Текст книги "Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП)"

Автор книги: Молли Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Хочешь, чтобы тебя обратили? Очевидно, в бессмертии присутствовали плюсы, практически неуязвимые, и давайте посмотрим правде в глаза, возрастает сексуальность. Но смогу ли я до конца вечности жить на крови?

Хочу ли я жить так долго? А что будет с Гиги? Моим бизнесом? Смогла бы я любоваться моим садом лишь при свете луны?

Были и другие соображения помимо Гиги и того, как сильно она будет страдать. Ведь так много людей говорили "да" на вопрос "хотите ли быть обращенными". Совет учредил строгий протокол для обращения, который предполагал взаимное согласие, обучение Мастера и еще с десяток условий и гарантий.

Если Совет решал, что обращение прошло слишком быстро, и что Мастер должным образом не следил за новообращенным, то его могли передать "под опеку" недавно восставшему вампиру.

Мастера могли оштрафовать, а в тех, случаях, когда обращение было насильственным, его судили по вампирским законам о превышении действий. Если Совет решит принять ответные меры против Кэл за его менее, чем честные отношения с ними во время этой авантюры, то Совет мог уничтожить нас обоих.

Кэл, кажется, обиделся на мою многозначительную паузу.

– Ты никогда не желала стать бессмертной? – спросил он, склоняя голову на бок и всматриваясь в мое лицо. – Ты тратишь свою жизнь на прислуживание вампирам, и у тебя не возникало желания стать одной из них?

– Я не прислуживаю вампирам, – сорвалась я – А оказываю им услуги. В этом есть разница.

– Хорошо, ты проводишь время в компании вампиров, но у тебя нет желания жить, как один из них? Ты не боишься старости? Болезней? Смерти?

– Для этого я и родилась. Это естественный ход жизни.

Он спросил:

– А как же Гиги? Если бы твое время пришло, оставила бы ее одну?

– Так что же, лучше было бы подвергнуть ее опасности, пока я как новоиспеченный вампир примусь выяснять насколько кровожадна? Кроме того, если бы я стала вампиром, то могла ее потерять. И потом, если она каким-то чудом останется со мной, мне придется смотреть, как она стареет, а я остаюсь прежней... Если что-то случится со мной, сделай все возможное, чтобы спасти меня. И если я поднимусь, то не оставляй меня наедине с Гиги, пока абсолютно не уверишься в моей благонадежности. Даже если это означает, что она поживет некоторое время под одной крышей с Джейн и Габриэлем.

Он пробормотал:

– Приятно знать, что ты находишь мое предложение не таким отвратительным.

Я усмехнулась, желая сменить тему.

– Ты знаешь, что есть люди, которые не верят, что Троянская война была на самом деле? Они думают, что Гомер это выдумал лишь бы распродать поэмы. Можешь ли вообразить то, что ты мог бы сделать для истории, поделившись этим в интервью для какого-нибудь журнала? Много ли таких старых вампиров, как ты?

– Да. Гомер, например, почти так же стар, как и я, – сказал он, в его голосе слышался смущенный смешок.

– Ты хочешь сказать, что парень, который написал "Илиаду" – вампир?

– Да, и он писал все эти годы. Он неплохо устроился в Лос-Анджелесе, работая на телевидении.

– Если ты скажешь, что Гомер написал "Два с половиной человека", то я выброшусь из окна.

Он хмыкнул, но я заметила, что Кэл не ответил.

– Так куда ты отправишься, когда здесь закончишь? – спросила я.

– В смысле?

– Где ты живешь? Где твой дом?

Он убрал выбившийся локон с моего лица.

– У меня нет дома. Переезжаю с места на место, туда, где я нужен. А жил я по всему миру.

– Разве тебе не одиноко? – поинтересовалась я.

– Так уж вышло, но мне нравится моя жизнь, – ответил он весьма надменно. – Мне нравится жить в местах, где забегаловку не считают центром местной торговли и социального взаимодействия. Мне нравится то, что я могу выйти после десяти вечера и знать, что заправки будут открыты. Когда я закончу здесь в этой маленькой убогой дыре, то уеду и никогда не оглянусь назад.

