Текст книги "Начало нового мира (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Ну да. По сравнению с той же Юмико, Сакура, которая старше имоото на год, просто соплячка. Да к тому же со всякими глупостями в голове.

– Мы, девчонки, такие, – усмехнулась Карин, отстраняясь от Итачи.

– Эй, я не хотел тебя обидеть, – улыбнулся тот. – Просто даже не представляю, как обучать новую команду, в которой у детей настолько разнятся ценности и моральные принципы.

– Уверена, ты что-то придумаешь. Ты же гений, – поддразнила Карин. Еда закончилась, она стряхнула с себя крошки и поднялась. – Идём домой?

– Да, идём, – Итачи поднял свой плащ и запаковал обратно в свиток. – Так, значит, считаешь, что всё будет нормально?

– У тебя есть целых три недели, чтобы продумать стратегию работы с теми детьми, – пожала она плечами. – Уверена, ты справишься.

* * *

– Ого, Хидеки-кун, какая красотка тебя лечит! – воскликнул один из троих парней, когда Карин пришла проведать пациента, отряд которого натолкнулся на нукенинов.

По всей видимости, молодые шиноби тоже пришли справиться о самочувствии товарища.

– Надо было мне попасть под тот удар, – пошутил второй. – Ты зря оттолкнул меня, сейчас бы эта прекрасная девушка меня исцеляла.

– Заткнись, Кита, – просипел пациент, слегка покраснев.

– Как он, Карин-сан? – спросил мужчина постарше, видимо, являющийся командиром отряда.

Карин показалось, что она встречалась с этим дзёнином, чакра была знакомой, но имени и лица не помнила. Но это могло означать то, что шиноби носил маску АНБУ, когда она была с учителем.

– Было сильно раздроблено бедро, сломаны рёбра и повреждены внутренние органы, но угроза жизни миновала. Подлатали мы вашего товарища, через месяц будет как новенький. Две недели в госпитале полежит, а потом ещё две недели походит на восстановительный курс, и можно снова брать миссии, – отчиталась Карин.

– Спасибо, что спасли его, Карин-сан, – улыбнулся дзёнин. – Хидеки повезло, что им занимались именно вы. Далеко не у всех ирьёнинов А-ранг.

Остальные парни загудели, а тот, который назвал «красоткой», даже тихо присвистнул. Уже сейчас Карин имела звание специального дзёнина А-ранга, но не собиралась на этом останавливаться. Она хотела стать такой же величайшей куноичи, как её наставница – Сенджу Цунаде, чтобы отец и все остальные ей гордились. Чтобы быть достойной представительницей их семьи и клана Узумаки.

– А она крутая, – громко прошептал один из парней.

– Без тебя все разобрались, Генна, – огрызнулся пациент и, посмотрев на Карин несчастными глазами, взмолился. – Выгоните их, пожалуйста, Карин-сама, а то голова уже болит.

– Хидеки-кун, не упускай своего шанса, – ехидно попрощались товарищи с пациентом, и Карин подошла к тому, запуская диагностику.

– Вы правда очень красивая, Карин-сама, – пробормотал парень, краснея.

– Очень мило, Хидеки-кун, – улыбнулась она. – Видимо, вы идёте на поправку, раз начали флиртовать с девушками.

Ей было приятно услышать комплимент от незнакомого парня, довольно интересной наружности и привлекательной чакры. Хидеки даже чем-то походил на Учиха – тёмные волосы до плеч, светлая кожа, серые глаза. Заживление шло хорошо. Карин сделала запись в медкарте и вышла из палаты, размышляя над графиком своих тренировок. Итачи отправили на миссию, и сегодня «старший брат» не придёт её встречать.

Часть 1. Глава 6. Посвящение в тайны

– Дзидзи! Смотри, что мы можем! – закричал во все лёгкие Кенджи, делая вместе с братом «солнышко» на качелях. На эти вопли обернулись все дети, играющие на площадке в парке неподалёку от резиденции Хокаге.

