Текст книги "Его кошмарная невеста (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– К-какие?

Всё ещё не понял. Впрочем, не удивлюсь, если он даже увидев, не сразу поверит.

Я улыбнулась. Или оскалилась?

Подхватила край сорочки и плавно потянула наверх. Рысёнок следил за движением, будто очарованный. В глазах снова лёгкая поволока. Я приоткрыла полоску кожи на животе над краем панталон, потянула ткань выше. Совсем оголяться я не планирую. Медленнее. Почти дотянула до раны. Последний миг. Я подняла сорочку ещё выше, открывая тёмно-багровую полосу под грудью.

– Шани? – вот теперь взгляд абсолютно осмысленный. – Тебе нужен це…

Договорить я не позволила. Нажала пальцами свободной руки на рану, отчего края с едва слышным влажным звуком разошлись. Рысёнок застыл на месте, только глаза до предела расширились.

– У меня некоторые проблемы с сердцем, – повторила я. – Мне его мечом надвое рассекли, и с тех пор оно совсем не бьётся.

Глава 19

На Рысёнка было жалко смотреть. Стоит, глазами хлопает. Дыхание сбилось, слюну сглатывает. Побелел чуть ли не до синевы. Благородной бледностью со мной может посоревноваться. Я склонила голову к плечу. Ну же, мальчик, приходи в себя и нападай. Рысёнок даже не отшатнулся, стоит и таращится. А где крики про тёмное отродье? Где гнев, возмущение? Нет, так дело не пойдёт. Я мягко скользнула вперёд. Ну же. Провела подушечкой большого пальца по скуле. От прикосновения Рысёнок вздрогнул, зрачки расширились ещё больше. Я закрепила успех и пропустила между пальцами шёлк его волос. Снова вздрогнул, но не дёрнулся.

Что за безобразие? Сын убийцы тёмных жриц, ты будешь защищаться или дашь себя слопать, как безвольный телок?! Весь мой план… Это не честно в конце концов!

Отмер:

– Шани, но как?

А, так он всё ещё не может поверить, что Свет ему в жёны нежить сосватал?

– Что «как»? – я перебирала русые пряди, освободиться муж всё ещё не пытался, и я наслаждалась чудесной отсрочкой. – Как я обхожусь без сердца? Или как я в светлые невесты попала?

– Второе.

Я улыбнулась:

– Бусинка подвела? – да, издеваюсь, знаю, но надо же его как-то расшевелить. – А я всего лишь нанесла розовое масло, смешанное с концентратом Света.

– Ты же нежить, – дошло-таки.

– Да, – согласилась я, возвращая пальчик на скулу, провела вниз по щеке к губам.

– Свет должен был тебя сжечь, – Рысёнок чуть повысил голос.

Начинаю понимать: я только что перечеркнула всё, во что он с пелёнок верил, чему его учили, как непреложной истине. Действительно, ему не до распустившей руки нежити.

– В малых дозах концентрат безвреден, зудит, правда, – преуменьшила я неприятные ощущения.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – новый вопрос прозвучал даже сурово, с упрёком.

Затем, чтобы ты нанёс первый удар. Не могу иначе. Есть, правда, вариант, довести себя до состояния голодного безумия, тогда мне станет без разницы, кого пить. Но ведь дел натворю, нельзя. К тому же есть в безумии черта, из-за которой не возвращаются.

– Я ведь обещала объяснить, почему я не стану доброй женой. Вот, выполняю обещанное.

Муж едва заметно кивнул.

– Это ты убила Пэрта Сонара?

– Да, – я нежно улыбнулась.

– За то, что он уничтожил тёмную жрицу?

Улыбаться расхотелось. Я чуть сжала русые пряди в кулак, на миг Рысёнок болезненно поморщился.

– За то, что он на моих глазах убил мою маму, моего папу. А потом и меня прирезал. Или не он лично… Их было трое.

– Крейс Бжерет и мой отец.

– Верно. Заплатить должны они и их потомки, – со вздохом сожаления признала я и отпустила пряди, убрала руку.

Ну же!

Сделай уже что-нибудь, ударь или обними, скажи, что мы найдём выход.

Выровнявшееся было сердцебиение у Рысёнка снова сбилось. Он глубоко вдохнул, выдохнул. Решение принято. Сейчас? Нет, снова вопрос:

– Рамса ты тронешь?

– Без веской причины не трону.