– Знаешь, мы пытались разместить табличку "Добро пожаловать в нашу убогую дыру, под названием город", но не смогли получить разрешение со стороны Торгово-промышленной палаты, – протянула я, толкая его локтем, когда сделала последний глоток моего напитка. И скривилась, когда водка обожгла мое горло.

Он так громко расхохотался, что я почти не расслышала глухой стук в дверь. Но Кэл тут же навострил уши и повернул голову в сторону лестницы.

Следующий стук прозвучал громче и настойчивее. Я взглянула на будильник. Почти десять. Только один человек мог стучать в мою дверь так поздно в будний вечер.

Я простонала. Заставила себя встать с кровати, но Кэл вскочил куда быстрее, несмотря на его слабость.

– Не думаю, что ты должна открывать. Что если за тобой следили, пока ты ехала домой? А что если тот вампир силен и шел по твоему следу?

– Я догадываюсь, кто это, и, поверь, будет лучше, если быстренько от него избавлюсь, – сказала я. Кэл в замешательстве нахмурил брови. – Я просто прошу тебя оставаться здесь и не попадаться на глаза.

– Знаешь, тебе необходимо принять окончательное решение на счет того, какими правами я обладаю в этом доме, – сухо ответил он. – Твоя нерешительность очень сбивает с толку и может привести еще к большим инцидентам, в которых я тебя вижу восхитительно обнаженной.

Я закатила глаза, когда подошла к двери. Остановилась и ухмыльнулась, глядя на него через плечо.

– Восхитительной?

– Фееричной. Вкусной. Я могу придумать еще несколько наречий, пока ты будешь внизу.

– Ты просто хочешь отвлечь меня от дерьмового дня.

Закатив глаза, я проклинала существование сбивающих с толку, флиртующих вампиров, в то время пока шагала вниз.

– Я буду наблюдать за тобой отсюда! – прошептал Кэл.

– Не надо! – прошептала я в ответ.

– Хоть в глазок посмотри, прежде чем дверь открывать!

Я открыла дверь и при виде ленивой, уверенной улыбки, которая растянулась на лице моего бывшего любовника, застонала.

Именно сейчас появился Пол, после нескольких месяцев молчания и в тот момент, когда у меня в доме находился вампир. Наверняка в прошлой жизни я была серийной убийцей, чтобы заслужить это.

Или одним из тех людей, которые приглашают тебя на ужин, но накормят только после презентации продукции "Амвей".

– Пол.

Я открыла дверь лишь наполовину.

– Эй, а где "как поживает мой Лепесточек"? – протянул Пол, одаривая меня сладкой, кривой улыбкой. Я застонала снова. Он использовал "я надеялся зайти на чашечку секса" голос. Пол знал, что мне трудно противостоять такому тону. Он играл грязно.

От использования слова "Лепесточек" я поморщилась. Гиги разнесла бы меня в пух и прах, услышав, как он использовал это прозвище, на которое, к сожалению, я давным-давно велась.

Поскольку Кэл оставался на месте, я расправила плечи и открыто посмотрела на Пола. Я должна быть сильной. Нужно положить конец этим странным отношениям. Мне надо держать Пола подальше от ухмыляющегося вампира, стоящего на лестнице.

– Пол...

– Я действительно скучал по тебе, – сказал он, наклонив голову и одарив меня кривой усмешкой. – Я много думал о нас в последнее время.

– Пол...

– Разве ты не скучала по мне? – спросил он. – Разве не пригласишь меня зайти?

Почему он не замечает, что до сих пор я всего лишь произнесла его имя?

– Сейчас не подходящее время, – ответила я.

– Ты уже это говорила, – усмехнулся он и попытался пройти мимо меня за порог.

– Нет, – произнесла я, кладя руку ему на плечо и удерживая на месте. Подобная тактика куда эффективнее действовала на него, чем на Кэла, так как у Пола не было способности быстро передвигаться. – Я не могу. Я же сказала, сейчас не подходящее время.

Он заметил, как я оглядываюсь через плечо на лестницу, и схватил меня за запястье. Его пальцы до противного теплые после прикосновений Кэла. Постепенно я расслабила руку.

– Все нормально? Что происходит?

– Ничего, – настаивала я, отступая от него подальше. – Я сказала тебе, что ты не вовремя.

– Уверена, что ничего не случилось?

– Все хорошо, – пообещала я. – Просто много работы, я устала, понимаешь?

