Текст книги "Свирепая клятва (ЛП)"
Автор книги: Моника Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
За мгновение до того, как я проваливаюсь в сон, я смутно ощущаю поцелуй на своем лбу. Рука проводит по моей щеке. А потом его голос шепчет мне на ухо:
– Ты все еще единственная. Всегда была, всегда будешь.
ГЛАВА 14
Алена
Полуденное солнце сильно бьет по спине, когда я лежу лицом вниз на шезлонге. Мягкий океанский бриз пытается принести облегчение, но это лишь дразнилка против всепоглощающей жары. Это еще один праздный день в раю, когда не остается ничего, кроме как погрузиться в мысли, роящиеся в моей голове.
Прошлая ночь была неожиданной.
Кольцо.
Секс.
Я отпрянула от края панической атаки.
В сознании мелькнули воспоминания о том, как сильные руки обхватили меня сзади, как жар его кожи обжигает мое тело. Как он притянул меня к себе и заставил оседлать его лицо. Как его язык ласкал мою чувствительную плоть, перебирал клитор, заставляя меня кончать так сильно, что я, наверное, попала в другое измерение.
Когда я очнулась, его уже не было. Единственное, что от него осталось, – это его мускус на простынях. И я, возможно, зарылась головой в постельное белье и глубоко вдохнула, наслаждаясь сладковато-дымным ароматом, который принадлежит Лео и только ему.
Но сегодня он так и не появился на палубе, и это не дает мне покоя. Неужели между нами все так и останется? Неужели я зашла слишком далеко?
Я застонала и зарылась головой в сложенные руки. Три дня назад я проснулась на этой яхте, ненавидя его, а теперь… горечь, которую я когда-то чувствовала, теряет свою хватку. Не знаю, потому ли это, что он оберегает меня, или потому, что я все еще вижу проблески прежнего Лео, того, которому не все равно, с которым я могу поговорить обо всем.
Или потому, что я подслушала его слова, сказанные Кире… информация, с которой я до сих пор борюсь. Я сделал единственный возможный выбор, чтобы уберечь людей, которых я люблю, от боли. Возможно, я никогда не узнаю, что это значит, но это внесло изюминку в мой рассказ о ненависти к Лео. А сейчас я ношу на пальце его обручальное кольцо. Кольцо, которое я обожаю, и на котором он очень настаивал, чтобы я его носила.
Все становится грязным.
Когда мы найдем тех говнюков, которые за мной охотятся, клянусь, я кастрирую каждого из них ржавыми маникюрными ножницами за то, что они заставили меня вернуться в орбиту Лео. Если бы не эти mudakys, я бы не была здесь, чувствуя себя растерянной и уязвимой. Я была бы в Париже, жила бы своей совершенно приятной, незамысловатой жизнью.
– Надеюсь, на тебе есть какой-то крем. – Глубокий мужской голос прерывает ход моих мыслей. Я приподнимаюсь на локтях и спускаю солнцезащитные очки, открывая взору стоящего надо мной Джека. – Трудно сказать из-за дуновения ветерка, но солнце в это время суток очень сильное, – поясняет он.
Точно, защита от солнца. Я полностью сажусь, поправляю бикини и поднимаюсь с шезлонга, чувствуя себя неловко под его взглядом, прослеживающим мои формы.
– Спасибо за напоминание. – Я натянуто улыбнулась Джеку. – Я нанесла его сегодня утром, но, наверное, пора нанести еще раз.
Игривая ухмылка заиграла на его губах, когда я потянулась за флаконом солнцезащитного крема на маленьком столике рядом с моим шезлонгом, уставленным напитками и книгой в мягкой обложке, которую одолжила мне Женевьева.
– Ну что, твой мужчина наконец-то показал тебе, как хорошо провести время прошлой ночью?
Я вздрогнула от завуалированного предположения Джека, намека на то, что Лео – дерьмовый жених.
– На самом деле, мы провели отличный вечер. Леонардо отвез меня к знакомому ювелиру в Липари. – Игривым движением руки я позволила обручальному кольцу заиграть на свету. – Теперь я официально помолвлена.
Джек присвистнул и взял меня за руку, чтобы поближе рассмотреть кольцо.
