Текст книги "Свирепая клятва (ЛП)"

Автор книги: Моника Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Хорошо, – соглашаюсь я, опускаясь на предложенный стул. – И для протокола: мне не нравится, когда на меня надевают ошейник, как на собаку.

– Принято к сведению, – добавляет он, приподняв брови. Но я не замечаю, что его губы подергиваются от удовольствия.

Некоторое время мы едим в тишине. Еда помогает мне успокоить нервы и вернуть самообладание, и когда Лео, наконец, оторвал взгляд от тарелки и окинул меня довольным взглядом, я удержалась от того, чтобы бросить в его сторону тарелку с фруктами.

– Где мой телефон? – спрашиваю я, нарушая молчание. – Мне нужен способ связаться с внешним миром.

– Где-нибудь в безопасном месте. На нем может быть устройство слежения или еще что похуже. Ты не можешь рисковать, используя его.

– Что? – Мои брови взлетели вверх до линии роста волос. – Ты не можешь просто вырвать меня из моей жизни и ожидать, что я оборву все контакты со всеми, кого я знаю.

– Могу и буду. – Его голос жесткий, неумолимый. Он стал тем Вором, которым никогда не хотел быть. – Я знаю, что тебе это не нравится, но быть в открытом море, постоянно в движении – лучший способ обеспечить твою безопасность. Твой брат с этим согласен. – Я закатила глаза. Точно. Речь идет о Джулиане. Он делает это не потому, что заботится обо мне. – Считай это отпуском. – Он прочистил горло. – С твоим фальшивым женихом.

Мое сердце замирает в груди.

– Прости, я явно ослышалась.

– Ты не ослышалась.

– Ты явно не в себе, Лео. Психически нездоров, – говорю я, указывая на свою голову. – Я думаю, что это может быть травма головы. – Потому что в аду будет холодный день, когда я подумаю о том, чтобы прикоснуться к этому человеку по какой-либо другой причине, кроме как для того, чтобы задушить его.

Но Лео все равно. Он откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову, и на его лице появилась ленивая ухмылка.

– Персонал не должен знать ни наших настоящих личностей, ни наших истинных причин пребывания здесь. Мы выдадим себя за богатую американскую пару. Я спонтанно предложил провести отпуск во время нашей поездки в Париж, и вот мы здесь, празднуем нашу предстоящую свадьбу.

– Господи! – Мне приходится закрыть глаза на минуту, чтобы попытаться воспринять все, что Лео только что вывалил на меня. Мои мысли крутятся в миллионе разных направлений, и ни одно из них не является хорошим. – Это не сработает. Я не могу этого сделать.

– Аля. – В его взгляде сочувствие, и это заставляет меня чувствовать себя незащищенной, уязвимой. Чувство, которое я ненавижу. – Ты прошла через многое. Ты убила человека, и хотя ты справилась с этим, как чертова рок-звезда, я могу предположить, что это первая жизнь, которую ты когда-либо отняла. – Я отворачиваюсь от него, не желая, чтобы он видел эмоции, нарастающие в моих глазах. – В этом нет ничего постыдного. Ты сделала выбор, оставив жизнь, полную угроз и опасностей, и не должна быть втянута обратно. Позволь мне разобраться с этим. Я буду держать тебя в безопасности.

Слезы угрожают, но я не позволяю им упасть. Я не плакала с тех пор, как два года назад умерла моя мать, и не собираюсь начинать сейчас. Я пожимаю плечами, чувствуя себя защитником.

– Только из-за его татуировок? Мы не можем считать, что это Братва. Мы ничего не знаем наверняка.

Лео смотрит на меня, как на головоломку, которую он пытается разгадать, проводя большим пальцем по центральной линии своих губ. Эти чертовы губы, от которых я думала, что никогда не устану, но теперь они вызывают только горечь.

– Скажи, – задумчиво произносит он, – не пересекалась ли ты в последнее время с кем-нибудь, связанным с организованной преступностью? Встречалась с кем-то из них? Имела с ними дело по бизнесу?

Я хмурюсь.

– Конечно, нет. – Он, как никто другой, знает, как сильно я хочу жить нормальной жизнью, с нормальной работой и друзьями, которые не тянутся к поясу сзади каждый раз, когда машина притормаживает слишком близко к обочине.

