Текст книги "Жестокий обман (ЛП)"

Автор книги: Моника Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 16

Бьянка

– Твоя собака – угроза.

Я поднимаю глаза от книги и вижу, что передо мной на террасе стоит Михаил с кислым лицом, как будто он пососал лимон.

– О, нет, – вздыхаю я. Отложив книгу на шезлонг, я подняла с лица солнцезащитные очки. – Что она сделала на этот раз?

– Она пробралась в кабинет Даниила. – Михаил бросает на меня предупреждающий взгляд. – Устроила настоящий бардак. Он будет недоволен.

– Конечно, – говорю я, изображая раскаяние. – Я разберусь с этим. Это не должно быть проблемой Нади. – У Нади нет ни времени, ни терпения на мою "шавку", как она не очень ласково называет Эрис. Кто может ее винить? Эрис уже не в первый раз заходит куда не следует и включает свое мини-оружие массового поражения. По правде говоря, Эрис в этом не виновата. Это полностью моя вина.

– Надя ушла по делам. У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем она вернется и начнет на тебя доносить. – Он прикуривает сигарету и направляется к краю балкона, чтобы посмотреть на мир и покурить. Я улыбаюсь ему в ответ. Может быть, он и пытается отрицать это, но Михаил – закаленный холостяк с сухим, как тост, чувством юмора – неравнодушен к Эрис.

– Эта собака, – бормочу я, заходя в квартиру и обнаружив Эрис в кабинете Даниила, все еще роющейся в своем мусоре.

– О, Эрис, – восклицаю я, достаточно громко, чтобы Михаил услышал. Но когда я вхожу в комнату и опускаюсь рядом с ней, я шепчу ей на ухо: – Умница. На этот раз ты действительно справилась. – Она виляет хвостом и зарывается головой в мои колени. Должна признать, что эта собака может быть чертовски непослушной, но она действительно прокладывает себе путь в мое сердце.

Погладив ее напоследок, я начинаю трудный процесс уборки. Она действительно разгромила все вокруг, но уборка дает мне повод задержаться в его офисе дольше, чем на несколько минут. Даниил редко работает дома, но после нескольких недель пребывания здесь это единственная комната, в которой мне не удалось провести серьезный обыск. В начале недели мне удалось порыться в его спальне, после того как Эрис устроила настоящий погром, видимо, мусорные баки – ее враг. Но, честно говоря, его спальня похожа на мавзолей. Или, может быть, гостиницу. Дело в том, что в ней почти никто не жил, личных вещей мало, и ФБР не сможет найти ничего полезного, если только не захочет узнать, каким кремом для бритья или дезодорантом пользуется парень.

И давайте будем честными: хотя федералам все равно, чем он пахнет, я, признаться, не прочь понюхать его восхитительный лосьон после бритья – мускусный, цитрусовый, мужественный. И все это Даниил. От его запаха у меня кружится голова; как от наркотика, он проникает прямо в вены.

Я заставляю взять себя в руки, внутренне укоряя свое либидо за то, что оно так жаждет его запаха. Вот я падаю в обморок от его лосьона после бритья, а он решил, что я даже не стою его усилий. Он снова стал ледяным после нашего свидания. Все время работает. Почти не видит меня и не разговаривает со мной, разве что мимоходом. Глупая я, я думала, что в тот вечер у нас было что-то общее, что-то неожиданное. Самое ужасное, что в какой-то момент во время этого ужина я перестала думать о том, что мне нужно узнать о Козловых, и сосредоточилась на том, чтобы узнать Даниила как человека. И мне понравилось то, что я там увидела. За маской сурового человека скрывается кто-то настоящий. Теплый. Сострадательный. Сексуальный, как грех.

А этот поцелуй...

Господи, я до сих пор вижу звезды, когда вспоминаю его рот на своем.

Но я также знаю, что для него это ничего не значило.

Я слегка покачала головой. Он не заслуживает ни минуты больше моих мыслей. Бросив пищащую игрушку Эрис, я опускаюсь на колени и собираю разбросанные по полу бумаги. Я быстро справляюсь с этой задачей, рассматривая каждый листок бумаги, когда подбираю его и добавляю в стопку в своих руках. Я не знаю точно, что я ищу, но надеюсь, что узнаю это, когда увижу.

