Текст книги "Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП)"
Автор книги: Молли Харпер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– А Джорджия?– спросила я. – Я так понимаю, это она обладатель вычурных платье и антикварных кукол?
– У нее прекрасный вкус, – произнесла Офелия. Наклонившись вперед на локтях, она посмотрела на меня. – Иногда тяжело быть старшей сестрой. Принося жертвы, мы удостоверяемся, что наши младшие сестры выживут, если не преуспеют. Подобное выживание – не то, на что мы надеялись, но мы делаем все, что в наших силах. Загадочная – твое имя Офелия.
Заметив мой пустой взгляд, она нахмурилась, и в классической манере разочарования между ее пушистыми черными бровями легла морщинка. Офелия откашлялась и попыталась сменить тактику.
– Я всегда ценила твою осторожность, когда дело касается специальных заказов Джорджии. Не многие знают о ее существовании.
Я кивнула:
– Так почему ты рассказываешь мне про нее?
– Демонстрирую доброжелательность, – ответила она. – Хочу уровнять правила игры, так сказать. Ты тот человек, который знает, как держать информацию при себе. Ты из тех, кто понимает, что неправильная информация может причинить боль другим людям. Людям, которые важны для тебя и сообществу вампиров. – Офелия перекладывает какие-то бумажки на столе и смотрит на страничку в календаре. – Иногда вещи, о которых мы знаем, могут подвергнуть нас опасности, особенно, если другие люди в курсе того, что мы знаем. Не важно, кто мы и какие должности занимаем, мы должны быть начеку, что кто-то всегда подслушивает, всегда наблюдает, и поэтому иногда нам приходится действовать не так, как хотелось бы. – Я посмотрела вниз на свою огромную сумку. – Если ты захочешь поделиться какой-нибудь личной информацией, дай знать, – произнесла Офелия. – Я не могу напрямую вмешиваться, но в состоянии помешать тем, кто хочет найти эту информацию и может побеспокоить тебя. Ты удивишься моей работе за кулисами. Этот талант, думаю, нас и объединяет.
Я медленно кивнула:
– Поняла.
Она широко улыбнулась:
– Хорошо. Сейчас Джорджия помешалась на первом издании "Таинственного Сада". У нее есть одна книга, но она так истрепала ее, что на той живого места не осталось.
Я содрогнулась при мысли, что этот вампиреныш может сделать с живым человеком. Не думаю, что когда-нибудь захочу встретится с Джоджией. Да ни за что.
Я улыбнулась бодрой, чересчур профессиональной улыбкой.
– Без проблем.
Когда я встала на мои дрожащие ноги, то в голове пронеслась мысль, вернее вопрос, который я не задала, потому что находилась в смятении. Офелия уже потеряла интерес к моему присутствию и играла в солитер.
– Вообще-то, Офелия, у меня есть вопрос. – Она не подняла глаз. – По поводу, той личной информации, – добавила я. Она посмотрела вверх сквозь длинные черные ресницы, выглядя при этом слегка заинтересованной. – Я думала о расширении своих услуг для Совета. Я заметила, что вновь приезжие в Пустошь вампиры получают приветственную корзину. Я могла бы доставлять их, когда заношу новым клиентам их контракты.
Офелия приподняла бровь:
– Боюсь, это не сработает. Смысл приветственных корзин – это предлог дать Совету возможность установить контакт с новоприбывшими вампирами. Если бы я могла назначить тебя отвечать за них. Члены Совета по очереди отправляют корзины, что очень утомительно, поскольку мне приходится каждый раз об этом напоминать. Они стараются улизнуть от обязанностей... бессовестные, правда.
– Действительно? – улыбнулась я. – Ну, очень жаль.
– Да, отсутствие нытья оказалось бы свежей переменой в нашем мире, – пробормотала Офелия.
Я отошла от ее стола и повернулась спиной к ней, только так я могла подойти незаметно к этой части разговора.
– Из любопытства, кто доставил приветственную корзину мистеру Каликсу?
Офелия одарила меня холодным взглядом.
– Ты имеешь в виду клиента, которого никогда не встречала и с которым ты больше не подписывала никаких договоров на твои услуги?
