась закрытой. Дядя исчез бесследно. Тихо падали снежинки, и на улице Душистого розмарина не было ни души. О приближении Рождества напоминали сверкающие гирлянды красных и желтых лампочек, протянутые от одного фонаря к другому.

Джено решительно зашагал вперед, стараясь не поскользнуться. Ему не терпелось поговорить с мадам и потребовать от нее объяснений, почему он спит как сурок. Не может быть, чтобы чай с печеньем вызывали такие последствия.

– Эй, Джено! – услышал он.

На обочине дороги, рядом с большой елкой, стоял Никозия.

– Что ты здесь делаешь один в такой снегопад? – спросил его Джено.

– Я поссорился с Галимедом. Иногда мой двоюродный братец становится невыносимым, – сказал Никозия, набирая голыми руками пригоршни снега. – А куда ты идешь так поздно? К сумасшедшей старухе?

– Иду, куда надо. – Джено пожал плечами и пошел дальше.

– Хочешь, сходим в аптеку? Ту, что в переулке Черной лилии? Помнишь, в прошлый раз мы так и не смогли добраться туда! – Никозия пытался хоть как-то задержать Джено, но тот шел не останавливаясь. Тогда Никозия схватил Джено за куртку и спросил: – Мы ведь друзья, правда?

– Друзья? Хотелось бы, но у меня нет друзей. Все, да и ты тоже, только издеваются надо мной.

В голове у Джено уже привычно зашумело, он заморгал, словно у него начался нервный тик.

– Тебе плохо? Твои глаза… – забеспокоился Никозия.

– Ничего страшного. Сейчас пройдет. Иди домой. Скоро Рождество, помирись с братом. – Джено протянул Никозии руку, и тот пожал ее.

Оставив Никозию Фратти в недоумении, Джено продолжил свой путь. Снег бил прямо ему в лицо, и, когда он добрался до дома номер шестьдесят семь, глаза стали влажными, а сердце стучало, как барабан. Войдя в дом, он сразу же почувствовал запах Горгианской Лаванды.

– Наконец-то! Располагайся, ты и так опоздал, – донесся голос мадам Крикен из секретной комнаты.

Мальчик заглянул в дверной проем и увидел, что пожилая дама держит в одной руке чашку чая, а в другой – тарелочку с зеленым печеньем.

– Вот твой полдник. Я готовлю печать.

Наполеон сидел рядом с хозяйкой и умывался.

Джено уперся руками в бока и, собравшись с духом, выкрикнул:

– Я больше не хочу засыпать и просыпаться, когда вам угодно!

– Не раздражайся. Все хорошо. Пей, а то чай остынет, – ответила француженка и, глядя на него ледяными глазами, повысила голос: – Ты прекрасно знаешь, что должен меня слушаться.

Джено опустил голову и с грустным видом побрел к столу. Без единого слова выпил чай и съел два печенья.

– Ты попрощался с дядей? – спросила женщина.

– Нет. Даже не видел его, – проворчал мальчик.

– Я хотела сказать: ты увидишься с ним, чтобы попрощаться.

Джено с тревогой посмотрел на изогнутый ключ в руках мадам, который она попеременно вставляла в пазы на корпусе печати.

– Сколько времени я пробуду внутри? – спросил он.

– Совсем немного, – ответила она, не оборачиваясь.

– Что мне придется там делать?

– Путешествовать, думать, мечтать…

– Путешествовать? Но… это значит, что я уже уезжаю? Я отправлюсь в путь на черной печати? – встревожился Джено.

– Да, на печати. – Она повернулась к Джено и показала ему ключ.

– Но это же невозможно! Я не взял даже запасные штаны, джемпер… и потом, я еще не готов.

В это время в дверь постучали. Наполеон мяукнул и побежал к выходу. Марго поправила волосы и поспешила за котом. Джено сидел неподвижно, не отрывая глаз от магического объекта.

– Бон суар,Флебо. Проходи. Мы тебя ждем. – Женщина говорила с ним, как с давним знакомым.

С порога доктор Молекула протянул к племяннику руки:

– Иди сюда, мой мальчик. Я хочу обнять тебя, перед тем как ты отправишься в путь.

Джено подбежал к дяде. Обнял его, прижался лицом к холодному пальто и закрыл глаза.

– Я боюсь, – прошептал он.

– Думай о том, что сможешь снова увидеться с родителями. Мне бы тоже хотелось отправиться с тобой, – взволнованно проговорил дядя.

– Прекратите, не то я расплачусь, – воскликнула Марго, – а мне надо закончить работу.

