355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Молли Харпер » Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП)
  • Текст добавлен: 24 марта 2017, 16:00

Текст книги "Забота и пропитание для одиноких вампиров (ЛП)"


Автор книги: Молли Харпер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Я так понимаю, Новая Кока-кола ничему их не научила, – фыркнула я.

Губы Кэла дрогнули в улыбке, но он продолжал доносить суть дела.

– Я нашел поставщика этого ароматизатора, им оказалась фирма "Добавки Голубая Луна". "Голубая Луна" предоставила образцы для повторного тестирования Ноктюрна, и они получили положительные реакции от дегустаторов. Я просмотрел записи испытаний изготовителя. Все выглядело в порядке, до тех пор, пока я не начал пытаться связаться с "Голубой Луной" после нападений. Компания существует лишь на бумаге. Адрес, указанный в Луисвилле, оказался пустым офисом.

– Каков на вкус этот ароматизатор? – спросила я, интересуясь, какой вкус вампиры могли посчитать аппетитным. Кэл открыл рот, чтобы ответить. Но я подняла руку вверх, словно щит против потенциально мерзкой информации. – Не бери в голову. Пускай некоторые вещи останутся неуслышанными.

– "Голубая Луна" – это прикрытие, хитро продуманная компания-однодневка. Невыносимо трудно разобраться во всей этой путанице.

Очевидно, разговор истощил его. Кэл откинулся на диван и закрыл глаза. Легкий румянец, появившейся после употребления донорской крови, исчез с его щек, оставляя восковую, почти серую бледность.

– Так зачем ты прибыл в Пустошь? – спросила я.

Он открыл один карий глаз, убийственно посмотрев на меня.

– Потому что первое нападение произошло здесь. Его списали на приступ жажды крови у новообращенного. Совет сумел быстро и тихо замять это дело. Я предполагаю, это был своего рода пробный тест, так сказать. Казалось разумным начать расследование именно отсюда.

– Почему ты не сообщишь Совету о том, что тебя отравили?

– Из-за обстоятельств моего собственного отравления, я считаю, что кто-то в Совете может посодействовать в этих попытках. Только кто-то в офисе Совета мог знать, почему я здесь. И только у кого-то в Совете есть доступ к донорской крови, которая находилась в подарочной корзине. Довольно просто подкупить молодого вампира. Как ты знаешь, бюрократам низшего уровня ужасно мало платят.

– Разве люди не должны знать об этом? – потребовала я. – Разве ты не должен хотя бы предупредить человеческие власти? – Кэл открыл оба глаза, ведь только так он смог их закатить. Я кивнула, немного покраснев. – Ах, да, секретность, извини.

– Мы не знаем, есть ли у человека, ответственного за отравления, планы более широкого масштаба. Так как мы хотели бы преодолеть данный кризис без вмешательства человеческой власти, учреждающую программу уничтожения моего вида, мы пытаемся справиться без огласки, – с иронией произнес он. – Вся партия напитка, за исключением нескольких отравленных бутылок крови, отслежена и изъята.

– Какие растения использовали для создания вкусовой добавки? – спросила я, думая об учебниках по ботанике, лежащих у меня наверху. Если дать их Кэлу, он мог бы...

Он с издевкой усмехнулся.

– Зачем мне делиться с тобой информацией?

Выгнув брови, я мысленно отвергла желание предложить ему порыться в моих книгах. Вести себя как придурок – значит быть отрезанным от моей сокровищницы с информацией о жизни растений. У меня должны быть хоть какие-то стандарты. А Клетус – вампир с отвисшей челюстью – пусть сам имеет дело с последствиями.

– Кто из представителей местного Совета знает из-за чего ты здесь? – спросила я.

– Все.

– Что не сужает круг потенциальных подозреваемых в отравлении твоей крови, – признала я. – Странно, почему Совет оставил кровь в твоем холодильнике? Я имею в виду, разве ты нанял меня не для этого?

– Нет, я нанял тебя лишь из чувства вежливости. Офелия настаивала на том, что твои услуги необходимы. Я боялся, что могу обидеть ее, если пошлю тебя подальше. Честно говоря, думал, что твой контракт – это прикрытие, чтобы Офелия могла контролировать мою деятельность.

