Текст книги "Воровка (ЛП)"
Автор книги: Мишель Хауф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– И я значит подозреваемая?
– Этот список слишком короткий, и ты в нем точно есть.
– А что насчет тебя? Ты забрал у меня ожерелье… пока я после аварии была без сознания, должна заметить… и насколько мне известно, этот камушек все же может быть у тебя.
– Я был в списке, но я чист. Мой дом и конспиративную квартиру уже проверили.
– Твой работодатель постарался?
– Именно. Поэтому остаешься ты и Линкольн Блэквелл.
Она села прямее, согнув колени и скрестив ноги.
– Справедливо. Но у меня его нет. Мне не нужно что-то такое маленькое, что стоит… примерно сколько… несколько штук? А раз есть недостатки, то камень стоит гораздо меньше. У меня достаточно денег, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь.
– Я так и предполагал. Остается Блэквелл.
– Не могу поверить, что мы не заметили пропавшего камня, – Джозефина покачала головой. – Нет, серьезно…
– Была удалена целая связка, оставив лишь мелкие прослойки в цепочке как признак того, что чего-то не хватает. Мы были заняты тем, что сбегали от охранника. И я не нашел времени, чтобы осмотреть его, прежде чем отдать в нужные руки. Просто очень хотел, чтобы эта проклятая штука исчезла уже из моего поля зрения после всего пережитого, пока пытался достать ее.
Она коснулась его члена пальцем ноги, нежно дразня им вверх-вниз.
– «Всего пережитого» включала и встречу со мной.
– И я до сих пор не уверен, что это есть хорошо, – ее взгляд был ожидаемым. – Секс не включаем. Но ты меня чуть ли не через мясорубку пропустила, Зеф.
– Как же я рада, что ответственна за то, что вернула старого вора в игру.
– Отбросим мой не столь старый возраст. Просто если камень действительно у Линкольна Блэквелла, то я подозреваю, что ему изначально не нужно было все ожерелье целиком. Иначе зачем вынимать один камень? Мужчина должен был точно знать, чего он хочет. Почему именно этот алмаз для него ценен?
– Я думала, ты говорил о схеме создания биологического оружия?
– Так и есть. На оставшихся камнях перечислены все компоненты, включая место цели. Практически невозможно выяснить, что было выгравировано на пропавшем камне. На балу я смог сфотографировать всю связку, но это единственный снимок, который, к сожалению, нельзя прочесть. Кирс пытается использовать свою магию.
– Разбирая пиксели и байты?
– Ага. Он может творить чудеса. – Проведя рукой по ее животу и обхватив бедро, он посмотрел на нее испытывающим взглядом. – Скажи мне правду, Зеф. Вы с Блэквеллом работаете вместе?
– Нет.
Быстрый ответ. Никакого волнения. И она не кивнула после того, как заговорила – обычные дело, когда лжешь.
– Почему это тебя так заботит? – Она наклонилась вперед, оказавшись с ним практически лицом к лицу. – Ты самый знаменитый в мире вор драгоценностей. Печально известный Лис. Ты отнимаешь, отдаешь на благотворительность и берешься за новое дело.
– Откуда ты знаешь о моих пожертвованиях?
– Как я и говорила, я следила за твоей карьерой.
– Ты должна была предпринять определенные шаги, чтобы выяснить, как я распределял свои средства все эти годы.
– Я особенная женщина.
– Не сомневаюсь. – А к этому моменту еще и разочаровавшая.
Она следила за ним на протяжении многих лет? Но для этого ей потребовалось бы доскональное знание его финансовых операций. Или, на крайний случай, связь с его бухгалтером Рутгером Хорстом. У этого человека было много клиентов, и все они находились по другую сторону закона, но Ксавье безоговорочно доверял ему. Он хранил свои сбережения в полудюжине стран и анонимно жертвовал семьдесят пять процентов всей прибыли на благотворительность. Хорст гарантировал чистую бухгалтерскую книгу и отсутствие контактов с банками.
