Текст книги "Воровка (ЛП)"
Автор книги: Мишель Хауф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Мог ли он? Он мог делать все, что ему вздумается. Ни один вызов не был для него слишком сложен. Пойдет ли Зеф вместе с ним? Он хотел, чтобы она была свободна. Чтобы ей никогда больше не пришлось с беспокойством оглядываться через плечо. Могли бы они жить вместе?
С каких пор он начал применять к себе и Зеф местоимение «они»? Непристойный смех Джозефины насторожил его. Ее внезапное подмигивание и бурные прощания сопровождались обещанием вернуться, когда она сможет убедить своего парня купить ей «кольцо». Она схватила его за запястье и попыталась вытащить за дверь.
Не в его смену.
– Дорогая. – Ксавье крепко обнял Зеф. Она что-то ворковала, ее глаза флиртовали с его глазами. Он мог бы утонуть в этой яркой голубизне. Почти.
Он повел ее обратно к витрине, где продавщица поправляла кольца с бриллиантами на черной бархатной подложке. Он сжал руку Джозефины – нащупав в ладони кольцо, которое она спрятала, – и облокотился на прилавок, поймав взгляд продавщицы, жирно обведенный карандашом, и подмигнул ей.
– Она хочет выйти замуж, но, ах, ее сердце принадлежит мне не полностью. Знаете? У нее слишком много отвлекающих факторов.
– Ох, умоляю, милый, ты же знаешь, что ты единственный. – Ее ладонь скользнула вверх по его руке, но он действовал стремительно. Выпрямившись и проведя ладонью по ее щеке, другой рукой он потянулся к черному бархату.
– Не сегодня, любимая, – сказал он. – Но посмотрим, что будет завтра, хорошо?
Обняв ее за плечи, он развернул ее и повел к двери.
– Au revoir! (прим.: au revoir (с фр.) – до свидания) – крикнула она, помахав и кивнув швейцару, когда они выходили из магазина.
– Серьезно? – рявкнул Ксавье, как только они затерялись в толпе. Двигаясь быстро, он свернул налево и пересек оживленную десятиполосную улицу.
– А чего ты ожидал? – Она еле поспевала за ним. – Ты привел меня в долбаный ювелирный магазин, – сказала она со всем очевидным обвинением, которого он заслуживал.
Да, глупая ошибка. Но он все исправил. Или нет?
Перейдя улицу, они обошли ярко-желтый «Мазерати», который можно было арендовать. Народ, толпившийся вокруг спортивной машины, фотографировал ее, подростки позировали у капота. Сто евро за быструю прогулку вокруг Триумфальной арки? Вот это свободное предпринимательство во всей красе.
Выбравшись из потной толпы туристов, Ксавье прижал Джозефину к стене, ее плечи льнули к прохладному мрамору какого-то элитного универмага, а их бедра тесно соприкасались друг с другом. Ни намека на сексуальные действия. Ксавье был взбешен.
Сдернув с ее головы огромную шляпу и отбросив ее, он сказал:
– Полагаешь, я не обращу внимания на это дурацкое шоу в ювелирном?
– Я немного повеселилась.
– Да? А как насчет того кольца, которое все еще у тебя в кармане? Я не настолько глуп, чтобы не заметить.
Он схватил ее за предплечье. Вызов в ее глазах разозлил его, но также заставил его гордиться тем, кем она была, тем, как она держалась. Женщина была восхитительна. И он сомневался, что магазин заметит пропажу до сегодняшней инвентаризации. И все же ни один из них не был переодет. Не круто.
Он постучал себя по уху, показывая ей, что их слушают.
– Ты позволил этому случиться. – Она подняла колено, но он отвел надвигающийся удар, грубо обхватив ее рукой за шею.
– Я солгал, что не знаю твоего послужного списка, воровка. У моей организации на тебя более чем достаточно информации, чтобы арестовать прямо сейчас, – солгал он. – Твои проступки многочисленны. И если не будешь играть по правилам…
Джозефина бросила в него кольцо, и он поймал его.
– Иди на х*й! Все кончено. Я никогда не должна была доверять тебе!
Она побежала по тротуару.
Камень был не больше нескольких каратов. Недостойный приз. Но все же это была откровенная кража. И это послужило тому, чтобы показать ему, на что она способна. И что она не всегда действовала спокойно и абсолютно рационально.
