Текст книги "Очаровательная плутовка"
Автор книги: Мишель Маркос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Он удивленно на нее взглянул.
– Ну, в ту ночь, когда я призналась, что лгала вам. Вы не послали за констеблем. Почему?
У него вырвался долгий и тяжелый вздох. Лицо превратилось в неподвижную маску, но на скулах ходили желваки.
– Мне, конечно, следовало это сделать. За попытку обмануть моего отца я был обязан позвать полицию. У меня самого могла быть масса неприятностей за укрывательство подозреваемой в преступлении. Скрывая вас от закона, я ставил под удар свою репутацию, должность судьи, да и собственную свободу. У меня имелась тысяча причин, чтобы передать вас властям.
Не на такой ответ она рассчитывала.
– Но почему вы этого не сделали?
Райли уставился на линию горизонта.
– За последние несколько недель я много думал о том, как я стал бы рассматривать ваш случай в суде. Видите ли, я всегда верил в то, что истинное правосудие не может быть слепым. Какая польза от правосудия, если бедняк украл булку и его за это приговаривают к смерти? Правосудие должно заглянуть в душу человека и взвесить его поступки. Я сочувствую обстоятельствам, которые довели вас до преступления. И хотя я не могу смотреть сквозь пальцы на ваши… на твои поступки, во многом ты сродни тому голодному человеку, укравшему булку. Когда я ставлю себя на твое место, то не могу не задаться вопросом: не сделал бы я то же самое? Не знаю, что мной руководит: справедливость или совесть. Возможно, единственное, что удержало меня, чтобы не выдать тебя, – твое раскаяние. Я верю тебе. Надеюсь, что мое доверие оправданно.
Эйприл вдруг стала крайне необходима его вера в нее.
– Райли, да я содрогаюсь при одной мысли о том, как я отплатила за доброту, которую Джереми и Джона проявили ко мне. Мне стыдно, что я предала их положение.
– Не скрою, что отдать тебя в руки властей было и не в наших интересах. Последующее судебное разбирательство затронет семью, а я менее всего хочу скандала. Будь это преступление посерьезнее, я бы не испытывал никаких угрызений совести. К счастью для тебя, твои действия были просто следствием, а не самим правонарушением. Ты представила себя в ложном свете, что причинило душевные страдания моей семье, – моральной ответственности это с тебя не снимает. Но денег у нас ты не взяла. А если бы брала – это являлось бы преступлением. Итак, взвесив в уме юридическую составляющую и зная, каковы причины, приведшие к этим проступкам, я не могу с чистой совестью заявить, что правосудие восторжествует, если тебя передать властям.
Эйприл облегченно выдохнула.
– К тому же, – продолжал он, – я пообещал защищать тебя и не нарушу своего слова.
– Не знаю, что сказать. – Эйприл с трудом сглотнула. – Получается, что я всем вам обязана.
– Нет. Но постарайся, чтобы я никогда не пожалел о том риске, которому подверг себя.
Эйприл опустила голову. Как же теперь признаться в своем секрете? Простит ли он ее, если она расскажет о других людях, которых она так удачно обобрала? Она верит, что он не выдаст ее, несмотря на неприятности, причиненные его семье. Но он не будет так же великодушен, если она сообщит ему, что были и другие «жертвы». Как его драгоценное правосудие расценит ее поступки, если он узнает, что она скрывала всю правду?
А если она признается, что одна из ее жертв – почетный гость на воскресном балу? Господи, тогда Райли ни за что ее не простит! Невзирая на свое обещание, он должен будет немедленно послать за полицией!
Но она боялась не констебля. Странно, но ее пугала мысль о том, что она потеряет хрупкую привязанность, которая только-только начала возникать между ними. Она никогда не думала, что какой-нибудь мужчина вызовет у нее такое чувство. А тут – ее главный враг Райли. Как все изменчиво!
Можно ли ему полностью довериться? Нет, он не должен узнать о Маркеме и о других! Молчанием она приобретает многое, а признавшись, может потерять все.
Самое лучшее – это в воскресенье не появляться на балу. И тогда все остальное утрясется.
А если нет?
