Текст книги "Прекрасный яд (ЛП)"

Автор книги: Мишель Бриддок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Беннетт

Нет, нет, этот человек – Милли. Моя подруга Милли, всего лишь работница, а не Элеонора Сильваро. Какого хрена?!

Все это не имело никакого смысла. Элеонора Сильваро пропала. Ее не было два года. Милли была прямо здесь, в этом доме! Не так ли?

– Ты в порядке? – Голос Эзры звучал так, словно доносился издалека, а не прямо рядом со мной, где он на самом деле стоял.

– Да, я… эмм… Я просто не очень хорошо себя чувствую. – Запустив пальцы в свои спутанные волосы, я внезапно почувствовала сильное головокружение.

– Вот, сядь. – Он жестом указывает обратно на кровать, но у меня перед глазами начали появляться темные пятна, и с каждой секундой мне становилось все труднее дышать.

– Я не могу, я… мне нужно идти.

Схватив с пола свою одежду, я быстро накинула рубашку и юбку и выбежала из комнаты, оставив Эзру стоять в одних темно-серых джоггерах.

Я бежала по коридорам, возвращаясь в северное крыло, а за стенами раздавались голоса, шепот, смех. Нет, нет, нет, я не сошла с ума, Милли была реальной. Она была моей подругой. Я видела ее!

Пот стекал с моего лба, когда тени скользили по каждой поверхности. Нет, там ничего не было. У меня галлюцинации. Должно быть.

Я даже не знала, где находится комната Милли; я предполагала, что она в западном крыле с кем-то из другого персонала. Почему я никогда не удосужилась посмотреть, где она, блять, остановилась?!

Продолжая бежать, я лоб в лоб наткнулась на крепкую хватку.

– Калеб?

– Эй, принцесса, что за спешка? – Он усмехнулся, когда я высвободилась из его хватки.

– Милли… Милли, девушка, которая здесь работает, ты ее знаешь, она… она неравнодушна к тебе! Ты знаешь… Милли?

Выражение его лица подтвердило, что он думал, что я окончательно сошла с ума.

Он качает головой.

– Я не знаю никакой Милли, детка, я никогда не встречал здесь никого с таким именем. У Сильваро была дочь, кажется, Милли – ее второе имя? Это единственный раз, когда я когда-либо слышал это имя.

Не раздумывая больше, я побежала обратно в северное крыло, ворвалась в свою комнату и захлопнула дверь.

Повернувшись и ударившись спиной о твердую древесину двери, я сползла на пол, подтянув колени к груди и отчаянно пытаясь успокоить дыхание.

Все это не имело смысла. Элеонора Сильваро пропала. Уже как два года. Если бы Милли была ею, то это означало бы, что она была гребаной невидимкой или еще каким дерьмом, а это не могло быть правдой, ведь люди видели ее, не так ли?

Оглядываясь назад, я не могла вспомнить случая, когда кто-нибудь разговаривал со мной и Милли, когда мы были вместе.

Эстель видела нас на лужайке в саду, когда я помогала Милли, но, вспоминая сейчас, понимаю, что на самом деле она разговаривала только со мной. Тогда я просто не придала этому значения, а потом, на балу в честь Хэллоуина, я стояла сзади и разговаривала с Милли.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как Кара прошла мимо меня на балу, глядя как на сумасшедшую, словно я… разговаривала сама с собой.

– Уродка. – Тогда ее слова не произвели на меня впечатления, но сейчас от одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.

Если никто, кроме меня, не мог ее видеть, тогда какого хрена я видела? Гребаное привидение?

Положив голову на руки, мне нужно было сосредоточиться и мыслить логически. Милли… Элеонора, или как там ее, черт возьми, звали, пропала. Никто понятия не имел, где она. Эзра и его семья, похоже, считали ее мертвой. С чего бы им так думать? И если она действительно мертва, а мне привиделся какой-то призрак, то где, черт возьми, она была?