Рысёнок услышал то, что хотел, неожиданно скривился, будто внезапно ему стало физически очень больно, мотнул головой. Бей же, ну! Хватит тянуть, я устала и снова начала сомневаться, что готова заплатить за себя столь высокую цену. Сдаться так легко…

Муж качнулся всем телом на меня, резко, но при этом… бережно оттолкнул на кровать. Я даже не упала, а неуклюже опустилась в одеяло, тотчас перекатилась, подспудно ожидая свиста рассекаемого лезвием воздуха. Напрасные ожидания. Рысёнок вместо того, чтобы избавиться от тёмной твари, бросился прочь из спальни. За помощью побежал? Понимает, что один не справится? Да, этот момент я как-то упустила. Что он мне сделает голыми руками? Пусть кинжалом или мечом? Нежить выжигают пламенем.

Я медленно встала. Как-то всё наперекосяк пошло, неправильно. Спохватившись, метнулась в гардеробную, сорвала тёмный мужской плащ, накинула на плечи. Не белым же бельём на улице светить. И бросилась догонять. Отряд нежитебойцев в семейных разборках явно лишний.

Выскочила в коридор, прислушалась. Слуга спит в своей комнате, больше никого, Рысёнок успел удрать. Да, небольшая фора у него была. Не жалко – далеко ему не уйти. Я плотно закрыла за собой дверь спальни, спустилась по лестнице на первый этаж, попробовала воздух. Хвоя. Рысёнок вышел через ту же дверь, через которую мы входили.

Следующий глубокий вдох я сделала уже на улице. Чутьё говорило, что муж рванул направо. Я плотнее запахнула плащ и припустила следом. Взяла сразу резвый темп, но не запредельный. Догнать слишком быстро я не хочу. К тому же я поняла, что муж не побежал до конца улицы, а свернул в проулок. Запутываем, милый? Да, мне нравится, продолжай.

Хищная часть меня ликовала. Играть с жертвой в догонялки – это так вкусно. Ещё один поворот. Я слегка поднажала. Игра игрой, а допустить встречу с соратниками свёкра я не могу. Да и не игра это никакая. Умом понимаю, что всё плохо, и я по-прежнему в тупике, но инстинкты поют. К.н.и.г.о.е.д. нет

Я не стала протискиваться в очередную щель, забралась на крышу здания, перепрыгнула на следующую, добежала до края. Ну вот, догнала. Рысёнок был внизу. Обернулся назад, не догадываясь посмотреть наверх. Я невольно облизнулась.

Рысёнок побежал дальше по прямой. Что же, так даже лучше, я обгоню поверху и встречу. Или попугать немного ещё? Мелькнуть тенью, зловеще рассмеяться, тронуть за плечо и вновь пропасть? Хочется. Но нельзя. Нельзя становиться беспричинно жестокой тварью. Поэтому я просто и скучно перехвачу Рысёнка, скажу ему, что бежать – плохая идея. А потом? Потом я уволоку его в какую– нибудь нору, запру на время, доберусь до двух оставшихся убийц моей семьи, выполню, что хотела, вернусь к мужу, выпущу и пойду сдаваться богине. Больно признавать, но что есть, то есть. Я проиграла. Для тёмной жрицы я оказалась слишком мягкотелой и, даже побывав за гранью, не сумела перекроить себя.

Погоня утратила остатки иллюзорной притягательности, инстинкты притихли. Я расчётливо помчалась, перепрыгивая по крышам. Свист ветра в ушах, запредельная, недоступная живым скорость. Я остановилась через две минуты – достаточно. Выбрала дерево, перебралась на не самую тонкую горизонтальную ветку, легко сохраняя равновесие, дошла до ствола и быстро спустилась на землю. Рысёнок, ау. Траш.

Муж по-прежнему никуда не сворачивал. Видимо, подумал, что я его потеряла. Придётся разочаровать. Я спокойно выбрала место для засады – очередной проулок. Рысёнка я чувствовала, слышала. Муж быстро приближался. По человеческим меркам быстро. И ведь почти не запыхался. Ему оставалось до меня несколько шагов. Два. Один. Я выскользнула из укрытия.

Рысёнок налетел на меня. Не смог затормозить.

Я поймала мужа в объятия, пользуясь его же разбегом, развернула, втолкнула в проход между зданиями. Случайные зрители нам не грозят. Обычно барышень в подворотнях зажимают… Инстинкты вновь проснулись. Хочу! Не удержавшись, запустила руку под его рубашку, нежно провела по идеальной коже, остановила движение, и теперь сердце Рысёнка билось мне в ладонь. А можно я поцелую?