Я кивнула:
– Просто любопытно. Они устроили небольшой беспорядок, который мне пришлось убирать. Я подумала, ты захочешь знать.
Уловив двойственный смысл моих слов, Офелия ударила по клавиатуре. Она нахмурилась:
– В графике имя не указанно.
– Что ж, это интересно, – сказала я намеренно невыразительным тоном.
– В самом деле, – сказала она. – Я разберусь с этим. И спасибо, Айрис, что указала на эту неточность в графике.
Я завернула ручку моей ноши вокруг пальцев и задалась вопросом, как скоро, не проявив грубость, смогла бы удрать.
– А теперь уходи, – сказала Офелия и пренебрежительно махнула рукой.
Сказано – сделано.
* * *
Сжимая сумку под мышкой, я вышла из офиса Офелии и бросилась бежать без оглядки, не замечая того, что мчалась по лабиринту коридоров. Я обдумывала откровения Офелии, которые беспокоили меня, как шатающийся зуб. Кэл сказал, что отравленную кровь принесли до его прибытия, а значит – это было внесено в обычный протокол Совета. Если бы Офелия смогла выяснить, кто ее доставил, мы бы узнали... С разбега я врезалась в холодного, неподатливого мужчину, отскочила от него и впечаталась в стену.
Я ошеломленно фыркнула, а затем меня понесло вперед. Мой нос уткнулся в грубую ткань пиджака, от которого пахло ясменником.
От запаха, напоминающего мне о чем-то очень неприятном, мне захотелось зажать рот. Я покачала головой, аккуратно потирая то место, которым ударилась об стену.
Питер Краун смотрел на меня сверху вниз, его руки обернулись вокруг моей в железной хватке.
– Я так полагаю без толку просить тебя проявлять хоть какое-то приличие во время пребывания здесь?
Я кивнула, опустив глаза и уставившись на ботинки. Какой расстроенной и злой я бы ни была, сейчас не то время, чтобы вставать на дыбы.
– Да, сэр.
– В любом случае, почему ты здесь?
Я пожала плечами, и его хватка на моей руке усилилась.
– Просто встречалась с Офелией.
Он фыркнул:
– Никогда не понимал, почему она тебе позволяет шарахаться по офису, словно ты ее личный разносчик пиццы – мышонок Чак.
Умный человек, возможно, не рассмеялся бы над этими словами.
– В то время пока наш прекрасный лидер относится к тебе, как к домашнему питомцу, то мы ждем от тебя, как минимум, проявление манер. Мне бы не хотелось, чтобы ты столкнулась с ситуацией, с которой не сможешь справиться. Офелия огорчится, если ты пострадаешь.
Как только слова слетели с его губ, меня словно окатили холодной водой, когда я поняла их смысл. Я попала в ситуацию, где меня ранили, – совсем недавно. Мистер Краун знает об этом, или он просто досадно оговорился?
Он закатил глаза на мое молчание, а затем указал пальцем на ближайший выход.
– Исчезни, прежде чем наткнешься на какого-нибудь менее влиятельного вампира, тупица.
Я снова кивнула и понеслась к задней двери, прижимая к груди документы Кэла. Потише, приказала я своим ногам. Бег может навести на мысль, что я провинилась и испугалась. А факт остается фактом, я не провинилась и не испугалась ни там, ни тут. Мне нужно добраться до дома, чтобы переварить загадочное предложение Офелии и насмешливые, но все же проницательные оскорбления мистера Крауна.
Я остановилась и оглянулась проверить, смотрит ли на меня еще мистер Краун. Но он сгинул, ушел терроризировать кого-то еще своим неприкрытым презрением.
Было бы неправильно желать кому-то самовоспламениться? Что если только пожелать так, чтобы огонь распространился на определенном участке, например, на ширинке его штанов?
Все еще не правильно, я так думаю.
Возможно.
Мне, в самом деле, нужен M&M.
Глава 10
«Не хватит слов, чтобы в должной степени предостеречь вас: никогда не пытайтесь заставить вампиров признаться в своих чувствах».
