Текст книги "Эпоха Возрождения (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

Часть 1. Глава 5. Благодать или проклятье?

Аджисай сидела в своём любимом с детства укрытии в каменной нише над трубами и раздумывала, рассматривая небольшой тонкий листок, на котором были написаны дата и время. Десятый день пятого месяца, полдень. Завтра будет решаться её судьба.

«Вы все дадите присягу вашему новому Богу, – сказала им леди-Ангел, которая появилась в Аме чуть больше недели назад. – Вы должны будете прийти в назначенное вам время, чтобы почтить своего Бога и доказать верность служения ему. Всех, кто откажется и не придёт, будет ждать Божественная кара».

Из огромных белых крыльев леди-Ангела к каждому полетели свои записки. Несколько человек из клана Саншуо попытались напасть на «проповедницу». Но потерпели сокрушительное поражение: Леди-Ангел разделалась с ними за долю секунды. Это было и страшно, и… как-то вдохновляюще одновременно. Посланница Бога обладала неимоверной силой… возможно, и правда – божественной.

Аджисай слишком хорошо знала одного из нападавших – Саншуо Камасу – младшего из многочисленных племянников лидера Аме – Ханзо. Клан Саншуо был самым могущественным в Аме. Все их боялись. С Камасу они учились вместе в Академии, и уже там этот выродок показывал себя во всей красе, а уж после того, как получил протектор…

Когда им было по четырнадцать, её подруги и напарницы – Суирен и Фуйо – первыми попали в поле зрения Камасу. Впрочем, Аджисай подозревала, что он выбрал их потому, что они были значительно слабее её и обладали куда меньшим резервом чакры.

Кроме того, что Камасу был трусом и похотливым ублюдком, он был садистом, которому захотелось «метить» жертв своих развлечений. Именно поэтому Суирен приходилось носить маску до носа: на её подбородке была линия иероглифа «первая», а Фуйо зачёсывала волосы так, чтобы прикрывать левую половину лица, на которой этот урод Камасу вырезал две полосы иероглифа «вторая». До третьей жертвы он не дошёл потому, что Аджисай сразилась с ним. Терять, кроме подруг, ей было нечего.

Камасу после той продуманной ловушки обзавёлся надписью «извращенец» на лбу и с тех пор ходил только в глухой бандане до глаз. Убить племянника Лидера деревни у Аджисай не хватило сил, да и её схватили люди Саншуо. В ту ночь в тюрьме ей впервые приснился дух клана Узумаки – молодой светловолосый парень чуть постарше неё, которого звали «Наруто».

После оказалось, что подруги, узнав, что она сделала, рискуя жизнью, дошли до самого Ханзо. Аджисай отпустили и признали невиновной, в том числе и потому, что её техники были уникальными и могли пригодиться Аме. Камасу пожурили, что его смогла победить девчонка, и он отозвал свою жалобу. Вот только не простил. Так Аджисай почти в один день обзавелась и смертельным врагом, и лучшим другом в лице духа, который стал ей сниться по ночам. Наруто разговаривал с ней обо всём, утешал, говорил всякие глупости, смешил и учил.

В середине весны, когда Аджисай исполнилось шестнадцать, Камасу встретил её и пообещал, что она обязательно станет его женой. Клан Саншуо забирает себе самое лучшее, и она будет рожать ему сильных детишек, пока не сдохнет. Эта угроза была, наверное, самой страшной из того, что слышала Аджисай за всю жизнь. Никто в Аме не мог противостоять сильнейшему клану и его лидеру – Ханзо, которого уважали все Каге пяти Великих Стран. Аджисай была сиротой, вступаться за неё было некому, даже нашлись несколько завистниц, которые считали, что ей повезло. Так что её желание или нежелание выходить замуж никому не было интересно.

И вот, словно благословение Рикудо, приходит леди-Ангел и объявляет, что они свободны от гнёта и вседозволенности клана Саншуо, Ханзо больше нет, и на глазах Аджисай разрезает на две части её несостоявшегося «жениха».

