Текст книги "Круиз 'Розовая мечта'"

Автор книги: Мила Бояджиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Прямо со следующего утра я начала деятельную подготовку к отъезду. В первую очередь записалась на прием к своему визажисту и наметила полную релаксационную программу в дамском клубе "Анаис". После стамбульской поездки я совсем забросила свои сибаритские замашки и даже ни разу не подкрашивала волосы. Женька Гаршин стал известным визажистом Эженом после получения призов в нескольких международных конкурсах и "оформления" участников круглосуточного телемарафона.

Ему явно нравилось работать с моими волосами и лицом. хотя недовольное выражение не покидало его круглую пионерскую мордашку. Наверняка Эжен был геем, но стиль диктора "Пионерской зорьки" мастерски поддерживал во всем своем облике. Одевая и причесывая себя, Женя исходил от бодрого голоса, с которым ничего поделать было уже невозможно. "Только подстраиваться, только подстраивать к стержневым качествам ваших природных данных, к тому, что ломать нельзя. – Объяснял Женя клиентам свое профессиональное "кредо". Как будет выглядеть ствол елки, если мы прицепим к нему листья банана? А груша вместо блесны на спиннинге? Забавное забавно лишь до известного предела. Дальше оно переходит в глупость".

"Стержнем" моей фактуры Эжен считал классические формы, природную пластику и натуральный "колор", который он лишь немного "формировал". С подачи Эжена я стала носить длинные, до плеч, волосы, придавая им оттенок темного золота. Ему удавалось вызолотить отдельные крохотные пряди, которые придавали всей массе волос объем и какую-то королевскую шикарность. А глаза в темно-медных ресницах светились серебром. "Будто кто-то блестящую фольгу в радужку вставил! Прямо языческий идол". – Преувеличенно восхищалась работой шефа его помощница – Тина, девушка, я думаю, молдавской или цыганской национальности. В салоне она исполняла роль полу-итальянки, стажировавшейся у самого Консолли.

Во всяком случае, и работа маэстро и комплименты помощницы возымели определенное действие – из салона визажиста я выпорхнула как канарейка, ощущая трепет своих ухоженных шелковых перышек. В распахнутую дверь кафетерия я вплыла с видом завоевательницы.

– Ой, кого я вижу?! Славка! – Передо мной, с интересом разглядывая свежую работу мастера, стояла Галина. Когда-то с моей подачи она стала клиенткой "Анаис" и познакомилась с Эженом, разглядевшим в ней азиатскую версию Элизабет Тейлор. – Ну, Женюша – волшебник! Головка – чудо! – Рада, что ты оклемалась. Говорят, потрясающая хата вышла. Светланин муж хвастался. – Она предложила мне кресло за своим столиком и вскользь заметила. – После круиза вид у тебя был кислый, даже зеленоватый...

– Понятно, что-то наподобие капусты провансаль. – Скривилась я.

– Точно! – Поддержала Галка. – Слышала, что значит "капусту квасить"? – Вкладывать валюту в "прибыльные" отечественные банки! – Радостно засмеялась она своей шутке.

Выпив коктейль и кофе, мы успели обсудить все на свете: светские новости, публикации журнала "Проблемы психологии", присутствующих здесь женщин. В довершении Галине удалось выпытать у меня историю с Юлом и признание в том, что я едва не влюбилась в своего молоденького пациента.

– Срочно лечу с мужем и компанией в Альпы. Бегу от искушения... Нет, честно, Галь, это может оказаться очень серьезным. Хуже, чем Стамбул...

– Мастерица ты, оказывается, искать приключения на ж... Причем, заметила? Опять юнец. Двадцать два года с комплексом садо-мазохистских наклонностей. Эти его пистолеты, бритвы... Да, Слава, Юлий – твой тип. Сокрушенно покачала она головой. – И вся ситуация с его "спасением" и его любовной агрессивностью вписывается в стереотипный комплекс, который запускает твой эротический механизм... Увы, детка, тебе будет не просто отделаться от него, совсем не так просто, как ты думаешь... – Галина сняла очки и строго сдвинула тонко выщипанные брови. – Недельным вояжем в Альпы такую холеру не вылечишь. С турчонком у тебя произошла так называемая неадекватная фиксация, которая неизбежно потянет за собой потребность повторить схожую ситуацию. Ну, знаешь, типичная картина: мальчику, пойманному на онанизме, строгая мамаша подвесила на член прищепку. С тех пор он не может совершить полноценный акт без элемента насилия и садизма.

