Текст книги "Поцелуй медузы, или Отель для бастарда (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 29

Зайти через парадный вход – что может быть логичнее? Шарх остановил экипаж в лесу, расплатился с извозчиком и доплатил, чтобы тот непременно доехал до резиденции. Мы свернули на боковую тропку, которая вскоре пропала. Идти предстояло по сухому игольнику. Сосновый лес обступал особняк Валерай с севера, запада и востока, а на юге плавно переходил в ельник. Мне показалось, что Шарх стал рассказывать о довольно бесполезных деталях, чтобы отвлечься и не думать о предстоящем.

На опушке мы остановились. Шарх достал из кармана плоскую коробочку, сдвинул крышку:

– Аля, держись, пожалуйста, ближе. Я постараюсь отвести от нас внимание.

Я послушно обняла мужа за талию и прижалась как можно крепче. Наверное, усердствовать не обязательно. Но приятно же!

Наконец, я увидела резиденцию: двухэтажный особняк, стоящий на берегу озера и утопающий в садовой зелени. Хорошо просматривалась только черепичная крыша. Стены из светлого камня, скорее всего, из мрамора, много колонн, статуй. Колонны и статуи украшали не только главное здание, но и беседку. Единый стиль был выдержан безупречно. Красиво. Во вкусе хозяевам не откажешь.

Сработало шестое чувство, я отчётливо поняла, что срочно нужно сделать десять шагов в сторону. Шарх моментально уловил моё движение и изменил маршрут. Сразу стало спокойней.

Я продолжала рассматривать резиденцию. Ограды нет, даже декоративного намёка на изгородь. Получалось, что мы вышли сбоку от дома, был виден фасад. На круглую площадку перед парадным входом заезжали экипажи, я в очередной раз поразилась сплаву магии и паровых технологий. Экипажи останавливались, из них выходили одетые в чёрное гости, и машины уезжали, освобождая место следующим. Народу, судя по всему, соберётся немало, наверное, три сотни человек будет, а то и больше. Не успела я поинтересоваться родословной Валерай, но подозреваю, что боковые ветви входят в род. Логично же: допустим, у брата Шарха родятся дети, они получат ту же фамилию, но претендовать на место главы рода смогут только в случае гибели всех представителей основной линии.

Одно из окон на первом этаже оказалось приоткрыто.

– Эрис постарался, – пояснил Шарх.

Эрис – это младший брат-блондин? Больше некому.

Шарх потянул створку, открыл окно шире, поставил на подоконник коробочку, оглянулся на меня и легко забрался в дом.

– Аля, руку.

Шарх легко втащил меня в дом. На несколько мгновений мы застыли, прислушиваясь к окружающей тишине. Приглушённые голоса раздавались со стороны парадного входа. Нашей вознёй никто не заинтересовался, и мы, прикрыв окно, проскользнули в дом. Шарх быстро огляделся, крепко стиснул мою ладонь.

– Ты уверена? Не хочу, чтобы ты пострадала.

– Я с тобой. И ты напрасно беспокоишься, угрозы нет, есть только что-то смутное, крайне-неприятное, но неопасное. Ты сам знаешь, как тебе встретят.

Шарх кивнул.

По коридорам мы шли молча. Поднялись на второй этаж. Я почему-то считала, что главная родовая реликвия должна храниться в сокровищнице или, как минимум, в тайнике в сейфе, но «сердце» не прятали, словно его невозможно украсть. Может быть, так и есть.

– Там кто-то есть, – остановила я Шарха.

Мы отступили в нишу, причём муж умудрился оттеснить меня дальше, частично прикрыв своим плечом. Мимо прошёл Эрис. Видимо, благодаря работе шкатулки-артефакта блондин нас не заметил. Дождавшись, когда его шаги стихнут, мы двинулись дальше.

В сквозном помещении, куда мы вошли, у дальних дверей лежал труп с торчащей из шеи длинной иглой.

– Хм, братик даже дорогу расчистил. Это насколько у него дела плохи, что он так старается быть полезным?

– Тебе вроде бы это выгодно…

– Посмотришь потом, ладно?

– Само собой, – Шарх закрыл шкатулку, спрятал в карман, на миг встретился со мной взглядом, открыл дверь и первым вошёл в следующее помещение, оказавшееся пустым овальным залом.

