Текст книги "История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

§ 214. Эсхатологическая функция Времени

В той мере, в какой можно сориентироваться в напластованиях текстов на пехлеви и их списках (сделанных в период с 226 по 635 гг., когда маздеизм становится официальной «Церковью» Сасанидской империи, и даже после завоевания Ирана мусульманами), зурванизм видится скорее синкретической теологией, развитой мидийскими магами,[602]602
  Виденгрен выявил связи между зурванизмом и мидийскими магами; ср.: Rel. De l'Iran, р. 320 sq.


[Закрыть] нежели самостоятельной религией. Ведь Зурвану никогда не приносят жертвоприношений. Более того, это первородное божество всегда упоминается только вместе с Ормаздом и Ахриманом. Уточним: милленаристское учение всегда так или иначе содержит в себе Зурвана – либо как космическое божество Времени, либо просто как символ или персонификацию все того же Времени. 9000 или 12000 лет, составляющие историю мира, истолковываются в связи с персоной Зурвана. Согласно некоторым источникам сирийского происхождения,[603]603
  Тексты переведены в: Zaehner. Zurvan, рр. 435, 439, 440 sq. Ср.: комментарий Duchesne-Guillemin, р. 186 sq.; Widengren. Ор. cit., р. 317 sq.


[Закрыть] Зурван пребывает в окружении трех божеств, представляющих три его ипостаси, это Ашокар, Фрашокар и Зарокар. их имена соответствуют авестийским эпитетам: arsokara (тот, кто делает мужественным), frаsоkаrа (тот, кто делает великолепным) и marsokara (тот, кто делает старым).[604]604
  Nyberg. Questions de cosmogonie et de cosmologie mazdeennes, рр. 89 sq.; Zaenher. Zurvan, р. 221 sq.; Widengren. Ор. cit., р. 317 sq.


[Закрыть] Речь очевидно идет о восприятии Времени в терминах этапов человеческой жизни: юности, зрелости и старости. В космическом плане можно связать каждый из этих трех временных моментов с соответствующим 3000-летним периодом. Эта формула «трех времен» присутствует в упанишадах и у Гомера.[605]605
  См.: Widengren. Ор. cit., р. 319, n.4; ср.: Гомер. Илиада 1,70. 19


[Закрыть] С другой стороны, аналогичное построение используется в текстах на пехлеви; Ормазд, например, «есть, был и будет», также говорится и что «время Ормазда», zumani Ohrmasd, «было, есть и пребудет вечно».[606]606
  См. тексты, переведенные в: Zaehner. Ор. cit., р. 278,


[Закрыть] Но Зурван (=Заман) – это и тот, кто «был и будет всем».[607]607
  Тексты в: Zaehner. ibid., рр. 232 и 283; ср.: Widengren. Ор. cit., р. 318 sq.


[Закрыть]

Итак, темпоральная образность и символика засвидетельствованы в равной степени в зороастрийских и зурванистских контекстах. Аналогичная ситуация – с 12000-летним циклом. Он играет особую роль в зурванистских теологических построениях. Зурван представлен как божество с четырьмя ликами, и различные космологические тетрады служат для его описания, что соответствует образу древнего небесного божества Времени и Судьбы.[608]608
  Ср.: Vyberg. Questions de cosmogonie, р. 57; Zaehner. Ор. cit., рр. 54, 97 sq.


[Закрыть] Если в «бесконечном Времени», zumani akanurak, бог Зурван узнаваем, то, возможно, он по рангу выше Ормазда и Ахримана, так как сказано: «Время сильнее, нежели оба эти создания».[609]609
  Фрагмент 1 гл. «Буидахишна» в переводе Виденгрена (ор. cit., р. 325).


[Закрыть]

Можно проследить полемику между маздеитской ортодоксией, последовательно ужесточавшей дуализм, и зурванистской теологией. В одном из текстов «Денкарта», естественно, отвергалась идея, что Ормазд и Ахриман – братья, рожденные Зурваном.[610]610
  Denkart (м 839; 1–5), по поводу экзегезы текста гат о двух Духах («Ясна», 30.3); ср.: Duchesne-Guillemin. р. 185 sq.


