Текст книги "Корм"
Автор книги: Мира Грант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
– Мы с Шоном пойдем туда, а ты прикрывай нас.
– Понял, – мрачно ответил Рик.
Казинс вылез из кабины, а мы с братом направились к дымящемуся трейлеру.
Ему, по всей видимости, досталось больше всех. Меня спасла маневренность байка, Рика – броня на «Фольксвагене», а Шона – параноидально закупленные специальные шины. А вот трейлеру пришлось совсем несладко: в переднее колесо попали две пули, и водитель полностью потерял управление. Машина опрокинулась, кабину почти расплющило. Дым вился тонкой струйкой и затруднял обзор.
– Баффи? – позвала я. – Баффи, ты там?
Пронзительный крик, спустя минуту – еще один. Кричать могут и зомби, только они редко это делают.
– Баффи? Отзовись!
Я подбежала к трейлеру, схватилась за ручку ближайшей двери и дернула изо всех сил. Даже не заметила, как содрала кожу на ладонях. Неважно. Железо помялось при падении, и дверь не поддавалась. Снова дернула, еще сильнее. Пошло.
– Шон! Помоги!
– Джордж, кто-то должен следить, нет ли на территории…
– Этим Рик займется, черт подери! Помоги, она, возможно, еще жива!
Брат заткнул пистолет за пояс. Мы хором досчитали до трех и рванули. Плечи напряглись, руки грозили вот-вот вывихнуться из суставов. Наконец дверь с жутким скрипом распахнулась. На усыпанный осколками асфальт вывалилась кашляющая Баффи.
Кашель – это хорошо. Зомби дышат, но не кашляют. Ткани в горле слишком сильно раздражены из-за инфекции, так что пока мертвецы в состоянии двигаться, им не страшен ни дым, ни едкие химические вещества.
– Баффи!
Я упала на колени рядом с девушкой, прямо на битое стекло (потом придется проверять, не порвалась ли армированная ткань) и подсунула ей руку под голову.
– Милая, все в порядке, ты в порядке. Дыши, солнышко, мы тебя вытащим. Давай, милая, дыши.
– Джорджия… – позвал Шон каким-то странным, почти чужим голосом.
Я подняла глаза, все еще поддерживая Баффи.
– Что…
Брат, прижав палец к губам, молча вглядывался в кабину трейлера. Его рука медленно и уверенно ползла к заткнутому за пояс пистолету. Мне было не видно, что привлекло его внимание, поэтому я встала и сняла очки. Глаза и так раздражены – от дыма хуже не будет, а без них я лучше вижу. Баффи лежала на земле и кашляла.
Сначала я различила внутри какое-то движение, медленное, беспорядочное. Словно кто-то пытался плыть в застывающем цементе. Потом зрачки еще капельку расширились, обостренное вирусом зрение приспособилось к освещению, и я все поняла.
– Вот дерьмо.
– Да, – согласился Шон. – Дерьмо.
Когда мы открыли дверь, Баффи выпала наружу. Потому что ехала без ремня. Она вообще никогда не пристегивается. Предпочитает сидеть по-турецки, а с ремнем это неудобно. А вот законопослушный Чак, напротив, всегда следовал правилам и пристегивался каждый раз, в любой машине. И сегодня утром не забыл. Его ремень по-прежнему был на месте, только вот Вонг уже не помнил, как его снять, не помнил даже, что такое ремень. Скрюченные пальцы бессильно хватали воздух, а рот рефлекторно открывался и закрывался – ведь свежее мясо было так близко.
На губах у него алела кровь. На губах, на ремне, на том сиденье, где ехала Баффи.
– Причина смерти? – Я старалась сохранять хладнокровие.
– Травма, полученная при столкновении.
Существо, которое когда-то было Чаком, зашипело, а потом громко застонало. Шон почти автоматически поднял пистолет и выстрелил. Пуля угодила зомби прямо промеж глаз, и тот обмяк – тело настигла вторая, и на этот раз окончательная смерть. Брат продолжил как ни в чем не бывало:
– Видимо, все произошло мгновенно. Чак сравнительно мало весил. Амплификация завершилась за несколько минут.
– Откуда кровь?
Шон перевел взгляд с меня на Баффи, которая стояла на коленях среди осколков и кашляла, обхватив себя руками.