– Сравнила... Я же не девочка с тремя извилинами и то – ниже пояса. Кое-что умею как профессионал и знаю, как надо действовать. Я вышибу этого Юла из всех потаенных уголков своего подсознания.

– Вот дура-то! Он, наверно, крепенький мальчик... Они теперь все такие лоси – просто прелесть. Главное, есть чем жевать и трахаться. Остальное в зачаточном состоянии... Ну зачем, скажи, его вышибать? Может, и твоему Сереже полегче станет. – Его и так, видать, на службе заездили. А ещё ты со своими заморочками.

Я укоризненно посмотрела на Галю, злясь на то, что опять "раскололась", и вновь должна занять оборону, отстаивая Сергея.

– У меня удивительный, необыкновенный муж. Я была с ним счастлива и буду. Назло всем неадекватным фиксациям, доводам здравого смысла или капризам блудливого эгоизма... Знаешь, есть все же ценности, за которые стоит бороться. – Произнесла я скороговоркой.

– Слав, ты это всерьез или манифестируешь? Ну, насчет удивительного мужа? – Лицо Галины без макияжа, после питательных масок, солярия и бассейна, казалось молодым, плоским и глупым. – Говорят же, что красивая жена – это клад, а значит, мужу принадлежит только четверть. А "удивительные" супруги нынче редкость. Смотри, Славка, здесь либо он никому не нужен и, значит, целиком принадлежит тебе, либо он "клад", а значит, придется делиться. третьего не дано. Семейная гармония – миф. Ее подобие в виде обоюдной терпимости возможно лишь в случае, когда оба супруга – полное фуфло.

– У меня как раз исключение. Сержику удалось остаться мужиком, несмотря на деловую активность. Он яркая личность. И при этом принадлежит только мне. – Я почувствовала, что завожусь на полемическую дискуссию, как студентка-отличница.

– Не спорю, – бывают счастливые аномалии. – Галина с сомнением пожала плечами и усмехнулась. – А ты все же, девочка, приглядись. Внимательно так последи, проанализируй, задумайся... Может, и твоему мужу ничто человеческое не чуждо?! Может, тогда и юный Цезарь будет не лишним...

В глазах Сергея, встретившего меня дома, зажегся неподдельный восторг:

– Ого! Это опасно – вывозить за границу государственное достояние... Не знаю, как тебе это удается, но... Просто глаз не оторвать... И рук... Он уже обнимал меня, прижавшись всем телом. – И вообще, оторвать надо то, чем ты последнее время пренебрегаешь...

...Лежа в постели после любовного сражения, я счастливо пробормотала:

– "отрывать пока не будем. Станем беречь и рационально использовать, как национальный бюджет... Эх, дорогой мой Депардье, выбрал ты себе специальность не по призванию. Где-нибудь в амстердамском секс-клубе с коротеньким сорокаминутным шоу имел бы те же самые бабки и целый свободный день для репетиций.

– Давай, начнем с репетиций, а вопрос о перемене сферы деятельности я рассмотрю специально. Хочу пока внести предложение – не повторить ли нам в Альпах фрагменты медового месяца? Вроде, все сходится: и холодрыга там, похоже, не меньше, чем была в Крыму, и дом деревянный, и девушка у меня чертовски соблазнительная. Да и сам "молодожен" хоть куда! – Сергей подхватил меня на руки, закружил по комнате и с размаху кинул на кровать.

Я завизжала и забрыкалась, опасаясь, что на меня рухнет девяностокилограммовая гора мускулов. Но, сделав для разминки несколько движений самбо, мой повелитель борцовской поступью удалился в ванную.

