Текст книги "Его кошмарная невеста (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Парень сидел, подставив огню ладони и стопы. При моём появлении вздрогнул. Вполне понимаю его страхи, но отступать не собираюсь.
– Пора? – спросил он впервые дрогнувшим голосом.
– Пора, – сначала я хотела потребовать погасить огонь, но передумала. Пусть горит, пусть незваные гости идут к нему, а не к нам.
Мальчишка вздохнул, но пытаться оттягивать неизбежное не посмел и послушно последовал за мной во мрак ночи.
Глава 3
Церемония поклонения Тьме. Звучит.
А на деле ритуал я додумывала, пока мы шли от костра. Как мне объясняла мама, церемония нужна не богине, а самим жрицам, чтобы поразить воображение участников, заставить трепетать, и в конце концов напугать до мокрых штанов. Именно это я и проделывала с мальчишкой – пугала. Ночь полна загадочных шорохов, к которым добавляются мои шаги. Я вынудила парня идти первым. Нежить, следующая по пятам – незабываемое впечатление.
– Здесь, – нарушила я молчание, когда костёр окончательно пропал из вида. – Преклони колени.
Парень опустился сначала на одно, потом на второе колено. Правильно, больше почтения богине, я оценю. Я мысленно досчитала до трёх и положила ладони парню на плечи. Он вздрогнул.
– Как твоё имя? – давно пора узнать.
– Малье, госпожа. Малье Травит.
Голос у парня снова ровный и уже не такой хриплый после горячего травяного отвара.
– Зачем ты пришёл сюда, Малье?
– Поклониться Тьме, госпожа.
– Ты услышан. Ты пришёл к Тьме, ты пришёл во Тьму, и Тьма поглотит тебя.
Что за бред я несу? Неважно, продолжаю. Больше уверенности, больше шипящих нот.
– Тьма слыш-ш-шит тебя.
– Я, – Малье запнулся, но быстро выправился, – я склоняюсь перед Тьмой, признаю её величие и клянусь, что отныне лишь Тьма имеет надо мной власть, клянусь Тьме в вечной верности.
Мне показалось, что окружающий мрак сгущается, что из земли медленно поднимаются серые тени и начинают свой потусторонний танец, что где-то далеко начинает разворачивать щупальца спрут. И это не моя работа! Что говорить о парне, даже меня пробрало. Я почувствовала себя очень неуютно, а тени скользили всё быстрее, хоровод раскручивался, завораживал. Малье со стоном уткнулся лбом во влажный мох.
Сотканное из мрака щупальце подбиралось всё ближе. Малье заметил, дёрнулся в сторону. Пришлось парня ловить и останавливать.
– Нет, пожалуйста! – вот теперь чувствуется, что Малье сын купца средней руки, самоконтроль утерян, парнишка в ужасе. Так бы и съела.
Щупальце подобралось ближе, коснулось голой пятки. Малье притих, только мелко дрожал. Щупальце продолжило движение по ноге, обвиваясь будто змея. Выше, ещё выше. Щупальце на миг замерло у пояса, слепо пошарило и скользнуло под рубашку. Малье с присвистом выдохнул и обмяк. Я даже подумала, что потерял сознание, как сомлевшая девица, а нет, глаза ясные, просто смирился с неизбежным.
Внезапно Малье выгнулся дугой, вскрикнул, и желание съесть сменилось неожиданным сочувствием. Попал мальчишка в жернова: сначала похитители, потом разбойники, теперь я. С каждым разом всё страшнее и страшнее.
Щупальце растаяло, будто его и не было, тени вернулись в свои норы, попрятались по щелям. Окружающий мир успокоился. Я присела на корточки:
– Ей, ты живой? Малье?
– Да, госпожа.
Парень кое-как сел, я помогла, подрагивающей рукой оттянул ворот рубашки.
– Что там?
Щупальце оставило отметину, похожую на свежий ожог.
– Клеймо.
Я дала мальчишке несколько минут, чтобы пришёл в себя и успокоился. Отошла немного в сторону, подставила лицо пахнущему разнотравьем ветерку.
