Текст книги "Его кошмарная невеста (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Я перебралась на соседний балкон – даже напрягаться не пришлось, вскочила на бортик и пробежала по перилам. Спрыгнула вниз, нырнула в комнату. Никого, как я и думала. К двери, снова прислушалась. Переполох в соседнем помещении. Всё внимание собрал труп, и тянуть не стоит. Я приоткрыла дверь, ужом выскользнула в зал, захлопнула дверь. Вроде бы никто не смотрит – уже хорошо. Я смешалась с толпой и поспешила убраться подальше. Считайте, что меня вообще не было.
Глава 13
Утро для невест началось ближе к полудню. Нам дали возможность выспаться, хорошо отдохнуть после тяжёлой ночи. Действительно тяжёлой. Найра, например, впервые была на ногах до рассвета, девушка привыкла ложиться за три часа до полуночи. От нас же требовалось не просто не спать, но ещё и танцевать, улыбаться, вести светскую беседу и быть милыми. Но дело даже не в этом. Домашние барышни впервые столкнулись с неприглядной правдой жизни, увидели, какими бывают нетрезвые мужчины.
Слёзы, истерики… Лику Олсия успокоила с трудом. Не сработала даже пощёчина. Помог отвар с успокоительным чуть ли не насильно влитый девушке в рот.
Утром Олсия разговаривала с нами на удивление мягко, отправила в купальню ополоснуться перед новым днём, разрешила не торопиться. Монахиню словно подменили, надзирательница превратилась в добрую тётушку. Вряд ли надолго. Скорее всего сглаживает впечатления он ночи. Ну-ну. Повезло мне с бабушкой. Благодаря её беспощадному цинизму, я просто не успела обзавестись иллюзиями. Конечно, в чём-то я ошибаюсь, и мне далеко до бабушки. Я верила в преданность Гориса… Так, не вспоминать о плохом.
В столовую нас не повели, пригласили в розарий на завтрак-пикник, пообещали длительную прогулку. Я обрадовалась – на пикнике скрыть особенности своего питания ещё проще.
Места для нас были подготовлены заранее: расстелены толстые покрывала, поверх которых постелили одеяла, разбросали подушки. Стайка невест оккупировала одно из беседок. Поскольку мы пришли позже, нам досталось только покрывало. Как только мы расположились, послушницы принесли корзины со снедью, видимо, прямиком с кухни. Пахло горячим и свежим. Впрочем, человеческая пища оставила меня равнодушной, я бы не отказалась от пары глотков чужих жизненных сил, но, увы, об этом пока можно лишь мечтать.
– Леди, я рада, что все вы на балу сумели повести себя достойно и выйти из сложных ситуаций, – начала Олсия обработку. – Теперь я вижу, что вы сможете стать достойными жёнами.
Лика вскинула голову, зло уставилась на Олсию. Монахиня перехватила Ликин взгляд и, не моргая, глядя в упор, напомнила:
– Каждая невеста получит того мужа, которого достойна. Свет видит, Свет знает. Свет ведёт каждую из вас.
Лика опустила голову и скомкала вышитый платок. Не верит, но и возражать не осмеливается.
– На балу было много достойных мужчин, – влезла я.
Пусть Олсия оценит подхалимаж. Да и не вру я, достаточно вспомнить Рысёнка. Правда, количество достойных я преувеличила, но это уже нюансы. Сам факт: хотите что-то хорошее – ищите, не тратьте время на слёзы и жалобы.
– Видели мы, как вы, леди, с достойным, с колонной столкнулись, – буркнула одна из близняшек.
Кто же так кусает, неуч?
– Да! – восторженно отозвалась я. – Чтобы не помешать другой паре и защитить меня, господин принял удар на себя. Дочь Света Олсия, а можно ли узнать, как господин себя чувствует и передать ему мою искреннюю благодарность?
Блондинчик, отзовись, я тебя съем.
– Леди Шанита, я думаю, что смогу для вас это устроить.
Я рассыпалась в благодарностях, Олсия покровительственно улыбнулась, зрительницы захлебнулись неразбавленным словесным сиропом. Завтрак продолжился.
– Леди, сегодня мы проводим время в саду, – объявила Олсия, когда девочки перешли к десерту. – Вскоре к нам присоединятся некоторые кавалеры. Присмотритесь внимательно, покажите себя с лучшей стороны.
