Текст книги "Смерть в океане"

Автор книги: Митчелл Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35

В окно Кэтрин видела Галину, сидящую в шезлонге, наблюдая за журчащей водой фонтана. Она махнула секретарше рукой, однако та не видела ее.

Кэтрин вздохнула, откинулась на диване и закрыла глаза. Она почти полчаса разговаривала по телефону.

Вот что она говорила Джону:

– Может быть, это звучит глупо, только я действительно рада слышать твой голос. У меня трудный период, и мне хотелось побыть одной и все хорошенько обдумать.

– Ничего тут нет глупого. Я тебя понимаю, – отвечал Дилани. – Галина сообщила мне последние новости. У меня есть друг по имени Гвидо, который, если хочешь, нанесет визит этому репортеру и перебьет ему ноги.

Кэтрин непроизвольно улыбнулась.

– На меня обрушились сразу все беды. Знаю, что иск ничего не стоит. Но эти фотографии в газетах. И партнеры просят меня не ходить на работу. А тут еще вмешалась судебная палата. На меня подали дисциплинарную жалобу за то, что я обнародовала конфиденциальный материал о несовершеннолетнем заключенном.

– Какая чушь! – сказал Дилани. – Во-первых, Уильямс уже давно совершеннолетний. Во-вторых, давай рассуждать как юристы. Мы имеем дело с чрезвычайной ситуацией, в результате которой погибло множество людей посреди океана. При данных обстоятельствах я полагаю, что твоей прямой обязанностью было предотвращение дальнейших жертв и способствование торжеству правосудия. Судьи любят заниматься такими вещами, так как общественность думает, будто они усердно трудятся на пользу страны. Я переговорил с моим приятелем, Ради Абрамсом. Мы вместе учились в колледже, и сейчас он практикует в твоих краях. Он готов бесплатно представлять тебя. Ты его знаешь?

– Имя знакомое, – ответила Кэтрин. – Не думаю, что мы встречались.

– Он говорит, что сталкивался с тобой на семинаре несколько лет назад.

Кэтрин задумалась и попробовала сопоставить имя с лицом. Не получилось.

– В любом случае Ради хороший парень, – продолжал Дилани, чувствуя ее колебания. В силу каких-то необъяснимых причин между ними вновь начала расти стена. Кэтрин отстранялась от него. – Я дал ему номер твоего телефона. Возможно, он уже звонил и оставил сообщение.

– Может быть. Я не отвечала на звонки.

– Знаю. Так начни же наводить связь с внешним миром.

– Попробую, – согласилась Кэтрин, веря лишь наполовину в то, что ей это удастся. – А что у тебя нового?

– Ну, скучаю по тебе и пытаюсь включиться в нормальную рутину. Больше ничего особенного не происходит. Кстати, список команды «Звезда Мэри» не дал ничего интересного.

– Непонятно, – проговорила Кэтрин. – Как отпечатки пальцев капитана Селдона Кардуэла могли оказаться на зажигалке?

– Понятия не имею. Агенты ФБР и Интерпола допросили его на Гибралтаре, и он не смог предоставить никакой информации для разгадки тайны. Говорит, что потерял ее пару недель назад и больше никогда не видел. О, вот что еще интересно. Федералы установили, кто скрывался под именем Отто Магнусон. По-настоящему его звали Умар Махаран, и он имел связь с хамасом.

Кэтрин нахмурилась.

– Хамас?

– Террористическая организация на Ближнем Востоке. Ясир Арафат утверждал, что не имеет к ней никакого отношения, и в то же время поставлял туда деньги и оружие.

– Я знаю, кто они. Только какое отношение эти люди имеют ко мне? Мы знаем, что Махаран не проводил отпуск в Портофино и, разумеется, не прибыл туда вплавь по морю. Он наверняка находился на одном из кораблей, Джон.

– Возможно, он просто хотел убить каких-то американцев.

– Не исключено, только все как-то не стыкуется. Кансини ведь говорил нам, что машину Махарана угнали во Франции, а потом доставили в Портофино.

