Текст книги "Дальняя застава 2. Сокровище для царевны (СИ)"

Автор книги: Милли Вель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 1

С тех пор как Эйнар первый раз привёз Стефана в столицу прошли почти десять лет.

Тогда Лоркан, как и подозревала Найрин, хотел открыть сокровищницу царя Калана Великого. По информации государя и его советников, в ней должно было таиться сокровище, которое являлось секретом силы и мудрости предыдущего правителя. Государь не желал делиться информацией ни с кем, ни о том, что он отворил сокровищницу, ни о том, что в ней сокрыто, потому не решился просить Найрин.

Пока царь отвлекал Эйнара, его советник, Вакиль, козыряя перстнем с огромным изумрудом, увлек за собой Стефана, пообещав показать сокровищницу. Но это должно было стать их большой тайной. Лёгкий задум удался, мальчишка азартно согласился, захмелев от богатства дворца и величия Руебурга, и отворил желанную дверь. Но вот когда шагнул внутрь, то разочарованно скривился: большая комната оказалась пуста.

План Лоркана потерпел крах, и о том, где искать сокровище Великого царя теперь никто не знал, и не было никаких подсказок. В народе нынешнему правителю уже было дано заочное прозвище Средний, что скорее означало посредственный. Но царь все ещё не терял надежду получить приставку «Завоеватель» к своему имени.

Стефану очень понравилось в столице и он поставил себе цель, вопреки опасениям матери, пойти на службу к царю. Эйнар сына не отговаривал, хотя и учил его не верить слепо приказам государя и сомневаться в его решениях.

Семья старшего Фольского княжича продолжала жить в разрастающемся городке Дальняя Застава.

Младший сын Найрин – Колин – рос натурой утонченной, его влекло искусство. Он увлекался игрой на музыкальных инструментах, прекрасно пел и сочинял баллады. Эйнар лишь раз заикнулся о том, что он мужчина и ему стоит уделять время военному образованию, но тут же получил нагоняй от жены и предоставил сыну возможность выбирать свою судьбу самостоятельно.

Гвендолин почти все свободное от учебы время пропадала с драконами, игнорируя не только подруг, но и юных ухажеров. Со временем она становилась все более красивой, расцветала как прекрасный белый цветок. Она прилежно училась, как у своих учителей, так и у драконов. Они рассказывали ей о тонкостях выживания в горах, о природе, о том, как жить в гармонии с миром.

Время близилось к ее совершеннолетию, когда Найрин решилась заговорить с дочерью о замужестве. Колину тогда было шестнадцать, он готовился поступать в институт, а Стефан уже полтора года жил с Руебурге, приезжая в родной городок только на выходные. В столице его опекал дядя Магнус, у которого тоже был сын, на год младше Стефана, и он также изъявил желание попробовать себя в военном деле. Из князя Мильнара получился хороший дед, он словно пытался отдать внукам ту любовь, которую не смог обеспечить сыновьям.

Гвен сидела в своей комнате за учебником, она покусывала губы, внимательно вчитываясь в параграф и изредка делала пометки в своей тетради.

– Можно? – Найрин постучалась, хотя дверь была наполовину открыта. Гвендолин только угукнула, не отрываясь от чтения.

Женщина с волосами цвета меда, которая словно узнала секрет времени и обрела над ним власть, ибо выглядела она словно ей чуть меньше тридцати, прошла в комнату, и присела рядом со столом.

– Я хотела поговорить с тобой, Гвени.

– О чем? – спросила девушка, подперев голову рукой. Ее глаза быстро двигались слева направо, когда она вчитывалась в предложения.

– О твоем замужестве.

Взгляд Гвендолин замер, будто она наткнулась на слово, которое не могла прочесть, и расфокусировался. Буквы расплылись перед ее взором. Перо выскользнуло из пальцев и упало на тетрадь, от острого кончика растеклась чёрная клякса. Девушка вопросительно посмотрела на маму:

– А что с моим замужеством?

– Отец хочет вывезти тебя в Руебург и представить ко двору, – замялась Найрин. Любые упоминания столицы и царского дворца вызывали у нее стойкое ощущение неприятия, но поведение дочери беспокоило ее еще больше. Потому она продолжала: – Там ты сможешь познакомиться с умными, приятными и обеспеченными юношами. Возможно, кто-то из них приглянется тебе.