Глава 21

Двадцать пятого февраля мы сидели в ресторане четырехзвездочного отеля Валлизегхоф, расположенного в местечке Saas Fee у северной границы Швейцарии. Мы прибыли сюда накануне вечером впятером – Афанасию не удалось оставить службу. Поэтому юбилей свадьбы Лары превратился в вечер воспоминаний о её славном спортивном прошлом и отсутствующем супруге. Наиболее занимательным мне показался тот факт, что Афанасий окончил в начале восьмидесятых годов духовную семинарию, откуда и совершил малопонятный переход в светское военизированное учреждение.

– Таким образом, вместо попадью я стала суперагентом. – Шутила Лара. Но, возможно, это только очередное увлечение.

Из всей нашей компании Лара была единственным человеком, попавшим сюда по профилю "спорт". В институтские годы она успела стать мастером спорта по лыжам и завести сына от своего сокурсника, который теперь, будучи чрезвычайно спортивным подростком, обучался в специальном американском колледже. Остальные отдыхающие, то есть я с Сережей и Володя с Ириной, проходили по категории "релакс" и "лечение", то есть соответственно предлагаемым здесь услугам могли пить воду из местного источника, принимать целебные ванны, кататься на санях и даже на лыжах в сопровождении опытного инструктора. Люди совсем уж обленившиеся и хворые предпочитали возлежать на верхних верандах в удобных утепленных шезлонгах, совершая зрительные экскурсии по гористым окрестностям.

Сразу же по прибытии мы навестили бассейн, имитирующий каменный грот с гейзером и сауну, оснащенную всеми мыслимыми оздоровительными услугами: от набора массажных душей до бара с витаминизированными кислородными коктейлями. Если кому-то, попавшему в этот высокогорный рай, не хватало тропической экзотики, то в зимнем саду, увитом лианами, среди кустов цветущих рододендронов и зарослей орхидей, порхали, посвистывая на разные голоса цветные попугайчики. Здесь пахло сладко и пряно, а снежные утесы за стеклянной стеной выглядели поблекшими фотообоями.

Увы или "ах", но отель оказался далеко не таким, как рисовалось моему воображению. Деревянные галереи, черепичные крыши с пологими скатами, дубовые лестницы, панели и антресоли были представлены здесь в таком изобилии и с таким королевским роскошеством, что горная избушка вполне тянула на шале.

Тяжко вздохнув, Сергей кивком одобрил подготовленный мной для вечернего выхода черный парадный костюм и нарочито долго возился в ванной комнате, приводя в порядок заросшие двухдневной щетиной лицо и весьма неухоженные волосы. На отдыхе он предпочитал расслабляться, а значит приставать к нему с расческой или бритьем было неразумно. Пара свитеров составляли "актив" гардероба, за рамки которого он выходил с чрезвычайным неудовольствием.

– Я надеялся, что здесь можно будет вздремнуть у камина в спортивном костюме и тапочках... – Прокричал он мне сквозь жужжание электробритвы. Опять этот Кравцун надул нас со своими проспектами.

– Сегодня – исключительный случай. Надеюсь, официальные церемонии не станут нашим постоянным занятием.

Я торопливо завершала вечерний туалет, рассчитывая потрясти мужа. Платье из тонкого шерстяного светло-серого джерси я приобрела прямо перед отъездом. Единственным украшением этого узкого, нежно облегающего тело "чулка" была перекинутая от плеча к бедру драпировка серебряного плотного гипюра, прихваченная внизу пряжкой. Серьги и кольцо из серого жемчуга довершили мой туалет. Волосы я скрутила на затылке в валик, называемый у нас "девятым валом", а в Европе – "французской волной". Надушилась с тщательностью и расчетом, предполагающим переход от трапезы непосредственно к интимным ласкам. Это была серьезная попытка победы Сергея на супружеском фронте. Если бы он только знал, как горячо стремилась я к тому, чтобы вновь признать его господином, изгнавшим из моего тела мучительные соблазны. Я верила, что "фрагменты медового месяца", заявленные Сергеем в программе нашего отдыха, освободят меня от всех припадков любовной горячки, принимавшей образы турецкого пастушка или строптивого Юла.

