Текст книги "Целительница для князя (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 17
Гед вскидывается, смотрит на меня недоверчиво:
– Шутишь?
Странно, но именно возможный брак с целительницей выбивает его из колеи настолько, что Гед перепрыгивает на «ты».
– Нет, – удивляюсь я и тоже возвращаюсь к обращению на «ты». – А что не так? Сейчас она простолюдинка, служащая горничной в доме графа, но её статус изменится, как только окружающие узнают о её даре. По сути, статус леди у неё в кармане.
– Статус? Бернара, я же объяснял. Я не знаю, одобрил Великий князь моё убийство или канцлер действовал за его спиной. Возможно, не канцлер. Я плохо понимаю нынешний расклад сил в Даларсе. Одно могу сказать точно, жену-флиппийку мне не простят. Идеальный для меня вариант – жениться на принцессе из дальней страны, не имеющей тесных отношений с Флиппией, с долгосрочными торговым договором в качестве приданого. Гораздо реалистичнее жениться на дочери того же канцлера или кого-то из генералов.
В общем-то, ничего неожиданного. Что такое брак по расчёту, династический брак, политический брак, я хорошо понимаю, в большинстве случаев аристократы создают союзы отнюдь не по любви, даже песня такая есть. «Всё могут короли, но лишь жениться по любви не могут короли». Звучит… логично, но неприятно.
– Как бы то ни было, в моём сне ты сделал ей предложение. Вторую половину сна про борьбу двух влюблённых за своё счастье, я уже не увидела.
– Влюблённых?
Гед корчит странную гримасу.
Можно подумать, что в его жизни уже случилась некая любовная трагедия, но в романе он вроде бы признавался героине, что она первая любовь.
– Ой, как будто ты не можешь влюбиться!
– Я не могу позволить себе такую роскошь, – отрезает Гед.
От его резкой отповеди я вдруг себя такой дурочкой чувствую, маленькой девочкой, которая лепечет взрослому мужчине какую-то свою детскую несусветную чушь, а он совершенно не в настроении выслушивать, да и не обязан сюсюкаться с чужим ребёнком. Я подавленно замолкаю. Гед вдруг становится таким далёким, будто нас на разные материки занесло и океаном разделило. Я отчётливо понимаю, что моя дружба ему тоже не нужна. Слишком наивно было надеяться. Гед видит во мне источник полезных сведений, возможно какую-то ещё пользу, но не меня как личность. Не знаю, откуда берётся сила воли удержаться от наворачивающихся на глаза слёз. И ведь винить некого, сказку мне никто не обещал.
Странно, что в романе Гед был… романтичнее? Не было в нём столько расчётливости и прагматизма.
– И когда же я в неё влюбился в твоём сне?
Отвечать не хочется. Не вообще, а именно сейчас. Мне бы хоть немного времени привести мысли в порядок, а то беспорядочно скачут глупыми зайцами, вот и получается, что придумываю себе лишнего.
А без этого «лишнего» страшно, очень страшно. До того страшно, что забилась бы в нору, накрылась одеялом с головой и звала бы маму, чтобы забрала меня домой, пообещала, что всё моё перерождение – затянувшийся кошмар, напоила молоком с мёдом.
– Первая романтика появилась через несколько дней после сегодняшней несостоявшейся совместной поездки в столицу, – вспоминаю я.
– Вот как? В твоём сне Тена лечила меня дважды, причём второй раз от серьёзного ранения.
– Да. И что? Если ты намекаешь на приворот, то она целитель, она лечила.
История рассказывалась от первого лица. Не упомянуть приворот автор не могла…
– Ты так и не поняла? Или не знаешь? Храм посвящён Близнецам.
– Эм?
– По легенде Близнецы родились соединёнными в области спины. Один белый, другой чёрный. Один смотрит вперёд, другой назад.
– Впервые слышу.
– Они смогли разделиться лишь после того, как повзрослели, но одновременно они навсегда остались единым целым. Сила белого близнеца всегда содержит каплю тьмы, а сила тёмного близнеца – каплю света. Говоря примитивно, Близнецы серые.
Миф, конечно, интересный, но мне трудно поверить, что его следует воспринимать буквально.
– И как это связано с Теной? Она коснулась белой створки.