Кроме того, Рутгер Хорст был единственным, кто распоряжался деньгами Ксавье, и единственным, кто знал, куда они в конечном итоге попадали. Он поддерживал с ним связь даже во время заключения Ламберта, и даже сейчас их контакты были случайными, но осторожными. Хотя у Ксавье больше не было нового дохода, ему по-прежнему требовался финансовый менеджер.
Есть ли у него причины сомневаться и не доверять? Мог ли Хорст стоять за арестом и заключением Ксавье в тюрьму?
Дмитрий Ростонович, надежный барыга, тоже сдал Джозефину. Конечно, Рутгеру Хорсту нельзя было доверять. Никому нельзя было доверять. Особенно в сфере его деятельности. Даже соблазнительной женщине, которая только что потрясла его мир, и с которой он очень хотел вернуться к сказанному потрясению.
Боже, что происходит? Как он мог не заметить одну довольно сексуальную женщину, что шла за ним по пятам? В течение многих лет?
Тот поцелуй. Поцелуй, во время которого она обвинила его в забывчивости. Может это и есть ключ к их связи?
– Что происходит в этой умной головке прямо сейчас? – Она толкнула его колено ногой, побуждая мужчину подвинуться и сесть. Он прислонил голову к стене рядом с ней. – Если ты пытаешься вычислить меня, прекращай.
– А разве мы не честно играем? – спросил Ксавье. – Ты уж точно меня вычислила.
– Ничего подобного. Понятия не имею, на кого ты работаешь. Подозреваю, это какая-нибудь подпольная организация, имеющая отношение к… Полиции? Интерполу? ЦРУ? Русской мафии?
Ксавье усмехнулся, и его член снова встал, поэтому он быстро накрыл себя между ног подушкой.
– У меня нет разрешения рассказывать о своих связях, но я могу сказать, что мы – те, кто работает в организации – называем себя спецотрядом Последнего шанса. Что-то вроде личной шутки между коллегами.
– Последнего шанса?
– Мы все получили последний шанс на свободу, согласившись работать в организации за минимальную плату и предлагая свой уникальный опыт в борьбе с преступлениями, совершенных белыми воротничками.
– Или?
– Или… нас ждала бы могила. Поэтому последний шанс.
– Но ведь есть закон. Никто не может вызволить заключенного из тюрьмы. Наверное.
– Деньги позволяют получить все, что пожелаешь. Даже доступ, казалось бы, к недоступному.
– Ясно. Значит, кто-то шантажирует тебя выполнять их грязную работу.
– Я бы не назвал попытку остановить использование биологического оружия в восьмом округе Парижа грязной работой.
– То есть ты творишь добро? Используешь свои навыки, чтобы спасти невинных и победить плохих парней? Звучит, как сценарий лихо закрученного супергеройского кино.
– Я не герой. И я бы предпочел отдавать большую часть награбленного на благотворительность. Только прикинь, сколько благотворительных средств было удалено из системы, пока я был в заключении. Но в любом случае, эта связь с общественностью и наличие босса… моя новая попытка. И да, я предпочел бросить вызов тюремной решетке и щелочному мылу.
– Кто бы мог подумать, что Лиса опустят до столь унизительной работы.
На мгновение почувствовав гнев, Ксавье крепко схватил девушку за подбородок, но почти сразу прикосновения стали мягче, и он повернул Джо к себе лицом.
– Я горжусь своей работой. И я найду этот алмаз с тобой или без тебя.
– Попробуй без меня.
Она так быстро сдавалась, стоило бросить ей вызов. И это ему не нравилось в ней, хотя и понимал врожденную потребность защищать себя, особенно когда никому из игроков нельзя довериться.
– Лучше с тобой, Зеф.
– Обращаясь ко мне странным глупым именем, ты не достигнешь желаемого.
– Ты знаешь Блэквелла.
– Да, вот только никто мне не заплатит даже минималки за то, что я предоставляю свои знания. И еще… мне нет нужды испытывать гордость за свой труд. Я и так достаточно заколебалась, пытаясь уйти в подполье. Снова. Блэквелл нашел меня через два года. Те самые два года, которые я думала, что свободна от своего прошлого. На этот раз я не совершу глупых ошибок.
– Тогда тебе не следовало связываться с Дмитрием Ростоновичем.