Лика подавилась пирожным. Пришлось хлопать её по спине. Олсия недовольно прервалась.
– Помните о правилах приличия, – последняя фраза прозвучала уже не добродушно, а привычно сурово.
Что же…
Первыми упорхнули близняшки. Встала и Лика. Было заметно, что она хочет забиться в самый дальний уголок розария и побыть одна. Найра бросила на меня вопросительный взгляд. Ищет моего общества? Хм…
– А вот и первые молодые люди, – кивнула нам монахиня.
Я обернулась. По дорожке шли двое. Мужчина из тех, что во время «парада» стоял довольно близко к трону, я его запомнила. И Рысёнок. Солнечные лучи играли в прядях русых волос, и создавалось впечатление, будто лицо Рысёнка охвачено мягким золотым сиянием. Пожалуй, реальность превзошла мои фантазии. Я потупилась и скромно отвернулась. Во-первых, неизвестно, зачем он здесь. Из слов Олсии понятно, что у некоторых кавалеров первоочередное право выбора. Тому же блондину придётся довольствоваться остатками разорённого другими цветника. Но Рысёнок, возможно, пришёл присмотреться. Глупо думать, что он ищет именно меня, хотя от одной этой мысли в душе что-то ёкает. Во-вторых, мне не стоит попадаться ему на глаза и напоминать о себе – вчера я отличилась.
Я осталась при Олсии, но не не удержалась и стала следить за Рысёнком краем глаза. Вот на дорожку выпорхнули невесты, сразу пяток, обменялись с женихами приветствиями, звонко рассмеялись шутке, который я расслышать не смогла. Я отчётливо скрипнула зубами и тотчас мысленно ругнулась – Олсия не дремлет, надо «держать фасад», а не предаваться фантазиям, как откручиваю головы глупым курицам, покусившимся на моё. Моё? Траш!
– Дитя, – обратилась ко мне монахиня, – Свет озаряет путь, но идти ты должна сама. Ты же сидишь.
– Да, дочь Света, конечно.
Не дали мне отсидеться. И ведь похоже, Олсия действует из добрых побуждений.
Я поднялась. Следом за мной вскочила Найра. Что же, пока побудет моей ширмой, а там посмотрим. Обязательный книксен, и, подхватив, Найру под руку, утащила её прочь.
– Как тебе бал? – начала я ничего не значащую болтовню.
– Шани, а ты уверена, что тебе понравился тот блондин? Я видела, как вы… попали в колонну. Он ведь, – Найра перешла на заговорщицкий шёпот, – Шани, есть люди, которые принимают особые травы. Травы дарят им грёзы и хорошее настроение, но разрушают разум. Тот блондин, он из таких.
А Найра умеет удивлять. Откуда нежная барышня знает про травы? Судя по надрыву в голосе, замешано личное. Брат? Отец? Допытываться не стоит. Важно другое. Найра меня предупреждает. Из признательности, что я вступилась за неё?
– Я заметила, что он был странным, но в то же время со мной он был предельно мил, – ответила я, осторожно подбирая слова. – Найи, спасибо за предостережение. Я ценю твою заботу, правда.
– Но? – хмуро уточнила девушка, заподозрив, что слова её прошли впустую.
Да, впустую. Но не потому что мне нужен блондин, а потому что я нежить. Увы.
– Най, разве у нас есть выбор? Выбирают женихи в порядке очереди. Если к тому времени, как блондин получит право назвать свою избранницу, на мне никто не женится, то отказать я не смогу.
– Так-то оно так, – упрямо возразила девушка. – Но ты можешь привлечь внимание других женихов! Почему мы идём в глушь, а не на центральную аллею розария?
Потому что мне очень плохо, Най. Я не скажу этого вслух. Но мне очень-очень плохо. Кожу жжёт концентрат Света, его вновь пришлось обновлять. Изнутри терзает голод. Притерпеться можно. Раньше справлялась. Сейчас же к голоду и боли добавились жгучая ревность и почти нестерпимая необходимость получить Рысёнка. Всё вместе – это слишком. Мне плохо.
– Голова болит, – сказала я полуправду.
– Целителя.
Ага, чтобы признал, что пациент скорее мёртв, чем жив.