– Следуя логике, разве я могла быть тем человеком, который испортил твою кровь? – спросила я. Кэл посмотрел на меня сузившимися глазами. – Мне действительно нужно научиться затыкаться вовремя.

– Я знаю, что это не ты, – мрачно сказал он. – Кровь доставили вчера в качестве приветственного подарка от Совета. До сегодняшнего дня ты ни разу не использовала мой код безопасности.

– Моя подруга Джейн говорит, что не следует доверять оставленным подарочным корзинам, – сообщила я ему.

– Данная информация пригодилась бы несколько дней назад, – пробормотал он.

– Ты что-то вроде вампира-частного сыщика? – спросила я. – Без офиса в сомнительной части города и дурацких усов?

Вышеупомянутые неусатые губы в ответ растянулись в ухмылке.

– Образно говоря. Можно сказать, мой дар – решение проблем. Если я сосредоточусь на проблеме или вопросе, то в итоге найду решение. Это началось с ранних лет, когда я еще был человеком. Мне всегда легко давались загадки, стратегические игры, планы сражения. А сейчас я расследую финансовые махинации между вампирами и людьми делового мира, ищу вампиров, которые исчезли или умерли при загадочных обстоятельствах, отслеживаю человеческих потомков для вампиров, которые с момента Великого Выхода заинтересованы заново познакомиться со своими человеческими семьями, такого рода вещи.

Он лежал, развалившись на диване, измученный моими вопросами. Я помогла ему подняться и проводила к двери подвала.

– Итак, если ты решаешь проблемы, то почему не можешь выяснить, кто отравляет вампиров?

Он хмуро посмотрел на меня, словно я дотронулась до любимой мозоли.

– Этот талант не дает сиюминутных результатов. Я бы назвал его инстинктом, который ведет меня в нужном направлении. На этот раз у проблемы имеются подводные камни и резкие повороты, к которым я не привык, – сказал он, и голос его стал усталым и тоненьким, как бумага, пока я помогала ему спуститься и устроится в палатке. Он едва взглянул на свою "комнату".

Если его не впечатлил мой менее чем четырехзвездный отель, то Кэл об этом не сказал. Предполагаю из-за того, что находил разговор со мной долгим и бессмысленным.

Вернее он сам сказал, что видит разговор со мной долгим и бессмысленным. Прямо мне в лицо.



Глава 3


"Семья не поймет твоего решения принять вампира. И чтобы избежать неловких разговоров, заранее обдумай отговорки во избежание визита близких. Конкретные предложения включают в себя: твой дом дезинфицируют; у тебя заразная сыпь; ты пытаешься от корки до корки прочитать трилогию «Север и Юг».

Из книги «Забота и пропитание одиноких вампиров»

Большую часть ночи я не спала, сидела и сжимала в руках мамину серебряную лопатку для нарезки пирогов. Как и на солнечный свет, у вампиров была аллергия на серебро.

Для них это, как прикоснуться разом к каждому едкому, вызывающему раздражение веществу в мире вкупе с досадой от слушания актрис-тире-моделей, болтающих о своем "ремесле". На самом деле их плоть может сгореть до кости, если будет подвержена сильному воздействию, поэтому перцовый баллончик от вампиров, который я носила в сумочке, состоял из чистого коллоидного серебра.

К тому же я знала, что образ Кэла-беспомощного котенка мог оказаться притворным. И не совсем доверяла свою безопасность гостю в моем доме, который якобы без посторонней помощи не может подняться по лестнице подвала.

Пока мне не спалось, я с умом использовала это время. Закончила читать исторический роман, который, то начинала, то бросала, что даже забыла имена главных героев. Сообщила в онлайн-страхование о потере моего дорого Блэкберри на сайте провайдера и слегка успокоилась обещанием, что новый телефон вскоре отправят мне домой.

Мой стационарный телефон, отведенный специально для бизнеса, звонил несколько раз. Звонили клиенты, заказывали различные продукты, драгоценности и раздавали поручения... Спрашивали, почему не отвечаю на сотовый, и каждый раз при упоминании его я ворчала и проклинала само существование Кэла. Офелия позвонила около двух часов ночи, удивилась, что вместо того, чтобы отправить ее на голосовую почту, я ответила на звонок. Было забавно услышать какие-то эмоции в голосе за чопорной тоской.