Пар от черной печати усилился и почти наполовину скрыл ее. Аромат Горгианской Лаванды распространился по всему дому. Флебо, державший Джено за руку, был потрясен этим фантастическим зрелищем.

Мальчик пару раз кашлянул.

– Я отправлюсь туда только при одном условии, – неожиданно сказал он. – Хочу взять с собой фотографии родителей. Пойду принесу их.

Мадам Крикен кивком показала, что согласна. Флебо тоже. Наполеон прищурил голубые глаза, мяукнул и, подняв хвост, проводил мальчика к выходу.

– Я скоро вернусь. – С этими словами Джено выбежал за дверь.

Было темно. Вдоль улицы Душистого розмарина вдали горели фонари и рождественские гирлянды, а у калитки с ноги на ногу неуклюже переминалась какая-то фигура.

– Никозия! – на бегу воскликнул Джено.

Это действительно был Никозия, и он энергично подавал Джено какие-то знаки.

– Бежим! – крикнул Джено, поравнявшись с ним.

И они помчались по улице Душистого розмарина.

– Почему ты удираешь? Увидел привидение? Или тебя испугала старуха? – спросил Никозия, останавливаясь.

– Ни от кого не удираю. Пойдем, проводишь меня домой, – сказал Джено, прикрывая рот шарфом.

Дома Джено вмиг взлетел по лестнице и уже был в комнате, пока полный Никозия, едва переставляя ноги, поднимался по ступенькам.

Юный Астор Венти ледяными руками включил голубую лампу и забрал из тумбочки три фотографии.

– Это мои родители, – сказал он, показывая их Никозии. – Они никакие не сумасшедшие. Сегодня я отправляюсь за ними. Клянусь, я найду их!

Никозия сел на кровать и стал рассматривать снимки.

– Твоя мама, твой папа, а это… это ты? Маленький?

– Да. Мне было всего три месяца, когда их похитили. Я никогда не верил и не верю, что они погибли.

– Где же ты будешь их искать?

– Не могу сказать тебе этого. Если ты настоящий друг, не рассказывай ничего ни Мирте, ни своему братцу. В общем, никому. Впрочем… скажи им, что видел, как я уезжаю. Что еду в больницу на лечение. Пусть они думают, что я действительно болен. Мадам Крикен помогает мне и дядя тоже. Но никто, повторяю, никто в Нижнем Колоколе не должен ничего знать. Понятно? – Громадные глаза Джено светились.

– Обещаю. Я никому не скажу. Но что ты собираешься делать? Куда сейчас идешь?

– В красную виллу. Мне пора в путь. Не ходи за мной. И не надо меня искать. Но я вернусь, и не один, а со своими… Наконец-то у меня будет семья… как у всех… – С этими словами Астор Венти-младший сбежал по лестнице вниз.

Никозия Фратти стоял, освещенный мигающими рождественскими гирляндами, и смотрел на удаляющуюся фигуру Джено. Он и представить себе не мог, в какое невероятное путешествие отправляется его друг. Впереди его ждало приключение, конца которого не знал никто, даже мадам Крикен.

Джено прижал фотографии к груди, с сияющим лицом толкнул калитку красной виллы и поспешно вошел в дом.

– Ты опаздываешь, – донесся из секретной комнаты голос мадам Крикен.

Флебо сразу же повел его к печати.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

– Я готов, – сказал Джено, улыбнувшись дяде и посмотрев на француженку.

– Возьми ключи и карту Аркса. Они тебе понадобятся. Все остальное найдешь внутри, – сказала мадам и провела рукой по кудрявой голове Джено.

– Черная печать доставит меня в Аркс Ментис, это я понял. Но как? Тут нет ни «тира», ни маленького фургончика, ни автомобиля без крыши. Мы даже не вышли на улицу!

– Эти транспортные средства послужили мне для прибытия в Нижний Колокол. В действительности мы, сапиенс, можем покинуть Аркс только в случае, когда фон Цантар активизирует механизм полной билокации.

– Полная билокация? Это еще что такое? – спросил Джено, вытаращив глаза.

– Мы, мудрецы, проецируем свое тело за пределами Аркса, а потом с помощью находящихся в нашем распоряжении средств: автомобилей, фургонов или чего-то другого – добираемся до места назначения. Именно так я приехала в Нижний Колокол и привезла тебе черную печать. Иначе бы ты не добрался! Теперь это твое личное транспортное средство. Его используют все антеи. Я догоню тебя. Псиофы, вышедшие один раз из своей печати, летают на би-флэпах – велосипедах с двумя крыльями, как у летучих мышей. Однако не будем терять времени.