Из книги «Забота и пропитание для одиноких вампиров»
Несмотря на то, что Гиги «занималась» с Беном, когда я переступила порог, она сидела за кухонным столом, обложенная со всех сторон домашним заданием.
Кэл сидел рядом с ней, держа в руке материалы по делу, и спорил с ней об известных фактах Троянской войны. Вампирский объект моего гнева с негодованием опровергал утверждения учебника Гиги о том, что "похищение" Елены привело к началу войны.
Когда Гиги назвала Елену "персоной, за которой отправились тысячи кораблей", Кэл прямо-таки обиделся.
– Елена была желанной, – подчеркнул Кэл. – Ничего более. – Лично я думаю, моя собственная жена была красивее, но я могу относиться предвзято. Елена была избалованной, глупой девчонкой, недовольной тем, как повернулась к ней судьба. Честно говоря, она оказалась лишь пешкой в грандиозном плане. Агамемнон использовал бы любой предлог, чтобы напасть на Трою. А очевидное оскорбление чести его семьи стало удобным поводом. Люди любят огульно придавать истории романтический налет, потому что им нужно видеть в ней последовательность и причину. Правда заключается в том, что события в истории не всегда черно-белые и благоразумные. Они редко имеют смысл, пока мы не обратим взгляд в прошлое.
Гиги включает харизматичную личность и уводит глубже в разговор того не осознающего Кэла. Мне просто необходимо выяснить, как она это делает.
– Насколько ты был близок?
– К чему, к военным интригам? – спросил он. – Я был рядовым солдатом, но вот мой капитан, Паламедес, помогал собрать войско в первые дни. Я был умным и преданным, поэтому он доверял мне поручения и сообщения, а так же охранять его спину на поле боя.
Так что я стал свидетелем сотен причудливых драм. Помнишь, Менелай потребовал от всех бывших ухажеров Елены исполнения их клятвы, что они будут помогать ему защищать её честь. Освобожденные от власти красоты Елены и пришедшие в чувства, женихи отказались присоединиться к нему. Одиссей прикидывался безумным, пока мой капитан обманом не заставил его признать, что тот был здоров. Царь небольшого Кипрского царства обещал Агамемнону пятьдесят судов для греческого флота и сдержал обещание – но там оказался лишь один реальный корабль, которым командовал его сын. Остальная его армада представляла собой лишь глиняные игрушки.
– А разве Троя не пала из-за импровизированного деревянного коня?
– Да, спустя почти десять лет. Но без всякой мистификации. Конь был, но маленький и вырезанный из цельного куска дерева. Его оставили около ворот Трои, а вокруг понаставили вина, которого хватило бы на целую армию. Веруя, что мы покинули поле боя в отчаянии, троянцы взяв вино, отметили победу, и после того как они изрядно напились, ворота оказалось весьма легко взять.
Гиги нахмурилась:
– Такое чувство, что все, что я знаю об истории, – ложь.
– Большинство популярных историй ею и являются. Они очень романтизированы и наивны. Очень далеки от реальной жизни. Трудно сказать, где там реальные герои, а где настоящие злодеи.
– Ну, вряд ли можно ожидать, что у них на груди будет висеть бейджик, – пробормотала Гиги. Просияв, она улыбнулась Кэлу и добавила: – Я так легко получу высший балл с этим эссе по истории.
Кэл почесал подбородок в попытке спрятать намек на ухмылку.
"Не меняй решение из-за кого-то, понимающего Гиги, так же как и ты, – сказала я сама себе. – Он плохой человек, который думает, что ты отчаянная, озабоченная неудачница. Допустим, он ошибается лишь на один счет... И неважно насчет какого".
Идем дальше.
– Это считается жульничеством использование свидетеля исторических событий в качестве источника информации?– спросила я. Кэл кивнул в качестве приветствия, которое я вернула с холодным взглядом.
– Нет, если мы никому не скажем, – пропела Гиги.
Я достала коробку из "Пирогов Пита". Лицо моей сестры засияло от восторга, и она бросилась ко мне.
– Пепперони и ананасы? – закричала она, открывая коробку и радостно пританцовывая.
– Звучит отвратительно, – вздрогнул Кэл.
