Текст книги "Конец республики"

Автор книги: Милий Езерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

XXXI

В секстильские календы Октавиан вступил в Александрию. Город казался вымершим. Приказав собрать народ, он шел с философом Ареем, держа его за руку, до гимназии.

Перед ним была распростертая толпа александрийцев, дрожавших за свою жизнь и имущество.

Взойдя на возвышение и повелев всем встать, Октавиан произнес на греческом языке речь, сочиненную Ареем.

Он говорил презрительно, крикливым голосом, свысока и заключил речь следующими словами:

– Хотя вы заслуживаете строжайшей кары, я желаю простить вас, александрийцы, по трем причинам: во-первых, вследствие огромного уважения, которое я питаю к Александру Македонскому, основателю этого города, во-вторых, из-за величия и красоты Александрии и, в третьих, чтобы сделать удовольствие моему другу философу Арею.

Подозвав поэта Корнелия Галла, он приказал разыскать Антилла и Цезариона. Наследники Антония и Цезаря беспокоили его не меньше, чем Клеопатра, и он думал, как бы поскорее освободиться от них, боясь, что они начнут войну против него.

К удовольствию Октавиана, Антилл вскоре был выдан своим учителем и, несмотря на то, что искал убежища у подножия статуи Юлия Цезаря, был безжалостно убит, а голова его отнесена Октавиану.

На другой день Корнелий Галл доложил полководцу, что Цезарион отправлен Клеопатрой с сокровищами в Эфиопию, в сопровождении ритора.

– Канидий, Алекс, сенатор Овиний и другие? – спросил Октавиан, боявшийся, как бы не уцелел Канидий, знавший тайну победы при Актионе, и строптивый Овиний, начальник александрийских ткачей.

– Казнены.

– Еще что?

– Вырезаны приверженцы Антония, «друзья смерти», вольноотпущенники и рабы.

– Невольницы?

– Проданы публиканам для италийских лупанаров. Октавиан встал.

– Приказываю детей отправить в Рим: пусть Октавия воспитывает их.

– Ты говоришь о десятилетних близнецах – Александре-Гелиосе и Клеопатре-Селене? – спросил смуглолицый Галл, украдкою вытирая кровь с рукоятки своего меча.

– О них. Если гибрид будет пойман, – продолжал Октавиан, намекая на Цезариона, – доложить мне.

Вмешался философ Арей.

– Ты хочешь его пощадить? Вспомни, Цезарь, стихи Гомера и подумай, найдется ли в мире место для двух Цезарей?

– Казнить?

– Я советую для спокойствие римской республики. Когда Галл вышел, Октавиан сказал Арею:

– Я разрешил Клеопатре похоронить Антония с царскими почестями. Я слышал, что союзные цари и мои полководцы желают почтить побежденного, и не препятствую: он был великий муж. А Клеопатру я навещу после похорон Антония.

– Берегись ее, Цезарь! Она – опаснейшая из женщин. Ее чары гибельны, как змеиный яд. Она обворожит тебя, как божественного Юлия или Антония…

– Меня? Ошибаешься, друг! Сердце мое – лед и камень. Афина-Паллада и Афродита – обе вместе – не сумели бы меня соблазнить.

Удивившись его словам, Арей некоторое время молчал. Потом сказал со скрытой насмешкой в голосе:

– Ты, Цезарь, удивительнейший из мужей! Моли этих богинь, чтобы благословили тебя и твой дом!

Октавиан собрался навестить больную Клеопатру.

По его настоянию она переселилась во дворец и жила, запершись в своей спальне в обществе Ирас и Хармион, изредка принимая управляющего, хитрого грека, который составлял опись ее сокровищ.

В спальне дымились две-три курильницы, распространяя аромат сгораемых благовонных трав и сухих восточных растений. Не было, как в прежнее время, эротических картин, роскошных ковров, ваз на треножниках, даже золотая ваза, служившая ночным горшком, была заменена глиняной, а роскошное ложе – соломенным тюфяком.

Клеопатра лежала в простом хитоне на тюфяке. Ей нездоровилось – лихорадка не давала покоя, израненные груди ныли. Легкий румянец окрашивал смуглое исхудалое лицо.