Я довольна. Гарантии получены, в храм Света Малье не пойдёт, он же не дурак, чтобы признаваться в государственной измене и подставлять не только себя, но и всю свою семью. А если и решит, Тьма присмотрит. Я потянулась всем телом. Опять же, Малье сын купца, а на возрождение культа понадобятся деньги. Брать у мальчишки для своих нужд не стану, мне разбойников хватит, но на общее дело путь жертвует. Знакомства и связи тоже пригодятся. Удачно получилось, очень удачно. Я обернулась. Малье медленно поднимался, покачнулся, ухватился за ствол ближайшего дерева, сглотнул.
– Пойдём, провожу.
Нежить я добродушная, но помощь предложила не из сострадания, а сугубо из корыстного интереса. Хочу знать, как Малье отреагирует: примет или шарахнется? Если второе – плохо. Малье вяло кивнул. Вернуться к костру ему хотелось больше, чем избежать моих прикосновений. Отлично!
– Малье, – начала я сходу, буквально таща его за собой, – главный праздник Тьмы – самая длинная ночь в году. Второй праздник – ночь Возвращения. Как не сложно догадаться, это первая ночь, когда световой день начинает укорачиваться. Ты будешь должен обратиться к богине и пролить в её честь кровь. Ничего сложного.
– Две ночи, обратиться, пролить кровь. Понял, – парень реагировал вяло, но соображал.
– Ты должен проделать то же самое ещё три раза в год, ночь по твоему выбору.
– Всего пять раз, – подсчитал Малье.
– Да.
– Хо-ро-шо.
Я мысленно фыркнула. Ещё бы.
Костёр на поляне догорал. У Мальса при виде затухающих язычков пламени второе дыхание открылось. Парень рванул вперёд, подбросил сушняк. Огонь запылал веселее. Я снова фыркнула, на сей раз вслух. Малье обернулся.
– Какие у тебя ближайшие планы?
Парень пожал плечами:
– Добраться до города, – и, спохватившись, с опасением уточнил. – Вы против, госпожа?
Я бросила ему кошель главаря разбойников, оставив себе несколько монет.
– Иди. Наверное, тебе стоит попытаться прибиться к обозу.
– А вы, госпожа? Простите.
– Я пойду прямо сейчас. Мне не нужен отдых. Заодно дорогу почищу, поем, разбогатею.
Малье сглотнул.
– Удачи, – пожелала я и отступила в тень.
Думаю, мы ещё свидимся, но пока нам не по пути.
Город, жди. Я иду. Правой-левой, топ-топ, день, ночь, ещё одни сутки прочь. Малье был прав, в нашей глуши тихо и спокойно. За время пути я несколько раз замечала крестьян, идущих в город или возвращающихся домой, и ни одной шайки. Попался разбойник-одиночка, ещё более нищий, чем я
– сплошное разочарование. Хоть бы в городе повезло. Я начала осознавать то, о чём раньше не задумывалась. Я решила найти предателя Гориса – хорошо, правильно. А как искать? Обойти трактиры, потолкаться среди купцов. Как же мало! Впрочем, волноваться рано. Присмотрюсь, принюхаюсь. Других вариантов всё равно нет. Я раздражённо цыкнула.
Недалеко от города я вышла-таки на тракт. Одинокая путница – зрелище само по себе странное, а уж если путница появляется из леса, в котором ей делать совершенно нечего… Нет, незачем. Пойду, как все, по дороге. И лучше бы мне к кому-нибудь прибиться, но не к кому. Ладно, справлюсь.
Деревья, наконец, расступились, я пересекла открытое пространство и, чуть присев, поклонилась стражам на воротах.
– Доброго вечера, уважаемые.
Усталый усатый стражник прошёлся по мне равнодушным взглядом, но пропускать не торопился.
– Кто такая? Откуда и куда? Почему одна?
Ответ я продумала:
– Тона, уважаемый. Я, – склонить голову, показать очаровательную ямочку на щеке, – горничной служила у…, – у кого именно говорить не стала, промычала невнятно. – На меня молодой господин глаз положил, а я девушка честная! Сбежала, пришла в поисках работы.
Обычная история. Почти. Служанки скорее порадуются высокому вниманию и дорогим подаркам. Страж тоже так подумал и подозрительно прищурился. Я хлопнула ресницами, длинными чёрными и густыми как у бабушки.
– Проходи.
И не сомневалась. Вру я или нет, в первую очередь в глазах стража я девушка, и либо страж пропустит меня в город, либо по его вине мне придётся ночевать в лесу на голой земле. Да и, кроме подозрений, причин не пускать меня у него нет.