Её подруга Суирэн, как более рассудительная из них троих, волновалась, что новый Бог, который, по слухам, убил всех, кто был как-то близок или поддерживал клан Саншуо, может ликвидировать и Аджисай. Неизвестно, насколько этот Бог был информирован. Официально Аджисай ещё не была «невестой» одного из племянников Ханзо, но…

– Аджисай?.. – с глухим эхом раздался тихий знакомый голос, который прервал её раздумья.

Она с удивлением прислушалась. Этот голос она никогда не слышала наяву, только во снах. И этого голоса просто по определению не могло быть здесь.

– Наруто?.. – шёпотом спросила Аджисай, не в силах поверить своим ушам.

Раздалось какое-то странное бормотание, словно Наруто с кем-то переговаривался, и в её скрытую нишу проникло два парня. Светлые вихрастые волосы, синие глаза и широкая улыбка на загорелом лице заставили сердце замереть и забиться с новой силой. Аджисай спохватилась, что пялится на отчего-то вполне материального Наруто, открыв рот, поэтому от охватившего её смущения перевела взгляд на второго парня. Спутник Наруто был симпатичным парнем с правильными чертами лица, а ещё жгучим брюнетом, такие у них в Аме были редкостью, скорее, оттенки волос варьировались от зелёно-голубых до серо-коричневых.

– Это она? – прервал затянувшееся молчание брюнет, пихнув замершего и всего раскрасневшегося Наруто.

– Ага… Прости, Аджисай. Я решил, что лучше всё объяснить при личной встрече.

Она почувствовала себя очень глупо. Потому что получалось…

– Кто ты? – с угрозой спросила она.

– Только дай всё мне объяснить! – торопливо попросил Наруто. – Я твой друг, правда!

– Что-то я в этом уже сомневаюсь, – оценила снаряжение парней Аджисай. – Ты шиноби! Я доверяла тебе! Ты точно не из нашей деревни!

– Прости, друг, но времени у нас нет, – неожиданно сказал брюнет, и его глаза покраснели.

– Я всё тебе объясню!.. – пообещал Наруто сквозь поплывший перед глазами туман. Аджисай поняла, что попалась в гендзюцу, и отключилась, досадуя на свою глупость.

* * *

Проснулась Аджисай от настойчивой птичьей трели. Луч солнца, которое так редко бывало в Аме, пробивался из щели странной комнаты, в которой она очутилась. Всё было не железным и каменным, а из дерева. Длинные доски на полу, пустое помещение без окон, но со странными светлыми квадратами на стенах, сквозь которые как будто просвечивало солнце.

«Бумага! – поняла Аджисай. – Это же бумажные сёдзи!»

В Стране Дождя бумажные стены бесполезны и не смогут спасти от вечной сырости. Значит, Наруто и брюнет похитили её и доставили в другую страну. От понимания этого всё внутри заледенело. Она где-то в Стране Птицы, Стране Леса или Стране Огня. Впрочем, у первых двух стран нет больших гарнизонов, а если Наруто и его друг – шиноби, да ещё и с такими необычными техниками, что смогли проникнуть в Аме и захватить её, значит, скорее всего, из Конохи. Аджисай задумалась, зачем же она им понадобилась? Никаких тайн и особых техник не знает, да и вроде во время «сеансов связи» во снах Наруто больше сам учил её или рассказывал о мире, не особо интересуясь секретами её деревни. Она всего лишь бесклановый чуунин, сирота, за которую никто не даст выкупа, не обменяет её на какого-то пленника. А теперь, если она не придёт в назначенное время, то путь в Аме будет для неё закрыт. Её убьют как предателя. Так что даже завербовать её в шпионы не получится. Она бесполезна.

В пустом доме с бумажными стенами был только матрас, на котором она и очнулась. Причём оказалась в хлопковой синей юкате на голое тело. От мысли, что её раздевали и касались, и, возможно, это делал Наруто, Аджисай почувствовала ярость пополам со жгучим стыдом. К тому же её печатей или хотя бы специальной чакропроводящей бумаги тоже не было. А Наруто о них знал и даже сам посоветовал некоторые секретки в одежде.