Все это было просто огромным недоразумением. Я не верила в страшилки и уж точно не верила в призраков.

Я увижу Милли, и она подтвердит, что я, блять, не сошла с ума и что она не дух или бог знает что еще, и тогда я смогу собрать вещи и покинуть эту гребаную адскую дыру раз и навсегда, пока не оказалась в психушке.

После целой ночи траха я явно выдохлась и отчаянно нуждалась в душе.

Войдя в ванную, я открыла золотистые краны и наблюдала, как гладкая, прозрачная вода стекает по мраморному покрытию в ванну. Пар наполняет комнату и медленно успокаивает меня, когда я делаю глубокий вдох.

Опустив палец ноги в теплую воду, снимаю одежду и погружаюсь в жидкое блаженство.

Вода поднимается, когда я ложусь на спину, погружаясь в тепло.

Я сразу начинаю расслабляться. Как только я закончу приводить себя в порядок, найду Саммер, а затем мы вдвоем отправимся в западное крыло, чтобы найти Милли и разобраться со всем этим безумным дерьмом.

В одном я была уверена точно: мое пребывание в Найтчерч должно было подойти к концу. Я соберу вещи и вернусь обратно в Сидар-Кросс. Мне следовало сделать это давным-давно, но по какой-то причине я не могла заставить себя сделать это. Почему?

Ответ был до боли очевиден. Меня удерживал Эзра Сильваро.

Может, он и не держал меня в плену физически, но эмоционально он держал мое сердце в стальной клетке, и прорваться сквозь это дерьмо было невозможно.

Мои чувства к нему глубже, чем просто физическое влечение. Это желание, засевшее во мне. Может, у меня тоже есть болезнь, как и у него; проклятие, отчаяние и срочность, которыми я порабощена, и это чертовски пугает меня.

Выдохнув, я закрываю глаза, позволяя нежному журчанию воды убаюкать меня, погружая в сонное состояние.

Минуту назад я лежала в умиротворяющей тишине, а в следующую меня утащило под поверхность воды. Жидкость хлынула в уши, заглушая все звуки.

Я попыталась закричать, но вода словно перекрыла мне дыхательные пути.

Извиваясь, я подняла руки к поверхности воды, но внезапно поверхность словно покрылась стеклянным слоем.

Я видела размытый свет люстры в ванной прямо над собой, но там никого не было, и я не могла сесть, ведь была в ловушке.

Сердце бешено колотилось, легкие жаждали кислорода, но каждое движение приводило лишь к тому, что я тонула быстрее, так как вода начинала просачиваться внутрь меня.

В тот момент, когда зрение уже готово потемнеть, в голове вспыхивает жгучая боль, и я вижу это, ясно как день. Воспоминание.

Милли. Она барахтается в воде, я с ней под водой, она тонет, ее красивые глаза выпучены на прекрасном лице.

Кто-то держит ее под контролем, и я чувствую, как она борется всеми фибрами своего существа. Тщетно борется за свою жизнь.

Ее руки хватаются за воду, а лицо искажается от боли. Кровь окрасила воду в глубокий алый цвет. Она была ранена.

Внезапно меня выдергивает из видения в другие воспоминания, на этот раз – счастливые воспоминания о нас с Милли: как мы пытались вырастить розы на клумбе, проводили время, смеясь и подшучивая друг над другом в моей комнате.

– Если ты ищешь место для исследования, озеро Найтчерч находится сразу за поляной.

– У тебя уже был шанс увидеть озеро?

– Если ты когда-нибудь не сможешь меня найти, я буду на озере.

Озеро, озеро, озеро, ОЗЕРО!

Моя голова пробила поверхность воды в ванне, когда я вдохнула кислород. Из моего горла вырвался сдавленный крик, когда я захлебнулась воздухом, сильно кашляя и отплевываясь водой.

– ОНА В ОЗЕРЕ! – Эти слова прозвучали как пронзительный вой, когда я вылезла из ванны.