– Благодарю, уважаемый, – я снова легко поклонилась и неторопливо миновала ворота, словно давала стражам шанс передумать и завернуть меня восвояси. Эх, вояки, пустили в город тёмную тварь. Лопухи. Я облизнулась, осознав, сколько вокруг меня живых вкусностей.
Остаток вечера я бродила по городу, отмечала трактиры и постоялые дома, размышляла. Я знаю, что Горис отправил на ярмарку жену, сына, невестку. Остановиться в «Белом пионе», где когда-то поселялись мы семьёй, они не могли – дорого. Чуть дешевле, но всё равно дорого в заведениях, принимающих купцов. Кабаки городского дна тоже отпадают. Остаётся всего пяток мест. Начну с тех, где можно не только поесть, но и переночевать.
Когда окончательно стемнело, я вошла в ближайший трактир из моего списка, обежала полутёмный зал взглядом. Добротные, загрязнившиеся к концу дня столы, бревенчатые стены, из украшений – только вязанки лука. Мельтешит сбивающаяся с ног разносчица. Ей бы напарницу, но хозяин, видимо, экономит. Никто не буянит, только в дальним углу двое набираются.
И снова проблема. Просто так про Гориса мне никто не скажет. Трактирщика можно либо напугать, либо подкупить, и ни то, ни другое мне не подходит. Впрочем, к чему лишние трудности заранее придумывать? Я направилась прямиком к хозяину заведения, полному щекастому мужчине, которому умеренность в еде явно пошла бы на пользу.
– Добрый вечер, уважаемый.
Я нежить вежливая.
– Ночь, – буркнул он, ни капли не заинтересовавшись.
– Ночь, – согласилась я. – У меня срочное сообщение для вашего постояльца.
Я назвала примерное время заселения и имена членов семьи предателя.
– Ничем не могу помочь, – разочаровал трактирщик.
– Не можете безвозмездно, или он остановился не у вас? – в лоб спросила я.
– Ничем не могу помочь, – угрюмо повторил трактирщик.
Я отстала.
Когда я говорила, я прислушивалась к своему чутью. Уверена, если бы мужчина узнал в моём описании своих постояльцев, он бы это как-то выдал. Не обязательно жестом – сбившимся пульсом, движением ног, скрытых от меня стойкой. Но напрягся трактирщик только тогда, когда я стала напирать. Пожалуй, мне стоит успеть обернуться за одну ночь и покинуть город до того, разойдутся слухи и мной заинтересуются. Самостоятельная самоуверенная девица, которая к тому же что-то ищет, не может не вызывать интерес определённого круга личностей. Хотя… Можно рискнуть, позволить слухам разойтись, дать больше поводов для сплетен, дождаться, когда любопытные господа найдут Гориса вместо меня, и прийти на всё готовенькое. Нет, слишком рискованно, пойдёт как запасной план. Я отправилась дальше.
Второй, третий, трактиры тоже не порадовали. Ни Гориса, ни его семьи. Я не унывала. Не сдамся, даже если придётся перерыть весь город. Время перевалило за полночь, когда я добралась до «Кусачей собаки». Я вошла в очередной едва освещённый зал и споткнулась о храпящее, издающее винное зловоние, тело. Подобрав юбку и брезгливо перешагнув «бревно», я подошла к стойке и негромко побарабанила костяшками пальцев. Нет ответа. Я стукнула по дереву ладонью. Нет ответа.
– Эй, хозяин! – рявкнула я.
Из подсобного помещения высунулся заспанный мальчишка лет десяти. Увидел меня, моргнул. – Г-госпожа?
Я мило улыбнулась:
– Доброй ночи. У меня срочное послание для…, – я повторила привычную тираду. Семья, заселилась, имена, внешность.
Пока мальчишка сонный, может сболтнуть лишнее, но ребёнок оказался не так прост. Выслушал, покивал и пожал плечами:
– Не велено, госпожа, про постояльцев говорить.
Использовать денежный аргумент? Не-а.
– Так не говори, – предложила я. – Просто позови Гориса.
Мальчик нахмурился.
– Ты учти, – продолжала я миролюбиво. – Я-то подожду до утра, но своему господину объясню, из-за кого задержка вышла.
Мальчишка подкинул на ладони мелкую монету. Я намёк проигнорировала. Не буду платить.
– Хозяин встанет, вот с ним и разговаривайте.