– Ты всегда слишком много работала, – хмыкнул он. – Можно я зайду, сделаю тебе мой знаменитый омлет с сыром.

– Он знаменитый, потому что кроме этого ты ничего не умеешь готовить, – рассмеялась я, вспомнив к чему привели попытки приготовить на завтрак "почерневшие" французские вафли. – И нет, спасибо. Я ценю твое предложение, но Гиги ушла на встречу с друзьями. Я дома одна и поэтому приямком отправлюсь в постель.

В глазах Пола загорелся огонек интереса. Я осознала, что именно этого направления в разговоре следовало избегать. Пол думал, что я выдам ему сейчас приглашение. Ох... вздор.

– Ну, это же хорошая новость, – вымолвил он, делая еще один шаг в дверном проеме, подталкивая меня внутрь. – Потому что я надеялся, что мы сможем "наверстать" упущенное.

"Наверстать" – другая кодовая фраза Пола, означающая "трусики долой".

Бессвязно бормоча отговорки, я почувствовала, как холодная рука обхватывает меня за талию. Я напряглась, а Кэл мягким, сладким голосом произнес:

– В самом деле, она занята в данный момент. И если ты не возражаешь, мы бы хотели продолжить с того, на чем остановились.

Я повернулась и увидела, как Кэл ухмыляется Полу. И он без рубашки. С голой грудью, босиком, а на джинсах расстегнута пуговица.

Глядя на него и мою помятую пижаму, можно сказать, что Кэл вылез из постели, чтобы посмотреть, почему я так долго не возвращаюсь со взбитыми сливками и мягкими наручниками. Потребовалось все мое чувство самодостоинства, чтобы не хлопнуть себя ладошкой по лбу.

Внезапно, мне захотелось выпить водки... много.

– Кто, черт возьми, ты такой? – Лицо Пола стало свекольно-красным. Он прищурил на меня карие глаза. – Айрис, кто это?

– Я... это... ох... я... – послышался мой лепет.

– Я Кэл.

Вампир улыбнулся и, убрав руку с моей талии, протянул ее Полу.

Я заметила, что Кэл не обнажил клыки... и выглядел мягче, чем мятлик луговой.

Язык его тела говорил, что он полностью расслаблен, и казалось, что двигался медленно, чуть ли не рывками. Он играл увальня – бледного увальня, но все же человека.

Глядя на руку Кэла, словно тот предлагал ему дохлую белку, тушенную с овощами, Пол затрещал:

– Айрис, милая, какого черта здесь творится?

– Пол, ну я же тебе сказала, что сейчас не подходящее время.

– Ты встречаешься с кем-то еще? – воскликнул Пол. – Но ты мне ничего не говорила.

– Технически я и с тобой не встречаюсь, – уточнила я и, скрепя сердце, добавила: – прямо сейчас.

Его щеки раскраснелись, словно он только сейчас понял, что все это представление разыграно перед полураздетым незнакомцем.

– Пол, мне жаль.

– Нет, нет, – поморщился он. – Думаю, это научит меня сперва звонить. Серьезно, мне повезло, что это не случилось раньше.

Мне потребовалась секунда, чтобы до меня дошел смысл его слов.

– Эй! Это не честно!

– Ты права, – глумился он, выставив вперед руки в оборонительной позиции. – Я просто расстроен. Имею в виду, что не каждый день приходишь к своей девушке домой и выясняешь, что она живет с пещерным человеком.

Я усмехнулась.

– Девушка?

– Пещерный человек? – также оскорбленно повторил Кэл.

Я потянулась к двери, прежде чем Кэл сможет порвать его на щепки.

– Кажется, тебе пора идти.

– Айрис, мы можем поговорить об этом? – спросил он. – Просто скажи мне, что происходит.

– Иди домой, Пол.

Я закрыла дверь, не глядя на него.

– Како... Айрис! Позвони мне, если что-нибудь вдруг понадобиться, слышишь? – кричал он, пока дверь не стукнула его по ногам. Уже через закрытую дверь, я слышала, как он кричал: – Эй, придурок, я позвоню завтра убедиться, что с ней все в порядке. И если с ее головы упадет хоть волосок, вызову полицию!

Я прокричала в ответ:

– Ты перегибаешь палку, Пол!