Хармион доложила, что стража, охранявшая дворец, громко приветствовала Цезаря и что он направился к покоям царицы. Ирас, сидевшая у изголовья Клеопатры, вскочила и, подбежав к ней, ожидала приказания. Но царица движением руки остановила ее…

Распахнулась дверь, и вольноотпущенник Октавиана прокричал:

– Гай Юлий Цезарь Октавиан!

Победитель входил, чуть прихрамывая, с легкой улыбкой на губах. Остановившись на пороге, он учтиво приветствовал Клеопатру, не называя ее царицею.

Спрыгнув с ложа, она, босая, растрепанная, упала к ногам Цезаря. Прекрасное лицо ее было искажено, голос дрожал, когда она говорила слова приветствия.

– Ляг, женщина, не волнуйся, – сказал Октавиан, отступая от нее и избегая протянуть ей руку, – он опасался чар, испуганный наставлениями Арея.

Ирас и Хармион уложили Клеопатру на соломенный тюфяк, и Октавиан сел возле нее. Он спросил, имеет ли она все необходимое и не жалуется ли на кого-либо.

– Увы, Цезарь, – вздохнула она. – Что нужно еще бедной, несчастной женщине? – И тут же принялась оправдываться, сваливая вину за враждебные действия против Рима на Антония, который хотел осуществить планы Юлия Цезаря и заставил ее, как римский проконсул, поступать так, как не поступила бы она никогда, предоставленная самой себе.

– Ты говоришь неправду, женщина! – возразил Октавиан. – Не ты ль потребовала от Антония отторжения римских провинций для твоих детей? Не ты ль настояла на разводе Антония с Октавией и заставила его двинуть войска и корабли к Актиону?

Клеопатра не смутилась.

– Ты плохо осведомлен, Цезарь! Враги очернили меня в твоих глазах, чтобы лишить твоего сострадания и великодушия. Будь же милосерден, Цезарь, к моим детям, выдели им земли, приличествующие их сану, не оставь их своими милостями!

– Будь спокойна, женщина!

– Я не прошу тебя, Цезарь, о себе, – продолжала Клеопатра, улыбнувшись, и сияние разлилось по ее лицу, – жизнь моя увядает, но я хотела бы жить, чтобы видеть твое величие на суше и на морях.

Как очарованный, смотрел Октавиан на нее!

Глаза его остановились на босых ногах царицы, и непреодолимое желание овладело им. Он протянул к ней руки и вдруг отшатнулся: в глазах Клеопатры сверкнул огонек торжества, и этот огонек, отрезвив Октавиана, решил участь царицы.

Цезарь встал.

– Прости, неотложные дела…

– Умоляю тебя, сядь, – сказала Клеопатра, чувствуя, что случилось что-то непоправимое, и не понимая, почему Октавиан внезапно охладел и нахмурился, – у меня тоже есть к тебе дело. – И, кликнув управляющего, повелела принести опись сокровищ, – Я, Цезаръ, – улыбнулась она, и опять сияние разлилось по ее лицу, – позаботилась о том, чтобы ты знал…

Протянув царице опись сокровищ, грек стал упрекать ее, что она утаила часть драгоценностей.

Клеопатра вскочила с ложа и, схватив грека за волосы, с яростью хлестала его по щекам, царапая ему лицо.

– Проклятая эхидна, продажная собака! – кричала она пронзительным голосом, захлебываясь от бешенства, и вдруг обратилась к Октавиану: – Прости, Цезарь, за вспышку гнева, которую я не могла сдержать. Но подумай сам, разве это не ужасно, что раб вменяет мне в преступление – не преступление? Верно, я отложила несколько драгоценностей, и они не попали в опись; я хочу подарить их Ливии и Октавии, чтоб они упросили тебя быть добрее и снисходительнее ко мне…

Октавиан улыбнулся.

– Ты можешь хранить их, – сказал он – в надежде на блестящее будущее, которое ожидает тебя. Поправляйся же поскорее, а я прикажу жрецам молиться богине Валетудо о твоем выздоровлений. Прощай.

И он поспешно вышел, радуясь втайне, что обманул ее своими речами.