Я упала на пол, вода переливалась через край, ноги полностью отказывались слушаться меня, пока я ползла и, наконец, сумела подтянуться, держась за поручень для полотенец.

Дрожа от холода, я даже не потрудилась вытереться, когда бросилась в свою комнату, натягивая через голову свободный темно-синий халат и выбегая из спальни.

Сквозняк в коридоре пробрал меня до костей, пока я бежала, все еще мокрая насквозь. Мои зубы стучали друг о друга так сильно, что казалось, они вот-вот сломаются. Держи себя в руках, Беннетт, ну же.

Я пробегала мимо глазеющих сотрудников в коридорах, которые все смотрели так, будто я была совершенно безумна, когда бежала к восточному крылу.

Эзра и Калеб выходили из его комнаты, направляясь по коридору, когда я подбежала к ним.

– Беннетт? – Эзра раскинул руки, когда увидел меня, бегущую по коридору.

– Она в озере… она… снаружи… в лесу… Милли… – Я не имела ни малейшего представления, что делаю, когда схватила Эзру за руки, отчаянно желая, чтобы он понял. Господи, меня сейчас вырвет. Я сгорбилась, когда Эзра крепко обнял меня, на его лице читалось растущее беспокойство.

– Беннетт, пожалуйста, давай, детка, дыши. Теперь скажи мне, что не так.

Я глубоко вдохнула, закрыв глаза, пытаясь взять себя в руки, и отогнать навязчивые видения о том, как Милли погружают под поверхность замерзающего озера. Я не могла видеть, кто толкал ее вниз, но могла чувствовать их. Я могла чувствовать ее ужас. Боже, они были так сильны.

– Это Милли… Элеонора… она в озере… Эзра, она в озере.

Мой голос сорвался на рыдание, когда я упала на пол, Эзра мягко отпустил мои руки, его лицо превратилось в пустую белую пелену отчаяния.

Калеб опустился на колени рядом со мной.

– Беннетт, о чем ты говоришь, детка? – Его брови нахмурились в замешательстве.

Я изо всех сил пыталась отдышаться и успокоиться, вдыхая сквозь быстро текущие слезы.

– Элеонора, я видела ее, я встречалась с ней… Боже, знаю, это звучит безумно, – я даже не была уверена, что верю словам, которые слетают с моих собственных губ. – Она в этом доме, по крайней мере, я так думала, не знаю, что я видела, но твоя сестра – она в озере.

Лицо Эзры, теперь уже ожесточенное, было обращено ко мне, его глаза прожигали меня, как лазеры.

– Она не может быть в этом чертовом озере. – В его голосе звучала боль.

Мной овладел страх. Неужели он мне не поверил? Я даже не была уверена в том, что видела; в том, что говорила в этот момент.

– Что происходит?

Голос раздался позади меня, когда я обернулась и увидела приближающегося Хантера. Он опустился на пол рядом со мной и Калебом.

– Беннетт, детка, что происходит? Он причинил тебе боль?

Его взгляд метнулся к Эзре, стоящему над нами, в его глазах читалось обвинение. Эзра ответил на угрозу рычанием.

– Что? Нет, нет, он ничего не сделал. Хантер, пожалуйста, Мил.… Элеонора Сильваро в озере. Она пришла ко мне, Хантер, ее тело в озере.

Это был первый раз, когда я произнесла слово "тело" вслух. Словно произнося его, я подтверждала, что она мертва. Что нет никаких шансов, что она вернется домой к своей семье. Надежды больше не осталось.

Хантер кивнул.

– Хорошо, Беннетт, все будет хорошо. Я вызову команду, мы обследуем озеро. Посмотрим, что сможем найти. – Он погладил меня по спине, и в тот момент я хотела только одного – чтобы рядом со мной сидел Эзра. Не Хантер или Калеб.

Эзра стоял, проводя рукой по своим растрепанным волосам. Внезапно он схватил меня за запястье, рывком ставя на ноги, его хватка была почти болезненной, и на моей бледной коже остались синяки.