– Ну, я, вроде, готов. Идем? Они уже, наверно, ждут в холле. – Сергей при полном параде вышел из ванной, скользнул по моему праздничному великолепию невнимательным взглядом и направился к шкафу.

– Меха подавать?

– Эй, муж! Я, что – невидимка?

– Уфф! Прости, детка, ты шикарна! – Взглянув на меня, он остолбенел, затем, как под гипнозом, с распахнутыми руками двинулся в наступление, но я выскользнула из объятий.

– Это не пеньюар! И мы сейчас не ложимся в постель. Можешь потерпеть пару часов, чтобы не лапать, медведь! – Наиграно гневаясь, я поправила драпировку, сбившуюся набок от богатырской хватки.

– Потерплю, хотя будет не просто. Прошу, леди! – Он галантно распахнул передо мной дверь.

Я предполагала, что наша компания окажется самой элегантной в ресторане, и не ошиблась. Естественно, в той его части, которая открывалась моему взору. Правда, до аншлага здесь вообще было далеко. Кроме нашего столика из дюжины столов, расположенных вокруг центрального пятачка, занятыми оказалась лишь четверть. Пожилые пары и компании юных спортсменов составляли основной контингент Отеля. Но молодежь предпочитала дискотеку и бар, расположенные в другом крыле этого многоступенчатого, как древесный гриб, архитектурного сооружения.

– Публика пенсионная. – Фыркнула, оглядевшись, Ирина.

– Ты зря рассчитывала на танцы, они здесь не приняты. Вон тот старикан за роялем будет бренчать все время нечто романтическое. – Огорчил свою спутницу Толя. – Но если девочка будет себя хорошо вести, мы сводим её на дискотеку, правда, дядя Сережа?

– Я уверена, что Сергей Алексеевич – прекрасный партнер... – Она послала в сторону моего Депардье обворожительный взгляд.

– Если ты не боишься вернуться в Москву с загипсованными конечностями – очень рекомендую, – посоветовала я, просматривая карту вин.

До того, как стать секретаршей, девочка плясала в сомнительном ночном казино. Ежу ясно, что в её положении ставку надо делать сразу на всех имеющихся "лошадок", не ограничиваясь Толенькой. Она и постаралась выглядеть как можно сексапильней. Юность и порок – вот девиз созданного Ирочкой облика. Черные блестящие леггинсы, коротенький черный корсаж без бретелек, оставляющий на виду живот, плечи и чуть ли не всю невыразительно-плоскую грудь. Сверху, для пущего соблазна накинута грубая сетка из рыбацких веревок. Ушки и шейку Иры украшали мелкие блестящие камешки. Думаю, этап яркой бижутерии сменился тягой к бриллиантам.

Мы ждали виновницу торжества, задержавшуюся на лыжной прогулке и позвонившую Толику за минуту до выхода: "Заказывайте, что повкуснее. Мне больше мяса, лучше с кровью. Ну, и маршрутик я взяла сегодня!" – Ее голос, фонтанирующий энергией, разносился по всему моему номеру, как из репродуктора, не без зависти изложил Толя.

– Салют! – Сергей первый заметил появившуюся Лару и поднялся ей навстречу. Она шла через зал, как ведущий со стягом в олимпийской колонне: уверенность и сила так и играли в каждом движении её крепко сбитой фигуры, лицо с рекламы "Виола" лучилось первозданной радостью.

– Я загорела от снега. – Лара коснулась высоких скул, обтянутых блестящей бронзовой кожей. Светло-голубые глаза, слегка оттененные незабудковым тоном, эффектно контрастировали с загаром, как и блестящая солома обстриженных до мочек ушей волос. У Лары была привычка морщить изящный короткий носик и хмурить светлые бровки, отчего привычно собирались веера морщинок. Но это её не портило – напротив, лицо приобретало шарм простоватой задорности.