XXXII

Наслышавшись об Октавиане как о демагоге, Клеопатра подозревала, что речи его и обещания были лживы, и беспокоилась о судьбе детей. Не имея возможности увидеться с ними, она знала о них только то, что ей говорили: дети в безопасности, находятся под покровительством Цезаря. Однако сомнения мучили ее. Узнав однажды, что через три дня Октавиан возвращается в Италию и берет с собой ее и детей, она поняла, что обречена на унижение, а потом и на смерть: Цезарь поведет ее, закованную в цепи, за своей триумфальной колесницей, римский народ будет издеваться над ней, плевать ей в лицо и бросать в нее камнями и отбросами, а затем ее ввергнут, по приказанию «милосердного» Цезаря, в Мамертинскую темницу и заморят голодом, как некогда Югурту, или задушат, как Аристоника.

Не выказывая ничем своих подозрений, она написала письмо Октавиану, прося позволения отправиться на могилу Антония, чтобы убрать ее, по обычаю, лотосами.

Это было ей разрешено.

Возвратившись во дворец, она выкупалась в цистерне и возлегла за столе Ирае и Хармион. Оживленно беседуя со своими любимицами, она часто поглядывала на дверь. Наконец вошла невольница, низко поклонившись.

– Некий земледелец принес полную корзину смокв, – сказала она. – Прикажешь, царица, взять их?

– Возьми, – повелела Клеопатра и, когда египтянин поставил корзину на столик и ушел, приказала рабыням удалиться. Написав письмо, в котором просила похоронить ее рядом с Антонием, она вручила его невольнику.

– Отнеси это Цезарю.

Сев на ложе, она говорила:

– Сегодня я решила умереть. А вы оставьте меня… уезжайте из страны Кем в Эфиопию, куда бежал сын мой Цезарион…

– Нет, царица! – одновременно воскликнули девушки. – Жили мы с тобой вместе – вместе и умрем…

– Пройдем в спальню.

Ирас и Хармион поспешно взяли корзину и понесли ее вслед за Клеопатрой.

– Одна из вас должна испробовать действие яда, – сказала царица и, указав на смоквы, прикрытые листьями, добавила, заметив движение Ирас: – Смелее, моя дорогая!

Вынимая смоквы, Ирас увидела черного аспида, пытавшегося скрыться под листком, и, раздразнив его, подставила ему руку. Клеопатра с любопытством смотрела, как разъяренный аспид впился в руку Ирае.

Девушка оторвала его от своей руки, а Клеопатра быстро прикрыла корзину ковриком.

Шатаясь, с потным помертвевшим лицом, Ирае дошла до царицы и, повернув к ней голову, вымолвила прерывистым топотом:

– Яд действует… руки онемели… тело холодеет… И тихо опустилась на пол.

Клеопатра заглянула ей в глаза – они мутнели, девушка засыпала.

– Хорошо. Сними, Хармион, коврик…

Из-под листьев выглянул аспид и скрылся. Клеопатра торопливо выбрасывала смоквы на пол.

– А, вот где ты! – вскричала она, увидев аспида на дне корзины. Она дразнила его, то подвигая к нему руку, то отнимая ее (глазки взбешенной змейки сверкали, как угольки), и вдруг протянула ему руку. – Слава богам! Вероломный тиран будет лишен .радости созерцать мой позор!

Хармион оторвала аспида от ее руки и поступила так же, как царица, «Легкая смерть», – думала она, поддерживая Клеопатру, и, отбросив от себя гадину, помогла госпоже улечься на ложе.

Одетая в великолепные царские одежды, Клеопатра лежала на золотом ложе, а Хармион, шатаясь, возлагала на ее голову диадему, когда дверь распахнулась и вбежали люди, посланные Октавианом.

Молча они остановились посредине спальни.

– Как это красиво! – воскликнул один из посланцев.

– Да, очень красиво и достойно потомка Лагидов, – ответила Хармион и, пошатнувшись, упала мертвая у ложа, рядом с Ирас.

Вошел Октавиан. Не столько обеспокоенный смертью Клеопатры (он не верил, что она умерла), как целостью ее сокровищ, он, тем не менее, приказал позвать псиллов, чтоб они высосали яд, и, кликнув управляющего, потребовал опись имущества царицы.

Псиллы, осмотрев руки Клеопатры, Ирас и Хармион, заявили, что трудно решить, от чего умерли женщины, – от укусов ли аспида или от уколов отравленными иголками, и принялись высасывать яд.