Глава 10
Была пятница, и уже начали сгущаться сумерки. Райли вылез из ванны и взял поданное камердинером полотенце. Вода капала на пол, и он насухо вытер голову и грудь, поросшую густыми черными волосами. Отказавшись надеть халат, он обмотал влажное полотенце вокруг бедер. Зная, что хозяин предпочитает бриться сам, камердинер вышел из туалетной комнаты и занялся приготовлением вечернего костюма.
Райли намыливал лицо, а мысли крутились вокруг Эйприл. Он думал о том, как им помешала охота. Господи, да он отдал бы что угодно, лишь бы их близость свершилась, и будь что будет! Какая она необычная! Клубок противоречий. И она, без сомнения, невинна! Но как ей удалось сохранить свою девственность, работая в публичном доме? Даже ее губы чисты, словно она никогда страстно не целовала мужчину. Он не мог насытиться ее губами, такими несмелыми и такими соблазнительными. Он улыбнулся, вспоминая их медовый вкус. Она инстинктивно догадывалась о том, что такое физическая близость. Так деревенская девушка знает, как появляются на свет жеребята, она – странное сочетание невинности и осведомленности. Его влечет к ней, и он не сможет этому противостоять.
Райли провел лезвием по щеке. Да, она весьма оригинальна, этого у нее не отнять. Женщин его круга можно отнести к двум категориям: скромниц, которые быстро теряли свою притворную застенчивость, и наглых распутниц, которые получали удовольствие от охоты на мужчин. И те и другие казались по сравнению с Эйприл бесцветными и пресными. Страсть на ее лице была робкой, но естественной, а не привычно-наигранной, как у других женщин, пытавшихся возбудить его влечение. Больше всего в ней его привлекала ее искренность. А что у нее на душе? Ее душа плотно закрыта. Как нераспустившийся бутон розы. Она непостижима и таинственна. Невозможно силой заставить лепестки раскрыться – для этого ему пришлось бы ее соблазнить.
Он ополоснул лезвие в тазу. Ее загадочность… Это выводило его из равновесия. Он разоблачил ее перед отцом и братом, но не мог отделаться от ощущения, что она все еще что-то скрывает. Но что?
Райли нахмурился. Она несравненная лгунья. К тому же она обладает характером и умом, а все это делает ее чрезвычайно опасной. А чего стоит удар справа, который он от нее получил? Но, помимо всего этого, она юна и у нее доброе сердце, а это значит, что есть надежда, что она станет сговорчивой и ее можно будет перевоспитать. Райли гордился своим умением хорошо разбираться в людях. А у Эйприл имелся характер. Он понял это, когда приказал ей явиться к нему в кабинет в то утро, когда вернул ее после побега.
Он вздохнул. Ему то хотелось ее придушить, то осыпать поцелуями. Вот несчастье!
Райли, отбросив полотенце на пол, прошел к кровати и сел. Вначале он натянул чулки и панталоны, затем перешел к белой сорочке и вышитому золотом парчовому жилету. После этого камердинер занялся его шейным платком, который следовало завязать в сложный узел.
Райли рассматривал свое отражение в зеркале. Чем больше он выглядел как маркиз Блэкхит, тем чаще спрашивал себя, а разумно ли он поступает, соблазняя Эйприл Роуз Джардин. Она не принадлежит, и никогда не будет принадлежать, к благородному сословию, сколько бы ни старалась притворяться леди. Она слишком низкого происхождения. Но… леди она или нет, она та женщина, по которой он сходит с ума. Он должен уяснить для себя, каковы же его намерения по отношению к ней. Уложить ее в постель и использовать без зазрения совести так же, как она использовала его самого и его семью? Но заслуживает ли она этого?
Сердце его не хотело мести. Возмездие… Он искал не такого удовлетворения. Он хотел большего.
Брак? Ответ Райли знал еще до того, как задал себе этот вопрос. Он никогда не сможет на ней жениться. Она простолюдинка. Неравные браки случались, и довольно часто, но они редко бывали счастливыми. Брак между пэром королевства и служанкой? Это неслыханно. Разве король не впал в бешенство, когда брат женился на женщине ниже его по происхождению? После этого король утвердил брачный закон, чтобы предотвратить совершение любым из своих потомков серьезной ошибки.