– Ну да. Он поменял номера во Флоренции.

– Вряд ли Портофино находится на первом месте в списке объектов, по которым должны нанести удар террористы. Махаран попал туда в силу особых причин, связанных со мной. Я голову ломала все последние дни, пытаясь понять, в чем дело, и могу лишь соотнести эти события с убийством Эллиса Стивенса. Может быть, я увидела что-то в его каюте, или тут играют роль какие-то слова профессора, обращенные ко мне. Думаю, деньги, которые имел при себе Махаран, имеют к этому какое-то отношение.

– Ты хочешь сказать, что профессионал действовал по наводке?

– Не знаю. Надо поговорить с Либби Стивенс. Она дала мне номер своего телефона. Хотела позвонить ей, только совсем обессилела в последнее время.

– Да, все как-то нелепо, – заметил Дилани. – Послушай, почему бы тебе не приехать в Нью-Йорк на несколько дней? Вместе навестим ее.

– Ты не захочешь видеть меня в таком состоянии.

– Кэт, я хочу тебя в любом состоянии, – серьезно проговорил он. – Решайся. Я устрою в твою честь обед и куплю билеты в театр.

– Нет… ты многого обо мне не знаешь, Джон. Я должна была поговорить с тобой в Италии – еще до нашей связи.

– Мы можем поговорить теперь.

– Дело в том… Джон, я не могу. Я бракованный товар. Тебе не стоит соединять жизнь с человеком вроде меня. Все может кончиться очень плохо. Всегда паршиво кончается, – добавила она шепотом.

– Позволь рассказать тебе о том, что я понял много лет назад. Если у тебя есть надежный напарник – кто-то, на кого ты можешь положиться, кто всегда прикроет тебя, – то тебе просто жить гораздо проще. Вместе легче переносить трудности, Кэт. Тогда никакая беда не страшна. Я в это твердо верю.

– Но…

– Никаких «но». Я с восторгом вспоминаю Портофино. Самое чудесное время в моей жизни. Мужчины должны проявлять инициативу, только я никогда бы не продвинулся ни на шаг, если бы страстно не желал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Ты нужна мне как человек – со всеми твоими проблемами, хорошими и плохими качествами. Ты интригуешь меня.

– О, Джон…

Внезапно шлюзы открылись и то, что Кэтрин так долго держала в себе, вылилось наружу. Она рассказала ему о Ричарде Дженксе, который причинил ей столько страданий. Поведала об ужасных воспоминаниях и лекарствах, которые принимает. Врачи называют ее состояние травматическим стрессовым синдромом. Сообщила о том, как муж-хирург разрушил ее веру в людей и как это повлияло на ее отношения с мужчинами. Кэтрин обрушила на него поток самых интимных сведений о себе, которые ранее доверяла лишь психиатрам. Когда поток ее слов иссяк, Дилани некоторое время молчал.

– Кэтрин, ты пережила страшный кошмар. Я не хочу относиться к нему несерьезно, однако то, что ты рассказала мне, никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я ведь не убежал, когда ты начала кричать во сне в нашу первую ночь. И сейчас не собираюсь бросать тебя. Я держал тебя в своих объятиях, пока ты не успокоилась. Это у меня неплохо получается. Так поступают настоящие напарники.

– Ты знал?

– Кое-что. Разумеется, подробности мне неизвестны, но они не имеют для меня никакого значения. Со мной разговаривает по телефону женщина, которую я хочу со всеми ее травматическими проблемами. На студентку напал психопат. У всех людей нашего возраста есть свое прошлое. Со временем ты должна научиться доверять людям. Мы будем учиться вместе, если ты дашь мне шанс – дашь нам шанс.

– Джон… – прошептала Кэтрин.

Последовало продолжительное молчание. Дилани затаил дыхание. Решалась их судьба.

– На какую пьесу мы пойдем? – наконец спросила Кэтрин.

– Пьесу? Да на любую по твоему желанию. А то можно пойти на концерт или балет. Куда захочешь.

– Думаю, стоит позвонить отцу Зака и попросить оказать мне услугу, – проговорила она. – Я только что взяла сына назад, и у них могут быть свои планы на ближайшее будущее. Не хочу, чтобы он решил, будто его перекидывают с рук на руки.

– Разумеется. Только надо поторопиться, дабы кто-то не опередил нас.

Кэтрин уже много думала на эту тему. После внезапного появления Галины и ее предложения основать фирму появились новые сложности.

В конечном счете Зак разрешил все сомнения. Если кто-то покушался на ее жизнь, его товарищи могут повторить попытку, и ей вовсе не хотелось подвергать риску сына.

– Перезвоню тебе вечером, – закончила она разговор.

А тут и Галина, просунув голову в комнату, спросила:

– Уже можно?

Кэтрин рассмеялась.

– Конечно. Я уезжаю в Нью-Йорк на несколько дней, однако обязательно обдумаю ваше предложение. Почему бы мне, вам, Джимми и Филлису не собраться вместе и не поговорить после моего возвращения?

Галина засияла и обняла Кэтрин.

– Я знала, что вы согласитесь. У меня есть подруга в департаменте лицензий, который находится прямо напротив нашего офиса.

– Тпру! – воскликнула Кэтрин. – Я еще не дала согласия.

– Ну конечно. Я позвоню Джимми с Филлисом и сообщу им хорошую новость.

– Пока нет никаких новостей, – настаивала на своем Кэтрин. – Я только сказала, что мы поговорим после моего возвращения.

– Правильно. Нет проблем. Так вы едете навестить профессора, да? На фотографиях он такой симпатичный, да и голос у него по телефону довольно приятный, не то что у других неудачников, с которыми вы встречались. Он приятный мужчина.

– Когда вы видели фотографии Джона?

– Их помещали в газетах. Похоже, он довольно крупный. Какой у него рост?

– Где-то шесть футов два дюйма. – Кэтрин взяла Галину под локоть и проводила до двери. – Мне нужно позвонить разным людям и упаковать вещи.

– Есть рейс до Нью-Йорка сегодня вечером, в шесть тридцать пять, и еще один, в восемь пятьдесят восемь, – сообщила Галина. – Завтра утром первый самолет летит туда в десять двадцать. Да, звонила Монтес Миллер. Она сказала, что могла бы встретиться с вами сегодня в течение дня.

Кэтрин резко остановилась и сложила руки на груди.

– Она позвонила?

– Ну… да.

– Гм… И на какой самолет мне лучше брать билеты?

– На утренний рейс.

Глава 36

В тот вечер за ужином Кэтрин заговорила с сыном о поездке в Нью-Йорк на несколько дней. Она также позвонила Джеймсу с Элли и объяснила ситуацию, не вдаваясь в детали. Никто не возражал, включая хирурга, который, к ее удивлению, без вопросов вновь принял к себе Зака. И даже спросил, не может ли он чем-то помочь ей.

Зак также хотел как-то содействовать. Когда Кэтрин везла его в школу на следующее утро, он внимательно слушал, почему ей надо попасть в Нью-Йорк и в чем суть судебного иска, а потом спросил, не нуждается ли она в деньгах. Оказывается, он накопил несколько сотен долларов. Кэтрин чуть не заплакала и сдержалась лишь благодаря присутствию сына, не желая расстраивать его. Подъехав к школе, она поцеловала его на прощание и пообещала звонить каждый день. Потом, прежде чем завести мотор, сидела некоторое время за рулем, глядя на удаляющегося младшенького.

Он уже такой большой, почти мужчина, думала она со слезами на глазах.

По дороге в аэропорт Кэтрин размышляла о своем разговоре с Дилани, испытывая радостное и давно забытое чувство. Надежда, что все обернется к лучшему, росла и крепла в ее душе.

Отец Кэтрин как-то заметил, что люди живут надеждой. В то время она не обратила внимания на эти слова. Оказывается, папа был умнее, чем она считала.

Глава 37

Кэтрин шла по главному вестибюлю аэропорта Ла-Гуардиа туда, где ждал ее Дилани. Он был одет в синюю оксфордскую рубашку с красно-коричневым галстуком, коричневые брюки и твидовый пиджак.

– Сегодня ты похож на профессора права, – проговорила она, целуя его.

– А ты выглядишь просто чудесно.

Она прижала лицо к его плечу, вдыхая запах, который привыкла ассоциировать с ним. Они обнялись и замерли.

– Рада тебя видеть, – прошептала Кэтрин.

В пункте выдачи багажа они ждали вещи вместе с другими пассажирами рейса. Ее чемодан прибыл через пятнадцать минут.

– Нам придется взять такси, – заявил Дилани. – Сегодня я уступил свой автомобиль другу.

– Отлично.

Он отдал чемодан водителю, который положил его в багажник, и подождал, пока Кэтрин сядет в машину. Коротко переговорил с таксистом относительно маршрута. Дилани предлагал ему ехать через Квинсборский мост, однако тот настаивал, что через Триборский будет быстрее. Они спорили несколько минут, пока водитель не понял, что ему не победить, и не сдался.

– Триборский мост более живописный, – объяснил Дилани, когда они выехали на шоссе Гранд-Сентрал-паркуэй. – К сожалению, проездная плата там на восемь долларов больше, не считая пошлины. Старая игра.

Наступило краткое молчание.

– Я действительно рад видеть тебя, Кэт.

– Я тоже, – ответила она, прижимаясь к нему.

– Давай оставим твои вещи у меня и отправимся к Либби. Я звонил ей вчера вечером, и она готова нас принять.

– Как она поживает?

Дилани неопределенно махнул рукой.

– Ну да, понятно, – сказала Кэтрин.

– Я хочу расспросить ее об открытии Эллиса. Согласен с тобой, что все эти происшествия как-то взаимосвязаны. Проблема в том, что я не знаю, как и почему. Возможно, вдвоем нам будет легче разгадать тайну.

– Ты узнал, кто владеет судном «Звезда Мэри»? – спросила Кэтрин.

– Пока нет. Оно зарегистрировано в Либерии. Мы послали несколько запросов, однако еще не получили на них ответов. У Кансини также нет никакой новой информации.

– Каким образом вам удалось получить сведения о команде корабля?

– Кардуэл прислал нам факсом список личного состава. То есть мне и моим друзьям из полиции.

– Понятно.

Во время поездки на такси они опробовали несколько теорий относительно того, почему кто-то захотел потопить «Мажестик», а потом покушался на жизнь Кэтрин. Ни одна из них не казалась многообещающей. Они, как и две недели назад, пребывали в полной темноте. На мосту Кэтрин посмотрела на кружащиеся внизу серые воды Ист-Ривер. Слева высилось здание Организации Объединенных Наций, а справа стояли четыре дымовых трубы предприятия, которое Кон Эдисон любовно окрестил «Большая Алиса», – одна из основных электростанций города.

Со времени знаменитой нью-йоркской аварии 1965 года, которая оставила пять районов на несколько часов без света, «Большая Алиса» приобрела значимость вехи. Вторым, менее известным событием, или даже серией событий, в зависимости от вашей точки зрения, стала вспышка рождаемости, имевшая место несколько месяцев спустя.

Дом Дилани стал приятным сюрпризом для Кэтрин. Одно из первых больших жилых зданий в Нью-Йорке, «Дакота», задумано в стиле бо-арт, с огромными окнами, выходящими на Центральный парк. Построенное в 1884 году, оно очень облагородило район, который в то время состоял в основном из лачуг и пустырей. Люди считали это место таким удаленным от центра города, что говорили всем желающим переехать туда, что они будут жить в штате Дакота. Название прижилось. С годами дом оброс легендами и даже отметился в «Национальном журнале призраков» благодаря тому, что там несколько раз видели разгуливающее по его коридорам привидение молодого человека. На самом деле в «Дакоте» всего семь этажей, но она кажется гораздо выше из-за ренессансного стиля и остроконечной, покрытой шифером крыши. Мансарды и башенки имеют окна, однако они скорее архитектурные украшения, чем функциональные части здания. Богато украшенная арка, по обе стороны которой находятся вазы и фонари из кованого железа, открывает вход на большой двор. Многие десятилетия дом неоднократно появлялся на снимках в различных изданиях.

– Ты здесь живешь? – спросила Кэтрин, когда такси остановилось.

– Я унаследовал квартиру от тети около двенадцати лет назад.

– Впечатляет.

– О да, – согласился Дилани, слегка смутившись. – У тетушки Мэй водились деньги. В силу неких необъяснимых причин она любила меня и завещала мне квартиру.

Кэтрин осматривала двор и крышу, одобрительно кивая.

– В детстве я проезжала мимо этого дома по дороге в Музей естественной истории. Меня он всегда интересовал. Красавец.

– Пошли внутрь. Там тебя ждет угощение.

Лифт доставил их на четвертый этаж. Дилани открыл дверь, и они очутились в гостиной, которая, по мнению Кэтрин, совершенно не соответствовала имиджу Джона. Она готовилась увидеть типичную мужскую квартиру с минимумом украшений и мебелью, расставленной вдоль стен. Вместо этого ее приятно удивил лежащий на полу восточный ковер и искусно помещенная по углам комнаты вполне традиционная мебель. Окна украшали австрийские шторы, а в дальнем углу стоял антикварный секретер. Спальня Дилани выдержана в изысканном мужском стиле. Здесь стоит кресло, покрытое шкурой тигра, и большая кровать, в которой мог бы спать Эрнест Хемингуэй. Вся мебель очень качественная и вовсе не вульгарная.

Кэтрин не знала, какова будет ее реакция на то, что она проведет ночь в квартире Джона. Хороший признак – она с самого начала чувствует себя здесь вполне комфортно. Радует и то, что Джон ведет себя вполне сдержанно, несмотря на их близость. Он показал Кэтрин спальню для гостей и поинтересовался, где лучше поставить ее чемодан.

– Как насчет твоей комнаты? – спросила она.

Широкая улыбка появилась на его лице.

Несколько минут Кэтрин распаковывала вещи. Выделила место в шкафу для своей одежды, а также на туалетном столике в ванной – для косметики и фена. Покончив с этим, увидела, что Дилани приготовил завтрак – салат для нее и сандвич для себя. Еще один сюрприз.

– Мне очень нравится твоя мебель. У твоей тети отличный вкус, – заметила она, когда они сели за стол.

– О, я все купил сам. Тетя Мэй оставила мне жилплощадь, однако всю обстановку отдала моей сестре.

– Ты купил это сам? – воскликнула Кэтрин и положила вилку. Закрутилась на стуле и стала вновь осматривать квартиру.

– Да.

– Ты удивительный человек.

– О чем я все время тебе и толкую.

Кэтрин покачала головой.

– Когда мы встречаемся с Либби?

– Примерно через час. Она живет в Ки-Гарденс. Я сказал, что мы заедем около трех часов. Если Пинки к тому времени не вернет мне машину, придется опять ехать на такси.

– Пинки?

– Мой приятель. Мы росли вместе. Теперь работает инспектором в таможне. Я подумал, что он сможет помочь нам с информацией о владельцах «Звезды Мэри». Они ведут учет всем кораблям, которые прибывают в нью-йоркскую гавань и уходят из нее.

– Интересно.

– Пинки работал в департаменте полиции Нью-Йорка, однако перешел в таможню через два года после моего увольнения.

– Зачем ему твой автомобиль?

– Его офис находился во Всемирном торговом центре. После того как здания-близнецы рухнули, фирме пришлось искать другое место. Вернее, места. Они разбросаны по всему городу и испытывают большие неудобства. Административные офисы находятся в Нижнем Манхэттене, а отделы, регистрирующие собственность, расположены в Бруклине, на Канарси.

– Где именно? – осведомилась Кэтрин. – Ведь я там выросла.

– Не знаю. Спросим Пинки, когда увидимся с ним.

– Это не настоящее имя.

Дилани улыбнулся:

– Конечно, нет. На самом деле его зовут Пол Марчефски.

– Так почему же ты переделал его в Пинки?

– Несколько лет назад он поехал на Рокуэй-Бич со своей девушкой, и, как мне кажется, дела у них шли не очень хорошо. Однажды он заснул на одеяле, а когда проснулся, ее и след простыл. Осталась только розовая дамская сумочка. Он пытался связаться с подружкой в течение двух дней и даже заходил к ней домой, но так и не нашел ее.

– Ее похитили?

– Нет. Оказывается, она встретила своего бывшего парня, с которым дружила в колледже, и они вместе улетели в Атлантик-Сити. А глупая розовая сумочка еще месяц стояла на его письменном столе, пока он не выяснил, что к чему. К тому времени он уже подал заявление об исчезновении человека. Когда об этом узнали его товарищи по участку, они стали подшучивать над ним. Ну, ты знаешь полицейских.

– Ужасно, – заявила Кэтрин. – Надеюсь, ты не участвовал в издевательствах.

– О да. Надо позвонить ему на сотовый и узнать, как дела.

Дилани звонил, а Кэтрин отправилась в «берлогу» Джона и набрала номер Бесс Доливер.

– Угадай, где я сейчас? – спросила она.

– Где?

– Звоню тебе из квартиры Джона. Замечательное место. Ты знала, что он живет в «Дакоте»?

– Ты в Нью-Йорке? – с удивлением вопрошала Бесс. – Когда ты прилетела?

– Пару часов назад. Джон пригласил меня сюда на несколько дней. Как ты себя чувствуешь и как Джек?

– У меня все отлично. Джек тоже выздоравливает. Решила погостить у друга, шлюшка?

Кэтрин рассмеялась.

– Я здесь по делу. Мы скоро едем к Либби Стивенс.

– Кэт, мы же говорили на эту тему. Я думала, что ты позволишь полиции довести дело до конца.

– Ты слишком беспокоишься обо мне, – сказала Кэтрин. – Мне надо многое сообщить тебе при встрече. А тем временем будь поосторожней. Мы с Джоном считаем, что тогда машина наехала на тебя не случайно.

– Ты сошла с ума, а я вовсе не беспокоюсь, – настаивала на своем Бесс. – Не понимаю, какое отношение может иметь какой-то псих в Италии к кораблю, затонувшему в Атлантическом океане. Но у Беннета Уильямса есть поддержка, и я не хочу, чтобы его дружки напали на тебя, Кэт.

– Ты в последнее время не читала газеты, не так ли?

– Почти нет. Я всю неделю просидела дома с Джеком. Вчера он начал совершать пешие прогулки.

Откровение Кэтрин о том, что судья выпустил Уильямса на свободу, явилось для подруги шоком, однако она продолжала настаивать на том, чтобы Кэтрин перестала заниматься этим делом.

– Со мной все будет в порядке, – говорила Кэтрин. – Джон защитит меня. Если у тебя с Джеком есть свободное время, можно поужинать вместе сегодня вечером или завтра.

– Лучше завтра. У тебя какие планы?

– После посещения Либби мы встречаемся с инспектором таможни, другом Джона. Ты не поверишь, но его зовут Пинки.

– При чем тут таможня?

– Мы пытаемся выяснить, кто владеет «Звездой Мэри». Потребуется немало времени, зато его информация может оказаться полезной.

Бесс обреченно вздохнула.

– Позвоню тебе позже.

– Хорошо. Люблю тебя.

– Я тоже. Передай привет Джону.

Пинки, Марчефски, не появился в два часа и не отвечал на телефонные звонки. Дилани оставил ему сообщение. Они спустились вниз и попросили консьержа поймать им такси. Джон дал шоферу адрес и затаил дыхание, когда таксист развернулся в середине Семьдесят второй улицы, срезав четыре линии и не обращая внимания на крики других водителей.

Либби Стивенс жила в хорошем районе. Над ее почтовым ящиком написано: «Стивенсы». На лужайке табличка с объявлением: «Дом продается». Кэтрин и Джон переглянулись. Дверь открылась, прежде чем они успели постучать.

– О… рада вас видеть, – проговорила Либби, по очереди обнимая их. – Входите, пожалуйста.

Она провела их в гостиную и налила каждому по чашке чаю. Последующие пятнадцать минут они разговаривали о последних событиях. Либби рассказала им, как прошли поминки по Эллису, и они выразили свое сожаление по поводу того, что не смогли их посетить. Во время разговора Кэтрин осматривала комнату. И кухня, и коридор заполнены картонными ящиками.

– После похорон я решила продать дом, – объяснила Либби. – Переезжаю во Флориду. Мать и две сестры живут в Орландо, а оба моих мальчика учатся в Гейнсвилле, всего в часе езды.

– Все как-то внезапно, – заметила Кэтрин.

– Чрезвычайно. Дом выставлялся на рынке всего три дня, и уже поступило предложение о покупке. Недвижимость в этом районе продается очень быстро, только я не могла поверить, что все произойдет так стремительно. Честно говоря, не думала, что покупатели найдутся в такой короткий срок. После смерти Эллиса я не могу здесь оставаться. В следующем месяце мы собирались отпраздновать юбилей нашей свадьбы…

Голос Либби затих, глаза увлажнились. Она отвернулась и стала смотреть в окно на лужайку. Кэтрин встала и обняла ее.

– Извините, – проговорила Либби. – Всякий раз, когда мне начинает казаться, что я свыклась с его смертью, на меня снова находит.

Дилани покачал головой.

– Вы никогда не привыкнете, – тихо проговорил он, – да и не стоит привыкать. Эллис был хорошим человеком. Я не слишком хорошо его знал, однако он мне понравился с самого начала.

– Спасибо, Джон. Скажите, чем я могу вам помочь?

– Ну, я уже говорил по телефону. Мы с Кэт уверены, что смерть Эллиса и гибель «Мажестика» как-то связаны между собой. Я только не сообщил вам о том, что в тот день, когда мы прибыли в Портофино, человек по имени Умар Махаран пытался убить Кэтрин.

Либби вскрикнула.

– Вот почему мы решили навестить вас. Понимаю, вам трудно, однако мне необходимо задать вам несколько вопросов о работе Эллиса, если вы не возражаете.

Сообщение о нападении на Кэтрин потрясло Либби. Она глубоко вздохнула и приложила носовой платок к глазам.

– Третий раз задень у меня течет тушь для подведения глаз, – сказала она. – Задавайте свои вопросы, Джон. Постараюсь ответить на них. Вы ведь знаете, что меня допрашивали полиция и агенты ФБР?

– Да, – ответил Джон. – Я читал отчеты. Мы просто хотим убедиться, не упустили ли они чего-нибудь. Всякое может случиться.

– Хорошо.

– Например, – вступила в разговор Кэтрин, – кто еще знал о том, что вы с Эллисом отправляетесь в путешествие? Беннет Уильямс, по всей вероятности, не случайно попал на лайнер. Он сам признался в этом на слушании.

– Дайте подумать… конечно, наши дети знали, а также моя мать. Знали Эшер и Мори Блум, наши соседи. Они присматривали за домом в наше отсутствие. Потом, сотрудники мужа, Ями и Кейт и, ну да… Уоррен Уилкерсон и еще агент туристической фирмы. У нее какое-то иностранное имя. Мне кажется ее зовут Дивиана и работает она в фирме «Робертс трэвелс».

– Отлично! – воскликнул Дилани.

Он вынул из кармана маленькую желтую записную книжку и сделал в ней несколько заметок.

– Я так понял, Эшер и Мори ваши соседи, а кто другие перечисленные вами люди?