– Поздно, – сказал главный псилл и повелел своим помощникам оставить в покое Ирас и Хармион. – Яд распространился мгновенно – сердца женщин перестали биться.

Октавиан задумчиво стоял над трупом царицы. Слушая шепот римлян, восхищавшихся ее геройской смертью, он спрашивал себя, нужно ли выразить свое мнение, и, наконец, тихо выговорил, с лицемерной грустью склонив голову:

– Я восхищаюсь смелостью Клеопатры и ее верных служанок. Мудрая египтянка предпочла смерть позору, как будто я допустил бы ее до позора…

Помолчав, он обратился шепотом к Корнелию Галлу:

– Я решил оставить тебя префектом Египта. Взыщешь с граждан пени за сопротивление Риму: с богачей – шестую часть их имущества, со среднего сословия и бедняков – две трети. Отправишь в Рим все золотые вещи, вазы, статуи и сокровища Клеопатры, годные для перечеканки в монету. Еще до моего отъезда взыщешь с города в пользу моих легионариев по двести пятьдесят драхм на человека.

– Будет сделано, – сказал Галл, – Но скажи, Цезарь, почему ты говоришь мне об этом здесь?

– А оттого, дорогой поэт, что после смерти Клеопатры мои мысли приняли иное направление и новые решения созрели в моей голове.

Спустя несколько дней, встретившись с Галлом, Октавиан сказал ему с насмешкой в голосе:

– Птолемей XVI Цезарион выдан его учителем-греком и умоляет о помиловании, как будто я имею право поступать вопреки воле Рима. И я решил…

Галл поспешно перебил его:

– Имей милосердие, Цезарь! Ведь это сын божественного Юлия!

Октавиан нахмурился.

– О поэты, поэты! Ваше милосердие смешно в наше время. Вспомни слова Арея о двух Цезарях, а также вспомни, что Власть любит кровь: это ее амброзия и нектар. Что? Ты смеешь мне возражать?..

– Я повинуюсь тебе, – молвил дрогнувшим голосом Галл. – Итак – ты решил…

– Я решил казнить Цезариона. Исполни же немедленно мой приговор, чтобы я мог спокойно отплыть в Италию… А Клеопатру, – громко сказал он, чтобы слышали римляне и египтяне, – похоронить, как она пожелала, рядом с Антонием.

ХХХIII

Наконец он возвратился в Италию, этот «Покровитель земли и моря», как льстиво величали его азиатские греки, и отпраздновал триумфы: первый – над далматами, паннонами и иными племенами, второй – над Актионом и третий – над Африкой, то есть Египтом,

Лициния, Понтий и Милихий возвратились в Рим лишь к третьему триумфу. Оба видели, как за колесницей Октавиана везли скульптурное изображение Клеопатры, лежавшей на ложе, со змеей, обвившейся вокруг ее руки. А за статуей царицы шли среди пленных царственные дети – Александр-Гелиос и Клеопатра-Селена: Солнце и Луна.

Играла музыка. Народ рукоплескал. И Октавиан, самодовольно улыбаясь, думал: давно ли его ненавидели и презирали как тирана, а теперь встречают с радостью, как величайшего из смертных, освободителя отечества, хотя он никого ни от чего не освободил, а только стал единодержавным правителем, обещавшим длительный мир в республике. В республике? Но ее уже не было, она погибла, когда утвердилось единодержавие, а Октавиан продолжал называть государство республикой, – не упразднил сената, оставив прежние порядки, как будто все осталось по-старому. И, хотя квириты видели, что старые республиканские формы – обман, а вся власть принадлежит императору, они не оспаривали притязаний Цезаря на единовластие; потому что гражданские войны надоели, народ устал от нищеты и безработицы и желал отдохнуть.

Октавиан приветливо улыбался, а в глазах таилась холодная презрительная насмешка: охлос, ненавидимый тираном, у его ног; тиран получил все трибунские права, каждая из тридцати пяти триб обязалась сделать ему подарок, весом в тысячу либр золотом; сенат утвердил все его распоряжения.