– Кирс, нужно немного прибраться, – сказал Ксавье.
– Понял. У нас есть уборщик в этом районе. Тебе следует держать ее на поводке. Но все же, ты действительно привел ее в кондитерскую.
– Пошел ты, Куинн.
Джозефина скрылась за углом. Он не ожидал, что она уйдет далеко. В Париже ей некуда податься. Он был ее убежищем. Ее кошка была у него дома. Ему нужно всего лишь немного подождать.
Черный «Ситроен» свернул вниз по улице и остановился перед Ксавье. Затемненное заднее стекло опустилось. Он узнал пожилую даму, но не знал ее имени. Вероятно, ей было около семидесяти, с гладкой, элегантной копной седых волос, за которые убили бы модели. Он протянул ей кольцо и ушел, не сказав ни слова.
Выдохнув, он выждал несколько мгновений… ничего. Ему просто хотелось быть подальше от всего этого. Обман. Необходимое зло работы на ПЭП. Он поставил под угрозу собственную честность, потому что вынужден нянчиться с менее подходящей ему воровкой.
Хреново узнать, что у его сердца есть чувства и оно может контролировать его действия.
Вот уж точно, операция «Последний шанс».
Он совсем не хорошо сыграл эту роль. Но его гнев взял верх из-за выходок Зеф. Она была не из тех женщин, которых мужчина мог контролировать, и эта реальность ударила его по лицу.
Этот вызов был ему нужен… но сейчас он не готов признать это.
Завернув за угол, Ксавье остановился, увидев черный лимузин, припаркованный в полуквартале вверх по улице. Борясь с двумя здоровенными головорезами, ноги Джозефины взметнулись в воздух. Мелькнула голубая юбка. Ее запихнули на заднее сиденье как раз в тот момент, когда Ксавье рванул к ним. Машина отъехала от тротуара.
Он пробежал за машиной два квартала. Затем машина свернула вправо, и Ксавье врезался в толпу, выстроившуюся в очередь к экскурсионному автобусу. Он начал проталкиваться вперед, но туристы не пропускали его, отчитывая сердитым американским акцентом. К тому времени как он обежал очередь, лимузин скрылся из виду.
– Merde (прим.: merde (с фр.) – чёрт).
– Ты потерял ее, – раздался в его ухе голос Кирса. Это был не вопрос. А очень ненужное наблюдение.
Согнувшись пополам и уперевшись ладонями в бедра, Ксавье кивнул, но не смог найти в себе сил пробормотать согласие. Потому что он потерял ее не только физически. И осознание этого отчаянно ранило его сердце.
****
Виктор Катирчи пришел к выводу, что он следил не за теми людьми. Воры могли ускользать от его приспешников и сражаться с ними до посинения. Он должен идти к источнику. Человеку, который финансировал его отложенную миссию. И благодаря неожиданному телефонному звонку от незнакомца, который назывался Маркусом, у него было имя: Линкольн Блэквелл.
Глава 24
Двадцать минут спустя Ксавье стоял перед Хантером Диксоном в кабинете Подразделения элитных преступлений. Кирс прислал машину, чтобы забрать его с того места, где он в последний раз видел Джозефину.
– Она у Блэквелла, – сказал Ксавье. – Я иду за ней.
– Не она цель этой миссии.
Ксавье прижал костяшки пальцев к столу и подался вперед, впившись в Диксона пристальным взглядом.
– Я полагал, вы хотели ее завербовать?
– Верно. Но сейчас дело не в этом. Ты гарантировал мне, что сосредоточен на пропавшем бриллианте. Я не пошлю тебя за Джозефиной Деверо.
– Тогда пошли меня за бриллиантом.
– Джек Анджело уже на позиции.
Головорез?
– Что может Анджело? У него нет опыта в том, что требуется. Никакого изящества!
– Ты позволяешь эмоциям управлять здравым рассудком, Ламберт. – Диксон прищурился, глядя на Ксавье. – Ты не можешь завербовать ее, трахая. Это так не работает.
Ксавье ткнул пальцем в стол.
– Именно так это и работает. Не говори мне, что это неправда. Я не настолько глуп.
Диксон ничего не ответил.
Глупо возражать, что секс не используют для получения преимущества. ПЭП, мать его, знал все. Даже то, чего не надо. Ксавье не должен был удивляться, насколько они информированы, но так оно и было.