– Ты уверена в этом? – Его глаза искали мои, будто он надеялся, что то, что я говорила, действительно было выдумкой.

Я кивнула, единственная слеза скатилась из моего глаза.

– Да.

Это единственное слово. Простой шепот.

Эзра повернулся к Хантеру.

– Зови свою команду. Сейчас же!

Вскоре весь лес заполонили полицейские машины. Следователи и дайверы неустанно работали, чтобы найти следы Элеоноры Сильваро в озере.

Я стояла, дрожа, на набережной. Эзра рядом со мной. Я прижалась к его телу в надежде украсть немного его тепла.

Мне нужно было что-то прямо сейчас. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой разбитой. Но он оставался невозмутимым. Его лицо застыло, когда он уставился на то, что, по моим предположениям, было командой отдела по расследованию убийств, разгребающей грязь и мусор большого озера Сильваро.

– Сэр, сюда. Мы кое-что нашли. – Услышала я слова, но не была готова к тому, что последует дальше.

Мы были слишком далеко, чтобы разглядеть, на что они смотрят, но я знала, что это, даже не видя этого вблизи.

Из воды извлекли тело. Полиция действовала быстро, рассортировав мешки для трупов и оцепив территорию лентой, как это было с Карой. Через несколько дней были найдены две девочки. В нескольких метрах друг от друга.

Я услышала рев чистого горя, прежде чем увидела ее: Эстель упала в объятия Андреаса, когда они стояли на набережной. Невыносимая боль была почти осязаемой. Я не могла сдержать собственных рыданий.

Хантер подошел к нам с Эзрой.

– Найдено тело. Женщина. У нас есть основания полагать, что это тело Элеоноры Сильваро, хотя мы еще не получили официального подтверждения.

Эзра кивнул, не сказав ни слова. Повернувшись, он направился обратно к дому.

Хантер посмотрел на меня, но прежде чем он успел сказать хоть слово, я побежала в том направлении, куда ушел Эзра.

– Эзра, пожалуйста, прости меня.

Он остановился как вкопанный.

– Ты действительно видела ее?

Эти слова застали меня врасплох.

– Да.

Он проводит рукой по лицу.

– Блять! Почему она не пришла ко мне?

Мой взгляд упал на свои потрепанные Doc Martens.

– Я не знаю. – Чувство вины захлестнуло меня. – Мне так жаль, Эзра.

Он кивнул. На его лице появилось выражение поражения.

– Я знал, что она мертва. Мы все знали. Это был только вопрос времени, когда они найдут ее. Думаю, ты просто живешь с этой глупой, гребаной надеждой, что это неправда. Что однажды она просто появится в один прекрасный день, став той занозой в заднице, которой всегда была.

Я сильно прикусываю нижнюю губу.

– Эзра…

Он прижимает руку к лицу, по которому текут слезы.

В этот момент холодный, ужасающий, злой Эзра Сильваро исчезает, а на его месте оказывается ранимый, красивый мужчина.

Эзра может думать, что его душа проклята. Что он болен. Проклят. Пятно в обществе. Но то, что я вижу перед собой, – не психопат. Это неправильно понятый мужчина. Мужчина, испытывающий душераздирающую боль. От вида, как рушится стальная стена такого сильного человека, мне становится больно до глубины души. Он не был Карлосом Сильваро, как бы сильно он в это ни верил.

Я обвиваю руками его шею, он прижимается ко мне, и я позволяю ему буквально выплакаться у меня на плече.

Его теплые губы находят мою шею, нежно целуя, и размазывая его слезы по моей коже. Я поворачиваюсь к нему лицом, мои губы встречаются с его губами. Я ощущаю соль его слез на своем языке, когда они соприкасаются в нежных поглаживаниях. Этот поцелуй не похож на голодные, эгоистичные поцелуи, которыми мы делились раньше. Он нежный, любящий и настоящий.

– Беннетт…

– Все в порядке, – говорю я. – Тебе не нужно этого говорить.