Райли вспомнил о королеве. Теперь, когда он представил Эйприл ее величеству, назвал своей подопечной и создал собственный миф, он продолжил этому следовать – выполнять свои обязательства как ее опекун и благодетель. А главная его обязанность – это найти ей подходящего мужа. Да, это самый разумный выход для всех. Камердинер помог ему надеть элегантный черный фрак. Итак, маркиз Блэкхит готов к выходу в свет. В зеркале на него смотрел гордый, уверенный, холеный мужчина. Уверенный во всем. Таким он хочет быть.
Но таким он не был.
Дженни подбирала для Эйприл платье к обеду, когда в дверь комнаты постучали.
– Войдите.
Появилась Сьюзен – она держала в руках поднос и широко улыбалась.
– Подарок от лорда Райли, мисс.
– Что это?
Эйприл взяла с подноса баночку из разноцветного стекла.
– Это крем для рук, мисс. Лорд Райли специально отрядил в Лондон лакея за этим пузырьком.
Как приятно ощущать заботу о себе! Эйприл сняла крышку с баночки. Крем божественно пах ванилью и амброй. Подцепив кончиком пальца немного бальзама, она потерла его между ладонями, и сухая кожа мгновенно впитала целебный крем.
– Он очень дорогой, – сказала Сьюзен. – В нем есть сперма.
– Господи! – ужаснулась Дженни.
Эйприл засмеялась:
– Она хочет сказать «спермацет». Это китовый жир.
– Вот так звучит немного лучше, – заметила Дженни.
– Попробуй.
Эйприл смазала кремом руки Дженни.
– Пахнет приятно.
– Сьюзен, принеси мне чистую чайную чашечку. – Когда горничная вернулась с чашкой, Эйприл выложила туда половину содержимого баночки. – Вот, отнеси это вниз и поделись со всеми служанками.
У Сьюзен глаза полезли на лоб.
– Нет-нет, мисс. Лорд Райли купил это для вас.
Эйприл не приняла ее возражений.
– Делай, как я говорю. Я хочу, чтобы каждая служанка, и особенно все судомойки, смазала этим кремом руки. Понятно?
– Да, мисс, – послушно ответила Сьюзен. – Благодарю вас, мисс.
Горничная направилась к двери, неся в руках чашку с такой осторожностью, словно это была бесценная восточная ваза.
А Дженни закрыла на баночке крышку и поставила на туалетный столик.
– Ну и ну. Ему ты действительно нравишься. Как тебе это удалось?
Эйприл провела пальцем по губам.
– Честно говоря, Дженни, я не знаю. Я спрашиваю себя: почему я? Я не сногсшибательная красавица, как Агата. Я не так скромна и мила, как Эмили. Я не благородного происхождения и не богата. Я даже не была к нему добра. Почему такого человека, как он, привлекла такая, как я?
Дженни пожала плечами:
– Помнишь ту картину с Купидоном в коридоре у мадам Деверо?
– Помню.
– Ты замечала, что у него глаза завязаны?
– И что?
– Черт, ты иногда бываешь такой тупой. Это значит, что любовь слепа. Купидон не видит, куда посылает стрелы.
Эйприл посмотрелась в зеркало. Любовь?
Питер Нордем вложил стрелу в лук и оттянул тетиву. Стрела пролетела по воздуху и вонзилась в деревянную мишень.
Леди Агата захлопала в ладоши:
– Отличный выстрел, мистер Нордем.
– Благодарю вас, леди Агата, – блеснув на нее карими глазами, ответил Нордем.
– Вынужден с вами не согласиться, леди Агата, – сказал Райли, – но, по-моему, этот выстрел никуда не годится. Если тебе, Нордем, это неизвестно, то сообщаю, что смысл в том, чтобы стрела попала в центр мишени.
Нордем бросил на него неодобрительный взгляд.
– Ладно, старина. Докажи, что у тебя получится лучше. Давай, твоя очередь. Хвастаться будешь потом.
Райли встал перед очерченной линией, расправил плечи, поднял лук и натянул тетиву. Взглянув на листву ближайшего дерева, он оценил направление и силу ветра, прицелился и выпустил стрелу, которая попала прямо в яблочко.