– Мне не нравится, как он выглядит, Айрис! – завопил он.

Кэл повернулся к двери и прищурил глаза. Я протянула руку, чтобы помешать Кэлу схватиться за дверную ручку.

Каким бы слабым он не казался, но у него все же оставалась та сила вампира, таким образом, весь удар пришелся на мои плечи, потому что пока Кэл пытался продвинуться вперед, он вжал меня в дверь. Я отпихивала его назад, обвив ногой его голень и упираясь всем весом в него.

Руками я обхватила его плечи, сохраняя при этом равновесие, но вторая нога стала отрываться от пола, и поэтому мне пришлось закинуть ее ему на талию, чтобы не плюхнуться на задницу.

Я услышала, как грузовик Пола проехал по моей подъездной дорожке. Резко уходить – черта, присущая южным мужчинам.

Разрываясь между желанием выйти через дверь и моим восхождением на него, как на особенно красивое дерево, Кэл сломал дверную ручку. Оторвав ручку, он с недоверием уставился на нее.

По какой-то причине вид моего большого, плохого вампира стоящего в моем коридоре и уставившегося на оторванную дверную ручку, словно та была артефактом какой-то иноземной цивилизации, показался мне очень смешным.

Я расхохоталась, согнувшись пополам, пока головой не уперлась в грудь Кэла. Я так сильно хохотала, что из глаз по щекам потекли слезы. Пока тряслась и причитала, то вдруг осознала, что мои ноги обернуты вокруг его талии, а моя задница нависает прямо по центру над его молнией.

И чем больше я извивалась, тем больше оттопыривалась его молния подо мной. Я увидела, как мои слезы оставили влажный след на белой коже ключицы Кэла и на моих пижамных штанах. От напряжения в уголках рта Кэла появились морщинки, когда он попытался сдвинуть меня от его "растущей проблемы".

Закусив губы, я отчаянно пыталась сдержать глупое хихиканье, которое вот-вот вырвется из моего горла. Кэл выглядел неловкими и... усталым. Даже мужчина, обладающий суперсилой, не может так долго удерживать мой вес.

– Убей меня, – проворчала я, чувствуя, как Кэл наклонил голову ближе к моему горлу. Я отстранилась и ударилась головой об дверь. И воскликнула: – Неудачный выбор слов! Я не имела в виду реальную смерть.

– Ну конечно, – язвительно заметил он. – Я понимаю, почему ты так привязана к нему. Наверное, удобно иметь партнера, который с легкостью поместится в твоей сумочке.

Я застонала, вытирая глаза руками.

– Почему ты это сделал?

Кэл нахмурился и посмотрел вниз.

– Ну, ты же не страшная. А это естественная реакция, даже для нежити.

Я рассмеялась.

– Нет, я не о твоей "растущей" проблеме. Зачем ты спустился и вел себя словно мы... словно ты мой... зачем заставил думать Пола, что мы вместе?

Он сердито посмотрел на меня, и в его глазах не было теплоты.

– Думаешь, я бы просто стоял в стороне и позволил тебе подняться с ним наверх для... как там Гиги это называет... встречи ради секса?

Я ткнула пальцем ему в грудь, кожа Кэла оказалась прохладной и шелковистой.

– Во-первых, я не сделала бы такое, пока ты в доме. А во-вторых, как уже говорила, моя личная жизнь – личная. А у нас с тобой деловые отношения, а никак не дружеские.

Кэл нахмурился и долго всматривался в мое лицо, прежде чем сказал:

– Мне не понравилось, как он с тобой разговаривал. Он относится к тебе унизительно и неуважительно.

– Ты все время разговариваешь со мной унизительно и неуважительно, – резко ответила я.

– Когда я так разговариваю, это совершенно другое. Ты ведь знаешь, что я не серьезно.

– Нет, на самом деле, не знаю! – воскликнула я. – Ты непоследователен. Сначала насмехаешься надо мной, затем целуешь. Говоришь, что у тебя нет ко мне эмоциональной привязанности, но потом беспокоишься о моем благополучии. Такое поведение сбивает с толку!

Кэл наклонил голову, переместив меня так, что его руки обхватили мою покрытую хлопком задницу. Слегка приподнял меня и, подразнивая, произнес:

– Да ладно, ты действительно расстроилась? Гиги сказала, что твои отношения давным-давно закончились.