– Она мне доверяла.
– А потом ты все просрал.
– Она украла из ювелирного магазина. Еще одно преступление, которое нужно добавить в ее досье! Я думал, это то, чего ты от меня и хотел?
– Эмоции, Ламберт. Усмири их. Предоставь дело нам. Я пересмотрю выбор вербовщика. Если она выберется оттуда живой.
Ксавье стукнул кулаком по столу Диксона.
– Джек Анджело не может сделать то, что смогу я.
– И что же это?
– Дам Блэквеллу то, чего он хочет. Больший приз, чем мелкая воровка, которую он уже заполучил. Себя.
– Исключено. Ты – ценный актив ПЭП. Я не разрешу такой шаг.
Ценный актив. Он слышал это выражение столько раз, что заставил себя воспринимать его как комплимент. Но сейчас? Он казался грязным.
– Тогда, позволь привести Катирчи к Блэквеллу. Вот что должно произойти, чтобы вернуть этот проклятый камень.
– Мы активировали передвижение Катирчи и следим за ним.
А значит, они, вероятно, уже пометили парня и наблюдали за ним, чтобы тот привел их к Блэквеллу. Но они и так знали местонахождение Блэквелла. Теперь его можно выследить через Джозефину.
– Что на камне? – спросил Ксавье. – Мы определили? Может, это не стоит таких усилий? У нас есть формула оружия. Париж в безопасности. Что такого в пропавшем камне, о чем ты мне не рассказываешь?
Ксавье охнул и выпрямился. На него нахлынуло осознание. Так вот в чем дело? Диксон что-то знал о пропавшем камне. И он был более ценен в руках ПЭП, чем в чужих.
– Это не то, что ты думаешь. – Диксон встал из-за стола, уперев руки в бедра. – Кирсу удалось что-то сделать с оригинальным снимком камня, который ты сделал, – не знаю, как работает та компьютерная штука, – и он смог частично прочитать гравировку.
– Это плата.
– Именно. Широта и долгота привели нас к банкомату во Втором округе. Когда агент ввел код, то получил предупреждение. В нем говорилось, что оплата не будет произведена до тех пор, пока задание не будет выполнено.
– Задание – привести в действие биологическое оружие.
– Да. И если оно не будет выполнено в установленный срок, наступят последствия. И нам удалось выяснить, что это связано с бомбой, но мы понятия не имеем, где ее взорвут. Здесь, в Париже? Это бессмысленно, если агента, в первую очередь, наняли пустить в ход биологическое оружие. Что наводит меня на мысль, что владелец камня станет мишенью.
– В смысле, умрет? Что ж, таким образом, о Линкольне Блэквелле позаботятся за тебя.
Диксон поморщился. Его взгляд упал на стопку бумаг слева. Поверх стопки лежала черная папка.
– Он также отмечен для вербовки.
– Что? Этот ублюдок похитил Джозефину… – Ксавье сжал кулаки, чтобы удержаться от эмоциональной тирады. – Вы нас всех поимели.
– Все зависит от того, кто делает такую оценку. Тебе следует сбавить обороты, Ламберт. Блэквелл нужен нам, а камень должен оказаться в безопасном месте до того, как истечет время.
– И сколько у нас осталось?
– Куинн предполагает, что двадцать шесть часов.
– Предполагает?
– Сейчас он запускает алгоритм транзакций в банкоматах. Скоро у нас должна появится новая информация.
– Ты должен отправить меня туда. Я единственный, кто имеет хоть какое-то представление о Блэквелле. Джозефина рассказывала мне о нем. Очевидно, он использовал ее в качестве рычага давления. На самом деле, он не верит, что ожерелье у нее, а его то он и хочет. Как думаешь, он приведет в действие оружие?
– По нашим данным, ничего не указывает на то, что он относится к тому типу людей, кто инициирует массовое уничтожение, но на карту поставлено пять миллионов.
– Разве такая сумма не должна быть мелочью для такого человека, как Блэквелл?
– Должна быть… два дня назад. Но с тех пор, как он попал на радар ПЭП? Он внезапно потерял почти все, что у него было припрятано на счетах в иностранных банках.
Как мог такой умный человек, как… а-а-а…
– Тактика вербовки?
– Именно.