– Айрис, разве ты обычно не спишь в это время?

Прижав телефон к уху, я подула на чашку с отваром валерьяны. Мне необходима специальная смесь "Уже два ночи, и ты начинаешь видеть смысл в рекламе", чтобы противодействовать пачке кофейных мармеладок, которую я нашла в ящике стола.

Я в постоянном противоречии.

Для пущего эффекта я зевнула.

– У Гиги срочный проект по биологии. Не что иное, как попытка в последний раз получить хорошую отметку по биологии.

– Какая у тебя захватывающая жизнь, – сухо сказала она.

– Чем могу помочь, Офелия?

– Мне просто любопытно. Совет подготовил новый контракт с нашим одним внештатным сотрудником, мистером Каликсом. Ты случайно сегодня к нему не заходила?

Вот он. Шанс предупредить Офелию на счет Кэла и умыть руки. Было бы так легко дать возможность другому разобраться в этой ситуации.

У меня и без того дел по горло. Я веду достаточно сложный, капризный бизнес. Веду Гиги по сомнительной тропе конструктивной зрелости.

Но...

Я глубоко вздохнула через нос. Я могла бы отрицать, что была там, но оставила контракты Кэла на столешнице. Кроме того, больше чем уверена, что оставила кучу следов по всему дому.

Не знаю, есть ли у Совета специалисты по снятию отпечатков пальцев, но у них есть следователи с экстрасенсорными способностями, и я бы на месте Совета не стала использовать криминалистические экспертизы после работы таких сотрудников. Если я буду лгать, то Офелия станет только подозрительнее.

– Хм, да, забежала к нему перед самым закатом, – сказала я. – К сожалению, опаздывала. У мистера Ричека было особое задание для меня, и оно заняло больше времени, чем я думала.

– Диандра готовит триумфальное возвращение? – спросила Офелия. Даже через телефонную трубку я могла услышать, как она закатила глаза.

– Да. Он вечно загоняется с ее специальными диетическими "предпочтениями". У меня было достаточно времени, чтобы занести контракты мистеру Каликсу и уйти от него до заката солнца. Ты ведь знаешь, я не люблю находиться в домах клиентов после наступления темноты.

– А ты ничего не заметила необычного? – поинтересовалась она.

Скажем, вампира, похожего на греческого бога ростом шесть и два фута с пухлыми губами и ядовитым языком? Он выглядел весьма мило без сознания, растянувшись на кафельной плитке кухни.

– Пару распакованных коробок. Дом выглядел на удивление пустым.

Обратите внимание, я не лгу. А просто не отвечаю на вопросы прямо. Я растила подростка и поэтому четко знаю разницу.

– Какие-то проблемы. Офелия?

– Нет, нет, – заверила она меня. – Но боюсь, мистеру Каликсу придется отказаться от его контракта. Ты, конечно же, получишь свой процент в качестве уважения за твою неизменную услугу для наших местных вампиров. Знай, что коды безопасности в доме мистера Каликса поменяли. Ты больше не должна ходить к нему. Мистер Каликс отныне не твой клиент.

– Ну, очень жаль это слышать, – ответила я. Старалась говорить спокойно и бесстрастно, но если бы потеряла клиента, то, несомненно, расстроилась бы, однако Офелия знала, что я не буду закатывать истерики по такому поводу.

– Уверена, что вместо мистера Каликса твой список клиентов пополнит новый клиент, – сказала Офелия таким тоном, который бы показался обнадеживающим, если бы это говорил кто-нибудь другой. – Кстати, ты достала то, о чем я тебя просила?

– Да, я нашла куклу, – ответила я. – Марионетку прошлого века, она как новая, в оригинальном платье и чепчике. Мне всего лишь пришлось пофлиртовать-запугать администраторов нескольких сомнительных онлайн-аукционов. Ты должна мне немалую сумму на мой счет Пэйпал.

– Пришли мне счет, – приказала она, повысив голос. – Я с радостью заплачу любую цену.