– Тогда, исходя из той небольшой информации, которая у нас есть, можно предположить, что тот, кто за тобой охотится, связан с одним из братств в России. – Он вскидывает бровь. – Ты не хуже меня знаешь, что эти люди опасны. Они не шутят. Так что пока мы не узнаем, что происходит на самом деле… – Он широко раскинул руки, наклонил голову к солнцу, греясь в средиземноморском великолепии вокруг нас.

Я раздраженно закатываю глаза. Я рада, что он думает, что это будет старый добрый праздник.

– Не делай вид, что ты делаешь мне одолжение, забирая меня против моей воли, заставляя идти на эту яхту изображая из себя чертову пару. Это нелепая идея даже по твоим меркам.

Он откинулся в кресле, оценивая меня сузившимся взглядом.

– И что же ты предлагаешь?

Я выдохнула и скрестила руки на груди.

– Не торчать здесь с тобой, притворяясь твоей невестой, например.

– Это ты уже поняла. Что еще?

– Хорошо. Что насчет комплекса Козлова? Он чертовски укреплен, окружен охраной. Почему бы не отвезти меня туда?

Он откинулся на спинку кресла, на его щеке запульсировал мускул.

– Каким бы безопасным ни было поместье, это будет первое место, где тебя ждут. И если эта угроза настолько серьезна, как я думаю, то это приведет к ненужному риску для Джорджии и ребенка.

Боже мой, Джорджия и маленькая дочь Андрея, Аня. У меня сдавливает грудь, и я вдруг чувствую себя самым дерьмовым человеком на свете. Как бы мне ни хотелось преуменьшить значение случившегося, но как я могу принести эту опасность к дверям людей, которых я люблю?

– Конечно, я бы не хотела этого делать. – Мой мозг крутится в голове, придумывая решения, которые не включают в себя заточении на яхте с Лео. Я могла бы потребовать, чтобы он разыскал моего брата и Роуэн, но он находится на отдаленном тропическом острове без доступа к мобильной связи. Не самый лучший вариант.

Тяжелое осознание того, что оставаться здесь – самый безопасный вариант, опускается в мой живот, как камень. Почему именно он? Кто угодно, только не он.

Я подавляю комок в горле.

– Ладно. Мы остаемся на этом корабле столько, сколько потребуется тебе и твоим людям, чтобы справиться с угрозой, или что там тебе нужно сделать. Но как только Джулиан вернется в игру, ты передашь меня моему брату.

Он невинно поднимает руки.

– Я и не мечтаю о том, чтобы заставить тебя оставаться в моем присутствии дольше, чем это необходимо. Но тем временем в шкафу каюты есть одежда, которая должна тебе подойти. И я положил несколько предметов первой необходимости, – он ухмыльнулся, прежде чем продолжить, – в шкафу каюты. В верхнем прикроватном ящике.

– Серьезно, ты упаковал мои вещи?

Лео выглядит чересчур чертовски смазливым.

– Не хотел, чтобы ты осталась без вещей. И не волнуйся, Аля, ты меня почти не увидишь. У меня много работы.

Я беру последний кусочек бекона и подношу его к губам, сузив глаза.

– Хорошо, – говорю я и говорю серьезно. Я буду избегать его любой ценой. Так же, как я делала это последние семь лет. – И, Лео, однажды тебе придется объяснить мне, почему мы не смогли стать братом и сестрой или даже друзьями.

Его темные, напряженные глаза встречаются с моими, в них вспыхивает что-то, что я могу описать только как собственничество.

– Я не думаю, что в это можно поверить, не так ли?

Поскольку я не могу ответить на этот вопрос правдиво, я не отвечаю на него вообще. Вместо этого я бросаю салфетку на свою пустую тарелку и бросаю на него свой лучший стальной взгляд.

– Чтобы все было ясно, между нами не будет никакого физического контакта, даже не думай о том, чтобы устроить какую-нибудь хрень с порнухой. И, разумеется, отдельные каюты.

– Разумеется, за исключением… – Он пожал плечами. – Мы не хотим, чтобы персонал яхты что-то заподозрил, поэтому нам нужно поддерживать иллюзию общей спальни. Я буду спать на диване.