– Замечательно! Здорово, Райли!
Райли с довольной улыбкой отвесил Агате легкий поклон.
– Видишь, Нордем? Вот как это делается.
– Едва ли.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, старина, любой стрелок может попасть в цель на этом расстоянии. Но умелый лучник отходит от мишени как можно дальше. Расстояние, на котором стрелок из лука может поразить врага, является мерилом его умения.
Райли покачал головой:
– Мой друг, ты во всем юрист. Тебя всегда больше привлекали правила, чем правда.
– Какая именно?
– То, что я лучше тебя.
Нордем весело рассмеялся:
– Правда всегда относительна, дружище.
Агата, сидя под зонтиком, наблюдала, как они поддевают друг друга. Нордем был привлекательным мужчиной с умными глазами и безупречными манерами. Его светло-русые волосы блестели на полуденном солнце, красиво оттеняя светло-коричневый сюртук. Он стал бы прекрасным мужем.
Но не для нее.
Она посмотрела на Райли. До чего же мужественен! И к тому же окружен аурой благополучия и денег, которые никогда не иссякнут. У него связи практически со всеми знатными семьями в Британии. И он обладает огромным влиянием и властью.
Власть. Именно это подхлестывало ее страсть к нему. Сила и властность мужчины притягивают любую женщину, подобно тому, как стрелка компаса всегда тянется к северу. С Райли это притяжение делается еще заманчивее. Его вид, его ум, его положение – все это буквально кричит: «Я – воплощение власти!» А сколько всего такой человек мог бы для нее сделать, если она завоюет его сердце!
Как жаль, что у нее не хватило ума удержать его, когда это было в ее силах!
Агата вспомнила те дни, когда он был всего лишь зеленым юнцом, умным, но неопытным. Она же – зрелой красавицей, вызывающей и обольстительной… в общем, неотразимой. Он по уши влюбился в нее, а она смеялась над ним, когда он пытался за ней ухаживать подобно влюбленному юноше из поэмы. Милые знаки внимания были неинтересны в пресыщенных светских кругах, где она вращалась. Позже она познакомила его с интимными плотскими удовольствиями, и тогда власть над ним была у нее. Если бы она могла предугадать, кем он станет! Она бы его не отпустила.
Но сейчас он снова станет принадлежать ей, и теперь уже она его не упустит.
Лакею приказали передвинуть мишень на двадцать, ярдов дальше. Кругом, куда только мог упасть глаз, простирались владения Райли. Агата с улыбкой обозревала раскинувшийся до линии горизонта зеленый пейзаж. И все это может принадлежать ей! От одной лишь мысли ее охватило чувственное возбуждение. И тут ее взгляд упал на Эйприл, которая направлялась к ним.
Она шла по дорожке от дома. На лужайке толпились гости, принимавшие участие в состязании в стрельбе из лука. По обеим сторонам реки были натянуты два больших навеса, где гости могли перекусить.
Первым с Эйприл поздоровался Нордем.
– Мисс Деверо! Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
– Да, благодарю вас, мистер Нордем. Прошу извинить за опоздание. Надеюсь, я не задержала игру?
– Нисколько. Мы с Райли как раз собираемся держать пари – кто с пятидесяти ярдов попадет в яблочко, ставка небольшая.
Райли вздохнул:
– Как скажешь. Пять фунтов идет?
– Вижу, ты не очень-то уверен в себе, – усмехнулся Нордем.
Райли приподнял бровь:
– Не хочется так легко тебя грабить. К тому же перед дамами.
Эйприл стало весело от их шутливой перебранки.
– А вы не принимаете участие, леди Агата? – спросила она.
Агата помахала зонтиком:
– Нет, дорогая. Стрельба из лука – это мужской спорт. Женщинам он ни к чему.
Эйприл огляделась. Дам, желающих этим заняться, было немного.
– Возможно. Но мне хочется попробовать. Могу я тоже сделать ставку?
Леди Агата осуждающе покачала головой:
– Честно говоря, мисс Деверо, вы просто позорите нашего хозяина. Истинная леди не делает ставок.