– Я почувствовала, что ты очнулась, – раздался женский голос, и, отодвинув сёдзи, к Аджисай вошла молодая красноволосая женщина, даже скорее девушка лет двадцати. – Привет, меня зовут Карин. У тебя приятная чакра.

– Ты сенсор? – Аджисай напряжённо оглядывала Карин, которая была в почти такой же юкате, как у неё, только бледно-зелёного цвета.

– Можно и так сказать, – кивнула та. – Но чакра у тебя на самом деле необычная, возможно, отец был прав, и именно из-за этого ты смогла разговаривать с моим братом на таком расстоянии.

– Ты… говоришь о Наруто? – из сказанного Аджисай вычленила только то, что Наруто – брат Карин, а их разговоры и дружба не более чем случайность.

– Да, – снова кивнула Карин. – Братик сильно переживает, что не успевал всё тебе объяснить. Но и предупреждать тебя во снах ему запретили. Сама понимаешь, мы тебя не знаем, и доверять так же, как доверял он, не можем, – Карин чуть прищурилась и внезапно улыбнулась почти так же ослепительно, как Наруто, – но мне ты уже нравишься.

Аджисай решительно ничего не понимала.

– Я в Конохе? – рискнула спросить она.

– Да, быстро догадалась, – похвалила её Карин, весьма странно оглядывая так, что Аджисай стало неловко.

– Что?

– Я могу надеяться, что мой брат уйдёт живым после того, как всё тебе расскажет? – усмехнулась в рукав Карин, её карие глаза лучились весельем. – Впрочем, я ирьёнин, если что, можешь его немного поколотить. Но только постарайся не разрушить дом, мы только недавно его построили. Если что, то у нас полигон есть.

Высказав столь странное предложение, Карин вышла и окликнула Наруто на улице.

Аджисай с бьющимся сердцем ожидала своей участи, впрочем, идея поколотить друга, который два года притворялся духом, показалась ей интересной.

Часть 1. Глава 6. Планы внедрения

Наруто медитировал в саду, пытаясь немного абстрагироваться и не прислушиваться к происходящему в новом тренировочном додзё. Карин сжалилась над ним и сказала, что разведает обстановку и позовёт, а ему стоит продумать каждое слово, которое он скажет девушке, которую им с Саске пришлось выкрасть из Страны Дождя.

На расширенном клановом совете было решено выждать и не провоцировать агрессию нового Лидера Аме. Развязывание войны, основанное на теоретически возможном нападении на Коноху, вряд ли бы понравилось Цунаде-баа-чан и остальным Великим Странам, с которыми поддерживался хрупкий мир. С одной стороны, ликвидация управляющей верхушки Страны Дождя, которая базировалась в их же скрытой деревне, противоречила Кодексу Шиноби. С другой, это можно было расценить как внутреннюю мини-революцию, которая не должна касаться всех остальных Великих деревень, и в том числе Конохи. Насколько было известно, эта леди-Ангел и сам Лидер «Акацуки» были родом из Дождя, а по рассказам Курамы и скупым оговоркам Аджисай, жилось там несладко. Лидирующий клан шиноби делал очень многое, чтобы люди их ненавидели. Яркий пример развращённой вседозволенности и опьянения властью. Так что, если уничтожение клана Саншуо произошло без вмешательства шиноби из других стран, то всё было в пределах Кодекса.

К тому же от Шисуи Наруто узнал, что леди-Ангел и её напарник, ставший «Богом», были когда-то учениками деда Джирайи. Когда-то после Второй мировой войны Джирайя остался в Дожде на несколько лет, чтобы заботиться о трёх сиротах. Орочимару-сан помнил это и сказал, что там было два пацана лет одиннадцати и девочка с голубыми волосами, которая владела интересным дзюцу: могла подчинять себе бумагу, даже не используя печатей. Орочимару-сан подозревал, что «леди-Ангелом» была именно эта выросшая девочка. С удивлением Наруто узнал, что именно одному из тех пацанов, которых взял на обучение его дед, была посвящена книга «Истории про Бесстрашного шиноби», любимой всеми детьми в клане. Когда-то Наруто спрашивал об этом, и Джирайя сказал, что повесть была начата давно, но он закончил её, уже когда Намикадзе Минато выбрали Четвёртым Хокаге, а тот ученик, вдохновивший его, и которому дед посвятил книгу, погиб совсем молодым на Третьей мировой.