[Закрыть] Вот почему в ортодоксальных книгах на пехлеви не ставится проблема происхождения двух противоборствующих начал. Ормазд и Ахриман существуют предвечно, но в какой-то момент будущего Враг «прекращает быть». Тогда становится ясно, почему и для маздеитов Время и милленаристское учение имеют столь важное значение.

Согласно маздеитской теологии, Время не только необходимо Творению, но именно оно и делает возможным гибель Ахримана и устранение Зла.[611]611
  В «Бундахишнее» (Ch. 1, 1; Zaehner. Teachings of the Magi, р. 35) у Ормазда есть еще три имени: Время, Пространство и Вера. Четверичность воспринята от зурванизма, она необходима для объяснения Творения; ср.: Duchesne-Guillemin. рр. 309–310.


[Закрыть] Ормазд сотворил Мир, по сути, для того, чтобы победить и разрушить Зло. Космогония уже предполагает эсхатологию и сотериологию. Вот почему космическое Время – больше не циклическое, а линейное: у него есть начало, и у него будет конец. Продолжительность времени является побочным эффектом враждебных действий Ахримана. Сотворяя Время линейным и ограниченным – как промежуток, интервал, в котором произойдет битва со Злом, – Ормазд разом придал ему и определенный смысл (эсхатологию) и некую драматическую структуру (войну до полной победы). Стоит подчеркнуть, что Ормазд сотворил ограниченное Время как священную историю. Впрочем особая оригинальность маздеитской мысли состоит в толковании космогонии, антропогонии и проповеди Заратустры как составляющих элементов все той же священной истории.

§ 215. Два Творения: тёnоk и gёfik

Согласно тексту первой главы «Бундахишна», Ормазд и Ахриман существуют предвечно; но если Ормазд бесконечен во Времени и ограничен Ахриманом в Пространстве, то Ахриман ограничен и в том и в другом по той причине, что однажды он прекратит свое существование. Иначе говоря, в маздеизме Бог изначально конечен, так как ограничен своим врагом Ахриманом.[612]612
  Zaehner. Teachings of the Magi, р. 30.


[Закрыть] Такое положение могло бы длиться целую вечность, если бы однажды Ахриман не совершил нападение на Ормазда. В ответ Ормазд сотворил мир, что позволило ему стать бесконечным и в пространстве. Так Ахриман помог Ормазду приблизиться к совершенству. Другими словами, Зло, неосознанное и невольное, помогает победе Добра – концепция, достаточно часто встречающаяся в истории, и пробудившая страстный интерес Гете.

В своем всеведении Ормазд предвидит враждебные действия Ахримана и создает «идеальное», или «духовное», творение. Термин mёnоk почти непереводим, так как он относится и к совершенному, и к еще не рожденному, «зачаточному» миру. Согласно «Datastan i Dёnllo» (37:3 sq.), все то, что представляет собой mёnоk, духовную природу совершенно, и «Денкарт» (9:37, 5) утверждает, что прежде Мир был бессмертным. С другой стороны, «Бундахишю» (1, 6) описывает Творение, пребывавшее в состоянии mёnоk в течение 3000-летнего периода, как не имеющее "ни мысли, ни движения, ни формы.[613]613
  См. другие тексты, приведенные и прокомментированные в: Duchesne-Guillemin. Ор. cit., рр. 310–311; ср. также: Mary Воусе. Нistory of Zoroastranism, 1, р. 229 sq.


[Закрыть] Правда, этим описанием подчеркивается по преимуществу неземной и духовный характер состояния mёnоk. "Я пришел из небесного мира (mёnоk), записано в тексте IV века, "не в земном мире, gёtik, начал я быть. Изначально был явлен я в духовной природе, и моя первозданная сущность – неземная сущность".[614]614
  Pand Namak i Zartusht (= Le Livre de conseils de Zartusht), строфа 2, перев. в: Н. Corbin. Le Temps cyclique dans le mazdeisme, р. 151.


[Закрыть] Уточним, однако, что речь идет не об абстрактном существовании, не о мире платоновских Идей: состояние mёnоk может быть определено как некий модус бытия, духовный и телесный одновременно.