По центру на постаменте в клетке тонких трубочек пульсировал сочащийся тёмно-красной тягучей жидкостью кусок мяса. Я резко отвернулась. К такому зрелищу я оказалась не готова. Думала, что «сердце» – это метафора, а оказалось, что нет.

Шарх закрыл дверь и медленно направился к центру зала. Мне показалось, что муж хотел что-то сказать, но, увидев мою реакцию, передумал. Мысленно дала себе пинка и догнала Шарха. Ему сейчас тяжелее, и я должна быть рядом. Что я, мяса не видела? Да сто раз, в магазинах. Правда, там оно не шевелилось, но это уже детали.

– Я могу чем-то помочь?

– Возможно, мне станет плохо. Не пугайся.

Легко сказать.

Шарх зачем-то разделся до пояса, побросал одежду на пол. Я почувствовала, что он далеко не так уверен, как хочет казаться. На миг прикрыв глаза, прислушалась к ощущениям. Желания бежать прочь не возникало, всё правильно, мы пришли туда, куда и должны были.

– Всё будет хорошо, ты справишься, – подбодрила я.

– Спасибо.

Шарх шагнул вперёд, протянул руку. Сердце сжалось, распрямилось и выстрелило несколькими гибкими жгутами, молниеносно опутавшими руку мужа от запястья до локтевого сгиба. Отчётливо проступили вены. Последний жгут, отличавшийся насыщенным ярким цветом, вытягивался из артефакта нарочито медленно, скользил по смуглой коже, оставляя влажный след. Шарх сжал зубы. Кончик жгута остановился точно над веной, приподнялся, заострился и вонзился в вену. Шарх прерывисто вздохнул. Должно быть, больно…

– Оно вливает свою кровь, – зачем-то пояснил Шарх, – делает моё сердце своей частью.

Шарх считает, мне нужно знать это непременно сейчас?! Да меня стошнит. Нет, понятно, что он рассказывает, чтобы отвлечься от процесса, сам себе зубы заговаривает. Хорошо, что сам справляется… Из меня сейчас помощник никудышный получился.

– И ты, где бы ты ни находился, будешь управлять сердцем рода?

– Да.

Мне такие эксперименты над собой категорически не нравятся, но придётся утешиться тем, что здесь так принято. Хоть бы не во вред. Данет, когда я погружалась в инфополе, ничего плохого, связанного с сердцем, не видела, значит, всё нормально. К тому же на уровне интуиции сделку с блондином я восприняла, как очень удачную и полезную.

Шарх замолчал, зашипел сквозь зубы. Жгут отдёрнулся, артефакт забился быстро-быстро и вернулся к размеренному ритму. Я выхватила платок, прижала к месту прокола. Впрочем, кровь не шла, как, по идее, должна была. Видимо, какая-то хитрая магия. Шарх застонал, побледнел. Чёртов артефакт кровь не только давал, но и забирал?! Муж начал заваливаться. Прижала к себе, помогла плавно опуститься на пол. Ещё один стон. Да что же такое?! Шарх откинул голову мне на плечо. Я увидела, что он до крови прикусил губу. Стёрла каплю всё тем же платком.

– Аля?

– Я здесь.

– Голова кружится, – я скорее догадалась, чем услышала.

– Отдыхай, всё закончилось.

Шарх обмяк, будто только и нуждался в одобрении. Я приложила пальцы к бьющейся на шее жилке. Пульс в норме. С некоторым запозданием до меня дошло, что пульс Шарха совпадает с ритмом сердца на постаменте. Какая всё-таки гадость… Я внутренне передёрнулась.

Ладно, я хоть чем-то могу помочь? Я чуть передвинулась, чтобы Шарх лежал удобнее, провела по его волосам. Муж не отреагировал. Видимо, остаётся только ждать. Прошло не меньше четверти часа, когда Шарх пошевелился, приоткрыл глаза.

– Ты как? – шепнула я.

– Лучше.

Сомневаюсь.

Вставать Шарх не торопился, лежал ещё минут двадцать.

– Надо вставать, – вздохнул он, но даже не пошевелился.

– Зачем?

– Чтобы официально представиться.

– Подождут.