– Он бы не успел истечь кровью.
Я застыла на месте, вглядываясь в кабину грузовика. Время все тянулось и тянулось. Там с ремня свисал труп несчастного Чака. Мне так хотелось что-нибудь найти, что угодно, лишь бы объяснить эти странные красные пятна. Может, он ободрал кожу на голове или ударился о стекло, и кровь пошла носом. Ничего. Мертвое тело безо всяких видимых ранений и пятна на пассажирском сиденье.
Я медленно повернулась и совсем не удивилась, что Шон все еще держит в руках пистолет. Подошла к девушке. Под ногами хрустело битое стекло.
– Баффи? Ты слышишь меня?
– Я мертвая, но не глухая. – Сочинительница подняла голову; по ее грязным щекам бежали слезы, оставляя за собой неровные дорожки. – Прекрасно тебя слышу. Привет, Джорджия. Вы все целы? А… а Чак?..
– Чак отдыхает. – Я присела рядом с ней. – Шон, свяжись с Риком. Скажи, пусть бежит сюда и тащит полевой набор.
– Джордж…
– Давай.
Я не сводила глаз с девушки, но спиной чувствовала разгневанный взгляд Шона. Сижу слишком близко к ней, а Баффи весит слишком мало. Если сейчас произойдет амплификация, я, возможно, не успею увернуться. Плевать.
– Баффи, ты ранена? Там кровь, и мы не понимаем чья. Покажи мне, ты ранена?
На губах у сочинительницы появилась вымученная покорная улыбка, которая тут же сменилась саркастической усмешкой. Девушка закатала правый рукав и показала мне руку: на предплечье виднелись следы зубов, в глубокой ране белела кость.
– Ты это имеешь в виду? Когда грузовик опрокинулся, я, наверное, ударилась головой. Очнулась, когда Чак меня укусил.
Кровотечение уже почти прекратилось. Повышенная свертываемость – один из классических признаков амплификации Келлис-Амберли. Я сглотнула, к горлу подступила тошнота.
– Да, это объясняет кровь на сиденье.
– Я слышала выстрел. «Отдыхает»? От такого отдыха лучше ему явно не станет. – Баффи почти торжественно закатала рукав обратно. – Вы должны меня пристрелить. Пока еще можно сделать все чисто.
– Сейчас придет Рик с полевым набором. – Ко мне подошел Шон, его пистолет все это время был нацелен на Баффи. – Она права.
– Вонг только-только превратился, когда ее укусил. Может, слюна еще была незаразная. – Я оглянулась через плечо.
Вранье, и обманывала я саму себя. Но брат не стал меня разубеждать. Он даст мне еще несколько минут.
– Дождемся результатов проверки.
– Вечно у меня проблемы с проверками. – Девушка уселась на землю и по-детски подтянула колени к груди. – Всю жизнь. Привет, Шон. Прости за этот бардак.
– Это не твоя вина.
Ответ прозвучал грубовато, но я-то хорошо его знала и видела, как он расстроен.
– Неплохо справляешься. Учитывая, ну, ты понимаешь, сложившиеся обстоятельства.
– И ничего не поделаешь, да? – Девушка говорила почти беззаботно, но в ее глазах стояли слезы; вот еще одна сбежала по щеке. – Мне совсем, совсем не радостно, но я не буду вымещать злобу на вас. Верю, Господь вознаградит меня за смирение.
– Надеюсь, ты права, – тихо отозвалась я.
Пятнадцать лет назад католическая церковь постановила, что все жертвы нападения зомби причисляются к мученикам. Конечно, им же надо было как-то решать проблему с соборованием – не очень-то успеешь помазать тело освященным елеем, когда смерть такая внезапная и быстрая, да еще и зубастая.
– Принес!
К нам подбежал Рик с двустволкой под мышкой и анализатором в левой руке. При виде Баффи он смертельно побледнел.
– Пожалуйста, пожалуйста, Баффи, скажи, что мы не тебя проверяем.
– Прости. – Девушка вытянула руку. – Кидай сюда.
Она ловко поймала прибор и засунула в него укушенную правую руку, а потом закрыла глаза. Замигали огоньки на крышке: зеленый-красный, зеленый-красный.