В космической драме и в мировой истории различаются четыре этапа. На изначальном этапе Ахриман и силы тьмы производят враждебные действия против светоносного мира Ормазда (здесь речь идет о дуализме акосмического типа, так как, по зороастрийскому учению, Ахурамазда – создатель и света и тьмы: ср.: «Ясна» 44. 5). Перед тем как перевести Творение из духовного состояния (mёnоk) в материальное (gёtik), Ормазд задает вопрос фравашам (предвечным духам, обитающим на небесах), хотят ли они облечься плотью здесь на земле, дабы биться с силами Зла.[615]615
  Bundahishn, chap. I, перев. в: Zaehner. Zurvan, р. 336 70.


[Закрыть] И фраваши соглашаются, что свидетельствует о стремлении к жизни во плоти, к деятельности и, наконец, к материи, в чем и состоит суть учения Заратустры. Налицо отличие от гностического и манихейского пессимизма.[616]616
  Для маздеизма радикальный дуализм Мани представлял собой самую настоящую ересь.


[Закрыть] Действительно, до того как Ахримаи предпринял враждебные действия против Ормазда, материальное творение (gёtik) пребывало, в самом себе, благим и совершенным. Только агрессивность Ахримана подвергает его разрушительному воздействию, привнося в него Зло. В результате происходит «смешение», (gumёсhin), в этом состоянии отныне пребывает все Творение, которое «исправится» лишь после конечного очищения. Ахриман и его демоническое воинство оскверняют материальный мир, проникая в него и наводя порчу своими губительными порождениями, главным образом, вселяясь в тела людей. Некоторые тексты дают понять, что Ахриман вовсе не противопоставляет «хорошему» gёtik Ормазда созданный им gёtik негативного свойства: для того, чтобы погубить мир, ему достаточно в него проникнуть и там поселиться. "Следовательно, «лишившись прибежища в человеческих телах, Ахриман будет изгнан из целого мира».[617]617
  Денкарт VI, 264, перев. в: S. Shaked. Some notes on Ahrеman, р. 230


[Закрыть]

Враждебные действия Ахримана описаны в патетических выражениях: он разрывает края небосвода, проникает в материальный мир (gёtik), загрязняет воды, отравляет растения и тем самым вызывает гибель первобыка.[618]618
  Из его костного мозга произрастают все годные для еды и лекарственные растения, из его семени происходят все полезные животные. В этом можно узнать отголоски мифа типа «Хаинувеле»; ср. § 11. Об убийстве Быка ср.: Duchesne-Guillemin, рр. 323-24; Mary Boусе. Ор. cit., рр. 138 sq., 231.


[Закрыть] Он нападает на Гайомарта, первочеловека, и Блудница оскверняет последнего, а в его лице – и всех прочих людей (однако Гайомарту было предназначено прожить еще 30 лет после этого нападения). Затем Ахриман набрасывается на священный огонь и, заставляя его дымить, оскверняет. Даже в апогее власти Ахриман – все равно пленник материального мира, так как небо захлопывается, и он остается в Творении, как в ловушке.[619]619
  Ахриман не может больше напасть на Небо, так как теперь вооруженные копьями фраваши стоят на страже «небесной крепости»: ср.: Zaehner. Dawn and Twilight of Zоrоаstrianism, р. 270.


[Закрыть]

§ 216. От Гайомарта к Саошьянту

Гайомарт – это сын Ормазда и Спандармат, Земли; как все мифические исполины (макрантропы), он круглой формы, «и блеск его подобен солнцу» (Ср.: Платон. Пир 189d sq.). Когда он умирает, из тела его возникают металлы; треть его семени, очищенного солнечным светом, падает на землю и порождает ревень, откуда рождается первая Человеческая пара, Мартйа и Мартйанаг. Другими словами, первые люди – дети мифического предка (Гайомарта) и Матери-Земли, форма их существования – растительная, это достаточно широко распространенная в мире мифологема. Ормазд предписывает им делать добро, не поклоняться демонам и воздерживаться от пищи. Мартйа и Мартйанаг действительно провозглашают Ормазда Творцом, но, уступив соблазну Ахримана, восклицают: «Вот он, творец Земли, воды и растений!». Из-за этой «неправды» на пару накладывается проклятье, и душам их суждено остаться в Аду вплоть до самого Воскресенья.