– Не важно, какой створки она коснулась. Её благословили оба Близнеца. Основной дар Тена получила светлый, но неизбежно есть и второй, та самая тёмная капля. Возможно, Тена даже не осознаёт, что получила два дара, хотя… Я пока не берусь предположить, скрывала она свой дар просто потому что боялась признаться, что была у запечатанного храма, или знала о его двойственности.
– Ты намекаешь, что тёмная капля в её случае может быть даром привораживать, причём бессознательно?
– Бернара, вообще-то я это прямо говорю.
Если Гед прав, то приворот многое объясняет: и быстроту разгорающихся чувств, и отличие книжного Геда от настоящего, ведь расплавить мозги до состояния розового киселя настоящему Геду Тена не успела…
– Она ведь тебя лечила! – подпрыгиваю я.
– Да, она убрала головную боль, и я подумал, что девочка очень симпатичная. Я не придал значения тому, что она привлекла меня как женщина, тем более к ней следовало присмотреться просто за то, что она целительница. Даже сейчас она продолжает казаться мне привлекательной, но не настолько, чтобы терять голову.
– А я?
– А что ты? – переспрашивает Гед.
До меня доходит, что вопрос можно истолковать превратно, будто я спрашиваю о своей привлекательности. Нет, не о ней.
– Гедан, я сделала всё, как изображено на бортике: нырнула, дотронулась, вынырнула. Что я получила, и какой второй дар?
Гед закрывает лицо ладонью и тяжело вздыхает:
– Бернара, ты неподражаема. Вломиться в запечатанный храм, посвящённый богам, о которых ты не знаешь вообще ничего, пройти обряд посвящения в жрицы…
– Что?! – перебиваю я.
– Хорошо поныряла, да? – с сарказмом усмехается Гед.
Звучит так, будто я нашла себе пару весёлых проблем. Впрочем, раз Близнецы готовы одаривать всех мимо проходящих и приняли меня, значит, с кадрами у них дела плохи. Есть шанс, что к своей новоявленной жрице они будут не только благосклонны, но и щедры. Правда, отрабатывать придётся.
– Не жалуюсь.
– Которого Близнеца ты выбрала, светлого или тёмного? Я попробую помочь тебе разобраться.
– Разве ты не видел цвет воды? Кстати, получается, ты тоже их жрец?
Гед отвечает не сразу, но догадку мою подтверждает. Иного объяснения быть не может, посторонний бы моё купание не увидел.
– Бернара, это не вода, это сила богов. Цвет я видеть не мог, потому что погружение считается таинством между тобой и Близнецами. Обычно жрецы не делают секрета из того, какую именно силу получили, ведь, как я уже говорил, Близнецы едины, и при необходимости любой жрец сможет обратиться как к свету, так и ко тьме. Вторая же причина, по которой нет смысла молчать – определить, светлому или тёмному Близнецу ты отдала предпочтение, можно по дару, который ты получила. Тена, однозначно, светлому. Кстати, в некоторых умных книгах пишут, что и вовсе нет никаких близнецов, бог один, просто родился двуликим, а, повзрослев, разделился на два тела, чтобы не шокировать окружающих своим необычным видом.
– Открывала я тёмную створку.
– Не важно, какую створку ты выбрала. Который из двух алтарей ты выбрала?
Я пожимаю плечами:
– Я не стала выбирать.
– То есть?
– Я на оба руки положила, вода была чёрно-белая, очень необычное зрелище, и статуй внизу тоже было две.
– И которую статую ты выбрала?
– Я не стала делать, как было показано на изображении, а снова обоих одновременно коснулась.
– Мда…
– Я всё испортила?
– Невероятно, но нет. Твоё решение было наилучшим. Пожалуй, я был неправ, обвиняя тебя в сумасшествии. Нет, я не отказываюсь от своих слов, но должен признать, что твоя интуиция феноменальна. Там где умный увидит непреодолимую преграду, ты пройдёшь, попросту её не заметив. Я ответил на твой вопрос.
Хочу больше конкретики, и вообще у меня ещё миллион вопросов – дорвалась.