– Не хочу быть причиной твоего веселья, – пробубнила я. – И не притворяйся, что делаешь это из-за каких-то побуждений заступится за меня и защитить себя. Что случилось с конспирацией? Никто не должен знать, что ты здесь?

– У твоего бывшего любовника-лилипута есть хоть какие-нибудь связи с миром вампиров? – спросил он.

Я вскинула руки, потеряв опору, которой служили его плечи. Он поправил меня, прижимая к двери.

Я могла почувствовать, как между моих бедер разливается тепло, когда сползла по его члену. У меня перехватило дыхание, и я вцепилась в его руки. Откашлялась и постаралась придать твердость своему голосу.

– Опять короткие анекдоты.

– Так есть или нет?

Я вздохнула.

– Нет, Пол не имеет никакого отношения к вампирам. Ему не нравилось, что я работала с вампирами. Он всегда беспокоился, что меня могут ранить. Между прочим, опустить плечи и начать говорить с деревенским акцентом еще не означает "подражать человеку".

– Раньше получалось.

– Это оскорбительно.

Кэл прикусил губу, а в его глазах появился блеск.

– Уверена, что не расстроилась из-за того, что Пол думает, что ты теперь недоступна.

Я ткнула пальцем в его обнаженную грудь.

– Знаешь, я жила абсолютно счастлива, пока не появился ты. Моя жизнь не была слишком насыщенной, но она все же была моя. И когда мои услуги больше тебе не понадобятся, ты уйдешь. И забудешь, что я вообще существовала.

Казалось, это подходящее время, чтобы уйти. Но действительно трудно уйти, когда ты почти "сидишь верхом" на ком-то.

Я попыталась вывернуться и встать на ноги, но Кэл плотно прижал меня к двери. Он наклонился ближе, и я уклонилась. Кэл накрыл губами мой рот, забирая воздух из легких.

Прижав меня бедрами еще плотнее к двери, он скользнул руками к моему лицу. Грубыми, холодными ладонями Кэл обхватил мои щеки.

Прикоснулся лбом к моему.

– Так вот, что ты думаешь?

Прежде чем я смогла ответить, Кэл скользнул языком по моим губам, уговаривая их открыться. Дыхание Кэла оказалось прохладным и удивительно свежим, хотя в поцелуе чувствовался тонкий оттенок меди.

Я ощутила в коленях слабость от мягкого, настойчивого давления на мои губы, и, наконец, мой язык проскользнул ему в рот. Прижимая меня к стене, Кэл зарылся руками в мои волосы и притянул мое лицо ближе.

Укусив меня за нижнюю губу, Кэл спустился ниже и провел носом по линии подбородка к уху.

До этого я никогда не целовалась с вампиром. Его губы были тверже и холоднее, и отсутствие дыхание на моей коже ощущалось странновато. Я волновалась, что слишком человек, слишком слабая и слишком обычная.

Но вскоре даже эта мысль испарилась, а каждая клетка моего тела зажглась ради того, чтобы остаться в вертикальном положении и не отрываться ото рта Кэла.

Скользящие движения его холодной плоти по моему лону и покусывание нижней губы были мягкими и ласковыми. Кэл уговаривал меня, чтобы я ответила, подначивая меня расслабиться. Он поцеловал подбородок. Его рука скользнула под мою рубашку к ребрам, накрывая ладонью мою грудь.

Я пыталась выяснить, как из такого положения добраться до его молнии, когда услышала, как кто-то громко прочищает горло позади меня со стороны кухонной двери.

– Итак, мы все еще утверждаем, что у нас только деловые отношения?

Глава 8

«Вампиры – коварные, соблазнительные существа. Даже, если ты думаешь, что устойчива к их шарму, то, скорее всего, примерно через тридцать секунду выпрыгнешь из своего драгоценного нижнего белья».

Из книги «Забота и пропитание для одиноких вампиров»

Кэл развернулся вместе со мной, все еще прилипшей к нему, как банный лист, и взглянул на мою сестру, подпирающую плечом косяк кухонной двери и изо всех сил пытающуюся скрыть выражение самодовольного триумфа на своем лице.

– Ну, хоть на этот раз волосы взлохмачены не понарошку, – сказала Гиги, указывая на беспорядок на моей голове.