– Ну и камушек у тебя. Ты уверена, что он не пытается что-то исправить? – Он говорит это в шутливой форме, но, тем не менее, это раздражает.
Я сужаю глаза.
– Разве тебе не нужно быть где-то еще?
– Нет. – Он прислонился спиной к перилам. – Я бы сказал, что нахожусь именно там, где и должен быть. Делаю себя полезным. – Он выхватывает лосьон из моей руки и пальцем показывает, чтобы я повернулась. – Давай я помогу тебе со спиной.
Я на мгновение замешкалась. Я не хочу, чтобы Джек понял это неправильно, но вокруг больше никого нет, а нанести солнцезащитный крем на спину практически невозможно, да и солнечные ожоги – это отстой, так что…
– Хорошо, – соглашаюсь я, поворачиваясь. – Только без шуток.
Он издает звук, похожий на хрюканье, из глубины горла. Он взмахивает руками вверх, распределяя солнцезащитный крем по моим плечам, и входит в ритм, который больше похож на массаж, чем на эффективное распределение крема.
– Где он сейчас? Если бы у меня была невеста хотя бы наполовину такая же сексуальная, как ты, я бы ни на секунду не оставил ее без внимания.
Я закатила глаза так сильно, что чуть не потянула мышцу.
– Да, но я не вижу у тебя на пальце кольца. И ты не кажешься мне парнем-одиночкой.
Он хмыкает.
– Да, может быть, и нет. Хотя, если бы ты была одна, мне пришлось бы пересмотреть свое мнение.
– Да ладно.
Я уже собираюсь сказать ему "руки прочь", когда в воздухе прорезается другой голос, кипящий от ярости.
– Убери свои грязные руки от моей невесты.
От неожиданности я резко оборачиваюсь, и флакон с лосьоном выскальзывает из рук Джека и летит по воздуху. Не знаю, почему мне кажется, что я сделала что-то не так, это не так, но атмосфера заряжена очень агрессивной, очень мужской энергией. Когда я поднимаю голову, то вижу, что глаза Лео опасно мигают, а губы сжаты в тонкую линию.
– Не беспокойся, приятель. – Джек выпрямляется во весь рост и встает в линию с Лео. Глупый человек. – Я просто помогал Эли с лосьоном, так как больше некому было это сделать.
– Меня это чертовски беспокоит, приятель, – подражает Лео, от него волнами исходит темная энергия. – Я единственный, кто имеет право прикасаться к ней.
От слов Лео о собственничестве у меня сводит зубы. Какое право он имеет на меня?
Не желая дальнейшей эскалации ситуации, я вклиниваюсь между ними. Джек понятия не имеет, на что способен Лео. Черт, да я и сам не представляю, на что он способен. Когда-то он был спокойным, но годы, проведенные в роли закаленного вора, заставили его не моргать при виде жестокости. И сейчас он, похоже, готов кого-то убить. В частности, Джека.
– Я ничего такого не имел в виду, просто хотел помочь. – Джек поднимает руки и медленно отступает назад, правильно истолковав убийственный блеск в глазах Лео.
– В следующий раз, когда захочешь быть полезным, сунь палец в розетку.
Джек бросает тяжелый взгляд через плечо и исчезает внутри яхты, оставляя нас с Лео один на один. Он вибрирует от злости, но к черту его, я тоже зла.
– Это было совершенно неуместно. Я в состоянии позаботиться о себе сама. И более того, – я стою на своем, голова наклонена, плечи расправлены, – несмотря на это кольцо, я не твоя. Ты давно отказался от этой привилегии.
И тут я замечаю, что он одет в облегающие шорты для плавания… и только. Материал тянется по его мускулистым бедрам, подчеркивая каждую выпуклость и пульсацию его мощных ног. Но именно от его верхней части тела у меня пересохло во рту.
Его широкие загорелые плечи и рельефные бицепсы, а также россыпь шрамов и татуировок. Их очень много. Гораздо больше, чем было у него до принятия присяги. По шее ползет татуировка с изображением грозного черного орла, сжимающего кроваво-красную розу, а над правым плечом – рычащий волк с пронзительными голубыми глазами, выходящий из поля темных теней, символизирующий его верность и свирепость.