Я пожала плечами и покинула трактир, мимоходом пнув «брёвнышко» у входа. На секунду храп прервался. Ушла я не с пустыми руками, а с информацией, мальчик сам не понял, сколько важного выдал. Во-первых, намекая на деньги, он явно дал понять, что что-то знает. Вряд ли спросонья мальчишка врал. Допустим, я даю ему щедрое вознаграждение. Дальше? Он либо рассказывает нечто полезное, либо огребает по ушам. Во-вторых, отказавшись передавать сообщение сразу или подняться рассказать обо мне Горису, он дал мне ещё одну подсказку. Горис с семьёй съехал. Некому передавать. Впрочем, доверять догадкам, я не собираюсь.
Массивная входная дверь закрылась, и я осталась стоять у стены, прислушиваться. Вот мальчик вернулся в подсобку, никуда не побежал, докладывать никому ничего не стал, разговор с хозяином отложил до утра, лёг. Хо-ро-шо.
В отличии от него я ждать не стала, обошла трактир, убедилась, что зрителей нет, скинула платье, ещё порвать не хватало, и быстры вскарабкалась по водостоку на третий этаж. Ставни умные люди запирают изнутри, внутрь не пробраться. Но ведь мне и не надо. Я снова почувствовала прилив хищного азарта, дотянулась до ближайшего окна и рявкнула:
– Горим! Пожар! Спасайся, кто может! Пожар! Пожар!
И съехала вниз, едва не ободрав кожу.
Мой крик подхватили. В трактире забегали.
– Пожар!
– Пожар!
Я спокойно оделась, вернулась на улицу, и притаилась в тени соседнего здания, приготовившись наблюдать. Из трактира уже выбегали первые постояльцы. Услышав страшное слово, люди выскакивали, в чём были, прихватив лишь самое ценное. Скоро они поймут, что никакого пожара нет. Кто-то увидел слишком яркий кошмар, закричал, крик приняли за чистую монету. Бывает. А может, кто-то зло пошутил. Тоже бывает. Переполох уляжется, но к тому времени я увижу всех-всех. Как я и предполагала, ни Гориса, ни его родни в трактире не оказалось.
Сейчас с хозяином поговорить? Он разбужен, зол и занят. Значит, утром. Я отступила глубже в тень, развернулась и зашагала к последнему из списка заведению, в котором бритоголовый детина лет тридцати, широко зевая, уверил, разыскиваемых мною постояльцев у них никогда не было. Зевал он настолько искренне, что причин не верить у меня не было.
Я вновь вернулась на улицу. Итак, утром – к трактирщику. До утра ещё часа полтора-два в запасе. Распорядиться ими желательно с умом.
Мои размышления прервали самым бесцеремонным образом. Из проулка змеёй выскользнул мужчина в тёмном и двинулся мне наперерез. Я его заметила, но виду не подала. Еда сама идёт в руки? Ням-ням.
– Девушка одна? Девушка нуждается в помощи?
– Благодарю за заботу. Всё хорошо.
Я улыбнулась и мысленно облизнулась.
– Я провожу, – заявил мужчина тоном, не терпящим возражений.
– Вы так любезны. Мне нужно в «Кусачую собаку», но я, кажется, заплутала.
– Да, точно. Заплутали.
Наверное, он подумал, что я дура. А я подумала, что это он дурак. Моя вкусняшка отведёт меня в тихое спокойное место, я перекушу. Уж что-что, а понять, что мы от спрошенной мной «Собаки» удаляемся, я могу.
– Траш! – я сбилась с шага и остановилась.
– Что? – опешил провожатый.
Приличные девушки не ругаются, даже если им сундук на ногу уронить.
– «Траш» говорю.
Огонь развести нечем. Куда я труп дену и как ликвидирую следы?! Ранний завтрак отменяется. Проклятие! А как? Просто так убить? Головой об стену приложить? Не могу – всё равно что в лютый голод свежий хлеб выбрасывать, потому что в буханку волос пекаря попал.
– Извини, приятель, нам дальше не по пути, – вздохнула я.
По голове тюкнуть всё-таки пришлось, иначе бы он не отстал. Мужчина распластался на дороге. Через минуту или две очнётся. Череп крепкий, била я слабо, можно сказать, нежно. В общем, дёру! Я быстро свернула в проулок, попетляла. Чутьё прекрасно подсказывало, где живые и с какой стороны их лучше обойти. В конце концов я забралась на приземистой здание с плоской крышей и пошла верхом. Небольшое приключение скорее развлекло, чем расстроило, хотя обидно отказываться от добычи.