Шарх фыркнул и принял сидячее положение, медленно встал и повернулся к сердцу. Опять?! Протянул руку. Шарх, конечно, знает, что делает, но… С сочным шлепком кусок мяса исторг из себя красный комочек. Трубочки пришли в движение, из самой толстой вытекла прозрачная капля, обволокла комочек и застыла, приобретя невероятную прозрачность. Получившаяся алая бусина упала Шарху в ладонь.

– Мерзость, – пожаловалась я.

– Знак власти, – возразил Шарх, достал из кармана брюк тонкую цепочку с подвеской, вставил бусину, надел цепочку на шею, оделся и заправил цепочку под ворот. – Готова?

Угу. Сказала бы я, но промолчу. Шарх взял меня за руку, поцеловал пальцы и неуловимо быстрым движением уколол. Я даже ойкнуть не успела.

– Аля, я хочу, чтобы ты стала Валерай не только формально.

Я кивнула и зажмурилась. Не хочу видеть… Шарх заставил меня коснуться сердца рода, этой скользкой тёплой дёргающейся гадости.

– Вот и всё, он принял твою кровь, отдал каплю своей, можешь открывать глаза.

Я яростно вытерла палец платком. Шарх фыркнул. Выглядел муж уже вполне здоровым, от былой слабости не осталось и следа.

– А ещё теперь можно не бояться. Сердце приняло моё желание, все мои братья и сёстры будут исключены из рода в момент моей смерти, убивать меня стало не выгодно.

– Осталось донести это до них.

– Они знают, – возразил Шарх. – Идём.

С удовольствием.

Труп всё так же лежал на полу. Шарх закрыл дверь, предложил мне локоть. Я помедлила, прислушиваясь к интуиции. Опасности нет… Остальное мы переживём. Больше мы не скрывались, открыто прошли по коридорам, спустились на первый этаж, и прямо у лестницы произошло первое столкновение.

Двое парней. По виду они были старше мужа, но назвать из мужчинами язык не поворачивался, на лицах отпечаток бурно проведённой ночи, обильных возлияний и ни намёка на интеллект. Шарх скривился. Парни удивились.

– У, обезьяныш.

Они совсем не соображают? Хотя не факт, что они хоть сколько-нибудь в курсе дел. Я бы с такими ушлёпками делиться информацией не стала, будь они хоть последними моими родственниками в мире, а подвеску Шарх спрятал.

– Давно я никому бока не мял. Вспомним старые добрые времена, подкидыш?

Парни загоготали. Шарх спокойно дождался, когда они успокоятся. Первый парень замахнулся. Шарх уклонился, перехватил парня за волосы на затылке и треснул головой об стену. С тихим стоном ушлёпок сполз вниз.

– Ты что творишь, урод?!

– А тебе я, помнится, обещал сломать нос. Глупо, конечно, но за свои слова следует отвечать. Не так ли?

– Э, да ты чё?

Парень попятился, но убежать не успел. Шарх поймал его за воротник, впечатал кулак точно в переносицу, отпустил. Кажется, я услышала хруст хрящей. Шарх взял у меня порядком запачканный платок, вытер пальцы. Парень же, зажимая ладонями разбитое в хлам лицо, сидел на полу и выл на одной высокой ноте. Мы прошли мимо. Жалости я не испытывала, впрочем, как и злорадства. Хотели избить – были избиты сами. Получили ровно то, что хотели, только в несколько иной интерпретации. Я бы и сама этих уродов ещё пнула. Видение, как эти ушлёпки избивали ребёнка до сих пор свежо.

Мы вышли в холл, и Шарх словно одеревенел. Спина прямая, как доска, мышцы до предела напряжены, лицо высокомерно-пустое. Муж, прости, но я так не умею. Я чуть сжала пальцы в знак поддержки. Интересно, а, будучи главой рода, Шарх имеет право разогнать этот змеючник? Если нет, то я с удовольствием помогу ему спровоцировать соответствующие ситуации. Мачеху – снова замуж, сестёр – замуж, братиков – в деревню на перевоспитание. Эх, мечты, мечты…

Собравшиеся заметили наше появление. Разговоры стихли. Мы в абсолютной тишине прошли вперёд. Начались перешёптывания. Раздался довольно громкий стон. Я повернулась и на миг встретилась взглядом с золотой блондинкой. Мачеха. Женщина осознала поражение и словно выцвела: ссутулилась, губы задрожали. Я едва удержалась от едкой улыбки. На похоронах, как бы я ни относилась у умершему, ужимкам не место. Я поспешила отвернуться.