Я сделала пометку о счете в моем списке дел на завтра. Все лучше, нежели спрашивать, зачем многовековому вампиру потребовалась фарфоровая кукла.

Офелия часто просила детские товары такие, как медведи, куклы, туфли от Мэри Джейн и милые платьица. Не говоря уже о непристойном количестве видеоигр, которые она заказывала каждый месяц.

Уверена, что она пополняла свой доход, демонстрируя себя на сомнительных сайтах. Но вот какая здесь роль отведена видеоиграм, я не знала. И вряд ли хочу знать.

– Если ты вдруг увидишь мистера Каликса, пожалуйста, дай нам знать, – предупредила она. – Мы бы хотели поговорить с ним, но нам кажется, что мы не сможем связаться с ним по телефону.

– Ну, сомневаюсь, что встречусь с ним, – небрежно произнесла я, кинув испачканную футболку Кэла в бельевую корзину. – Ты ведь знаешь, я избегаю личных встреч, когда это возможно. Но если вдруг увижу, позвоню.

– Не сомневаюсь.

Стремясь закончить телефонный разговор и остаться при этом целой и невредимой, я пообещала ей оставить куклу в ее офисе в понедельник. Повесив трубку, я снова легла. Мой выбор пал на Кэла.

Почему? Офелию я знала гораздо лучше его. В некотором роде я ей обязана. Она помогла сдвинуть мое дело с мертвой точки. И она никогда не пыталась укусить меня. А я поддержала парня, который угрожал мне и заставлял использовать методики по управлению поведением животных, чтобы держать его в узде.

Я дала Кэлу слово. Притом, кажется, он хочет держаться от Совета подальше. И хотя от контрактов идет постоянный доход, но никто из клиентов не предлагал сразу 10 тысяч долларов. Что, конечно же, тоже подкупает.

Я выпрыгнула из кровати и прошлась по дому, в животе осел тяжелый, неприятный осадок, когда я начала выкидывать мусор – результат подростковой оккупации. Потом составила список дел и задач, которые нужно решить в ближайшие дни.

Покупка недельного запаса крови, встреча с двумя невестами-вампиршами, испечь шесть дюжин кексов для ярмарки выпечки в средней школе. Я пробежалась по всем возможным вариантам, чем может кончиться эта ситуация с "вампиром-беженцем", и в удручающем большинстве этих сценариев в итоге я оказывалась разорванной или с переломленными костями.

Наконец, перед рассветом, я плюхнулась без сил в кровать и отключилась.

Несколько часов я спала как убитая, непробудно и глубоко. Мне снились прохладные губы, которые нежно касались моей щеки, подбородка, горла. Пальцами я легко и плавно пробегалась по коже, которая пахла сандалом. Грубые руки скользили по моим бедрам, оставляя после себя чувство жжения. Его язык коснулся моего, всасывая в рот.

Я испытывала боль от ощущения пустоты внутри и отчаянно нуждалась, чтобы он проник в меня. Придвинувшись к нему ближе, я потерлась об него и застонала. Он усмехнулся, отстраняясь и гладя пальцами мое лицо.

Во сне я вздохнула и посмотрела на мужчину с обожанием. Расположившись между моих бедер, он наклонил голову, чтобы уткнуться носом мне в горло. Обжигающая, сокрушительная боль пульсировала, когда мою кожу порвали, как мокрую салфетку...

Я ахнула и вскочила на кровати, хватаясь за горло.

– Нет!

В комнате было темно и холодно. Ярко-зеленые простыни валялись скомканными на полу – верный признак того, что я пиналась и ворочалась в моем кошмаре. Пьянящий запах сандалового дерева перебил сделанные для дома саше из ромашки и лаванды, которые я держала под подушкой.

Я судорожно дышала. Это было так реально. Мягкие, прохладные поцелуи. Его руки на моей коже. Я все еще могла ощущать жар, мягкое давление, где... ну, я не чувствовала ничего подобного в последнее время.

Я удивилась, когда дотронувшись до шеи, не обнаружила там крови. Часть меня захотела заглянуть под кровать и убедиться, что мой клиент не прячется среди пыли.