Я не задумывалась, куда иду, и само собой получилось, что вернулась к трактиру. Хм… Кажется, даже нежити требуется отдых. Мёртвое тело готово работать дальше, я по-прежнему сильна и быстра, но усталость давит на сознание. Хочется лечь и полежать в тишине, позволить мыслям свободно течь, расслабиться. Собственно, а почему нет? Я вскарабкалась по водостоку, на сей раз прямо в платье, угнездилась на крыше, откинулась на спину, раскинула руки и уставилась в чёрный небосвод с бриллиантовой россыпью звёзд. Тьма, как же мне хорошо.
Глава 4
Восточный край небосвода окрасился в розовый. Я перевернулась на живот. Как я успела убедиться, солнце не жжёт, не вредит, даже не вгоняет в сонливость, но раздражает. Повалявшись всласть, я ощутила себя готовой к новым свершениям. Я плавно поднялась, потянулась. Внутри что– то подозрительно хрумкнуло. Я прислушалась. На улице никого, живые спят. Самое время спускаться на землю.
Я подгадала, и в трактир вошла, когда хозяин закончил завтракать. Сытый значит благодушный. Кучерявый, как баран, толстый, как бочка, мужчина промокнул салфеткой лоснящиеся жиром губы, заметил меня.
– Госпожа? Как вы прошли сюда?
– Ваш охранник отвлёкся.
Уточнять, что отвлёкся он на устроенный мною шум, не стала, зато улыбнулась, тщетно изображая безобидность. Трактирщик не поверил, но и звать на помощь никого не стал.
– Чем могу быть полезен столь очаровательной особе?
Не спрашивая разрешения, села за стол, подперла кулаком подбородок и в упор уставилась на трактирщика. Надо честно признать, что я «засветилась». Мой несостоявшийся ранний завтрак, очнувшись, наверняка пошёл к своему хозяину и рассказал о странной девице, прихлопнувшей его с одного удара. В городе заговорили про странную гостью. И выхода у меня два: либо выследить и убить всех сплетников, либо подтвердить слухи, но дать намёк, что я вполне живая нелюдь. Допустим, я не слишком умелая наёмница.
– Жить хочешь? – буднично спросила я трактирщика. – Видишь ли, с деньгами у меня туго, поэтому заплатить за информацию я не могу, вот и приходится прибегать к грязному шантажу.
Мужчина понял меня абсолютно правильно.
– Что угодно госпоже?
– Ваш постоялец, – я в сотый, наверное, раз обрисовала задачу.
Трактирщик нахмурился. Видимо, ожидал иного.
– Да, были здесь такие. Парень с женой и матерью. Жили довольно долго. Дней семь или восемь назад появился их отец, и ещё через день они все съехали. Люди самые обычные, а вот папаша Горис гнилой. Нервничал, боялся преследования, явно натворил что-то нехорошее. Обычно я в своих впечатлениях не ошибаюсь. Опыт, госпожа.
– Верю.
Трактирщик не лгал. Я следила. Да и зачем? Горис ему не брат, не сват.
– Куда съехали?
– В тот день от нас только один караван уходил, на Озет.
– Благодарю, уважаемый, – я поднялась из-за стола. – Вы мне очень помогли. Всего доброго и успеха в делах.
Мужчина не ответил, настороженно наблюдая за мной. Я спокойно повернулась к нему спиной и вышла из кухни. Если бы трактирщик дёрнулся, я бы успела уклониться от удара. Позавтракала бы. А огонь? Так печь кухарка давно затопила. Умный трактирщик остался сидеть. Но на всякий случай я поспешила покинуть «Кусачую собаку» и убраться подальше. Насвистывая незатейливый мотивчик, я шла по просыпающимся улицам и старалась держаться теневой стороны. Солнце раздражало.
Всё складывается удачно. Сейчас я расспрошу про караван на Озет, и мне даже угрожать не придётся, достаточно соврать, что ищу попутку. Интересно, Малье где? Он бы мне пригодился, но и без его помощи я прекрасно обойдусь. Единственное, что меня беспокоило – утекающее сквозь пальцы время. Горис уехал больше пяти дней назад. Едва он выберется из нашего глухого края, он затеряется на просторах королевства, и след потеряется. Нельзя этого допустить, а значит, мне предстоит гонка.