– Надо же, явился.

Напротив остановилась девушка лет двадцати. Красивое лицо испортила гримаса брезгливости. Шарх девушку проигнорировал, но она не смутилась.

– Ты не представишь меня своей спутнице?

– Аля, эта леди моя двоюродная сестра Леонора. Леонора, моя супруга Аля.

У девушки на миг мелькнул хищный оскал:

– Хм, только ты мог жениться на женщине, позволяющей себе столь вульгарный цвет кожи. Полагаешь, на её фоне будешь выглядеть не таким дикарём?

Гадина. Умного ответа я сходу не придумала, поэтому воспользовалась универсальным:

– Завидно?

– Чему? – искренне удивилась она.

– Свободе. Если мне хочется, я подставляю лицо солнечным лучам и наслаждаюсь их ласковым теплом, а ты – нет. Ты делаешь только то, что твои подружки тебе разрешают. То, что модно. В скольких желаниях ты себе отказала?

С Леоноры слетела вся её напускная расслабленность:

– Ты! – зашипела она.

Видимо, случайно мне удалось оттоптать её любимую мозоль. Выдохнув, леди взяла себя в руки:

– Вердикт очевиден: в приличном обществе тебя не примут. Впрочем, чтобы это понять, достаточно знать, кто твой муж.

– Ты права, ваше приличное общество недостаточно хорошо для нас с Шархом. Мы предпочитаем иной круг общения. Да? – обернулась я к мужу. Всё-таки говорить и за него тоже не совсем правильно, хоть я и уверена, что он со мной согласен.

– Конечно, – поддержал меня Шарх.

– Да вы друг друга стоите, – процедила Леонора с ноткой возмущения.

Намёк, что меня причислили к обезьянам??

– Спасибо за комплимент, Леонора.

Девушка вскинула подбородок и двинулась прочь.

– Сейчас будет весело, – шепнул мне на ухо Шарх и развернулся к гостям. – Господа, минуточку внимания, – громко, на весь холл, произнёс муж.

Начавшиеся было разговоры вновь стихли. Шарх выждал несколько секунд, очень точно почувствовал грань, когда у собравшихся закончится терпение, и заговорил:

– Полагаю, что все вы меня знаете. Я внебрачный сын покойного. Сейчас я хочу представиться вам в новом качестве, – Шарх неторопливо оттянул ворот и извлёк подвеску. – Отныне глава рода Валерай.

Представители высшего света начали растерянно переглядываться, не веря, что нигутский обезьян по уровню дара обошёл законнорожденных сестёр и братьев от благородной лафандской леди. Взгляды метались от Шарха к бледной вдове, которая не спешила опровергнуть смелое заявление.

Вперёд выступил Эрис:

– Брат! От всей души поздравляю и признаю, из нас всех ты самый достойный. «Сердце» лишь подтвердило то, что я и так знал, – блондин чуть поклонился, выпрямился.

В холле воцарилась гробовая тишина.

ГЛАВА 30

– Моя законная супруга, леди Аля Валерай, – представил меня Шарх.

Из меня леди как из крокодила овца. Я, конечно, прочитаю учебник по этикету от корки до корки, все правила зазубрю, но белизной кожи я не вышла, общество меня не примет, да и мне благородный серпентарий не интересен. У меня столько яда нет. И вообще, хочу обратно в Нигутию в гости к Ба. Она мне свадьбу красивую обещала.

– Ты женился? Не знал. Поздравляю, – к нам с приклеенной, абсолютно искусственной улыбкой подошёл золотисто-рыжий сверстник Шарха. – Леди, моё почтение. Вы обворожительны.

– Аля, познакомься. Глэйд Валерай, ветвь отделилась от основного древа пять поколений назад. Помнится, не так давно Глэйд недоумевал, почему у меня своя комната, а не конура во дворе.

– Ну что вы, леди, я был ребёнком и очень скверно шутил. Но уверяю, я бы не мог говорить подобное всерьёз. Я отношусь к Шарху с большим уважением и буду рад, например, помочь вам влиться в высший свет. Принято, что супруга главы рода открывает свой модный салон. Буду счастлив взять на себя организацию. Леди Аля, вы позволите стать вашим другом? Я познакомлю вас с лучшими модистками, ювелирами, артефакторами.

– Боюсь, ваше предложение несколько запоздало. Я уже знакома с лучшим магом на свете. Шарх?

Муж подхватил меня под руку и, не беспокоясь о приличиях, увёл от рыжего.

– Я правильно понимаю, что он собирался прикарманить часть денег, которые, по его мнению, ты бы выделил на модисток и ювелиров?

– Именно. Он уже давно порывается запустить руки в родовую казну.

Не успели мы отделаться от рыжего, как нас вновь атаковали.

– Аля, вы такая…, заговорившая леди не смогла подобрать приличных слов и закончила фразу своеобразно, – солнечная.

Спорить готова, на языке у неё вертелось «черномазая».

– Спасибо. Буду рада знакомству. Позволите вас пригласить? Завтра к восходу. Утром загар ложится крепче всего.

Леди «отвалилась» сама. Шарх тихонько фыркнул. Больше желающих пообщаться не нашлось. Кто-то и не собирался мараться общением с «обезьянышами», кто-то понял, что мы с Шархом не в настроении. Мы неторопливо пересекли холл. Я уже собиралась спросить, в чём суть происходящего: гости толкутся в одном помещении и тихо переговариваются. Помешал Эрис. Блондин вынырнул из-за колонны:

– Прибыл жрец, – и также быстро исчез.

Шарх задеревенел ещё больше, хотя, казалось, он и так превратился в бездушного робота.

– Я думала, в Лафандии светская власть, – шёпотом заметила я.

– Правит король, но он же первый жрец. Помнишь легенду? Созданная богом корона якобы хранится в сокровищнице столичного дворца.

Значит, жрец – человек влиятельный, и с ним следует быть крайне осторожной. Постараюсь не подставить мужа, что-то мне подсказывает, что с местной религиозной структурой у Шарха крайне непростые отношения.

Боковые двери распахнулись словно сами собой. На пороге, низко опустив голову и сложив ладони у груди, стоял мужчина в белой хламиде, подхваченной золотым поясом. Жрец медленно, словно с трудом, оторвал подбородок от груди, поднял голову, обвёл помещение тяжёлым взглядом и, глубоко вдохнув, воздел руки к потолку:

– Создатель, благослови! – воззвал он низким хриплым голосом.

– Создатель, благослови! – вразнобой откликнулись гости, в том числе и Шарх.

– Создатель, благослови, – включилась я.

Жрец опустил руки и неторопливо двинулся по залу, каждому уделяя несколько секунд внимания. Шарх не мог предупредить заранее, что нужно делать?! Чёрт. Я, стараясь скрыть излишний интерес, следила за происходящим. Вот жрец подходит к Леоноре, девушка склоняет голову, жрец касается обеими ладонями её лба и что-то произносит. Леонора тихо отвечает.

– Благослови, – шепнул на ухо Шарх.

Жрец обошёл больше половины гостей, когда очередь дошла до нас. Мужчина почему-то прищурился. Что я успела сделать не так? Склонила же голову как все…

– Леди, я не видел вас раньше.

Ясен пень. Что на такое можно ответить? Лучше промолчать и склонить голову чуть ниже.

– Как ваше имя, леди?

– Аля. Аля Валерай, супруга Шарха Валерай.

– Вот как? Не помню, чтобы сообщалось о свадьбе сына главы рода Валерай.

– Свадьба прошла очень скромно.

Зарегистрировались у чиновника. Что может быть скромнее?

– Скромность похвальна, – протянул жрец.

Фактически, я сказала, что я простолюдинка. Мужчина продолжал стоять и ничего не предпринимать. Глазки – буравчики. Такое впечатление, что взглядом пытается в череп забраться и все мысли перетряхнуть, обвинить в приверженности Нияту и покарать.

– Когда Создатель благословил ваш союз, леди Аля?

Смотря, что считать благословением… Понятно, что жрец подразумевает религиозный ритуал, но, если можно интерпретировать вопрос в свою пользу, то почему нет? Сам факт встречи и зарождение взаимных чувств чем не благословение свыше?

– Недавно.

Мужчина недовольно поджал губы, но продолжать допрос не стал, коснулся-таки моего лба, благословил и повернулся к Шарху. Взгляды скрестились.

– Как зовут вашего бога, крон Шарх? – обманчиво доброжелательный тон жреца никого не обманул. Не пойму, на что мужчина рассчитывает? Что Шарх внезапно признается в вере в Лофа? Допустим. А что за это будет?

– У бога нет имени, – такой же доброжелательный ответ.

– Когда вы были последний раз в храме, крон Шарх?

– Недавно, – повторил мой ответ Шарх и словно невзначай тронул цепочку на шее.

Алая бусина качнулась, и жрец тотчас пошёл на попятную. Не похоже, что в этом была какая-то магия, просто Шарх намекнул, что его статус изменился, и мужчина решил не обострять.

– Создатель, благослови Шарха.

Значит, не всё так плохо, как мне вначале показалось.

– Благослови, – повторил Шарх.

Жрец отправился дальше. Я тихонько выдохнула. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил, как тяжело мне дались эти несколько минут. На нас с Шархом и так смотрели не слишком доброжелательно – только мы удостоились разговора.

Жрец закончил обход, неторопливо вышел в центр помещения:

– Мы собрались проводить призванную Создателем душу. Смерть – это печальное и в то же время светлое событие. Нам жаль близких, которые ушли, и которых в этой жизни мы больше не увидим, но мы стараемся сдерживать свой эгоизм и радоваться, что ещё одна душа воспарила, – больше я вынести не смогла и постаралась пропустить речь жреца мимо ушей. Потом в книжке почитаю, а лучше в пересказе Шарха послушаю.

Четверть часа пришлось смирно стоять и изображать полнейшее внимание. Помогли, как ни странно, мои способности. Не теряя связи с окружающим миром, я переключилась на иное восприятие и «прислушивалась» к окружающим. Знать, какой у кого ментальный фон, пригодится и мне, и мужу. Увы, ничего полезного уловить не удалось: жажда денег, самодовольство, жажда власти, зависть, презрение, желание подобраться к кормушке поближе, злоба на проваливших заказ убийц.

Шарх тронул меня за руку, возвращая в реальность. Я благодарно улыбнулась и уцепилась за его локоть. Гости потянулись за жрецом в другой зал.

– Прости, я не думал, что он к тебе прицепится, – шепнул Шарх.

– Не бери в голову. Один из многих неприятных эпизодов сегодняшнего дня. Всё наладится.

Мы шли вместе среди других гостей. Муж оттеснил меня ближе к стене коридора, ненавязчиво оказавшись между мной и остальными. Да уж, повезло мне с ним. Хотя… в каком-то смысле и ему со мной: если бы не наша встреча, велика вероятность, что Шарх был бы убит, не зря во снах я видела виселицу и смерть. Мы спустились по лестнице на подземный уровень. Когда мы вошли в очередной зал, жрец уже стоял у гроба.

Раздался истошный крик.

– На кого ты меня оставил! – в полный голос взвыла вдова, бросилась вперёд. Разумеется, её перехватили.

Хорошая игра. Не знай я, что она в лечебнице лично приговорила мужа, поверила бы горю бедной женщины.

– Ах, недолго мне страдать без тебе! Создатель позволит – свидимся уже там. Горе мне! Со свету сживёт пасынок.

И она зарыдала совсем бессвязно. Гадина.

Жрец посмотрел на Шарха. Все посмотрели на Шарха.

– Мама, ты сама не понимаешь, что говоришь, – вмешался Эрис. – Шарх всегда относился к тебе с уважением и сыновьим почтением.

Блондин вовремя. Не исправил, это вряд ли возможно, но хоть сгладил впечатление.

– Шарх, – продолжил Эрис. – ты не будешь возражать, если я отправлю маму низ столицы? Понимаю, что её помощь нужна семье сейчас особенно, но мама всего лишь слабая женщина. Очень надеюсь, что смена обстановки поможет ей пережить постигшую нас утрату исправиться с горем.

А вот это красиво. Если бы инициатором отъезда мачехи стал Шарх, говорили бы, что подлец выгнал бедную женщину из дома, а так получается, что Шарх даже против, но не мешает родному сыну проявить заботу. Упрекнут, что сам не позаботился, но это уже не так скверно.