Первые тридцать дней они живут без пищи, потом сосут молоко козы, хотя и делают вид, что это им не по душе, в чем заключается следующая «неправда», послужившая подкреплением демонам. Этот мифический эпизод можно толковать двояко: 1) грех "неправды, лжи"[620]620
  В зороастрийской традиции воплощение лжи – дэв Друг (Друдж) был создан Ангро-Майнью, чтобы соблазнить Зороастра.


[Закрыть] или 2) грех, заключающийся в том, что они вкушали пищу, и тем самым предопределили человеческий удел; ведь во многих архаических мифах первая пара не испытывает потребности в пище; более того, согласно иранским верованиям, в конце времен люди откажутся от привычки есть и пить.[621]621
  Bundahishn, перев. в: Zaehner. Teachings of the Magi, р. 145; ср.: idem. Zurvаn, р. 352.


[Закрыть] Еще через тридцать дней Мартйа и Мартйанаг убивают вожака стада и делают из туши жаркое. Часть мяса они жертвуют огню, еще часть богам, подбрасывая ее вверх, но коршун на лету перехватывает божественную долю (вскоре пес первым съедает мясо жертвы). Это может означать, что Бог не принял подношения, но и что человек не должен есть мясо. На протяжении пятидесяти лет Мартйаи Мартйанаг не испытывали друг к другу никакого плотского влечения. Но однажды они соединились, отчего появились на свет двое близнецов – «столь вкусных», что одного из них тут же проглотила мать, а другого – отец. Тогда Ормазд «отбивает» у детей вкус, чтобы отныне родители оставляли свое потомство в живых.[622]622
  Greater Bundahishn, XIV, § 14, перев. в: Zaehner. Teachings, р. 73; другой перевод в: Christensen. Le рrеmiеr homme et lе рrеmiеr roi, 1, рр. 19–20.


[Закрыть] Затем Марша и Мартйанаг снова и снова рождают близнецов, которые становятся прародителями всех человеческих рас.

Миф о Гайомарте (авестийское gaya maretan, «смертная жизнь») исключительно важен для оценки метода толкования традиционной мифологии зороастрийскими теологами. Как Имир или Пуруша, Гайомарт – первый андрогинный макрантроп, но факт его предания смерти расценивается по-разному. Не целокупный Мир воссоздан из его тела, а только металлы, говоря иначе – планеты, а из семени его ревень, сам порождающий первую пару людей. Как в теологических спекуляциях позднего иудаизма Адаму приписываются одновременно и космологические атрибуты, и высшие духовные добродетели, так и Гайомарт обладает высочайшим достоинством. В священной истории маздеитов он идет вслед за Заратустрой и Саошьянтом. В самом деле, в материальном творении (gёfё), Гайомарт первым получает откровение Благой Веры.[623]623
  Денкарт. 7:1, 4, перев. в: Mole. Culte, mythе et соsmоlоgiе dans l'Iran ancien, р. 504.


[Закрыть] Оттого что тридцать лет он противостоял натиску Ахримана, он смог сообщить откровение Марше и Мартйанагу, которые передали это откровение дальше, своим потомкам. Маздеитская теология провозглашает Гайомарта мужем праведным и совершенным, равным Заратустре и Саошьянту.[624]624
  См. тексты, приведенные Моле, и его комментарий, ор. cit., рр. 485 sq.; 521.


[Закрыть]

Дело рук позднейших теологов – возвеличение Гайомарта – завершилось «исправлением» человеческого удела. В сущности, человек был создан благими наделенным, как и Гайомарт, бессмертной душой и телом. Смерть была запущена в материальный мир Ахриманом как следствие греха, совершенного прародителями. Но, по заключению Ценера,[625]625
  The Dawn and Twilight of Zoroastrianism, р. 267.


[Закрыть] для зороастризма первородный грех – это не столько акт неповиновения, сколько просто ошибка: прародители заблуждались, принимая Ахримана за Творца. Однако Ахриману не удалось убить душу Гайомарта и, следовательно, человеческую душу. Душа – самый могущественный союзник Ормазда, потому что в материальном мире только человек обладает свободой выбора. Но сама душа может действовать не иначе как через тело, где она обитает; тело – это инструмент или «риза души». Более того, тело создано вовсе не из тьмы (вопреки утверждениям гностиков), но из той же самой субстанции, что и душа; вначале тело было светоносно и благоуханно, лишь вожделение сделало его зловонным. Все же после эсхатологического Страшного Суда душа обретает воскресшее и сияющее тело.[626]626
  См. отрывки из «Денкарта», перевод и комментарии: Zaehner. Ор. cit., р. 273 sq.