Я зашла на ярмарку «с тыла», где в беспорядке сгрудились обозы, телеги, суетились караванщики. И неожиданно для себя приметила своего ночного недобитка. Ух ты! Сегодня мне определённо везёт! Я, маскируя хищный оскал, растянула губы в радушнейшей из улыбок и рванула недобитку наперерез. Мальчик, не вздумай от меня прятаться! Недобиток меня заметил, остановился как вкопанный.
– Доброе утро, любезнейший. Вчера я забыла поинтересоваться, вы хотели подзаработать деньжат, продав меня какой-нибудь мамаше с улицы красных фонарей, или подарить своему хозяину?
Благородной девице знать про красные фонари не положено, но бабушка считала иначе и щедро делилась знаниями о жизни. Про бордели бабуля рассказала мне аккурат после моего провалившегося побега в дом разврата – будучи крайне любопытным ребёнком, я захотела своими глазами посмотреть на ночных бабочек, ведь в книгах о природе об этих удивительных созданиях я
не нашла не слова.
– Г-госпожа?
– Я, любезнейший, на вас обижена. Вы ведь хотите загладить вину?
Рассказать про Гориса и отправить собирать информацию? Недобитку с его возможностями это легче, чем мне. Нет, обойдётся.
– Хочу, – представитель преступного сообщества быстро взял себя в руки.
– Я возьму дёшево, – заверила я. – Отделаешься подробной картой королевства в целом и отдельно – столицы, – зачем мне столица не знаю, но интуиция говорит, что пригодится.
– А не слишком ли ты борзая?
Осмелел недобиток. Я чуяла, как нас окружают, поэтому подалась вперёд – схватить за шею, немного сжать, отпустить. Придушенный недобиток кулём свалился на землю и захрипел.
– Я буду говорить с главным, – повысив голос, сообщила я встрепенувшимся бандитам.
Из-за повозки выскользнул неприметный человек и с лёгким поклоном сообщил:
– Петух готов встретиться с вами, госпожа.
Петух местный преступный лидер? Вряд ли он глава, но и не последний в этом птичнике.
– Я рада, – ответила я и последовала за проводником.
Далеко идти не пришлось. Меня привели в кабак, расположившийся в полуподвальном помещении. Грязный, так и не убранный с ночи зал пустовал, если не считать группу забулдыг, расположившихся за длинным столом у стены. Веснушчатый парнишка лет шестнадцати играл с коротким острым ножиком, виртуозно пропуская его между пальцами. Нищенка в дранье что-то шёпотом рассказывала внимательно слушающему её соседу. Из компании выделялся только один человек. Он сидел со всеми, но в то же время был сам по себе. К нему я и обратилась.
– Здравствуй, Петух.
– И тебе не хворать, – ссутулился он ещё больше.
Не ко двору пожелание, но я лишь благосклонно улыбнулась.
– Не боишься? – спросил он внешне равнодушно.
Кого? Юркнуть под стол, спасаясь от арбалетов, и выпить всех, до кого дотянусь, я успею. Дальше будет игра в салочки. Кого ладонью хлопну, тот ссохшимся трупиком и падает. Устрою пир, от души напьюсь жизненных сил. Бояться надо нелюдей, жрецов Света. Впрочем, осторожность никогда не помешает.
К Петуху я пришла не ради карты королевства, и не из желания подёргать за клюв. Логика простая. Если окажусь в крупном городе, а, вероятнее всего, это неизбежно, я должна буду чем-то питаться. На закуску пойдут убийцы, насильники, воры – самый сброд. А значит, рано или поздно, но скорее рано, преступное сообщество облюбованного города мной заинтересуется. Сейчас я на экскурсии, готовлюсь к предстоящему.
– Нет, не боюсь. Скорее я достану тебя, чем меня три твоих косоглазых арбалетчика.
Ой, как аппетитно дёрнулась на шее жилка!
– Вы так уверены в себе? – Петух перешёл на вежливый стиль общения.
– Меня хорошо готовили, – между прочим, так и есть, богиня от и до передала моё тело, да и сознание подправила.
– И что вы здесь ищете?