Взглянула на часы. Вечер, суббота, шестой час. Я проспала почти двенадцать часов.

Я тут же встала, поставила ноутбук на кровать и набрала в Гугле "вампирский гипноз во сне", но кроме как среднестатистических ненормальных сайтов, поиск не дал никаких результатов о том, что вампиры могут управлять моим мозгом, пока я спала.

Затем проверила электронную почту, потушила несколько предсвадебных пожаров и договорилась о том, чтобы забрать подписанные контракты от нового клиента Совета. И если найду его, лежащим на полу в луже искусственной крови, забираю Гиги, меняю имя на Смутер и переезжаю в Таллахасси. Серьезно, есть предел вампирским выходкам, которые девушка в состоянии выдержать.

Я услышала, как внизу на кухне включился свет. Посмотрела на улицу. Солнце еще не село за горизонт. Мой гость-вампир не должен был еще встать и даже шевелиться. И Жука Гиги не было на подъездной дорожке.

Тихонько, на цыпочках я спустилась вниз. По пути на кухню захватила уродливую статуэтку кролика, вырезанную из мыльного камня – мы ее держали только потому, что мама ею гордилась.

Из-за угла я не могла рассмотреть того, кто рылся у меня в холодильнике. Я решила выбежать через заднюю дверь и позволить Кэлу с ними разобраться. Но вместо этого выпрыгнула на открытое место и замахнулась статуэткой.

Моя младшая сестра, глядя на меня, выгнула темную, элегантную бровь, пока в микроволновке потрескивал попкорн.

– Знаю, ты не любишь, когда я беру последний пакет "Батер Лаверс", но думаю, ты переходишь все границы. Не похоже, что я ворвалась в твою драгоценную "Не Ешь Даже Под Страхом Смерти" шоколадную заначку в холодильнике.

Я со свистом выдохнула. Поставила статуэтку на полку и обняла сестру.

– Гиги! Какого черта ты здесь делаешь?

– Я... я здесь живу, – смущенно сказала она.

У меня и Гиги были ямочки на щеках, упрямые подбородки и глаза, как любила называть наша мама, голубо-василькового цвета. Мы обе отличались миниатюрным телосложением. Но на этом наше сходство заканчивалось.

В семнадцать лет Гиги выглядела более утонченно, чем я, подобно той разнице между тем, что выставлялось в Лувре, и тем, что висело на дверце холодильника. У меня были незамысловатые изгибы и прямые черты, в то время как Гиги обладала эльфийскими формами и дерзким видом.

Я не смогла бы любить ее еще больше, будь она даже моим собственным ребенком. Но иногда мне хочется, пока она спит, сбрить ей брови.

Чтобы подправить ее характер.

Едем дальше.

– Я просила позвонить прежде, чем ты вернешься домой, – сказала я, обнимая сестру. – Где твоя машина?

Ее рот растянулся в улыбке.

– Я звонила несколько раз, но ты не брала трубку. Машина в гараже. А ты в курсе, что оставила Ботаномобиль посреди дороги? На тебя это не похоже. – Она потрогала мои растрепанные волосы и взглянула на круги под глазами. Затем вздохнула и кинула мне в голову попкорн.

– Ой, а что здесь Зов Плоти Пола?

Привычная к ее кривлянию, я склонила голову на бок и дала пролететь зернышку мимо и удариться в шкафчик из клёна.

Я нахмурила брови при упоминании Гиги моего бывшего-действующего, по большей мере бывшего отчасти парня.

– Почему ты спрашиваешь?

– У тебя волосы, как после секса или... как у безумной кошатницы. Удивительно похожи.

– Если это так, то я всегда хочу иметь волосы как после секса. Они выглядят порочно, – согласилась я, указывая на свои волосы.

Гиги изящно вздрогнула.

– Я хочу сказать, что долгий сон и кудряшки, как правило, означают, что Наполеон вторгся в очередной раз. А потом я нахожу его на нашей кухне, одетого в твой халат и готовящего замороженные вафли.

Я снова нахмурилась. Мы с Гиги уже обсуждали ее не слишком тактичное прозвище Пола, который, как правило, комплексует из-за невысокого роста. Вообще-то, я об этом говорила. И Гиги обещала "попробовать" его не использовать.