– Мой кавалер, увы, не придет! – С улыбкой кивнула она на свободный прибор. – Так что я сегодня – свободная женщина – прошу ухаживать наперебой!

На Ларе были шерстяные белые брюки и свободный свитер с голубовато-розовым альпийским орнаментом.

– Боялась, что меня в таком виде в ресторан не пустят. Но ничего, метрдотель и глазом не моргнул. Но отвернулся с неодобрением. Словно дама явилась в сауну в манто.

– Он просто обалдел от твоей красоты. – Неловко пошутил Сергей и это меня насторожило. Обычно он не слишком задумывался над комплиментами дамам и не опускал глаза при самых рискованных каламбурах.

– Лара, а здесь, в отеле, я видела, такие верзилы ходили... – Ирочка с горящими глазами рассматривала блюда, заполнившие подкаченную официантом тележку.

Представительный, подтянуто-спортивной комплекции человек в черной бабочке и белом смокинге скорее сошел бы за лорда. Лишь белые перчатки и смиренно опущенные к ловко тасуемым блюдам глаза напоминали о том, что "лорд" – всего лишь обслуга с фиксированными пятнадцатипроцентными чаевыми. Ирочка с удовлетворением отметила масштабы и аппетитный вид заказанного ею наобум ростбифа по-рундельбургски.

– Я ведь знаю, что Лара Борисовна тоже из этих. – Загадочно улыбнулась она.

– Ну, деточка, будь добра, проясни ситуацию. В чем ты подозреваешь нашу очаровательную юбиляршу? – Взмолился Толик, так же пришедший в прекрасное расположение духа под воздействием ароматов суфле из голубиной печени.

– Ну, правда... – Надула губки Ира. – Здесь живут участники соревнований по бодибилдингу. Их сразу видно – ходят как статуи.

– Статуя пошла только один раз, в трагедии А. С. Пушкина "Каменный гость" и это добром не кончилось. – Заметил Сергей. – Но нам, действительно, кое-что известно из героического прошлого госпожи Ртищевой. Лара, расскажи, будь умницей, о твоих победах над мужчинами. Ведь ты премированная фитнесистка?

– Что-что? – Толя уронил нож и вся наша компания застыла над своими тарелками с открытыми ртами.

Лара весело рассмеялась:

– Я, скорее, теоретик, чем практик телостроительства. Вела пару лет группу учеников в Московском клубе, несколько раз показалась на конкурсах сама... Но... увы. Это не моя стезя.

– Ой, ну, я же знаю, что бодибилдинг – спорт избранных. У меня был один партнер... в ансамбле. Юлик начинал как культурист. Это потрясно! У них никогда не разберешь возраст! Думаешь, что двадцать, я может оказаться пятьдесят. – Оживилась Ира. – Я тоже почти решила посвятить себя этому... Но... оказалось очень дорого, в общем, мне не по карману.

– Да объясните все толком, чем вы все занимались, красотки? Может, и мне туда надо податься? – Настаивал Толя.

Лара энергично расправлялась с куском сочной говядины. Несмотря на её вовлеченность в дискуссию, тарелка нашей героини была почти пуста, в то время как моя все ещё казалась нетронутой. Вот только что из старательно очерченного ротика Иры вырвалось имя, заставившее меня погрузиться в лирическую "отключку". Словно меня окликнул знакомый голос и я снова вглядывалась в снежную муть того вечера, разглядывая наш спрятавшийся под елками автомобиль, блестящие отчаянием и страстью глаза на худом лице...

– Извините, я привыкла есть очень быстро – всегда голодна и всегда глотаю что-то на бегу. Даже не успела распробовать. Господин Баташов, у вас тоже ростбиф по-рундельбургски, скажите, это вкусно? – Загляделась Ира на приканчивающего кусок мяса Сергея.

– Вначале послушаем твое краткое сообщение. Не обессудьте, я продолжу жевать. – Он не подыграл игривому тону Лары, уйдя в какие-то размышления.