– Этот скупщик краденного сдал меня, не так ли? Думаю, он. Спасибо, что подтвердил.
Он пожал плечами. Интересно, до своего тюремного заключения предложил бы он такую информацию своему конкуренту? Определенно нет. Эта женщина… что-то в нем изменила. И дело было не в великолепном сексе. Умопомрачительном? Скорей всего, да. Только и сейчас он знал о ней не больше, чем в ту ночь, когда она поцеловала его на балу. Но когда он был рядом с Джозефиной, внутри него что-то менялось. И с этим было трудно справиться, потому что не желал как-то обозначать все это дело.
– Итак… ты получил все, что хотел от меня. – Она провела пальцем по груди и обвела им твердый сосок. – Теперь уходи. Или я начну думать, что ты трахнул меня ради вербовки.
– Я бы никогда этого не сделал. Я просто жаждал с тобой секса, Зеф. Мы не смешиваем бизнес и развлечения. И я бы хотел снова этим заняться с тобой. Сексом, то есть. Черт, как бы мне хотелось сидеть тут и говорить с тобой, узнать тебя получше.
– Какое это имеет отношение к твоей работе? Можно подумать, что ты здесь просто для того, чтобы хорошо провести время, но я не знаю никого, кто работал бы в секретной организации и не действовал без скрытых мотивов. Иногда эти мотивы даже не очевидны, пока вы не приступите к делу. А потом уже бывает слишком поздно.
Хлоя запрыгнула на кровать и перешагнула через смятые простыни, чтобы толкнуться хозяйке в плечо. Ксавье похлопал кошку по голове, пытаясь понять, что сказать, дабы не потерять девушку. Она была права. Все слишком усложнилось из-за секса. Но он искренне верил, что способен разделить дела и развлечения.
Идиот. Его работа заключалась в вербовке Джозефины Деверо. В добровольной вербовке. И он не мог отрицать, что в этом соблазнении была еще и предусмотрительность. Он думал, что если они сблизятся, она, возможно, захочет присоединиться к спецотряду Последнего шанса. Глупый поступок, если у него были хоть какие-то шансы на отношения с ней. И то, что он даже подумал об этом слове – отношения – было доказательством того, что весь его внешний фасад трещит по швам.
Справиться ли он с ее ненавистью к нему, когда ее завербуют? Потому что так и будет.
Нет, он не испытывал чувств к этой женщине. Это был глупый ход. Он нуждался в ней, чтобы найти алмаз, и она нужна была ему из-за Подразделения элитных преступлений. И ни одна из этих потребностей не требовала от них отношений. У доктора Уолтерса был бы прорыв, узнай он про это.
Психолог никогда не узнает об этой послеобеденной связи. Ксавье просто не мог этого допустить.
– Ты права. – Он убрал подушку и огляделся в поисках одежды. Она осталась в гостиной. Отлично. Значит, он не сможет занять руки рубашкой и штанами, натягивая их. Мужчина стоял перед Джозефиной, обнаженный, уязвимый… но точно не побежденный. – Похоже, все было ошибкой. – Хотя и не был в этом уверен. Хорошо, что он прекрасный актер. – Мне нужно, чтобы ты помогла мне найти алмаз. Сейчас мне следует зациклиться на деле.
Словно найдя место отдыха, кошка заползла на живот Зеф и положила лапки на ее грудь, вызывая у Ксавье внезапную ревность. Джозефина улыбнулась ему, очевидно чувствуя его внутреннюю борьбу.
– Забудем, что между нами произошло? – спросил он.
– Икс, Икс… – она протянула с фальшивыми нотками, – ты точно хочешь все забыть?
Ламберт вздрогнул и развернулся к развевающимся занавескам. Черт, нет, он никогда не забудет случившегося. Если бы он только убедил ее работать с ним, он бы каждую секунду вспоминал ощущения ее кожи под языком или ее жар, ласкающий его твердый, как сталь, член.
– Если ты думаешь, что таким образом, ты сможешь сотрудничать со мной… – Ксавье кивнул. – Тогда все забыто. Пойду одеваться.