Но все они содержат цифры. Случайные числа, которые не имеют для меня ни малейшего смысла. Числа разложены по столбцам и строкам, но без слов, как кто-то может понять, что они означают? После десяти минут упорядочивания, сортировки и дополнительной уборки я не нашла ничего ценного. Или, по крайней мере, то, что, по моему мнению, могло бы представлять ценность. Я все равно решаю взять несколько листов, складываю их вчетверо и засовываю под задний пояс брюк.

Дейдра связалась со мной вчера вечером и попросила о личной встрече на этой неделе. Хотя мы общаемся с помощью зашифрованной платформы обмена сообщениями ФБР, личные встречи предпочтительнее и гораздо менее рискованны. Она хочет получить свежую информацию, а я хочу дать ей хоть что-то – хоть какую-то информацию. Потому что в настоящий момент у меня не только нет никаких зацепок для нее, но я также не знаю Даниила. Он для меня все еще не более чем незнакомец.

– Что происходит?

Он стоит в дверях своего кабинета, как будто я призвала его своими мыслями, – весь метр с лишним, суровый и грозный. Я вздрагиваю от его присутствия и прижимаю руку к груди. Эта реакция на сто процентов реальна, но то, что я говорю дальше, требует от меня всего моего актерского мастерства.

– Собака, – задыхаясь, говорю я. – Она забралась к тебе в кабинет. Извини за это. – Мышцы на его челюсти напрягаются, когда его взгляд падает на стопку документов.

Несколько мгновений он молчит. Смотрит на меня. Оценивает. Мне требуется огромное усилие воли, чтобы не отвести от него взгляд. Отвести взгляд – значит признать свою вину. Поддерживать зрительный контакт, не сглатывать, следить за дыханием – это то, что Дейдра внушала мне с самого начала.

Видимо, я достаточно убедительна, потому что Даниил кивает и поджимает губы.

– Этой собаке нужна дрессировка, – он показывает на Эрис, которая теперь лапает его за ногу. – Надя ежедневно присылает мне сообщения о ее плохом поведении.

Моя спина напрягается. Не знаю, что меня больше оскорбляет: то, что Надя регулярно пишет ему сообщения, или то, что она доносит на мою собаку.

– Так вот зачем ты приходишь домой в середине дня? Чтобы проверить мою собаку?

Его губы дергаются.

– Не поэтому. Но ты должна признать, что Эрис – это проблема.

– Это не ее вина. – Я выпрямляюсь, чувствуя себя глупой защитницей своей собаки, которую я назвала Хаосом. – Она еще щенок. Заводчик сказал, что она успокоится, когда подрастет.

Как пантера, следующая в свое царство, он проходит дальше в комнату и резко берет бумаги из моих рук, кладя их на стол.

– Ее поведение улучшится, когда ты отправишь ее в школу дрессировки. Как она вообще сюда попала? Я всегда оставляю дверь закрытой, – ворчит он, но его взгляд устремлен на меня. Мое горло, мой рот, все мое лицо. Этот мастер игры в покер изучает меня, следит за тем, что я скажу.

Я борюсь с желанием сглотнуть.

– Наверное, Надя оставила дверь открытой, когда убиралась. – Ложь.

– Я поговорю с ней об этом.

Я улыбаюсь, хотя по позвоночнику пробегает нервная дрожь.

– Мне жаль, если Эрис что-то здесь испортила. Я буду следить за ней внимательнее, – обещаю я и спешу забрать свою собаку.

Даниил, похоже, принимает мои объяснения за чистую монету, что одновременно успокаивает и настораживает. Неужели я стала настолько хорошим лжецом? Бумаги, засунутые в штаны, жгут поясницу, и мне нужно идти в свою комнату, чтобы успокоиться, потому что сейчас я чувствую себя не в своей тарелке.

Прежде чем я успеваю поспешно уйти, он укоризненно смотрит на меня и рычит:

– Иди сюда.

Я медленно поворачиваюсь, во рту пересохло, сердце заколотилось в горле.

– Зачем?

– Потому что я этого хочу.

По моей спине стекает струйка пота.