Он стал богатейшим мужем мира, присвоив царские земли, рудники, налоги на религиозные торжества, и дарил земли друзьям, чтобы еще больше привязать их к себе. Ростовщик, овладевший наследием Лагидов, должен был получать ежегодно с одного только Египта около шести тысяч талантов! Он стал богаче триумвира Красса и даже лидийского царя Креза.

Так думая, Октавиан улыбался, и вдруг на мгновение лицо его омрачилось: вспомнил Антония, продолжателя дела божественного Юлия, стремление его соединить Запад и Восток, основать монархию, подобную монархии Александра Македонского, Да, Антоний погиб, ему не удалось осуществить великих идей Юлия Цезаря, но разве он виноват перед человечеством, что Фатум или боги воспрепятствовали его стремлениям? Он так же велик, как Юлий Цезарь, и только он, Октавиан, мало еще сделал для величия Рима и блага человечества. Что ж! Он молод, жизнь впереди, боги помогут ему установить единовластие на многие века.

Он улыбался, поглядывая на матрон и девушек, улыбался всем, и многие удивлялись, как можно было считать этого кроткого, миролюбивого и веселого молодого мужа тираном?

Лициния, Пойтий и Милихий молча смотрели на твердую Власть, вступившую в Рим. И каждый думал одно и то же.

…Шли садами Виминала.

– Тирания победила, – сказала Лициния, – но надолго ли? Семя, брошенное народными борцами, не погибнет и даст великолепные всходы. Придет время, и на борьбу поднимутся сотни, тысячи и сотни тысяч угнетенных, поднимутся, когда осознают, что под личиной кротости, доброты и милосердия скрывается холодная демагогия и кровавая тирания… Мы победим, друзья, победим!..

– Когда? – вздохнул Милихий. – Видишь, какая сила в его руках? Только горсточка осталась таких, как мы…

– И горсточка хорошо! – прервал Понтий. – Горсточка сделает свое дело, подготовит плебс и рабов к новым боям.

– Когда это будет? – повторил Милихий.

На лице женщины выступил румянец. Поправив седые волосы, свисавшие вдоль щек, она сказала, протянув руку:

– Когда это будет, спрашиваешь, Милихий? Неизвестно. Но это будет. И если не дождемся мы и не дождутся наши потомки, полной победы добьются будущие поколения… Верь, верь, Милихий, что мы, наши потомки и потомки наших потомков донесут искру нашей борьбы до будущих поколений, и тогда вспыхнет великая борьба, которая принесет освобождение всему миру.

– Я верю, что это будет так, – сказал Милихий, – но как тяжело и трудно будет нам жить эти годы, десятилетия, а может быть, и столетия!..

Понтий весело хлопнул его по плечу:

– Не унывай, друг! Плебс вечно молод и всегда готов к борьбе. Сегодня он тешится, как несмышленое дитя, а завтра… На это завтра мы будем работать и накапливать свои силы.

Они вышли на площадь. Громкие голоса глашатаев, донеслись до них:

– Pax Romana! Pax Romana! [33]33
  Вечный мир.


[Закрыть]Так говорит Цезарь Октавиан. Отныне кончились войны, и римский народ может спокойно жить и трудиться!

Лициния обернулась к друзьям:

– Слышите? Он возвещает вечный мир на могиле республики, не помышляя о нуждах бедняков. Нет, не вечный мир, а вечную борьбу заповедали нам Гракхи, Сатурнин, Спартак, Клодий и Сальвий, и пока народ не добьется полной победы на земле, только демагог может кричать о вечном мире!

КОНЕЦ РИМСКОЙ ТЕТРАЛОГИИ «ВЛАСТЬ И НАРОД»

ПРИМЕЧАНИЯ

Абак – стол или поставец о трех ножках, на который ставилась посуда, золотая и серебряная, обыкновенно напоказ.

Авгуры – жрецы, предсказывавшие события и вещавшие волю богов по внутренностям животных и по полету птиц.

Автараксия – невозмутимость духа, спокойное душевное состояние.

Агафокл ( – 289 г. до н. эры) – сиракузский тиран, успешно боровшийся с местной аристократией и воевавший с Карфагеном, В момент смерти под властью Агафокла была большая часть о-ва Силиции.

Агосилай (442 – г. до хр. эры) – спартанский царь.