– М-м-м…
Гед приоткрывает штору, выглядывает наружу, кривится. Я тоже выглядываю. Всё та же широкая дорога, по обочинам тянется лиственный лес, деревья стоят далеко друг от друга, и лес глубоко просматривается. На нижней ветке куста почти в метре от экипажа сидит крупная птица и увлечённо чистит перья, не обращая на нас ни малейшего внимания. Что ему не понравилось?
– Столько времени на пустую болтовню убили. Бернара, давай-ка займёмся делом.
Хм? Каким таким делом можно заниматься в тряском экипаже? Я прекрасно понимаю, почему Гед потратился на декор в ущерб реальному комфорту. По внешнему виду экипажа судят не только о самом Гедане, но и о княжестве. Но неужели нельзя было для тюнинга выбрать менее ущербную коробку?!
Гед наклоняется вперёд, вытягивает руки открытыми ладонями к потолку, на кончиках его пальцев возникает знакомый чёрный дым, быстро скручивающийся в единую воронку, отчего получается странный пятиногий вихрь.
– Притронься.
Он серьёзно? После того, как его дым превратил тела в прах? Мои руки мне ещё дороги. Можно сказать, я к ним только привыкать начала, сживаюсь… Конечно, я не думаю всерьёз, что Гед собирается мне навредить и прикасаюсь к боку вихря. Его вращение почти не чувствуется, вихрь пружинит под пальцами будто резиновый. Я прилагаю небольшое усилие, и пальцы легко погружаются. Кожу обдаёт теплом. Гед даёт мне около минуты поиграть с вихрем, а затем без предупреждения гасит его.
– Попробуй найти силу в себе.
– Эм?
Мне бы чуть большей объяснений, но если Гедан считает, что демонстрации достаточно… В храме у меня что-то получилось, по крайней мере Близнецы услышали мой привет и даже ответили, а я… Я ведь их нормально не поблагодарила.
Я закрываю глаза и обращаюсь не к силе, как сказал Гед, сила подождёт, я мысленно представляю себя в алтарном зале запечатанного храма. Откуда-то приходит понимание, что моё вторжение не осталось незамеченным, но хоть я гостья незваная, раздражения у хозяев храма я не вызываю. Я медленно, но уверенно подхожу к алтарям, прикасаюсь к каменным столешницам и, как в прошлый раз, пытаюсь передать свои эмоции: свою признательность, извинения, что я не знаю, как правильно себя вести в храме, ведь наверняка есть громоздкий ритуал почитания.
Храм тает перед глазами – меня услышали.
Я открываю глаза.
– Не получилось? – окончательно в реальность меня возвращает голос Гедана.
Признаваться, что я занималась не совсем тем, что он от меня ждёт, не хочется.
Качнув головой, я снова закрываю глаза.
Как должна ощущаться сила, Гед мне показал, но это были тактильные ощущения, ориентироваться на них, понятное дело, нельзя. Или начать себя ощупывать. Представив, как это будет выглядеть, фыркаю.
– Бернара?
– Никак не сосредоточусь, извини.
Гед со мной возится, а я отвлекаюсь – неправильно. Я прислушиваюсь к своему телу, сперва просто прислушиваюсь, потом начинаю проверять отдельно руки, ноги, живот, грудь, голову.
– Не чувствую.
– Такое бывает. У меня тоже не получилось.
– А?
Гед усмехается:
– Дар мало получить, его нужно раскрыть. Есть два способа. Первый – концентрация и волевое усилие. Именно этот метод я предлагаю тебе. У него есть как плюсы, так и минусы. В плюсе – ты будешь полностью контролировать свои способности и применять расчётливо. В минусе – чтобы что-то сделать, тебе потребуется волевое усилие. Второй способ эмоциональный. Страх, страсть – любое сильное чувство может стать активатором. Со мной случилось именно это. Упражнения не давали результата. Думаю, ещё неделя, и у меня бы получилось, я чувствовал прогресс, но я попал… в тяжёлую ситуацию, и на острое желание уничтожить всё кругом, откликнулась тьма. С годами я обрёл контроль, но любые сильные эмоции его отключают.
– У Тены также?
– Если она привораживает неосознанно, то – да, можно в учебнике случай описать, как идеальный пример.
– Какие у второго способа плюсы и минусы?