Орочимару хмыкнул и улыбнулся. Сегодня он решил совместить приятное с полезным и пообедать не в лаборатории, а на свежем воздухе рядом с цветущей сакурой, греясь на весеннем солнцепёке. Конечно, такое желание возникло у него не просто так. Старшим близнецам Шо и Кенджи, которым исполнилось по три с половиной года, впервые разрешили выйти за территорию кланового квартала. Естественно, дети были под присмотром няни, но для мальчиков это всё равно было настоящим событием, и они были очень возбуждены. Только подумать: они же «принесли обед дедушке» и «будут играть здесь, пока не закончатся занятия в Академии у Нацуми-чан»!

Орочимару присел на скамейку, открыл бэнто и принялся за еду. На детской площадке резвились малыши от двух до пяти лет: кто-то ковырялся в песочнице, кто-то лепил куличики, кто-то носился и играл в салки. Близнецы первым делом оккупировали качели. На территории клана тоже можно было покачаться, но «солнышко» не сделать, и это сразу просекли ушлые пострелята, отрываясь по полной.

Ута-сан, которая приглядывала за мелкими Учиха, заняла место в тенёчке возле нянек и мам, о чём-то переговариваясь с женщинами. Лёгкий ветерок уронил несколько розовых лепестков на волосы Орочимару.

– Медитируешь, Оро-чан? – насмешливо спросил знакомый женский голос за спиной.

– Просто наслаждаюсь принятием пищи, – ответил он, не оборачиваясь. – У тебя тут что, свидание с мужем назначено?

– Что?! Почему сразу свидание? – возмутилась подруга, но Орочимару, и не взглянув в её сторону, мог сказать, что Цунаде смутилась.

– С мужем же, – лениво хмыкнул Орочимару, отправляя в рот кусочек рыбы. – Или ты со мной поговорить хотела, Цу?

Та села рядом.

– О, а там не Кенджи и Шо на качелях качаются? – Цунаде заметила внуков Орочимару, увлечённых новой игрой.

– Они, – подтвердил он. – Коллегиально решили, что пора расширить их детский мир. За пятерыми сразу Ута-сан не уследит, это надо ещё двоих нянек нанимать, а если старшие близнецы немного освоятся, то через полгодика можно Иму, Ёши и Такеши за пределами квартала выгуливать.

– В принципе, у них и в квартале куча занятий, – хмыкнула Цунаде. – Места много и детям интересно друг с другом. Но в этом возрасте как раз социальная адаптация идёт, им надо общаться с другими детьми.

– Так ты что-то хотела или просто так вышла из Резиденции, чтобы на сакуру полюбоваться?

– У меня деликатный разговор по поводу нашего дела, – замялась Цунаде. – Я хотела к тебе в лабораторию прийти, но Кабуто сказал, что ты здесь. В общем, у меня скоро будет то, к чему мы последние полтора года готовились. Через два-три дня. Я знаю, что чем меньше народу вовлечено, тем лучше, но Кабуто… В общем…

– Ты стесняешься? – удивился Орочимару, заметив откровенно красные щёки Пятой Хокаге. От Цунаде он такого фортеля не ожидал, мимоходом подумав, что, наверное, в подруге скопилось слишком много гормонов.

– Твоя дочь Карин – моя ученица и ирьёнин А-ранга, как и Кабуто, – твёрдо сказала Цунаде. – Она тоже своя.

– Но Карин не знает… Всех нюансов, – обдумывая кандидатуру дочери, Орочимару смотрел на веселящихся близнецов, которые уже освободили качели и начали играть в догонялки с детьми постарше.

Он и Цунаде не рассказал «всех нюансов», впрочем, та и сама не хотела их знать. Он заверил, что обойдётся без человеческих жертв, и это полностью устроило чету Сенджу, которые хотели возродить свой клан. И не просто клан – они желали, чтобы у их детей мог пробудиться мокутон – элемент Дерева, который был доступен лишь Первому Хокаге и удачному эксперименту с клетками Шодая – Тензо. Цунаде уже подготовила почву в совете дзёнинов, сообщив, что собирается возродить свой клан с помощью искусственного оплодотворения и нескольких суррогатных матерей, которые, по легенде, «находились в других селениях», и их местонахождение держалось в секрете.

Орочимару не знал, сколько яйцеклеток погибнет в результате столь сложного «скрещивания». По расчётам, потери могли составлять до девяноста пяти процентов. Поэтому полтора года Цунаде, используя Ин-фуин, препараты и медицинские навыки собирала и «усыпляла» в яичниках свои фолликулы, которые должны были созреть одновременно. По предварительным оценкам и диагностике – около ста пятидесяти-ста шестидесяти яйцеклеток должно появиться вследствие «мега-овуляции».