Он быстро вышел, понимая, что она выиграла этот раунд.
И она тоже это знала.
Глава 20
– Мне нужна оценка Линкольна Блэквелла, – сказал Ксавье Джозефине.
Луна стояла полная и высоко в небе. Ксавье не ушел из квартиры, а Джозефина не собиралась предлагать приготовить ему обед, хотя они не ели с момента завтрака, и она была голодна. После того, как он озвучил свои пожелания и заявил, что забудет об их сексе, он просто пошел и принял душ, а после спокойно оделся. Серый дизайнерский костюм даже не помялся и выглядел на миллион баксов.
Словно Дрезденский зеленый бриллиант, натуральный зеленый бриллиант весом в сорок один карат, который в настоящее время выставлен рядом с Алмазом Хоупа. Как же блестят его эти чисто изумрудные глаза!
И она поняла, что теперь он сидит примерно так же далеко от нее, как и в ту первую ночь, когда она увидела его из-за дивана в офисе своей матери. Лежа на полу с книгой в руке, она часто пряталась в кабинете, подальше от воплей и постоянных споров, и терялась в мирах, написанных на страницах. Пока ночью в открытое окно не проскользнул вор с ловкостью… лисы.
Джозефина наблюдала, с какой легкостью он взломал сейф, – эта сцена и сделала ее фанаткой.
Но даже фанатки могут мечтать о возмездии.
– Думаешь, я теперь работаю на тебя? – Она сидела на диване со скрещенными ногами и заложенными за голову руками. На ней были черные леггинсы и свежая белая футболка. Ее все еще не покинуло желание одеваться сексуально для него. Она в отличие от него не давала согласие забыть о сексе. Да, и бюстгальтера на ней тоже нет. Ее соски обнажились под тонкой рубашкой, и его взгляд останавливался там. Постоянно.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
– Не уверена, что ты можешь предложить мне нечто ценное. Если говорить о деньгах, мне они не нужны. И я уж точно не нуждаюсь в жиголо или любовнике.
– Всем нужен любовник.
– Ты серьезно считаешь, что я приму секс в качестве оплаты за мою экспертизу по Линкольну Блэквеллу?
– Нет. Это просто мое желание, чтобы ты занималась со мной сексом, потому что хочешь меня и жаждешь того удовольствия, которое я могу дать тебе.
– Но ты сказал, чтобы мы все забыли. Поэтому секс, похоже, вне игры.
Да, ей пришлось сказать это, чтобы уколоть его в его же собственной игре. Она точно не стала бы отказываться от секса, будто смахнула со стола крошки хлеба.
– Так и есть, – заявил он.
Джозефина чуть не взорвалась над его ответом, но она знала, как держать невозмутимое лицо.
– Может эта организация, в которой ты работаешь, предложит мне оплату за информацию, которую я могу вам дать? Например, помилование за мои прошлые преступления?
– Нет. Эээ… нет.
Но на мгновение он задумался над ее словами. Хм… Был ли шанс, что подобное может произойти. Наверное, ему нужно получить одобрение начальства. Сейчас он действительно работал на закон. Вряд ли он выполнял столь великодушную миссию для плохих парней.
Работать с ним казалось слишком рискованным. И хотя риск всегда приводил к кайфу – ей нравилось это чувство вечно кричащего «нет!» – на этот раз эта эйфория предлагала немедленное падение. Скорее всего, путь за решетку. Поэтому и не хотела связываться с организацией, что заставляла преступников делать грязную работу, угрожая им смертью.
Тем не менее, что она могла получить от партнерства с Ксавье, – так это возможность работать в тесном контакте с Лисом. А это всегда было ее мечтой. Мечта, противоречащая ее фантазии о мести, но необходимое условие для осуществления этой мести. И тот небольшой вкус, который она ощущала до сих пор, работая вместе с ним, только подогревал ее аппетит к большему.
Она могла быть жадной – недостаток, который Джо так и не удалось преодолеть. Вот почему благотворительные пожертвования были необходимостью… чтобы компенсировать эту жадность. Ксавье никого не обманывал; мужчина отдавал свою добычу, чтобы очистить совесть.