Ксавье запустил пальцы в волосы. Дерьмо, творившееся за его спиной, было невероятным. Ему не нравилось быть пешкой на шахматной доске. Но он понимал, что ему нечего сказать по этому поводу. Оставалось либо идти по прямой, либо опуститься в грязь на глубину шести футов.
Так вот каково чувствовать себя беспомощным. И Зеф, должно быть, испытывает то же самое. Человек, которого она ненавидела больше всего, который снова заставил ее воровать, теперь держал ее в заложниках. Ксавье не мог позволить ей страдать из-за сложностей в работе большого механизма ПЭП.
– Я иду за ней, – твердо заявил он. – Скажи Кирсу, чтобы он отвел меня к Блэквеллу.
Диксон вздохнул и скрестил руки на груди. Мужчина должен запатентовать свой осуждающий взгляд.
– Ты должен знать, что после вербовки и обучения, с тобой она не останется.
Он ожидал именно этого. Возможно, такой исход пойдет на пользу им обоим. Хотя, знание того, что он с ней сотворил, разорвало бы его на части. И что у них могло бы быть, осмелься он уйти с ней из ПЭП. Такой шаг мог оказаться величайшим ограблением, которое он когда-либо совершал. Но единственный способ получить такую возможность требовал, чтобы он играл по навязанным правилам.
Ксавье кивнул.
– Меня устраивает.
Диксон постучал по интеркому на настольном модуле.
– Куинн, сообщи Ламберту последнее известное местонахождение Линкольна Блэквелла. Перепоручи Виктора Катирчи Джеку Анджело. Ты получил последние данные о сроках?
– Да, – тихо ответил Кирс.
– И?
Ксавье и Диксон обменялись взглядами, ожидая ответа Кирса.
– Первоначальная транзакция произошла чуть больше суток назад. Значит, остается восемь часов тридцать семь минут до… ну, сам знаешь.
– Иди, – приказал Диксон.
Глава 25
– Вы следили за мной, – сказал мужчина.
Джозефина сидела на деревянном стуле прямо, как шомпол. Выбора у нее не было. Ей связали руки и завели за спину, стянув с лодыжками. Поза не такая уж и мучительная, но из-за нее напрягались плечи и бицепсы, и прошло бы совсем немного времени, прежде чем сопротивляться – если бы ее освободили – она больше не смогла. Она пожалела, выбрав платье, которое высоко задралось на бедрах, ей хотелось одернуть его.
– Такой поворот справедлив, не находишь? – пробормотала она.
Линкольн сидел на краю стопки деревянных поддонов. Они находились в помещении, похожем на заброшенный склад, с земляными полами, некрашеными кирпичными стенами и отсутствующими стеклами в окнах. Мужчина откинул назад густые черные волосы, блестевшие от геля и пахнущие океаном. Темные брови нахмурились, когда он рассмеялся.
– Я не ожидал от тебя ничего меньшего.
– Признай это. Ты одержим мной. Следить за мной все эти годы? – Она покачала головой. – Брось, Линкольн. Между нами никогда больше ничего не будет.
– Я не такой жалкий, каким меня рисуют твои фантазии. Я покончил с тобой, Джо-Джо.
– Не называй меня так.
– Джо-Джо. – Он крепко схватил ее за подбородок. – Как поживает кошечка?
– Если ты снова заберешь Хлою…
Он откинул ее голову назад и встал, принявшись расхаживать по земляному полу.
– Я покончил с кошками-ловушками. Перешел на более важные и нужные вещи. Но ответь мне. Почему ты следуешь за мной? Дважды украла то гребаное ожерелье. Чего еще тебе от меня надо? Может, это мне следует спросить, почему ты одержима мной.
– Сам знаешь почему.
Он пожал плечами и надул губы. Затем придвинулся ближе, глядя на девушку тем обжигающим взглядом, который когда-то вызывал у нее дрожь – в хорошем смысле.
– Ты работаешь с этим вором. Лисом. Я помню твою одержимость им. Когда-то я думал, что ты с ним трахаешься, но потом понял, что это была всего лишь «школьная влюбленность».
Джозефина прикусила верхнюю губу.
– Но вы двое отвечаете перед рыбкой покрупнее, – продолжил он. – Я пытаюсь выследить кукловода, но натыкаюсь на кирпичную стену.