– Не приглянется! – вдруг резко заявила Гвен и подскочила со своего места.

– Но ты ведь их даже не видела. К тому же я не стану тебя ни к чему принуждать, – Найрин говорила нежно и тихо. Она тоже поднялась на ноги, но не пыталась подойти ближе. – Гвен, рано или поздно, девушка должна встретить своего избранника, создать семью и покинуть родительский дом.

– Если я мешаю вам, то могу уйти жить в горы, – саркастически фыркнула девушка, скрещивая руки на груди и отворачиваясь.

– Конечно, не мешаешь, – Найрин постаралась вновь заглянуть дочери в глаза: – Этот дом навсегда останется твоим, я всегда буду рада видеть тебя, выслушать и помочь, но женщине нужно…

– Женщине нужно, женщине нужно, – передразнила Гвендолин и прошлась к окну, выглянула на сад. Колин сидел в тени дерева и что-то самозабвенно записывал в тетрадь. Затем девушка подняла голову и посмотрела на глубокую бескрайнюю синеву. – Я не хочу в столицу, мам, моего мужа там нет! – произнесла она безапелляционно.

– Возможно, – Найрин решила подступиться с другой стороны, – ты захочешь поехать в гости к Дольскому князю? Скоро у его сына день рождения, будет бал. Мы могли бы купить тебе новые платья, и ты наденешь полный комплект бабушкиных украшений, они прекрасно дополнят твой кулон.

– Нет, – мотнула головой Гвендолин. Длинные белые волосы метнулись из стороны в сторону, а пальцы рефлекторно коснулись прозрачного камня на шее.

– Или к Лисанскому князю – на праздник летнего солнцестояния.

– Нет, мам, – простонала девушка, оборачиваясь. На ее кукольном личике отразилась тоска. – Моего мужа там нет.

– А где же он? – заинтересованно спросила Найрин, начиная догадываться о причине таких категоричных ответов дочери. Но она никак не могла понять кто приглянулся девушке, ведь она почти ни с кем не общалась, даже не завела себе друзей.

– Не там точно, – смутилась Гвендолин и отвела глаза.

– Ты уже с кем-то познакомилась? – Найрин скорее согнала едва начавшую проявляться улыбку с лица. А Гвен повела плечами и опустила голову, попытавшись спрятать лицо за волосами. Ответила глухо:

– Я видела его.

– Где же? – Найрин сделала несколько шагов вперед, заинтересованно склонив голову набок. Голос ее был мягким и обволакивающим: – Здесь, в Дальней Заставе?

– Нет, – Гвендолин поежилась и обняла себя руками на уровне живота. – Во сне.

Услышав такой ответ княжна тихо хмыкнула и отвела взгляд, тоже посмотрев за окно. Она задумалась на минуту, а потом снова предприняла попытку уговорить девушку на поездку:

– Может, тогда стоит поискать того, кто тебе снился? Возможно, он приедет на бал или…

– Нет! – вновь перебила родительницу Гвендолин. – Он найдет меня сам. Сейчас он… далеко.

– Хорошо, – сдалась Найрин, привычная к подобным странностям дочери. Она закусила губу и все же добавила перед тем как уйти: – Отец все равно захочет взять тебя в столицу. Подумай сегодня над этим предложением, и не будь так категорична, пожалуйста.

После этого Найрин развернулась и вышла из комнаты, отправившись на первый этаж. Гвен посмотрела ей вслед и повернулась к окну. Теперь ее взор был направлен на горы, далеко за которыми начинались Кхидейские земли.

Глава 2

Тот о ком Гвендолин часто вспоминала за прошедшие годы, с того самого момента, как вернувшись на следующий день в грот застала там лишь пустующую лежанку и остатки еды, сейчас стоял на балконе темного гротескного дворца. Дарай даже не догадывался о том, что за много миль от его мрачной резиденции между Найрин и ее дочерью состоялся разговор, главным неозвученным героем которого был он.

– Повелитель, – старец, ступивший на балкон из темной практически неосвещенной комнаты, поклонился молодому мужчине. Последний совсем не походил на своего отца: Оркантр был мощным воином крупного телосложения, а Дарай вырос другим – жилистым, сухим, в чем-то даже изящным. Он двигался с кошачьей пластикой, и много кто из бывших варваров мог ошибочно принять его за слабака.