– Ага, – сухо уверила я его.
– Айрис всегда заказывает пиццу только с сыром, – донесла Гиги ему, на полпути поднося кусок ко рту. – Скууууучно.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала я, в то время как Гиги взяла тарелки и чашки из шкафа.
– О, мне тоже нужно с тобой поговорить. – Его лицо стало красным, пока Гиги стояла к нам спиной. – Гиги, ты нас извинишь?
– Конечно, – согласилась она, махнув рукой и возвращаясь к пицце.
Кэл схватил меня за руку, пока я пальцами сжимала ручку огромной сумки. Он потащил меня по коридору в спальню и затем закрыл за нами дверь.
Учитывая мое нынешнее настроение, я скорее приветствовала рукоприкладство. Это дало бы мне повод отыграться на его пальцах. Кэл хмыкнул и отпустил мою руку, толкнув, весьма бесцеремонно, на кровать. Я подпрыгнула на матрасе.
– Ты рехнулась? – спросил он. – Ты ушла, ничего не сказав и не разбудив меня. Знаешь, как это было глупо?
Я скрестила руки на груди, встретив его ярость с каменным безразличием на лице.
– Даже не могу передать, как это было унизительно, когда тебя голого, лежащего на полу, будит истерический крик девушки-подростка, которая хочет знать, почему я голый и что сделал с её сестрой. Или то, как я успокаивал бьющегося в истерике подростка и уверял её, что не убивал тебя и понятия не имею, где ты и когда будешь дома – и это всё, сидя без штанов, так как они лежали в другом конце комнаты. Но сейчас давай сосредоточимся на том, что, несмотря на то, что я тебе говорил, ты, не опасаясь за собственное благополучие, так или иначе, отправилась в офис Совета! Я не позволял тебе этого делать, Айрис. Я не буду прятаться за женской юбкой, пока женщина сбегает...
– Чтобы добыть нужную информацию без всяких происшествий? – говорю я это таким сладким тоном, который должен сообщить Кэлу о том, что здоровье его яичек в серьезной опасности.
Вытащив из сумки сканер, я помахала им перед лицом Кэла, который хмуро посмотрел на меня. Я пересекла комнату, вытащила карту памяти и вставила её в ноутбук. Открыла диск и выбрала "Распечатать всё", и принтер начал выплевывать так нужные Кэлу отчеты.
Я кидала документ за документом ему в руки и позволила просмотреть информацию. И даже дала ему время порадоваться. А затем перешла к следующей части плана, включающей убийство.
– Знаешь, что я действительно нашла интересным? – Я швырнула в него папку "Билайн" с моими данными. Летя словно подвыпившая птица, папка ударилась об грудь Кэла, а затем упала на пол.
Кэл смотрел, как страницы плавно падали вниз, его глаза расширились, когда он узнал почерк.
– Неудивительно, я полагаю, ты проверял того, кто придет в твой дом, Кэл. Но зачем тогда вел себя так, словно никогда не слышал моего имени? Зачем спрашивал о моем прошлом? Зачем притворялся, что интересуешься моей глупой жизнью?
– Потому что только так ты смогла расслабиться рядом со мной, – тихо признался он. – Так ты сблизилась со мной. И мне стало интересно, как многим ты можешь поделиться.
– А секс со мной, это что, часть сближения? Или тебе стало любопытно, смогу ли я самовоспламениться от сексуальной неудовлетворенности?
– Айрис, не...
– Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома, – зарычала я, тыча пальцем ему в грудь. – Я достала твои документы. Ты явно чувствуешь себя лучше. Время уходить. Уверена, кто-нибудь из твоих источников без проблем анонимно снимет тебе номер в гостинице. Не хочу, чтобы ты был рядом со мной и Гиги.
– Я не могу уйти прямо сейчас, – настаивал он. – С одной стороны, стоит вопрос о моем расследовании. Мне нужна надежная, незаметная база для работы. Мы договорились на неделю. Мне нужна целая неделя. И не притворяйся, что сможешь обойтись без остальной оплаты, потому что мы оба знаем, что ты сводишь концы с концами. А так же стоит маленький вопрос о человеке, который одержим мыслью убить меня. И вампир, который напал на тебя в моем доме. Можешь мне не верить, но я не брошу тебя и Гиги без защиты.