Кэл вынырнул из тумана похоти и поставил меня на ноги. Аккуратно поправил джинсы и застегнул верхнюю пуговицу.

Вампиры не способны краснеть, но если бы система кровообращения Кэла позволяла оттенить его бледные щеки, уверена, они бы не уступали по цвету пожарной машине.

Кэл держался спиной к Гиги, и казалось, что напрочь забыл, как стоять на ногах. Сжалившись над ним, я обошла и встала перед ним, изображая своего рода живой щит против досадного разоблачения вампира.

– Ты чего так рано? – спросила я.

– Что забавного в том, чтобы заявиться, когда тебя ждут? – спросила она. – А в том, что ничего подобного даже близко не увидишь. Кстати, это не машину Пола я видела на дороге?

– Гладиола.

Та побледнела, услышав свое полное имя:

– Бабушка Сэмми Джо приехала на выходные, сделав сюрприз. Мне пришлось уехать.

Я сочувствующе ей улыбнулась:

– Эта та, которая пыталась окрестить тебя водой из бутылки?

– Это обычная практика сейчас? – тихо спросил Кэл.

Гиги драматично вздохнула и растянулась на диване.

– Бабуля МакКуин говорит, что я плохо влияю на Сэмми Джо, потому что мы не посещаем регулярно церковь.

– Ну, бабуля МакКуин – тайная пьяница, которая лишилась водительских прав в зале для игры в бинго. Я бы не сильно переживала по поводу ее мнения.

Гиги расхохоталась и толкнула меня в бедро.

– Это Кэл, кстати, – сказала я, указывая через свое плечо. – Не уверена, что в прошлый раз вы познакомились.

Кэл напряженно кивнул:

– Подросток.

Гиги насмешливо ему отсалютовала:

– Чудо без рубашки.

И снова мы имеем дело с не краснеющим вампиром. Я бы поправила сестру, но, честно говоря, если она дразнит Кэла, – значит, не дразнит меня. Это смахивало на человеческий – хорошо, вампирский – щит против подростковой надменности.

– Итак, ты вампир. Каково это?– спросила Гиги, игнорируя возмущенный взгляд Кэла.

Который раскрыл рот, драматически обнажая клыки:

– Также как быть человеком, только лучше и дольше.

Гиги рассмеялась, несмотря на демонстрацию клыков. А мне оставалось только дивиться ее непринужденному общению с ходячим национальным достоянием Греции.

Почему моя сестра вздрагивала при виде деления столбиком, а вампир, обнаживший клыки, не пугал ее ни грамма?

Предполагаю, что немертвые совсем не пугали в отличие от следующего итогового теста, королевы класса и все время меняющих частей тела.

Видимо закончив с самоубийственным подростковым сарказмом, Гиги обратилась ко мне:

– Я голодная.

– Ты всегда голодная.

– Ужин у Сэмми Джо был весьма скудным. Бабуля МакКуин считает, что девочки должны есть в два раза меньше мальчиков, потому что те "тяжело работают". – Гиги закатила глаза.

– А разве старшие братья Сэмми Джо не сидят дома весь день, играя в Иксбокс и куря травку?

– Очевидно, это и есть тяжелая работа. – Она выразительно на меня посмотрела и захлопала ресницами. – Блинчики Элвиса?

Я поджала губы, удивленная тем, что Гиги хотела сладостей. Наверное, и вправду эта неделя у Сэмми Джо была очень тяжелой.

– Мне казалось, блинчики Элвиса запрещены после Великого запрета на углеводы. – Гиги обняла меня и, снова толкая в бедро, кивнула в сторону Кэла. – Итак, я думала, ты не берешь работу на дом. Правила созданы, чтобы их нарушать.

* * *

Я не знаю как, но у Гиги получилось заставить Кэла:

а) надеть футболку и б) присоединиться к нам в кухне, пока я готовила совершенно вредный поздне-вечерний перекус.

Кэл несколько раз пытался уйти. Он уже направлялся к двери, но Гиги была так чертовски мила, детально расспрашивая его о том, как разогревать пакет донорской крови, и предлагая ему налить кровь в красивый винный бокал, что Кэл просто не смог уйти из комнаты, не почувствовав, будто пнул прелестного молодого щенка. Если Кэл не побережется, то проснется утром и обнаружит, что Гиги выкрасила его ногти в ярко-розовый цвет.