– Не стоит. Я просто устала вчера. Не выспалась. Уверена, скоро пройдёт. Если нет, тогда к целителю.
Найру ответ устроил. Мы как раз дошли до развилки.
– Най, а ты-то? Почему не идёшь на центральную аллею? Из-за меня оставаться не нужно. Честное слово.
– Да кому я нужна, толстая? Студень ходячий, – Найра всхлипнула, зло ругнулась, но продолжила, выплёвывая слова скороговоркой, торопясь закончить неприятную тему. – Я же уже рассказывала, что это от нездоровья у меня, а лечиться очень дорого. Тебе дочь Света Олсия рекомендации даст, похвалит, перед кем следует. Про меня хорошего не скажут. От правды никуда не деться – я для таких, как блондин.
Что-то пышка слишком умная. Пока она ничего не заподозрила, но сколько моих странностей она заметила и запомнила? Вот-вот.
– Попытай счастья, – предложила я, сглаживая непрошеное указание интонацией. Моя очередь поучать.
Най насупленно отвернулась.
И всё же мысль правильная – девочку стоит пристроить в добрые руки. Траш! Докатилась. Нежить– сваха. Узнают – засмеют.
Сделав круг по розарию, я свернула на дорожку, которая выведет нас на центральную аллею. Время прошло, женихов должно было прибавиться, и чутьё подсказывает, что людей стало больше. А ещё я засекла нескольких нелюдей. Мда.
Невесты перешли к играм. Собравшись в круг на одном из незанятых рукотворных лугов, девушки принялись под шутки и прибаутки перекидывать друг другу тряпичный мяч. На другом лугу играли в «Колечко», причём к девушкам присоединились молодые люди, а две монахини пристально наблюдали, чтобы всё было чинно и благопристойно. Некоторые невесты предпочли расположиться в беседке и заняться рукоделием. Надеются произвести впечатление серьёзных и хозяйственных? На мой взгляд – скучно. Впрочем, судить женихам.
Послушницы несли лютни. Значит, будут песни, музыка и, возможно, снова танцы. Будто бала недостаточно.
Рысёнка я не увидела, от чего одновременно и обрадовалась, и расстроилась.
– Леди, – проход заступила незнакомая монахиня.
Пришлось останавливаться.
– Дочь Света, – книксен.
– Леди, присоединяйтесь, – пригласила-приказала монахиня, указав на луг, где играли в «Ручеёк». Вот же! А, впрочем…
Кавалеры по понятным причинам всегда в пару выбирали невест. Девушки же часто вставали с другими девушками. Я утянула Найру в «хвост» колонны. Едва мы успели поднять руки, между нами пробежала первая пара – кавалер и счастливая невеста.
Интересно, как быстро забава превратится в безобразие? Очень скоро, если не уже, девушки начнут выбирать только мужчин, невестам, застрявшим в паре девочка-девочка, останется только киснуть и завидовать. Конечно, дождавшись места в «голове» колонны можно разбить пару и нырнуть в ручеёк, но ждать придётся долго.
Пары пробегали, мы с Найрой потихоньку продвинулись ближе к середине. Появился первый кавалер-одиночка, усач в военной форме. На Найру даже не взглянул, бросил взгляд на меня, прошёл мимо. Так и тянуло обрадовать его подножкой, но я сдержалась. Я же считаю себя взрослой и сознательной?
Снова пары, причём преимущественно девушки были впереди, то есть выбирали они, а не их. Ещё одиночка. На сей раз невеста. Усвистела в направлении хвоста. Охотится за кем-то конкретным?
Мужчина. Не молод, но и не стар. Выправка видна в движениях. Я, втянув воздух, попробовала запах – здоров. Одежда не самая модная, но вполне новая, идеально чистая. Жених из «элитных», насколько близко к трону он стоял не знаю, но раз его пригласили в розарий на следующий после бала день…
– Обрати на него внимание, – указала Найре. – Вроде бы он ничего.
– А сама?
Траш! Умная, чтоб её.
– Я тоже присматриваюсь. Больше вариантов – больше шансов.
Найра бросила на меня острый, полный подозрения взгляд.
Ладно-ладно, умолкаю. Добро наказуемо.