Шисуи же в ответ сказал, что та информация была неверна и ученики Джирайи не погибли. Они пытались изменить мир, хотели спасти свою страну, которая была плацдармом для ведения войн между Великими Странами, но их лидер и товарищ погиб от рук Ханзо и его клана, которые обманули тем, что хотят объединения и переговоров. После смерти своего лучшего и единственного друга всё изменилось для Нагато и Конан – так звали «Бога» и «леди-Ангел» по-настоящему.

Не так давно Фукасаку-сенсей водил Наруто к Старейшине Гамамару, который был огама-сэннином Мёбокузана, и тот повторил своё Пророчество, которое когда-то сказал Джирайе, о том, что один из его учеников сможет изменить мир и либо приведёт его к свету, либо поспособствует полному уничтожению. Джирайя обучал Наруто, так что тоже считался его учителем и в клане Гама посчитали, что нужно сказать ему о Пророчестве, чтобы он всегда думал о своих поступках, которые могут изменить устоявшийся порядок вещей.

Какое-то время Наруто считал, что из учеников деда остался он один, так как его отец погиб, но, как выяснилось, живы ещё двое. И было неизвестно, что с этим делать. На собрании клана он рассказал о Пророчестве Гамамару-сэннина, и оказалось, что о нём знали и Орочимару-сан, и Шисуи. Но насколько это Пророчество реально – не знал даже Шисуи.

Единственное, что они точно решили, это что требовалось знать больше информации. Так что сделанные заранее кристаллы биджуу пригодились.

Уже давненько некоторые из кристаллов чакры прошли ювелира и ждали своего часа. Кроме ещё одной простой подвески с единственным камнем и парой бусин из чакропроводящего металла, появились несколько перстней и женских украшений в виде заколок канзаши с цветами из лент и камнем в центре. Кимимаро помог в изготовлении изящных костяных гребней с тонким рисунком и инкрустацией камнем, а также с палочками для закалывания волос, которые заканчивались продолговатыми камнями, ажурно вставленными в кость.

Красивые вещи обязательно должны кому-то приглянуться. По крайней мере, девчонки из клана ещё полгода назад с горящими глазами оценили украшения и тоже захотели «что-то подобное». Юмико и Мина сами переделали свои подвески в канзаши, только у Мины был красный цветок, а у Юмико – белый. Гурэн пожелала гребень, и Кимимаро не смог отказать своей названой сестре. Карин остановилась на палочках для волос, а мелкие Има и Ёши захотели что-то вроде ободков с пришитыми стеклянными камешками, в блеске которых прятался и кристалл биджуу.

План внедрения украшений в скрытую деревню Страны Дождя разрабатывался давно. Был определён местный торговец, которого допускали в Аме, по крайней мере, так делали, пока правил Ханзо. Вот только, если бы они осуществили «внедрение» раньше, то с очень большой долей вероятности все украшения, скорее всего, достались бы только одной-двум женщинам клана Саншуо и не принесли какой-то ощутимой пользы из-за отсутствия «разброса» по территории. А при определённых расстояниях между кусочками чакры и их достаточном количестве Курама-сама мог охватывать и отслеживать целые районы. Например, квартал Учиха, так же, как и часть Конохи, был под пристальным наблюдением биджуу, даже если кто-то из детей забывал надевать подвеску, просто потому, что в квартале находилось более двадцати кристаллов единовременно, включая «статичные».

Это походило на технику Якумо, которая могла через свои холсты наблюдать за происходящим в деревне и на подступах к ней. Единственное, что всё замкнуто на джинчуурики и биджуу и практически невозможно показать наблюдения третьим лицам, как это делала Якумо, но Наруто всё равно подумывал о том, чтобы заняться изготовлением кристаллов в достаточном количестве, чтобы окружить ими Коноху. Всё же Якумо необходимо было вливать чакру и находиться в полицейском участке, чтобы её техника работала. А если с ней что-то случится? Или нападение произойдёт не в тот момент, когда Якумо использует технику? Тем более, что она чаще всего работала, задействовав все доступные ресурсы, только в случаях каких-то праздников, учений, собраний, фестивалей, возможной угрозы, донесений АНБУ или тревоги от команды сенсоров, которые круглосуточно поддерживали сигнальный барьер вокруг Конохи.