Я потираю виски, надеясь проснуться от этого кошмара.

– Кому вообще принадлежит эта яхта?

– Я не знаю. Я приобрел ее в результате срочной сделки, организованной сторонним брокером. Чем меньше информации, тем лучше. Но она будет принадлежать нам до тех пор, пока нам это нужно.

Остается надеяться, что это ненадолго. Я отталкиваюсь от стола и встаю, усталость просачивается в мои конечности.

– Мне нужен душ и чистая одежда, – объявляю я.

Лео кивает.

– Встретимся здесь через час. Я познакомлю тебя с командой.

– Отлично. – Я даже не удосуживаюсь улыбнуться, поблагодарить его или сделать что-нибудь еще, что может прийти в голову полуприличному человеку. Вместо этого я поворачиваюсь и иду прочь, приветствуя его средним пальцем через плечо с высоко поднятой головой.

* * *

В душе происходит что-то странное.

Я плачу.

Что-то внутри меня разрушается. Словно прорвало внутреннюю плотину, эмоции, которые я сдерживала годами, выплескиваются наружу, соленые слезы смешиваются с брызгами душа. Реальность наносит мне сокрушительный удар. Реальность того, что вчера я убила человека. Он заслуживал этого, но от этого не становится менее ужасным, что я лишила кого-то жизни. Реальность того, что за мной охотится кто-то опасный. Реальность того, что я застряла на этом корабле, притворяясь помолвленной с человеком, который когда-то давно сказал мне, что не любит меня в ответ.

У богов дерьмовое чувство юмора.

И как бы я ни старалась бороться с ним, изображать из себя крутую девчонку, мне страшно. В этом я никогда не признаюсь Лео, но здесь, в одиночестве, под струями воды, бьющей по спине, и рыданиями, бьющими из груди, мой страх реален.

Выйдя из душа и накинув на себя полотенце, я осматриваю каюту. Конечно, она впечатляет своими богатыми панелями из красного дерева и окнами от пола до потолка, но роскошь кажется клеткой, когда ты находишься в ней не по своей воле.

Сев на кровать, я открываю ящик прикроватной тумбочки, куда Лео положил мои личные вещи.

Черт.

Он этого не сделал.

Вена в моей голове запульсировала. Господи, этот человек ходит на тонком льду.

Порывшись в ящике, я обнаружила ежедневные мультивитамины, различные безрецептурные лекарства, электронную читалку и, ох, мои противозачаточные таблетки. Ладно, с этим я могу смириться. А вот то, что происходит дальше, окрашивает мои щеки в десять оттенков красного – моя рука обхватывает что-то силиконовое и непреклонное, и нет. Просто нет.

Он упаковал Боба… моего парня, работающего на батарейках. На самом деле, если говорить технически, то это ярко-фиолетовый вибратор-кролик для дополнительной стимуляции клитора. Потому что это то, что мне нужно для возбуждения, и Лео, как никто другой, знает об этом. Я полностью достаю Боба из ящика. И, черт возьми, к нему прикреплена липкая записка.

Я одобряю ☺

Горячая волна унижения захлестывает меня, заставляя щеки еще больше раскраснеться, а кулаки сжаться. Может быть, это его шутка, но этот человек заплатит! Я не знаю, как, и не знаю, когда, но я найду способ отомстить.

Я врываюсь в гардеробную каюты и останавливаюсь на месте. Ряды дизайнерской одежды, аксессуаров и обуви аккуратно разложены по маленьким ящичкам. Это явно чьи-то вещи, причем очень богатой женщины, судя по стеллажам с Chanel и Prada, выставленным как трофеи.

Я работаю в компании, производящей одежду класса люкс, и даже нахожу эту коллекцию впечатляющей, хотя и немного рискованной для моих вкусов. Но я не могу просто так носить чужую одежду! Вполне возможно, что Лео украл эту яхту. Я уже собираюсь надеть пижаму, как вдруг мое внимание привлекает мерцающее золотое бикини, висящее на одной из стоек с купальниками. Это Dolce & Gabbana. Я заметила его еще в прошлом номере Vogue, но, черт возьми, вблизи оно выглядит еще более потрясающе. Ткань мерцает и переливается, ловя свет так, что он зовет меня по имени.