Рысёнок моих восторгов не разделял. Он устало сполз по стене на мостовую.

– Ну, пей уже. Зачем издеваешься? – и запрокинул голову, покорно подставляя шею.

Что?! Совсем дурной?

Я опешила, растерялась, даже руку отдёрнула. Обидно. Больно. Но ему, похоже, ещё паршивее, чем мне. И откуда эта самоубийственная жертвенность? Я присела на корточки, цепко ухватила его за подбородок и вынудила посмотреть мне в лицо.

– Просто так сдаёшься? И не избавишь мир от тёмной твари? Даже не попытаешься, как сделал бы любой защитник Света?

Рысёнок вздрогну, будто я его ударила. Ну да, ударила. Словом.

– Не могу при всём желании, – глухо буркнул он, вывернулся из моей хватки и уткнулся лицом в колени.

А до меня начало медленно доходить. Некое врождённое свойство… Я с первого взгляда на уровне инстинктов восприняла Рысёнка как «своего». Спорить готова, что Наэн Дамиран чист. Получается, носительница тёмного наследства – мать Рысёнка. А что можно унаследовать? Я знаю только один вариант. По легенде Свет не ответил на мольбу одного из своих жрецов и тот, отчаявшись, воззвал к Тьме. Богиня помогла, её касание изменило мужчину, превратив в тёмного хранителя. Бывший жрец и его потомки служили телохранителями тёмным жрицам… Получается, Рысёнок тоже чует во мне «свою» и не может перешагнуть инстинкты. Хотя, судя по всему, очень хочет.

Убивать его совсем расхотелось. Жалко. Да и нельзя, наверное. Он ведь, получается, богине принадлежит. Это хорошо – на суд Рысёнка можно живым притащить. Нет, я не обольщалась. Проблема никуда не делась, богиня вполне может сказать «убей», и я окажусь в прежнем тупике. Но пока можно расслабиться, порадоваться отсрочке, подумать о насущном.

Я села рядом, обняла Рысёнка со спины, притянула, легко подула ему в макушку. И как утешить мальчишку? Кайрен не ребёнок, но и взрослым мужчиной его не назовёшь. Я всего, конечно, не знаю, но не похоже, что у парня было несчастливое детство. Скорее, обычное. Относительно беззаботная жизнь, мечты, планы. И всё это в мгновение ока рухнуло, оставив пустоту и боль предательства. Свет ведь, указав на меня, Рысёнка предал. Иначе и не назвать.

Погладила мужа вдоль позвоночника. Он вздрогнул, неразборчиво зашипел. Ну не глупо ли? Я тяжело вздохнула:

– Кай, а Кай? Сдался тебе этот Свет?

Рысёнок вскинулся. Уставился на меня с неподдельным изумлением:

– Шутишь?!

– Нет. Я вполне серьёзно. Что тебе дал Свет? Мёртвую жену. Шикарная награда. Вот чем тебе Тьма

не угодила?

– Тьма?! Страшная, поганая, кошмарная, ужасная!

Я приложила палец к его губам, муж осёкся на полуслове, задышал часто.

– Это эмоции, – спокойно продолжила я свою мысль. – А по существу?

Убрала палец, даже чуть отодвинулась, чтоб Рысёнку лучше думалось. Кажется, он хотел разразиться очередной тирадой, но не произнёс ни слова, моргнул.

А ведь, наверное, замёрз. В одной полурасстёгнутой рубашке. Сняла плащ, набросила мужу на плечи.

– Пойдём домой, м?

– А говорила, что убить меня должна.

– Не хочется, – я беспомощно улыбнулась. – Так что, пойдём?

– А отца моего?

Действительно, как я могла забыть? А ведь на миг поверила, что всё может сложиться. Увы, будущего у нас с Рысёнком нет и быть не может: Я отвернулась, поднялась.

– Да, я убью Наэна Дамирана, как он убил мою мать.

Рысёнок не ответил. Да и что тут сказать? Я не отступлю, а он не простит. Мы оба в очень тесном и страшном тупике. Утешать мужа расхотелось. Меня бы саму кто утешил, да вот некому. Рысёнок вновь уткнулся лицом в колени. Плащ съехал с правого плеча. Хотела поправить, но не посмела притронуться. Не теперь.