А над его сердцем – татуировка, от которой у меня пересохло во рту. Нежная бабочка, крылья которой украшены яркими оттенками синего и фиолетового, грациозно порхает. Ее присутствие – это тайный язык, выгравированный на его коже.
Я тяжело сглатываю. Неужели я и есть та самая бабочка, нарисованная на его коже? Не может быть, ведь так? Нет, конечно же, нет. Я хороню эту мысль, запирая ее в глубинах своей души.
– Пока ты носишь мое кольцо, – он стучит себя по груди, – ты под моей защитой. Я не буду сидеть сложа руки, пока этот мудак лапает тебя.
Мы встретились взглядами, между нами возникло напряжение.
– Почему? Ты беспокоишься, что мне это понравилось? Что я жажду от него большего? – Нет. Джек меня пугал, но после прошлой ночи Лео нужно напомнить, что он не может надеть мне кольцо на палец и вести себя как грубиян.
Его рука тянется и накрывает мою челюсть, его большой палец трется о мою нижнюю губу. Я прикушу его, если он приблизится к моему рту.
– Алена, не провоцируй меня, – рычит он.
Хоть я и пообещала себе, что перестану провоцировать Лео, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу увидеть, что произойдет, когда его безупречный фасад рухнет.
– Он сексуален, ты не находишь? В этих маленьких белых шортах, с загорелыми мускулистыми ногами и…
Без предупреждения рука Лео оказывается на моей талии, притягивая меня к себе, когда он опускается в шезлонг. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь лицом вниз, перекинутая через его колено. Одним грубым движением он срывает с меня трусики бикини, стягивая их вокруг моих коленей.
– Я предупреждал тебя, Аля. Я говорил тебе не провоцировать меня.
О, черт возьми, нет. Я дергаюсь и сопротивляюсь, но он слишком силен. Упершись одной рукой мне в спину, он прижимает меня к себе, и в этот момент наносит один резкий шлепок по моей заднице.
Жар пронзает меня с такой силой и скоростью, что мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не выпустить стон. Все-таки это нелепо. Он не может позволить себе обращаться со мной как с ребенком.
– Лео, – кричу я. – Если ты еще раз так сделаешь, я убью…
Еще один шлепок, уже по другой половине. Жжет, но я невольно вздрагиваю.
– Нас могут увидеть, – возражаю я, но он обрушивает на меня еще один шлепок, от которого я напрягаюсь и корчусь на его коленях. И тут я чувствую, как тяжесть его толстого члена вдавливается мне в живот.
Как и у меня, его дыхание становится горячим и быстрым. Вместо гнева в его голосе звучит придушенная похоть.
– Ты заслужила это, Алена. Ты заслужила наказание за то, что ты делаешь со мной. За то, что ты заставляешь меня чувствовать.
Эти слова должны были бы вызвать убийственную ярость в моей крови, но я уже прошла этот рубеж, нагнулась и обнажилась, моя кожа пылает – все, что я чувствую, это глубокое возбуждение. Как будто я могу взорваться на его руках, если он надавит еще ниже.
На этот раз слова, сорвавшиеся с моих губ, – отчаянная мольба.
– Пожалуйста.
Он наносит еще один шлепок, на этот раз ближе к вершине моих бедер, ближе к тому месту, где мне нужна разрядка.
– Это то, что тебе нужно от меня? – рычит он.
Еще один шлепок посылает удар удовольствия по моему клитору. Мои конечности напрягаются от предвкушения. По телу разливается восхитительная боль.
– Еще, – умоляю я. Моя грудь вывалилась из бикини и теперь трется о волосы на голых ногах Лео – ощущение настолько подавляющее, что лишает меня рассудка.
Одна рука опускается между ног, отбивая идеальный ритм по клитору, а другая наносит очередной удар.
– Думаю, это то, что тебе действительно нужно, не так ли, бабочка? Одна рука доставляет удовольствие, другая… – Шлепок. – Боль. – Он усаживает меня к себе на колени так, что моя голова оказывается ниже земли, и ему открывается прекрасный вид на мою пульсирующую киску. – Я собираюсь дать этой киске облегчение, в котором она нуждается, но сначала, – я издаю придушенный стон и извиваюсь на его коленях, – скажи мне, кому она принадлежит.