Тем самым, даже при самом худшем раскладе они смогут создать как минимум троих детей с клетками Хаширамы, Цунаде и Джирайи.

В будущих детей клана Сенджу Орочимару планировал внедрить то же, что и в пятерых своих «внуков» – частицу своего сознания, и об этом Цунаде даже не догадывалась.

Впрочем, этот эксперимент не был до конца подтверждён. Самые младшие Учиха были обычными детьми и не проявляли признаков пробуждения «наследственной памяти», которую Орочимару ввёл в их тела в эмбриональный период при помощи проклятой печати. Мозг ребёнка должен сформироваться, прежде чем частица сознания «проснётся», об этом говорили и предварительные прогнозы, и биометрические наблюдения. Эти мальчишки вообще были очень развиты и тянулись за ребятами постарше. В три года мозговая активность Шо и Кенджи достигла требуемого уровня. Но за прошедших полгода «подсознание» не пробудилось. Орочимару не отчаивался и думал, что, по крайней мере, он, как минимум, смог дать своё продолжение и породниться с великим кланом.

Сейчас ему представился шанс породниться и со вторым. А если «наследственная память» всё же проснётся, то это будет просто замечательно. Перспективы в случае успеха, которые видел он, потрясали воображение.

– Так что насчёт Карин? – тихо спросила Цунаде.

– Я введу её в курс дела. Ей можно верить, – ответил Орочимару. – Будь готова, завтра прими все лекарства и не напрягайся. Послезавтра начнём операцию.

* * *

– Ты хотел меня видеть, отоо-сан? – в домашнюю лабораторию заглянула Карин.

Орочимару посмотрел на свою родную дочь, с лёгкой ностальгией подумав, что та всё больше становится похожей на мать – Узумаки Кури, которую он помнил из своей молодости. Те же длинные алые волосы, которые Карин заплетала в широкую косу немного набок, красивая фигура. Вот только Кури не носила очков, которые делали лицо его пятнадцатилетней дочери серьёзней. Та бледная тень, которую он встретил в Стране Травы несколько лет назад, неприятно поразила Орочимару. Остриженные волосы, нездоровая худоба, даже тёмные глаза Кури выцвели от болезни.

Прихоть природы: гены Узумаки, которые обладали огромными резервами чакры, соединённые с его ДНК, дали способность к «стихийному исцелению». Сейчас его дочь достигла уровня ирьёнина А-ранга. Карин обуздала свою «стихийность» и смогла направлять её по своему усмотрению, не растрачивая «сырую» чакру, тем самым догнала Кабуто, который когда-то её обучал. Несмотря на талант, А-ранг был «потолком» для его старшего приёмного сына, так же, как для Учиха Мины «потолком» в ирьёдзюцу был В-ранг, до которого та, кстати, ещё не добралась.

Орочимару всегда остро чувствовал источники чакры у шиноби, их сформированность и направленность. Он видел потенциал даже в маленьких детях и мог спрогнозировать их дальнейшее развитие, культивируя в своих приёмных сыновьях, дочерях и остальных детях клана определённые навыки. Благодаря его работе все стали ещё сильнее. В Нацуми он разглядел искры прекрасного канчинина, у Саске заметил предрасположенность к батто и пару месяцев назад начал серьёзно обучать того практике меча, у Наруто пробудился редкий даже для Узумаки Дар чувствовать саму суть фуиндзюцу. Карин же имела все шансы сравниться и превзойти свою наставницу – великую Сенджу Цунаде.

Орочимару определённо гордился всеми своими детьми.

– Да, мне и Цунаде понадобится твоя помощь в несколько деликатном вопросе, – кивнул он, обдумывая, что сказать, и, в конце концов, решил, что Карин достаточно взрослая, чтобы понять всё. – Садись, разговор будет долгим.

По мере повествования дочь смотрела всё с большим удивлением, которое буквально читалось в её глазах.

– Так значит, Шо, Кенджи, Има, Ёши и Такеши на самом деле мои сводные братья и сёстры? – спросила Карин, когда Орочимару перевёл дух.