Эйприл вызывающе на нее посмотрела:
– Ну не сидеть же мне под зонтиком, как старухе.
Алые губы леди Агаты вытянулись в струнку.
– Настоящие леди избегают солнца, дабы не покрыться веснушками и загаром, точно у мусорщика, – парировала она. – Но вам, моя милая, такой цвет идет.
Райли с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, слушая их пикировку. Наконец он вмешался:
– Эйприл, вы можете сделать ставку. Я за вас заплачу.
Эйприл подбежала к колчану и вытащила стрелу.
– Спасибо, Райли, но это не понадобится. Я полна решимости выиграть у вас десять соверенов.
Агата рассвирепела. Райли и Эйприл? Неужели… Во время своего прошлого визита она не заметила, чтобы они держались так фамильярно. Вероятно, их отношения не такие невинные, в чем ее хотели убедить. Наблюдая за ними сейчас – как они смеются, как задерживают взгляд друг на друге, – она все очевиднее понимала, что эти двое не являются родственниками. Но самое ужасное это то, что между Райли и этой нахальной простолюдинкой явно намечается что-то интимное.
– Райли, дорогой, не отведете ли вы меня к шатру выпить что-нибудь прохладительное?
– Разумеется, Агата.
Он помог ей встать, а она с кошачьей грацией взяла его под руку.
Они прошли к навесу. Агата наслаждалась ощущением того, что он рядом с ней, что она чувствует крепость его мускулистой руки.
– Как замечательно снова вернуться в Блэкхит! Это взбадривает.
– Мой дом всегда открыт для тебя, Агата.
– Да. Но теперь, когда моя младшая сестра и твой младший брат сочетаются браком, мы станем по-настоящему семьей.
Райли насторожился.
– Если память мне не изменяет, я давно предлагал тебе постоянное место в моей семье.
– Дорогой, мы тогда были слишком молоды. Оба.
Райли опустил веки.
– И, тем не менее, ты вышла за него, а не за меня.
– Ты же еще учился в университете. А Куинси был более… более…
– Богат?
– …более основателен.
Райли усмехнулся.
– Эти годы в университете были самыми тяжелыми. Я все время думал о тебе. Не мог дождаться летних каникул. Когда я думаю обо всех тех слащавых, сентиментальных письмах, что писал… Как тебя это, должно быть, забавляло!
– Милый, ты же знаешь, что я не сентиментальна и такие вещи, как письма, меня не умиляют.
Райли взял со стола два бокала с лимонадом и передал один Агате.
– Никогда не забуду последнее письмо от тебя – приглашение на свадьбу.
Она пожала плечами и поморщилась.
– Ох, дорогой, тебе пора забыть обо всех этих неприятностях! Ты же прекрасно знаешь, что положение обязывает. Мы выходим замуж и женимся по необходимости, а не по любви. Знай – я никогда не любила Куинси. Даже когда произносила брачные обеты, я думала только о тебе. Ты был таким неистовым любовником, а Куинси… Ну, он ведь был уже не молод. Я вообще не ожидала, что он так долго протянет. Ты не представляешь, как трудно было мне пережить эти пятнадцать лет.
Райли сделал глоток и поморщился от горьковатого лимонного привкуса. А может, не от лимонада, а от воспоминаний.
– Так же трудно, как сознавать, что женщина, которую ты любил, лежит в объятиях другого мужчины?
Агата посмотрела на него из-под ресниц:
– Райли, не надо драматизировать. Ты, оказывается, до сих пор романтик?
Он тяжело вздохнул:
– Уже нет, Агата. Ты преподала мне хороший урок. Любовь – это растраченные впустую время и силы. Это нелогично, неразумно и чревато сложностями. Благодаря тебе я преуспел в науках. Я нахожу юриспруденцию более бесстрастной, намного менее сложной и определенно менее болезненной, чем любовь.
– Я думаю точно так же, дорогой. Мы оба, ты и я, не подвержены сердечной привязанности. Наша любовь другая – она изменчива и непостоянна. От этого наша связь такая особенная. И длительная. Мы идеально подходим друг другу. Правда? Это очевидно. А теперь судьба дает нам шанс счастливой семейной жизни, так что, пожалуйста, не отказывайся от этого.
Она взяла его за руку и заглянула в глаза в надежде, что ее слова произведут на него неизгладимое впечатление. Но когда он, наконец, посмотрел на нее, то в его красивых сине-зеленых глазах она увидела лишь спокойное смирение.
– Да, Агата, ты совершенно права.
Они пошли обратно, и Агата с видом победительницы взяла его под руку.
Она, разумеется, понимала, что Райли не принимает сказанное ею безоговорочно, и была слишком проницательна, чтобы недооценить его дружеское общение с Эйприл. Ее победа не будет полной, пока она не уничтожит соперницу. Но сейчас она вполне счастлива, потому что заполучила трофей.
Удача явно сопутствовала ей сегодня. Когда они с Райли подошли поближе к лучникам, то увидели, что Нордем обхватил рукой Эйприл.
Райли ничего не заметил, так как задумчиво уставился себе под ноги, но Агата не оставила этого без внимания.
– Милый, ты не находишь, что они прекрасная пара?
Райли взглянул на Нордема и Эйприл и замер. Агата почувствовала, как напряглись мышцы его руки. Он стиснул зубы, и его красивое лицо исказилось от сдерживаемой бешеной ревности.
Нордем отступил в сторону, и они увидели Эйприл с поднятым луком. Агата почувствовала, как Райли немного расслабился, видимо, понял, что Нордем просто учил Эйприл держать лук.
Райли с Агатой прошли дальше.
– Ты уже подумал о будущем Эйприл? – спросила она.
– Подумал.
– Я знаю несколько подходящих холостяков. Хочешь, я помогу тебе устроить ее брак?
– Позже, Агата.
Они присоединились к остальным гостям, но настроение у Райли не улучшилось, и Агата знала, что, когда он раздражен, лучше его не трогать. «Райли не на шутку привязан к этой девице, – подумала она, – и с этой привязанностью нужно побыстрее заканчивать».
Неожиданно подошедший Нордем хлопнул Райли по спине:
– Как насчет выстрела за десять фунтов?
– Согласен. Ты первый.
Нордем начал старательно прицеливаться. Наконец он выпустил стрелу, которая пролетела над полем и вонзилась в мишень, но не попала в яблочко.
Нордем застонал, а Эйприл засмеялась:
– Вы опять не попали, мистер Нордем. Я не возьму вас в учителя, если вы будете промахиваться.
– Я не виноват, мисс Деверо. Это ветер отклонил стрелу.
– В жизни приходится учитывать изменения ветра. Райли, ваша очередь.
У Райли от их болтовни злобно затрепетали ноздри. А Агата подумала, что все выходит намного лучше, чем она надеялась.
Райли извлек стрелу из колчана и подошел к начерченной на земле линии. Он с силой оттянул тетиву и приладил стрелу. За его спиной Нордем что-то прошептал, а Эйприл засмеялась. Стрела взлетела высоко в воздухе, описав дугу, но Райли приложил слишком много силы, и поэтому стрела перелетела мишень.
– Кажется, десять фунтов мои, старина, – громко объявил Нордем.
Эйприл остановила его, подняв руку:
– Не торопитесь, мистер Нордем. Вы забыли, что я тоже участвую в состязании.
– Мисс Деверо, вы уверены? Вы только учитесь, а мишень находится слишком далеко. Женщине это не под силу.
Эйприл улыбнулась и многозначительно заметила:
– Вы удивитесь, узнав, насколько хорошо женщина может управляться с любым копьем.
Нордем от души расхохотался, а Райли не нашел ничего смешного в этой пошлой шутке. Что касается Агаты, то она не могла сдержать радости от того, как быстро Эйприл теряет расположение Райли.
Эйприл выбрала стрелу с красивым голубым оперением. Вначале ей никак не удавалось приладить стрелу, но в результате она сделала все, как ее научил Нордем. Взгляд у нее был прикован к мишени. Она изо всех сил оттянула тетиву, прицелилась и выпустила стрелу, которая вонзилась в центр красного круга.
Эйприл восторженно закричала, чем привлекла внимание других лучников.
– Полагаю, джентльмены, я получу свои двадцать фунтов прямо сейчас, – сияя от радости, заявила Эйприл.
Нордем полез за бумажником.
– Никогда не мог понять, в чем причина удачи новичков.
– И я тоже, – добавил Райли.
– Могу я показать подлинную спортивную честность и предложить победителю чего-нибудь выпить? – спросил Нордем, протягивая Эйприл руку.
– Разумеется, можете, – ответила она.
Деньги в руках было так же приятно ощущать, как и прохладный лимонад, который обволакивал горло.
– У вас с Райли намечается роман? Не хочу совать нос в ваши дела, но учтите, что мы с ним старые друзья и мне небезразлично то, что с ним происходит.
Эйприл опустила глаза.
– Мы тоже друзья, и не больше.
– Вы покраснели, а это говорит об обратном.
Она залилась густым румянцем.
– Скажем так – мне тоже небезразлично, что с ним происходит.
Нордем изогнул светлую бровь:
– Как мило! А он испытывает к вам то же самое?
Если бы кто-нибудь мог ответить за нее на этот вопрос! Но отвечать пришлось самой.
– Надеюсь. Мистер Нордем, как друг Райли, скажите, как вы считаете: я… принадлежу к тем женщинам, которые ему нравятся?
Нордем расплылся в улыбке:
– Если это не так, то он глупее, чем я его считаю.
Эйприл смущенно улыбнулась.
– Если вы Райли нравитесь, то он мне в этом еще не признался. Но думаю, что мои слова вас успокоят. Я знаю Райли с тех пор, как мы были мальчишками, и есть только две возможности, чтобы он промахнулся. Первая – над Бдэкхитом неожиданно пронесся ураган и отнес стрелу в сторону. И вторая – его внимание было приковано к вам.
Внутри у Эйприл все затрепетало.
– Благодарю вас, мистер Нордем, за ваше доверие. И за то, что научили меня стрелять. Ваши уроки оказались очень выгодными.
Она помахала деньгами.
Он улыбнулся.
– Ученик превзошел учителя. В следующий раз я буду более осмотрителен на уроке.
Они отошли от шатра и направились обратно, по пути кивая гостям. Вдруг Эйприл заметила, что Агата сидит рядом с Райли на скамейке. И сидит слишком близко от него.
– Мисс Деверо, могу я рассчитывать на танец с вами завтра?
– Мистер Нордем! – укоризненно воскликнула Эйприл.
– Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, какой я бессовестный, безнравственный и распутный человек, и вы совершенно правы. Я юрист, а посему не страдаю стеснительностью. Но мы с Райли всегда соперничали, и я ни за что себе не прощу, если даже не попытаюсь переманить вас от него.
Эйприл закатила глаза, чтобы он не догадался, как ей приятен его интерес. Хотя она и не собиралась на бал, но то, что он хотел вписать свое имя в ее танцевальную карточку, ей польстило.
– Вы, сэр, действительно безнравственны. Но я не приз, который надо завоевать.
Нордем остановился и повернулся к ней.
– Но вы на самом деле приз. И весьма привлекательный. Вы сами того не сознаете.
Она покраснела.
– Мистер Нордем, пожалуйста…
Улыбка исчезла с его лица.
– Я знаю, что в глазах высшего общества Райли более выгодная партия, чем я. Но в наших с вами не столь высоких кругах любовь ценится намного больше, чем там, где вращается он. Я бы очень хотел думать, что и вы того же мнения.
Эйприл почувствовала неловкость.
– Мистер Нордем, учитывая то, что я вам только что сказала, это… было бы неприлично.
– Да, знаю. Но также знаю, что, если жить по правилам, в жизни не преуспеешь. Вы наверняка это понимаете.
Она кивнула:
– Понимаю. Тем не менее, мы не можем не следовать нашим принципам.
– Принципы, как и правила, могут меняться. Итак – один танец.
Он улыбнулся ей, и его улыбка была неотразимой. Но она никогда не допустит, чтобы кто-нибудь встал между ней и Райли.
– При других обстоятельствах я могла бы вас даже полюбить. Но…
– Пожалуйста, не говорите «нет». Ведь если леди Агата согласна на один танец со мной, то и вы могли бы согласиться.