– Это недостаточно веская причина, – бросаю я вызов, стараясь сохранить голос ровным. Я крепче прижимаю Эрис к груди, зная, что если я положу ее, он увидит, как дрожат мои руки.

Но тут он делает нечто удивительное. Он зарывается рукой в свои волосы и слегка дергает их. Это признак того, что он чем-то встревожен.

– Хорошо, – говорит он. – Извини, что я не появлялся чаще. Я говорил тебе, что работаю с Диасом, и... у нас там кое-что происходит.

Я жду, что вот-вот упадет другой ботинок. Я жду, что он обвинит меня в уловках. Но вместо этого он смотрит на меня, ожидая ответа. Черт. Неужели Даниил нервничает, извиняясь передо мной? Он не производит впечатление человека, который часто просит прощения.

Я прислоняюсь к дверному косяку и поглаживаю Эрис за ушами. Это движение успокаивает как меня, так и ее.

– Например? Что происходит?

– Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться.

Я закатываю глаза. Ненавижу эту ерунду про "не забивай свою маленькую головку".

– Это не поможет, – говорю я, прежде чем выдохнуть от разочарования.

– Черт, – прорычал он себе под нос. – У меня ничего не получается. Я... я не могу рассказать тебе обо всем, что происходит. Так уж сложилось в браке с вором. Я расскажу тебе все, что смогу, когда смогу.

Я киваю, потому что сейчас не доверяю своему голосу. Обеспокоенная тем, что мои глаза – зеркала в моей лживой, интриганской душе, я опускаю взгляд на его губы. И какие же они прекрасные, эти губы, похожие на лук Купидона. Достаточно пухлые, чтобы оставаться мужественными. И мягкие. Идеальные, правда. Воспоминания о его губах на моих губах до сих пор часто всплывают в моей голове.

Слишком часто.

– И еще кое-что, – добавляет он, перетасовывая бумаги на своем столе. Его внимание уже переключилось. – Кира организует девичник в эти выходные. Она посвятит тебя в детали. Просто хотел тебя предупредить.

– Правда! – Я не ожидала, что меня так взволнуют планы похода на свидание, но, полагаю, это говорит о том, как мне здесь чертовски скучно. – Это требует похода по магазинам. Интересно, где я оставила твою безлимитную кредитку? – Я постукиваю пальцем по подбородку.

Даниил наклоняется вперед, широко расставив руки на столе, и оглядывает меня с ног до головы.

– Я точно помню, где я ее оставил. Дай мне знать, если тебе понадобится напоминание.

Я дерзко приподнимаю бровь, поворачиваюсь на каблуках и ухожу, оставив его в своих воспоминаниях.

ГЛАВА 17

Бьянка

Мои глаза распахиваются, и я вскакиваю с кровати, как будто она горит.

Вот черт. Как я могла забыть?

Сегодня я должна была встретиться с Дейдрой. Наша первая личная встреча с тех пор, как я стала женой Даниила, и это совершенно вылетело у меня из головы без всякой причины, кроме той, что моя постель очень теплая и уютная, и я свернулась калачиком с Эрис. Днем она может быть демоном, но ночью она – чистый ангел, прижимающийся ко мне так, словно единственное, что ей нужно для выживания, – это тепло моего тела.

Видите, кому нужен мужчина, когда у тебя есть собака?

Подняв Эрис на руки, я выпускаю ее из комнаты, а сама принимаю душ, торопливо одеваюсь и отправляюсь на кухню, где Михаил и Тимофей сидят за столом с кружками кофе. Эрис в кои-то веки спокойно играет с одной из своих жевательных игрушек в углу.

– Доброе утро, – бодро говорю я, наливая себе чашку кофе. – Сегодня я хочу пройтись по магазинам. В Верхнем Ист-Сайде есть небольшой бутик, который занимается частным подбором одежды. Они закроют для меня магазин.

Как всегда, мои телохранители стоически кивают, и Тимофей спрашивает название магазина, чтобы пробить его по своей базе данных. Я даже не знаю, что это значит, но с радостью подчиняюсь. Угрозы они не найдут. Дейдра об этом позаботится.