Появление Рысёнка оказалось для меня неожиданностью. Его же не было в ручейке?! Я отчётливо поняла, что он нацеливается на меня. Я утону в его золотых глазах… Нет, нельзя. Не надо ему нежити, а мне – сердечной боли.
Вот почему сердце не бьётся, а всё равно страдает?
Уже не беспокоясь, как я выгляжу со стороны, я усмехнулась Рысёнку в лицо, дёрнула руку, его пальцы невольно оказались на запястье Найры.
Истинные эмоции на миг промелькнули – Рысёнок взглянул на меня с непониманием и почти детской обидой. Конфетку отобрали… Ха! Я задорно подмигнула, хотя рыдать хотелось. Хорошо, что у мёртвых слёзные железы в принципе не работают.
Рысёнок справился с собой мгновенно, подарил Найре потрясающую улыбку и сделал вид, будто сам выбрал девушку. Кажется, Найра даже поверила. Или тоже притворилась? Я отвернулась и сбежала в начало ручейка.
Траш! Сто раз траш!
Так, к Тьме Рысёнка. Кого мне выбрать? Разбить девчачью пару на фоне всеобщего стремления урвать кавалера? Угу. О, придумала! Мужчина, который не молод и не стар, ждёт моего внимания – я же сказала, что присмотрюсь. Буду последовательна.
Проходя под стоящими подряд тремя парами девушек, я получила подножку. Удержалась, разумеется. Даже отомстила, наступив на подставленную стопу.
Мужчина нашёлся в компании весело заливающейся рыжей лисички, тощей и темпераментной. Вкус у господина, определённо, есть. Улыбнулась ей, ему, забрала кавалера. Вряд ли мужчина обрадовался, а вот рыжая точно расстроилась.
Рысёнок любезничал с Найрой. На меня, когда пробегала под их руками, едва взглянул. Траш.
Ограничившись ни к чему не обязывающим комплиментом, мужчина замолчал. Я разговаривать тем более не стремилась. Молчала, улыбалась, следила за игрой, которая начала распадаться. Оказавшись в конце колонны с понравившейся невестой, многие кавалеры приглашали невест прогуляться. Ручеёк укорачивался. Появилась рыжая и, не заботясь о соблюдении правил, требовательно перехватила руку мужчины. Забирай на здоровье, совет да любовь вам. Я получила свободу, чем тотчас и воспользовалась – выскользнула из ручейка, отступила от играющих и нырнула в лабиринт извилистых дорожек розария.
Умоталась хуже, чем на балу.
Тропинка вывела меня к горке художественно сложенных друг на друга разномастных кувшинов, из верхнего порциями выплёскивалась вода и десятком ручейков сбегала в чашу. Фонтан скрывали особенно высокие кусты. Я опустилась на край узкой лавочки и устало прикрыла глаза. Сделаю то, что изначально собиралась сделать – отсижусь. Полдень скоро, на обед нас должны позвать в общую столовую.
Тьма, почему так тяжело? Я не жалуюсь. Точнее, жалуюсь… Я справлюсь, просто… я привыкла, что абсолютно всеми горестями можно поделиться с бабушкой. Бабушка никогда не осуждала, не давила, позволяла творить любые глупости. Бабушка со мной разговаривала. Выслушав, задавала вопросы и, отвечая на них, я сама находила ответы. Когда бабушки не стало, я почувствовала себя потерянной. Тогда я нашла выход: приходила к ней, приносила к надгробию цветы и выговаривалась. На душе становилось легче.
Я прикусила губу.
– Вопросов хочешь? – вклинилась в мои мысли богиня.
Голос звучал насмешливо, и я невольно насторожилась. Хандра отступила.
– Почему идут в светлые невесты? – спросила богиня.
– От безденежья и по приглашению короны.
Если король хочет наказать, наградить или создать конкретный союз…
– Почему мужчины идут в женихи светлых невест?
– От безденежья и по приглашению короны, – ответила я менее уверенно.
– Рысёнок нищ? – продолжала богиня.
– Нет. Одежда, наличие слуги.
– Он получил приглашение?
Сложно сказать.
– Не похоже. Если бы он был приглашён королём, то невесту бы ему назначили. Рысёнок выбирает.