Наследник Оркантра вернулся в родные земли пять лет назад, когда новые претенденты на место правителя едва не развалили с таким усердием созданную Повелителем страну. Они были далеки от политических интриг, которые мог с закрытыми глазами плести государь соседнего царства, и просто подло уничтожали друг друга, стравливали между собой народ, разрушали все, что построил отец Дарая. Многочисленные братья и сестры наследника были убиты сразу после смерти Оркантра, эта же участь ждала и мальчишку, если бы он не проявил чудеса ловкости и смекалки, убежав в горы. Сунувшихся за ним убийц спугнули охотящиеся драконы. Кхидеи решили, что ящеры сожрут наследника и отступили. Но рептилии лишь проводили уходящего на рассвете ребенка, который чем-то приглянулся их человечке, безразличными взглядами.

Дарай вскоре набрел на монашью келью в горах, на границе царства и Кхидейских земель, где жил отшельник. Мальчик планировал остаться у мудрого старца всего лишь на ночь, но ушел оттуда уже юношей, закаленным изнурительными тренировками в горах, и перенявшим знания пожилого монаха.

– Я слушаю тебя, – ответил Дарай не оборачиваясь. Он смотрел на пустошь, простирающуюся перед его резиденцией, и за которой, словно стена, выросшая из земли и достигшая небес, начиналась горная гряда.

– Вы уверены, что вам стоит отправиться туда? – спросил мужчина. Советник нового Повелителя имел в виду запланированный поход в горы. Он был горбат и стар. Один его глаз был ярко-карим, а второй подернулся белесой пеленой, будто туман, спустившись с горных пиков, заполз в глазное яблоко. Его темные бесформенные одежды скрывали много оружия и маленьких колб с ядом.

– Уверен.

Дарай стоял прямо, расправив широкие плечи. Руки его лежали на каменных поручнях, а на лице застыло выражение спокойной уверенности. Его нос пересекал старый шрам, оставленный хвостом дракона, но в остальном он был даже по своему красив: высокий лоб, широкая челюсть, волевой подбородок. Единственное, что не вписывалось во внешность молодого правители были глаза: светло-серые, окаймленные темным ореолом, они могли бы принадлежать бывалому воину или прожившему жизнь старцу, но не двадцатилетнему человеку. Эти глаза повидали много крови, предательств, смерти, борьбы и несправедливости, оттого стали жестокими и прагматичными.

– Мой народ слишком долго не воспринимали всерьез, – говорил Повелитель, у которого неожиданно оказался очень глубокий насыщенный голос. – Мы поклонялись не тем божествам, и этим воспользовались наши соседи. Я намерен исправить эту оплошность, а потом вернуть наши земли.

– Но идти в одиночку на дракона… Это слишком опасно!

– Не опасней, чем заявить свои права на кхидейский престол, – Дарай недовольно дернул плечом.

Когда он вернулся в родные земли, никто, как и ожидалось, не воспринял эту новость радостно. Наоборот, его тотчас попытались убить. Сначала юноше пришлось сойтись в бою за свою жизнь, и только выйдя победителем из этой схватки – заявить права на престол и сразиться с другими претендентами. На протяжении нескольких недель после победы Дарая их головы украшали главные ворота перед его дворцом, который возводили еще для Оркантра.

– Но вы сражались с людьми, а это драконы, – все же не спешил согласиться с Повелителем советник. – Для охоты на них в соседнем царстве годами придумывали и мастерили специальное оружие, и то возвращались после рейдов в горы совсем не многие.

– Рэйм, – Дарай, наконец, обернулся и скрестил руки на груди. – Убийство дракона – моя забота, а твоя – царское сокровище. Что ты смог узнать?

– Совсем немного, Повелитель, – горбун снова поклонился, досадливо поджав губы, и продолжил доклад: – Царь Калан Великий обладал предметом, освещенным их божеством – Пресветлой. По моим данным, он хранил его в сокровищнице к которой имеют доступ лишь носители его крови.

– Что именно делал этот предмет? Почему мой отец считал его угрозой?

– Достоверно не известно. Скорее всего, это секрет, передающийся из поколения в поколение в царском роду. Разные легенды приписывают ему разные свойства: кто-то утверждает, что он предсказывает будущее, а другие говорят, что наделяет человека немыслимой силой.