– Ну да… Но родственная связь довольно специфическая. Если учесть, что как бы матери не было, или матерью выступал я при замещении своей ДНК в яйцеклетках, не знаю… Намного проще быть их дедушкой.

– То есть отцовство Итачи или Шисуи точно не установлено?

– Его, в принципе, можно уточнить, но я не вижу смысла, к тому же они довольно близкие родственники, и их ДНК во многом схожа, – пожал Орочимару плечами, удивляясь тому, что Карин обратила внимание на этот момент, даже не особо удивившись факту отцовства-материнства, а это, с точки зрения медицины, должно было заинтересовать больше.

– Отоо-сан, значит Такеши не сын Гурэн, и у них с Итачи… – посмотрев на залившуюся румянцем Карин, которая кусала губу, Орочимару понял, в чём дело.

– Ты все эти вопросы решишь с Гурэн и с Итачи, – вздохнул он, снова вспомнив о Кури и своей молодости. – А сейчас я расскажу тебе подробно, что надо будет делать.

– Хорошо! – Карин просияла ничуть не хуже своего блондинистого братца. – Я всё сделаю, отоо-сан, можешь на меня рассчитывать!

Часть 1. Глава 7. Возвращение с миссии

– Так что за проверка будет у моего брата и Наруто, сенпай? – спросил Итачи у Хатаке Какаши, в компании которого возвращался в деревню с миссии.

– Два колокольчика, – покосившись правым глазом, ответил бывший командир.

Левый глаз Какаши был прикрыт хитаем, но Итачи знал, что под протектором с символом Листа спрятан всегда активированный шаринган. Когда ещё был жив старый клан, Учиха весьма неодобрительно смотрели на носителя их приживлённого додзюцу.

Шаринган подарил Какаши новые возможности. Не только распознавать мельчайшие движения врагов и повторять техники, за что Хатаке и прозвали «Копирующим ниндзя», но и тем, что к развитым ранее «земле», «воде» и «молнии» добавилась четвёртая стихия – огня. Само додзюцу Учиха было тесно связано с огненными техниками на генном уровне, поэтому все представители клана, даже самые слабые, уже в шесть-восемь лет могли выполнять «катон-но-дзюцу» до D-ранга включительно.

Остальные клановые шиноби чаще всего овладевали начальными стихиями годам к тринадцати-пятнадцати, а бесклановые, не имеющие особых предрасположенностей, – и того дольше.

Но Какаши, развивший в себе столько стихий, сам по себе был гением клана Хатаке, несмотря на то, что на данный момент остался последним его представителем в Конохе. Итачи помнил, что однажды сенпай говорил о том, что часть его клана может быть в Мамору – поселении шиноби, на границе со Страной Травы – считай – Страной Земли. Но после смерти своего отца Какаши оборвал все связи с кланом и не стремился найти родичей. Это было время жестоких войн, в котором погибло множество таких маленьких и разобщённых кланов, как Хатаке.

Поглощённый своими страданиями по поводу потери друзей: Обито и Рин – а после определённый на «Тёмную сторону» АНБУ Какаши был довольно замкнут и необщителен. Пожалуй, лишь с Итачи, Тензо и приставучим Майто Гаем у Копирующего шиноби и были относительно приятельские отношения.

Нынешняя общая миссия дала Итачи возможность по-новому оценить будущего сенсея команды своего младшего брата и Наруто. Основными из четырёх стихий Какаши были «молния» и «земля», тот спокойно использовал техники В-ранга, даже продемонстрировал «райкири буншин» – клона из молнии, который тянул на «А». Использование водных элементов досталось самому Итачи, а несколько кривоватых «цветов феникса», выданных Какаши, позволили спросить бывшего сенпая про его стадию развития огненных дзюцу.

Оказалось, что в этом Саске уже превзошёл будущего наставника. У Какаши получалось делать максимум С-ранговые техники и то – только с излишней затратой чакры. В арсенале Саске уже были уверенные «С» и парочка техник В-ранга. Неплохо для двенадцатилетнего пацана, у которого через неделю выпуск из Академии.

Впрочем, если учитывать их с Наруто комбо-атаку стихиями ветра и огня, то вдвоём они могут «дать жару» на А-ранг.