[Закрыть]

В итоге, благодаря свободе выбора между Добром и Злом, человек не только обеспечивает свое собственное спасение, но он в равной степени может соучаствовать в искупительном деле Ормазда. Как мы видели (§ 104), любой святитель вносит свой вклад в дело «преображения» мира, восстанавливая в самом себе состояние чистоты, предшествовавшее «смешению» (gumёсhin), результату враждебных действий Ахримана. Ибо для маздеизма материальное Творение, т. е. материя и жизнь, благи сами по себе и заслуживают очищения и восстановления. Учение о воскресении тел на деле провозглашает бесценное достоинство Творения. Это самая твердая и смелая религиозная оценка материи, значительно предваряющая по времени концепции западных «философов-алхимиков» ХVII века (ср. т. III).

В течение 3000 лет – от убийства Гайомарта и появления первой четы до пришествия Заратустры – сменило друг друга много легендарных царствий, самые известные из которых – царствия Йимы, Ажи-Дахаки и Траэтаоны. Заратустра возникает в самом центре истории", на равном расстоянии и от Гайомарта, и от будущего Спасителя, Саошьянта (согласно преданию IV в. до н. э., Саошьянт будет рожден девой, искупавшейся в озере Касаойя: его волны чудесным образом сохранят семя Заратустры). Как уже было замечено, (§§ 104, 112), окончательное Обновление (fraso-keretl) состоится в результате совершенного Саошьянтом жертвоприношения. Книги на пехлеви подробно описывают тонкости и эпизоды этого эсхатологического сценария. Сначала, в течение последних трех тысячелетий, люди постепенно станут воздерживаться от употребления мяса, молока, растений, чтобы питаться только водой. Согласно «Бундахишну», это именно то, что происходит со старцами в конце жизни.

Фактически эсхатология вновь и вновь повторяет, чтобы отменить их, деяния и жесты прародителей. Вот почему демоница Ажи (Алчность), не обладая более властью над людьми, будет обречена пожирать демонов. Убийству первобыка Ахриманом соответствует эсхатологическое жертвоприношение быка Хатайоша, совершенное Саошь-янтом и Ормаздом. Приготовленный из его жира и костного мозга напиток, смешанный с белой хаомой, сделает бессмертными всех воскресших людей. Как первочеловек Гайомарт станет "первенцем из воскресших". Вновь разразятся битвы начала времен: опять появится дракон Ажи-Дахака и опять потребуется воскрешение Траэтаоны, который победил его in Шо tempore. В конечной битве сходятся оба воинства, и у каждого из сражающихся имеется свой, совершенно определенный противник, Ахриман и лжи падут последними под ударами Ормазда и Сраоши.[627]627
  См.: Bundahishn, 34: 23; Duchesne-Guillemin. Ор. cit., р. 350 sq. Zaehner. Dawn and Twilight, р. 309 sq. Здесь, конечно, речь идет об эсхатологическом индоевропейском мифе, сохранившемся и в брахманистской Индии, и у древних германцев; ср. §§ 177, 192.


[Закрыть]

Согласно некоторым источникам, Ахриман навсегда лишен силы; согласно другим – снова низвергнут в яму, через которую проник в мир, где ему и было суждено поражение.[628]628
  Mеnоk IX rat, 8:11–15; Dеnkart XII, 13; § 297; ср. другие источники, приведеииые в: Duchesne-Guillemin. р. 351, Zaehner. Ор. cit., рр. 314 sq., 351, Widengren. Rel. De l'Iran, р. 230 sq.


[Закрыть] Пожар огромной силы растопит металлы в горах, и в этой огненной реке, жар которой невыносим для грешников и подобен теплому молоку для праведников, три дня очищаются воскрешенные тела. от жара горы сровняются с долинами, отверстия, ведущие в Ад, закроются (равнинная земля, как известно, это образ райского мира, первозданного и одновременно эсхатологического). После Обновления люди, освобожденные от риска согрешить, будут жить вечно, наслаждаясь как плотскими (например, произойдет воссоединение семей), так и духовными блаженствами.