– Натыкаясь на кирпичи, получишь только синяки. Ударься о них лицом, ладно?
Прозвучал звук пощечины, но это не стало неожиданностью. Джозефина откинула голову назад, отбрасывая волосы с лица, но не отрывала взгляда от Линкольна.
– Полагаю, я задолжала тебе это за нож, да? Как твое плечико?
Он провел языком по передним зубам, не размыкая губ; движение показывало, что он раздражен. Джозефина надеялась, что ему пришлось накладывать швы.
– Что на бриллианте? – осмелилась спросить она.
Плечи Линкольна расслабились, он снова уселся на кучу поддонов. Вытянув ноги перед собой, он улыбнулся.
– Ты не знаешь?
– Никогда не знала. Я была всего лишь пешкой в твоей игре, помнишь? Никто не рассказывал мне деталей общей картины. Так что же именно я украла?
– Мне думается, Лис сообщил тебе эти подробности, так что я не буду тратить слова впустую.
Справедливо. Она была на пределе возможностей, но овладела искусством раздразнить соперника.
– Какого черта тебе понадобилось биологическое оружие?
– Что? Хмм… может, ты не все знаешь. Ты хоть представляешь, за сколько я мог бы продать такое оружие?
– Конечно, но у тебя больше нет перечня ингредиентов.
– Нет. И я никогда не хотел такой ужасной вещи. Ты же знаешь, не в моем стиле пачкать руки массовым убийством.
– Люди меняются.
Он наклонился вперед.
– Ты изменилась, Джо-Джо? Ты прожила тяжелую жизнь. Посмотри, к чему это привело. Воровать дурацкие кольца из ювелирных магазинов.
Значит, он следил за ней, даже когда она думала, что это они следили за ним. Она решила надавить еще сильнее.
– Что ты мне подсунул? Есть какой-то датчик, – решила она. – Где он? Внутри меня? Ты, ублюдок. Что ты сделал?
– Все не так коварно, как кажется. Но наука творит величайшие открытия в области нанокожи. Теперь можно быть носителем нанотехнологий или даже передавать ее другим, например, с помощью кошачьей перхоти, и она будет держаться неделями, даже при мытье. Я невероятно впечатлен. Я вложил деньги в эту технологию.
– У Хлои нет перхоти.
– Но ее мех такой мягкий, и я знаю, что кошки нуждаются в нежной заботе. Однажды, когда она жила у меня, я сделал ей массаж.
– Ах, ты, мудак.
– И я хорош в этом. Теперь насчет бриллиантового ожерелья. Не думал, что оно мне будет нужно. Лишь бриллиант с кодом оплаты. Ввести код в безопасной онлайн-точке встречи и вуаля. Пять миллионов долларов переведены на банковский счет по моему выбору.
– Итак, ты решил пойти прямо за деньгами. Теперь это больше похоже на тебя.
– Конечно. И все же, эти деньги всегда были мои. Можно сказать, я сделал неудачную инвестицию и теперь пытаюсь возместить убытки. Я и не подозревал, что код потребует выполнения гребаного задания.
– А массовые убийства не в твоем стиле. Кажется, ты не так уж сильно изменился. Но понимаешь ли ты, что если не выполнить задание, произойдет нечто похуже?
Она уставилась на него. Эти темные прямые брови над глубокими карими глазами придавали ему такой интеллигентный вид. А ухоженная щетина? Сжальтесь, ей пришлось отвести взгляд. Плохие парни. Сможет ли она когда-нибудь преодолеть тягу к ним?
– Да, но что? И те тикающие часики? – Он прищелкнул языком и встал.
– Ты не знаешь, что произойдет? – удивилась она. – Я тоже. Но точно ничего хорошего. Просто отдай бриллиант, и я позабочусь о том, чтобы он попал к хорошим парням. Ты уйдешь, не запачкав руки в крови, и воспримешь эту неудачу, как упущенный заработок. Не то чтобы ты не мог позволить себе время от времени упустить парочку, а?
– На кого ты работаешь, Джо-Джо? Скажи мне.
– Ни на кого, кроме себя.
– На кого работает Лис?
– Честно говоря, понятия не имею. Он мне не сказал. Я такая же пешка в его игре, как и в твоей.
– Да? На кого бы ни работал другой вор, он перекачал деньги с моих зарубежных счетов. Я не могу отказаться от этих денег. Мне они нужны.