Наконец, в двадцать четыре года мое тело стало немного стройнее. Появилось несколько изящных изгибов. Мама всегда говорила мне, что когда-нибудь я располнею и буду привлекать внимание. С моих губ срывается горькая усмешка. Это произошло не совсем так, но я точно оставила далеко позади бандитскую девчонку с ничего не выражающей грудью и брекетами. Та девушка, которая была безнадежно влюблена в лучшего друга своего старшего брата.

По причинам, которые я не хочу рассматривать слишком подробно, я хочу, чтобы Лео увидел, как сильно я изменилась. Насколько я теперь женственна. А значит, золотое бикини – это то, что нужно. Я говорю молчаливое спасибо тому, чей гардероб я разграбила.

Переодевшись, я встаю перед зеркалом в полный рост и любуюсь своим отражением. Верхняя часть бикини-стринг сделана из мягкой, маслянистой ткани, которая потрясающе ощущается на коже. Чашечки слегка приподнимают мою небольшую грудь, а нижняя часть с завязками по обеим сторонам и вырезом, который подчеркивает изгиб моих бедер.

Удовлетворенная своим выбором, я сканирую полки в поисках обуви. Ну, здравствуйте. Я останавливаю свой выбор на босоножках с металлическими ремешками и высокими каблуками, а на голову надеваю большие солнцезащитные очки.

Я в последний раз смотрю на себя в зеркало. Бикини выглядит более броско и сексуально, чем мой обычный гардероб, в котором, как правило, все черное и консервативное, но к черту все. Я выгляжу просто сногсшибательно, и, черт побери, я сделаю все, чтобы Лео об этом узнал. Он, конечно, заставил меня оказаться с ним в тесном помещении, но это не значит, что я должна облегчать ему жизнь. Это моя сладкая месть, поданная на сверкающем золотом блюде. Я покажу ему, что именно он потерял.

Съешь свое сердце, придурок.

ГЛАВА 6

Алена

Я нахожу Лео там же, где и оставила, – он грелся в освещенной солнцем столовой на верхней палубе. Он разговаривает по телефону, но когда замечает мое приближение, его взгляд прилипает ко мне как магнит, задерживаясь на покачивании моих бедер. Не могу отрицать, что я, возможно, прогуливаюсь чуть больше, чем обычно.

Он быстро заканчивает разговор, когда я подхожу к столу. Я ловлю, как его взгляд пробегает по моему телу, а затем снова поднимается. Вена на его виске дергается, как будто он раздражен. И если это так, то я молодец.

– Вижу, ты смогла найти что-то, что получило твое одобрение, – говорит он, сжимая челюсть.

– О, эта старая вещь. – Я делаю размашистое движение перед своим телом. – Как ты и предлагал, я чувствовую себя как дома. Но мне любопытно, – говорю я, непринужденно опираясь на перила палубы. – Скажи честно. У кого ты украл эту яхту?

Его смех, грубый и мужественный, вызывает знакомую дрожь по позвоночнику. Его глубокий голос всегда возбуждал.

– Я не крал ее, как я уже сказал, это аренда. Когда ты готов платить за все, что хочешь, люди становятся очень сговорчивыми.

– Как скажешь, – говорю я, поджав губы. – Но я не думаю, что хозяин будет очень рад, когда поймет, что я совершила налет на шкаф его жены – нет, пусть будет любовницы.

Лео машет рукой в воздухе, как будто это не имеет значения.

– Носи, что хочешь. Я заменю его, когда все будет сказано и сделано.

Когда все будет сказано и сделано. Что это вообще значит?

Мне хотелось бы верить, что все это быстро уладится, и моя жизнь вернется в прежнее русло – к Парижу, к работе, к… ну, наверное, к этому. Если быть честной, большинство моих друзей – коллеги по работе, и, если не считать того, что я нахожу время для нескольких неудачных свиданий, моя жизнь довольно скучна, даже если я нахожусь в одном из самых интересных городов мира.

Черт. Что напомнило мне.

– Мой босс! Она с ума сойдет, если я не появлюсь на работе.