Я начала встречаться с Полом Симмс через пару месяцев после того, как мы переехали в Пустошь. Помощник тренера футбольной команды Пустоши Убывающей Луны, Пол был одним из тех хороших, старомодных парней, которые верили в держание за руки и разговоры по душам, прежде чем вступить в половую связь.

Мы встречались на протяжении года. И сделали все вещи из серии "долго и счастливо", которые делали семейные пары. Я познакомилась с его родителями. Перестала использовать розовое масло, потому что от него у него чесался нос. Он перестал сам себя подстригать. Мы обменялись ключами от домов и разделили шкафы.

Я знала, что он заказывает блинчики в "Кофе Спот". А он знал, что никогда не стоит брать мою заначку шоколада в холодильнике. Пол был хорошим парнем, хранителем, одним из тех сладких мужчин, с которыми девушки мечтают построить семейную жизнь.

Но, в конце концов, мы хотели разные вещи. Он не мог представить себе жизни нигде, кроме Пустоши, в то время как для меня были открыты любые географические направления. Пол хотел, чтобы кто-то подбадривал в его пивной-лиге софтбола, и действительно переживал об итогах баскетбольного сезона в Великобритании.

Я купила билеты на "Сон в Летнюю Ночь", а Пол выглядел так, словно я предложила провести вечер жонглирования бензопилами. Он хотел полный дом детей, но я пока не решалась на такой шаг.

И, несмотря на то, что работал среди подростков целыми днями, он не слишком-то проникся теплыми чувствами к Гиги. Когда он говорил о нашей совместной жизни, обсуждая сожительство, брак и детей, вставлялась всегда такая фраза "после того, как Гиги уедет в колледж". Было в этом что-то неправильное.

Так мы расстались или, по крайней мере, таков был план. У нас произошло дружеское, теплое расставание, и мы гордились собой за зрелое решение в столь молодом возрасте. Пока несколько недель спустя, когда бабушка Пола умерла, он не пришел ко мне за утешением.

А месяц спустя, в годовщину аварии моих родителей, он вернул должок. Мы выработали ужасную привычку – обращаться друг к другу за утешением, когда нам было грустно, одиноко или нам просто хотелось секса.

На следующее утро мы понимали, какую огромную ошибку совершили (опять) и не разговаривали неделями, или мы снова начинали встречаться с другими, только чтобы расстаться (снова) спустя несколько дней, и нас бы понесло по кругу снова. Это был странный, откровенный капкан, из которого, как мне казалось, я не могла выбраться.

Тремя месяцами ранее я поняла, какой плохой пример подаю Гиги, и медленно, но верно вырезала Пола из моей жизни. Никаких телефонных звонков. Никаких смс-сообщений.

Заблокировала в Твиттере. Исключила из друзей на Фейсбуке. Он стал медиа-социальным эквивалентом Амишей, хотя в любом случае, технически он не "обидел" меня. И он не заметил этого на протяжении этих трех месяцев, что само по себе стало веской причиной перестать с ним спать.

– Айрис, я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль.

– Гиг, не существует способа меня обидеть. Такие чувства отныне чужды мне. Серьезно.

– Итак, ты занималась сексом, потому что он случайно оказался здесь, – сухо сказала сестра.

– Прежде всего, он уже несколько месяцев не заходил. И, во-вторых, думай, что говоришь, пожалуйста. У тебя это звучит как-то распутно и непристойно. Это ведь не так, я не прыгаю на бедных ничего не подозревающих посыльных.

Она фыркнула.

– Да, время от времени нужно было и посыльным уступать.

Когда я стрельнула в нее озадаченным взглядом, Гиги закатила глаза и добавила: – Если бы оргазмы были настоящими, ты бы не ходила все время такой напряженной.

– Не пр... – Я остановилась, когда она смерила меня этим ироничным синим взглядом, и подняла руки вверх. – Два из трех, окей? Два из трех из них реальны. Не так было плохо. "Мит Лоуф" спели об этом даже песню.

Она уставилась на меня ее фирменным, разъяренным "Я Гиги, я вижу все" видом.