– Значит, вы не войдете со мной внутрь печати? – Мальчик был ошеломлен.

– Нет, мы увидимся позже. В другом месте. Когда ты выйдешь из черной печати, – таким был ответ мадам Крикен.

– Но я не вижу входа. Вы уверены, что она действует?

– Глупый вопрос. Ты должен освободить свой разум и следовать собственной интуиции. Первое правило, которое ты всегда должен помнить: мысли руководят действиями, – объяснила мадам Крикен, вручая ему железный ключ с медным кольцом. – Сейчас мы с твоим дядей выйдем из комнаты. Все остальное сделаешь сам.

Флебо вышел, повесив голову. Мадам Крикен сжала руку Джено с последним напутствием:

– Войти в черную печать и совершить путешествие означает сдать вступительный экзамен в Аркс Ментис. Внутри ты попадешь в три разных места, если откроешь ведущие туда двери. Но будь внимательным: вставив ключ в замочную скважину, ни в коем случае не поворачивай его. Твоя мысль приведет его в движение так же, как она двигала Круги мудрости. В третьем месте внутри печати найдешь одежду и множество разных предметов. Кроме того, в деревянном ларце увидишь толстую книгу: «Вводный кодекс правил». Это очень нужная книга! А теперь сними носки и ботинки. Ты должен войти туда босым.

И мадам вышла.

Свет начал гаснуть. Когда стало совсем темно, Джено заметил на печати светящееся отверстие. Две буквы из красного сургуча начали расплываться в парах Горгианской Лаванды.

– Отправиться в путь с помощью печати означает сдать вступительный экзамен в Аркс, – пробормотал Джено, снимая ботинки и носки.

Вспотевшими руками он сорвал серебряный ободок и вставил ключ в скважину, вырезанную между буквами «А» и «М». Но ничего не произошло. Печать не открылась. Мальчик сосредоточил внимание на ключе и закрыл глаза: знакомый шум в голове напомнил о себе. Ключ стал двигаться самостоятельно: три поворота влево, два поворота вправо, пол-оборота влево и четыре вправо. При каждом повороте раздавался скрип. Мысль действовала!

В печати, рядом с нижним краем штемпеля, открылся проход шириной около метра. Юный Астор Венти вынул ключ из скважины, положил его в карман курточки и со страхом заглянул внутрь. Там была пустота. Серая пустота и тишина. Вытянув руки вперед, он почувствовал, что температура там другая – чуть ниже. Нерешительно приподнял правую ногу и наконец вступил в таинственную пустоту.

Неожиданно у него за спиной закрылся проход. Пустота засветилась зеленым светом, а под ногами, на земле, поросшей травой и цветами, появилась серебряная надпись:

Перевал Разочарования

«Забудь о бренной реальности и слушай!»

Джено остолбенел. Он очутился на лугу! На альпийском лугу! Воздух был наполнен свежестью, и пахло мхом. На горизонте виднелись вершины заснеженных гор, а тишину нарушало только чириканье воробьев.

– Куда же я попал? – озирался он по сторонам.

Его внимание привлекло журчание воды в ручье. Он сделал шаг и едва не наступил на серебряную надпись. В этот миг пространство вокруг него стало сужаться. Конические стены печати неожиданно сблизились. Зеленые, покрытые ветками с листьями, они напоминали живую изгородь. Джено поднял глаза и обнаружил, что вместо потолка над ним висит мутная ледяная плита.

Голова у него закружилась, шум в ушах сделался невыносимым. Ему стало страшно, и, словно для того, чтобы защитить себя от опасности, он схватился за шарф и затянул его. Затем встал на коленки перед надписью и прочитал ее вслух: «Забудь о бренной реальности и слушай!»

Наверное, надо представить, что ничего вокруг нет, и думать о чем-то другом? Но о чем? И что слушать?

Джено зафиксировал взгляд на дальней горной вершине. Шум ручья усилился, запах мха ударил ему в ноздри, заставив дышать ровно и глубоко. Мальчик растянулся на лугу и закрыл глаза. В голове всплыли слова мадам Крикен: «Следуй собственной интуиции. Мысли будут руководить твоими действиями».

Стены сближались все больше и больше, и он почувствовал, что попал в ловушку. Вскочил на ноги, вытянул руки в стороны, чтобы помешать движению этой изгороди – во что бы то ни стало следовало остановить ее.

«Я должен успокоиться, – подумал он, – и мой разум будет руководить моими действиями. Я не могу повернуть назад. Я должен идти дальше. Я хочу найти своих родителей».