Час спустя мы подъезжаем к обочине перед бутиком под названием Boutique Amber. Расположенный в бывшем доме архитектора, он одновременно и гламурный, и забавный. Я выхожу из машины в сопровождении двух своих охранников. В платье-футляре Diane von Furstenberg выше колена, на высоких каблуках, в темных солнцезащитных очках и с кроваво-красными губами, я чувствую себя мафиозной принцессой, в которую меня превратил Даниил.

Как и планировалось, в магазине никого нет, кроме менеджера, представившегося Марко. Шагнув вперед, он берет меня за руку.

– Мадам Козлова, – говорит он с густым итальянским акцентом, – в одной из приватных примерочных вас ждет персональный стилист.

Я киваю и позволяю ему вести меня в сторону черного хода, оба охранника следуют за мной по пятам. Перед тем как Марко открывает дверь в комнату, где я должна была встретиться с Дейдрой, я поворачиваюсь к своей громадной тени. Указывая на два роскошных кресла у двери, я говорю:

– Лучше подождите меня здесь. – Михаил и Тимофей обмениваются взглядами, не зная, как отнестись к моему предложению. – Не думаю, что моему мужу понравится, если вы будете наблюдать за тем, как я переодеваюсь, – говорю я, вскинув бровь, но Михаил стоит на своем.

– Сначала нужно осмотреть комнату, – настаивает он. – Это займет всего минуту.

– Конечно, – ворчу я. Может быть, дядины охранники были менее осторожны, но такого еще не было. Тем не менее, когда Михаил входит в небольшое элегантное помещение, Дейдра отворачивается от манекена, который она одевает, и приветливо улыбается ему.

На ней кожаные брюки, серая блузка и высокие сапоги – все, что нужно для высокой моды Нью-Йорка. Это совсем не похоже на ее обычные джинсы и пиджак. Ее косы собраны в аккуратный пучок, а величественные скулы подчеркнуты мазком румян. Я никогда не замечала, какая она красивая, но оказалось, что Дейдра – просто крошка.

Пока Михаил проверяет каждый угол, я представляюсь ей и объясняю, какие наряды мне нужны.

– Замечательно, – отвечает она, подводя меня к стеллажам с одеждой, расположенным у одной стены. – Думаю, здесь вы найдете многое из того, что ищете.

Пока я роюсь в вешалках с дизайнерской одеждой, Михаил кивает мне.

– Мы сейчас выйдем, – говорит он, и это звучит как предупреждение, а не как заверение в моей безопасности.

Как только он выходит, выражение лица Дейдры теряет часть того непринужденного очарования, и в нем появляется закаленный агент ФБР.

– Как дела? – спрашивает она, переходя сразу к делу.

– Я в порядке... – Черт, я не знаю, как закончить это предложение. Я запуталась в своих чувствах к новому мужу, мне скучно, одиноко, я не уверена, что смогу быть полезной ФБР, хотя я все еще отчаянно жажду мести. Но я не говорю ничего из этого. Я остановилась на фразе: – У меня все хорошо.

– Хорошо, – говорит она, внимательно глядя на меня. – Даниил относится к тебе справедливо?

Я чувствую, что краснею, и быстро отвожу взгляд. Прежде чем я снова встречаюсь с ней взглядом, мои глаза падают на декоративный жестяной потолок.

– Да. На самом деле он не так уж плох.

Небольшая улыбка растягивается на ее губах.

– Понятно. Значит, так оно и есть, – поддразнивает она, игриво приподнимая брови. – Хорошо. Все, что вас сближает. Ты узнала что-нибудь интересное?

Ее вопросительный взгляд встречается с моим, и на моем затылке выступает капелька пота.

– Мы еще не делали этого... пока, – подтверждаю я, мои щеки пылают. – Он все еще опасается меня. Но скоро мы к этому придем.

Не выдержав неловкости момента, я разворачиваюсь и принимаюсь рыться в содержимом стоящего передо мной стеллажа. Вытаскиваю что-то серебристое и блестящее и подношу к зеркалу.

– Делаешь покупки для какого-нибудь мероприятия? – Дейдра подходит ко мне сзади. Мы встречаемся взглядами в зеркале, и я понимаю, что она изучает меня, взвешивая все, что я не скажу.