Благодаря Якумо дважды были остановлены крупномасштабные вторжения в деревню, но всё равно Наруто хотелось сделать что-то вроде собственного «сигнального барьера», чтобы никто не смог проникнуть в Коноху незамеченным Курамой-сама. К сожалению, изготовление каждого кристалла занимало много времени и сил, поэтому это пока оставалось лишь в далеко идущих планах. Наруто даже удалось вычислить, что радиус сигнала от одинокого камня биджуу составляет порядка пятидесяти метров, но если кристаллов в пределах досягаемости «сигнала» хотя бы два, то радиус увеличивается до двухсот метров, и чем больше кристаллов, тем шире этот радиус обзора, хотя, конечно, чем ближе к центру, тем больше подробностей. Наруто пару раз наблюдал, как видит Коноху его биджуу, это было что-то вроде объёмной модели деревни, чуть размытой по краям и с отсутствием дальних районов и полигонов, наиболее чёткой и детальной в квартале клана Учиха, в котором было сосредоточено наибольшее количество кристаллизованной чакры биджуу.

Некоторые стратегические здания вроде Резиденции Хокаге были странно-тёмными, со слов девятихвостого лиса, они экранировались печатями против сенсоров. Правда, печати не спасали, если кто-то из Учиха входил в Резиденцию. Были видны люди и их перемещение по улицам и в домах клана, но, например, Наруто их разговоры не слышал, так как Курама всё ощущал по-своему – через чакру – и уже сам интерпретировал и рассказывал какие-то сведения, которые считал нужным рассказать.

К тому же Наруто подозревал, что Курама-сама всё же как-то общается с Инки и Кори, на ошейниках которых тоже были кристаллы чакры, и их чёрный и белый коты, свободно гуляющие по деревне, создают своим присутствием в некоторых местах нужный для биджуу обзор.

Нечто подобное требовалось осуществить в Аме, чтобы можно было через «покрытие» деревни как-то отслеживать действия «Акацуки» и их Лидера. Наруто переживал, что Курама-сама не сможет всё это объять: уделять внимание его друзьям и родным, Конохе, да и ещё и Стране Дождя, но Лис на его волнения только фыркнул и сказал, что может всё, а наблюдать за жизнями людей весьма любопытно. Потом биджуу подумал, вздохнул и успокоил Наруто, что его любимый клан Учиха у него всегда на первом месте, а сознание он может делить до нескольких тысяч потоков одновременно, так что не стоит ему тревожиться по пустякам.

Пять дней назад Наруто вместе с Саске выследили нужного им торговца недалеко от Сакусэна и под видом купцов из Страны Медведя продали украшения с «камнями, добытыми неподалёку от деревни Скрытой Звезды». Немного гендзюцу и внушения, что эти изделия можно продавать только в Аме, и дело сделано…

– Наруто! – позвала его Карин, и он подорвался с места.

– Так, братец, – оглядела его сестра, поправив ему одежду и пригладив непослушные волосы, – на свою девочку сильно не дави, она и так вся испереживалась. Объясни всё нормально, она уже чуть успокоилась, по чакре чувствую. Скажи, что она в безопасности, потому что волнуется и нервничает, хотя оно и понятно… – Карин хмыкнула. – Можете даже спарринг устроить, чтобы она себя чуть уверенней ощутила. Хотя она вроде относительно нормальная, может, и не потребуется «сбросить напряжение». Если что, то верни её оружие, но только на полигоне, и барьер не забудь, а то тут мелкие уже все кусты оккупировали, хотят на твою «Аджи-чан» посмотреть. Так что поосторожней и не забывай о безопасности. И покажи потом ей, где она будет жить, там Комацу-сан как раз мою с Гурэн бывшую комнату освобождает. И не забудь, что обед через два часа. Так… вроде всё, – задумалась Карин. – А, нет… По поводу её анализов станет ясно через несколько часов, но уже могу сказать, что ощущаю в ней необычную чакру. Процентов восемьдесят, что она Узумаки, как ты и думал. Всё, теперь иди, не заставляй девушку ждать, – от души хлопнула его по плечу сестра, и Наруто наклонился, обнял и быстро чмокнул Карин в щёку.