– Про главный минус, думаю, ты поняла – частичное или даже полное отсутствие контроля. В плюсе, безусловно, скорость реакции. Пока «волевой» целитель, чтобы спасти пациента будет тратить время на концентрацию, расчёт действий, «эмоциональный» просто пожелает спасти раненого, и этого окажется достаточно.
– Почему ты мне советуешь первый вариант?
– Ты можешь представить себе ситуацию, в которой тебе одновременно понадобятся и свет, и тьма? Я же рассказал. Я, как и ты, мог бы стать дуалом, равновесным, получить два дара – называй, как хочешь. Но я стал тёмным с каплей света, который осознано использовать вообще не могу.
– Ясно.
Я, по-прежнему смутно представляя, что я должна найти, закрываю глаза.
Найди в себе силу – слишком абстрактно. Возможно, совет дельный, но не для меня, мне не хватает базовых знаний, теоретических. Наверняка, магию в том или ином виде аристократкам преподают, а тех, кто не имел благословения ещё дополнительно готовят ко второй, «взрослой», попытке.
Сила не имеет смысла, если её не использовать, так? Мне, например, достаточно знать, что Лара в соседнем экипаже, чтобы через окно отдать ей приказ. Видеть её, слышать ответ мне как раз не нужно, приказ всё равно будет выполнен. Может, с силой также? Или я совершаю ошибку? Нет, вряд ли, всё что я делала интуитивно, давало самый лучший результат, хотя с точки зрения здравого смысла я творила сущую дичь
И ещё… Изваяний я касалась ладонями, тёмный сгусток появился у Гедана на пальцах. Отсюда и буду плясать. Мысленно сосредоточившись на своих руках, я представляю, как на обеих ладонях закручиваются двуцветные бублики, никакой «правильности», белый и чёрный неравномерны, то чёрная клякса увеличивается в размере, вытесняя свет, то, наоборот, светлая спираль расширяется. Две цвета гармонично перетекают друг в друга, создавая ощущение единого целого, но они не смешиваются.
Я открываю глаза.
В реальности бублики… крутятся!
Я перевожу взгляд на Гедана.
– Блестяще, – признаёт он. – Ты справилась лучше, чем я ожидал. Интуиция помогла? Честно говоря, я не припомню случая, чтобы так быстро справлялись. Обычно… не меньше недели уходит, чтобы только начать чувствовать отголоски силы.
Я перевожу взгляд обратно на свои ладони:
– Вообще-то я её не чувствую. Я просто вообразила два чёрно-белых бублика. Я подумала, зачем искать силу, если ясно, что она есть? Сразу действовать…
– Просто представила?! Так… можно было?
Аж неловко становится за свой сногсшибательный успех, но радоваться я не тороплюсь. Глупо считать, что никто в целом мире не додумался до моего способа. Скорее всего, есть причина, почему сперва силу нужно именно найти.
Гедан закрывает глаза и через минуту снова открывает:
– Нет, не получилось.
– Наверное, у тебя привычка срабатывает, – выдаю я утешительное объяснение.
– Не важно. Погаси. Как ты их назвала, бублики? Погаси бублики.
Учитывая, что я их не чувствую… Я не закрываю глаза, просто отвожу взгляд в сторону и представляю, что двуцветные вращающиеся круги исчезают. Смотрю на руки. Всё верно, погасли.
– Соедини ладони ладони чашей, будто хочешь зачерпнуть воды и создай в них, пусть будет снова бублик, но только один с обеих рук.
Легко. Никаких усилий, чистое воображение, правда, вместо бублика получается вихрь, но не совсем такой, который показывал мне Гедан – безногий.
– Получилось!
– Да, ты молодец. Бернара, послушай, это очень важно. Постарайся хотя бы ближайшие три дня не использовать дар, но продолжай тренироваться.
– Эм? Ты сам себе противоречишь.
– Я имел в виду, что не надо пытаться с помощью дара лечить, соблазнять, убивать, очень важно не допустить перекоса, поэтому только упражнения, и только так, как я тебе показал – хочешь бублики, хочешь вихри, что угодно, но обязательно с соблюдением баланса цветов.
– Ясно.
Гедан выглядывает в окно. Я со своей стороны тоже чуть сдвигаю штору.