– Слушай, у меня для тебя кое-что есть, – говорю я, вспомнив о бумагах, которые я украла из кабинета Даниила в начале недели. Достав из сумочки скомканные бумаги со случайными цифрами, идущими столбиками, я протягиваю их Дейдре. – Мне удалось проникнуть в его домашний офис, – объясняю я.

Она смотрит на бумаги, сведя брови вместе.

– Что это?

– Я не знаю. – Я пожимаю плечами. – Я думала, ты можешь сказать.

Она хмурится.

– Нам понадобится нечто большее, чем это, Бьянка.

Я дергаю себя за волосы.

– Например?

Ее губы кривятся в раздумье.

– Я так понимаю, Хорхе сейчас в городе и работает с Козловыми. Что он делает?

Я колеблюсь мгновение, и Дейдра это замечает. Но я заставляю себя выложить все, что знаю.

– Казино. Козловы отмывают деньги Зеги.

Она кивает.

– Как мы и предполагали. Но доказать это практически невозможно. В казино грязные деньги так быстро смешиваются с чистыми, что невозможно понять, откуда они взялись. Этого недостаточно.

Я потираю виски, чувствуя себя странно незащищенной.

– Я делаю все, что в моих силах, – утверждаю я. – Я даже завела сумасшедшую собаку, чтобы у меня был повод пошарить в тех местах, в которых иначе я не смогла бы пошарить.

– Я понимаю, и я знаю, что ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы быть полезной, – она окинула меня отрезвляющим взглядом, – но теперь начинается настоящая работа.

Я знала, что это произойдет. Они хотят получить что-то более конкретное, но это не может полностью лечь на мои плечи, не так ли? Взять в руки бумаги было уже слишком сложной задачей. У меня перехватывает дыхание при воспоминании о том, как Даниил чуть не поймал меня, когда я запихивала листы бумаги в штаны.

Она протягивает мне небольшой черный кейс. Я хватаю его холодными и липкими руками.

– Что это? – спрашиваю я, но еще до того, как слова вылетают из моего рта, я уже знаю.

Открыв футляр, я обнаружила именно то, что ожидала. Четыре крошечных черных подслушивающих устройства лежат в сером пенопласте. Я не знаю, как они должны выглядеть, но не так. Они меньше, чем ноготь ребенка.

– Микрошпионский жучок, – подтверждает Дейдра. – Крошечный, но заряда батареи хватает на сотни часов, и, что самое главное, его невозможно обнаружить с помощью электронных приборов.

Я знаю только одно: если меня найдут с ним, я – покойница.

– Ты хочешь, чтобы я установила жучок в нашем доме? – спрашиваю я, ужас пробудился в животе. По какой-то причине это кажется мне хуже, чем все, что я делала раньше. – Я уверена, что они используют какие-то глушилки, чтобы избежать подобных вещей. А ты не можешь прослушать их телефоны?

Она покачала головой.

– Мы пытались, но они ничего не выдали. Тебе нужно будет установить их в его домашнем офисе, в офисе казино, в любом месте, где он ведет бизнес и куда ты можешь получить доступ.

– Ты не понимаешь, – вздохнула я, хватая ее за руку. – У меня нет доступа туда, где работает Даниил. Он держит меня отдельно, взаперти от своего мира. Он мне и так не доверяет. Если я потребую зайти к нему в кабинет или буду шастать там, где не положено, будет ясно, что я что-то замышляю.

У Дейдры бесстрастное лицо, когда она ведет меня к дивану в углу комнаты. Мы садимся бок о бок, и она дает мне время, чтобы успокоиться.

– Я знаю, что это выглядит так, будто мы просим от тебя невозможного, но ты сильная женщина. Я знаю, на что ты способна. Ты пережила своего дядю и Хорхе, а теперь переживешь и это. – Она делает небольшую паузу. – Я бы хотела помочь тебе отомстить за смерть твоей семьи, не ожидая ничего взамен, но мы так не работаем.

– Но Козловы не имеют ничего общего с моим дядей. Он монстр... Они не такие. – Я тяжело сглатываю и скрещиваю руки на груди, чувствуя себя неловко из-за того, что защищаю Козловых.