А ведь ему во сто крат хуже. Я всего лишь сожалею о разбившейся мечте, а он борется с самим собой и раз за разом терпит поражение, тёмные инстинкты не дают уничтожить тварь, нацелившуюся на его семью. Так и до самоубийства недалеко – всё, чтобы привлечь внимание к угрозе.

Рысёнок неожиданно поднял голову. Оп-па. Я его недооценила. Думала, он страдает, а он искал выход и, похоже, что-то решил, потому что во взгляде вместо отвращения и отчаяния лишь спокойный изучающий интерес. Муж поднялся, придерживаясь за стену, приглашающе распахнул полу плаща:

– Шани, разве тебе не холодно?

Ещё и забота? Хм. Не верю.

– Нет. Я взяла плащ, чтобы не сверкать бельём.

– Ясно. Шани, ты права. Разбираться лучше дома. Идём?

Он бесстрашно подошёл вплотную, приобнял.

Траш, в чём подвох? Спросить напрямую? Так не скажет. Нет уж, незачем сомнения показывать. Идея вернуться действительно моя. Что же, непосредственной опасности для меня пока нет, рискну. Но что Рысёнок задумал? Может, он успел позвать на помощь? Передать кому-то весточку? Вряд ли. А что тогда? Только собирается предупредить? Ну почему я не умею читать мысли…

Из проулка мы вышли вместе. Только сейчас я заметила, что Рысёнок бос. Как был в спальне, так и сбежал. Твою же. Ночь не из прохладных, но всё же. Рысёнок неудобства словно не замечал. Вид спокойный, расслабленный, уместный где-нибудь на прогулке в парке, но никак не в подворотне

– Шани, ты не захотела меня убивать тоже из-за клятвы Тьме?

Прощупывает границы? Логично.

– Нет, я могу тебя убить. Я, действительно, просто не захотела. Но кое в чём ты угадал. Я тебя ощущаю как своего, тёмного.

Муж поморщился, но тотчас вернул на лицо маску доброжелательности. Отчасти его симпатия искренняя, точнее инстинктивная. Может быть, я кажусь ему привлекательной девушкой, которая запуталась и которую нужно привести к Свету, спасти. Впрочем, обольщаться не стоит. Мы враги, и именно это имеет первостепенное значение. Рысёнок больше ничего не спрашивал. Мне показалось, он хочет поскорее дойти. Замёрз всё-таки? У меня вопросы были, но я их отложила на будущее и радовалась передышке.

Семейный променад, с поправкой на обстоятельства.

До дома оставалось всего ничего.

Люди.

Впереди были люди, немного, человек пять и вроде бы даже один нелюдь. То, что они не спали далеко за полночь уже само по себе подозрительно. Вдвойне подозрительнее, что интересовал их особняк Рысёнка. Я резко остановилась, придержала мужа за пояс штанов и, приподнявшись на цыпочки, шепнула на ухо:

– Стой. И тихо.

Рысёнок кивнул. Муж выглядел скорее удивлённым, чем раздосадованным. Значит, он не в курсе происходящего.

По-хорошему, забраться бы на крышу и сверху посмотреть, что там за возня. И упустить Рысёнка, угу. Муж припустит так, что только чумазые пятки увижу. И бросится он к тем, кто в впереди. Нет уж, обойдёмся. Я молча указала на тесный проход, разделяющий два участка. Муж подчинился.

Ступал он бесшумно, не сделал ни малейшей попытки выдать наше присутствие. Я ожидала взбрыка в любой момент, но Рысёнок радовал благоразумием. Мы обогнули чужой особняк и вышли к дому со стороны сада, точнее, осторожно выглянули из-за угла. Не дать Рысёнку посмотреть, в чём дело, у меня не получилось – высунулся, не спрашивая.

Муж мог увидеть только немолодого мужчину, напряжённо замершего у крыльца и сидящего на ступеньках осунувшегося Рамса. Я же чувствовала чужаков, разбежавшихся по всем этажам. Обыск?

– Никаких следов, лорд Дамиран, – из дома вышел жрец с непонятной мягко светящейся палкой и коротким мечом в ножнах на поясе.

– Мой сын может быть жив?

Мужчина стремительно развернулся к жрецу. Рамс поднял голову.

– Надежда есть, Свет, спаси вашего сына. Если тварь забрала его в своё логово…

Сына? Свёкор собственной персоной пожаловал?