Агис III – спартанский царь; на престоле с 244 г., убит в 240 г. по приговору эфоров вследствие того, что начал борьбу с эвпа-тридами за раздачу земель беднякам и периэкам.

Агора – рыночная площадь в греческих городах. Нередко ее окружали простыми галереями, украшенными статуями замечательных граждан, богов и героев.

Адгербал – сын Миципеы, царя нумидийского; убит в 112 г. до хр. эры по приказанию Югурты.

Адонай – господь (еврейское название Ягве, т. е. бога).

Адонис – прекрасный юноша, любимец Афродиты; в честь его были учреждены в Передней Азии, Египте, Греции и Риме празднества, называемые Адонии.

Аид – по верованию древних – властитель преисподней, подземный Зевс.

Академия – участок к северо-западу от Афин, обнесенный стенами и осененный оливковыми и платановыми деревьями. Место прогулок и занятий гимнастикой. Здесь учил Платон, а затем его ученики.

Актеоц (миф.) – греческий герой-охотник, обращенный Артемидою в оленя и растерзанный собственными собаками.

Александр II Птолемей X – пасынок Вероники, жены умершего царя Птолемея IX Александра I – царь Египта; умерщвлен разгневанным народом за убийство жены своей (мачехи), на которой женился по приказанию Суллы.

Амброзия – по представлению древних, – пища богов, доставлявшая им вечную юность и производившая божескую кровь.

Аменти – по верованию древних египтян, подземный мир, населенный черными тенями умерших.

Аммон-Ра, или Аммон-Солнце – по верованию египтян фиванского периода, бог солнца, царь богов, единый творец вселенной. Изображался в виде человека с бараньей головой и витыми рогами.

Амфитрион – хозяин, охотно принимающий у себя гостей.

Амфора – глиняный сосуд, употреблявшийся для хранения вина или масла.

Амфиктионы – племена, жившие вблизи какого-либо святилища и вошедшие между собой в союз для его защиты, совместного отправления празднеств и т. д.; также представители этих племен. Самой знаменитой из амфиктионий была дельфийско-фермопильская.

«Анабазис», или «Восхождение», – сочинение историка Ксенофонта, изображающее поход Кира Младшего против своего брата Артаксеркса, царя персидского, и возвращение на родину греческих наемников, среди которых находился и сам автор.

Анадиомена – «из пены рожденная» – название Афродиты.

Анакреон (580 – 495 г. до хр. эры) – греческий лирик, воспевавший радости жизни и грусть по поводу непрочности их.

Анаксагор (500 – 428 г. до хр. эры) – знаменитый ионийский философ, друг Перикла; его учениками были Фукидид и Эврипид. За объяснение солнечного и лунного затмений, как естественных явлений, был обвинен в безбожии и изгнан из Афин.

Анаксимандр (611 – 546 г. до хр. эры) – математик и философ из Милета. Началом всего сущего считал безграничное, бесконечное, которое выделяет из себя и воспринимает неизменные стихии. Первый в Греции открыл наклонение эклиптики и изобрел солнечные часы.

Анаксимен (556 г. до хр. эры) – философ из Милета, учивший, что основою мира есть божественный воздухообразный эфир. Вычислил наклонение эклиптики.

Андроник Ливий – первый римский поэт, родился в 280 г. до хр. эры, умер в конце III века. Перевел на латинский язык «Одиссею».

Аннибал (247 – 183 г. до хр. эры) – великий карфагенский полководец, сын Амилькара Барки, сражавшегося с Римом во время I Пунической войны, воевал с римлянами в течение II Пунической войны; вторгся в Италию, где продержался около 15 лёт. Вызванный в Африку для защиты Карфагена, которому угрожал Сципион Африканский Старший, он был разбит римским полководцем при Заме, бежал к сирийскому царю Антиоху Великому, а затем в Малую Азию, но, преследуемый римлянами, принял яд, не желая сдаться в плен.

Антиполис – колония массалийцев в Нарбонской Галлии.

Aппаритор – слуга из свободнорожденных, следовавший за магистратом.

Аргус (миф.) – многоглазый великан, поборовший чудовищного быка, опустошавшего Аркадию. Первоначально многоглазый Аргус обозначал звездное небо.

Аристарх Самосский – греческий астроном, жил в 250 г. до хр. эры. Представитель гелиоцентрической системы мира.