Итачи хмыкнул, вспомнив, как для тренировки парней ему пришлось выбираться с ними в сторону Таби на Восточную пустошь, в которой были гектары выжженной земли и сухих деревьев. Ходили слухи, что именно с Восточной пустоши началось сражение Мадары и Хаширамы, которое чуть ли не «повернуло реки вспять» и перенеслось до Долины Завершения. Страшно подумать о поле боя между двумя шиноби длиной около пятисот километров и шириной около восьмидесяти. Но если учесть размеры биджуу и способности обоих основателей Конохи, то становится удивительным уже то, что они не размахнулись на половину континента, а «танцевали» на таком «крохотном пятачке».

– Саске и Наруто очень хороши в командной работе, – сказал Итачи. – Я слышал про ваш тест, сенпай. Вы берегите себя, – добавил он иронично. – А то у парней за плечами не просто шесть лет Академии, они с восьми лет прошли вместе множество разных передряг, защищая спины друг другу. Не расслабляйтесь на своём тесте. Тем более, что в их команду включили канчинина из клана Хьюга. Вам не спрятаться, не скрыться будет.

– И когда ты стал таким ехидным, Итачи-кун? Был таким хорошим мальчиком, тихим, молчаливым, – пробубнил Какаши.

Итачи только улыбнулся.

– Так это когда было-то? Не сравнивайте меня с одиннадцатилетним пареньком из АНБУ, который пытался не уронить честь своего клана перед взрослыми шиноби. Мне почти восемнадцать, и я сам – глава клана, – шутливо заметил он.

– Мма… Я думал, что глава клана у вас Шисуи-кун, – с удивлением посмотрел на него Какаши.

– Шисуи – старейшина, он вместе с Орочимару-саном представляет нашу семью на совете дзёнинов, – пояснил Итачи.

Он читал старые донесения о резне в клане Учиха и о том, что Какаши опознал в виновнике Учиха Обито. Итачи было интересно, как изменилось отношение бывшего сенпая к «мёртвому другу», поэтому он продолжил.

– И знаете, Какаши-сан, глава клана иногда должен принимать тяжёлые решения. Когда мы поймали того, кто убил наши семьи… Наших родных и близких, матерей, отцов, братьев и сестёр, я лично исполнил смертельный приговор отступника клана, который сделал это.

– Хокаге сказала мне, что Учиха Обито был убит два года назад, – глухо сказал Какаши. – Я долго не мог поверить, что мой друг способен на такое. Он… В нём было столько веры, он верил в мир и товарищеские отношения. В дружбу… После той ночи, – Итачи кивнул, давая знать Хатаке, что понял о какой ночи идёт речь. – После той ночи всё изменилось. Если раньше была пустота, то после – непонимание и неверие. Он предал свои идеалы, предал деревню, свой клан, меня… Я не знаю, почему…

– Могу рассказать. Но вряд ли вам станет от этого легче, сенпай, – тихо сказал Итачи, и Какаши резко остановился и остался на ветке за ним.

– Ты… Знаешь? – в лесной тишине шёпот Какаши показался несколько безумным. – Откуда?

– Считайте, что перед приговором преступник покаялся в своих грехах, – не моргнув и глазом, соврал Итачи. – Так что я знаю «историю Обито». Хочешь её услышать, Какаши?

– Надо передохнуть, – отмер бывший сенпай. – Сделаем привал.

До Конохи оставалось всего несколько часов пути, но Итачи кивнул, соглашаясь, что подобный разговор лучше вести вдали от чужих ушей.

* * *

Какаши молчал, остекленевшим взглядом уставившись в одну точку. Итачи не мешал ему осмысливать свой рассказ.

Какаши больше интересовали личные отношения, да и не собирался Итачи делиться большей частью информации с бывшим сенпаем, поэтому «со слов Обито» скупо и схематично поведал, как после своей «гибели» тот попал к умирающему Учиха Мадаре. Мадара спас своего соклановца, при этом внушил тому несколько нехороших идей. Обито хотел вернуться в Коноху, но был слишком слаб. Получил новую половину тела, созданную из клеток Первого Хокаге. После того, как относительно выздоровел, поспешил к друзьям и увидел, как Какаши убивает Нохара Рин – девочку из их команды, которую Обито очень сильно любил. Убил ниндзя Тумана, которые пытались захватить Рин, и не смог убить Какаши. Но возненавидел его очень сильно за то, что тот не сдержал своего обещания «заботиться о Рин, когда его не станет». Путь ненависти привёл Обито в «Акацуки», парень мстил Конохе и своему клану: выпустил Лиса, убил своего сенсея Намикадзе Минато с его женой Узумаки Кушиной, а через восемь лет напал на клан Учиха и убил всех.

– Как я уже сказал ранее, эта информация не даёт ничего нового, только, возможно, разбередит старые раны, сенпай, – спустя ещё полчаса давящего молчания подал голос Итачи. – Пора возвращаться.

– Да, – отмер Какаши. – Пора возвращаться. Спасибо, что рассказал мне это. Просто так всё стало намного понятнее.

– Твоего друга не стало в тот момент, когда он увидел смерть своей любимой, – тихо сказал Итачи.

– Думаю, что в тот момент не стало и меня, – прикрыл глаз Какаши и помотал головой, словно отгоняя воспоминания.

– После гибели клана я тоже думал, что для меня всё кончено, – ответил Итачи. – Но думаю, что Хокаге не зря пытались дать тебе работу с детьми. Ты видишь только смерти, в которых хочешь спрятать смерти своих друзей, но ничего не получается. Они только напоминают о страшных моментах в жизни, верно?

– Да, – подтвердил догадку Какаши.

– Пора отпустить прошлое, – Итачи запрыгнул на ветку. – И я знаю ещё кое-что… Перед своей смертью Обито простил тебя. Так что ты тоже должен простить себя.

* * *

– Итачи вернулся! – встретил гомон сестёр и братьев. – Онии-сан вернулся!

Итачи поздоровался, улыбнулся всем и отправился в купальню. После такой продолжительной миссии хотелось отдохнуть, поесть и увидеть Карин, чтобы рассказать о том, что он придумал для сплочения команды своих будущих воспитанников. Ещё оставалось нанести визит вежливости в клан Абураме и официально представиться главе клана. С Абураме Шиби Итачи был знаком по собраниям дзёнинов, но теперь его статус изменился, и нужно узнать как можно больше о сыне Шиби-сана.

– Нии-сан, тебе помочь? Могу потереть тебе спину, – в купальню заглянул Саске. Иногда младшему братишке хотелось побыть и пообщаться с Итачи наедине, поэтому после его миссий они ходили в онсэн вместе.

– Хочешь тоже помыться? – спросил Итачи, подумав, что если ему потрут спину, то это будет не так уж и плохо. За две прошедших недели он изрядно вымотался и, наконец, мог расслабиться.

– Нет, я только недавно… Просто хотел побыть с тобой, – смутился младший брат. – Ты же был на миссии с нашим будущим сенсеем с Наруто? Он будет учить меня техникам молнии?

– Думаю, Хатаке Какаши сначала захочет посмотреть, на что ваша команда способна в боевых условиях, – уклончиво ответил Итачи. – Лучше расскажи, что нового в деревне. Может, что-то любопытное произошло, пока меня не было? – перевёл он тему.

Саске задумался, прекратив намыливать мочалку.

– М… Ну… Ничего нового, в принципе… Всё по-старому. Разве что у Карин появился поклонник, какой-то Хидеки. Мы его пару раз с ребятами видели. Он к ней с цветами ходит в госпиталь и иногда возле нашего квартала трётся, её поджидает… Он больной… В смысле, какой-то её пациент. Втюрился в неё, мне Мина сказала…

– Чего? – расслабленность сразу сошла на нет, и Итачи здорово напрягся. – Что это ещё за Хидеки такой?

Часть 1. Глава 8. Тренировка

Шисуи вздохнул и быстро посмотрел на себя в зеркало.

– Ну, давай же, Шии-кун, – подбодрил он своё отражение. – Ты сможешь.

– С кем ты разговариваешь? – неожиданно раздался голос Итачи за спиной. По привычке, выработанной в АНБУ, тот появился в их комнате совершенно бесшумно.

– Просто, сам с собой, – ответил Шисуи младшему брату, и поспешил перевести щекотливую тему. – Кхм… Ты вернулся вовремя. Ко мне уже подходил Абураме Шиби. Глава клана жуководов спрашивал о тебе. В том смысле, что пригласил тебя на официальное знакомство, как наставника его старшего сына.

– Когда? – Итачи поискал в шкафу одежду и начал переодеваться.

– Завтра, – ответил Шисуи, наблюдая, как брат меняет домашнюю юкату на бриджи и рубаху с клановым моном. – Ты куда-то уходишь?

– Ага, хотел прогуляться по деревне.

– А это никак не связано с неким Ямаширо Хидеки, чуунином из шестнадцатой группы? Его ранили в начале месяца и выписали из госпиталя два дня назад, – улыбнулся Шисуи.

Даже если брат не знал, то заинтересуется, почему его должен волновать какой-то там чуунин. Впрочем, взгляд Итачи красноречиво сообщил, что тот в курсе об этом парне.

– О, похоже на то, – кивнул Шисуи и полюбопытствовал. – Кто тебе про него сказал?

– Саске, – буркнул Итачи. – Так это правда, что у Карин появился поклонник? Значит, его зовут Ямаширо Хидеки? Знакомая фамилия…

Тон, с которым были озвучены вопросы, звучал лениво и безразлично, впрочем, Шисуи это не обмануло. Лишь подтвердило догадку, что младший брат испытывает к дочери Орочимару отнюдь не братские и не дружеские чувства. Вот только у Итачи была та же проблема, что и у него самого – они оба не знали, как показать эти чувства объектам своего интереса. И, наоборот, убеждали себя, что ничего особенного не испытывают.

И из-за общения с тем «мозголомом» его «второго я» из снов Шисуи вполне понимал, «в чём проблема». Он всё время боялся за своих братьев и сестёр. Люди слишком хрупкие. Они так легко умирают, оставляя в сердце огромные раны. Даже самые сильные. Его отец… Мать… Сводный брат – отец Итачи и Саске, которого он привык называть «дядей». Весь их клан. Они восстановили справедливость, но их нынешний новорождённый мир настолько слабый и непрочный, что кажется – дышать можно только через раз.

Страшно нарушить устоявшееся равновесие.

Шисуи так давно нравилась Гурэн, но он всё не решался сделать шаг. Шисуи был уверен в себе, он не боялся отказа кристальной куноичи. Разве что чуть-чуть, как любой двадцатилетний парень, которому было некогда обустраивать личную жизнь. И когда Шисуи задумывался о своём возрасте, ему становилось смешно и одновременно грустно. У него было официально четверо детей, но он никогда не был с девушкой. Тренировки, дети, дела клана, миссии, воспитанники отнимали абсолютно всё его время. То же самое было и у Итачи. И Шисуи искренне хотел, чтобы у младшего братишки не было таких же проблем: когда шансы упущены и не знаешь, как впоследствии подступиться и преодолеть границу «друзья».

– У него есть старший брат – Ямаширо Аоба, мы встречались с ним, – пояснил Шисуи «знакомую фамилию». – Их семья тоже использует теневых вороньих клонов. Я не уверен, но, кажется, Аоба обучался у моего отца.

– Ясно, – кивнул Итачи.

– Что будешь делать? – спросил Шисуи у младшего брата, который задумчиво вертел в руках подсумок с кунаями и сюрикенами, словно размышлял, брать ли на «разговор с Хидеки» оружие.

– Что? – слегка вздрогнул тот. – Ты о чём?

– Парня Карин чуть ли не по кускам собрала. Их отряд напоролся на засаду нукенинов из Ивы. Этот «поклонник» оттолкнул товарища и попал под раздачу. Я знаю их командира. Помнишь Фуу из клана Яманака, которого Данзо хотел приблизить к себе, да не успел? Это он. Виделись с ним недавно возле госпиталя. Они в отряде думали, что этот Хидеки не жилец. Он Карин восхищался тоже, что «молодец наша девочка».

– И к чему это ты мне говоришь? – прищурился Итачи.

– Просто не делай так, чтобы этот парень снова попал в госпиталь, – улыбнулся Шисуи, – а поговори с Карин.

Угрюмое лицо брата совсем не располагало к разговорам, и Шисуи снова вспомнил про «мозголома».

– Хочешь потренироваться, Ичи-кун? Представь, что я Карин… Впрочем, зачем представлять, – сделав простенькое хенге старшей Узумаки, он сел на кровать и чинно сложил руки на коленях. Итачи напрягся, недовольно смерив его с ног до головы.

– Ты не очень-то похож на Карин. Она – красивее, – безапелляционно заявил младший брат, чуть не заставив Шисуи прыснуть от смеха. Лишь годы тренировок, позволили ему во всех смыслах «сохранить лицо».

– Я буду молчать, потому что наши голоса не похожи, да и дело не в том, чтобы ты подумал, что я – это Карин, – сказал он. – Это – тренировка.

– Тренировка? – переспросил Итачи и, задумавшись, сел на свою кровать, продолжая его разглядывать.

Шисуи кивнул и принял более непринуждённую позу. Мягкие длинные волосы, заплетённые в косу на бок, заняли его руки, и он начал накручивать кончик на палец, как это иногда делала Карин, когда о чём-то размышляла. От этого жеста Итачи улыбнулся и чуть расслабился.

– Я… Могу начать? – робко, особенно для ветерана войны и очень крутого шиноби, спросил младший брат, и Шисуи просто кивнул.

Сам он решил тоже «потренироваться», точнее, поучиться общению с девушками. Как ни прискорбно, но в этом у Итачи было больше опыта, чем у него, брат часто разговаривал и гулял с Карин. Чему Шисуи сам не то, чтобы завидовал, но не знал, как подойти и предложить нечто подобное Гурэн.

– Карин, – Итачи откашлялся и смутился. – Может быть, будем встречаться?

– Это гениально! – пробормотал Шисуи, уже приготовившийся к длинному признанию и выяснению отношений. Он сам даже объяснительную речь подготовил, а тут… Всё просто и понятно.

– Что? – сбился его брат, удивлённо посмотрев в глаза. – Ты мне нравишься, и, кажется, я нравлюсь тебе. Ты согласна?

– Не знаю, что скажет Карин, но я бы сказал тебе «да», – прервав технику превращений, сказал Шисуи, похлопав Итачи по плечу. – Ты в самом деле невероятно крут.

– Думаешь, это подойдёт? – снова смутился тот. – Не слишком прямолинейно?

– В самый раз. Когда ты это сказал, я понял, что так и надо. Лучше один раз попасть в центр мишени, чем тысячу раз мимо.

– Хм. Ты прав, – улыбнулся Итачи. – Спасибо за помощь, Шии-кун. Я пойду и поговорю с ней.

Уже на пороге младший брат обернулся и ухмыльнулся.

– Гурэн тоже сказала бы «да», – и быстро задвинул дверь, в которую ударилась запущенная подушка.

Шисуи снова остался один. Он аккуратно расправил все складочки на одежде, вернул подушку на место, поправил постель и потрогал свой кулон, мысленно чертыхнувшись и отчего-то очень ярко представив, как биджуу, словно старые кумушки, будут искренне смеяться над человеческими проблемами.

– Ты сможешь, – снова сказал он своему отражению.

Гурэн должна была уже вернуться с тренировки своей команды. До ужина оставалось несколько часов. Обычно после него девушка либо играла с Такеши и близнецами, либо ходила поболтать с подругами – Анко и Куренай. Сегодня Шисуи настроился пригласить её погулять с ним. После сливы начала цвести сакура, и последний день полнолуния должен был сделать прогулку особенно романтичной.

Шисуи вышел из дома, в котором жил вместе с Итачи. Сначала их жилище было разделено на две спальни, гостиную, ванную и кухню, но впоследствии они с братом объединили свои комнаты – так было больше места и вдвоём было уютнее. К тому же из-за миссий и работы с воспитанниками они и так редко виделись.

Отдельно поселились Кабуто вместе с Орочимару – змеиный саннин добавил к лаборатории пару жилых комнат. Ракурэй-сан тоже предпочёл жить особняком, выбрав местечко недалеко от кланового полигона, впрочем, у него всегда толпились Сэн и Казуки, которых мастер продолжал обучать стилю «кошачьей лапы». Саске, Наруто, Агара и Кимимаро, как только встал вопрос с расширением жилплощади, сразу попросились в один дом. И предусмотрительно не позволили отгораживать каждому комнату, у них вообще практически не было сёдзи – только отведён один угол под совмещённый с душевой санузел и второй – под холодильник и небольшую фуин-плиту, чтобы разогреть чай или что-то перекусить.