Нет, ну… Глупо, что я заранее не подумала. Теряю хватку. Очевидно же, что раз у Наэна Дамирана покои во дворце, то о свадьбе лорд узнал почти сразу, поинтересовался именем светлой невесты, её происхождением. Фамилию убитой им тёмной жрицы лорд знает. На фоне слухов о появлении твари, сообразить, кем в действительности является избранница, даже круглый дурак сможет. Лорд наспех собрал отряд и рванул спасать сына. Как удачно Рысёнок устроил забег… 123ffc4

– Ш-а-ш-ш, – вырвалось у меня.

Пора обедать. Надо только момент подгадать.

К тому, что Рысёнок дёрнет меня на себя, я оказалась не готова. Муж выглядел плохо. Лицо без кровинки, глаза лихорадочно горят. Он-таки пытался крикнуть, но не смог?

– Не делай этого, Шани. Умоляю. Всё, что угодно. Всё, что захочешь. Только не убивай его.

Кайрен…

Я не могу отступить. Муж понял без слов. Побледнел ещё больше.

– Шани, не заставляй меня это видеть. Ты говоришь, Тьма хорошая? Покажи мне это, прояви хоть каплю милосердия. Забери у меня жизнь у первого.

Рысёнок начал опускаться на колени.

Глава 20

Я не позволила. Перехватила его под локоть, вынуждая остановиться. Ещё минуту назад я бы убила свёкра, а сейчас, глядя Рысёнку в глаза, не могу. Но мужу знать об этом не обязательно. И самое время задать вопрос, который я откладывала на утро:

– Он хороший отец?

Окажись это не так, было бы проще. Но на такую удачи рассчитывать не приходится.

– Очень хороший, – твёрдо ответил Кайрен.

Жаль.

На мой взгляд, Наэн Дамиран, скорее, обычный и не слишком любящий. В сравнении с моим папой.

– Он лишил тебя наследства, – мой бы так никогда не сделала.

Мой папа не знал, что женат на тёмной жрице…

Муж качнул головой:

– Отец был вынужден так поступить.

– Из-за того, что ты тёмный хранитель.

Рысёнок вскинулся, осёкся и зашипел как настоящий кот:

– Я не тёмный хранитель! Я его потомок. Не мой был выбор рождаться с этим уродством, предков не выбирают. Тьма пытается добраться до меня через тебя, – Рысёнок запнулся, видно, решил что сболтнул лишнее, насупился. – Отец поступил единственно правильно. Ему нужен наследник, и никто не виноват, что я им быть не могу.

– Но…

– Другой бы на месте отца, избавился и от жены, и от ребёнка. Яд, несчастный случай. Мало ли способов? И не смотри на меня так. Скажешь, подобных мразей не бывает?

– Бывают.

– Отец не такой. Он даже не отправил маму в монастырь. Не простил обман, но смирился, не мстит, только видеть не хочет, поэтому и отослал. Но здесь его не в чем упрекнуть. Меня вырастил, воспитал. Ещё до рождения брата позаботился, выделил мне приличную сумму, вложил на моё имя. Так что зря ты, совсем без ничего он меня не оставил. С женитьбой пытался помочь, чтобы хоть внук избежал чёрной метки. Если бы материнская кровь перебила…

Не простит.

Долгое мгновение я смотрела в его глаза.

– Говоришь, что угодно?

– Да.

Я выдержала паузу, нагнетая и слушая, как его сердце бьётся всё быстрее и быстрее. И согласилась: – Идём.

Рысёнок утратил контроль над эмоциями всего на один миг, но я успела заметить всполох недоверия, чистую радость, сменившуюся торжеством победителя. Ха, да кто-то думает, что приручил меня с полщелчка? Может, в этом и был план – приручить? Секунда, и муж старательно показывает лишь благодарность и только благодарность.

Ладно, пускай пока. Я требовательно подтолкнула его обратно к проходу. Хотя нет, уходить будем другой дорогой, благо я место знаю. Рысёнок не спорил, не возражал, не предпринимал попыток оставить какой-нибудь знак, за этим я следила жёстко. Словом, вёл себя идеально. Лишь один раз выбился из тщательно создаваемого образа пай-мальчика – взглянул на меня остро, с подозрением, когда сообразил, что я неоправданно хорошо ориентируюсь в окрестностях особняка.

Когда мы отдалились от дома на пару улиц, я вынудила Рысёнка перейти на бег. От источника опасности надо уйти как можно дальше. Мало ли, что жрец придумает. Снова шагом – Рысёнок старался держаться, но я видела, как он устал. Нам бы в нору забиться… Где взять денег на нору? У нехороших людей, разумеется. Впрочем, сначала я проверила карманы плаща и не осталась разочарованной. Забытой «мелочи» хватит на пару ночей в недорогой таверне.