Арсак – прозвище или титул парфянского царя. Арсаками назывались все парфянские цари, управлявшие Парфией с 256 г. до хр. эры по 226 г. хр. эры.

Архилох – поэт-лирик, прославившийся в особенности своими ямбами. Жил в VII веке до н. эры.

Асклепий – греческий бог врачебной науки, сын Аполлона. По преданию, он даже воскрешал людей, за что Зевс поразил его молнией как нарушителя порядка мира.

Аспазия – знаменитая греческая гетера; родилась в 470 г. до хр. эры; с 445 г. супруга Перикла.

Асс – медная монета стоимостью от 2 до 4 коп. на наши деньги.

Астрагалы – кости, выбрасываемые игроками из мешочка поочередно.

Ассигнация – отведение, распределение земель.

Атаргатис – богиня земли у древних сирийцев,

Аторы – египетские богини судьбы.

Атриенсис – раб, в ведении которого находился атриум, imagines mairum, картины, столовая посуда и пр.

Атриум – комната для приема гостей и клиентов, с водоемом для стока дождевой воды; первоначально это был крытый двор; здесь же находился очаг.

Аттический фут – мера длины у греков, равнявшаяся 296 миллиметрам, или 0,296 метра.

Ауспиции (аруспиции, гаруспиции) – римская коллегия жрецов-предсказателей, совершавших священные гадания. Согласно преданиям, гадания аруспициев заимствованы римлянами у этрусков.

Базилики – великолепные здания для судебных заседаний и торговых дел.

Баллиста – метательная машина, бросавшая тяжелые камни и длинные бревна в дугообразном направлении, под углом в 45°.

Беллона – богиня войны у римлян.

Бирема – судно с двумя рядами весел».

Биселла – двухместное кресло.

Вакх (у римлян) или Дионис (у греков) – бог цветущей природы, вина и веселья.

Вакханка – жрица Вакха.

Валетудо – богиня здоровья.

Веста (у римлян) или Гестия (у греков) – дочь Кроноса и Реи, сестра Зевса, богиня семейного очага и жертвенного огня Рима, покровительница семейного единодушия и мира.

Вилла – имение, деревенский дом, служивший для целей сельского хозяйства.

Виллик – управляющий имением, обычно раб или вольноотпущенник.

Виндикатор (см. Марс).

Военный трибун (см. Трибун).

Всадники – сословие публиканов, купцов, ростовщиков, вообще денежных людей, обладавших имущественным ценом (четыреста тысяч сестерциев), достаточным для занятия по закону Гая Гракха судебных должностей.

Ганнибал (247 – 183 г. до н. эры) – великий карфагенский полководец, сын Гамилькара Барки, знаменитого полководца, сражавшегося с Римом во время I Пунической войны (защищал Сицилию) и покорившего большую часть Испании. Ганнибал воевал с римлянами в течение II Пунической войны, вторгся в Италию, где продержался около 15 лет. Вызванный в Африку для защиты Карфагена, которому угрожал Сципион Африканский Старший, он был разбит римским полководцем при Заме, бежал к сирийскому царю Антиоху Великому, а затем в Малую Азию, но, преследуемый римлянами, принял яд, не желая сдаться в плен,

Гаруспик – гадатель по внутренностям животных, прорицатель, истолкователь знамений.

Гезиод – знаменитый греческий поэт, живший в VIII веке до н. н. эры. Из его произведений известны: «Труды и дни» и «Теогония» («Происхождение богов»).

Геката – богиня Луны, властительница ночи, привидений, ночных страхов, покровительница колдуний.

Гелиос – по верованию греков, – бог Солнца, брат Селены (Луна) и Эос (Утренняя Заря); со времени Эврипида он отождествлялся с Фебом-Аполлоном.

Гераклит Эфесский (535 – 475 г. до н. э.) – греческий философ; он учил, что все течет и не пребывает вечно, а началом природы является вечно-живой огонь.

Гермес (см. Меркурий).,

Гесия (см. Веста).

Гигантомахия – борьба гигантов с богами.

Гиксы – пастушеские племена, покорившие Египет ок. 1700 г. до н. эры и владевшие им 150 лет, т. е. до начала XVI века до н. эры. Египтяне их называли гиксы, т. е. цари-пастухи.