Дарай помолчал, смотря в одну точку перед собой, а потом решительно направился внутрь дворца. Тут было мало света из-за маленьких окошек, и пахло гарью, из-за чадящих факелов. Стены из темного камня и низкие потолки давили. Ни о какой роскоши не шло и речи. Молодому Повелителю казалось, что несмотря на прогресс, которого он смог добиться, они еще не скоро избавятся от славы варваров в глазах соседей.

Мужчина целенаправленно шел вперед уверенной сильной походкой. Советник едва поспевал за ним. Дарай вошел в кабинет и принялся искать что-то на столе, отрешенно спросив:

– Почему Лоркан до сих пор не использовал это пресловутое сокровище?

– Возможно, он пользовался им тайно, не предавая огласке, – пожал покатыми плечами старик. Дарай уверенно мотнул головой:

– Нет. Если бы он сделал это, то не было бы смысла убивать моего отца.

Повелитель, наконец, нашел что искал и всмотрелся в мелкий кривой почерк. Это был доклад одного из разведчиков, проникших в царство. Взгляд мужчины скользнул по строкам и он уверенно завершил:

– Мой отец был слишком предан старым верованиям. Тяга к мистичности погубила его, сделав слабым. Если бы сокровище Калана Великого было таким могущественным, как гласят слухи, то Лоркан воспользовался бы им. Оно либо бесполезно, либо утрачено. Потому я намерен свергнуть наших богов с постамента и повести кхидеев за собой.

Дарай вновь взглянул в карий глаз Рэйма. Тот хмурился, слушая правителя:

– Много лет наши люди были уверены, что они потомки драконьих наездников. И то, что человек, оседлавший ящера, богоподобен.

Повелитель на это негромкое изречение ухмыльнулся, проговорив зловеще:

– Благодаря мне – они поверят в другое. Кхидеи станут теми, кто свергнет драконьих наездников. Нам предстоит убить богов.

Глава 3

Дарай отправлялся в путь до рассвета. Помощники подвели ему большого серого коня с густой короткой гривой и массивными ногами. Небо только начинало светлеть, но выехать стоило как можно раньше.

– Что прикажете делать, пока вы отсутствуете, Повелитель? – спросил Рэйм. Он следовал за молодым господином как уродливая тень. Дарай самостоятельно проверил все свое снаряжение, затянул подпругу на седле, пару раз легко хлопнул скакуна по шее, и только потом ответил:

– Готовится к моему возвращению. Оповести всех старейшин, что я хочу видеть их завтра после рассвета на площади перед дворцом.

– Хорошо, мой господин.

Дарай запрыгнул в седло и больше не тратя время на разговоры направил скакуна в сторону гор.

Прибыв на место, он оставил коня у подножья, а дальше отправился пешком. Солнце стояло в зените, когда он, закинув меч и арбалет за спину, взбирался по крутому склону. Он ловко цеплялся за выступы каменистом рельефе, подтягивался, бесстрашно поднимаясь все выше. Дарай знал, что драконы гнездятся именно там, куда человеку или другому животному добраться сложнее всего, но он очень долго жил в горах, и все это время он тратил с пользой.

Рык драконов он услышал, когда стоял на вершине, переводя дыхание. Прислушался, ловя ушами отголоски звуков. Легко засек время от рыка до его отражения и прикинул примерное расстояние до источника звука, как учил его монах. Оглянулся по сторонам, и выбрал направление. Двигался тихо и быстро, словно опасный хищник.

Картина, открывшаяся взору Дарая оказалась странной. На плато сцепились два дракона. Они рычали и шипели, били друг друга лапами, крыльями, и плевались огнем. Первый был большой темно-коричневый, с роговыми наростами по всей длине хребта от черепа до конца хвоста. Другой был меньше, изящнее, белого цвета. Присмотревшись, Дарай понял, что второй зверь – самка.

У Повелителя не было нужды размышлять почему сцепились эти двое. Он присел, перекинув на колени арбалет и достал разрывные болты, сам пристально наблюдая за поединком. Он подошел с не наветренной стороны и рассчитывал, что у него есть время, пока его не заметили.

Оба дракона уже были сильно ранены. У коричневого кровоточила глубокая рана в боку от длинных кривых клыков самки, а у белой – повреждена шея и почти разорвано крыло, ее чешуя была грязной из-за пятен крови. Когда противник повалил ее на землю и прижал, скалясь, она выдохнула ему в морду сгусток черного дыма и двинула задними лапами в брюхо, а сама попыталась сбежать. Но дракон ухватил ее зубами за хвост, возвращая обратно.