– Я не смогу без тебя. – Он пересек комнату и, глядя на заходящее солнце, остановился перед окном. Белоснежный воротник рубашки сиял в луче света и подчеркивал его мужской профиль. – Впервые сказал эти слова кому-то.
Зря! Признание ее не впечатлило. Было слишком. Ладно, немного. Ему, должно быть, тяжело признать подобную слабость. Либо так, либо… нет, он уже работал с ней. Такое осторожное и кропотливое признание не могло быть ничем иным, как уловкой.
И все же она не вытолкнула его за дверь и не сказала, чтобы он никогда не возвращался.
Черт. Она обожала плохих парней с красивым личиком. Это чувство вечно кричащего «нет!» гудело у основания горла. А это значило – черт бы ее побрал! – она в деле.
Джозефина выдохнула через нос и зажмурила веки.
– Мне нужно обещание полной анонимности. Твоя организация не знает, кто я, или с кем, ты работаешь. Как только получишь Блэквелла или алмаз, я сразу ухожу. На этот раз навсегда. Никаких преследований. Никаких поисков. Ты забываешь мое имя, мой номер телефона и все способы, которым я могу заставить тебя кончить. Ясно?
Он задумчиво постукивал по подбородку. Слишком долго.
– Им уже все известно обо мне, не так ли? – догадалась она. – Черт!
– Ты сама привлекла их внимание. Если бы не вмешалась тогда на балу…
– Поняла, – соглашаясь, Джозефина подняла руку. Она сама влезла в это дерьмо. Нет нужды упрекать ее. Если кто-то и виноват, так это Линкольн, чью самодовольную улыбку она сотрет собственными руками. – Что они знают обо мне? Ты знаешь, какие у них обвинения против меня?
– Да… Они не полные. Пока. Кирс над этим работает.
– Да здравствует Кирс!
– У нас есть твое имя и небольшая информация о краже рубина в Фениксе.
Рубин в пятьдесят карат, ожидающий показа на небольшой выставке драгоценных камней. Безопасность была до смешного слабой, да и небольшой флирт с толстым охранником помог ей.
– Нет никаких доказательств, что именно я совершила это ограбление.
– Конечно нет. – Ксавье, склонив голову на бок, подмигнул ей, признавая, что знает, потому что… черт, она же сама только что практически в этом призналась. – И, хотя мне не стоит раскрывать тебе, какой информацией мы располагаем или нет, я все же замечу, что ее ничтожно мало.
– Почему они тогда разрешили тебе работать со мной? Почему бы не заставить меня выполнять их грязную работу так же, как они заставляли это делать тебя?
Ксавье сжал челюсть и снова ненадолго задумался над вопросом.
– Потому что ты не сидишь в тюремной камере, не имея альтернатив.
Джозефина закрыла глаза и облокотилась на диван. Он лгал ей, но не понимала почему. Все лежало на поверхности: ложь давалась ему с легкостью. А это лучшее средство преступника для отвлечения и сбора информации.
Она могла бежать в любой момент, хотя с Хлоей было сложно. Завести кошку все равно что иметь ребенка. Она не могла выйти за дверь и просто оставить ее надолго. И она уж точно не собиралась бросать ее только потому, что ее жизнь перевернулась с ног на голову.
Джозефина пробежала взглядом по Ксавье, от туфлей до промежности – жаль, стояка нет – от твердой груди под костюмом до его красивого лица. Изумрудные глаза неотрывно смотрели на нее, пытаясь ее прочитать. Но больше она ему не позволит. Она просто не может.
Или может? Почему она так встревожена мужчиной, которого думала, что больше не увидит?
Потому что она снова встретилась с ним. И он ее трахнул. И ей это понравилось. И она снова желала его. Даже несмотря на риск и чутье, вопящее «нет, нет, нет».
Правило «никакого секса»? Она не собиралась следовать ему. В конце концов, мужчину надо было как-то держать на поводке. А как известно, путь к мужской вере и слепому доверию лежал прямо через его член.