– Вы должны прочитать мои записи, – сказала сочинительница совершенно ровным голосом – само спокойствие и выдержка. – На сервере в моей личной папке. Имя пользователя то же, что я обычно использую для стихов. Пароль – февраль-тире-четыре-тире-двадцать девять. Февраль с заглавной «ф». Нет времени все объяснять, просто прочтите.
Четвертое февраля две тысячи двадцать девятого года – именно в тот день правительство Соединенных Штатов окончательно объявило, что Аляска навсегда останется зоной уровня 2, потому что ее слишком трудно оборонять от зараженных. Теперь попасть туда могли только люди со специальной лицензией. А такие лицензии попробуй еще получи. Жить там стало невозможно. Именно тогда окончательно эвакуировали местных, включая семейство Месонье. Подобно многим, они так и не смирились с утратой своего штата.
– Все будет хорошо. – Я не отрывала взгляда от индикаторов.
Мигают – машина пока измеряет уровень вируса в крови, – но мигают неравномерно. Все чаще красным. Прибор почти закончил проверку, и результаты явно неблагоприятные.
– Джорджия, ты слишком любишь правду, – ясным голосом ответила девушка, она как будто совершенно примирилась сама с собой. – И врать у тебя плохо получается.
Слезы с новой силой потекли по ее щекам.
– Клянусь, я и понятия не имела, что они такое сотворят. Ни малейшего понятия. Если бы знала – никогда бы не согласилась. Вы должны мне верить, никогда.
Красные индикаторы, окончательный приговор, смертельный диагноз. В кровь Баффи вместе со слюной Чака проникла крошечная частица живого вируса, и ее оказалось достаточно. Но у меня все внутри обмерло не только из-за этого. Я встала и попятилась к Шону, а потом достала из кобуры пистолет.
– Не согласилась бы на что?
– Они сказали, страна уходит от Бога. Сказали, мы больше не понимаем, что Он хочет от нас, от Америки. И именно поэтому все так плохо. И я поверила.
– Кто они, Баффи?
– Имя мне не назвали. Сказали только, что могут сделать, как надо. Как надо, чтобы страна снова стала великой. От меня только и требовалось присоединиться к штабу сенатора и предоставить им доступ к нашим базам данных.
– Баффи, – неожиданно суровым голосом поинтересовался Рик, – когда ты поняла, для чего именно они используют информацию? До или после Икли?
– После! – Девушка открыла глаза и жалобно на него посмотрела. – После, клянусь. Только после ранчо я поняла… поняла…
Рука дрожала, я не могла толком прицелиться – теперь до меня полностью дошел смысл ее слов.
– Боже мой, у них был доступ к нашим базам, а значит, они точно знали, где будет сенатор, какая у него охрана, на какое время заказаны гостиницы…
– Еще хуже, – бесцветным голосом сказал Шон. – Она синхронизировала наши базы данных с сенаторскими. Так, Баффи?
– Тогда это казалось мне разумным. И Чак сказал, что мы никому не повредим, если только не лезть в частные дела. Так было проще…
– Да, намного проще. Например, проще узнать, когда лучше напасть на ранчо. Ты закрыла им доступ? Сказала, что больше не будешь сотрудничать.
– Откуда ты знаешь?
Баффи снова закрыла глаза, ее плечи тряслись.
– Потому что они именно поэтому решили нас всех убить. – Я оглянулась на Рика с Шоном. – Мы перестали быть полезными. И «друзья» Баффи решили от нас избавиться.
– Мои записи, – с отчаянием в голосе повторила Баффи.
Она уже не плакала, слезы высохли – еще один стандартный признак. Вирус не позволяет телу терять драгоценную влагу.
– Вы должны прочитать мои записи. Там все, что мне известно. Я не знала имен, но там отметки даты и времени, IP, вы можете… можете…
– Баффи, как ты могла? – гневно вопросил Шон. – Как ты могла сотворить такое? С сенатором? С нами?Господи, люди погибли!
– И я одна из них. Пора пристрелить меня. Пожалуйста.
– Баффи…
– Это не мое имя.
Девушка открыла глаза, ее зрачки расширились и закрыли радужку, совсем как у меня. Она посмотрела на меня этими страшными черными глазами и покачала головой.
– Не помню, как меня зовут, но это не мое имя.