Гостевой дом средней паршивости я нашла довольно быстро, ориентируясь по запаху. Бедно, зато чисто, и с кухни тянет свежей сдобой, а без модного декора и роскошной мебели мы прекрасно обойдёмся. Я заказала плотный ужин, забрала ключ и подтолкнула мужа к лестнице. Выглядел Рысёнок неважно. Неужели простыл? Словно отвечая на мои мысли, муж звонко чихнул.

Второй этаж, седьмая дверь слева, хлипкий замок, выбивается такой с одного удара. Бегло оглядев доставшуюся нам крошечную комнатёнку, я принюхалась к белью на кровати – стираное.

– Кай, тебе бы горячую ванную принять, – предложила я, когда муж чихнул во второй раз.

– Да, пожалуй.

Муж, продолжая играть в пай-мальчика, покладисто скрылся в уборной, вскоре послышался звук льющейся воды. Я же пристроилась на краешке кровати и задумалась.

Я пошла на поводу у Рысёнка. У меня есть цель, а я отступила, потому что Кайрен попросил. Приручил-таки? Я представила, что прямо сейчас в комнату заходит убийца моих родителей, из уборной выскакивает Рысёнок и снова просит за отца. Ни тени сомнения – я не поддамся. Никто меня не приручил.

Просто… Высовываться было глупо, а прямой путь не самый короткий. Меня ждали. Появилась бы я, вся из себя красивая, и сожгли бы меня во славу Света, а пепел развеяли по ветру. Отступить было единственным правильным решением.

В дверь постучали.

Зевающая девица принесла поднос с разогретым ужином. Я и не подумала её пускать, оставила на пороге и без стеснения обнюхала каждое блюдо. Запечённое мясо, гарнир, толстый ломоть хлеба, горячий чай и варенье к нему.

– Госпожа, сегодня всё приготовлено, – заметила девица с лёгкой обидой и с гордостью добавила. – Мы два дня не храним, остатками свиней кормим.

Я не столько тухлятины опасалась, сколько приправы из всяких разных интересных травок. Некоторые почти безобидны, вызывают аппетит, и человек заказывает дополнительную порцию, а некоторые травки вызывают привыкание, и человек раз за разом приходит в таверну за полюбившимся фирменным блюдом. Словом, обижать Рысёнка могу только я.

– Спасибо, – я забрала поднос и ногой захлопнула дверь.

Муж как почувствовал, что стол накрыт, вышел из уборной.

– Приятного аппетита, – пожелала я.

– Шани, ты…?

– Мне не нужно.

Рысёнок отрывисто кивнул.

Чтобы не смущать, отсела подальше, искоса наблюдая, как муж аккуратно режет мясо, отправляет небольшие кусочки в рот. Управился Рысёнок быстро, допил чай, варенье почти не тронул, промокнул губы салфеткой, обернулся ко мне, такой близкий, манящий и недоступный. Я уверена, Рысёнок действительно позволит мне всё, что угодно, только вот я не хочу, чтобы меня терпели ради спасения чьей-то шкуры, я хочу чтобы я была нужна.

– Шани? – муж опять чихнул.

– Что?

– Мы остаёмся здесь, да?

– Да. Отсыпайся, отдыхай. День был тяжёлым, а уж ночка…

– А ты?

– Мне сон не нужен, так что я ещё прогуляюсь.

Рысёнок мигом напрягся.

– Кай, я ещё не решила, как поступить. Но я обещаю не убивать твоего отца без предупреждения. Если я решусь, сначала скажу об этом тебе. Естественно, обещания имеют силу, пока ты выполняешь свою часть сделки.

– Да, Шани.

Рысёнок подошёл вплотную, всмотрелся в мои глаза:

– Я тебе верю, Шани.

Ха, а на меня не действует. Я моргнула и притворилась, что «поплыла». Момент испортил новый чих. Не удержавшись, всё же пропустила русые пряди между пальцами. Отстранилась. Рысёнок забрался в кровать, отвернулся носом к стенке и натянул одеяло повыше. Усталость и сытость, видимо, взяли своё, муж заснул почти мгновенно. Я же немного подождала и отправилась на первый этаж на поиски бумаги, чернильницы и пера.