Я застонала.

– Слушай, у меня нет времени, чтобы бегать по свиданиям. Я работаю. Должна заботиться о доме и нести свое наказание в торговой палатке, выполняя обязанности в конкретно чей-то спортивной команде по волейболу. И я должна продемонстрировать лучшую имитацию воспитания перед социальной службой, чтобы та не определила тебя в какую-нибудь хорошую миссионерскую семью. И наглядный тому пример – ты ешь на ужин попкорн из микроволновки.

– Кукуруза – это овощ, – возмутилась она. – А масло – молочный продукт, так что это наполовину сбалансированное питание.

– Что ж, это объясняет твою тройку по "Здоровье и питанию", – пробормотала я. – В любом случае, суть в том, что иногда я скучаю по Полу. Он был добр ко мне, как бы то ни было. С ним, мне не нужно....

– Прилагать усилий? Ожидать, что тебя рассмотрят как девушку, а не удобное теплое тело?

– Не честно. Я на добровольных началах отказалась от звания девушки. Почему я вообще с тобой об этом говорю? – буркнула я. – На самом деле, есть серьезная вещь, которую мне надо с тобой обсудить. Что-то более важное, чем грустная ....

– Душераздирающая, – перебила она.

– Любовь моей жизни, – криво закончила я. – Знаешь, Гладиола Грейс, жгучее понимание в твоем возрасте выглядит раздражающе.

– Эй, эй, не используй имя, данное при рождении. Это явное нарушение сестринского доверия. – Подлизываясь, она толкнула меня в бок.

– Пола здесь нет, но есть кое-кто другой, и пока я не буду уверена, что это безопасно, думаю, тебе нужно побыть у друзей.

– Ну, это был неожиданный поворот в разговоре, – невозмутимо ответила она. – Что ты имеешь в виду под тем, что ты не знала, безопасно ли это или нет? Айрис, что происходит? Пьеса плаща и шпаги не свойственна тебе. Ты Айрис – покровительница рациональных поступков.

– Знаю, знаю. И я не пытаюсь быть драматичной. Все, что я могу сказать, – это необходимо.

– Как долго? – потребовала Гиги.

– Не знаю.

Она нахмурилась.

– Думаешь, у меня есть друзья, родители которых позволят остаться у них на неопределенное время?

– Не на неопределенное время, – уверила я. – На неделю или около того.

Я услышала шаркающие шаги позади себя. Кэл семенил через гостинную, выглядя при этом как после трехдневного запоя. Кэл смотрелся довольно хорошо с "похмелья", такой весь взъерошенный и помятый.

Его волосы спутаны, а клыки опущены. Оторвав взгляд от вампира, я помчалась к окну, чтобы опустить шторы, и достала из холодильника донорскую кровь первой группы.

Затем сунула бутылку в его руки, пока Гиги отступала к двери. Если Гиги уйдет через заднюю дверь, а других вариантов выйти наружу нет, то тем самым подставит Кэл под прямые лучи солнца. Но если он на нас нападет, я готова открыть дверь сама.

Кэл едва обратил на нее внимание, вместо этого он тяжело сел за барную стойку из кафеля синего цвета и с не охотой откупорил бутылку с донорской кровью. Держа Гиги за собой, я поставила еще одну бутылку в микроволновку, чтобы подогреть кровь.

– Что... что происходит, Айрис? Э-это не Пол, – прошипела Гиги.

– Он увязался за мной домой, – невозмутимо ответила я. – Можно мы оставим его?

Гиги рассматривала взъерошенные волосы и широкие плечи. Она ухмыльнулась и уже открыла рот, чтобы что-то сказать.

– Не вздумай произнести вслух, чтобы это не было, – сказала я, ткнув в нее пальцем.

– Кто этот человек? – спросил Кэл, его голос был грубым и сонным.

– Моя сестра. Гиги, это мой клиент, Кэл. Просто Кэл, как Шер, но с меньшим количеством пластиковых деталей. Он попал в переделку прошлой ночью, и ему пришлось остаться у нас. Это просто временная ситуация.

– О которой ты не должна никому говорить, – хрипло добавил Кэл, его голос звучал почти на грани запугивания.