Тьма замолчала. Видимо, сочла, что подсказок достаточно. Дальше – сама. А я в толк не возьму зачем завидному жениху, отдать за которого дочь будет рад любой отец, выбирать жену из светлых невест. С «любой» я преувеличила, но суть от этого не меняется. Рысёнок мог просто посвататься к понравившейся девушке. Он пришёл на бал не за конкретной леди. Он именно ищет, выбирает… Почему? А если зайти с другой стороны? Почему я на него реагирую так остро? Реакция не столько рассудочная, сколько инстинктивная. Срабатывает чутьё.
– Леди, вы позволите нарушить ваше уединение? – я настолько задумалась, что пропустила приближение гостей. Не страшно – сидеть у фонтана не возбраняется.
Я медленно обернулась, не испытывая ни капли удивление, зато приправленной досадой радости было хоть отбавляй. Меня нашёл Рысёнок.
Глава 14
Какой настойчивый. Забавно: он словно охоту на меня отрыл. Только вот я не зайка и не птичка. Рысёнок, убедившись, что возражать я не спешу, опустился на противоположный конец лавочки, оставляя между нами достаточно пространства, чтобы не нарушать приличий, хотя сама ситуация сомнительна. Дуэньи-то рядом нет. Или он просто не хочет меня пугать?
– Вы сегодня дважды от меня сбегали, леди.
В ручейке – раз. А второй побег? Наверное, с игры. Или в самом начале? Не важно.
– А вы трижды меня находили.
Игривый тон Рысёнок не поддержал, следующий вопрос задал абсолютно серьёзно:
– Моё общество вам неприятно, леди? Я прошу вас ответить честно, не щадя моё самолюбие.
Даже так? Мне очень приятно, сижу и наслаждаюсь. Сейчас бы обнять со спины за шею, шепнуть «ты мой», задевая губами мочку уха. Что ответить, я думала не меньше минуты, разглядывала золотые прожилки в светло-карих глазах, любовалась правильными чертами лица, представляла, какими мягкими должны оказаться русые пряди, когда я пропущу их между пальцами. Молчание затягивалось.
Рысёнок резко поднялся.
– Кажется, я понял, леди.
– Вы мне понравились с первого взгляда, – слова сорвались с языка почти против воли, я доверилась интуиции, буквально вопившей, что лгать сейчас нельзя и допускать между нами недопонимание тоже нельзя. – Но я убеждена, что хорошей женой мне не стать. Есть причины. А вы заслуживаете достойную супругу. Леди Найра добра, неглупа, будет верной и преданной. Сейчас она не выглядит невестой мечты, но немного заботы, и она изменится, расцветёт.
– Какие причины? – упоминание Найры Рысёнок проигнорировал.
– Позвольте мне оставить этот вопрос без ответа. Я клянусь, причины есть.
Рысёнок передумал уходить, вместо этого подошёл к фонтану, стянул перчатки. Под манжетом рубашки мелькнула крупная прозрачная бусина на простеньком ремешке. Рысёнок подставил пальцы под струи воды, провёл влажными ладонями по лицу, вновь натянул перчатки, повернулся ко мне:
– Леди, я не могу требовать от вас чего бы то ни было. Также я не знаю, что вы подразумеваете под причинами. Уверен, обо всём мы поговорим. Позднее. Пока мне достаточно вашей симпатии.
Он ушёл, фактически пообещав, что женится на мне. Эх, Рысёнок… Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
Выждав, побрела обратно. Во-первых, полдень. Во-вторых, хватит с меня. Я отказываюсь продолжать беспокоиться. Я предупредила? Да! Решил, что самый умный? Вперёд! С себя я ответственность снимаю. А ты, Рысёнок, не плачь потом. В конце концов, гори всё огнём! Я жить хочу, и это единственное, что меня по-настоящему волнует. Жизнь я получу, если богиня сочтёт меня достойной. Суд – когда я уничтожу тех, кого прокляла. И сегодня я стану к цели ближе ещё на три шага.
Натянула на лицо улыбку, потупилась. Для случайных зрителей я милаха, и никак иначе. Я очаровательная, ни капли не подозрительная и безобидная-безобидная.