– Кого. Этот человек уже уехал, и я отправлюсь следом ещё до того, как наступит полдень. Если же ваш вопрос трактовать более узко, то здесь я потому что обижена на вашего человека. Он так и не признался, что именно хотел сделать, но что-то очень плохое.
– И чтобы не быть в обиде…?
Петуху подали два свитка, подозреваю, запрошенные мною карты.
– Согласен, Борри не был вежлив, а каждый имеет право на самозащиту.
На краю стола заворчали. Суть ворчания сводилась к тому, что с девкой церемониться не следует, у девок прав нет, и вообще есть только одно право – право силы. В решении Петуха вслух усомнилась обделённая умом гора мышц. Ой, что будет…
Петух даже бровью не повёл:
– Если гостья считает себя равной нам, то не откажется выйти с тобой в круг, Дубина.
Говорящая у горы кликуха.
– Я. С бабой?!
– Замолчи или покажи ей её место. Леди, вы ведь не откажетесь?
Я поморщилась, скрывая досаду из-за непредвиденной задержки. Хотя… Петух покажет на карте, как идут караваны, а четверть часа меня не спасут.
– Конечно, – улыбнулась я как можно невиннее.
Дубина уже поднялся и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Мои ужимки прошил мимо его сознания, зато достигли адресата – Петуха.
– Оружие запрещено, – объявил тот.
– Убийство? – деловито уточнила я, прикидывая, куда лучше бить.
– Нежелательно.
Мне уже нравится: Дубина может отдубинить меня до смерти, и ему за это ничего не будет, а если то же самое в отношении противника сделаю я, то Петух обидится. Сильно обидится. Я мысленно фыркнула, но вслух говорить ничего не стала. Об убийстве я спрашивала больше из любопытства и чтобы «прощупать почву». Портить отношения с Петухом не в моих интересах, поэтому Дубина останется жив. К тому же с безмозглым мясом не воюю – мелко.
Я вместе со всеми вышла на задний двор, прошлась взглядом по утоптанному кругу, покосившемуся, а местами и вовсе провалившемуся забору, сляпанному на скорую руку сараю, поленнице криво сложенных дров. Втянув воздух, почуяла старую кровь. На этом дворе и калечили, и убивали, и, возможно, пытали.
Дубина первым вышел в круг, поиграл мышцами под одобрительные выкрики. Зрители взяли нас в кольцо.
– Госпожа передумала? – с ноткой предвкушения уточнил Петух.
Я молча сделала широкий шаг вперёд и поманила Дубину пальцем. Не дождётесь, не передумала. Детина взревел как бык и послушно бросился на меня. Действительно, почему он не Бык? По уму до копытных не дотягивает? Бык, бык… Что-то в этом есть. А, точно! Поднырнуть, уцепиться за предплечье, оттолкнуться от земли, другой ногой упереться в поясницу противника и молниеносно забраться на широкие плечи.
И вот я уже верхом. Да здравствуют дикие скачки! Дубина крутанулся на месте. Я удержалась. Зрители взревели от восторга. Тьма, как же в платье неудобно!
– Предлагаешь мне переделать юбку в брюки? – ехидно отозвалась богиня.
– Нет, – выдохнула я.
Дубина закрутился волчком. Я вцепилась ему в волосы. Фу, сальные. Он заорал, попытался стряхнуть меня. От протянутых лапищ я уклонилась. И снова уклонилась. Минута моя.
Дубина решил стряхнуть меня иначе – покататься по земле. Ну-ну. Я просто спрыгнула и отскочила, а Дубинушка даже не сразу это заметил. Зрители хохотали. Пожалуй, можно заканчивать. Дубина поднялся, хрипло выдохнул, глаза кровью налиты. Говорю же, вылитый бык.
Он снова кинулся на меня, я вновь ускользнула, проскочив под его рукой, поставила подножку и, когда бугай заваливался, с локтевого замаха приложила его по затылку ребром ладони. Он свалился и больше не шевелился. Пульс и дыхание я слышала, поэтому мысленно похвалила себя, отряхнула подол и повернулась к Петуху.
– Госпожа, я очарован.
– Благодарю.
Дубину уже осматривали. Веснушчатый парнишка, когда я пришла, игравший с ножиком, отчитался:
– Жив, оклемается, – и значительно тише добавил. – С его-то черепом.
Я услышала.
Петух благосклонно кивнул, и в то же время напрягся. Я показала, что далеко не безобидная, и совладать со мной будет непросто. Здравое опасение.