Лео встает во весь рост рядом со мной. Я редко чувствую себя карликом, но он умудряется заставить меня чувствовать себя маленькой, даже ничтожной. Раньше мне это нравилось. Теперь – не очень. Он небрежно сверяет время на своих часах.

– Уже позаботился. Ты написала ей сегодня утром, что у тебя в Нью-Йорке чрезвычайное семейное происшествие и ты берешь отпуск. Паулина очень волновалась; она передавала тебе привет. Милая женщина, – добавляет он.

Я горько усмехаюсь, не удивляясь, но все равно раздражаясь.

– Ты взломал мою почту.

Он пожимает плечами, ничуть не извиняясь.

– Это нужно было сделать. Нам не нужно было, чтобы твоя начальница вызвала полицию, когда ты не явилась на работу.

– Хм, давай подсчитаем твои федеральные правонарушения за последние двадцать четыре часа, хорошо? Самозванство, похищение, несанкционированный доступ к электронной почте, кража яхты в особо крупных размерах… мне продолжать?

Он скрещивает руки перед грудью, отчего его бицепсы соблазнительно вздуваются.

– Вообще-то, у меня есть что добавить к твоему списку. Мы будем действовать под чужими именами. Тебя зовут Элисон Хендерсон, а меня – Леонардо Уокер. Мы живем в Нью-Йорке. Я – чувак с Уолл-стрит.

Я разразилась хохотом.

– Да кто же поверит, что ты работаешь на Уолл-стрит? – Его мускулистое телосложение и множество татуировок больше напоминают рок-звезду, чем биржевого маклера, но если он думает, что сможет продать эту историю для прикрытия, я не стану его останавливать.

– И почему только у тебя есть работа? А как же я?

Его лицо расплывается в лукавой улыбке.

– Хорошая мысль. Хм, давай подумаем об этом. – Он показывает подбородком на мое бикини. – Стриптизерша?

На моих губах появляется небольшая ухмылка, и я кладу руку на бедро.

– Почему бы и нет? Где-то на этой плавучей тюрьме должен быть шест. Я с удовольствием устрою шоу… для кого угодно, только не для тебя.

Весь юмор исчезает из выражения лица Лео.

– Не получится. На этом судне ты моя. Я единственный, для кого ты будешь устраивать шоу. Так что если ты хочешь станцевать для меня, то, конечно, танцуй. Нет ничего более приятного для меня. – Я раздраженно наморщила лоб. Как будто я должна танцевать для него. Как будто он имеет право голоса в том, что я делаю со своим телом. Только то, что он отверг эту идею, заставляет меня хотеть ходить здесь в обнаженном виде.

– Кстати, если мы должны быть помолвлены, где мое кольцо?

– О, скоро мы этим займемся. – Он подхватывает меня под подбородок жестом, от которого у меня сводит зубы, и уходит вперед.

Когда мы поднимаемся по лестнице, я замечаю, что он тоже изменился. Теперь на нем не стандартные рваные джинсы и приталенная белая рубашка, а шорты-чинос и льняная рубашка на пуговицах бледно-розового цвета. Этот ансамбль так не похож на Лео – я никогда не видела, чтобы он носил что-то отдаленно напоминающее шорты, и уж точно не шорты, которые на два размера ему малы.

Теперь, когда я обратила внимание на то, как ткань обтягивает его изящную попку, я не могу этого не заметить.

– Похоже, я не единственная, кому пришлось заглянуть в чужой гардероб, – пробормотала я.

– Ты заценила мою задницу, Аля-Кэт?

Попалась.

– Лучше бы я ела червей, – с притворным сладострастием говорю я, когда мы входим на мостик яхты. – Просто трудно не заметить, как ты влез в пару шорт. Я думала, у тебя аллергия на стильные вещи.

– Как и ты, я пришел не совсем подготовленным. – Он пристально смотрит на меня, его глаза пылают, а затем он придвигается ближе и шепчет мне на ухо: – А я думал, у тебя аллергия на бикини со стрингами. – Шершавые подушечки его пальцев касаются моей спины, и по позвоночнику пробегает теплое покалывание. Это происходит так быстро, так легко, что я даже не уверена, что это произошло. Прежде чем я успеваю повернуться к нему, он проносится мимо меня, его шлепанцы – шлепанцы! – слегка постукивают по полированному тиковому полу.