Он смотрит в мои затуманенные слезами глаза, кажется, целую вечность. Я влюблена в этого мужчину; теперь я знаю это наверняка, но мысль о том, что он скажет мне это, приводит меня в ужас. Я не знаю, что, черт возьми, со мной не так.

Взяв меня за руку, он нежно сжимает ее и ведет меня через лес обратно к дому.

Глава 28

Беннетт

В последующие дни все изменилось. После официального опознания было установлено, что тело принадлежит сестре Эзры, Элеоноре Сильваро.

Детективы рыскали по темному лесу в поисках чего-нибудь, что могло бы указать на то, как и почему умерла Элеонора.

Среди копов и персонала старого поместья снова пошли разговоры о том, чтобы раскопать еще больше земель Сильваро.

Слухи об офицерах, планирующих прочесать кладбище и раскрыть старые дела об убийствах, витали в воздухе, и моя тихая, идеальная работа в Найтчерч превращалась в мой собственный фильм ужасов.

Милли была найдена с несколькими ножевыми ранениями, но было подтверждено, что причина смерти – утопление.

Это само по себе нанесло ужасающий урон Сильваро, но то, как ее обнаружили, по-настоящему повлияло на Эзру.

Тело Элеоноры было отягощено большими мешками с камнями. Ее тело было крепко привязано к ним. Тяжесть потянула ее на дно озера, и со временем она запуталась в толстых лианах под поверхностью.

Хантер, казалось, неустанно работал между Сидар-Кросс и Найтчерч и предположил, что дело Кары также может быть возобновлено в связи с обнаружением тела Элеоноры.

Для Эзры наступили мучительные дни, когда полицейские день и ночь рыскали по озеру, пока не пришли к выводу, что в озере больше не осталось ни тел, ни улик.

Андреас отчаянно пытался скрыть случившееся от прессы в городке, утверждая, что его семья и так переживает достаточно горя после смерти Элеоноры, но Хантер с каждым днем становился все более безжалостным, отказываясь покидать дом и твердя, что это будет последним кусочком головоломки, который навсегда покончит с Сильваро.

Все, чего я хотела, – это быть рядом с Эзрой. Множились слухи о том, были ли Сильваро причастны к смерти Элеоноры, но в глубине души я знала, что он ни в чем из этого не виноват.

Он может считать себя чудовищем, и многие скажут, что так оно и есть, но я видела любовь, которую он питал к сестре каждый раз, когда произносил ее имя. Он никак не мог быть ответственным за это.

Эстель была безутешна все последующие дни. Андреас вызвал на дом врача, который был готов прописать еще больше лекарств.

Она отказывалась выходить из своей комнаты, пока Райли, Элейн и я каждый день приносили ей еду и вещи.

Иногда она кричала и швыряла вещи в стену, и только Андреас мог ее успокоить.

Эзра избегал навещать ее, ему приходилось сталкиваться со слишком многими собственными демонами.

Поискав Саммер после обыска на озере, я была удивлена, когда Андреас сообщил мне, что ее мать заболела и она вернулась в родной городок Брайар, расположенный в нескольких милях отсюда.

Она никогда ничего не говорила, даже не упоминала, что ее мать была больна. Я думала, что она, по крайней мере, сообщит мне, что уезжает, оставит контактный номер или что-нибудь в этом роде, но ничего не было.

Толстый слой снега барабанил по оконным стеклам, когда я лежала в постели Эзры. Он спросил, останусь ли я с ним в его крыле после того, что случилось, и, честно говоря, меньше всего мне хотелось оставаться одной.

После обнаружения тела Элеоноры, или Милли, как я ее всегда буду называть, я больше ее не видела.

Полагаю, было логично, что она пришла ко мне, чтобы помочь показать, где она была, и наконец обрести покой, а теперь я больше не нужна.

Я всем сердцем надеялась, что она наконец обрела покой, которого заслуживала, но мое сердце болело о потерянной подруге.