Он серьезно? Забудьте об этом.
– Она принадлежит мне, – отвечаю я.
Шлепок. Он упирается рукой мне в спину, нанося очередной сильный шлепок по моему набухшему клитору, и я борюсь за то, чтобы удержаться на ногах. Его два пальца проникают в мой вход, и звук моей влаги заполняет пространство между нами. Он продолжает теребить и дразнить меня – его прикосновения вызывают цунами желания, которое грозит поглотить меня целиком. Когда он резко убирает пальцы, оставляя ощущение пустоты, я хнычу.
– Попробуй еще раз, – прорычал Лео. – И на этот раз я хочу знать правду, иначе ты не кончишь.
Мне бы хотелось, чтобы у меня хватило сил бороться с ним, сказать что-то еще, кроме того, что он хочет, чтобы я признала, но я уже не в силах сопротивляться ему.
– Ты, Лео. Ты владеешь этой киской. Ты единственный…
Слова еще не успели вырваться из моего рта, как он ущипнул меня за клитор, отчего в моих глазах вспыхнули огоньки, а по всему телу прокатилась волна удовольствия. Еще один шлепок приземляется на мой клитор, заставляя меня податься вперед, но на этот раз смесь боли и удовольствия толкает меня за грань.
Я вскрикиваю, гонясь за восхитительным кайфом, который может доставить только Лео и его злые руки.
– Блядь, детка, – стонет он. – Это было самое горячее, что я когда-либо видел.
Холодная, жесткая реальность возвращает меня в настоящее. Я сползаю с его коленей и поспешно натягиваю бикини. Последствия моих необдуманных слов гудят у меня под кожей. Что я наделала?
Я только что призналась в том, что скрывала от него, от всего мира.
Что я все еще его.
Как бы я ни пытался это отрицать, Лео Козлов по-прежнему владеет мной целиком и полностью.
ГЛАВА 15
Лео
Виски не обжигает так, как мне нужно. К черту эти модные штучки с их дымчато-гладким рисунком, мне нужно что-то достаточно жгучее, чтобы притупить боль, а это дерьмо не годится.
Я сканирую удручающее количество полупустых бутылок на офисной барной тележке. Бинго. В углу стоит бутылка водки, покрытая толстым слоем пыли. Она больше похожа на бутылку самогона, но я все равно хватаю ее, откручиваю пробку и делаю длинный глоток, наслаждаясь жжением, проникающим в горло. Папа перевернулся бы в гробу, если бы увидел меня сейчас, пьющего это пойло прямо из бутылки, развалившись на уродливом бежевом диване, засунутом в этот чулан офиса.
Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Хорошо. Он не заслуживает моей преданности. Он не заслуживает от меня ничего, кроме среднего пальца, поднятого прямо в воздух.
Вновь ощутить ее вкус было чистым волшебством. Зарыться лицом в ее прекрасную киску и заставить ее извиваться на мне – этого было почти достаточно, чтобы я умер счастливым человеком. Но дело было не только в сексе. Держать ее, чувствовать, как расслабляется ее тело, как выравнивается ее дыхание во время шторма, было неожиданной наградой. Я не планировал, что произойдет дальше, но, черт возьми, не стал уклоняться от этого, когда представилась возможность. Потому что я слабый человек, когда дело касается ее.
Я крепко сжимаю бутылку в руке и делаю еще один глоток – яростный ожог как раз то, что я искал. Может быть, если я выпью достаточно, это поможет мне удержаться от того, чтобы выбить дверь в ее комнату и трахнуть ее, как животное, которым я являюсь. Как животное, которым она меня делает.
Мне потребовалось все, чтобы вытащить свою жалкую задницу из ее постели сегодня рано утром, после того как я провел половину ночи, просто глядя на нее спящую. Pizda. Кем я стал? Человеком, который так отчаянно хочет почувствовать вкус, что заставляет ее носить мое кольцо под самыми ничтожными предлогами. Человеком, который уложил ее на колени и отшлепал по попе за то, что она позволила другому мужчине прикоснуться к ней. Мужчина, который не возражал против того, чтобы она кончила мне на колени лицом вниз после того, как я ее наказал.