– Они хладнокровные убийцы, Бьянка. Не заблуждайся, они не хорошие люди. – Она встает и оправляет свой стильный ансамбль. – Твой дядя и Козловы – теперь это одно целое. Если ты хочешь, чтобы твой дядя оказался за решеткой, я предлагаю сосредоточиться на том, чему ты можешь научиться у своего мужа.

Мои руки скручиваются по бокам, ногти впиваются в плоть. Я знала, что это произойдет, поэтому не могу понять, почему это так страшно. В самом начале Дейдра обучила меня основам установки жучков и другим необходимым вещам. Я думала, что мне никогда не придется применять это умение, но, видимо, я думала неправильно.

– Как же мне их использовать? – спросила я, чувствуя, как поражение наваливается на мои плечи.

– Инструкции в кейсе. Я попрошу Марко упаковать их в одну из многочисленных коробок с дизайнерской одеждой, которую ты заберешь домой. Не забудь настоять на том, чтобы распаковать их самостоятельно.

Дейдра встает, хлопает в ладоши и громко восклицает:

– Вам очень идет это платье, госпожа Козлова. Королевский синий цвет очень подчеркивает ваш цвет лица.

Я беру отвратительное платье, которое она сует мне в руки.

– Да, спасибо, – говорю я ровным голосом. – Оно идеально.

– Я рада, что могу быть полезной. – Она кивает, поймав мой взгляд. – До новых встреч.

– До новых встреч, – повторяю я.

Я против Козловых. Я должна найти способ, который поможет федералам решить эту проблему. Если Даниил и его братья выйдут на свободу, то и мой дядя тоже. Все или ничего.

Пора делать ставку.

ГЛАВА 18

Бьянка

В клубе темно, шумно и полно красивых людей, которые танцуют, разговаривают, позируют и пытаются привлечь внимание других красивых людей. Я нахожусь высоко над всем этим, завороженно наблюдая за происходящим с открытого балкона VIP-зоны Stereo. Я никогда не была в таком ночном клубе и никогда не была на таком девичнике, как сейчас с Кирой, Джорджией, Аленой и Роуэн.

Это ночь новых открытий. Да, я впервые отрываюсь на вечеринке для того, чтобы сблизиться и выведать информацию из моей новой семьи. Я немного ненавижу себя за это, но какой у меня выбор? Я установила двух жучков в пентхаусе – одного за книжной полкой в кабинете, где Даниил часто потягивает виски поздним вечером, а второго под абажуром в его спальне. В комнату, куда меня пока не приглашали.

Правда, прослушивать его пентхаус бесполезно. Даниил почти не бывает дома, а если и бывает, то, как мне кажется, старается не произносить ни слова о делах братвы в стенах пентхауса. Возможно, перспективным местом была бы его машина, но и ее он регулярно меняет, так что я никогда не знаю, в каком автомобиле он будет находиться. Возможно, он свободно общается в офисе казино, но не похоже, что я получу туда приглашение в ближайшее время.

В условиях ограниченного выбора, когда Дейдра дышит мне в затылок, приглашение Киры может стать для меня лучшим шансом узнать что-то – что угодно, – что я смогу сообщить федералам. Видит Бог, алкоголь хорошо развязывает язык.

– Время текилы, сучки!

Я отворачиваюсь от балкона и вижу, что к нам приближается Кира с подносом рюмок, которые она опускает на стол. По плану мы все должны тупо напиться до беспамятства... только я буду делать не это. Мне нужно держать себя в руках, а для этого я должна быть трезвой, но я не представляю, как я могу отказаться от первой рюмки за вечер, не показавшись при этом полным ничтожеством.

Когда мы столпились вокруг нашего столика, Кира подняла свой бокал и посмотрела мне в глаза.

– За то, чтобы Бьянка стала Козловой и нашла мужчину, который, я надеюсь, сделает тебя счастливой. Несмотря на то, что он мой брат и это отвратительно, я надеюсь, что у тебя будет много потрясающего секса с молодоженом.

Я чуть не задохнулась, когда раздались аплодисменты, и девушки выполнили ритуальные действия – лизнули, глотнули, пососали. Если бы она только знала. У нас не только не было секса, но Даниил не прикасался ко мне уже неделю, со дня нашего свидания. Он снова стал относиться ко мне как к гостье в своем доме. Я думала, что мы уже прошли через то, что он меня игнорирует, но, видимо, нет.