– Да, я чувствую себя очень защищенной с лживым, подлым вампиром, прячущимся в моем доме.
– Ты можешь мне доверять. Сейчас ты немного злишься на меня, – сказал он, ловко увертываясь в сторону от мыльного кролика, которого я швырнула ему в голову. Статуэтка со стуком отскочила от стены, оставляя вмятину в гипсокартоне размером с баскетбольный мяч.
– О, я не слегка злюсь. Я в бешенстве! – закричала я. – То, чем с тобой поделилась, я никому больше не рассказывала. Даже Полу. Не знаю, что больше беспокоит: тот факт, что ты лжешь, не моргнув при этом и глазом, или то, что я этого не поняла. Ты вампир. Подобное естественно для тебя. Мне следовало этого ожидать. Я имею в виду, ты по-настоящему был отравлен? Или изображал "беззащитного, раненого вампира", чтобы обманом заставить меня предоставить тебе расположенное на отшибе убежище? Ты выполнил своё домашнее задание. Уверена, что мое досье подразумевает, что бедная Айрис Скэнлон сделает всё ради денег. И эй, если ей кинуть косточку и переспать с ней, то она будет так благодарна, что разрешит тебе есть непосредственно из источника!
В гневе я оттянула воротник, обнажая след от укуса на моей груди. Выражение лица Кэла изменилось на открытую жалость, и от этого я еще сильнее взбесилась. Поэтому схватила другую статуэтку бурундука и швырнула его в Кэла.
– Где твоя мама купила такой убойный зверинец? – взвыл он, увертываясь от летящей в него статуэтки. В ответ я быстро бросила одного за другим олененка, кардинала5 и енота.
Кэл нырнул под летящих лесных животных и схватил меня за руки. Мы боролись за последнюю статуэтку, которой оказалась пара кардинала.
– Я не хотел лгать тебе. Я не знал, что ты... не знал, что захочу узнать о тебе больше. Что ты станешь гораздо большим, чем безопасный коридор и средство выживание. Я знаю тебя, Айрис. Может быть, я и не встречал тебя в детстве. Возможно, пропустил этап неловких подростковых "детских цветов". Но я знаю тебя.
"Прошу, обрати внимание на то, что он не сказал, что ему понравилось то, что он обо мне узнал".
– Я не сделаю ничего, что может причинить тебе вред, – произнес он. – Но прежде чем уйду, мне необходимо знать, что ты в безопасности. Пожалуйста, не выгоняй меня сейчас.
Я отвернулась от него. Не хочу, чтобы он видел мои слезы. И так уже показала, как сильно он обидел меня.
– Через три дня ты исчезнешь, – сказала я тихим и ровным голосом. – Видеть тебя не желаю. Не хочу говорить с тобой. Я была безопасным коридором для тебя. Теперь ты для меня талон на питание и ничего более.
Прошмыгнув мимо него, я вернулась в кухню. Гиги изображала, что занимается домашкой, нервно теребя пальцами бумажное полотенце.
Я сжала её плечо и улыбнулась. Услышала, как хлопнула позади дверь в подвал, указывая, что Кэл ретировался на остаток вечера.
– Что происходит? – спросила Гиги, кусая корочку пиццы. – У нашего вампира ПМС?
– Я не понимаю живых мужчин, – пробормотала я, взяв кусок пиццы. – Думаешь, понимаю немертвых?
Ответ Гиги прервал "Полет шмеля". Я достала телефон, не упуская из внимания разочарованный взгляд, который сестра на меня бросила.
Я, морщась, нажала "Ответить" и приняла звонок, покорно записывая изменение в заказ цветов на свадьбу Карвер-Оуэн. Живой дядя невесты уверял, что у него аллергия на розы, а это значит нужно полностью менять тему.
Я предложила несколько альтернатив, и мы решили заменить всё дерзкими розовыми лилиями-звездочет. Я завершила звонок в быстром, деловом ключе, не выслушав о моем обычном восторженном таланте.