Будь проклята загадочная организация и несчастные заключенные, которых они заставили выполнять их приказы. Она могла влюбиться в этого парня. Если бы он не работал на закон. Но он работает. Как бы он ни опускал подробности, никакая другая организация не будет участвовать в вербовке бывших заключенных, привлекая их к поиску биологического оружия.
Если, конечно, она уже не влюбилась в него.
Нет.
Или да? Бл*ть!
– Ладно. Но у меня не будет никаких контактов с Блэквеллом.
– Не думаю, что понадобится. Он станет более подозрительным, если ты вдруг вернешься с расспросами о бриллианте, который тебя не интересует. Мне просто нужна информация. И хотя у нас есть досье на Блэквелла, мы не в курсе его текущих дел. Вот здесь твоя помощь не помешала бы.
– Отмывание денег, инвестиционные схемы, спекулятивные сделки, – перечислила Джозефина, потому что не обязана была прикрывать Блэквелла. – Этот человек запустил свои лапы во все зарубежные рынки. Но держится подальше от Соединенных Штатов. Там слишком жарко. А еще там живет его брат.
Ксавье отвернулся от окна; она привлекла его внимание.
– Расскажи мне о брате. Почему он избегает его?
Либо пан, либо пропал. И, если она скажет хотя бы еще одно слово, она может в конечном итоге пожалеть, что когда-либо доверяла этому человеку. Но серьезно? Жизнь не стоит поездки, если мы соблюдаем правила.
– Маркус, его сводный брат, и между ними жестокое соперничество. Он никогда мне ничего не рассказывал, но подозреваю, что если кто и может задеть Линкольна, так это Маркус Блэквелл.
Глава 21
Ксавье стоял в фойе жилого дома, ожидая, пока Джозефина соберет свои вещи и кошку. Он предложил помочь, но она велела ему подождать внизу. Поэтому он позвонил Хантеру Диксону и назвал ему имя Маркуса Блэквелла. Диксон сказал, что немедленно приставит к нему агента в Штатах.
Новый приказ Ксавье состоял в том, чтобы доставить Джозефину в Париж. Для вербовки? Вряд ли, сначала они используют ее для поиска Линкольна. Если им повезет, в процессе она увязнет во все это еще глубже и предоставит ПЭП солидный материал для шантажа.
– Как пожелаете. – Он убрал телефон и потер ладони друг о друга. На что он только что согласился?
На то, чтобы уберечь свою задницу от тюрьмы, вот на что. И будь он проклят, если Зеф пострадает от последствий. Что, вероятно, случится.
Он вышагивал от передней двери до черного хода, наблюдая за улицей и крышей. Просто на случай, если она решится на еще один побег.
Ксавье сомневался, что на этот раз она сделает это. Они… ну, занимались сексом. А потом он решил, что самым мудрым поступком будет сказать ей, что это легко забыть. Теперь он корил себя за это. Наименее запоминающийся опыт в его жизни. Но он разрывался между тем, чтобы влюбиться в эту женщину и передать ее ПЭП. А не должен бы. Работа всегда стояла на первом месте.
– Бл*ть. – Он пнул ногой стену. Работа? Больше похоже на исправительные работы осужденного.
В противоположном конце фойе кто-то появился. Силуэт человека заслонил солнце, Ксавье повернулся, чтобы оценить мужчину, который очень напоминал тролля в человеческом обличье. Пальцы одной руки сжимались и разжимались в мясистый кулак, он смотрел так… словно пришел именно за Ксавье. И нож в другой руке громогласно подтверждал данное подозрение.
Ксавье редко недооценивал вызов защитить свою жизнь. Потянувшись к поясу за удавкой из кабельной проволоки, он вытянул ее и отступил назад, поманив бандита пальцем.
– Ты Лис, вор? – спросил мужчина с сильным акцентом, который Ксавье не мог точно определить. Это не Виктор Катирчи – Ксавье видел досье этого человека, к которому был прикреплен размытый снимок его, с головы до плеч, сделанный камерой наблюдения. Так что этот экземпляр, должно быть, один из его приспешников.
– А кто спрашивает? – Ксавье расправил плечи и принял оборонительную стойку. Он показал, что крепко сжимает удавку в руках.
– Я пришел за бриллиантовым ожерельем.