Шон поднял пистолет, но я остановила его руку и тихо сказала:
– Я ее нанимала. Мне ее и увольнять.
Потом выступила вперед и сжала оружие покрепче, обеими руками. Баффи смотрела на меня совершенно спокойно.
– Прости.
– Ты не виновата, – отозвалась она.
– Тебя зовут Джорджетта Мари Месонье.
И я спустила курок.
Девушка беззвучно упала на асфальт. Шон обнял меня за плечи. Так мы и стояли вдвоем в холодной ночи.
Ничто и никогда не будет как прежде.
Книга IV
ВЕСТОЧКИ СО СТЕНЫ
Неважно, живая или мертвая, правда всегда вырвется на свободу. Меня зовут Джорджия Мейсон, и я умоляю вас: пробудитесь, пока еще можете.
Джорджия Мейсон
Если бы меня спросили: «Стоило ли оно того? Получил ли ты что хотел?», я бы ответил: «Нет». Потому что другого ответа и быть не может. Но меня никогда об этом не спросят, и это, наверное, хорошо. Они никогда не задают правильных вопросов.
Шон Мейсон
Администрация сайта «Известия постапокалипсиса» с прискорбием вынуждена сообщить, что автор этого блога Джорджетта Мари «Баффи» Месонье скончалась в прошлую субботу, 17 апреля 2040 года, приблизительно в восемь пятнадцать вечера. Баффи попала в автомобильную аварию, и, в результате трагического стечения обстоятельств, ее укусил Чарльз Вонг, ее молодой человек, который погиб во время столкновения и успел ожить.
Пожалуйста, поймите нас правильно, сугубо деловой тон этого сообщения вовсе не означает, что коллектив «Известий постапокалипсиса» не скорбит об этой внезапной потере. Таким образом мы лишь пытаемся выразить свое уважение и горе.
Семье Баффи уже сообщили печальные новости, а ее пост уже отправили на Стену. Пока этот сайт функционирует, блог погибшей и все ее архивы останутся здесь.
Баффи, нам тебя не хватает.
сообщение Джорджии Мейсон,первоначально опубликованов блоге Джорджетты Месонье«Там, у моря, где край земли»,18 апреля 2040 года.
Восемнадцать
Стреляю я гораздо хуже Шона, но на таком расстоянии промахнуться в голову почти невозможно. И тем не менее я все равно еще несколько минут не опускала пистолет – ждала, а вдруг она шевельнется. А еще ждала – не почувствую ли хоть что-нибудь. Баффи была членом моей команды, входила в круг самых близких, и вот ее не стало. Я же должна хоть что-топочувствовать? Ничего, кроме смутного ощущения потери и подступающего ужаса.
Рика тошнило, и он судорожно закашлялся. Этот звук выдернул меня из ступора. Опираясь на руку Шона, я надела очки (привычное знакомое действие), а потом опустила пистолет и повернулась к оставшемуся в живых коллеге.
– Рик, как ты?
Казинса все еще тошнило, он не мог ответить. Я кивнула.
– Понятно. Шон, иди в грузовик и принеси еще три анализатора.
– А ты что будешь делать? Одна, посреди всего этого, рядом с трупами и капитаном Тошнотиком?
Я расстегнула молнию и достала из кармана куртки наладонник.
– Останусь здесь, присмотрю за капитаном Тошнотиком и вызову подмогу. Пока они не приехали, нужно удостовериться, что мы чисты; без отрицательных результатов нас просто пристрелят. Придется вызывать целую бригаду зачистки – у нас два тела, зараженный трейлер, кровь Баффи на асфальте…
Шон замер, а потом медленно перевел взгляд с осколков стекла, приставших к моим джинсам, на ободранные ладони.
– Нам нужны отрицательные результаты, – повторил он безжизненным голосом.
– Именно.
На лице брата застыл испуг. Хотела бы я сейчас испугаться, но у меня не получалось. Внутри все словно оцепенело.
– Иди.
– Иду.
Шон развернулся и бегом припустил к грузовику.
Рик все еще стоял на четвереньках, но, похоже, его больше не тошнило. Я подвинулась поближе к нему, чтобы хоть как-то поддержать, и стала искать канал для экстренных вызовов. Сейчас мы на государственном шоссе, если я подключусь к специальному каналу, мое сообщение получат все полицейские участки, все федеральные службы и все больничные бактериологические отделения в округе. Если есть кому оказать помощь, нам ее обязательно окажут.