Все мои идеальные планы полетели к чертям в один ревнивый момент. Я планировал отложить работу и провести день с ней у бассейна. Вместо этого я позволил гневу взять верх, за что и поплатился – после того как она получила оргазм на моих пальцах, она, не говоря ни слова, ушла с палубы.
В кармане зазвонил телефон. Приятно отвлечься от бушующих мыслей. Увидев на экране имя Даниила, я сразу же беру трубку.
– Chto ty uznal? – спрашиваю я, отчаянно желая узнать, есть ли у него новая информация.
Брат издает низкий свист между зубами.
– Ого. Ты уже под мухой, brat? Не рановато ли?
Черт. Я говорю по-русски только тогда, когда нахожусь под кайфом, но сейчас я не чувствую выпивки. Просто оцепенел, что и требовалось.
– Я в порядке, – бормочу я, переходя на английский, стараясь, чтобы мои слова не расплывались.
Он мрачно усмехается.
– Я не волнуюсь за тебя. Я беспокоюсь о том, что Алена оказалась запертой в замкнутом пространстве вместе с тобой.
Из моего горла вырывается раздраженное ворчание.
– За нее можешь не волноваться, она держится лучше любого вора, которого я знаю.
– Да, я в этом не сомневаюсь. – Тишина на другом конце линии. – Но ты – не просто Вор, а она – не просто девушка.
– Спасибо за напоминание, теперь я полагаю, что ты позвонил не просто так? – Я поднимаю глаза к потолку и откидываюсь на спинку дивана, на меня накатывает волна разочарования.
Даниил фыркнул.
– Ты достаточно трезв, чтобы говорить о делах?
Может быть.
– Да. – Я опускаю бутылку водки на пол. Эспрессо и душ – вот что мне действительно нужно, но я довольствуюсь бутылкой воды с приставного столика. – Что ты узнал?
– Человека, которого наняли для похищения Алены, зовут Александр Луков, он латыш по национальности, переехал в Москву в двадцатилетнем возрасте. В начале 2000-х годов его посадили в тюрьму за мелкие аферы с Братвой Кузнецова. – Это объясняет звезды на его плечах и паутину на коленях – татуировки, которые можно получить только после тяжелых лет пребывания в российской тюрьме. – Он вышел из тюрьмы пятнадцать лет назад, и тогда его след простыл. Он стал призраком, не связанным ни с одной из известных семей Братвы. У него не было ни зарегистрированного банковского счета, ни цифрового следа. Он действовал совершенно незаметно.
– Что ты имеешь в виду? Дима ничего не смог на него найти? – спрашиваю я, сжимая руки в кулаки. Если наш лучший хакер ничего не нашел, это плохой знак.
– Он все еще работает над этим, но пока ничего. Личность парня была стерта из системы. Я встречался со всеми нашими связями, никто не имеет ни малейшего представления о том, кем он может быть, что означает только одно. – У меня сводит челюсти, тошнотворное чувство распространяется из груди наружу. Я знаю, что сейчас скажет Даниил, но все равно хочу это услышать. – Он под защитой. Он работает на высший эшелон общества – олигархов, политиков, тех, кто имеет возможность существовать вне всякой системы.
Бандиты в России сильны, но они не идут ни в какое сравнение с теми, кто работает на государство. Власть и деньги, часто взаимозаменяемые, достаются тем, кто связан с Кремлем. Дрожь ужаса проникает в мои вены. Все гораздо серьезнее, чем я себе представлял. Меня преследует ощущение, что какой-то части головоломки нам не хватает. Что-то, чего я не вижу.
– Даниил, – кричу я в трубку, – дай мне несколько часов. Мне нужно время, чтобы разобраться в этом.
Потому что если кто-то важный хочет заполучить мою Алю, ему придется сначала пройти через меня.
* * *
Три часа спустя я спустился в крутую, липкую кроличью нору в погоне за личностью Александра Лукова. У нас в штате есть лучшие хакеры и компьютерные ботаники, но они не всегда могут установить такие связи, как я. Выросший в братве, я понимаю, что такое криминальная паутина. Благодаря своим хакерским навыкам и знаниям о сетях организованной преступности я могу найти иголку в стоге сена.