– Ха! Кто-то тебя обставил? Мне нравится!
Еще одна пощечина даже не причинила боли, когда Джозефина представила Линкольна Блэквелла, свернувшегося калачиком на полу своего модного парижского особняка, плачущего над своими пустыми счетами. Дай пять, секретный клуб Ксавье.
– Знаешь, ты права, – сказал он. – Ты не моя пешка. По крайней мере, не моя единственная. Я вывел на доску еще одну фигуру. – Он наклонился вперед и приподнял ее подбородок. – Безусловно, вечеринка получилась бы не столь веселой, если бы я не увидел, как ты наблюдаешь за его пытками. Вот так поворот, ты ведь так выразилась?
Это могло означать только одно. Неужели Ксавье пришел за ней? Дурак. Великолепный, сексуальный дурак.
– Он ничего для меня не значит, – твердо сказала она.
– Посмотрим.
Джозефина сглотнула и склонила голову. Этот раунд засранец выиграл.
Теперь посмотрим, как далеко он зайдет.
****
Ксавье облизнул губу и почувствовал металлический привкус крови. Теплая жидкость стекала из пореза над глазом. Приспешник Блэквелла пользовался кастетом. Головорез наносил редкие удары, но каждый из них попадал в идеальное место, чтобы причинить максимум урона и боли. Ребра чертовски ныли, но ублюдок не стал целиться в почки. Пока.
Ксавье усомнился в своем чрезмерном рвении взяться за это дело. В конце концов, этим следовало заняться Джентльмену Джеку. Джек никогда бы не оказался в подобном положении. По крайней мере, Ксавье избавил от страданий другого человека. Он надеялся, что это относится и к Джозефине.
Широко раскинув прикованные наручниками к кирпичной стене руки, Ксавье все еще мог стоять на ногах. Им надо было заставить его стоять на цыпочках. Это сделало бы пытку гораздо более эффективной. И все же самая сильная боль была от вида Зеф.
Пятнадцатью минутами ранее Линкольн сопроводил ее в открытый подвал склада. На мужчине был костюм от Армани за четыре тысячи долларов, которому позавидовал бы Ксавье, если бы не пытался сосредоточиться на том, чтобы не слишком сильно истекать кровью.
Пол был земляным, рыхлым, заходящее солнце светило сквозь верхние части высоких окон. Зеф стояла в пятидесяти футах от него, скрестив руки на груди, не сводя с него глаз, сжав челюсти. Голубое платье было испачкано грязью. На челюсти красовался синяк. Линкольн стоял рядом с ней. Она не была скована или связана.
Пыталась ли она быть сильной ради него?
Или ей просто было все равно?
Кулак приспешника ударил Ксавье по левой почке. Дерьмо. Он надеялся, что это произойдет гораздо позже. Сплюнув кровь, он несколько мгновений висел на запястьях, преодолевая невыносимую боль глубокими, сосредоточенными вдохами, и, наконец, смог подняться, напрягая квадрицепсы.
С каждым ударом Джозефина молчала. Она не умоляла за него, и он это ценил. Драматизм только придал бы Блэквеллу больше власти.
Черт возьми, он любил эту женщину за ее силу. И стойкую решимость. И за то, какой женщиной она была. Она не боялась быть собой, невзирая на последствия.
Бл*ть. Неужели он на самом деле любил ее? Самое время это осознать. Идея была нелепой. У них никогда не смогло бы ничего получиться, по крайней мере, согласно заявлению Диксона, если ее примут в ПЭП, они не будут друг с другом.
Всегда был шанс, что Ксавье может пуститься в бега. И взять с собой Зеф. Но мог ли? Хотел ли он этого? Сейчас он обладал определенной степенью свободы, которую не могли ему предоставить постоянные прятки от закона.
Ксавье плюнул кровью в бандита. Приспешник ощетинился, но не стер слюну с рукава рубашки. Он повернулся к своему боссу за указаниями.
– Возьми мачете, – спокойно сказал Линкольн.
Ксавье поморщился. Боковым зрением он заметил ржавое мачете, прислоненное к стене. Ни шанса, что оно окажется острым. Весело не будет. Бандит снял кастет и уронил его. У его ног взметнулась грязь. Он повернулся, чтобы направиться за оружием.