Что ж, к черту его. Я позаботилась о том, чтобы купить самое маленькое, самое крошечное, самое рискованное платье, какое только смогла найти, тратя его деньги так, как я и обещала в день переезда в Нью-Йорк, словно они выходят каждый день из моды. Он и глазом не моргнул, когда увидел, как я накрашена и готова к походу в клуб, но это заставило его перевести дух.

Триумф захлестнул меня, когда я вспомнила, как потемнели его глаза до оттенка оникса, а челюсть сжалась так сильно, что я подумала, что она сломается. Сегодня вечером перед девичником он открыл дверь в пентхаус, когда я наносила смертельный оттенок красной помады у зеркала в прихожей. Я надела поверх короткий тренч Burberry, так что он увидел только мои ноги в чулках в сеточку и четырехдюймовые красные "Лабутены".

Когда он стоял в дверях со звериным выражением лица, его слова прозвучали негромко, но с нотками угрозы.

– Тебе нужно переодеться.

Я перевела взгляд на него в зеркале.

– Не думаю, – беззаботно ответила я, целенаправленно нанося еще один слой на приоткрытые губы, двигаясь в замедленном темпе. Меня пронзила дрожь, когда его руки сжались в кулаки. Он смотрел на мое пальто так, словно обладал рентгеновским зрением и мог увидеть, что находится под ним.

Бросив помаду в клатч, я повернулась к дверному проему, который он загораживал своей немаленькой фигурой.

– Если ты не возражаешь, я бы хотела пройти, – прошипела я.

– Конечно. – Он отодвинулся на дюйм, оставив мне полфута, чтобы протиснуться мимо него. Ублюдок. Но это был мой шанс, и я собиралась им воспользоваться. Стоя лицом к нему, я прижалась спиной к дверному проему, пытаясь протиснуться, но грубая рука схватила меня за бедро, а его мощная нога протиснулась между моих бедер, остановив мое продвижение. У меня перехватило дыхание. Он наблюдал за мной, так же как и я за ним.

– Что у тебя там под одеждой? – прорычал он в такт моему бешеному пульсу.

– Ты не узнаешь.

В ответ на мою резкую реплику он плотнее прижал мою ногу к себе, отчего моя кровь забурлила, но не от злости, а от вожделения. Тренч вместе с платьем задрался на талии, и я оседлала его бедро. Не по своей воле, но я оказалась в его ловушке.

Мой позвоночник уперся в раму, когда что-то обжигающее и нуждающееся заполнило пространство между моими ногами. Мой клитор запульсировал от давления его ноги, и я застонала против своей воли. Его губы искривились, и на красивом лице появилась улыбка, похожая на грех. Медленно, так медленно, он поднял ногу еще выше, крепко потерся ею о мои бедра, угрожая сломить мою решимость.

Но ему не дано играть со мной в "горячо-холодно". Моя мама всегда говорила мне, что никогда нельзя гнаться за мужчиной, нужно чтобы он бегал за мной. Поэтому я заставила себя спуститься на землю.

– Отвали, – прошипела я.

На мгновение я подумала, что Даниил будет держать меня в ловушке, пока я не получу оргазм на его ноге, но писк лифта и присутствие Михаила в коридоре, похоже, разбудили его.

Я оттолкнулась от его ноги и вывернулась из его хватки, устремив взгляд прямо вперед, к своему побегу. Провожая взглядом Михаила, я занялась тем, что разглаживала платье, молясь о том, чтобы макияж был достаточно густым и скрыл глубокий румянец, который, как я была уверена, должен был окрасить мою кожу.

Не успела я, как следует отстраниться, как огромная рука Даниила потянулась и сжала мое запястье. Я замерла на месте, но не повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Он мог сказать мне в спину все, что угодно.

– Будь осторожна сегодня. Никуда не ходи без Михаила.

Я не обратила внимания на его слова и зашагала к лифту, сердце билось в неровном ритме.

Голос Киры в ухе возвращает меня на землю. Она сидит рядом со мной, наполовину перекрикивая грохочущую электронную музыку.