– Это Джорджия Мейсон, лицензия номер ABF-один-семь-пять-восемь-девять-три. Мы находимся между семьдесят седьмой и семьдесят восьмой километровыми отметками на федеральной автостраде номер пятьдесят пять. Экстренный вызов категории А, уровень опасности зоны изменился. Наш статус: выжившие ожидают результатов анализа крови. Требуется подтверждение.
Ответили почти сразу же.
– Это отделение ЦКПЗ, Мемфис. В ваш район направлена группа. Пожалуйста, объясните, как оказались в данной зоне.
Теоретически, закон разрешает путешествовать по федеральным трассам, людям ведь по-прежнему нужно перемещаться из точки А в точку Б. Но обычно этим занимаются дальнобойщики, и даже они заранее сообщают властям о маршруте следования и всех возможных остановках. Автоколонны тоже должны отчитываться. Когда соответствующее законодательство вступило в силу, многие жаловались, мол, ограничивают личную свободу. Но подобные разговоры быстро прекратились, когда правительство в довольно жесткой форме объяснило: в первую очередь их интересуют не перемещения самих граждан, а география возможных вспышек вируса. Это самое «мы просто хотим знать, где именно появятся новые зомби» стало решающим аргументом в споре и вынудило умолкнуть многих протестующих.
– Маршрут, зарегистрированный под номером сорок семь А; наименование «автоколонна с оборудованием Райман-Тейт». На месте происшествия присутствуют официально зарегистрированные водители: Джорджия Каролина Мейсон, лицензия класса М; Шон Филип Мейсон, лицензия класса А; Ричард Казинс, лицензия класса С; Чарльз Ли Вонг, лицензия класса А. Официально зарегистрированные пассажиры: Джорджетта Мари Месонье, лицензия класса С. Цель путешествия – транспортировка оборудования из Пэриша, штат Висконсин, в Хьюстон, штат Техас. Продолжительность путешествия – четыре дня. Заявлены возможные остановки для отдыха и сна. Две машины все еще на ходу. Не могу точно сообщить вам их состояние. Если укажете свой сетевой ключ, я вышлю подробные данные о маршруте.
– Мисс Мейсон, в этом нет необходимости. Почему необходима служба ликвидации биологической угрозы?
Мужчина говорил уже чуть более дружелюбным голосом – значит, проверил мою информацию по компьютеру и все сошлось.
– Кто-то прострелил шины у трех машин в нашей автоколонне. Один автомобиль перевернулся, водитель, возможно, ранен. Замыкающий трейлер с оборудованием опрокинулся, в результате аварии погиб водитель, Чарльз Вонг. Мы не успели вовремя добраться туда, и он ожил и заразил свою пассажирку, Джорджетту Месонье. Результаты ее анализа записаны в память стандартного полевого анализатора Сони, модель номер V-тире-пятнадцать-тире-одиннадцать-тире-А, и переданы по беспроводной сети в банк данных ЦКПЗ. Данная модель иногда ошибочно показывает положительный результат, поэтому мы не стали предпринимать немедленных действий, а подождали на безопасном расстоянии, пока мисс Месонье не начала демонстрировать характерные признаки – потерю памяти и расширенные зрачки. Как только заражение подтвердилось, мы ликвидировали ее, с почетом.
Проклятое оцепенение наконец спало, в груди зарождались ярость и горе.
– У нас свежая кровь в кабине трейлера и на асфальте вокруг; и два трупа, которые необходимо утилизировать.
– Группа зачистки не сможет к вам приблизиться, пока вы не загрузите предварительные результаты анализа крови всех выживших членов группы. И пока не пройдете повторного обследования на предложенных сотрудниками ЦКПЗ приборах, вам не смогут предоставить помощь, – предупредил мой собеседник, уже гораздо более строгим тоном.
Два трупа и свежая кровь на дороге неподалеку от Мемфиса могли привести к очень серьезной вспышке вируса. Мы оба знали об этом. Это нужно было предотвратить.