Гиматий – верхняя одежда греков до колен и ниже их, носимая обыкновенно поверх хитона. При выходе на улицу в нее обыкновенно закутывались.

Гимназий – место для гимнастических упражнений, окруженное колоннадой, с банями, местами для состязаний, прогулок и пр., где собирались философы, риторы и т. п (См Экседра).

Гиммет – гора в Аттике, к югу от Афин, знаменитая своими пчельниками и мрамором – синевато-серым и белым, который славился у римлян во времена республики.

Гинекей – у древних греков (кроме спартанцев) – задняя часть дома, где жили взаперти женщины.

Гиппократ (460 – г. до н. эры), родом из Коса, отец врачебного искусства; первый обосновал медицину на научных законах.

Гистрион – актер, комедиант.

Гор – древнеегипетский бог света и солнца, сын Озириса и Изиды, мститель за отца.

Грамматик – ученый, сведущий в языках и литературе, занимавшийся толкованием языка древних писателей.

Дамоклов меч – символ непрочности земного величия.

Декурион – начальник декурии (см. ниже), а также сенатор муниципального города или колонии, старшина судебных и иных коллегии.

Декурия – воинское отделение, обычно состоявшее из десяти человек.

Децимация, или децемвирование, – казнь каждого десятого воина, независимо от того, виновен он или нет, за воинские проступки, как, например, бегство войск с поля битвы, разбитых неприятелем.

Дивизор – раб или вольноотпущенник, покупавший голоса у бедных граждан в пользу своего господина.

Диктерион – греческое название дома терпимости.

Динарий – римская серебряная монета, составлявшая 4 сестерция или 10 ассов.

Дионис (см. Вакх).

Дорическая колонна – самая простая и строгая; она соответствовала суровому характеру дорян: не имела основания н ставилась непосредственно на землю; вершина ее представляла собою четырехугольный камень.

Драхма – греческая монета, состоявшая из 6 оболов; стоимость ее равнялась 25 коп.

Дуилий Гай – консул, одержавший в 260 г. до н. эры первую морскую победу над карфагенянами благодаря применению абордажных крючьев.

Зев с-Ксений – Зевс-гостеприимец.

Иды – середина месяца; для марта, мая, июля и октября иды приходились в 15-й, а для остальных месяцев – в 13-й день (в зависимости от наступления полнолуния).

Изида – древнеегипетская богиня природы и плодородия, супруга Озириса, «великая волшебством», законодательница, покровительница брака, мудрая изобретательница медицинских средств.

Император – полководец.

Империй – высшая власть, данная консулу, диктатору или претору: право повелевать на войне и во время мира, право жизни и смерти граждан (ius vitae necisque).

Имплювий – водоем для стока с крыши дождевой воды, находившийся в атриуме.

Ирод – сын иудейского полководца Антипатра, захвативший власть в Иудее и признанный иудейским царем вторыми триумвирами. Управляя Иудеей, Ирод с исключительной угодливостью выполнял все пожелания римских правителей. Алчный и жестокий, он сильно угнетал население подвластной ему страны, выколачивая из нее огромные средства, шедшие на роскошные постройки и подарки римским политическим деятелям. Подавляя недовольство, Ирод не остановился перед казнью жены, тещи и ряда сыновей.

Калига – полусапог легионария.

Кальда – горячий напиток из вина и воды.

Каппадокия – страна, расположенная в Малой Азии; она делилась на Таврскую Каппадокию и Каппадокию Поитийскую, жителей которой греки называли белыми сирийцами.

Карнеад (213 – 129 г. до н. эры) – греческий диалектик и философ-критик, осмеивавший богов; его разрушительная работа способствовала развитию эклектизма. Он искал признаков истины, лежащих выше области чувств и конечного разума.

Катапульта – метательное орудие, выбрасывавшее большие стрелы, нередко длиной до 1,5 метров, почти в горизонтальном направлении.

Квадрига – четверка лошадей, запряженная в колесницу.

Квестор – магистрат, охранявший государственную казну, архив в храме Сатурна, ведавший платежами из казны и взыскивавший деньги с должников. В народном суде он был обвинителем. На войне исполнял обязанности интенданта.