Я сдвигаю солнцезащитные очки на лоб, рассматривая окружающую обстановку. Мостик, командный центр яхты, просторный и современный, с огромными окнами, открывающими панорамный вид на солнце и море.

Когда мы входим на мостик, наготове стоит шеренга вышколенных членов экипажа. Серебристый мужчина выходит вперед и представляется со скандинавской интонацией.

– Мисс Хендерсон, я капитан Карл Хансен. Приятно познакомиться. – Он протягивает свою мозолистую руку, весь серьезный и властный. – Я и моя команда к вашим услугам.

– Спасибо, – говорю я. – И, пожалуйста, зовите меня Элисон. – Это имя звучит странно из моих уст, но я понимаю, почему мы должны держать наши личности в секрете.

– Конечно. Сначала позвольте представить вам нашего главного стюарда.

Жизнерадостная женщина, на вид лет тридцати, выходит вперед, чтобы пожать нам руки. У нее теплая смуглая кожа и приветливая улыбка.

– Bonjour, меня зовут Женевьева, – говорит она с французским акцентом в голосе. – Я отвечаю за то, чтобы еда и обслуживание соответствовали вашим ожиданиям. Любые кулинарные или иные предпочтения, пожалуйста, сообщите мне.

На кончике моего языка вертится мысль сказать ей, что нам не нужно ничего особенного, поскольку мы не задержимся здесь надолго, но тут вмешивается Лео, непринужденно обнимая меня.

– Наверное, стоит упомянуть, что Элисон обожает по утрам зеленый коктейль. Шпинат, ростки пшеницы, брокколи – все, что у вас есть, добавляйте. О, и сырое яйцо тоже. – Его глаза блестят. – Для белка.

Моя улыбка становится хрупкой. Я презираю смузи, они похожи на детское питание, и Лео знает, что я чувствую. Он также прикасается ко мне, от чего я его строго-настрого предостерегла. Что ж, двое могут играть в эту игру. Я выпрямляюсь, незаметно стряхивая его руку со своего плеча.

– И мы, наверное, должны рассказать Женевьеве о твоей… маленькой проблеме?

Лео смотрит на меня с интересом.

– И какая же проблема, дорогая?

– Ну, ты знаешь. Твоя проблема… – Я подмигиваю ему. – Там, внизу. – Он оттягивает воротник, губы сжимаются в тонкую линию. Мне это начинает нравиться. Я даю Лео попотеть еще несколько мгновений, а затем добавляю: – Я имела в виду его сердце. У Леонардо высокое кровяное давление. Поэтому ему нельзя есть соль. Вообще. Ни сливок, ни масла, ничего жареного, конечно. Вообще-то, лучше всего обеспечить ему веганскую диету.

– Не думаю, что это необходимо, – говорит Лео, стиснув челюсти.

Он живет ради стейка и жареной картошки. Я даже не уверена, что он знает истинное значение слова "веган".

– Но, милый, я беспокоюсь о тебе.

К ее чести, Женевьева и глазом не моргнула.

– Что бы тебе ни понадобилось, моя команда здесь, чтобы сделать это.

– Это так любезно с вашей стороны. – Я уже собираюсь спросить, есть ли на борту маленькие голубые таблетки, потому что мой жених забыл их дома, но в тот момент, когда мои губы разошлись, Лео схватил меня за шею и впился своим ртом в мой.

Мой пульс замирает. Его поцелуй не сладкий и нежный, он глубокий и неотступный, навязчивый. Мир вокруг нас теряет свою значимость, и у меня слабеют колени. Я поднимаю руки к его груди, намереваясь оттолкнуть его, но когда его язык касается моего, мой разум становится слишком одурманенным, чтобы что-либо предпринять.

Окончательно закусив нижнюю губу, он первым разрывает контакт, его взгляд сверкает победой.

Трахните меня. И я попалась на этот крючок, на удочку, на крючок и на удочку.