И от этого Гиги нервно прикусила губу. Когда я повесила трубку, она спросила:
– Айрис, всё в порядке?
Я прочистила горло и улыбнулась ей самой обнадеживающей улыбкой, хотя ничего подобного не чувствовала:
– Ничего такого, что не будет исправлено в течение трех дней.
* * *
Мне удавалось избегать Кэла в следующие два дня, просыпаясь после того, как он ложился спать на весь день, и закрываясь в своей комнате на ночь. Гиги уверяла, что Кэл вел себя дружелюбно, если они с ним случайно пересекались в доме. Видимо то, что она нашла Кэла голым на нашем полу, своего рода их сблизило.
Кэл оставался в подвале и читал отчеты Совета каждый раз, когда я была дома. Я оценила приложенные усилия с его стороны обеспечить меня комфортом, хотя по-прежнему считала, что врежу ему лопатой по лицу, если представится такая возможность.
Снова и снова я собиралась спуститься и обсудить мой разговор с Офелией, и странный смысл комментариев мистера Крауна, с которым я столкнулась в коридоре.
Но не могла себя заставить сделать несколько шагов и спуститься в подвал. Не хочу больше помогать Кэлу никоим образом. Не хочу, чтобы он подумал, что я простила его и заинтересована выполнять что-либо помимо вышеупомянутой лопаты, встречающейся с его лицом.
Я хорошо разбиралась в беспристрастных отношениях после секса. Если он думал, что я буду вешаться на него, то серьезно ошибался.
Я устала от околачивающихся вокруг эмоционально закрытых мужчин, с пульсом или без. Войдя в офис Совета, я наконец-то почувствовала, что вернула контроль над своей собственной жизнью после недели хаоса и неопределенности.
Хотя не обошлось и без болезненных откровений, но они уже все окупились. В последнее время не так их много было.
И честно говоря, я с облегчением вздохнула, вернувшись к обычному распорядку дня. Гиги и я в течение дня не находились дома. Я полностью погрузилась в работу и увязла во всех фантастически обыденных мелочах жизни моих клиентов.
Я вернулась к моему саду и с трудом себя сдерживала, чтобы не заходить домой до захода солнца или до прихода Гиги из школы, поэтому могла уйти с головой в то, что не успела сделать во время кризиса Кэла.
Я пополнила мои сладкие хранилища и нашла новые тайники. Вырвала сухие растения и подрезала розы. Избавилась от сорняков и разбросанной измельченной яичной скорлупы вдоль цветочных клумб.
Выбросила давно увядшие букеты, стоящие в вазах в гостиной и заменила пробными композициями из лилий и папоротников или роз с розмарином.
Я присутствовала на одном из волейбольных матчей Гиги, продавала попкорн и мирилась с пассивной агрессией соперничающих матерей девочек по команде Гиги.
Не было никаких последствий от моего "визита" в Совет, поэтому я вернулась к деловым, на расстоянии отношениям с клиентами, которые не хотели оторвать кусок от меня или жить со мной.
Я доставила ящик крови. Получила груз безвкусной мебели в стиле Лас-Вегаса. И отправила уборщицу в дом мистера Ричека, чтобы убрать кишечные доказательства несовместимости его обоев и гипоаллергенной кошки Джинджер.
Мой день омрачала ранняя встреча с жутким мистером Доддом, одним из низших сотрудников Совета, который с момента подписания контракта – три месяца назад – стал немного более бесцеремонным.
Я совершила ошибку, когда слишком рано прибыла в его дом, чтобы привезти картину, которую доставили из Чикаго в шесть утра в муниципальный аэропорт Пустоши Убывающей Луны.
Я работала несколько недель, чтобы достать эту картину – экземпляр живописи эпохи Возрождения, которая, по-видимому, напоминала мистеру Додду его первую "любовницу". Я проявила непредусмотрительность и должна была бы находится на чеку рядом с тем, кто без содрогания от неловкости употребляет слово "любовница".
Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда я повернула на Дир Хевен Роуд. Мне как можно скорее нужно было доставить портрет. В противном случае, я бы весь день таскалась с очень дорогой, деликатной картиной в незащищенном кузове моего фургона.