– Ями Ямагуси – ассистентка Эллиса, студентка-выпускница. Не могу точно сказать, какая у нее специализация. Если не ошибаюсь, молекулярная биология. Кейт Хейнс тоже ассистент, только он защитил докторскую диссертацию по генетике. Он работает… работал с Эллисом над проектом последние пять лет. Меня очень обидело, что никто из них не пришел на поминки.

– А вы ждали их? – спросила Кэтрин.

– Разумеется. Кейт и его жена, Марина, наши хорошие друзья. Они раз десять приходили к нам на ужин. Ями я знаю не очень хорошо. Она работала с ними всего год, однако казалась хорошей, умной девушкой.

Кэтрин кивнула.

– А кто другой упомянутый вами человек? – спросил Дилани. – Уоррен Уилкерсон?

– Он декан факультета. Бедняга просто потрясен случившимся. Именно он предложил Эллису Дивиану.

– Дивиану? – повторил Дилани.

– Турагента, к которой они обратились, – подсказала Кэтрин.

– А, точно, – вспомнил Джон и добавил еще несколько записей в блокнот. – Не вспомните ли кого-то еще, кто мог знать о вашем путешествии?

Либби устремила взгляд на потолок и начала по пальцам считать упомянутых ею людей.

– Нет. Я назвала всех. Кто-то из них мог сообщить о наших планах своим знакомым, но я об этом ничего не знаю.

– Ваши соседи сейчас дома?

– Боюсь, нет. Они преподают в колледже Хантер и обычно возвращаются около шести вечера.

– А как насчет декана, этого Уилкерсона? Он сейчас на работе? – спросила Кэтрин.

– Полагаю, да, – ответила Либби. – Уоррен обычно последним покидает факультет.

– А Ямагуси и Хейнс? – спросил Дилани.

– Наверное, тоже там. Я их не видела и не разговаривала с ними после возвращения. Удивительно: они так плотно сотрудничали с Эллисом, и никто из них не позвонил и даже не прислал открытки.

– Они хорошо ладили между собой? – поинтересовался Дилани.

– Мне так казалось. Эллис сказал бы мне, если бы у них возникли какие-то проблемы. Хейнса мы знали около пятнадцати лет.

Дилани и Кэтрин посмотрели друг на друга.

– При условии, что Уильямс не убивал вашего мужа, вопрос о возможном убийце остается открытым. Полагаю, вы не будете возражать, если я спрошу вас, с кем имел неприятности ваш муж и злился ли кто-то на него?

– Полицейские спрашивали меня об этом, Джон, и, честно говоря, я не могу назвать ни одного человека, кто бы мог иметь что-то против Эллиса. Все его любили.

Наступила очередь Кэтрин задавать вопросы.

– Вы имеете какое-то представление о том, как Уильямс узнал, что вы на корабле?

Либби покачала головой.

– Мы с Эллисом несколько раз беседовали на эту тему, и ни один из нас не мог найти ключ к разгадке. Я спросила о том же Уоррена по возвращении домой, и он не мог ничего сказать по этому поводу. Он так расстроился, что велел поставить новую систему охраны на факультете.

– Подумайте, может быть, есть еще какие-то факты, которые могут помочь, – обратился к ней Дилани.

– Больше ничего, Джон. Извините.

– Вам не за что извиняться. Мы просто хотим докопаться до самой глубины дела. Если обнаружим какую-то связь, непременно сообщим вам.

Перед уходом они взяли флоридский телефон Либби и пообещали поддерживать с ней связь. Поцеловали вдову на прощание и направились к Королевскому бульвару, где, по мнению Дилани, лучше всего ловятся такси. Он находился в двух кварталах от дома Стивенсов.

По дороге Джон вновь попробовал позвонить Пинки, и вновь никто не ответил.

– Странно, – удивился он. – Обычно Пинки чертовски надежен.

– Думаешь, что-то стряслось?

– Да нет. Пинки способен о себе позаботиться. Возможно, просто занят.