Больше книг на сайте – Knigoed.net
Вернулась я вовремя. Олсия как раз начала собирать невест нашей группы. Я себя ждать не заставила и получила одобрительный кивок монахини. Я старалась ей понравиться интуитивно, хорошее отношение монахини – залог бытовых удобств и некоторого простора для манёвра, но я сейчас понимаю, что решение было верным. Помощь дочери Света может мне вскоре пригодиться. Как, возможно, и помощь Найры. Пышка встала рядом со мной. Уже входит в привычку: когда куда– то идём, я и Найра первая пара. Обед прошёл тихо, обошлось без крупных и мелких происшествий. К счастью, на меня почти не обращали внимания. Новые впечатления затмили неприятные, оставшиеся после бала – девочки тихо перешёптывались, и разговоры крутились вокруг женихов, и даже Лика включилась в обсуждение кавалеров. Олсия не встревала, хотя сделать замечание про благопристойность было бы в её стиле.
После обеда нас вернули в спальню, и Олсия мимоходом заметила, что завтра нам потребуются наряды и стоит заняться подготовкой. Впрочем, не возбраняется посетить музыкальный салон, картинную галерею или танцевальный зал. Её Величество вдовствующая королева позаботилась и пригласила для нас учителей. Первыми предложением воспользовались сёстры-близняшки, пожелавшие отправиться на урок пения. Найра заинтересовалась домоводством. Говорю же, что умная.
Я вперёд не полезла, пропустила всех желающих. Меньше ушей – спокойнее.
– Дочь Света, Олсия.
– Да, дитя?
В озвученном монахиней перечне вариантов библиотеки не было. Но не спросить глупо. Вдруг повезёт?
– Дочь Света Олсия, я бы очень хотела посетить библиотеку, если возможно.
Монахиня поджала губы. Я ответила полным надежды и смирения взглядом. Бабушка назвала бы его щенячьим. Действует если не на всех, то на многих. К тому же просьба самая обычная. Беда в том, что Олсия сказать «да, иди» не имеет права: невесты каждый миг, каждую секунду должны быть присмотрены. На уроках – учителя, по коридорам чуть ли не за ручку провожают монахини, в крайнем случае, послушницы. Сейчас Олсия отвечает за невест, оставшихся в спальне.
– Дитя… я посмотрю, что можно сделать.
– Дочь Света Олсия! – восхитилась я.
– Но сначала, дитя, мы с тобой серьёзно поговорим.
Я перестала изображать восторг, раз серьёзно, значит, надо показать полную сосредоточенность на словах монахини.
– Дитя, ты беспокоилась о здоровье кавалера, с которым танцевала на балу, и который ударился спиной о колонну.
– Верно, дочь Света. Я очень признательна этому мужчине за то, что принял удар на себя и тем самым защитил меня.
– Он поступил достойно, и ты, дитя, абсолютно права, отвечая благодарностью и искренним беспокойством. Я хочу убедиться, что ты испытываешь именно эти чувства. Тот кавалер тебе понравился?
Траш! И какая реакция ей больше всего понравится? Наверное, смущение. Да, прикинуться смущённой точно стоит. Отвечать прямо? Нет, невинная юная леди стесняется.
– Он был мил, – я старательно потупилась.
– Мил… Дитя, ты невеста и будущая жена. Ты должна понимать – ты станешь сердцем дома мужа, а твой супруг – стенами и крышей. Чтобы в доме царил уют, жена должна быть доброй. Чтобы дом был крепким, крепким должен быть муж. Тот кавалер, не зная меры, увлекается вином.
Заковыристые нравоучения я пропустила мимо ушей. Что жрецы Света, за которыми Олсия повторяет, могут понимать, если они, как и дочери Света, принимают обет безбрачия? Что у них есть, кроме невнятных детских воспоминаний? Мои родители обожали друг друга до беспамятства, и я твёрдо верю, что основа крепкой семьи – взаимная любовь. Но за заботу спасибо. Олсия могла спокойно промолчать, а вместо этого предупредила. Своеобразно. Вино – наименьшее из зол, блондин увлекается чем похуже, но барышням про травки не рассказывают, поэтому – вино.
– Дочь Света Олсия, я благодарю вас. Я пропишу ваши слова в своём сердце. Никто и никогда не объяснял мне столь понятно. Но спешу заверить, к тому кавалеру я испытываю исключительно человеческую симпатию. Чувства иные должны быть обращены только к мужу, путь к которому озарит Свет.
Монахиня кивнула.