Всё-таки, если вдуматься, первая брачная ночь прошла более, чем удачно. Чудом, благодаря побегу Рысёнка, я избежала встречи с жрецом. Отношения не испорчены. Если Рысёнок сумеет понять красоту Тьмы, то и меня он примет. Остаётся решить насущные проблемы.

Я оставила мужу короткую записку, в которой сообщила, что, вероятно, задержусь и надеюсь по возвращению увидеть мужа в комнате. Пускай сидит и не высовывается. Последнего я не написала, но Рысёнок умный, сам поймёт. Оставив записку на видном месте, я убедилась, что замок закрыт, а ключ вставлен в скважину и повёрнут. На всякий случай подпёрла дверь стулом, бросила взгляд на кровать. Муж расслабленно сопел.

Не теряя времени, выскользнула в окно и тихо прикрыла чуть скрипнувшую ставню. Оказавшись на земле, поправила плащ и припустила по улице прочь от благополучного района в сторону трущоб.

Да уж, то, чего я опасалась, случилось – обо мне узнали. А я ещё и Рысёнка решила с собой потаскать. С одной стороны, он для меня обуза сейчас. С другой – чем дольше он рядом с тёмной, тем больше шансов, что инстинкты возьмут своё. Опять же, как показать ему Тьму, если он вернётся к Свету? Чего доброго, в монастыре себя от меня запрёт. Нет уж, не отпущу.

– Эй, цыпа.

Я обернулась.

От нетрезвой компании отделился быкообразный бугай и, растягивая толстые губы в щербатой улыбке, качнулся мне навстречу.

– Чем обязана?

– У нас праздник. Куш сорвали, обмываем. Иди к нам, красотка. Угостим, выпить дадим.

– А у меня, ребят, неприятности. Не до праздников.

Бугай остановился:

– Сеструха, кто обидел? Ты только скажи, мы разберёмся.

– Да! – поддержали его. – Мы разберёмся.

– Проводим, – поддержал ещё один, оторвавшись от горлышка винной бутылки.

– Спасибо, я сама.

Я побежала дальше. Пьяницы что-то кричали вслед, предлагали помощь, но рук ни один не распустил. А жаль. Я думала поесть досыта. Увы.

Впрочем, очень скоро я добралась до ближайшего притона и про нетрезвых, предлагавших помощь мужчин забыла. Да, я решила пойти более простым путём. Не по всей же столице шарахаться в поисках убийц. Выберу пару психов на травке, из тех, у кого сознание уже напрочь разрушено. Не жалко: всё равно скоро помрут, так хоть с пользой.

К дощатому зданию, похожему на сарай, я подобралась с чёрного хода. Из многочисленных щелей тянуло смрадом. Я порадовалась, что могу свободно обойтись без дыхания, и приникла к одной из них. Об освещении никто не позаботился, и это опять же радует, для выживших посетителей я останусь лишь мелькнувшей в угаре тенью.

Упившиеся оборванцы всех возрастов сидели или лежали на соломенных тюках, а то и вовсе на полу. Зал был набит битком. Двое или трое горланили, в углу тихонько подвывали. Вместо счастливых глюков словил кошмар? Возня неподалёку от «моей» стены – девушка стонала под парнем. Наличие зрителей пару не смущало. Впрочем, окружающим было не до них.

– Пустите! – выкрик со стороны улицы, шум, шаги.

Я буквально взлетела на плоскую хлипкую крышу, доска опасно прогнулась. Эй, не шлёпнуться бы. Вот будет весело, если провалюсь. Я неподвижно застыла на краю и уставилась вниз. Что-то будет.

Двое рослых парней притащили к чёрному ходу третьего, щупленького. Я аж облизнулась, предвкушая вкусный и обильный корм.

– Гоня, а Гоня, – мелкого отпустили, прислонили к стене, а сами встали с боков, вероятно, чтобы не сбежал.

Названный Гоней всхлипнул.

– Помнишь, что ты мне говорил? Помнишь, Светом клялся? «Дай, брат, в долг. Расплачусь. Два дня, брат». Помнишь, Гоня?

– Послушай…

Короткий замах, рослый ударил Гоню в живот. Парнишка охнул, согнулся и тихо заскулил.

– Слушай ты, Гоня. И рот свой поганый без спроса не разевай. Ты просил в долг на два дня. Я тебе поверил. Прошло уже шесть дней. Где деньги, Гоня?

– Б-бу-дут.