Даниил прав: после выхода из тюрьмы пятнадцать лет назад Луков не был замечен в России. Возникает вопрос: с кем он сидел в тюрьме? Завел ли он там связи, которые могли бы выманить его из страны? Постепенно я сузил круг подозреваемых до трех человек: хорватского торговца оружием, албанского силовика и российского наркоторговца, который впоследствии покинул страну и создал мини-империю в Венгрии. Мой "паучий" нюх подсказывает, что один из этих людей – ключ к разгадке того, на кого работает Луков.
Я медленно выдыхаю и откидываюсь в кресле. Экран передо мной активно мерцает, данные проносятся мимо, как в тумане, когда я прогоняю их через программу шифрования перед отправкой Даниилу и Диме.
Мои мысли возвращаются к сегодняшней встрече с Джеком. Что-то в этом первом помощнике не так. Может, он просто придурок или что-то большее? В любом случае, я отправляю письмо Диме с просьбой провести полную проверку его биографии. Я хочу, чтобы все темные тайны из его прошлого были раскрыты.
Мои размышления прерывает стук в дверь.
– Войдите, – окликаю я.
Через мгновение дверь со скрипом открывается, и в комнату просовывается Женевьева.
– Извините, что помешала. – Она держит в руках поднос. – Поскольку вы просидели здесь весь день, я подумала, что вы, наверное, хотите ужинать.
– Спасибо, проходи, – жестом приглашаю я, пересаживаясь на стул. – Можешь поставить поднос вон на тот боковой столик. – Она входит, не глядя перешагивает через бутылку водки, стоящую на полу. Поставив еду на стол, она выпрямляется и спрашивает:
– Я могу еще чем-нибудь вам помочь?
– Вообще-то да. – Я прочистил горло. – Где сейчас Элисон?
– В спортзале, я полагаю.
– Хорошо. Мне нужно, чтобы ты доставила кое-что в нашу комнату, – говорю я, протягивая пакет. Мой подарок не имеет никаких обязательств. Я и так планировал отдать его Але, но после случившегося не помешает подмаслить ее.
Женевьева берет пакет из моих рук и обещает сразу же доставить его, как вдруг звонит мой мобильный телефон. Плотно закрыв за ней дверь, я отвечаю на звонок Даниила.
– Ты посмотрел информацию, которую я отправил? – спрашиваю я.
– Да. Именно по этому поводу я и звоню. – Он медленно выдыхает. – Это только открывает дверь к большим возможностям, а не к меньшим. Я только что говорил с Андреем. Он собирается встретиться со мной в Москве. Никто из нас не в безопасности, пока мы не докопаемся до сути.
Меня охватывает облегчение. Даниил более чем способен, но я приветствую подход "все в сборе".
– Spasiba, brat, – говорю я с редкой дрожью в голосе. Не то чтобы ему нужна была моя благодарность, но я хочу, чтобы он знал, что это что-то значит для меня. – Я бы хотел быть там с тобой.
– Нет, ты должен присматривать за Алей, по крайней мере, пока мы не найдем Джулиана. – На другом конце линии повисла напряженная пауза. Даниил, понизив голос, спрашивает: – Ты собираешься ее спасти?
Я наклоняю голову в раздумье, это вопрос, на который я не знаю ответа. Она меня завела. Как только я вошел в ее квартиру, мне показалось, что моя грудь сейчас разорвется от волнения, я был потерян для нее. Попробовав ее на вкус, я вновь обрел зависимость от нее.
– Не знаю, – честно отвечаю я. – Я действительно не знаю.
Но я знаю одно. Пока мы вместе плывем на этой лодке, я буду принимать все, что она готова мне дать. А когда все будет сказано и сделано, я отпущу ее.
Я погубил ее однажды и не позволю себе сделать это снова.
ГЛАВА 16
Алена
Черт возьми, я ненавижу бег. Это не очень хороший знак, когда я добровольно встаю на беговую дорожку и, так сказать, топаю по тротуару, пытаясь обогнать свои мысли. Бисеринки пота стекают по моему телу, собираясь под спортивным лифчиком, но как бы я ни увеличивала скорость, мои мысли возвращаются туда, куда я хотела бы не возвращаться.