– Верно, дитя. Свет озарит, – Олсия помолчала. – Библиотеку?
Да, траш!
– Если возможно, – заискивающе попросила я.
– Подожди.
– Благодарю, дочь Света!
Поможет?
Я вернулась к своему матрацу, вытащила из сундука платье, в котором танцевала на балу, и принялась спарывать ленты, кружева, банты. Возможно, именно это платье станет моим свадебным. Если я решу идти до конца. В общем, имеет смысл обновить наряд.
Работа спорилась. Шить, а тем более вышивать, я не люблю, но бабушка настояла, что я должна уметь обращаться с ниткой и иголкой. Мало ли, как жизнь развернётся? Бабуля оказалась права – пригодилось. Краем глаза я следила за соседками, ожидая любой неприятности. Не любят они меня вполне заслуженно: я выскочка, подхалимка, выбиваюсь из общей стаи и, главное, я успешна у женихов. Почти весь бал я танцевала, получила знаки внимания от Рысёнка. Этого невесты мне не простят. Рысёнка – в особенности.
Олсия вышла из комнаты, и близняшка тотчас подавала голос. Обращалась она не ко мне, но…
– Права была матушка, говоря, что скромность – добродетель истинной леди. Достойные мужчины выбирали именно так, скромниц.
– Не скромниц тоже выбирали, – подхватила вторая. – Страшно представить, сколько вина нужно выпить, чтобы пойти против линии танца!
Я даже не повернулась в их сторону. Стежок к стежку. Сделать акцент на декольте или скромно прикрыть шею кружевным воротом?
– Это было так вульгарно, так ужасно. Я бы со стыда сгорела. Я бы лишилась чувств, если бы меня пригласил тот господин.
Я улыбнулась уголком губ, но говорить, что попытки уколоть меня выглядят удручающе жалко, не стала. Пускай тренируются сцеживать словесный яд, мне от этого ни тепло, ни холодно. Скучно только.
– Я бы, если бы ко мне такой посватался, в монастырь сбежала!
Ну-ну. Увлёкшись, девочки пропустили возвращение Олсии. Монахиня стояла на пороге, внимательно слушала и с каждой услышанной фразой становилась мрачнее грозовой тучи.
– Каждая невеста получает жениха, которого достойна! – отрезала монахиня. – Отказываться от замужества тебе, светлой невесте, кощунство! И ты подумаешь о своём поведении.
– Дочь Света…
На оклик монахини прибежала послушница из девочек постарше, лет четырнадцати.
– Проводи леди в храм, в комнату молитв и размышлений. Да поможет ей Свет прозреть!
Ох. Сурово.
Храм Света в нашем поместье, разумеется, был, даже три: для крестьян, семейный и большой, открывавшийся жрецом по праздникам. Что такое «комната молитв и размышлений», я знаю. Это каменный мешок, в котором холодно, сыро и темно. Считается, что храм не допускает в комнату Тьму, но позволяет почувствовать, что означает остаться без Света. Бред, конечно, отсутствие света и есть тьма. Но пусть их. В поисках уединения добровольно на полчаса-час в комнате запираются жрецы и монахини. Перед этим часто высушивают и нагревают помещение – отдых должен быть комфортным. А ещё комнату используют как помещение для наказаний. Запирают провинившихся на всю ночь без еды и воды. Совсем жестокое наказание – накануне заставить виновного съесть пару ложек чистой соли. Перед рассветом служащий при храме послушник поднимет плиту, закрывающую окно, через которое виновник увидит рассвет и восход – узрит Свет во всём его великолепии.
– Дочь Света…
Девочка встряла. А не надо злословить, за язык никто не тянул.
Попытка разжалобить монахиню коленопреклонной мольбой о прощении только разозлила Олсию.
– Леди, кажется, на размышления вам потребуются два дня.
Девчконка замотала головой, всхлипнула, утёрла слёзы и, тихо плача, поплелась за послушницей.
– Дитя, это для твоего же блага. Приведи Свет тебя к истине.
Угу, насморк и воспаление лёгких – это благо.
– Леди Шанита, подойдите.
Я мгновенно свернула платье в рулон, бросила в сундук, захлопнула крышку. Отзываться следует мгновенно, но не оставлять же беспорядок, монахиня не оценит. И верно, Олсия одобрительно улыбнулась.