– Он знает, где оно! – крикнула Джозефина.
Ксавье поморщился. Во рту стоял медный привкус крови.
– Она лжет.
– Он спрятал его, – возразила девушка. – Попросил кого-то сделать это за него. Он единственный, кто знает, где оно. Я пойду с ним. Мы заберем его обратно.
Это была абсолютная ложь.
Блэквелл подошел к Ксавье, сложив руки домиком. Проглотил бы этот человек наживку? Джозефина рубила с плеча.
– Вам не нужно идти за ним обоим, – сказал Блэквелл. – Я буду держать Зеф при себе, пока ты пойдешь за ожерельем, хорошо?
– Не выйдет, – сказала Джозефина. – Он сбежит в ту же минуту, как ты его отпустишь. Я ему безразлична. Ты мог бы держать меня в клетке годами, и он ничего бы для тебя не сделал. Люди, на которых он работает? Они хотели, чтобы он подобрался ко мне поближе, чтобы иметь возможность меня убрать.
– Это так? – Блэквелл посмотрел на Ксавье.
Он выдавил из себя кровавую улыбку.
– Она ничего для меня не значит.
Линкольн схватил Джозефину за волосы и сильно ударил в живот. У нее подогнулись колени, и она упала, согнувшись пополам.
– Может, я мучил не того человека?
Ксавье закрыл глаза. Если бы они переключились на нее, он не смог бы этого вынести.
Визг Джозефины подсказал о новом ударе, но на этот раз Ксавье не открыл глаза. Он услышал борьбу, и Линкольн крикнул своему человеку, чтобы тот оставался на месте, поскольку, очевидно, сам избивал Джозефину. Она была сильной. Могла защитить себя. Но как долго?
После нескольких раундов обмена ударами кто-то приземлился на пол перед ногами Ксавье. Он открыл глаза. Джозефина распростерлась перед ним; Линкольн держал ногу на ее шеей. Ублюдок смотрел на него. Ждал.
Сейчас был ход Ксавье.
Только многолетний опыт в сдерживании эмоций и врожденное отсутствие эмпатии позволили ему сделать то, что он сделал дальше. Он плюнул. На нее.
Линкольн отскочил и жестом приказал своему человеку поднять Джозефину и отвести в сторону. Она провела рукой по щеке и взглянула на Ксавье, но он не мог прочитать ее мысли. Под одним глазом у нее уже темнел синяк, а губа была разбита. Он убил бы Блэквелла за это.
Но он кандидат на вербовку.
Дерьмо. Если Ксавье в конечном итоге придется работать с этим человеком… Риск уйти в самоволку с каждым разом выглядел все лучше.
– Тогда, давайте сделаем это, – объявил Блэквелл. Он повернулся и погладил Зеф по щеке. – Хочу, чтобы ты передала мне мои пять миллионов долларов. Это самое меньшее, что ты можешь сделать ради старых добрых времен, да?
Вздернув подбородок, она оставалась бесстрастной.
– Мы создадим биологическое оружие вместе, ты и я, – продолжил он. – А потом ты доставишь его в Восьмой округ. Будет мило. Но если парень, который висит у меня на стене, единственный, кто знает, где оно, я вынужден отправить вас двоих. Конечно, я мог бы держать тебя у себя, но у тебя есть стимул контролировать этого человека. Ты вернешься ко мне. Если ты этого не сделаешь? То никогда не освободишься от меня. Обещаю.
Ксавье чувствовал дрожь Джозефины, как свою собственную. Она действительно ненавидела Блэквелла.
Линкольн щелкнул пальцами своему лакею.
– Поставь прослушку на Лиса и убедись, что маячок на сучке все еще работает. Отправь их вместе. Я хочу, чтобы ожерелье было у меня в руках к рассвету. Понятно? – Он посмотрел на Ксавье.
– А какова моя мотивация? – спросил Ксавье.
Блэквелл пожал плечами.
– Жизнь?
Ксавье кивнул.
– Мне подходит.
Глава 26
Ксавье велел водителю высадить их в Первом округе, в полуквартале от его дома. Благодаря микрофону, плотно обмотанному вокруг его левого бицепса, не было никакой возможности помешать Блэквеллу узнать, где он живет. Квартиры, которые ПЭП выделял своим агентам, не были постоянными, так что это его не беспокоило. На нем был чистый пиджак, который ему вернули, чтобы прикрыть окровавленную рубашку и брюки, но проходящий мимо турист все равно бросил на него косой взгляд.