– Разумеется, Эрис. Буду очень благодарен, если ты возьмёшь заботу о маме на себя. И вас, светлейший, прошу позаботиться о душевном спокойствии леди. Возможно, благотворно подействует поездка в монастырь?

Жрецу идея явно понравилась. Мне тоже. Эрис промолчал, а мачеха настолько впечатлилась, что даже рыдать перестала.

– Простите, – выдавила она.

– Сегодня мы прощаемся, – вновь завёл жрец.

Речь, плавно перешедшую в молитву, я вновь пропустила. Вообще, затянувшаяся религиозная часть прощания начала утомлять, но всё когда-нибудь заканчивается, и началась часть светская. По очереди гости подходили к гробу попрощаться с умершим, говорили о невосполнимой утрате близкого человека, добрейшего, душевнейшего, лучшего из живущих на свете. Лицемерие можно было черпать вёдрами. Не солгали и действительно скорбели лишь четверо. Последним с отцом попрощался Шарх, он же на правах нового главы рода подошёл к выступу на стене и рывком опустил рычаг.

В стене раскрылась заслонка, механизм пришёл в движение, гроб втянулся в печь.

– Помолимся же! – призвал жрец.

Мачеха вновь бросилась к гробу, попыталась ухватиться за край, чуть ли не в печь полезла. Эрис обнял мать и оттащил подальше, крепко прижал к себе. Заслонка закрылась.

– Нет! Нет! Не оставляй! Не уходи!

Я по ментальной связи потянулась к Шарху. Смотреть на мачеху мужу было больно. Я попыталась передать, как я его люблю, ценю, и как за него переживаю.

Первым отбыл жрец, начали разъезжаться гости. Многие подходили к вдове, с которой Эрис теперь глаз не спускал, выражали соболезнования. Шарха большей частью игнорировали, но, увы, не все. Один из тех четверых, кто не фонил желанием выбиться в иерархии рода повыше и искренне переживал о смерти главы рода, сделал шаг вперёд:

– Последыш от связи с нигутской женщиной – уже тёмное пятно на репутации. Но мириться с тем, что ублюдок стал главой рода, я точно не собираюсь. Я отрекаюсь от запятнавшего себя рода. Я отрекаюсь от имени Валерай.

Вольному воля, хотя и очень неприятно. И обидно, что неплохой по сути человек верит, что ценность людей заключена в цвете кожи.

Кремация длилась около часа. В доме к её окончанию остались лишь самые близкие родственники. Все вернулись в зал. В полной тишине открылась заслонка, механизм выдвинул из печи металлическую чашу с пеплом. Шарх вышел вперёд, выставил над чашей руку и полоснул себя ножом по запястью. Что?! Чёртовы обряды… Смешав пепел с кровью, Шарх вытащил из кармана пузырёк, вылили его содержимое на запястье, рана затянулась. Тогда ладно…

– Раньше к покойным проявляли уважение и раны не залечивали, – прокомментировал кто-то.

– Какого уважения вы ждёте от… от этого…, – мачехе удалось сцедить ещё одну порцию словесного яда.

Шарх взял чашу, протянул мне руку и повёл из зала. Родственники медленно потянулись за нами. Ну да, нравится или нет, а род теперь возглавляет Шарх. Мы поднялись на второй этаж, родственники тянулись за нами… Я узнала коридор.

– А труп убрали? – шёпотом спросила я, представив, что будет, когда родственники увидят мёртвого мужчину с иглой в шее.

– Эрис убрал.

Я надеялась никогда больше не видеть сердце рода и уж точно не думала, что придётся вернуться к нему так быстро. Шарх дождался, когда все желающие присутствовать, войдут, знаком попросил меня оставаться на месте, приблизился к постаменту с артефактом и тонкой струйкой медленно вылил содержимое чаши на сердце. По всем законам природы, кровь с пеплом должна была стечь на пол, но она впиталась в артефакте. Шарх отставил чашу.

– Шарх, – привлёк к себе внимание Эрис.

– Да?

– Брат, – блондин подошёл к сердцу, достал нож.

Я напряглась. Если он сейчас… Как я могла не видеть опасности?! Эрис всего лишь полоснул себя по ладони, прижал рану к бьющемся в клетке металлических трубочек артефакту и громко проговорил слова клятвы верности.

Вот теперь, кажется, всё.