Я отступаю назад, готовая устроить ему ад, но его глаза предупреждающе вспыхивают. Мы все еще окружены командой, от нас все еще ждут роли влюбленной парочки. Поэтому я делаю то, что должна сделать. Я стискиваю зубы и улыбаюсь следующему человеку, который выходит вперед, все еще чувствуя себя неуверенно.

Мужчина передо мной – высокий, подтянутый, с искусно уложенными песочно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, которые блестят, лениво перекатываясь по моему телу. Я не знаю, как расценивать его оценивающий взгляд, да еще прямо на глазах у моего мнимого жениха. Но ощущение того, что Лео щетинится рядом со мной, заставляет меня улыбнуться и протянуть руку.

– Я Джек, первый помощник, – говорит он, и широкая улыбка расплывается по его красивому лицу. Черт возьми. Он больше похож на модель из журнала GQ, чем на обветренного моряка. – Я помогаю капитану Хансену и руковожу палубной командой. Уверен, что вы часто будете видеть меня в этом путешествии.

Уловив в его речи характерную интонацию, я спрашиваю:

– У тебя австралийский акцент?

– Виноват. Я родился и вырос в Брисбене, но последние несколько лет провел за границей, работая на яхтах, подобных этой. Это немного смягчило акцент.

– Моя семья была большим поклонником фильмов о Крокодиле Данди, – признаюсь я. – Я знаю, что это так некрасиво, но благодаря им у меня появилась тяга к путешествиям. – Я рассмеялась. – Мне захотелось побывать в Австралии.

– Тебе определенно стоит это сделать. Я с удовольствием помогу тебе составить маршрут, даже покажу достопримечательности…

– Возможно, во время нашего следующего приключения, милая, – вмешался Лео.

Я бросаю на него взгляд «какого черта?», но он избегает моего взгляда.

Несколько других членов экипажа выходят вперед, но я не обращаю на них особого внимания, в основном потому, что меня завораживает то, как Лео смотрит на Джека. Он просто играет роль ревнивого бойфренда, или он все еще чувствует какие-то претензии ко мне? Тот поцелуй, похоже, был именно таким, даже если он был просто для того, чтобы заткнуть мне рот. Это осознание вызывает на моих губах довольную улыбку.

Похоже, я нашла способ залезть Лео под кожу – немного безобидного флирта с Джеком. Мне это неинтересно, и я никогда бы не стала из кожи вон лезть, чтобы заставить ревновать настоящего парня, это не в моем стиле, но Лео не настоящий парень.

Уже нет.

Он просто мужлан, который разбил мне сердце.

ГЛАВА 7

Лео

– Это нехорошо. У нас уже должно быть больше информации. – Я прислоняюсь лбом к окну. Слова моего брата Даниила едва уловимы в моем мозгу, мое внимание приковано к Але у бассейна внизу, болтающей с Джеком, австралийским первым помощником. С тех пор как мы с ним вчера познакомились, он все время крутится вокруг нее под видом помощника, но я-то знаю, что это за ублюдок.

Внезапный взрыв смеха перехватывает мой взгляд. Это Аля. Она откинула голову назад, смеясь так, что видны ее идеально ровные белые зубы. Она выглядит такой свободной и беззаботной, в отличие от тех случаев, когда она со мной, что я подумываю о том, чтобы достать пистолет, лежащий в верхнем ящике стола.

Этот ублюдок не имеет права так смешить мою девочку. Даже если она на самом деле не моя. Уже не моя. Тем не менее, во мне вскипает чувство собственничества, и мне приходится сжимать челюсти, чтобы не стукнуть в окно и не замахнуться на них кулаком. Было время, когда именно я вызывал у нее счастливые взгляды, грелся в лучах ее привязанности. Но те времена давно прошли, сменившись горькими взглядами и напряженным молчанием. И винить в этом приходится только себя.

Мне действительно следует найти другой кабинет для работы, этот становится проблемой. Он выходит на террасу для загара, которую Аля, похоже, больше всего любит для чтения и отдыха. А сегодня я только и делал, что смотрел на нее, раскинувшуюся на солнышке, великолепную и золотистую, проигрывая в голове наш вчерашний поцелуй, а не занимался реальной работой.

Черт. Тот поцелуй.