Во избежание быть схваченным, Ксавье отключился от Кирса, прежде чем приблизился к укрытию Блэквелла. Так что, сейчас ПЭП не знал о его местонахождении. Но скоро он это исправит.
А Джозефина, по-видимому, носила на себе маячок еще с тех пор, как Блэквелл передал ей кошку.
Она последовала за ним во двор многоквартирного дома, окутанного предвечерними сумерками. Никто из них не произнес ни слова. Оба понимали, что слова должны быть тщательно взвешены и проанализированы, прежде чем их произносить.
Оказавшись в своей квартире, Ксавье сразу же вставил наушник, который прятал в прорези подола пиджака. После щелчка помех Кирс подтвердил связь.
– Я здесь. Они тебя отпустили? С женщиной?
Ксавье промычал в знак согласия.
– Хорошо, понял. Я переключил частоты, чтобы Блэквелл не перехватил нашу передачу, но по-прежнему отслеживаю их. Обратный отсчет в настоящее время составляет три часа сорок две минуты.
Ксавье прикинул, сколько времени осталось, но не был точно уверен, что должно произойти. Ожерелье нужно передать Блэквеллу. Но они не могли этого сделать, пока Катирчи не будет обнаружен. Это было задание Джентльмена Джека. Ни от кого пока не прозвучало ни слова о турке.
Ксавье взял с дивана блокнот и ручку и что-то нацарапал на бумаге, затем передал Зеф. Она одними губами произнесла то, что он написал: «Изготовлено поддельное ожерелье. Жду информации о местонахождении турка».
Она кивнула, затем постучала по запястью, спрашивая, сколько времени.
Он поднял вверх три пальца.
– Черт, – сказала она вслух. – Что произойдет?
Он пожал плечами.
– Что, если весь город?..
Он покачал головой в категорическом «нет».
Она кивнула. Никаких разговоров, пока Линкольн слушал. И они должны вести себя убедительно.
– Я свяжусь со своим человеком, – сказал он, поднимая сотовый, который он намеренно оставил, прежде чем отправиться за Блэквеллом. Он набрал номер Кирса. – Ожерелье у тебя?
Кирс изобразил совершенно ненужный британский акцент.
– Ты получишь его в ближайшее время, приятель. Мы организуем передачу.
Ксавье не был уверен, что Блэквелл мог слышать часть разговора Кирса, поэтому облегчил задачу всем участникам.
– Передачу? Где?
– У реки. Я тебе позвоню.
Ксавье повесил трубку и посмотрел на Зеф. Она пожала плечами. Должно быть, Блэквелл все слышал. Теперь все, что им нужно, это ждать. И не разговаривать. Так что… если они собирались ждать, он намеревался сделать это на своих условиях.
Он повернулся и притянул Зеф для поцелуя, жесткого и пропитанного болью, которую испытал, когда ему приходилось терпеть, наблюдая, как Линкольн жестоко обращается с ней. Неохотно отстранившись, он изучил ее глаза. Кожу вокруг покрывали синяки. А ее губа – он осторожно прикоснулся к ней – была рассечена.
Она коснулась его запястья, где наручник натер кожу, и Ксавье вздрогнул. Она покачала головой, нежно прикоснувшись к его брови, где зиял порез.
– Стоило того, – одними губами произнес он. – Я прикрою тебя.
И тогда все желание и жажда, которые накапливались с момента возвращения в Париж из Берлина, взорвались и превратились в безрассудство. Он коснулся ее груди, наклоняясь, чтобы прикусить плоть сквозь платье прямо над соском.
Она потрогала провод под его рубашкой, который приспешник Блэквелла обвил вокруг его бицепса.
Ксавье пожал плечами.
И ее платье было сброшено так же быстро, как и его одежда. Он прижал ее к стене. Она хлопнула ладонью по микрофону, возможно, немного приглушив его. Раздвинув ее ноги, он скользнул внутрь ее горячей и тугой плоти и застонал от сладкого освобождения, которое наступило так быстро, что все, что он мог сделать, это содрогаться против ее тела, уткнувшись лбом ей в плечо. Стиснув зубы, он сдержал стон.