Я как можно тише прошла через входную дверь и оставила портрет в шкафу спальни мистера Додда, как мы и договорились. В ничем не примечательной комнате его не было. Большинство старых вампиров не разделяло идею спать в кроватях, поэтому они создавали мало освещенные и тесные укромные места в других частях их домов.
В доме было тихо, и окна по-прежнему закрыты от солнечного света. Я повернула налево в сторону кухни, чтобы проверить запасы крови мистера Додда. И почти добралась до входной двери, когда неожиданно меня схватили за руку.
Дернув руку, я завизжала, но хватка оказалась слишком крепкой. Меня втолкнули в кухню и прижали к столешнице, ручка ящика впилась мне в спину.
Я зашипела от боли, зная, что на том месте останется синяк. Зажглись конфорки на плите. Освещая передо мной высокого, долговязого вампира с растрепанными темно-русыми волосами. Он ухмылялся мне, пока буравил меня холодными голубыми глазами, а затем протяжно произнес:
– Так ты та самая трудолюбивая пчелка, которая снабжает меня едой.
– Айрис Скэнлон, компания "Билайн". Я надеюсь, вы мистер Додд.
С натянутой профессиональной улыбкой на лице я пожала ему руку. Он наконец-то ослабил хватку и шагнул ближе, прижимая меня к столешнице.
– Я очень доволен вашими... услугами, – сказал он, но осмысленно скользил взглядом вниз – Думаю, я расширю спектр услуг в моем контракте. Мне необходимо больше твоего внимания.
Я могла воспользоваться баллончиком с жидким серебром. Несмотря на жутковатость, мистер Додд ничего не сделал, чтобы на его лицо направили едкие химические вещества.
До сих пор он выказывал льстивое, чрезмерно агрессивное обаяние, которое стало второй натурой для вампиров, имеющих слишком много человеческих поклонниц и рассказывающих им, какими таинственными, сильными и обольстительными они были.
Они привыкли играть с женщинами определенным образом и никак не могли выйти из этой роли в повседневных взаимодействиях.
Он вел себя, как павлин-вампир. Шоу грандиозное, но в принципе не представляющее никакой угрозы.
Мистер Додд наклонился ближе, руками он упирался в выступ слегка открытого ящика. Держа руки по швам, я выпрямилась и бедром задвинула ящик, который придавил его пальцы. Мистер Додд раздраженно прошипел, и я быстро обошла его, пока он отвлекся.
– Мы немного расширили пакет услуг, – сказала я ему, шагая вдоль декоративного, но абсолютно бесполезного кухонного островка. – Просто просмотрите контракт и решите, что вас устраивает.
– Если я захочу связаться с тобой напрямую, как мне это сделать? – спросил он, обойдя вокруг островка и следуя за мной к двери.
В фойе я взяла сумочку со стола. Рукой в кармане сжимала баллончик с серебром, потому что хищная поступь мистера Додда начала меня нервировать.
– Просто позвоните мне на сотовый и оставьте сообщение. Или можете связаться по электронной почте, адрес которой указан на визитке.
Догнав меня, он встал рядом со мной, когда я уже дошла до двери и положила руку на дверную ручку. Он ухмыльнулся, его голос стал низким и наигранно страстным.
– А если я захочу чего-нибудь особенного? Чего-нибудь более личного?
– Позвоните на сотовый и оставьте сообщение, или отправьте по электронной почте, – повторила я.
Он навалился всем весом на дверь, в то время как я безуспешно дергала за ручку.
– Но что, если я захочу увидеть тебя лично?
– Я так не делаю, – хмыкнула я, дернув сильнее за ручку двери.
Потому что ясно, что вся эта ситуация с дверью не имеет никакого значения по сравнению с его силой вампира. Мне просто нужно было дернуть сильнее.
– Но ты ведь делаешь это прямо сейчас? – сказал он, смотря на меня с ухмылкой.
– Обычно я так не делаю.
– Я первый твой клиент-вампир? – не сводя с меня взгляда, задал он вопрос.