Сгущаются сумерки, скоро начнёт темнеть. Лес отступил от дороги, впереди поблёскивая в последних лучах заходящего солнца, змеится лента реки.
– К столице подъезжаем, – определяет Гедан и задёргивает штору.
А затем отдаёт кучеру команду остановить экипажи.
Глава 18
Остаток пути я еду в своём экипаже в обществе молчаливой и невозмутимой, как удав, Лары. Розик ластится в ладонь. Мне не терпится расспросить о магии его, но приходится выжидать удобного момента. Не при Ларе же с меховушкой беседовать. Интересно, Лара хоть как-нибудь отреагирует, если Розик начнёт отвечать? Проверять я это не буду, поэтому бессмысленно таращусь в окно. Изрядно стемнело, а ни магического, ни, например, газового освещения не включили. Рассмотреть что-либо становится всё труднее, подступающая ночь размывает город. Светятся лишь редкие пятна окон.
Гед попрощался со мной непосредственно в городе после поста стражи на воротах. Въехали мы хоть и вместе, но, естественно, каждый в своём экипаже, к себе я перебралась во время остановки у реки.
Гедану хватило высокомерно посетовать на неприятность, приключившуюся с кучером, чтобы начальник поста суетливо вызвался решить проблему. Экипажи расцепили, на облучок княжеского экипажа плюхнулся один из стражников, а Гедан… поблагодарил за помощь не стражу, а меня. Причём устроил целое шоу, благодарил долго, церемонно, явно на публику. Уж зачем ему это понадобилось, не знаю.
Экипаж поворачивает, относительно освещённый широкий проспект остаётся позади, мы ныряем в почти кромешную тьму.
– Где мы? – решаюсь спросить.
– Госпожа, разве вы не узнаёте? Мы проезжаем дом барона Вранценска.
Пфф. Узнаю, конечно, как же иначе.
Меня посещает смутное сомнение, что Лара солгала. Или исказила фамилию барона. Ждёт, замечу ли я ошибку. Ошибку, если она и есть, я игнорирую. Может зря я подозреваю, что Лара меня проверяет? Способность изображать безучастное равнодушие у неё феноменальная.
Если мы проезжаем дом некого барона, то значит, что мы уже в элитном районе? Близится родовой особняк герцогов ат Шуа? Я чувствую, как огнём вспыхивают щёки. Встреча с семьёй Бернары меня… не пугает, но напрягает и вызывает здравое опасение.
Часов у меня нет, ориентироваться могу лишь на внутренние ощущения. Думаю, проходит около получаса. Экипаж останавливается, за окном почти сразу вспыхивают ручные фонари, выхватывающие фигурки держащих их служанок.
Лара не торопится вскакивать, я тоже сижу. Лара дожидается, когда снаружи дверь откроют, и только тогда поднимается на ноги, спускается по подставленным ступенькам, берёт у кого-то фонарь, поднимает высоко над головой и протягивает мне руку:
– Моя госпожа?
Я, доверяясь мышечной памяти тела, выхожу насколько получается величественно.
Горничные проворно расступаются, освещают для меня короткую дорожку и крыльцо. Видимость отвратительная, но даже так ясно, что это не парадный вход, а боковое крыльцо в лучшем случае.
Вроде бы встречают, но ощущение странное. Почему боковое крыльцо? Почему, не считая Лары, только три горничные? Почему нет ни одного лакея? Мне казалось, что навстречу дочке хозяина дома должен выйти как минимум дворецкий. Загадка… И предчувствия нехорошие.
Изнутри дом освещён гораздо лучше, практически, светло как днём.
Я жестом, будто провожу по волосам, сажаю в причёску Розика, и он без подсказок догадывается, что мне нужно попасть в комнаты Бернары. Следуя его указаниям, я выхожу к лестнице. Логично, что жилые комнаты не на первом этаже. Кстати, сколько вообще в особняке этажей?
Я начинаю подниматься, и на лестнице меня догоняет Лара:
– Моя госпожа, у господина герцога сегодня гость.
Говорит настолько тихо, что я едва слышу, хотя Лара приблизилась вплотную, поддерживает меня под локоть.
– Хм?