Тем не менее, как ни в чём не бывало мы вернулись в кабак, больше желающих вызвать меня в круг не нашлось. Петух пригласил меня за стол. Я приняла приглашение, но намекнула, что успела сытно позавтракать. Пища живых мне ни к чему, ещё не хватало, чтобы у меня в желудке хлеб плесневел. Петуху намёк не понравился, но он стерпел – я бросила второй намёк, что тороплюсь, и так изрядно подзадержалась из-за круга.
– Что же, госпожа, Борри передаёт вам свои самые искренние извинения.
Передо мной легли свитки. Я быстро развернула один, второй – карты, как я и просила. Хорошо.
– Мы…?
– Здесь, – Петух постучал по карте обломанным ногтем с чёрной каймой.
– Озет?
– Вот. Ваш человек отправился туда? Вы опоздали, госпожа. На Озет караваны идут раз в несколько дней, последний был вчера, – в голосе послышалось отчётливое злорадство.
Я отмахнулась:
– Я отправлюсь одна. Покажите мне, пожалуйста, маршрут.
Петух окинул меня недоверчивым взглядом, но свои мысли оставил при себе.
– Было бы что показывать, – пожал он плечами. – Вот тракт, на каждый дневной переход трактиры. Всего десять переходов. Ни свернуть, ни заблудиться. Вдоль тракта сёла, деревни, усадьбы помещиков раскиданы. Места глухие.
– Если сойти с тракта, пешком до дороги на другой город добраться можно?
– Вряд ли, – серьёзно ответил Петух. – Если бы за мной шёл хороший следопыт, я бы в Озет бежал, а не болота топтал.
Не врёт. На что решится Горис, сложно предполагать. Предательства от старика я не ждала. Успокаивает одно – Горис не ждёт погони, ведь он лично убедился, что и я, и родители мертвы. Сейчас он просто уходит от места преступления.
– Благодарю за помощь, – я поднялась, не забыв прихватить свитки. – Вряд ли свидимся, Петух. Прощайте.
В зал ввалился прочухавшийся Дубина, уставился на меня мутными глазками. Эк, его приложило. Кажется, перестаралась. Я равнодушно отвернулась и поспешила к выходу.
– Нет, – услышала я, как Петух остановил кого-то дёрнувшегося за мной.
Правильно. Умный. А впереди меня ждут ещё более умные, хитрые, опасные враги. И сладить с ними мне будет очень-очень непросто. Учёба кончилась, едва начавшись.
Я покинула город, пристроившись «в хвост» веренице тихоходных крестьянских телег – ни к чему давать стражам повод задавать неудобные вопросы, пусть думают, что я в ближайшее поместье ещё до вечера доберусь и буду в безопасности. Ха! Пока самое опасное существо в округе я. И моя задача вовремя заметить, когда это станет не так. Жрецам я на один зуб. Осторожнее надо. Пора притушить самоуверенность.
Телеги вползли в лес, скрывший нас от взглядов стражи. Я поправила перекинутый через плечо узел и сбавила шаг. Придётся потерпеть ещё немного. Сначала приотстану, потом, когда кустарник станет гуще, шмыгну в лес. Крестьянам до меня дела не было, в попутчицы я не напрашивалась, присматривать за мной никому из них в голову не пришло. Даже не обернулись.
Время. Время утекает сквозь пальцы.
Я прислушалась. Живые впереди, сзади – никого. Я метнулась за деревья и лёгкой трусцой припустила от дороги прочь. Пару сотен шагов, наверное, хватит, не следует терять из вида тракт.
На ярмарку я шла по прижизненной привычке – на большие расстояния ездят, когда нет возможности взять транспорт, идут, но никак не бегают. Надеюсь, ошибка простительная, и мне удастся исправить последствия. Тьма не пощадит…
Я развернулась на Озет и припустила со всех ног.
Почувствуй себя болтом, выпущенным из арбалета. Мёртвое тело не устанет, не подведёт. Казалось, я лечу. Толстые ели убегают назад, мох мягким ковром ложится под ноги и пружинит. Ельник сменился светлым сосняком, постепенно лес стал смешанным. Я перепрыгнула блеснувший на солнце ручеёк. Быстрее, быстрее. Широкая поляна, снова чаща. Я проломилась через малинник. Быстрее!