– Поняла. – Мой наладонник пискнул, предупреждая о входящем звонке. – Сэр, могу я спросить, как вас зовут?
– Джозеф Уинн. Держитесь, мисс Мейсон, наши люди скоро будут у вас.
– Спасибо, Джо.
– Защити вас Господь.
Связь прервалась. Я переложила прибор в левую руку.
– Джорджия слушает.
Ко мне бежал Шон, прижимая к груди анализаторы. Я протянула правую ладонь, и брат кинул мне один из них. Это не просто так: существует великое множество простых способов проверить, не началось ли заражение. Если мы в состоянии бросать и ловить предметы, то, скорее всего, пока чисты. Шону явно полегчало, когда я схватила прибор.
Из трубки послышался пронзительный от волнения голос сенатора:
– Джорджия, что такое? Поступило сообщение об аварии. Вы в порядке?
– Здравствуйте, сенатор.
Я кивнула Шону, и он положил второй анализатор на землю возле Рика. Потом мы, как обычно, одновременно скинули крышки со своих устройств. Привычные действия всегда успокаивают.
– Боюсь, что нет, сэр. Но ЦКПЗ уже направило к нам отряд зачистки. Как только получим соответствующее разрешение, понадобится новый трейлер и люди, которые смогут погрузить оборудование. – Я на мгновение замолкла. – А также новый водитель. У Рика нет лицензии класса А, а я не хочу оставлять мотоцикл.
Райман надолго замолчал. Я плечом прижала наладонник к уху, высвободив руки, и одними губами прошептала Шону: «Раз, два». На «два» мы оба прижали указательные пальцы к анализаторам: я – к его, он – к моему. Иголка проткнула кожу, и я поморщилась, чуть не выронив коммуникатор.
Привычно замигали индикаторы: красный-зеленый.
– Джорджия… А Чак?..
Я закрыла глаза, чтобы не видеть этих проклятых огоньков.
– Простите, сенатор.
Он снова замолк.
– Джорджия…
– Да, сенатор?
– Баффи, она же была…
– Трейлер опрокинулся, и боюсь, нам не удалось спасти тех, кто был внутри.
– Боже мой, Джорджия, мне так жаль.
– Мне тоже, сэр. Мне тоже. Вы можете послать сюда новый трейлер и водителя и предупредить остальных участников автоколонны, что мы по понятным причинам задерживаемся? Мы возле Мемфиса. Можете отследить по навигатору.
– Вышлю необходимое в ближайшие десять минут.
Опять пауза, еще более длинная, чем две предыдущие. Когда Райман наконец заговорил, я удивилась: никогда прежде не слышала в его голосе такой усталости, даже когда мы сообщили ему о смерти Ребекки.
– Джорджия, а остальные… вы уже…
– Как раз сейчас ждем результатов анализа. Если что-нибудь поменяется, перезвоним.
– Спасибо. Полагаю, мне лучше сейчас не мешать.
– Да, сэр.
– Помоги тебе Боже, Джорджия Мейсон.
Сенатор повесил трубку, я даже не успела попрощаться. Опустив наладонник, я открыла глаза, но все еще не решалась посмотреть на индикаторы – вместо этого глядела на Шона.
– Обещал выслать помощь.
– Хорошо. Мы чисты.
Я наконец-то осмелилась проверить – зеленый. Судорожно вздохнула, потом еще раз, кивнула.
– Прекрасно. Рик, нужен твой анализ.
– Что? – Казинс поднял голову, взгляд у него был совершенно пустой.
– Анализ крови. Рядом с тобой на земле лежит прибор. Служба зачистки не сможет к нам приблизиться без этих результатов, мы должны быть либо чисты, либо мертвы.
Ранку на пальце пощипывало от антисептика, я потрясла рукой и нажала кнопку на донышке анализатора. Таким образом активизируется встроенный передатчик, который отправляет результаты в базу ЦКПЗ. Вручную его нужно запускать только в случае отрицательного результата. Обычно-то Центру по контролю заболеваний плевать, что вы несобираетесь превращаться в зомби. А вот данные Баффи они получили автоматически, как только на приборе зажегся красный индикатор. О заражении ЦКПЗ узнает в ту же секунду. Дезактивация передатчиков преследуется по закону.