– У меня его нет. Извини, ты зря проделал такой путь.
– Отдай его мне.
– Ты такой же тупоголовый, как и тупорылый? Я не могу отдать того, чего у меня нет.
– Тогда… – Мужчина демонстративно посмотрел вверх по лестнице. – Он у нее?
Вот, черт. Они, видимо, поняли, что они с Зеф работали вместе. И тролль должно быть связан с людьми в фургоне, которые преследовали ее и вырубили – кого Ксавье принял за Катирчи. Очевидно, человек, которого послал ПЭП за фургоном, потерпел неудачу.
Время навести порядок в этом бардаке.
Ксавье бросился на мужчину и замахнулся, ударив его локтем в челюсть. Быстро повернувшись, он сделал выпад кулаком и попал мужчине по почке. Этого было достаточно, чтобы у того перехватило дыхание, но он остался стоять.
Лезвие ножа рассекло воздух рядом с лицом Ксавье. Он двигался быстро, зная, что обладает преимуществом в габаритах: он был стройнее и мог двигаться быстрее, чем этот бегемот. Высоко вскинув удавку и резко щелкнув ею, он накинул ее на шею мужчины, но возникло препятствие. Толстые мясистые пальцы поставили блок и уже тянули кабель с невероятной силой.
Все, что ему нужно сделать, это вырубить тролля. До того, как Джозефина спустится по лестнице с Хлоей.
– Я раздавлю тебя, как лягушку, – объявил мужчина, перекидывая Ксавье через себя и обрушивая его на плинтус и стену.
Нет, этому не бывать.
Пнув мужчину, Ксавье сумел ловко блокировать удар, выбив нож из руки бандита. Ответный удар пришелся Ксавье по бицепсу, посылая электрические разряды по руке. Ему показалось, что у него треснула кость. Шум наверху говорил, что на втором этаже кто-то передвигается. Не на этаже Зеф. Не нужно, чтобы невинные люди стали свидетелями драки, поэтому он заманил нападавшего ближе к черному ходу.
Там Ксавье заметил огнетушитель и схватил его. Используя как таран, он поднял его над головой и обрушил на голову бандита. Нападавший рухнул без лишнего шума.
Ксавье отложил огнетушитель в сторону и оглядел груду на полу.
– Это оказалось намного проще, чем ожидалось.
Засунув удавку обратно в пояс, он побрел в фойе. Сжал бицепс, убеждаясь, что там расцветут новые синяки. Кто-то сбежал вниз по лестнице наверху. Мяукнула кошка.
Зеф влетела в фойе. Ее взгляд остановился на распростертом бандите.
– Неужели я пропустил все самое интересное?
Ксавье рассмеялся и взял переноску Хлои.
– Пойдем. Воспользуемся черным ходом на случай, если его дружки поджидают снаружи.
****
Линкольн Блэквелл наконец-то разглядел камень в пять карат, который снял с ожерелья. Изъятие камня сразу же после получения ожерелья, было не столько мерой безопасности, сколько глубоким знанием. Он не ожидал, что Джо-Джо за ним вернется, но осторожность никогда не бывает излишней. Воры. Им нельзя доверять.
Его специалист по технологиям прочитал информацию, выгравированную лазером на бриллианте, и записал ее для него. Первыми цифрами были широта и долгота того места, где сейчас был припаркован лимузин.
Пригладив ухоженными пальцами шелковый галстук, Линкольн посмотрел в заднее окно. Парижская фондовая биржа – место, которое он хорошо знал, но избегал из любви к свободе. Прямо перед ней стоял невзрачный банк с банкоматом, встроенным в стену здания. Скорее всего, им чаще пользовались туристы, чем местные жители. Менее чем в десяти футах от банкомата в палатке из синего брезента, приклеенной скотчем к бетону, обитал один из многочисленных бездомных, которыми кишел этот район.
Лучшие улицы города часто наводняли отбросы общества. Не то чтобы рабочих мест не хватало. Линкольн держал пари, что более половины обитателей тротуаров были умны и квалифицированы для выполнения даже самой черной работы. Конечно, наркотики, как правило, высасывают из человека разум, вот почему он никогда не прикасался к запрещенным веществам. И при этом не употреблял алкоголь. Он не был глупцом.