– Я знаю брата не так давно, но, честно говоря, никогда не считала его семейным человеком. Приятно видеть, как он, знаешь ли, остепенился.

– Да, ты говорила об этом в то утро, когда мы встретились, – говорю я, хотя то утро в пентхаусе Даниила кажется мне прошедшей вечностью. – И что же произошло?

Кира наклоняет голову в мою сторону.

– Даниил не рассказывал тебе историю нашей семьи?

– Нет, – бормочу я, чувствуя себя глупо. Я благодарна остальным за то, что они слишком увлечены своим разговором, чтобы подслушивать. – У нас было мало времени, чтобы обсуждать историю семьи.

– Черт, точно. – Кира проводит рукой по волосам и повышает голос в такт ударам. – У нас с братьями одна мать. Мой биологический отец – я буду называть его семенем, потому что это единственное признание, которого он заслуживает, – на самом деле был соперником Козловых. Он соблазнил нашу мать и сделал ее беременной мной. Когда я родилась, он отправил меня в Европу, где я воспитывалась у тети или в интернатах. В общем, это длинная и поганая история. Я даже не знала, что у меня есть братья и сестры... Но когда Андрей, Даниил и Лео узнали, что у них есть сводная сестра, они отправились на мои поиски. И не сдавались, пока не нашли.

– Вау. – Я сижу на своем месте, ошеломленная. – Должно быть, это было не просто воссоединение.

Она смеется и качает головой.

– Ты и половины не знаешь. Своей жизнью я обязана братьям... и Джорджии, – добавляет она, наклоняя голову в сторону нашей невестки, оживленно беседующей с остальными.

– Правда? – Я немного шокирована тем, что Даниил ничего этого мне не рассказывал, но, конечно, я не спрашивала. И, возможно, это потому, что какая-то крошечная часть меня обижена его отказом – что совершенно бессмысленно, учитывая, что единственная причина, по которой я вообще замужем за ним, – это его принуждение. И все же мое тело пульсирует от чего-то, что я не могу выразить словами.

– Это правда, – подтверждает Кира. – Но главное, что мы теперь вместе, и жизнь у нас неплохая.

Я киваю, делая мысленную пометку поделиться этой деталью с Дейдрой. Я подумываю о том, чтобы выпытать у Киры побольше подробностей, но лучше повременить. Ночь только началась, еще достаточно времени, чтобы разговорить их.

Кира тяжело прислоняется к моему боку.

– Я знаю, что вся эта история с браком по расчету странная, но Даниил без ума от тебя, я вижу.

Я пожимаю плечами и достаю заказанный ранее коктейль, помешивая напиток соломинкой.

– Пришлось привыкать, – признаю я. Полное преуменьшение.

Она понимающе кивает.

– Это займет время. Эти мафиозные браки по расчету – это какой-то бред.

Рядом с Кирой к нам наклоняется Алена, уловившая конец нашего разговора.

– И что это за брак по расчету?

Я смеюсь.

– Мы говорим обо мне. Я полагаю, что ты современная и раскрепощенная женщина, которая вольна делать все, что ей заблагорассудится?

Красивые дугообразные брови Алены сошлись вместе. Она выглядит так, как будто только что сошла с подиума: кошачьи черты лица, стройное тело и безумный стиль. В лимузине по дороге сюда она рассказала, что живет в Париже, работая закупщиком одежды в крупном европейском магазине класса люкс, но при любой возможности навещает брата и невестку в Нью-Йорке.

– Я не планирую выходить замуж, а если и выйду, то точно не за кого-то, связанного с братством, – говорит она, и ее глаза темнеют, а рубиновые губы хмурятся. – Я держусь подальше от всех этих неприятных дел.

Алена напряглась: что-то в этом разговоре задело нервы, может быть, потому, что ее отец погиб при исполнении служебных обязанностей, служа отцу Даниила, когда тот был паханом.

Роуэн обнимает Алену и улыбается.

– Моя супернезависимая невестка, если бы ты только знала, что теряешь. Брак – это не только работа... В нем есть и игра. – Роуэн коварно улыбается, ее рыжие волосы рассыпаются по плечам, как у лисицы, которой она, как я подозреваю, и является.