Шон последовал моему примеру, а потом снял с пояса пластиковые мешки для утилизации биологически опасных отходов и положил туда наши приборы, каждый отдельно. Мой вручил мне. Мы, снова одновременно, закрыли контейнеры и приложили к уголкам большие пальцы – так, чтобы остались отпечатки. Теперь, если попытаться вскрыть пакет, шов станет ярко-красным. И тогда его содержимое уже не будет расцениваться как доказательство, а наоборот, вызовет закономерные подозрения.
– Я… я не уверен, что смогу, – сглотнул Рик. – Баффи…
– Баффи мертва, Чак тоже. Мы должны точно знать, что ты чист.
Я отдала свой пакет брату, присела на корточки рядом с Казинсом, подобрала его анализатор и отщелкнула крышку.
– Давай. Ты знаешь правила. Всего один маленький укол.
– А что, если загорится красный?
– Тогда мы посидим с тобой, пока не приедут сотрудники ЦКПЗ. У них анализаторы гораздо лучше наших. Они уже выехали. – Я старалась говорить убедительно.
Хотелось плакать. Но нельзя. Рик, похоже, на грани. Если заплачу, он совсем потеряет голову.
– Пока ты не начнешь превращаться, мы ничего не предпримем.
– Если загорится красный индикатор, вы должны действовать немедленно, – неожиданно спокойно и решительно ответил журналист. – Я хочу, чтобы меня сразу же застрелили, пока не понял, что происходит.
– Рик…
Он прижал большой палец к анализатору.
– Джорджия, я не потому перепугался, что ты ее застрелила, а потому, что ей пришлось зайти так далеко. – Казинс поднял голову и посмотрел на нас с братом. – Мой сын успел превратиться до того, как умер. Пожалуйста, сделайте мне одолжение, пристрелите, пока я еще помню собственное имя.
– Конечно.
Я отошла и встала поближе к Шону. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил на кобуру с пистолетом. Если сегодня потеряем еще одного члена команды, стрелять буду не я. Иногда вину нужно делить пополам.
– Рики-дружок, а я и не знал, что у тебя был сын, – голос Шона звучал почти весело. – Что ты нам еще интересного о себе не рассказал?
– Предпочитаю носить женское белье, – фыркнул Рик, а потом слегка улыбнулся. – Я вам как-нибудь покажу его фотографию. Из-за него… из-за него я и ушел из печатных СМИ. Слишком многие его помнили, знали его мать. Слишком многие стали смотреть на меня по-другому после их смерти. Я все еще любил новости, но не хотел там работать. Поэтому нашел другой способ рассказывать читателям истории.
Мигали индикаторы – красный-зеленый.
– А как звали твоего сына? – спросила я.
– Итан. – Улыбка Рика стала грустной. – Итан Патрик Казинс, в честь моего отца и дедушки моей жены. Ее звали Лиза. Мою жену. Лиза Казинс. Красавица. И улыбка у нее была потрясающая.
Он закрыл глаза. Индикаторы перестали мигать.
– Мы запомним их имена ради тебя, если когда-нибудь до этого дойдет, – сказала я, – но не сегодня. Ты чист.
– Чист? – Казинс открыл глаза и удивленно посмотрел на анализатор, словно видел его впервые в жизни, а потом медленно-медленно нажал на кнопку передатчика. – Чист.
– И это просто здорово, потому что я ни за что на свете не соглашусь возиться с этой твоей шелудивой кошкой, – обрадовался Шон.
– Точно. – Я протянула коллеге руку и помогла ему подняться с земли. – Шон бы выкинул ее из окошка на первой же стоянке для трейлеров.
– Не говори глупостей, Джордж, – проворчал брат. – Я бы не стал выкидывать ее на первой попавшейся стоянке, я бы выбрал такую, где есть объявление «Осторожно, злая собака». Не могу же я оставить бедняжку Лоис совсем без друзей.
Мы с Риком обменялись изумленными взглядами, а потом рассмеялись. У меня по щекам катились слезы. Я подняла Казинса на ноги и обхватила его за плечи, чтобы самой не упасть. Шон подошел и обнял нас, зарывшись лицом в мои волосы. Он тоже смеялся и одновременно плакал. Я это видела, а вот Рику видеть совершенно не обязательно. Некоторые тайны не нужно никому рассказывать.