Я не планировал его. Просто мне показалось, что в данный момент это лучший способ заставить ее закрыть рот. Я и не подозревал, что это будет как удар исподтишка.

Ее мягкое тело, прижатое к моему, было знакомым и в то же время совершенно новым. Изгибы, которые украшали ее восемнадцатилетнюю фигуру, прижимались ко мне. Ее вздох, когда она расслабилась в ответ на мои прикосновения, заставил мой член напрячься. Господи, ничего хорошего не выйдет из фантазий о ее пышном ротике, и…

– Ты вообще меня слушаешь? – раздраженный голос Даниила проник в мое сознание.

– Конечно, слушаю, блядь, – отвечаю я, нажимая на пульт, чтобы закрыть жалюзи. Наблюдение за ней только раззадоривает меня. – Ты просто говоришь мне то, что я и так знаю.

Что мы ничего не нашли. Что тот, кто охотится за Алей, хорошо замел следы.

По коже пробегает рябь беспокойства. Я поручил Диме и его хакерам работать над этим с того момента, как мне позвонил Матис. Но даже самые крутые "черные шляпы" пока не принесли мне ничего полезного, и это, пожалуй, самое тревожное.

– Господи, что у тебя в заднице? О, подожди, я знаю. Это Аля тебя достала? – Самодовольный тон Даниила раздражает меня до чертиков. Наверное, потому что он прав.

Он единственный, кто знает, что мы с Алей были вместе летом, когда ей исполнилось восемнадцать. Он не знает, насколько все было серьезно, что я был готов оставить братство. Это был наш секрет, но он знает, что наша история глубже, чем думают другие. Ему как-то удается держать этот факт в тайне.

Я приписываю часть его здравого смысла тому, что он женился на Бьянке больше года назад. Даниил, кажется, наконец-то успокоился. Хотя их союз начался не сразу – это был брак по расчету между нашей семьей и колумбийцами – теперь, когда пыль улеглась, стало ясно, что они идеально подходят друг другу.

Это здорово – видеть моих братьев и Джулиана счастливыми и влюбленными, но это также и болезненное напоминание о том, что я потерял все, когда оттолкнул Алю. Потому что для меня больше никого нет. Она – это она, но раз я не могу исправить прошлое, я останусь один.

– Дело не в Але, – ворчу я, проглатывая ложь. – Мне не нравится, когда меня застают врасплох. Не знать, с какой стороны исходит угроза.

Моя челюсть сжимается. Я отвечаю за разведку в этом братстве; именно у меня есть сеть контактов и хакеров по всему миру. Тот факт, что я не смог предоставить никакой полезной информации, сильно меня напрягает.

Я беру со стола собранные Димой файлы о похищении Али.

– Вот что мы знаем на сегодняшний день. Похититель – русский, но мы не можем привязать его к какой-то конкретной братве. Он был послан, чтобы похитить ее и привезти куда-то живой. Он работал не один. Камеры наблюдения показывают, что возле квартиры Алены стоит машина, но кто бы ее ни ждал, он сбежал при первых признаках опасности. – Я тяжело вздохнул и откинулся в кресле, зарывшись в гору бесполезных бумаг. – Мои хакеры пытаются установить личность машины и номерной знак. Но они точно не арендовали машину в местном Avis. Автомобиль невозможно отследить. – Хотя я отказался принять этот ответ. Я приказал своим людям не спать, пока мы не найдем машину. Вместе с мертвым мудаком это наша единственная зацепка.

Даниил насмехается.

– Я не понимаю, зачем нанимать дилетанта для поиска важной цели. Аля его перочинным ножиком завалила.

Я прочищаю горло, и гордость переполняет мою грудь.

– У нее действительно есть навыки. Я научил ее драться.

– О, неужели? – Даниил звучит слишком забавно. – И когда это было?

– До… – До того, как она меня возненавидела. До того, как я лишил ее девственности. До того, как я вырвал ее сердце и ушел. – До того, как между нами все пошло наперекосяк.

– Ты когда-нибудь собираешься рассказать мне, что между вами произошло на самом деле? – Его тон легкий, но за этими словами скрывается реальное беспокойство.

Я выравниваю свой голос и продолжаю действовать по сценарию, который повторял миллион раз.