– О которой ты не должна никому говорить, – кивнув, повторила я.

Гиги стрельнула глазами сначала на меня, потом на него.

– Ладненько. Кэл, могу я спросить, что ты сделал с моей сестрой?

Теперь настало время Кэла брызгаться слюной.

– Я ничего с ней не делал!

В глазах Гиги блеснул озорной огонек.

– Ну, тогда, мне вроде как ее жаль. – Она проигнорировала возмущенное шипение с моей стороны.

– Сколько, чтобы она ушла в комнату и прекратила разговаривать со мной? – спросил Кэл.

Пока я таращила глаза на его хамство, Гиги довольно четко прокашляла себе в кулак "придурок!". Я взглянула на нее и покачала головой. Кашлять оскорбления в адрес того, у кого сверхчувствительный слух – не самый разумный выбор.

Гиги закатила глаза и прочистила горло.

– Я имела в виду, как ты убедил мою здравомыслящую, гиперрациональную сестру впустить тебя, даже временно, без плана или конечной даты или таблицы обязанностей?

– Деньги, – пробормотал Кэл, попивая кровь. – Меня всегда поражало то, на что люди готовы пойти ради денег.

Глаза Гиги, цвета океана, расширились от тревоги. Она резко обернулась ко мне.

– Я думала, ты сказала, что у нас все в порядке!

Я бросила на Кэла серьезный взгляд, но он не обращал внимания на ту бедственную ситуацию, в которую втянул мою подверженную беспокойству сестру.

– У нас все нормально, – настаивала я, – Это просто поможет нам создать маленькую подушку между нормально и хорошо.

Кэл фыркнул, делая глоток.

– Эта подушка должна сделать намного больше, чем просто смягчить. Уверен, что такая сумма позволит твоей сестре позаботиться о мелочах, которыми она пренебрегала вокруг дома. – На мой возмущенный вздох, Кэл добавил: – Но не принимай близко к сердцу. Большинство начинающих предпринимателей не показывают прибыль, до тех пор...

– Гиги не могла бы ты подняться наверх, пока я кое-что обговорю с нашим гостем?

Моя тонкая, натянутая улыбка заставила Гиги вздрогнуть. Она обратилась к Кэлу:

– Ты за это ответишь. Последний раз, когда она так улыбалась, то говорила с мамой Мери Энн Гилкрист о том, что та проколола мне уши без ее разрешения. Я не знаю, что она сказала, но миссис Гилкрист побелела как...

– Гиги!

Она фыркнула и закатила глаза.

– Ты ведь знаешь, что я буду подслушивать за дверью?

– Марш наверх собирать вещи.

Гиги вздохнула и потопала наверх, тем самым поставив точку. Дело в том, что она была большой подростковой болью в моей заднице.

– Сделай мне одолжение, – сказала я, набрасываясь на Кэла. – Держи при себе свое мнение о моем доме и моем финансовом положении. Гиги волнуется.

От моего ледяного тона брови Кэла полезли на лоб. Я могла видеть, как на его губах формируется протест, но вместо возражений он произнес:

– Извини. Я не подумал.

Я быстро кивнула.

– Как ты сегодня?

Он тяжело опустился на барный стул возле стойки и наклонился к банке с печеньем в виде смеющейся гусеницы. Мне показалось это немного забавным, такой большой, мужественный вампир, покорный и ворчливый сидит в нашей, разумеется, женской кухне.

– Слаб. Подташнивает. Словно я могу в любой момент погрузиться в дневной сон. Я поднялся лишь, чтобы взять побольше крови. Поход вверх по ступенькам подвала забрал огромное количество усилий и концентрации.

– Я могла бы перенести холодильник к тебе в подвал, если хочешь. Это избавит тебя от некоторых проблем. Но ты уверен, что пить больше крови – хорошая идея, разве у тебя не болит желудок? – На его лбу появились морщинки.

Очевидно, он не понял мой вопрос. Я просто так предположила это, потому что совсем недавно у меня так же болел живот.

– Когда людей тошнит, они обычно не едят, чтобы их не рвало.

– Да, но я не человек, – ехидно ответил он, как если бы это было оскорблением.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю