Текст книги "Начало нового мира (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

* * *

– Туда, – уверенно показал на северо-запад Наруто. – Кажется, джинчуурики пытается образумить свою биджуу, но надолго её не хватит.

Итачи хмыкнул и активизировал шаринган. Пока он не чувствовал той жуткой чакры, которую однажды ощутил от Наруто, когда парень взбесился из-за того, что Саске ранили. Большинство патрульных и АНБУ находились в данный момент в Отакуку, в который съехалось порядка трёхсот иностранных шиноби из четырёх Великих Стран и десятка малых. Итачи знал, что даже Страна Рисовых Полей, а точнее, клан Фуума, с которыми у их семьи были весьма хорошие отношения, выставили команду. Орочимару уже сделал запрос Хокаге разрешить проживание Фуума Араши, Фуума Сасаме и Кинута Досу* в Конохе на территории квартала Учиха.

От Отакуку до Конохи было порядка десяти километров, так что поле для деятельности биджуу обширно. Из леса, словно подтверждая эти мысли, донеслось рычание.

– Куда? – еле успел Итачи схватить за ворот Наруто.

Все они повыскакивали из дома в чём были: в бриджах и футболках. На первый взгляд – никакого оружия. Это если не считать собственных тел, додзюцу и хидзюцу. У Кимимаро оружие тоже было всегда с собой, точнее, в себе. Сам Итачи благодаря змеиному саннину уже давно обзавёлся парочкой пространственных печатей на теле. Во рту и на животе была запечатана вода в больших объёмах, на плечах, предплечьях и запястьях – арсенал холодного оружия, печатей и необходимых каждому шиноби мелочей. Такая предусмотрительность в подобных ситуациях не лишняя. К Агаре вовремя подлетел его песок, аккуратно налипая на спину. На первый взгляд, когда смотришь прямо, совсем не заметно, что на мальчишке есть что-то. Особенно если подкреплять всё это простенькой иллюзией сокрытия. Когда тело Агары окончательно подрастёт и сформируется, можно нанести пространственную печать, в которой запечатать приличный объём насыщенного чакрой песка. Возможно, это ему сделает уже Наруто: пацан как раз подобрался к данному разделу фуиндзюцу.

– Но… – синие глаза остановленного Узумаки влажно сверкнули при свете луны.

– Построение, – прошептал Итачи. – Я впереди, Агара сбоку слева – прикрывает нас песчаным щитом, Кими-кун, ты на прикрытии справа. Наруто, ты в центре. Сделай клона и забери котят. Охраняешь Саюри-чан и её детей. Саске, замыкаешь. Вдруг у нас будут зрители или противники. В этом случае используй иллюзию и постарайся вывести их из строя, мягко усыпив. «Технику храма Нирвана»** я тебе показывал. Всем всё понятно?

Дождавшись от пацанов угукания и выполнения команды, Итачи сделал знак следовать за ним. Теперь он тоже чувствовал сильные эманации чакры. Пожалуй, если бы патрульные и АНБУ не были так заняты гостями, то уже бы засекли попытку вторжения. Но биджуу проскочила мимо кордона, – а даже самые крутые сенсоры Хьюга могут покрывать бьякуганом радиус не более полутора километров.

* * *

Синяя, словно сотканная из чакры, приличных размеров кошка с двумя хвостами обнаружилась на поляне в километре от барьера Конохи. По телу биджуу, словно живые, пробегали чёрные змейки-завитки. Разноцветные глаза, каждый диаметром почти метр, яростно сверкали. Острые зубы злобно щерились. Хвосты создавали своим движением целую бурю, и на краю большой поляны уже были поваленные деревья, не выдержавшие раздражения Мататаби.

– Не такая она и здоровая, – сказал Наруто за спиной Итачи. – Курама-сама больше раза в два или в три.

– Скорее всего, это ещё не истинная форма, – ответил Итачи. – Иначе её джинчуурики уже бы погибла.

Он посмотрел на Саюри-чан. Та косилась на своих котят и явно волновалась. Впрочем, обернуться своей антропоморфной формой или превращаться в демоническую кошку не спешила. Итачи понимал: для начала темпераментную двухвостую следовало успокоить, а потом устраивать семейные посиделки. К тому же Мататаби может, не разобравшись, ввязаться в драку, а у них был более действенный способ усмирения биджуу.

– Вы с котятами оставайтесь тут. Мы с Саюри подойдём поздороваться, – скомандовал он брату и остальным. – Если что – прикрывайте.

– Хорошо, капитан, – отозвался Агара. – Я уже насытил почву своей чакрой.

– Осторожней, нии-сан, – тихо пробормотал Саске.

Итачи забрал у Наруто Саюри и двинулся к бесновавшемуся монстру. Поймать взгляд таких больших глаз не составило труда. Краем сознания он отметил, что зелёный и жёлтый глаза переняли облик шарингана и стали одинаково красными с тремя маленькими чёрными запятыми томоэ по кругу. Биджуу прекратила выть и замерла. Итачи же тем временем без труда проник во внутренний мир джинчуурики двухвостой, которая позволила захватить контроль своей кошке. Саюри-чан ментально переместилась вместе с ним, так и оставаясь сидеть на руках.

Несмотря на наличие целых двух джинчуурики в семье, Итачи ещё не приходилось бывать в таких местах. Он лишь читал клановые свитки. Когда-то Сенджу Хашираме в поимке биджуу помогал Учиха Мадара, так что практически все хвостатые звери были знакомы с обладателями шарингана.

Во внутреннем мире царила сине-чернильная темнота, подсвеченная лишь всполохами голубых огоньков чакры. То, что можно было увидеть, выглядело, как руины какой-то крепости.

Мататаби обнаружилась на огромной круглой фуин, светящейся мертвенно-синим светом. Оба хвоста и четыре крепкие когтистые лапы удерживались длинными цепями чакры, которые выходили из печати под её ногами.

– Эти глаза! – взвыла биджуу, дёрнувшись. – Я знаю эти глаза… Ты из проклятого клана Учиха! Какая сила!

– Успокойся, я не причиню тебе вреда. Я лишь пришёл поговорить с тобой и привёл ту, с которой ты искала встречи.

– Проклятый Учиха, ты поработил и мою дочь?! – сделала свои выводы Мататаби. – Я чувствовала мою малышку в скрытой деревне!

– Так вот же она! – потёр висок Итачи.

Двухвостая явно была не в себе и как будто не отличалась умом и сообразительностью. Но кто знает, возможно, её сознание и психика были повреждены при захвате. Или она просто «слетела с катушек», почуяв родную… чакру, скорее всего.

Саюри спрыгнула с его рук и из рыжей стала снова сиамской окраски, одновременно увеличиваясь до размера хорошего тигра. Но всё равно выглядела по сравнению с самой биджуу, как котёнок.

– Каа-сан! – мурлыкнула кошка.

Наконец-то биджуу перестала дёргаться и повела носом, обратив внимание на свою дочь.

– Саюри-чан?!

– Пообщайтесь, но я вынужден подавить тебя, чтобы нас не обнаружили защитники Конохи, – предупредил Итачи, возвращаясь в реальность.

Чакра синей кошки медленно втягивалась в хрупкую фигуру девушки с длинной косой светлых волос. Та почему-то оказалась ближе к краю поляны. По ощущениям во внутреннем мире Итачи провёл около получаса, но чувство времени говорило, что в реальности прошло не больше минуты.

Ребята подбежали к нему.

– Саюри-сан что, уснула? – спросил Саске, посмотрев на кошку в его руках.

– Саюри умеет входить во внутренний мир ментально, наверное, они всё ещё разговаривают с мамой, – почему-то шёпотом поведал Наруто. – Я же тебе рассказывал.

– А, точно, – согласился Саске и кивнул на девушку с протектором деревни Скрытого Облака на лбу. – А с ней что делать?

– Она должна очнуться через пару часов. Будет плохо, если её найдут так близко к Конохе и без документов, – сказал Итачи. Кошка на его руках встрепенулась, открыла глаза и спрыгнула на землю.

– Похоже, что Саюри-сан хочет остаться с ней, – заметил Агара. – Нам забрать котят домой? Они уснули, кстати.

Саюри, которая легла на грудь джинчуурики двухвостой, лишь важно кивнула на вопрос.

Итачи вздохнул и сделал теневого клона. Похоже, что помиловаться с Карин уже не получится.

– Мой клон отведёт вас в Коноху. Ложитесь спать. С Шисуи поговорю я. Покараулю и объяснюсь с девушкой, когда она очнётся.

Ребята потоптались и последовали за его дублем.

«Мяу?» – вопросительно протянула Саюри-сан.

– Спрячемся, чтобы нас не нашли АНБУ, – Итачи сосредоточился. – Демоническая иллюзия: Техника ложного окружения.***

Пространство вокруг пошло мелкой рябью, и кусочек леса и поляны, на котором совсем недавно бесновалась двухвостая кошка, вернулись в первозданный вид.

Итачи сел на траву и приготовился ждать.

Примечание к главе:

* Напоминаю, что Учиха сотрудничали с кланом Фуума, когда жили в убежище Орочимару. Клан Фуума и клан Кинута Страны Рисовых Полей решили объединиться через брак наследников. Сасаме и Досу обручены, Араши – старший брат Сасаме и будущий глава клана. Как следствие того, что уничтожения клана Кинута не произошло (Орочимару не стал превращать Страну Рисовых Полей в Страну Звука и развязывать в той маленькую гражданскую войну, а Фуума и Кинута объединились, благодаря чему было отбито нападение клана Догоу), то Кинута Досу не пострадал и его лицо не обезображено, соответственно, он не похож на перебинтованную мумию, как в каноне. («Жизнь, которую я изменю» Книга 1. Часть 2. Глава 19).

**Нехан Шоджа но Дзюцу 涅槃精舎の術, «Техника храма Нирвана». Именно эту технику применил Кабуто во время нападения Песка и Звука на Лист в каноне. Пойманным жертвам начинается казаться, что с неба падают белые перья, от чего попавшиеся в иллюзию люди впадают в состояния спокойного сна.

***Маген: Кокони Аразу но Дзюцу 魔幻・此処非の術, «Демоническая иллюзия: Техника ложного окружения». Пользователь для дезориентации противника изменяет вид объекта. Таким образом, любой, кто попадёт в радиус действия техники или посмотрит на объект, будет видеть искажённую реальность.

Часть 2. Глава 6. Без памяти...

Он открыл глаза. Помещение показалось смутно знакомым. Взгляду был доступен серо-коричневый скругленный потолок, в котором присутствовали небольшие круглые бойницы, дававшие рассеянный свет. Стена без углов, возле неё довольно высоко висели неясные силуэты, похожие на людей. Странные, но тоже неуловимо знакомые. Опасности они не представляли. Это было хорошо.

Ещё был виден стол с огарками свечей и свитками, разнообразные инструменты, колбы, банки, реторты, источающие запах лака, специфических трав и формалина. Всё это подсказало, что он находится в чьей-то лаборатории. На периферии сознания мелькнуло бледное лицо с жёлтыми, как у змеи, глазами и пропало в тёмной дымке.

«Может быть, я подопытный?» – пришла мысль.

Он чувствовал себя странно, как будто чего-то не хватало. От пола, на котором он лежал голым, ощущалась приятная сырая прохлада, а в самом помещении было весьма тепло. Краем глаза он заметил какую-то крупную фигуру рядом с собой. Осторожно повернул голову. На корточках, сложив руки на коленях, сидела старуха в чёрном балахоне. Казалось, что женщина, чьё лицо было испещрено глубокими морщинами, умиротворённо спала или глубоко задумалась. Но через минуту он понял, что та не дышит. Мертва. Поэтому от неё тоже не чувствовалось никакой опасности и он не заметил её сразу, когда очнулся. Почему-то эта старуха тоже казалась знакомой, только как будто раньше он видел её более молодой, без этих пигментных пятен на лбу и щеке, отвисших век и седых волос. Близость мёртвого тела совсем не пугала и не волновала. Наоборот, как-то успокаивала. Он внимательно разглядывал спокойное старческое лицо, пытаясь вспомнить, но в голове по-прежнему была только вязкая чернота.

Наконец, осознав бесполезность своего занятия, он напряг мышцы, ощущая, что свободен, и попробовал сесть. Получилось это легко, но странная слабость в теле присутствовала. По крайней мере, он убедился, что всё-таки мужчина и не зря думал о себе в мужском роде. Всё на месте. Паховые волоски были тёмно-красного цвета, из чего он сделал вывод, что такая масть у него и на голове. Там волосы на ощупь оказались мягкими, не слишком короткие, и похоже, что слегка вились. Кожа на лице была гладкой.

– Значит, я не очень старый, – сказал вслух он, прислушиваясь к звукам своего голоса.

Зеркал в лаборатории, насколько он мог судить, не было. Зато возле мёртвой старухи стопкой лежала чистая и свежая мужская одежда, поднос с едой и маленький свиток, на котором была красная эмблема с изображением скорпиона в равностороннем ромбе. Это было знакомым. В таких свитках писали послания. Скорее всего, ему. Он покосился на старуху и прикоснулся к её руке. Кожа была ещё совсем тёплой. Теплее окружающего воздуха. Значит, умерла совсем недавно. В голове всплыло что-то про запретные техники. Старуха что-то делала с ним?

Живот заурчал, запах еды, который достиг обоняния, дразнил рецепторы, возбуждая аппетит. Поэтому в порядке очереди выстроились: еда, одежда, свиток.

Вкус запечённого и еле тёплого мяса неожиданно «взорвался» во рту насыщенными и потрясающими ощущениями. От странного удовольствия, получаемого от пищи, он застонал.

– Как вкусно! – на глаза отчего-то наворачивались слёзы.

Он съел до крошки всё, что ему оставили. Одежда подошла и приятно пахла. Знакомым и чем-то домашним. От особого тонкого аромата трав отчего-то щемило сердце.

Глубоко вдохнув, он взял свиток, с интересом его покрутил и даже понюхал. Бумага тоже интересно пахла и была такой… живой. На стыке обнаружилась фуин защиты. Послание должно было открыться только при вливании чакры, причём определённого человека, или сгореть от срабатывания печати. Он посмотрел на мёртвую старуху, при смене ракурса показалось, что та немного ехидно улыбается. Почему-то появилась уверенность, что послание от неё. После принятия пищи слабости в теле стало меньше, и он рискнул направить чакру к большому пальцу. Это получилось очень легко, видимо, контроль у него был очень высок, а затем коснулся фуин. Печать засветилась, принимая чакру, и распалась. Он сделал вывод, что послание предназначалось ему.

Все полметра свитка были заполнены убористым почерком. Он сел на потёртый табурет, разложил послание на столе, прижимая край деревянной болванкой, зажёг свечу, чтобы было больше света, и принялся читать.

«Если ты читаешь моё письмо, значит, у меня всё получилось и я уже мертва», – гласило вступление. Он покосился на труп старухи и подумал, что мысль о какой-то запретной технике приходила к нему не зря.

«С момента твоей смерти прошло два года и пять месяцев. Ты погиб в год Быка восемнадцатого числа третьего месяца, а сегодня пятнадцатый день восьмого месяца, год Кота седьмого цикла Эпохи Скрытых деревень. Прошло много времени, но то, что тебя после смерти практически сразу запечатали в свиток и после этого вскрывали всего один раз, давало мне надежду на твоё воскрешение. Впрочем, я не знаю, как такое долгое пребывание в Чистом Мире отразится на тебе, возможно, что ты утратишь часть памяти. Я бы даже хотела, чтобы ты забыл некоторые неприятные моменты из своего прошлого и начал жизнь с чистого горизонта. Поэтому я решила рассказать тебе свою и твою историю и те события, которые мне кажутся важными. Прости старуху, если вспомню не всё или что-то утаю от тебя потому, что мне покажется это неважным или слишком болезненным.

Тебя зовут Сасори. Ты родился в деревне Скрытого Песка тридцать один год назад, в самый разгар второй мировой войны шиноби, во второй сякоо одиннадцатого месяца, то есть восьмого числа. Твоими родителями были Сунаго – старшая дочь Третьего Кадзекаге. И мой сын – Рэймэй. Меня же зовут Чиё, и я твоя бабушка».

– Сасори, – вслух произнёс он, пробуя это имя, которое, если верить письму, принадлежало ему. – Сасори… Означает «скорпион». Мне нравится, – и вернулся к чтению.

«Твои родители были хорошими и сильными шиноби, но шла война, и однажды они не вернулись с миссии. Тебе было пять лет, когда ты стал сиротой. Твоим воспитанием и обучением занималась я. Ты делал успехи, у тебя настоящий дар в создании боевых марионеток, уже к четырнадцати годам ты возвеличил клан Акасуна, восстановив славу подразделения марионеток, а также придумал и улучшил несколько кукол.

У тебя был друг, которого звали Комуши, в начале третьей мировой войны во время патрулирования он лишился руки. Ты сделал ему кукольный протез, но, к сожалению, яд, который отравлял оружие в протезе, добрался и до тела Комуши, отравив его самого. Мне кажется, что его смерть что-то изменила в тебе. Я виню себя в том, что произошло. Возможно, если бы я лучше проконтролировала процесс протезирования или чуть раньше помогла парню, всё могло быть по-другому. Из тела своего друга ты сделал свою первую человеческую марионетку...» – Сасори оторвался от текста и снова оглянулся.

Да, теперь ему стало ясно, что это лаборатория-мастерская по созданию кукол. И возможно, что где-то среди тех человеческих тел висит марионетка Комуши. Перед глазами мелькнул образ улыбчивого, глазастого, совсем ещё молодого паренька. Может быть, это и есть тот самый Комуши?

«Я искренне сожалею, что не поняла, что тебя что-то гложет. Я радовалась твоим успехам, не замечая, как мой любимый внук меняется и перестаёт походить сам на себя. Твоих марионеток из тел шиноби стало больше. Основой для них служили враги Суны и погибшие на войне товарищи. И так как кукольник уязвим для атаки, ты стал прятаться в одну из своих кукол – Хируко, обладающую большим запасом прочности. Некоторые даже были уверены, что ты так и выглядишь. А потом, семнадцать лет назад, пропал Третий Кадзекаге, который приходился тебе дедом по матери. И я с огромным сожалением и скорбью узнала, что его убил ты. Чтобы сделать из его тела живую марионетку…» – Сасори снова отвлёкся от чтения, стараясь переварить информацию.

Одно дело изготавливать кукол из мёртвых. Товарищи таким образом могли и после смерти помогать и быть с ним. Смутно подумалось об искусстве и вечности. Враги… служили победителю. Это не вносило никакого разлада в его мировоззрение. Но чтобы он убил деда для кукольной заготовки?! Это было как-то неприятно. В голове замелькали какие-то видения, события, обрывки фраз и разговоров, но всё было слишком неясно и непонятно. Сконцентрировавшись на прыгающих строчках, которые отдавали в сердце глухой болью и тоской, он продолжил чтение.

«О смерти Третьего выяснилось лишь в тот момент, когда тебя и его тело принесли в свитках шиноби из Скрытого Тумана, чтобы получить вознаграждение. Но обо всём по порядку. Потому что я не могла поверить в то, что мой внук способен на такое. Два с лишним года я проводила расследование и подготовку.

Сандайме пропал в середине третьей мировой войны. В год Собаки. Через месяц, как раз после пятнадцатого дня рождения, ты покинул деревню. Пост главы деревни занял твой дядя, младший брат твоей матери – Раса, он стал Четвёртым Кадзекаге. Позже до меня дошли слухи, что ты присоединился к организации «Акацуки». Эта организация состояла из различных нукенинов, в основном шиноби S-класса, которая брала сложные, щекотливые и трудновыполнимые миссии. В том числе те, которые противоречат Кодексу Шиноби. Например, мой информатор донёс, что в год Кабана седьмого цикла ты вместе со своими марионетками завоевал целую страну. Но я продолжала гордиться тобой и собирала информацию. Хотела знать, что ты жив и здоров. А ещё я разработала и довела до конца особую технику «Кишо Тенсей», позволяющую полноценно оживить мёртвого. Более того, такая техника могла оживить даже марионетку. Её засекретили, так как, как, думаю, ты уже догадался, расплатой за её использование становится жизнь. Мне жаль, что я так и не посмотрю на тебя живого.

Два с лишним года мне понадобилось для того, чтобы подобрать тебе подходящее тело и провести его медицинское преобразование. Всё потому, что то, что принесли те шиноби, убившие тебя, уже не было человеком. Ты стремился стать марионеткой, я понимаю тебя. Старческая дряхлость одолевала и меня, и если тебе будет интересно, то моя правая рука является протезом. Ты же пошёл куда дальше меня. С помощью техники запечатывания твоё сердце, очаг чакры и душа были помещены в небольшой сосуд, который вставлялся в марионетку.

Сейчас твоему телу около шестнадцати лет, его подробные описания и преобразования ты найдёшь в зелёном свитке на столе. Там же различные выкладки и информация по тому, что происходило в Суне и мире во время твоего отсутствия и смерти. Я сделала довольно точную твою копию, каким я помнила тебя до твоего ухода из деревни.

Ты находишься в своей лаборатории в клане Акасуна. Тебе поможет твой двоюродный дед и мой младший брат – Эбизо. Не обращай внимания, если он будет ворчать. Сегодня в Конохе начинаются экзамены на чуунина, а через три недели Раса отправится на саммит Пяти Каге, который организовывает эта девчонка, принцесса слизней Цунаде. Она стала Пятой Хокаге. Как бы ни неприятно мне было это говорить, но сейчас у Суны сложные времена. Деревня ослаблена, и боюсь, что через какое-то время может потерять статус Великой.

Кадзекаге убил своего младшего сына Гаару, который был джинчуурики. Я принимала участие в запечатывании Шукаку в ребёнка, но ребёнок вырос совершенно неуправляемым. За прошедшие годы Суна потеряла слишком много элитных дзёнинов не на военных миссиях, а в попытках уничтожить Гаару. И то для этой цели были привлечены те самые шиноби из Скрытого Тумана, виновные в твоей смерти. Также один из них точно принадлежал «Акацуки», так что будь осторожен, если надумаешь возобновить старые связи.

К тому же сейчас у нас очень напряжённые отношения с Камнем. В прошлом году там погибла вторая жена Расы – Пакура, и он может быть несдержан. Я уже слишком стара, чтобы проблемы деревни сильно волновали меня, но ты должен знать, что по своим силе и происхождению имеешь право на пост Кадзекаге. Раса совершает слишком много ошибок, а его оставшиеся дети слишком молоды и слишком слабы… Но, впрочем, знай, мой внук, что ты ничем и никому не обязан своим воскрешением, особенно мне. Это было моей мечтой, и я рада, что исполнила её. Всё остальное ты сможешь найти в лаборатории или попросить у Эбизо. Люблю тебя. Твоя бабушка Чиё».

Сасори перечитал письмо ещё раз и прикрыл веки. Видения и обрывки сцен мелькали перед глазами. Вдруг достаточно чётко сформировался образ молодой девушки, почти девочки, с тёмными волосами.

– Кажется, и я оказалась для вас очень неудобным противником, Сасори-сан, – сказала та словно через призму розового стекла. – Меня зовут Акира Гурэн. И я приёмная дочь вашего создателя – Орочимару-сана.

– Акира Гурэн, – задумчиво повторил за видением Сасори. – Значит, это ты убила меня?..

Часть 2. Глава 7. Начало экзамена

Рано утром Хаку вышел из комнаты, которую они делили на всю команду. Каждый номер их двухэтажной гостиницы имел собственный выход, так что он сразу смог вдохнуть свежего воздуха. Хаку облокотился на перила и стал любоваться зелёными насаждениями и архитектурой интендантского городка. В Стране Воды редко удается увидеть рассвет, впрочем, как и закат. Постоянные туманы лишь окрашиваются багровыми всполохами от заходящего или восходящего солнца. Страна Огня с чистым небом, красивой природой и яркими красками ему нравилась. Было здесь что-то умиротворяющее.

«Мяу» – услышал Хаку, и к нему на перила запрыгнула рыжая кошка.

– Привет, – поздоровался он с пушистой голубоглазой красавицей, которая явно кому-то принадлежала: слишком ухоженная, да и на шее был ошейник с красной стекляшкой.

Кошка требовательно замурлыкала, и рука сама потянулась к навострённым ушкам. Хаку осторожно почесал рыжую холку. Он любил животных. У него был белый кролик, которого ему подарил Забуза-сан. С Усаги-чаном предполагался обмен при выполнении техники замены тела, но сейчас тот остался в Стране Воды под присмотром старенькой соседки.

– Доброе утро, Хаку-чан, – за спиной раздался смачный зевок Суйгецу. – Этот дурацкий экзамен наконец-то сегодня. Что за кошка?

– Доброе утро, Суйгецу-кун, – Хаку поприветствовал товарища, не поворачивая головы. – Она сама ко мне подошла. Наверное, чья-то любимица…

– Э-э, будь осторожнее, – поцокал Суйгецу. – У нас тут в соседях куча различных шиноби. Может, эта кошка вовсе не кошка…

– Ты говоришь, как тот генин из Скрытого Облака, – усмехнулся Хаку.

Вчера они были свидетелями любопытной сцены между темнокожим блондином и его красноволосой подружкой. Девчонка решила съесть новое блюдо в ресторанчике, которое ещё не пробовала на родине, а её товарищ предрёк ей мучительную смерть на экзамене из-за несварения желудка. При этом живоописав всё так, что половина желающих перекусить покинула ту кафешку.

Суйгецу хмыкнул и подошёл к перилам, а затем выставил палец пистолетом и побрызгал из него на кошку водой. Та фыркнула, одарила парня недовольным взглядом «ну и дебил», встряхнулась и начала неспешно умываться.

– Балбес, – беззлобно пожурил товарища Хаку. – Зачем?..

– Просто… Видел, как она на меня посмотрела? Прямо ух!

– Когда ты маленький и беззащитный, только и остаётся, что терпеть, – тихо сказал Хаку. – Разве ты не знаешь, каково это?

– Я просто пошутил, – смутился Суйгецу. – Извини, нэко-чан, – это уже кошке. Та снова фыркнула, вальяжно подтянулась, выгнувшись и поцарапав когтями дерево. А затем прошлась по перилам до Суйгецу и коротко, но как будто с каким-то значением, мяукнула.

– Чего? – удивлённо спросил Суйгецу у пристально смотрящей на него кошки. – Я же извинился. И у меня нет ничего вкусненького для тебя.

Хаку тихо засмеялся. У мелкого водяного было очень живое и подвижное лицо.

Внезапно Суйгецу онемел и вытаращился ему за плечо, а сам Хаку только через целую секунду ощутил, что за его спиной, причём довольно близко, кто-то стоит.

– Вот ты где, Саюри-сан, а я тебя обыскался, – раздался хрипловатый мужской голос.

Хаку молниеносно отпрянул от невероятно сильного шиноби. Даже Забуза-сан уже целый год не мог подкрасться к нему сзади. Длинноволосый брюнет с жёлтыми глазами, подведёнными фиолетовыми татуировками, ехидно улыбнулся.

– Похоже, что ты нашла себе компанию, Саюри-чан? – снова обратился к кошке мужчина, на котором был надет бледно-зелёный кинагаши до щиколоток с рисунком матагама по вороту. Накидка хаори, которая была лишь на плечах, сказала Хаку, что данный шиноби, как бы мирно на первый взгляд тот ни одет, готов к бою. Протектора принадлежности к какой-либо деревне не было. За не слишком широким поясом мужского кимоно явно не хватало пары мечей. Но это ещё не значило, что мечей и вовсе нет. Забуза рассказывал ему, что некоторые мечники делали себе пространственные печати для оружия прямо на теле. Этим занимались специалисты фуиндзюцу из клана Узумаки. Забуза-сан жалел, что в тот год, когда родился, была уничтожена скрытая деревня Водоворота, в которой жил тот клан мастеров печатей.

Кошка мяукнула и прыгнула на руки своего хозяина, а тот медленно пошёл на Хаку и его товарища. Прошёл мимо, тихо хмыкнув, и спустился вниз.

– Я чуть не обделался. Он такой… страшный, – шёпотом заявил Суйгецу, когда мужчина удалился на приличное расстояние.

Хаку наблюдал за удаляющейся фигурой шиноби, тот обернулся и посмотрел ему в глаза. Они находились больше чем в трёхстах метрах друг от друга, и Хаку готов был поклясться, что тот мужчина даже Ки не выпускал, но взгляд жёлтых глаз с тонким кошачьим зрачком вымораживал. Хаку моргнул, и шиноби в тот же миг пропал.