К тому, что Лео отшлепал меня. И мне это понравилось. Нет, я люблю это. Я думала, что трахать его лицо с ненавистью – это не хуже. Оказывается, сырая энергия от того, что меня опрокинули на его колено и наказали, превосходила все, что я испытывала раньше.
Наверное, со мной что-то не так. Я перешла от ярости на Лео к влажности и потребности за каких-то пять секунд. Я все еще пытаюсь переварить все это. Ревность Лео. Мои собственные мелкие игры, издевательства над Лео по поводу моего несуществующего влечения к Джеку. Татуировка в виде бабочки, порхающая над его сердцем, которая может означать, а может и не означать ничего. Весь феминизм, покинувший мое тело, когда он перекинул меня через свое колено, только для того, чтобы отправить меня в полет, как фейерверк.
К черту. Я нажимаю красную кнопку на беговой дорожке, резко останавливаясь. Выпив воды, я вытираюсь полотенцем и возвращаюсь в свою каюту. Ну, технически, в нашу каюту. Слава богам, он знает, что лучше не появляться здесь регулярно. Кроме прошлой ночи, он спал в своем кабинете, заходя туда только для того, чтобы принять душ и взять свою одежду.
Войдя в комнату, я замечаю, что на кровати лежит невзрачный пакет. Я разрываю его и достаю мобильный телефон. Хотя он не мой, на лицевой стороне приклеена маленькая записка.
Я установил защищенную линию. Скоро жди видеозвонка от Киры.
Записка не подписана, но она явно от Лео. Никаких упоминаний о том, что произошло ранее. Но действительно, что тут можно сказать? В любом случае, я слишком рада тому, что мне разрешили общаться с внешним миром, чтобы жаловаться.
Я сажусь в элегантное кресло у окна. Проходит всего несколько минут, как раздается звонок видеозвонка и на экране появляется лицо Киры.
– Ты только посмотри! – Милая улыбка Киры озаряет весь экран, вызывая слезы на глазах. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз разговаривала с подругой, до того, как моя жизнь превратилась в хаос. Я еще не осознавала, насколько одинокой я себя чувствую, находясь вдали от всех и всего привычного. Но, увидев ее сейчас, все мои бурлящие эмоции оказались в фокусе.
– Джорджия, тащи сюда свою задницу, – кричит Кира через плечо своей невестке и моей подруге. – Ты должна увидеть, как… сияет Алена.
Что? Я посмотрела в зеркало комода. Я выгляжу довольно румяной и, не знаю, росистой, но это, наверное, от тренировки. А может быть, от пребывания на солнце.
– Как дела? Я так скучала по вам обеим, – восклицаю я, когда в фокусе появляется лицо Джорджии, ее голова прижата к голове Киры, что создает контраст цветов. Вороньи волосы Джорджии и медово-светлые локоны Киры.
– Мы тоже по тебе скучаем! – говорит Джорджия. – Ты в порядке? Серьезно, Аля, что происходит?
Я грызу ногти – ужасная привычка, которую я давно бросила, за исключением тех случаев, когда я в стрессе. Очень сильном стрессе.
– Я даже не знаю. Это была сумасшедшая неделя.
– Конечно, тебя же чуть не похитили! – плачет Кира. – Хотя спасибо тебе за то, что ты не пощадила того мудака, который пришел за тобой.
У меня по позвоночнику пробегает дрожь.
– Я все еще перевариваю травму того дня, но, честно говоря, сейчас столько всего происходит, что я едва успеваю за всем этим следить.
– Ох, бедняжка. – Джорджия нахмурилась. – Я не могу представить, как это было страшно. Надеюсь, теперь, когда ты в безопасности на яхте, ты сможешь хотя бы расслабиться.
Я прерывисто выдохнула. Черт, если бы она только знала.
– Наверное. Немного не по себе от того, что приходится выдавать себя за невесту Лео и все такое.
Мои подруги обмениваются взглядами. Джорджия сжимает брови.
– Извини, что ты сказала?
Я двигаюсь на своем месте. Когда я произношу это вслух, это звучит еще более нелепо.
– Это часть нашего прикрытия перед командой яхты. Мы выдаем себя за богатую, недавно обручившуюся пару. – Я подношу палец с блестками к камере, чтобы они оба могли увидеть, на что идет Лео, чтобы продать нашу историю.