Подойдя ближе ко мне, но сохраняя расстояние между собой и моей сестрой, Кэл спросил:

– Итак, в чем отличие блинчиков Элвиса от остальных низкосортных блинчиков?

– Ореховое масло и бананы, – ответила я, смешивая "Бисквик" с молоком.

Кэл скорчил рожицу, когда я раздавила два банана и намазала их маслом.

– Здоровой пищей это не назовешь.

– Эй, раньше я жарила целую сковороду бекона с подливой, пока Гиги не начала считать калории.

Я усмехнулась, взбивая арахисовое масло до консистенции крема и вливая его в тесто, перед тем как выложить на сковородку три маленьких блинчика. Гиги нахмурилась, напоминая мне этим то, что мы договорились не обсуждать ее ужасный "я не могу застегнуть мои джинсы!" эпизод.

Я фыркнула и послала ей воздушный поцелуйчик, пока переворачивала блинчики.

– Она так же заставляет использовать низкокалорийный сироп.

Кэл отхлебнул крови. Я выложила блинчики на тарелку и поставила ее перед ним. Он побледнел при виде стопки блинов.

– И как вы наткнулись на этот заветный семейный рецепт?

Я наблюдала, как сестра прилично намазывает маслом каждый блин, потом сверху заливает сиропом. И в завершении добавляет нарезанные бананы и большую порцию мороженого.

– Благотворительный вечер в школе Гиги. А она, между прочим, настаивала, чтобы мы попытались приготовить банановый пудинг на двести человек. Это был ад – липкий, хаотичный со вкусом бананов ад. Закончилось тем, что больше половины бананового пюре прилипло к потолку и около десяти связок бананов еще осталось. Поэтому мы испекли банановый хлеб, банановые блинчики, банановые коктейли. Сделали все, чтобы избавиться от бананов. И я подумала, что будет лучше, если в банановое тесто добавить арахисовое масло, потому что, если честно, меня уже тошнило от бананов. И таким образом родились блинчики Элвиса.

– Эй, ты тогда только начала. И не до конца прочувствовала идею выпечки-продажи-размаха приготовления. – Гиги усмехнулась, накалывая кусочек блинчика.

Кэл нахмурил брови:

– Только начала?

– Как родитель и/или опекун.

Я расплылась в улыбке, когда Гиги подтолкнула свою тарелку нашему гостю.

– Хочешь попробовать?

Кэл попятился от тарелки:

– Уверен, что это выглядело бы отвратительно, даже если бы я был человеком.

– Они вкусные, – сказала Гиги, ее щеки немного вздулись от залитых сиропом блинчиков.

– Меня из-за них вырвет.

Гиги громко сглотнула и одарила его презрительным взглядом.

– Ну, это было грубо.

И впервые, Кэл на самом деле выглядел обеспокоенным тем, что обидел низшего человека. Он покачал головой и объяснил:

– Нет, нет. У вампиров нет энзима, чтобы перерабатывать твердую пищу, вот почему мы инстинктивно ее избегаем. Для нас она пахнет испорченной едой, а на вкус еще хуже. Если бы откусил ее, меня бы затопили запахи и вкусы чего-то похожего на раздавленное животное на дороге, и меня бы тут же вырвало.

– Спасибо за описание. Разговоры о рвоте всегда во мне пробуждают огромный аппетит, – сказала Гиги, поглаживая свой живот. Я залилась смехом, от чего Гиги захихикала.

И когда Кэл растерянно и раздраженно взглянул на нас, мы вдвоем сидели на столе и хихикали, как пара гиен.

– Что не так? – спросила я, когда Гиги еще хихикала.

Кэл нахмурил брови:

– Вы надо мной смеетесь.

– Мы же в шутку. Мы просто тебя дразним. Ты без проблем поддразниваешь меня, когда мы вдвоем, – напомнила я ему.

– Полагаю, я не привык к тому, чтоб меня дразнили одновременно более одного человека.

Одной рукой Гиги потянулась и погладила его руку, а другой уже хватала блинчик.

– Ты привыкнешь. Так обычно поступают в семьях. Семья – это люди, которые всегда выскажутся касательно твоего дерьма и посмеются над тобой, и не важно, насколько серьезная ситуация. Потому что ты знаешь, что они не со зла.