– Спасибо, анэ-чан, ты очень хорошая сестра.

– Ой, да ладно тебе, – смутилась Карин, – иди уже.

Наруто глубоко вдохнул-выдохнул и направился к додзё, чтобы решить пусть не судьбу мира, но свою собственную.

Часть 1. Глава 7. Память о прошлом

– Тоо-сан, тоо-сан! – писклявый голосок заставил Шисуи открыть глаза и искоса посмотреть на младшую дочь.

Три с половиной года назад, когда у них появилась тройня с двумя парнями и девочкой, Шисуи досталась честь дать имена мальчикам. Старшего он назвал в честь деда – Савадой, младшего в честь легендарного Учиха – Мадарой. Девочку же называла Гурэн и дала ей имя своей погибшей ученицы – Миура Соно. Именно после того случая с бандой Куросуки Гурэн и забеременела, так что Шисуи посчитал, что это небольшая плата за его спокойствие.

Пользуясь его лежачим положением, дочь тут же забралась на него верхом и запыхтела в ухо.

– Что-то случилось, Соно? – спросил Шисуи, проглотив вопрос о Мадаре и Саваде.

Его младшая тройня, как и старшие из детей: Шо, Кенджи, Има и Ёши, обычно везде бегали вместе. Впрочем, компании детям хватало. В клан постоянно приходили дети четы Сенджу в количестве до двенадцати человек, впрочем, Орочимару-сан предложил своей подруге и другу слишком не наглеть и сделать хотя бы какой-то график посещений, чтобы клановый квартал Учиха не разнесли их молодые и буйные отпрыски. Ещё Орочимару-сан настоял, чтобы мелкие Сенджу приходили только после изматывающих тренировок, чтобы сил у детишек хватало только на спокойные игры, общение и сон. Впрочем, где-то полгода назад они сами начали отправлять свою толпу в гости к Сенджу.

Следом за Савадой, Мадарой и Соно почти подряд родились сразу восемь молодых Учиха у Шизуне с Орочимару, у Комацу с Какаши и у Кабуто с Ханой. В дни обмена в клановом квартале становилось очень тихо и даже как-то неуютно.

Шисуи подумал, что, наверное, сегодня братья Соно ушли в гости к Сенджу, а дочь решила остаться, чтобы получить немного родительского внимания. Всё же он был очень занят: миссии, ученики, проблемы клана, строительство и расширение квартала, разработка операции по проникновению в Аме с похищением той девочки Наруто, совет старейшин и много чего ещё. А Гурэн уже второй день была с новой командой на миссии за пределами деревни.

– Смотри, папа! – протянула ему ладошку Соно. – Это я сама! У меня получилось!

Шисуи улыбнулся, рассматривая совсем маленький кристалл на руке дочери.

– Он голубой? Очень красиво, Соно, ты молодец! – похвалил Шисуи, поднимаясь и подхватывая на руки дочь. – Дай-ка посмотреть на свет. Да, очень красиво!

– Тоо-сан, а ты сделаешь мне цветочек в волосы, как у Юмико-оба-чан? Я тоже хочу беленький! – сделала большие глаза Соно, не иначе, как перенимала привычки старших сестёр – Имы и Ёши.

– Я?.. – растерялся Шисуи. – Э… Давай лучше сходим в гости к тёте Юмико и попросим её нам помочь, – а потом пришла догадка: – Ты хочешь цветок со своим кристаллом? Будешь всем хвастать, Соно-чан?

Дочка чуть покраснела, но кивнула, а потом протянула руки, чтобы он усадил её себе на плечо.