§ 217. Мистерии Митры

Согласно Плутарху (Роmр. 24, 5), пираты из Киликии «тайно совершали мистерии» Митры; побежденные и плененные Помпеем, они распространили этот культ на Западе. это первое упоминание о мистериях Митры.[629]629
  Все прочие литературные, эпиграфические и археологические источники, касающиеся этого культа и его проникновении на Запад, датируются не ранее, чем первыми веками христианской эры.


[Закрыть] Нам неведом процесс, сделавший из иранского божества, превозносимого в «Михр-Яште» (ср. § 109), Митру мистерий. Культ его распространился, очевидно, в среде магов, поселившихся в Месопотамии и в Малой Азии. Типичный бог-победитель, Митра сделался покровителем парфянских царей. На погребальном камне Антиоха I из Коммагены (69–34 гг. до н. э.) бог пожимает руку царю. Но, по-видимому, царский культ Митры не содержал никакого тайного ритуала; с конца эпохи Ахеменидов помпезные церемонии Mithrakana происходили публично.

Мифология и теология митраистских мистерий дошла до нас, главным образом, благодаря скульптурным памятникам. Немногочисленные литературные источники касаются, в основном, культа и степеней инициаций. Один из мифов рассказывает о рождении Митры из скалы (de petra natus), подобно антропоморфному Улликумми (§ 46), фригийцу Агдитису (§ 207) и знаменитому герою осетинской мифологии.[630]630
  Ср.: G. Dumezil. Legendes sur les Nartes, р. 192 sq.


[Закрыть][631]631
  Герой нартского эпоса Сослан родился из камня, который оплодотворил некий бог (или пастух), увидевший обнаженную Сатану – главную героиню нартов.


[Закрыть] Именно по этой причине в мистериях Митры пещера играет первостепенную роль. С другой стороны, по преданию, дошедшему до нас в трудах Аль-Бируни, парфянский царь накануне своего вступления на престол удалялся в пещеру, а его подданные оказывали ему почести, словно новорожденному, или, точнее, младенцу сверхъестественного происхождения.[632]632
  Al-Вiruni. India (перев. Sachau), II, р. 10.


[Закрыть] Армянские предания повествуют о некоей пещере, где «пребывал в затворе» Мгер (т. е. Mihr, Mithra), и откуда он выходил только раз в году. В новом царе воплощался и заново рождался Митра.[633]633
  G. Widengren. Iranisch-semitische Kulturbegegnung, р. 65; idem. Les religions de l'Iran, р. 269. См. др. примеры в: S. Hartman. Gayomart, р. 60, n.2, р. 180, n. 6. Ср. также I. Gershevitch. – Mithraic Studies, рр. 85 sq., 356.


[Закрыть] Мы находим эту иранскую тему в христианской легенде о Рождестве Христа – в вифлеемской, исполненной света, пещере.[634]634
  Ср.: Eliade. Mephistopheles et l'Androgyne, р. 61 sq.; idem. De Zalmoxis а Gengis-Кhan, р. 37 sq.


[Закрыть][635]635
  Иранский контекст новозаветного предания о Рождестве обнаруживает себя и в мотиве магов (волхвов), которые увидели Вифлеемскую звезду.


[Закрыть] Итак, чудесное рождение Митры неразрывной частью входило в иранский синкретический миф о Космократе-Искупителе.

Главный эпизод мифов о Митре – это умыкание небесного быка и принесение его в жертву, если судить по некоторым дошедшим до нас памятникам, по приказу Солнца (Sol). Жертвоприношение быка фигурирует почти на всех митраистских барельефах и росписях. Митра неохотно выполняет свою «миссию»; отвернув лицо, одной рукой берет он животное за ноздри, другой же вонзает нож ему в бок. «Из тела умирающей жертвы всходят все полезные травы и растения (…) Из спинного мозга его произросло дающее хлеб зерно, а из крови его – лоза виноградная, дающая священный напиток мистерий».[636]636
  F. Cumont. Les Mysteres de Mithra (2е ed), р. 113. Ср.: idem. Textes et Monuments figures relatifs аuх Mysteres de Мithra, 1, рр. 179 sq., 186 sq.