На лице Кэла появились глубокие морщинки. Я могла сказать, что он пытался найти способ, как можно деликатнее напомнить Гиги, что он не член семьи.

На самом деле, он даже не был другом. Он был всего лишь парнем, который спал в палатке в нашем подвале. И честно говоря, я ему благодарна за то, что он не выпалил это, поэтому сказала:

– Я говорила ей, что нужно вышить этот девиз и повесить на стену, но ей не нравится рукоделие.

– Иглы пугают меня, – призналась Гиги.

Кэл усмехнулся, и мелкие морщинки на его лбу разгладились. Гиги оказалась довольно хорошим разговорчивым буфером, засыпая Кэла вопросами и замечаниями по поводу его статуса вампира.

Она никогда прежде не встречала "живого" вампира. Я об этом позаботилась. И сейчас, когда она стояла лицом к лицу с одним из них, хотела знать, кормился ли он от живых доноров, похожи ли его условия сна дома и в путешествиях.

Глаза Кэла остекленели, а уголок рта начал подергиваться. Но вместо того, чтоб опять стать угрюмым и молчаливым, он поменялся с моей сестрой ролями.

Он спрашивал о ее учебу в школе, о ее друзьях, ее предыдущих стычках с бабушкой Сэмми Джо. Он настолько заговорил ее, что она практически заснула, упав на тарелку.

– Это было впечатляюще, – сказала я ему, когда Гиги пожелала нам спокойной ночи и поднялась наверх. – Я никогда не видела, чтоб кто-то мог заговорить Гиги.

– Она кажется очень рассудительной и добродушной девушкой. Думаю, худшее уже позади.

Я окунула чайный пакетик, наполненный шиповником и малиной, в кружку с надписью "Я сердце Моей Старшей Сестры".

– Худшее чего?

– Подростковый возраст, – ответил он, пожав плечами. Я усмехнулась. – Она счастливица, что у нее есть ты: та, кто о ней заботится.

– Я буду почивать на лаврах, когда ей стукнет тридцать, и она начнет самостоятельную жизнь, исключающую работу под присмотром видеокамер, – пробормотала я, подув на свой чай.

Кэл сильно вздрогнул и попятился к двери в подвал.

– И на этой ноте я желаю тебе спокойной ночи. У меня есть кое-какая бумажная работа, прежде чем я лягу спать на рассвете.

– Куда ты собрался?

Посмотрев на лестницу, он мягко сказал:

– Пока тут Гиги, будет лучше, если я вернусь в подвал. Но я благодарен тебе за то, что ты предложила мне "семейную комнату".

Это меня тут же отрезвило. Конечно, он был прав. Чего я ожидала? Что мы продолжим то, что начали в фойе, пока моя младшая сестра спала в двадцати шагах от нас?

Я откашлялась и попыталась скрыть разочарование, исказившее черты моего лица.

– Внизу, в подвале, у тебя есть все необходимое?

Кэл сжал губы, глаза озорно блестели.

– Ну, не все, что мне нужно... но да, все необходимое есть. С тобой будет все хорошо? Нет никаких тянущих ощущений после того, что случилось раньше?

Он говорил о нападении загадочного вампира-взломщика? Или о визите Пола и последующем поцелуе?

Потому что из-за одного меня била нервная дрожь, а другой чертовски раздражал. Если бы я могла решить, про что...

Не в состоянии ответить на его вопрос вслух, я кивнула, не отрывая взгляда от раковины, полной грязной посуды после блинчиков, которую я решила помыть утром.

Между нами повисло тяжелое молчание, я хотела сказать что-нибудь умное на счет его методов. Но стычка в его доме, водка и поздний час взяли свое. Я слишком устала для сарказма.

Кэл прочистил горло:

– Если не сможешь уснуть, то ты знаешь, где меня найти.

* * *

У меня на самом деле были проблемы со сном. Истощенная, я ворочалась и крутилась, не в состоянии найти удобное положение, правильное положение моих подушек. Одеяла казались слишком теплыми, но простыня – слишком холодной.

А в долгие, одинокие часы с двух до четырех ночи я всерьез задумывалась о том, чтобы сбежать вниз по лестнице в подвал и забраться в палатку к Кэлу.