– Интересно, почему кристалл голубой? У твоего братика Савады и у мамы выходят розовые, – размышлял вслух Шисуи, направляясь со своей ношей в центральный дом в комнату младшей сестры. У Юмико как раз должен быть выходной.

– Я так захотела, – безапелляционно заявила Соно, – это мой любимый цвет. Я старалась, старалась, и он получился голубым. Вот!

– Ты у меня такая старательная девочка, – улыбнулся Шисуи.

В комнате, кроме самой Юмико, обнаружилась и Карин. Девушки прервали какой-то разговор и выглядели очень загадочными.

– Привет, – поздоровался Шисуи, отпуская Соно. – А нам тут понадобилась ваша помощь.

Он вручил сестре голубой кристалл, сделанный дочкой.

– Что это? – прищурилась Юмико. – А-а!.. Неужели, у моей маленькой племянницы наконец получилось создавать кристаллы?!

– Да! – важно кивнула Соно. – Я хочу такой же цветочек, как у тебя, тётя Юмико!

– Сейчас всё сделаем, нет проблем, – достала шкатулку со всякими женскими штучками Юмико. – Мина как раз недавно рисовый клей делала и отдала остатки. Смотри, я научу тебя, как делать такой цветочек…

Пока младшая сестра мастерила с дочкой украшение для волос, к Шисуи подсела Карин.

– Аджисай… та девочка из Аме уже очнулась, – сказала Карин Шисуи. – Они сейчас с Наруто, наверное, разговаривают. Ничего такого не слышал?

– Нет, вроде всё тихо, – хмыкнул Шисуи. – То-то я думаю, чего половина детей прячется возле додзё, не видно, не слышно… И Има с Ёши с ними. Не пошли в Академию сегодня?

– Ага, ни в какую, – кивнула Карин. – Сказали, что это важнее. Зато братьев своих выпроводили на учёбу, а то они тоже хотели остаться и посмотреть на «подружку Наруто». Я почти всех мальчишек отправила к Сенджу, остались только Соно, Хотару, Ноно, Киоко и Юкио, ну и мои, они пока мелкие слишком по гостям ходить. Впрочем, по кустам уже хорошо прячутся. Фугаку в отсутствие братьев себя самым главным посчитал и сразу начал девчонками распоряжаться, – хихикнула Карин.

– Ладно, вы тут пока занимайтесь, я напомню Комацу-сан насчёт размещения Аджисай и обеда и схожу до додзё, прослежу, чтобы дети не мешали, – сказал Шисуи, вспомнив, что уже в возрасте трёх лет его весьма умные и активные старшие дочери умудрились уговорить Шизуне выйти замуж за Орочимару-сана. Это стало чем-то вроде внутриклановой шутки, но…

Додумать Шисуи не успел. Комната, которую определили для Аджисай, находилась напротив комнаты Юмико, так что идти далеко не пришлось, а Комацу-сан он обнаружил в коридоре.

– О, я вас и искал, Комацу-сан, – кивнул Шисуи. – Готовите комнату для Аджисай?

– Шисуи-сама! – неожиданно странно обратилась к нему их бессменная «домоправительница», а потом вообще сделала нижайший поклон, почти распластавшись на полу.

Когда женщина подняла голову, в её глазах стояли слёзы. Шисуи вспомнил, что Комацу-сан несколько раз хотела ему что-то сказать, но они все были настолько заняты подготовкой и разработкой операции в Аме, что было совершенно некогда, и он несколько раз отмахивался от неё.

– Что случилось? – Шисуи поднял Комацу-сан и завёл её в пока пустующую комнату Аджисай. – Что с вами? Успокойтесь.

– Юкимару… – тихонько всхлипнула Комацу-сан. – Вы оставите Юкимару?

– О чём вы? – уточнил Шисуи, тут же вспомнив, что Саске упоминал о том, что Юкимару может управлять одним из мечей Великой Семёрки.

– Юкимару – сын того человека из Кровавого Тумана, – побелевшими губами прошептала Комацу, мелко вздрагивая, и Шисуи понял, что женщина волнениями и переживаниями чуть не довела себя.