Вдруг он почувствовал, что ноги его намокли, и увидел, что вода из ручья залила весь луг, даже серебряную надпись. Шум воды стал сильнее. Она бежала быстро, ее журчание напоминало песню, и этот чистый голос заглушал все неважное, мимолетное. Джено сосредоточился, слушая и разумом и сердцем песню воды в ручье.

Стоя с закрытыми глазами, он ощутил, как его тело погружается в прохладную воду, обволакивающую со всех сторон. Безмятежный зеленый пейзаж исчез, и в темноте слышался только плеск крохотных волн. Набравшись храбрости, он открыл глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Во мгле и в пустоте, которые его окружали, ему показалось, что он умер.

Но дышать стало легче, вода исчезла, а впереди оказалась серая пустота, которая окружала его вначале. Без предметов, без цветов и без звуков. Мальчик понял, что вернулся в безмолвную разочаровывающую реальность черной печати. Неужели и луг, и горы, и ручей были ненастоящими и существовали только в его воображении? Растерявшись, он снова вцепился в шарф, словно хотел схватиться за что-то знакомое и надежное.

Ясно было только одно: свой первый экзамен он выдержал.

Промокший и слегка растерянный, он повернул направо: там должна находиться дверка, открывающаяся в другое таинственное место. Он был уверен в этом, хотя в серой пустоте ему не удалось разглядеть ничего конкретного. Но мысли вели его туда, и он конечно же не мог им сопротивляться. В ушах снова зазвенело, он оказался перед дверцей с большим замком в центре. Быстро вставил ключ и стал ждать. На этот раз ключ дважды повернулся влево, дважды вправо, на пол оборота опять вправо и на три влево. Маленькая дверка открылась, и яркий свет ударил ему в лицо.

Мальчик вошел внутрь, и оказалось, что его ноги стоят на маленьком облаке. Он поднял глаза и увидел вокруг только небо. Прекраснейшее голубое небо, на котором появилась новая надпись, на этот раз золотая:

Перевал через

Небо Размышлений

«Спи, и пусть твой сон унесет тебя!»

Порыв ветра ударил ему в грудь. Он согнул ноги и сел на облако. Он был так ошеломлен, когда читал фразу, что не заметил, как шарф слетел с шеи и затерялся в небесном пространстве.

Неожиданно справа от надписи появилось солнце: красное и огромное, оно заслонило весь горизонт. Юный Астор Венти, ослепленный яркими лучами, моментально закрыл глаза. Он опустил голову и закрыл лицо руками. Теплый ветерок накатывал на него волнами, но жара становилась невыносимой.

Джено решил, что это галлюцинация, что ни солнца, ни неба, ни ветра в действительности не существует. Попытался сосредоточиться и сразу понял, что должен заставить это гигантское солнце исчезнуть: ведь, чтобы заснуть, нужна темнота. Да, заснуть и спать, как говорилось в надписи.

Лучи огненного шара проникали даже под закрытые веки. Джено, с усилием приоткрыв глаза, зафиксировал взгляд на сверкающей громаде. Сконцентрировался, думая о темноте и прохладе. Вытянул руки, выставив ладони перед собой, чтобы перекрыть свет. Стало заметно прохладнее, набежали облака, и солнце начало постепенно удаляться, пока не превратилось в красную точку в голубом небе. Ночная синева окутала своей бархатной завесой, и пошел звездный дождь. Джено наконец закрыл глаза и погрузился в сон. Он чувствовал себя уставшим, обессиленным, но, как ни странно, счастливым.

В его ярких снах чередовались вспышки света, отдаленные звуки и расплывчатые образы. Вначале возникло лицо дяди Флебо, его озабоченный взгляд и грустные глаза, скрытые за запотевшими стеклами очков. Потом появилась мадам Крикен в одной из своих забавных шляпок: она стояла молча, и вид у нее был очень строгий. До Джено, спящего между луной и звездами, донеслись крики ребят: куда-то бежали его одноклассники. Только Никозия отстал и неподвижно стоял под снегопадом, который становился все сильнее и сильнее.

«Я сохраню твою тайну», – повторял его друг из Нижнего Колокола.

Неожиданно сон прервался, и Джено сразу же открыл глаза. Звездное небо исчезло. Он снова стоял на ногах уже перед последней дверцей, третьей. Машинально сжав ключ в форме знака вопроса, он вставил его в замок. Ему не терпелось попасть в последнее место, находящееся внутри черной печати.

Зафиксировал взгляд на двери. Ключ снова сам стал поворачиваться: шесть раз вправо, четыре влево, полоборота вправо, полоборота влево и восемь оборотов вправо.

Дверь открылась, и Джено переступил порог.

На этот раз он попал в самую настоящую каморку: три стены ее были белыми, а четвертую закрывал амарантовый занавес. С потолка свисала убогая лампочка. Множество необычных предметов стояло тут на полу или висело на деревянных колышках. Мальчика привлекли три смешные шелковые шляпы в форме тарелок: одна белая, другая черная, а третья красная. К каждой прилагалась пара перчаток в тон. Джено взял в руки черную и увидел, что на подкладке вышиты его инициалы «Д. А. В.», а чуть ниже написано «Первый уровень». То же самое было и на двух других шляпах, только белая предназначалась для «второго уровня», а красная для «третьего уровня».

На полу в ряд одна за другой стояли три пары прекрасных сапог до щиколотки, того же цвета, что и головные уборы. Рядом валялся ранец, в котором лежал деревянный шар.

Неожиданно его взгляд упал на костюм, свисавший с крючка рядом с занавесом. Он осторожно потрогал его. Костюм был темносиним, как у аквалангистов, с двумя тонкими пластиковыми трубочками, закрепленными вокруг горловины. Сжав одну из них, он понял, что они сделаны из очень эластичного материала. С изнанки, на этикетке с нарисованным лебедем внизу была надпись: «Непроницаемый скафандр».

Удивленный, он поднял глаза, и над синим скафандром увидел еще один необычный предмет – кожаный воротник. Более того, там висели седло и уздечка.

«Какие странные вещи», – подумал он.

Озираясь по сторонам, он заметил три темных деревянных ящика, прислоненных к стене. На каждом из них было выжжено: «Первый уровень», «Второй уровень», «Третий уровень». На двух последних висели цепи с замками, а первый был открыт. Он заглянул внутрь. Там лежала брошюрка под названием «Вводный кодекс правил Аркса Ментиса».

«Вот книга, которую мадам велела прочитать». У него не было никакого желания браться за учебу. Рядом с Кодексом лежала подушка с вышитым словом «Ошо» и аккуратно сложенная туника с надписью «Скерха». В углу ящика был прислонен треугольный предмет с ремешком, на котором было вырезано: «Вертильо (головокружитель)».

– Головокружитель? Я его уже видел! В красной вилле! Такой был у мадам Крикен! – громко воскликнул он. Ощупывая металлический треугольник, он заметил Круги мудрости и удовлетворенно подумал: «Я уже знаю, как ими пользоваться».

На полу рядом с первым ящиком он обнаружил роликовые коньки. Они были разноцветными: красными и фиолетовыми, а сзади у них торчали две тонкие стальные трубочки, похожие на выхлопные трубы мотоциклов.

Джено покрутил рукой колесики и нечаянно задел кнопку, расположенную на мыске. Из обеих трубок вылетела вспышка. Испугавшись, мальчик выронил коньки, и они, упав на пол, перевернулись. На подошве у пятки он прочитал слово: «Башмокаты».

Пока он разглядывал коньки, с улицы донесся шум. Кажется, подъезжал автомобиль.

Мальчик интуитивно отодвинул амарантовый занавес и оказался у выхода из черной печати. Он был загорожен толстой железной решеткой, за которой виднелся обсаженный деревьями бульвар. Улица, какой в Нижнем Колоколе и в помине не было.

Шум двигателя постепенно приближался, и Джено увидел, как справа подъезжает допотопный кабриолет. За рулем сидела мадам Крикен. На голове у нее красовалась энная по счету экстравагантная шляпка, белая с желтыми розочками, а вместо обычных очков в серебряной оправе с завитками она надела пару темных с продолговатыми стеклами.

На соседнем сиденье внутри ивовой корзины находился флегматичный Наполеон.

– Мой дорогой Джено, вот и я, – сказала она, выключая двигатель.

Мальчик вытаращил глаза и схватился за прутья.

– Мадам! Но… как вам удалось сюда попасть? И где мы находимся?

– Никаких вопросов. Обувай черные сапоги и быстро выходи из печати. Уже поздно! – поторопила его француженка.

– Выходить? Но мне мешают эти прутья, – ответил мальчик.

– Ты уверен? – спросила она, опуская черные очки.

Юный Астор Венти удивленно промолчал. Подергал прутья, обернулся, осмотрел необычные вещи, которые нашел в каморке, но так и не понял, что ему делать. Сконцентрировал взгляд на железной решетке. Но она не сдвинулась ни на миллиметр.