Как по мне, наличие гостя никак не объясняет скромность встречи. Разве что лично король прибыл, и все силы брошены на организацию приёма. Правильно расценив мой хмык, как поощрение к продолжению, Лара добавляет:
– Прибыл наследник графа ат Югниса.
О, помню такого! Хотя не уверена, что речь об одном и тот же Югнисе, в романе автор называла персонажа «молодой лорд ат Югнис». Имя… Имя, если и звучало, то сама я не вспомню, но узнаю, когда мне его назовут. И Розика опять не спросить, Лара остаётся слишком близко. Он даже подсказать, куда повернуть, не может, и я вынуждена остановиться на вершине лестницы.
Персонаж, которого я вспомнила, отметился всего в паре эпизодов, доставлял неприятности главной героине. Юный лорд был почему-то убеждён, что настолько хорош собой, что ни одна девушка не устоит, а значит любое сопротивление можно игнорировать, ведь девушка в глубине души хочет, просто из каприза или стеснения ломается. Он же не полезет к дочери герцога, будучи гостем? Не совсем же отбитый?
– Я очень устала с дороги.
Думаю, время близится к полуночи, от ворот до центра города мы тащились очень долго, выходить к гостю в столь поздний час для незамужней леди должно быть неприлично, а усталость – дополнительный аргумент.
Лара на мой замечание никак не реагирует, а Розик, наконец, догадывается, что не обязательно подсказывать словами, можно слегка дёрнуть за прядь волос с нужной стороны. Я продолжаю идти. Лара не отстаёт:
– Шепчутся, что два дома могут породниться.
До меня не сразу доходит смысл фразы, а когда доходит, я резко останавливаюсь.
Допустим, я ошиблась, и наследник графа неплох, а в романе упоминался его кузен или какой-нибудь другой родственник. Всё равно я не хочу замуж! Местных леди с детства готовят к браку по расчёту. Я со скрипом принимала своё зависимое от герцога положения, герцог, как-никак, отец и владелец дома, в котором я теперь живу, а тут какой-то муж.
Помолвка не свадьба, есть время разобраться, подумать и найти решение.
Сейчас мне нужно дойти до своих комнат, выпить чаю с какой-нибудь печенькой и лечь спать. Я даже выполнять упражнения, показанные Геданом, не стану. Я правда вымоталась. Вот с утра, на свежую голову…
Я прибавляю шаг, Лара чуть отстаёт, чтобы следовать за мной на предписанном этикетом расстоянии.
– Налево, – подсказывает Розик.
Какое счастье, что планировка дома, входит в базовый пакет информации…
Впереди коридор, а перед ним что-то вроде гостиной, и на диване полусидят-полулежат двое. Молодые парни, герцога среди них быть не может. Один почти в отключке, глаза закрыты, бормочет что-то невнятное про девочек маман Лани. Второй смотрит на меня, но не похоже, что картинка доходит до мозга, реакции ноль. И дополняют картину пустые и недопитые бутылки. Я не разбираюсь в алкоголе, тем более иномирном, но, похоже, заливались парни чем-то более крепким, нежели вино.
Самое лучшее – пройти мимо.
– Госпожа, – в шёпоте Лары впервые проскальзывает напряжение.
Вернуться она вроде бы не предлагает, и я иду вперёд, успеваю сделать несколько шагов.
– О, сестрёнко. Ик, – до парня доходит, кого он видит.
И ладно бы он просто решил поздороваться с дивана.
Он поднимается, да так неудачно, что преграждает мне путь.
– Твой младший брат, хозяйка, – Розик съезжает на ухо, чтобы прошептать то, что я в целом уже и так поняла, помню, что у Бернара не единственный ребёнок герцога.
Симпатии так называемый братик не вызывает с первого взгляда – надрался в хлам. Второе тело, судя по всему, наследник графа, тоже хорош, бревно проспиртованное. Проблемы дома ат Югнис, но куда смотрит герцог, отец этого недоразумения? Его не то что к управлению подпускать нельзя, да его показать при дворе стыдно.
– Доброй ночи, – нейтрально здороваюсь я и делаю шаг в сторону, чтобы обойти парня.
Вместо того, чтобы уступить, он тоже делает нетвёрдый шаг ко мне.
– Под-дожди.
– Под дождём что? – намеренно искажаю я его невнятное «подожди». – Может быть, позвать слуг? Сколько ты выпил? Будет нехорошо, если ты упадёшь по пути в спальню. И паутинка прилипла.
Паутинка плод моего воображения, классическое оправдание, чтобы дотронуться до собеседника. Я стряхиваю воображаемую пылинку и одновременно легко отталкиваю парня с расчётом, чтобы его повело в сторону.
Отчасти расчёт удаётся, парень делает шаг назад, путается в ногах, но не заваливается, как я хотела, на пол, а в последний момент взмахивает руками и приземляется на диван.
– Ик.
Не понял, что я толкнула? В глазах сплошная алкогольная муть.
– Осторожнее! Я распоряжусь, чтобы тебя проводили.
– Под-дожди, ик.
Он повторяет попытку подняться, но я успеваю встать ближе и не оставляю ему места. Надо заканчивать балаган.
– Поздно уже.
Похоже, мои слова до его сознания вообще не доходят, я уже собираюсь просто уйти, тем более проход он больше не загораживает.
– Ушаль! – рявкает парень.
Я вздрагиваю от неожиданности. Вид вроде тщедушный, а рык громоподобный. И от рыка оживает второе бревно, что-то бормочет и непечатно ругается, но хуже всего – в попытках принять относительно вертикальное положение замечает меня.
Пора сматываться, вообще не следовало здесь столько задерживаться, но хотелось присмотреться, полезно знать, что из себя представляют те, с кем мне в ближайшем будущем предстоит иметь дело.
– Хм?
– Ушаль, смотри! Э-это моя сесрёнко, твоя будущая невеста.
– Моя невеста?
Женишок очухивается слишком быстро. Нет, трезвости там ни в одном глазу, но вот из бревна он стремительно превращается в бойкого козла, с дивана он не то что вскакивает, вспрыгивает. И ухитряется сохранить равновесие ценой опрокидывания забытой на полу недопитой бутылки.
Вежливость наше всё, да?
Каковы шансы, что он запомнит, если я прихлопну его диванной подушкой? Бутылкой надёжнее, но ведь бутылкой можно не успокоить, а сразу упокоить, что всё же чрезмерно.
– Доброй ночи. Я буду рада познакомиться с вами утром за завтраком.
Женишка не впечатляет:
– Ничего так, но не мясистая.
Что?!
Пока я перевариваю претензии к моей фигуре, он протягивает руки с явным намерением меня облапать.
Страха нет, есть злость, причём на всех: на самого женишка, на братца, который не то что не защищает честь сестры, а сам спровоцировал ситуацию и отрубился, заливисто захрапев, на герцога, который, как хозяин и отец просто обязан проконтролировать сына и гостя, тем более знает, что я возвращаюсь. И даже горничным достаётся. Могли бы предупредить, что в гостиную соваться противопоказано. Или Лара предупреждала, а я не поняла намёка?
Я отчётливо осознаю, что слуги не придут мне на помощь, разве что Лара. Она решительно придвигается ближе, но пока не вмешивается, пока её вмешательству просто нет места. Остальные… Хоть кто-то позвал герцога? Подозреваю, что нет. А ведь слуги видят, что происходит.
Восприятие искажается. За долю мгновения, что женишок тянет ко мне лапы, в голове проносится сотня мыслей. Что бы я ни сделала, это, наверное, будет неправильно с точки зрения этикета, да и маловероятно, что герцог меня поддержит, раз вообще допустил эту ситуацию. Не понятно, почему, но с этим я разберусь потом.
Пнуть коленом? В платье неудобно, да и достать он успеет, а допускать касание я точно не собираюсь. Я отступаю на полшага.
Злость требует выхода.
На пальцах появляется ощущение тепла, и оно слегка приводит в чувства. Гед же предупреждал, что нужно поберечься, а я сходу налетела на неприятности. И, главное, попытка успокоиться ничего не даёт, тьма сгущается, ещё чуть-чуть, и я стану как Гедан, тёмной, с заблокированной светлой гранью дара.
Урод!