Так мы и стояли, пока не услышали шум двигателей. Служба зачистки. Мы торопливо отошли друг от друга, пытаясь восстановить душевное равновесие. Рик вытер лицо рукой, Шон смахнул слезы, а я пригладила волосы и поправила черные очки. Кивнув брату, выступила вперед и вытянула руки: в одной – мешок с анализатором, в другой – лицензия со встроенным маячком.
Машины остановились, не доезжая двадцати ярдов до моего байка. Да, мемфисское отделение ЦКПЗ шутки шутить не собиралось. Послали полную бригаду: два стандартных джипа для перевозки личного состава (прозрачные, с армированной броней), белый медицинский фургон (почти в два раза больше нашего) и два зловещего вида панцирных аппарата – огромные, ярко-оранжевые, с красными эмблемами биологической угрозы на боках. Журналисты называют такие «огненный грузовик»: длинные шланги предназначались не для воды, из них в случае чего польется жуткая смесь высококачественного напалма, смешанного с концентрированным инсектицидом. После такого душа остается абсолютно стерильная поверхность. Почва на несколько десятилетий станет непригодной для земледелия, погибнет все живое в округе, но зато территория будет чиста.
Один из сотрудников службы, сидевший в первом джипе, поднял к губам микрофон.
– Положите анализаторы на землю и сделайте шаг назад. Вместо них мы выдадим новые. Не пытайтесь приблизиться к нашим сотрудникам. Любое резкое движение – и мы вас пристрелим.
Фары машин слепили меня даже через черные очки. Я подняла ладонь, в которой была зажата лицензия, и прикрыла ею глаза.
– Джо, это вы?
– Угадали, милая, – чуть более дружелюбно откликнулся мужчина. – Просто выйдите вперед и положите приборы, хорошо?
– Я вместе с прибором положу свою лицензию. Там важные медицинские данные.
Если они заставят меня сейчас снять очки, я, скорее всего, потеряю зрение.
Из громкоговорителя послышался другой голос – на этот раз женский и гораздо более строгий.
– Мисс Мейсон, мы знаем о вашем ретинальном синдроме. Пожалуйста, выполняйте наши инструкции.
– Да выполняем, выполняем! – прокричал Шон.
Он бросил на землю пакет с анализатором, а сверху лицензию. Я последовала его примеру, хотя постаралась сделать это аккуратнее, последним был Рик. Потом мы начали пятиться назад.
Успели отступить на несколько шагов, но тут Джо приказал:
– Довольно, милые. Теперь держитесь.
Открылась дверь медицинского фургона, и оттуда появились три сотрудника службы в специальных костюмах, защищающих от биологической опасности. Слышно было, как пыхтят генераторы, нагнетающие избыточное давление, которое не давало частицам извне проникать внутрь костюма.
Люди двигались удивительно проворно: явно проработали в этих громоздких нарядах не одну сотню часов. Забрали наши анализаторы и лицензии и положили вместо них три новых прибора, а потом удалились обратно в фургон.
– Пожалуйста, подойдите, распечатайте анализаторы и не двигайтесь с места, пока не получите отрицательных результатов, – велел Джо.
– Мы в такую игру в детстве играли, – пробормотал Шон, – когда надо выполнять указания ведущего.
– Только в моем детстве у ведущего обычно не было за спиной грузовика с напалмом, – отозвался Рик.
– Слабак.
Сотрудники ЦКПЗ оставили нам Эппл ХН-229, почти самую навороченную модель. Брат едва слышно присвистнул.
– Как о нас пекутся.
– Вроде того.
Я подняла устройство, сломала пломбу и сняла пластиковую крышечку. Нужно было засунуть туда всю руку целиком, до самого запястья. Как минимум пятнадцать иголок. Поморщившись, я закатала рукав.
Ободранную ладонь приятно охладил антисептик, но уже через мгновение в нее впились иглы. Сейчас начнется поиск вируса в крови, тщательный анализ. Замигали индикаторы – красный-желтый-зеленый.
Я сфокусировала на них все свое внимание без остатка (ведь сейчас от них зависела моя жизнь), поэтому даже не услышала, как кто-то в специальном костюме подошел ко мне сзади. Шею кольнуло. Тело сковало ледяное оцепенение, и я упала.