У Киры отпадает челюсть.
– Ого. Это кольцо – серьезная вещь. Оно настоящее?
Я пробурчала.
– Да.
Рядом с Кирой Джорджия, похоже, борется с улыбкой.
– Итак, что входит в эту фальшивую помолвку? Держание за руку? Флирт? Горячий секс на свежем воздухе под средиземноморским солнцем?
Мое лицо светится от смущения. Я не собиралась рассказывать друзьям подробности того, что между нами происходит, но, боюсь, мое лицо говорит само за себя.
Кира, нахмурившись, пихает локтем свою невестку.
– Да что с тобой такое?
– Ладно, про секс я пошутила. Но если серьезно, что такого в том, чтобы притвориться, что ты помолвлена?
Я пожимаю плечами, чувствуя странную неловкость.
– Во-первых, давайте проясним, это была не моя идея. Во-вторых, ничего такого. Немного руки здесь, немного поцелуя там, просто чтобы было правдоподобно.
Воспоминания об изгибах на лице Лео всплывают на поверхность, прежде чем я отгоняю их и заставляю себя принять нейтральное выражение лица.
Кира наклоняет голову в сторону.
– И это не странно, что вы, ребята… прикасаетесь друг к другу и занимаетесь любовью?
Хотя Кира знает все подробности нашего бурного прошлого, Джорджия предполагает, что это была неудачная встреча, которую я с удовольствием поддерживаю.
Я прочищаю горло.
– Не так странно, как ты думаешь. – Я не готова делиться всем, что произошло между мной и Лео, когда сама едва могу разобраться в этом. – В общем, то, что произошло между мной и Лео, было так давно. Я почти не думаю о нем, – вру я.
– Если ты так говоришь, – бормочет Джорджия одновременно с Кирой, которая говорит:
– Угу, – что говорит о том, что никто из них не купился на то, что я говорю.
– Ладно, – уступаю я, усаживаясь поудобнее. – Я действительно иногда думаю о нем, но только потому, что секс был так хорош. – Я оттягиваю момент, чтобы смахнуть воображаемую ворсинку со своих тренировочных штанов, а мои друзья смотрят на меня в ответ. Когда молчание становится слишком тяжелым, я добавляю: – И может быть… он единственный парень, который когда-либо делал большой «О».
Глаза Джорджии чуть не выскочили из ее головы.
– Как… О Боже, о черт… Я собираюсь…
– Да, это «О», – перебиваю я.
Обе женщины на мгновение замолкают. Возможно, ошеломленные. Джорджия выглядит ошеломленной, когда говорит:
– Ладно, это новость, к которой я не была готова. Аля, какого хрена? После Лео у тебя была куча парней, так? Это проблема французских парней или ситуация с Лео, у которого безумные навыки?
У Лео действительно есть безумные навыки, но это также его доминирование. Его грязные разговоры. То, как он точно знает, что мне нужно. Как он получает удовольствие от моих ласк. И, возможно, это связано с тем, что он – первый и единственный мужчина, который покорил мое сердце. Как бы я ни старалась игнорировать это, связь все равно существует.
– Это не проблема французских парней, – пробормотала я, и мои щеки покраснели. Ненавижу признаваться в этом. У меня было достаточно парней, чтобы кто-то другой снес мне крышу. Или, по крайней мере, заставить меня кончить. Но нет. – Я встречалась со всеми национальностями под солнцем, это просто "я и он", я думаю.
Когда я смотрела на лицо Лео, я надеялась, что он не сможет довести меня до этого… но, черт возьми, он довел меня до этого и даже больше. Я была уверена, что взлетела на Луну.
– Я не удивлена, – добавляет Джорджия, поднимая брови. – Каждый раз, когда вы двое оказываетесь в одной комнате, кажется, что вот-вот сработает взрывчатка. Послушай, я знаю, что у вас двоих есть история, которую вы оба очень странно воспринимаете. – Для пущего эффекта она игриво закатывает глаза. – Но если отбросить это, может быть, это возможность прервать твой застой оргазма. Я имею в виду, что ты застряла на яхте у берегов Италии. Наслаждайся.