Раз погасить тьму не получается, придётся действовать наоборот. Как доказала главная героиня, излечить от опьянения светлое дело. Я чувствую, как на губах появляется счастливая полная предвкушения улыбка, в крови вспыхивает азарт. О последствиях я уже не думаю. К теплу примешивается холод, и теперь всё правильно. Алкоголь вполне справедливо можно считать ядом, так что я исцелю гостя, и не просто исцелю, я его усыплю, чтобы болезный хорошо отдохнул после обильных возлияний. А тёмная грань…
Мне очень нравится результат. Нет больше у гостя кистей рук, моими стараниями его пальцы срослись, покрылись коростой, раздулись и превратились в отвратительные крабьи клешни.
Чёрно-белое бесформенное облачко сворачивается и исчезает.
– Лара, чаю с печеньем, – распоряжаюсь я. – Жениху идёт, правда?
Лара нервно сглатывает.
Интересно, её сами клешни напугали или тот факт, что я совершила преступление? В том, что применение магии регулируется на законодательном уровне, я не сомневаюсь. Проблеск здравого смысла быстро тонет в удовлетворении, тем более, как «отыграть назад», я всё равно не представляю. Я устала, на меня наваливается апатия. Сколько женишок проспит? По ощущениям приложила я его качественно, то есть мне надо подняться раньше и принять меры. Сейчас я не них просто не способна.
Широко зевая, я прохожу мимо спящих парней и краем глаза замечаю движение. Лара накрывает молодого господина ат Югниса невесть откуда взявшимся покрывалом. Хотя почему невесть откуда? Приглушённый бордовый цвет покрывала идеально вписывается в интерьер гостиной. Лара не столько укрывает, сколько прячет под покрывалом клешни. Ну и прекрасно.
Следуя подсказкам Розика, я нахожу свои покои. Из коридора я попадаю в гостиную, из неё – в будуар, и только из будуара непосредственно в спальню. Боковые двери я игнорирую, не до них. Догадываюсь, что как минимум ещё должен быть кабинет и комната Лары.
– Чая не нужно, – отменяю я приказ.
– Госпожа?
Лара сноровисто помогает избавиться от платья.
Я знаю, что после дороги следует хотя бы сполоснуться, переодеться в спальную одежду, но я прямо в белье, которое Лара отобрать не успевает, забираюсь под одеяло и моментально отключаюсь.
Мне что-то снится, но запоминается лишь серая муть. Возможно, я видела кошмары, но они меня не разбудили. Просыпаюсь я, когда за окном уже светло.
– Госпожа?
Приподнявшись на локте, я понимаю, что отреагировала на приоткрывшуюся дверь.
– Да? – не слишком дружелюбно отвечаю я. Могла бы и не будить.
– Доброе утро, моя госпожа. Сожалею, что нарушила ваш отдых. Господин герцог желает видеть вас немедленно.
Хм, зря я рассердилась.
– Доброе утро, – уже гораздо доброжелательнее отвечаю я и сажусь, сон всё равно испорчен. – Немедленно?
– Да, моя госпожа. И, осмелюсь заметить, вам нужно поторопиться.
– Который сейчас час?
Лара отвечает, а Розик переводит в привычную для меня систему:
– Семь утра, хозяйка.
Не слишком ли рано герцог активизировался?
– Гость…?
– Гость и ваш брат, госпожа, ещё спят.
– Вот как?
С одной стороны, новость прекрасная, женишок ещё не обнаружил, какой шикарный маникюр я ему организовала. С другой стороны, отношение герцога нравится мне всё меньше. У меня был тяжёлый переезд из загородной резиденции графа Бальса обратно в столицу. Что такого срочного он желает мне сказать, что не может подождать пару часов?
Я наскоро привожу себя в порядок в ванной комнате, даже не удаётся толком оценить ни набор баночек, скляночек, флакончиков со всякой всячиной, ни ванну, похожую на вмурованную в пол чашу, размерами готовую посоперничать с небольшим бассейном.
Лара берёт меня в оборот, как только я выхожу. С удивительной быстротой она собирает огненные пряди в рыхлый пучок, закрепляет его гребнями. Розовое домашнее платье, на мой взгляд, мало чем отличающееся от двух вчерашних, мне не нравится категорически, но времени обсуждать гардероб нет.