Дарай боялся, что драконы вот-вот решат свой спор и разлетятся в стороны, потому он, наконец, вышел из своего укрытия. Болт вылетел из арбалета с громким щелчком распрямившейся пружины и вонзился прямо в глаз коричневого дракона. Тот взвыл, пошатнулся, плюнул огнем в сторону Дарая. Повелитель даже бровью не повел, а на арбалетной направляющей уже лежал новый болт. Щелчок и разрывной снаряд вонзился между наростов на лбу. Ящер пошатнулся, рефлекторно перебирая лапами и тяжело повалился на землю.

Белая драконица, зашипела на человека, обнажив окровавленные клыки. Дарай отбросил арбалет и достал меч из ножен. Стремительно кинулся к ней, выхватывая из кармана мешочек. До того как рептилия успела изрыгнуть сгусток пламени, ей в морду ударился тканевый кошель, раскрываясь, и ее глаза обожгло перцовым порошком. Ослабленная после боя драконица закричала, мотая головой и отступая назад. Споткнулась о булыжник и упала на бок.

Дарай оказался рядом с ней за считанные удары сердца и занес меч над головой большого ящера. В этот момент драконица сумела распахнуть один глаз и рука Повелителя дрогнула.

Они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений, не шевелясь. Рептилия тяжело дышала, а Дарай отчего замер, не в силах нанести решающий удар. Слишком осознанным и разумным был взгляд поверженного зверя. Но не это смутило мужчину, а скорее сила, которая таилась в светлых глазах, решительность и жажда жизни. Где-то в глубине этого взора, побежденного, но не сломленного, Дарай рассмотрел десятилетнего мальчишку, убежавшего в горы.

– Пошла прочь! – зло выдохнул Дарай, опуская меч и делая несколько быстрых шагов назад.

Белая настороженно поднялась, следя за каждым движением воина, потом резко развернулась и в несколько мощных прыжков оказалась на склоне скалы. Дараю достался последний задумчивый взгляд и она камнем рухнула вниз, а потом расправила крылья и полетела в даль.

– Мне хватит и одной драконьей головы, – сказал самому себе мужчина, хотя уже начал корить себя за это непонятное и неуместное благодушие. Он вернулся к коричневому дракону и осмотрел его большое тело.

* * *

Рэйм выполнил поручение. На следующее утро перед дворцом Повелителя собрались старейшины, с ними были воины, и все желающие. На площади собралось не менее ста взрослых мужчин. Толпа недовольно гудела.

– Что он хочет сказать нам? – спрашивали одни.

– Зачем нам вообще слушать мальчишку? – ворчали другие.

– Сам, может, сойдешься с ним в поединке за трон? – едко интересовались третьи. Кхидеи спорили и едва не хватались за кривые мечи. Они были одеты в одежду из выделанной кожи, многие носили бороды и длинные волосы, собранные в хвост или косу. Все были вооружены.

Рэйм стоял на возвышении у входа во дворец. Он осматривал толпу хмурым взглядом, сцепив руки перед собой.

– Где Повелитель?! – крикнул ему рыжебородый здоровяк, делая шаг вперед. Советник лишь вскинул голову, смотря на надвигающегося верзилу, но ответить не успел.

– А ты сам не видишь? – гневный вопрос Дарая гулко прокатился над площадью, заставляя собравшихся замолчать и обратить внимание на выходящего из полумрака дворца мужчину. А когда кхидеи разглядели, что он нес в руке, то в воздухе раздался единогласный обескураженный выдох.

Повелитель поравнялся с Рэймом и обвел толпу тяжелым взглядом, который многие не выдерживали, опуская глаза. Убедившись, что его слушают, Дарай поднял вверх голову коричневого дракона, демонстрируя собравшимся. Выдержав паузу, он заговорил:

– Я не буду провозглашать длинных речей, хочу лишь задать вам несколько вопросов! Не кажется ли вам, что царь Лоркан незаконно забрал наши земли?! Болота и равнины, часть горной гряды, те места где много веков жили наши предки – теперь именуются каким-то княжеством. Неужели каждый из вас согласен простить царю подобное?