Упоминание Агаты все решило. Приподнятое настроение исчезло.
– Думаю, что это было бы неразумно, мистер Нордем.
Его лицо сделалось суровым.
– Вы глубоко меня ранили, мисс Деверо.
Но на Эйприл это не произвело впечатления.
– Вы правы в отношении леди Агаты – она принадлежит к тем женщинам, которые рады вызывать интерес мужчин, и, глядя на нее, видишь, что ей подойдет любой.
От подобного оскорбления он замер, и его лицо превратилось в застывшую маску.
– Леди, о которой вы говорите, особенная. Она бриллиант высшей пробы. Среди женщин ей нет равных по красоте и добродетели. Я имею честь быть ее ревностным поклонником. Я знаю ее достаточно хорошо. И также знаю, что она действительно не входит в круг моего общения.
Эйприл взглянула на Агату, которая, смеясь, незаметно для других гостей, положила руку на бедро Райли.
Эйприл решительно прошествовала к группе лучников, взяла лук и, прицелившись, выпустила стрелу, которая, со свистом прорезав воздух, воткнулась в скамейку как раз между ног Агаты и закачалась подобно длинному фаллосу. Агата закричала, а Райли посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела. Встретившись взглядом с Эйприл, он резким движением выдернул стрелу.
– Боже! Какое безобразие! Только посмотри на мое платье! – визжала леди Агата.
Райли пальцем подозвал к себе Эйприл.
– Это вы стреляли? – спросил он.
Эйприл встала перед ним в вызывающей позе.
– Я промахнулась.
Агата в бешенстве обрушилась на Эйприл:
– Злобная, испорченная, преступная… Райли, я требую, чтобы эту… эту убийцу арестовали!
– Агата, пожалуйста, успокойся.
– Как ты можешь говорить, чтобы я успокоилась, когда эта злодейка хотела меня убить?
Райли грозно посмотрел на Эйприл:
– Я требую, чтобы вы сейчас же извинились перед леди Агатой.
– Извинилась? – взвизгнула Агата. – Она чуть не пронзила меня насквозь!
Эйприл насмешливо фыркнула, но вовремя осеклась.
– Я просто хотела проветрить ваше платье. Мне показалось, что вам в нем жарко.
Райли еле сдержался, чтобы не засмеяться, но уголки губ у него все же дрогнули.
К Агате подбежал Нордем:
– Это возмутительно, Райли! Я требую, чтобы ты с этим разобрался!
Райли прокашлялся и сердито сказал:
– Эйприл, немедленно извинитесь.
– Мне очень жаль, что я промахнулась.
– Эйприл! Не заставляйте меня повторять.
Она поджала губы и процедила:
– Хорошо. Я прошу меня извинить за то, что попала в ваше платье.
Глаза Агаты превратились в две щелки и мстительно сверкнули.
– Вы нисколько не сожалеете, но будете сожалеть потом. Я этого так не оставлю. Никто со мной так непочтительно не обращался, а тем более такая маленькая негодяйка, как вы. Считайте дни, мисс Деверо, поскольку их у вас осталось немного.
Она встала и кинулась прочь.
Нордем отправился следом за ней.
Райли удрученно покачал головой:
– Разве это было так уж необходимо?
– Нет, – ответила Эйприл, – однако получилось неплохо.
Он расхохотался:
– Чертенок! Тебе лучше бы научиться вести себя поосторожнее с леди Агатой. Она может быть очень мстительной, когда захочет.
– Пусть сначала дотянется хотя бы до моего носа, – заявила Эйприл. – А до вашей ноги она уже добралась, Как я заметила.
– Ревнуешь?
– Нет, – ответила Эйприл, но ее голос прозвучал не очень убедительно.
Он снова засмеялся.
– Послушай, я хочу, чтобы ты вела себя прилично. Завтра на бал приезжает четыре сотни гостей, и ты, моя милая, попадаешь в центр внимания. А теперь пообещай, что между тобой и Агатой будет царить мир.
Беспечное настроение Эйприл быстро улетучилось – над ней нависла угроза предстоящего бала. Она должна найти выход.