– Дитя, ты хотела в библиотеку. Тебя проводят.
Я рассыпалась в благодарностях, щедро заливая в уши монахини сахарный сироп, присела в книксене, но склонилась гораздо ниже, чем следовало.
– Иди, дитя. Тебя ждут, – перебила Олсия, но я видела, как ей нравится мой восторг.
Ещё один книксен, смазанный, торопливый:
– Благодарю, дочь Света!
В коридоре у стены напротив двери в спальню стояла послушница. Бледный грустный ребёнок. Девочка взглянула на меня исподлобья, буркнула невнятное приветствие, развернулась и пошла прочь, не заботясь, следую я за ней или нет. Мы спустились по широкой лестнице, прошли несколько коридоров, свернули, поднялись на этаж выше. Дорогу я запомнила, но ориентацию в пространстве потеряла. Мы уже в другом крыле или нет? Послушница прибавила шагу и вскоре остановилась около двустворчатых дверей, открыла, пропустила меня вперёд.
Хм… Не библиотека. Большую часть пространства занимали кресла, диваны и столики. Стеллажи с книгами занимали лишь третью часть помещения. Провожатая прошмыгнула мимо меня к столику, втиснулась между двумя другими послушницами, занимавшимися переписью книг. Я же переключилась на строгую даму, сидящую поодаль.
– Добрый день, леди, – поприветствовала я её первой, как и положено младшей.
– Добрый день, леди, – голос у дамы оказался скрипучий, хриплый, – и добро пожаловать в книжный салон «Сказания добрых сестёр-вышивальщиц». Вижу, вы здесь впервые. Я расскажу. Две сотни лет назад на королевскую свадьбу принцессе Юнате подарили полное собрание свитков Сказаний, и Её Высочество открыла поэтический дамский салон. За две сотни лет коллекция рукописей выросла в несколько раз и стала поистине богатой. Чтобы вы хотели почитать, леди? Я знаю здесь каждую книгу.
– Я бы хотела ознакомиться со светской хроникой, леди, – я знаю, что нужное мне награждение Малым знаком защитника Света прошло относительно недавно, предположительно, сразу после убийства моих родителей. – За последний месяц, если возможно.
Дама медленно указала закрытым веером на крайний стеллаж.
– Журналы лежат в хронологическом порядке.
Есть!
Я поблагодарила даму искренне и, стараясь не бежать, рванула к стеллажу. Всё складывается просто отлично: никто не узнает, что именно я искала. Когда расследование начнётся, следователи, конечно, догадаются, но время в запасе у меня ещё есть. Я сняла с полки первый довольно толстый журнал. Уходить от стеллажа не стала, воспользовалась специальной подставкой для быстрого просмотра книг.
Первая запись пятидневной давности. По идее, нужная мне дата более ранняя, но кто знает. Впрочем, выбора нет, работаю с тем, что есть. Помолвка, званый вечер, скачки, выезд на королевскую охоту… Я не пропускала ни единой строчки, хотя пролистывала страницы быстро. Рождение первенца у…, свадьба, похороны, малый королевский приём, бал в честь прибытия нового посла. Никаких записей, свзяанных с Храмом или Светом. Я переместилась на десять дней назад, и журнал кончился. Хроники по полудекадам? Я вернула журнал на стеллаж и взяла следующий том. Одиннадцать дней назад вдовствующая королева устраивала благотворительный салон, скончался министр финансов.
Да!
Награждение Малым знаком защитника Света состоялось в Морском зале дворца двенадцать дней назад. Да хоть в канализации. Награждал лично Его Величество в присутствии жрецов. Это тоже не интересно, хотя запомнить на всякий случай стоит. Короткую заметку я наизусть зазубрю. Итак, три заветных шага к цели – три имени. Лорд Наэн Дамиран. Лорд Крэйс Бжерет. Лорд Пэрт Сонар.
Я несколько раз сжала и разжала кулаки, успокаивая нервы. Бурно радоваться не надо. Бросаться в атаку тоже не надо. Спокойнее. Тише. Аккуратнее. И для начала стоит вспомнить о том, что я не могу быть абсолютно уверенной, что убийцы именно эти трое, указания лишь косвенные. Но я доберусь и выясню. Совсем скоро, ведь я всё ближе. Я облизнулась.