Эзра и Калеб ушли по каким-то своим делам. Я знала, что это плохо. Что это будет связано с вещами, о которых я никогда даже думать не хотела, но я подавила чувство страха внутри себя, чтобы напомнить себе, что они где-то там, обрывают жизни злых людей, которых нужно остановить.

Я говорила с Эзрой о том, чтобы отказаться от этой жизни, но он утверждал, что это единственное, что поможет сохранить контроль над этой болезнью, как он ее называл.

Натянув на себя большую серую куртку и красный шарф, я отправилась в сад.

Зимой большие открытые пространства выглядели еще более поразительно, чем при солнечном свете.

Кристально-белая пленка покрыла некогда роскошную зеленую землю, а крошечные сосульки танцевали на деревьях, как нежные колокольчики на ветру.

Эту красоту невозможно передать. Ни на фотографии, ни на открытке, ни на чем-либо еще. Чистое совершенство.

Прохлада от падающего снега обжигала лицо, когда я натянула свой ярко-красный шарф повыше на рот.

Спускаясь по ступенькам, я взглянула на клумбу, которую так любила Милли. Клочок старой, дряхлой почвы, которая отказывалась что-либо произрастать, был скрыт под слоем сверкающей белизны. Пока внезапно я не увидела это.

Сквозь мягкий, пушистый снег пробивался куст красной розы. Куст розы, растущий так сильно, даже в условиях суровой зимы.

У меня перехватило дыхание, когда единственная слеза скатилась из глаза, оставляя за собой ледяной след на щеке.

Улыбка заиграла на моих губах, когда я смотрела на прекрасные цветы, пылающие кроваво-красным на белом фоне.

– Прощай, Милли. Я буду скучать по тебе.

С этими словами я натянула капюшон куртки на голову и вернулась в дом.

Когда я зашла внутрь, Хантер вихрем несся через фойе, вполголоса ругаясь в свой мобильный телефон.

– Как так получилось, что во всем этом проклятом доме единственной связью с внешним миром является один паршивый стационарный телефон семидесятилетней давности?!

Я промолчала. Я хотела, чтобы Хантер покинул Найтчерч, хотя теперь, когда Элеонору нашли на ее собственной земле, дела у Сильваро были неважные.

Андреас привлек одного из самых дорогих адвокатов в стране и, конечно же, друга семьи, чтобы отвадить копов от себя, но к этому моменту все считали его подозреваемым номер один в смерти Элеоноры, а теперь и Кары, что с каждым днем все меньше и меньше походило на несчастный случай.

– Беннетт. – Блять.

– Хантер. – Я заставляю себя улыбнуться.

– Я собираюсь в управление шерифа сегодня, просто хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке, ты ведь будешь здесь одна… с ним.

Я уже знала, что он имел в виду Эзру. Я изо всех сил старалась подавить вздох разочарования. Но вместо этого я лишь закатила глаза.

– Хантер, я в порядке. Серьезно, иди делай свою работу, у тебя, должно быть, сейчас стресс.

Хантер усмехнулся.

– Две молодые девушки были найдены мертвыми. Одна была убита много лет назад и спрятана. Я просто хочу докопаться до сути того, что, черт возьми, происходит в этом месте.

Я киваю. Аналогично.

– Послушай, Беннетт, пожалуйста, держи это при себе, но есть свидетель, который дал показания.

Мои глаза расширились от удивления.

– Свидетель?

– Да, но сначала она не хотела давать показания. Она пряталась в соседней деревне, недалеко от Сидар-Кросс. Ее мать говорит, что она была полной затворницей. До сих пор отказывалась с кем-либо видеться или разговаривать.

Мое сердце бешено забилось в груди.

– Кто она?

– Бывшая сотрудница Найтчерч, Мэдлин Коррман. – Выражение лица Хантера мрачнеет, и дрожь пробегает у меня по спине. – Она говорит, что, когда работала на Сильваро, на нее напали.