– Мы знаем, что генетически Юкимару принадлежит к кому-то из великого клана Страны Воды, но в этом нет ничего страшного, – спокойным тоном сказал он. – Может, позвать Какаши-сана?

– Нет… – опустилась на пол Комацу, обхватывая колени в детском жесте защиты. – Я не хотела бы, чтобы мой супруг знал… такое.

– Вы хотели всё рассказать мне? – присел рядом Шисуи. – Вы можете не рассказывать, никто вас не судит, Какаши знал, что у вас есть ребёнок, и он неплохо относится к Юкимару, да и Юки-чану ничего не угрожает здесь.

– Это может угрожать клану, – тихо прошептала Комацу-сан. – Клан нанял Гурэн-чан убить всех в деревне. Вы не знали, что надо убить… убить Юкимару и меня. Никто не знал, как мы выглядим. Я… я всё вспомнила, но… боялась рассказывать. Юкимару… он сказал мне, что смог управлять Великим мечом и что вы были этим обеспокоены… И я подумала…

– Что может угрожать клану? – прервал её бессвязную речь Шисуи. – В любом случае Юкимару не о чем волноваться. Просто это было немного необычно, потому что вы прибыли из Страны Снега. Попробуйте рассказать всё по порядку.

– Когда мне было десять лет, отец продал меня. Семья была большой, мать умерла, я была старшей. Так было надо, чтобы прокормить остальных… Меня взяли в служанки, и я работала у одного чиновника в Казахане. Когда мне было почти шестнадцать, в тот дом прибыли люди из Страны Воды. Шиноби. Они о чём-то договаривались с хозяином. Среди них был мальчик лет двенадцати. Я тогда так думала. У него был шрам на лице. Может быть, я ему понравилась, а может, он просто… – Комацу прервалась и перевела дух. – Он сказал хозяину, что хочет меня забрать себе. И хозяин сказал собрать вещи и идти с ним. А потом… Он стал моим первым мужчиной. Его звали Ягура. Они пробыли в Стране Снега несколько недель, плыли на корабле вдоль берегов, заходили в города. А затем выбросили меня в воду недалеко от берега, и я всё забыла… Меня нашли крестьяне, которые собирали листья камелии для масла. Они привели меня в свою деревню и выходили… Через какое-то время я поняла, что беременна. Когда Юкимару было около трёх, в деревнях вдоль берегов стали происходить зачистки. Убивали всех, и женщин, и детей… Мужчины из нашей деревни были готовы к нападению, они хотели защищаться. Все они погибли. А потом я нашла Гурэн-чан, – Комацу сглотнула. – Она была такая маленькая, вся в крови. Я поняла, что это она… но было так её жалко. Она пыталась мне сказать и хотела, чтобы я убежала. У неё был приказ… А из всей деревни остались только мы с Юкимару. Потом появился Орочимару-сама. Он хотел, чтобы я всё вспомнила, но я не могла. И только неделю назад, когда Юкимару рассказал мне о своей странной чакре, я всё вспомнила. Вот только сразу захотелось опять всё забыть.

– Так хотите сказать, что Юкимару – сын Четвёртого Мидзукаге Ягуры? – спросил Шисуи, впрочем, тут же вспомнив, как изображался Ягура в его снах…

Если подумать, то у них с Юкимару было почти одно лицо, те же малиновые глаза, зеленоватые волосы. А Орочимару как-то обмолвился, что при запечатывании трёххвостого в Мидзукаге медики что-то нарушили, и в свои сорок тот выглядел как ребёнок. Не рос совсем, оставшись в возрасте запечатывания. Для сравнения генетики у них ничего не было, но приметы и имя явно совпадали.

Комацу всхлипнула и согласно покивала.

– Если те воспоминания вас тяготят, – помолчав, обдумывая ситуацию, предложил Шисуи, – я мог бы заблокировать их. Чтобы было, как раньше. Вы будете знать, что случилось, но не помнить… подробностей.

– Спасибо, Шисуи-сама! – снова чуть не расплакалась женщина.

– Ну, ну, не надо так переживать, сейчас станет легче… Посмотрите на меня, это не страшно… – Шисуи активировал мангекё шаринган.