[Закрыть] В зороастрийском контексте кажется загадочным совершенное Митрой жертвоприношение быка. Как мы уже видели (§ 216), умерщвление первобыка – дело рук Ахримана. Однако в позднем тексте («Бундахишю», VI, Е, 1–4) говорится о благотворных последствиях этого жертвоприношения: из семени первобыка, очищенного лунным светом, рождаются различные виды животных, а из тела его произрастают растения. С морфологической точки зрения, это «созидательное убийство» лучше объяснимо в контексте аграрных религий, нежели в инициатическом культе.[637]637
  Виденгрен напоминает о поздневавилонском ритуале, Каlu, который состоит в жертвоприношении быка для обеспечения космического плодородия; ср.: Iranisch-semitische Ku1turbegegnung, р. 51 sq.


[Закрыть] С другой стороны, как мы уже видели (§ 216), в конце Времен бык Хатайош будет принесен в жертву Саошьянтом и Ормаздом, и приготовленный из его жира и костного мозга напиток сделает людей бессмертными. Так что можно сопоставить поступок Митры с этим эсхатологическим жертвоприношением; в данном случае правомочно утверждать, что инициация в мистериях предвосхищает окончательное Обновление, другими словами, спасение миста.[638]638
  Аналогичные интерпретации таврохтонии (заклания быка) см.: J.R. Hinnels (ed.) Мitraiс Studies, р. 305 sq. Вообще же, начиная с Н. Windischmann (1859), многие иранологи отметили поразительное сходство между Митрой и Саошьяитом. Из последних работ см.: Нinnels. Ор. cit., р. 311 (n. 132 и ссылки).


[Закрыть]

Принесение в жертву быка происходит в пещере перед лицом солнца и Луны. На космическую структуру жертвоприношения указывают 12 знаков зодиака или 7 планет, а также символы ветров и четырёх времен года. Два персонажа, Кауто и Каутопат, одетые так же, как и Митра, держа в руках зажженные факелы, пристально созерцают деяние бога (действительно, Псевдо-Дионисий говорит о "троичном Митре", Epist. 7).

Отношения между Sol и Митрой представляют еще не дождавшуюся своего разрешения проблему; с одной стороны, Sol, хотя он рангом ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка; с другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus [Непобедимое солнце]. Некоторые сцены представляют Sol коленопреклоненным перед Митрой, другие изображают этих двух богов, обменивающихся рукопожатием. Как бы то ни быдо, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. пир происходит в космической пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках – образец ритуальной трапезы, когда мисты в масках, указывающих на степени их посвящения, обслуживают Главу (Pater) собрания. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо; кое-где он изображен бегущим за солнечной колесницей.

Митра является единственным богом, не разделяющим трагической судьбы мистериальных божеств, из чего можно сделать заключение, что сценарий митраистской инициации не содержал испытаний смертью и воскресением. Перед инициацией посвящаемые давали клятву (sacramentum) хранить тайны мистерий. Текст Святого Иеронима (Ер. 107, ad Laetam) и многочисленные надписи донесли до нас перечень степеней посвящения. Их семь: Ворон (corax), Жена (nymphus), Воин (miles), Лев (lео), Перс (perses), Солнечный Вестник (heliodromus) и Отец (pater). Доступ к первым ступеням обеспечивался даже детям, начиная с семилетнего возраста; возможно, они получали определенное религиозное образование и заучивали песнопения и гимны. Община мистов разделялась на две группы: «служителей» и «участников» последняя группа состояла из инициатов со ступени lео и выше.[639]639
  Ср.: Cumont. Textes et Monumentes figures, 1, р. 317 и II, р. 42, где цитируется отрывок из Порфирия (De abstinentia IV, 16).


[Закрыть]

Нам неизвестны детали этого ступенчатого посвящения. христианские апологеты, выступая против митраистских «таинств» (инспирированных Сатаной!), упоминают «крещение», которое, вероятно, вводило неофита в новую жизнь.[640]640
  Tertullian. De preascr. Haeret. 40 (cp.: Textes et Monuments, II, р. 51).