– Ладно. Этим видом так сказать спорта – телесного строительства – у нас увлеклись, естественно, с приходом новых времен. Появились клубы для взрослых и юниоров, проводятся соревнования. Для женщин существует особая категория "фитнес-класс" – что-то вроде конкурса красоты среди спортивных женских тел. В отличие от мужчин-культуристов у женщин вместо семи пять обязательных поз – им не надо демонстрировать грудь и спину.

– Боже, Боже! Жуткое зрелище – я видел подобный конкурс в Нью-Йорке. Это не женщины – это бройлерные курицы с пучками мышц! – Испуганно замахал руками Толя. – Зрелище не для слабонервных.

– Какое варварское заблуждение! – Лара поднялась и обойдя столик, подошла к Толе, выпятив грудь и изящно опершись на спинку стула. – Ну, где здесь "гора мышц"? Ценится не избыток мышц, а гармоничное сложение. В отличие от конкурса красоты отсутствуют определенные стандарты, девушки фитнесистки в основном невысокие, но зачастую мастера международного класса по акробатике... И начинать заниматься бодибилдингом лучше всего в 15-16 лет. Я решительно опоздала, поэтому осталась на среднем уровне и бросила это дело. – Лара вернулась на свое место. – Середина не для меня.

– А мне не хватило протеинов. Да, да! Тут самое главное – питание. Нельзя есть жирного, мучного, жареного, сладкого, соленого. А все, что можно, должно быть прямо с рынка – овощи, фрукты, молоко, яйца. Все парное. И ни в коем случае никакого мороженого мяса. Вот сами и рассчитайте, во сколько удовольствие вылетает, если за время подготовки к соревнованиям надо есть 5-6 раз в день... Нет... Этот парень, что у нас выступал вначале, был даже победителем в смешанной паре – это когда мужчина и женщина синхронно показывают позы. Они у нас с полгода поработали... Купальничек блестит, кое-что прикрыть... Но Вера не выдержала – сбежала, а её секси-бой попробовал в ансамбле танцевать. Жрал, конечно, все подряд. Быстренько потерял всю дефиницию... Да и вообще – не потянул нагрузки.

– Я сейчас подавлюсь! Никогда бы не подумал, что наша куколка может произносить такие слова – бодибилдинг, дефиниция...

– И ещё – сепарация! Дефиниция означает, насколько рельефно выглядит каждая мышца. А сепарация... ну, в общем, это когда мышца гладкая.

Ну вот, отличный доклад. Спасибо, детка. Жаль, ты мне раньше не попалась, я бы смогла тебя поднакачать. – Сказала Лара. – Хотя, конечно, прежде тебе должен был попасться богатенький приятель с кладовыми протеинов.

– Не всем же так везет, как вам... – Обиделась Ира, зыркнув на меня и Лару.

– Ох, девонька, если ты о трудовой биографии намекаешь, то я тоже не в профессорской и не в генеральской семье родилась. – Добродушно усмехнулась Лара. – "Хочешь жить – умей вертеться". – Это я слышала от всех своих наставников лет до тридцати. Вот и вертелась.

Я быстро прикинула возраст Лары, и если учесть, что в счастливом браке она состояла уже десять лет, то получалась цифра немалая.

– Ну, не станешь же ты утверждать, что Афанасий пользуется тем же лозунгом, или что тебе больше двадцати пяти лет? – Игриво спросил Сергей, проделавший, наверно, ту же систему подсчетов.

Лара подняла бокал.

– Предлагаю выпить за верного спутника моей жизни, ни при каких условиях не заставлявшего жену "вертеться" и сумевшего сделать так, что за десять лет супружества я помолодела ровно на столько же.

После этого тоста предметом любопытства всей компании стал Афанасий Ртищев, сделавший фантастический шаг от выпускника Загорской семинарии отца Афанасия к руководителю детективного агентства.