– Может, чей-то сенсей? – предположил Суйгецу. – Оценивал команду соперников?

– Или просто забрал свою кошку, – пожал плечами Хаку, с трудом удерживаясь, чтобы не поёжиться, сбрасывая странное напряжение от жутковатой встречи. – Кроме нас никого. Да и все команды тут уже два-три дня маринуются. А я его раньше не видел.

– Саюри-чан? – приглушённо раздался женский голос.

Из третьей двери справа от их номера вышла светловолосая куноичи из Скрытого Облака. Хаку переглянулся с товарищем. Суйгецу тоже явно узнал наставницу тех вчерашних генинов, которые ругались в кафе. Женщина оглянулась и, поколебавшись, остановилась возле них.

– Видели тут рыжую кошку?

– Да, её забрал с собой её хозяин, – ответил Суйгецу. – Сказал, что долго искал свою «Саюри-чан».

Куноичи задумалась и кивнула.

– Ясно, спасибо, – поблагодарила женщина и, развернувшись, пошла обратно.

– Тебе понятно, что происходит? – буркнул Суйгецу, и Хаку лишь мотнул головой.

* * *

В Конохе они уже были, когда подавали заявки на участие в экзамене, но сегодня им позволили совершить прогулку чуть дальше центра деревни, ближе к величественным монументам горы с пятью лицами Хокаге. В Конохе, как и в Киригакуре, практиковали совместный способ обучения, вот только здесь не было того экзамена, который пришлось пройти в своё время Забузе-сану. По правилам Академии Кровавого Тумана, которые ввёл Четвёртый Мидзукаге, ученики на итоговом экзамене должны были сразиться насмерть со своим товарищем, с которым делили еду и кров.

В Академию забирали с шести лет, и это было что-то вроде военного детского интерната, дети жили и обучались там постоянно. Волей-неволей, но ты с кем-то сходишься, появляются связи, тебе становится кто-то небезразличен… Этого самого «кого-то» и выбирали в поединщики. Двух друзей. Выживал сильнейший и обычно – сломленный психологически. Идеальный солдат, которому ничего не стоит убить своего. Последний Кровавый экзамен в Скрытом Тумане был около семнадцати лет назад. Тогда погиб весь выпуск. Всех их убил Забуза-сан.

Хаку вздохнул. Он был рад, что на этом экзамене на чуунина ему можно будет не убивать, разве что иного выхода не будет. У Забузы-сана, которого после того экзамена прозвали Демоном Тумана, тоже не было иного выхода. Наставник иногда рассказывал эту историю врагам, о том, как будучи малолетним шиноби, ещё не закончившим Академию, убил весь её выпуск. Не добавляя, что после его кровавого «подвига» подобные экзамены в Тумане были отменены. Хаку слишком хорошо знал Забузу-сана и догадывался о причинах такого поступка своего наставника. Тот не был ни злым, ни бесчеловечным, и, скорее всего, в его окружении был кто-то, кто мог погибнуть во время предстоящих в их группе экзаменов. Или Забуза сам должен был с этим «кем-то» сразиться и убить.

– Дальше сами, – сказала Кай-сан, – наставники должны оставаться вне стен Академии. Вам в триста первый класс, надеюсь, не заблудитесь.

* * *

Аудитория, которую они довольно быстро нашли, минуя пару простеньких ловушек, была огромной. Перед широкой дверью у них проверили пропуска и разрешили войти. Народ добавлялся, и Хаку уже насчитал двести семьдесят генинов из скрытых деревень Пяти Великих Стран и различных мелких, вроде Травы, Риса, Водопада и Дождя.

Одними из последних, присоединившись к другим командам Конохи, вошла тройка генинов, которых он видел в Стране Волн. Тогда Забуза-сан решил отказаться от миссии, а после, как слышал Хаку, с их заказчиком произошёл несчастный случай. Насколько этот случай был «несчастным», выяснить не удалось, но он решил получше присмотреться к группе, в которой был смурной темноволосый и темноглазый пацан, весёлый блондин и брюнетка-скромница с очень светлыми глазами.