– Это хорошо, Гоня, – рослый ухватил парня за волосы и вынудил распрямиться. – А когда они будут?

– Не злись, брат. День ещё. Всё отдам.

Рослый ударил дважды.

– Ты, Гоня, не понимаешь. Я тебе, как человеку, поверил. А ты что? Обманул. И сейчас врёшь. А я очень не люблю, когда меня за идиота держат.

– Я отдам.

– Конечно, отдашь.

Рослый потрепал Гоню словно пса.

– Но сначала я тебя жизни малость поучу. Нехорошо врать старшим, особенно мне.

Парнишка что-то в ужасе пискнул, сполз на землю закрывая руками голову, скрючился. Второй рослый, тот что до сих пор ни звука не издал, по-прежнему молча ухватил мальчишку и отбросил от стены – будут бить. Я примерилась, прикидывая, как лучше спрыгнуть.

Первые пинки ногами. Мальчишка заскулил. Я мысленно досчитала до десяти, позволяя рослым увлечься процессом. Жалости к щуплому я не испытывала. Всякое бывает, но совсем дураком надо быть, чтобы у таких «братиков» в долг просить. Сегодня они просто поколотят по-братски, а завтра утопят, ибо долг, по их мнению, святое. К тому же щуплый из любителей травки, не удивлюсь, если в долг брал «дозу».

Стоящий ко мне спиной молчун меня не заметил. Говорун, впрочем, тоже. Я положила первому руку на затылок.

– Какой ты сладкий, – не удержалась я от комментария.

Смерть наступила почти мгновенно, тело стремительно высохло до состояния мумии. Я отбросила труп и метнулась к говоруну. Тот от растерянности и шока даже не дёрнулся.

– А ты, пожалуй, ещё слаще.

Вторая мумия.

Щуплый толком ничего не понял. Я сорвала с ближайшего тела куртку, накинула щуплому на глаза. Парнишка испуганно заскулил и даже дёрнулся неожиданно сильно.

– Перебирай ногами, – велела я, вздёргивая его в вертикальное положение.

Щуплый пошатнулся. Пришлось полпути удерживать его за шкирку. Не так уж и пострадал парень. Синяки останутся, но вроде бы обошлось без серьёзных повреждений внутренних органов, да и звука ломающихся костей я не слышала. Очухается.

Я доволокла парня до улицы:

– Лети отсюда. Бегом и не оглядывайся.

Сорвала куртку, она мне ещё пригодится, а парню отвесила прощальный пинок. Трупы он не видел, меня – тем более. Пускай живёт.

Я вернулась к мумиям, быстро обыскала. Деньги перекочевали в карман моего Рысёнкиного плаща. К сожалению, мало. Несколько бумажных свёртков с травкой тоже забрала. Вряд ли понадобится, но ведь даром. Забрала нож. Одежду выброшу, но не в огонь – гореть будет плоховато. Увязала тряпки комом. Ничего не забыла? Кажется, нет. Щёлкнула предусмотрительно прихваченным из таверны огнивом, и с первой же искры мумии вспыхнули. Пламя жадно облизало останки,

разгорелось, освещая ночь красно-оранжевыми бликами.

Сейчас торгаши из притона прочухаются, набегут с вёдрами. Надо их отвлечь… Махнула на крышу, сорвала деревяшку, спрыгнула, ткнула в огонь. Дерево ярко занялось. Поднесла палку к стене. Сарай загорался тяжелее, но всё же у меня получилось запалить дверь. Я курткой разметала оставшуюся от мумий горстку пепла. Будем считать, что следов не оставила.

– Что там происходит?!

Вовремя я. Прыжок, подтянулась и закинула себя на крышу. Всё, можно уходить.

– Твою! Пожар! Пожар!

Я перебралась на противоположную сторону сарая и задумалась. Первое дело я сделала – временно решила проблему с голодом. Теперь второе – деньги. Рысёнку нужна обувь, одежда. Кормить его надо каждый день. Да мало ли расходов. Поэтому я осталась лежать на крыше и прислушиваться.

На тушение пожара бросились человек пять, все они, как я поняла, продавали травку, а сами либо вовсе не баловались, либо очень осторожно. Остальным даже не шелохнулись, большинству было без разницы, горят они или не горят, им было слишком хорошо, чтобы беспокоиться о столь примитивных вещах. Трое выбежали на улицу и остались наблюдать. Я юркнула внутрь и с порога же случайно наступила на чью-то ладонь.