Линкольн провел пальцами по правому плечу, осторожно касаясь того места, с которого утром снял бинты. Рана от ножа все еще чертовски болела.
Но не так сильно, как боль от просмотра его счетов в иностранных банках этим утром. Его бухгалтер предупредил его, что происходит что-то ужасное. Суммы на трех счетах уменьшились с миллионов до нуля. Какого? Черта? И хотя бухгалтер смог быстро перевести другие средства, он не мог гарантировать, что тот, кто предпринял кибератаку, не сможет отследить перевод. Он будет внимательно наблюдать за всеми счетами и отчитываться перед Линкольном.
Семьдесят пять процентов его состояния было распределено между этими иностранными счетами. Линкольн понятия не имел, кто мог совершить атаку. С другой стороны, у всех, с кем он когда-либо имел дело, были на то веские причины. Включая его сводного брата. Но Маркус не обладал талантом взламывать счета и выводить средства с помощью высоких технологий. Или обладал?
Линкольн отправил команду на поиски Маркуса и в настоящее время ждал отчета. Он попросил своих людей не предпринимать никаких действий, только наблюдать. На данный момент. Но если этот ублюдок собирался его поиметь….
Подавив желание ударить кулаком по спинке переднего сиденья, Линкольн крепко зажмурился. Сейчас, больше, чем когда-либо, ему нужно было одно.
Повернув запястье, он открыл на часах iWatch приложение «Заметки» и перешел к коду – данные с бриллианта. Открыв заднюю дверь, ступил ногой на тротуар. Осмотрев улицы, убедился, что пешеходов не так много. Издалека эхом доносился смех, он долетал из городского парка, расположенного наверху Ле Аль, крупнейшего подземного торгового центра в городе, и входа в его самую зловещую и сводящую с ума станцию метро.
Его телохранитель уже стоял возле банкомата, потому что, хотя сумасшедший финансовый риск был коньком Линкольна, личный риск являл собой совершенно иную ипостась.
Получив подтверждающий кивок от телохранителя, Линкольн вышел, дернул за лацкан своего пиджака от Армани, сшитого из тончайшего хлопка, и направился к банкомату. Телохранитель провел антибактериальной салфеткой по клавиатуре. Никогда не знаешь, что могло там оказаться. А с такими элитными соседями, занимающими территорию поблизости….
Линкольн подавил дрожь и пробежал пальцами по клавиатуре. Он носил тонкие латексные перчатки – не из-за боязни микробов, а чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Ввел код в банкомат. Это была корректирующая последовательность. Крошечный экран вспыхнул белым, затем по нему побежал красный текст. Линкольну предлагалось ввести сегодняшнюю дату, что он и сделал. Секунду ничего не происходило, затем дата мигнула.
Бросив взгляд через плечо, Линкольн заметил трех хихикающих девушек, переходящих улицу. Они посмотрели на него, затем на брезентовую палатку и свернули по широкой дуге в сторону от помехи на тротуаре.
На экране красным цветом побежало сообщение: Запрос на преждевременное завершение. Задание не выполнена. Завершите назначенный протокол в течение 36 часов.
Экран погас. Затем на нем вспыхнуло слово «БУМ» и распалось на пиксели, как после взрыва крошечной бомбы.
– Какого…? – Линкольн шлепнул ладонью по экрану. – Задание не выполнено?
Конечно, нет. Восьмой округ все еще был жив и очень крепко стоял на месте. Как и должно быть.
На экране должен был появиться номер счета, куда будут переведены пять миллионов долларов. Плата за приведение в действие биологического оружия. Он не ожидал… ну, да, ему стоило предвидеть такое предупреждение.
– Дерьмо.
Единственный способ получить деньги – убедиться, что задача выполнена. Но он не мог этого сделать без списка ингредиентов на ожерелье. Которого у него не было. И, на самом деле, ему бы не хватило духу пойти на такое. Уничтожить целый район? Не то чтобы он был против террористического акта, но только в том случае, если его руки не окажутся по локоть в этом дерьме.