[Закрыть] Возможно, этот ритуал предназначался для неофита, готовящегося к посвящению в степень miles.[641]641
  Loisy. Mysteres paiens et mystere chretien, р. 173. Неизвестно, в чем заключалось испытание при посвящении в степень corax; согласно Порфирию (De abst. IV, 16), степень «ворона» – вспомогательная (отметим, что ворон – еще и посланец, передающий Митре приказ Солнца принести в жертву быка). Особыми эмблемами степени nymphus были: факел (свадебный факел), диадема (намек на Венеру) и лампа, символ «нового света», отныне доступного мисту.


[Закрыть] Известно, что ему подносили царский венец, но он должен был от него отказаться, ответив: «Митра – вот мой единственный венец».[642]642
  Tertullian. De corona, 15 (=Textes et Monuments, II, р. 50).


[Закрыть] Затем его лоб клеймили раскаленным железом (Tertullian. «De prascr. Haeret». 40); проводили также очищение при помощи пылающего факела (Лукиан.«Меnippus», 7). При посвящении в степень lео мисту смазывали медом руки и язык, а мед считался пищей блаженных и новорожденных.[643]643
  Porphyr. De antro nymph. 15 (=Textes et Monuments, П, р. 40). Медом мазали язык новорожденному. В иранской традиции мед – лунного происхождения. Ср.: Cumont. Ор. cit., 1, р. 320.


[Закрыть]

По свидетельству одного христианского автора IV в., посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа неистовствовала, подражая крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-пyты и объявлял себя освободителем.[644]644
  Псевдо-Августин. Quaest. vet. etnovi Test. 114, 12 (=Textes et Monuments, II, 8). Кое-кто сомневается в достоверности этой информации, но, как замечает Луази, «ее грубый, варварский характер как раз свидетельствует в пользу ее аутентичности; описание же нашего автора заставляет предположить, что у сцены была символическая интерпретация, смысла которой он не понял или не захотел ее привести» (ор. cit., р. 183).


[Закрыть] Сцены посвящения, представленные росписями святилища Митры в Капуе, очевидно, передают инициатические испытания. Среди сцен, сохранившихся лучше всего, одна описана Кюмоном так: "Обнаженный мист сидит с повязкой на глазах, его руки, по всей видимости, связаны за спиной. Мистагог подходит к нему сзади, как бы для того, чтобы подтолкнуть его вперед. Перед ним – жрец, он одет в восточный костюм, на голове – высокий фригийский колпак, он надвигается на миста, выставляя вперед меч. Другие сцены изображают нагого миста коленопреклоненным или даже распростертым на земле.[645]645
  Р. Cumont. Les religions orientales, р. 142, рl. ХШ. Другие рисунки из святилища Митры в Каnуе воспроизведены в: Vermaseren. Mithras, fig. 51–53, рр. 132–133.


[Закрыть] Также известно, что мист должен был присутствовать при инсценировке убийства, и ему показывали меч, окрашенный кровью жертвы.[646]646
  Cumont. Les Mysteres de Мithra, р. 135.


[Закрыть] Весьма вероятно, что порой инициатические ритуалы включали в себя битву с чучелом. Действительно, историк Ламприд пишет, что император Комод осквернил мистерии Митры, по-настоящему убив человека (Commodus, 9 = Textes et Monuments II, 21). Предполагается, что, совершая в качестве «Отца» посвящение в степень miles, Коммод убил посвящаемого, тогда как ему надлежало всего лишь изобразить предание последнего смерти.

Каждая из семи степеней посвящения находилась под покровительством определенной планеты: ворону служил зашитой Меркурий, жене – Венера, воину – Марс, льву – Юпитер, персу – Луна, солнечному вестнику и отцу – Сатурн. Астральные связи наглядно представлены в митраистских святилищах Санта Приски и Остии.[647]647
  Ferrua. Il mitreo sotto lа chiesa di Santa Prisca, р. 72 sq.; G. Becatti. Scavi di Ostia, II:1. Мitrei (Rome, 1954), р. 108 sq.


[Закрыть] С другой стороны, Ориген («Contra Celsum» VI, 22) говорит о лестнице с семью перекладинами (из свинца, латуни, бронзы, железа, сплава, серебра и золота) ассоциируемых с различными божествами (свинец – с Кроном, латунь – с Афродитой и т. д.) Очень возможно, что такая лестница играла неизвестную нам ритуальную роль, одновременно служа символом митраистских собраний.