– Вы первый вампир, которого я вижу за несколько месяцев, – соврала я, приятно улыбаясь. – Я стараюсь работать в дневные часы. Если вы меня извините, я закончу здесь. Пора уходить.
Проигнорировав меня, он стал подходить все ближе и ближе. Дверная ручка упиралась мне в спину, пока я по мере возможности отклонялась от вампира.
– Ты так невероятно пахнешь. Тебе кто-нибудь говорил об этом?
От страха свело горло. Мне ведь уже такое говорили, в доме Кэла, а потом вонзили клыки в шею.
Я откашлялась, осторожно выдыхая через нос:
– Нет, на самом деле никто ничего подобного мне не говорил.
– У тебя есть планы на вечер? – спросил он.
Да, я планировала познакомить его с радостями ухода за лицом с помощью коллоидного серебра примерно на протяжении четырех секунд. Четыре секунды – это ведь не много?
– Я ухожу. Сейчас.
Он хмыкнул:
– Ты так думаешь?
Додд протиснулся в пространство между мной и дверью. Сверху вниз он смотрел на меня с ухмылкой на губах, его лицо находилось в опасной близости с моим. Он приоткрыл губы и наклонился, чтобы поцеловать или вонзить в меня клыки.
Шагнув в сторону, я дернула дверь, и пусть слабый, утренний солнечный свет озарил фойе. Спотыкаясь, мистер Додд ретировался обратно в затемненную гостиную, его, казалось, забавляли мои выходки.
Он скривил губы в хитрую ухмылку и окинул взглядом мое тело:
– О, а ты ведь занятная штучка? Я дам... о себе знать, вскоре.
Прежде чем хлопнуть дверью, я выпалила:
– Считайте наш контракт аннулированным.
Я побежала к машине, дрожащими пальцами пыталась вставить ключ в замок зажигания. Склонив голову на руль, я сделал несколько глубоких вдохов. Что со мной не так?
Почему я не брызнула серебром из баллончика этому дебилу в лицо и не удрала оттуда?
Я так боюсь потерять бизнес, что поставила себя в опасность, чтобы только этот псих остался довольным? Пришло время пересмотреть модель ведение бизнеса.
Что именно в этой ситуации нужно сделать по протоколу? Я должна позвонить Офелии и пожаловаться на неадекватное поведение мистера Додда?
Стоит ли упомянуть, что основываясь на "вкусных" комментариях, вполне возможно, что именно Додд напал на меня в доме Кэла? Опять же, как именно об этом сказать, не объясняя, что я делала в доме Кэла после того, как Совет его запер?
Я скучала по своей старой жизни. С теплотой вспоминала, что самыми большими переживаниями были возможность Гиги получить плохие оценки на промежуточном тесте по испанскому и грядущая гибель нашего водонагревателя.
Я тщательно создавала для себя спокойную тихую жизнь, а чтобы она разрушилась, потребовалась всего несколько минут на кухне Кэла. Теперь я борюсь с вампирами в мягко декорированном фойе и занимаюсь диким сексом у стены с древнегреческим квартирантом.
С которым в настоящее время я не разговаривала.
Черт возьми.
* * *
Я не рассказала Кэлу о моей стычке с мистером Доддом. Во-первых, потому что мне бы пришлось спуститься к нему в подвал, чтобы рассказать, а я ещё к этому не готова. И, во-вторых, потому что я не знаю, был ли мистер Додд вампиром, напавшим на меня в доме Кэла, или он просто озабоченный вампир с ограниченным словарным запасом.
Я позвонила Офелии на закате и объяснила, что контракт её подчиненного аннулирован и почему. Холодным, суровым тоном она меня заверила, что "этот вопрос решится немедленно", от чего мне захотелось залезть на кровать, укутаться пледом и свернуться калачиком, а на самом деле мне стало немного жаль мистера Додда.
Это длилось недолго.
После работы у мистера Додда, который причастен к выбросу адреналина в моем организме, я почти забыла обо всем, что произошло на прошлой неделе.
За исключением ночи – после того как ложилась до смешного рано – когда Кэл тихо ходил по темному дому. Я слышала, как он разогревает кровь на кухне и что-то печатает на ноутбуке.