Дарай замолчал, вновь обводя толпу взглядом. Мужчины стали переглядываться и заинтересованно подались вперед. Удовлетворенный началом речи, Дарай продолжил:

– Они выгнали нас на пустошь и радуются своей безнаказанности! А все из-за того, что те, кто смог оседлать драконов возомнили себя богами! Но они всего лишь люди, подчиняющие себе зверей. Как когда-то наши предки подчинили буйволов, сделав их скотом! Смотрите, эти твари смертны!

Дарай бросил голову дракона под ноги старейшинам. Они сначала отпрянули, а потом подались вперед, заглядывая в уцелевший глаз, в котором отражалось хмурое небо.

– Кхидеям пора перестать бояться навязанных нам богов, а взять контроль над ситуацией в свои руки! Мы должны объединиться и вернуть свои земли, восстановить справедливость, нарушенную царем. Иначе другие соседи тоже решат, что им можно так просто захватить наши территории! Вы позволите сделать это? Вторгнуться в наш дом, забрать наших женщин и убить наших детей?

С каждым предложением голос Дарая становился громче, и, откликаясь на это, сильнее рокотала толпа. Они неосознанно кивали в такт словам предводителя. На последние вопросы из толпы послышались обособленные выкрики “Нет!”, и вскоре уже вся площадь выкрикивала это. Дарай снова сделал паузу, а потом заговорил тихо и вокруг моментально образовалась тишина:

– Мы объявим царству войну и вернем то, что по праву принадлежит нам. Мы больше не позволим никому вторгаться в наш край. У них есть много оружия, но на нашей стороне правда, сила и выносливость. Но мы сильны лишь, когда мы вместе. Только объединившись мы сможем победить подлого царя. Вы готовы сразиться за будущее величие Кхидейских земель?

Толпа взорвалась одобрительными криками, а на лице Дарая расцвела предвкушающая ухмылка.

* * *

– Мой господин, – горбун стоял напротив сидящего за столом Повелителя. – Нельзя отправляться на войну, не побеспокоившись о наследнике.

– Мой отец побеспокоился, и что из этого вышло? – фыркнул Дарай, вспомнив какую охоту устроили на детей Оркантра. Рэйм пропустил насмешку мимо ушей:

– Получились вы, мой господин.

Дарай удивленно поднял голову, оторвав взгляд от карты находящейся перед ним. Задумчиво опустил подбородок на сомкнутый кулак. Взор молодого повелителя упал на кинжал лежащий на краю стола – единственная вещь доставшаяся ему от отца. В то время, как все остальное растащили другие претенденты на престол, эта вещь осталась нетронутой, и теперь принадлежала Дараю.

Рэйм продолжил мысль, радуясь тому, что его уловка привлекла внимание правителя:

– Стоит зачать ребенка до вашего отъезда. Я могу приказать, чтоб во дворец доставили любых женщин. Вам все еще полагается гарем.

На последнем слове Дарай поморщился. Он устало потер переносицу пальцами и поднялся с кресла, отойдя к окну. Советник подался ближе:

– На войне случается многое. Вы можете погибнуть, но ваши приспешники будут знать, что у вас есть наследник, а я или любой, кому вы верите, сможет стать при нем регентом. То, что произошло с детьми Оркантра было из-за того, что он не признавал ни одного из вас своим преемником, и потому что Лоркан приложил немало усилий, чтоб внести смуту. Сейчас же, когда подготовка к войне идет уже месяц, кхидеи сплотились под вашим руководством как никогда. Вам стоит подумать о потомстве.

– У меня не будет гарема, – мотнул головой Дарай, смотря на юг, туда, где за горной грядой располагалось царство. У него уже были женщины, достаточно красивые, молодые и покорные, но с каждой из них он ощущал лишь пустоту и скуку. Он не видел смысла окружать себя кроткими куклами, еще и тратить на их содержание деньги, которые сейчас можно было направить в другое русло.

Рэйм растерялся, опустив глаза:

– Возможно, вы хотите взять официальную жену по какому-то из обрядов? Но, должен предупредить вас, в этом случае шанс на то, что у вас вскоре появится наследник мужского пола резко снижается. К тому же одна женщина может быстро надоесть. В гареме же у вас всегда будет возможность выбрать…

– У меня не будет гарема! – повторил Дарай с нажимом. Он еще пару минут задумчиво смотрел вперед, а потом резко обернулся к советнику, и по его губам расползлась зловещая улыбка, больше похожая на звериный оскал: – В царстве меня уже ждет невеста.