– Боюсь утверждать, но, возможно, вина сокращения отца Афанасия лежит на мне. Мы встретились в Троице-Сергиевой лавре, где я была с группой туристов в шортах и маечке, как положено для жаркого августа. Довольно молодой и очень красивый священнослужитель отчитал меня перед всей компанией! "Не подобает во храм господний в таком виде входить". – "А как же блудница Мария-Магдалина? Ее-то Господь простил и раскаяние её принял", – не удержалась я. – Он посмотрел на меня так скорбно, так жалостливо и говорит: "А тебе и каятся-то не в чем. Грешишь по дурости, от жизненной радости. Только мы не на то должны обращать внимание, радуется ли человек, а на то, о добром ли радуется... Жить весело – дело "незваных на небо". Все притихли, проповедь эту прямо под шумящими кленами слушают. А я засмотрелась на "батюшку" – глазища иконописные, прямо в душу глядят, одеяние черное по ветру складками величественно полощется... Струхнула я. И в тот же момент влюбилась... Ах, это не интересно...

– Как раз очень. Очень интересно и трогательно. Не то что с этим билдингом. – Возразил Толя. – Бывают же в жизни метаморфозы... За тебя, Ларик!

– Честно говоря, сутана ему куда больше шла. Да и вообще... – Лара наморщила носик. – лучше быть поближе к Богу, чем к черту...

Потом мы заявились на дискотеку. В темном зале, освещенном яркими вспышками светоустановки и фантастическими играми лазерных лучей, толклось человек восемь, принадлежавших, видимо, к одной компании. Присев у стойки бара, наши мужчины подначивали Ирочку потанцевать, а она, вцепившись в рукав Сергея, пыталась вытащить его на площадку.

– Рад бы, детка, оставь. Мне самому не терпится. Но в таких прикидах здесь не топчутся.

– Ой, можно снять пиджак! Владислава Георгиевна, уговорите мужа размяться, ему просто необходимо протрястись. – Капризничала Ира.

– Серж, ты слышал? Иди трясись. А мне закажи шампанское. Кажется, Оскар Уайльд утверждал, что "только тот, у кого напрочь отсутствует фантазия, не найдет достаточной причины, чтобы выпить шампанского". Я пью за твои танцевальные успехи.

– Ну, тогда я присоединяюсь к канцлеру Бисмарку. – Толя перекинулся с барменом мелодичными французскими фразами, в которых переливались знакомые названия различных марок. Пожилой господин умело открыл бутылку французского вина, украшенную впечатляющей этикеткой, и с изяществом наполнил бокалы. – "Мой патриотизм заканчивается перед бутылкой шампанского". – утверждал железный прусский вояка. Поддержим его, господа россияне! – Толик поднял бокал.

– Надеюсь, это не "дон Периньон" и не "Вдова Клико"? – Я страшная жмотка, когда дело касается снобистских капризов. И ни за что не отличу "Вдову" от "Советского", то есть, бывшего "Советского". – Лара попробовала вино. – Могу утверждать лишь одно – это полусладкий сорт.

– Ну, если уж здесь затеялась викторина на тему шампанского, то мы с Ирочкой процитируем мадам Помпадур. – Сергей обнял за плечи Иру. – Кем была эта прекрасная дама, а, детка?

– Фаворитка какого-то Луи, французского короля. – Живо ответила Ира и ухмыльнулась. – Уж эти-то изречения я знаю – не цитаты из пленумов КПСС.

Ника, то есть Вероника Ларионовна, моя бывшая начальница, всегда говорила: "Шампанское – это единственное вино, способное женщину сделать более красивой после того, как его выпьешь". И однажды один клиент из журналистов её опозорил, сказав, что шампанское в нашем баре – липовое, то есть поддельное, а высказывание принадлежит не ей, а фаворитке.

– Ну, тогда пьем за правду? За честность и открытость в наших отношениях. – С нарочитым пафосом продекларировал Толик, а Серж непроизвольно переглянулся с Ларой.

Боже, что со мной сделала Галина, внушив идею подозрительности! В этот вечер я начала копить досье на Сергея и сразу же собрала кучу фактов. Заявив накануне отъезда, что собирается реанимировать настрой медового месяца, он, однако, уже 48 часов и не попытался вспомнить свое обещание. Вот только перед выходом в ресторан измял платье и заявил о своих планах на страстную ночь. К тому же, Лара явно заставляла его неровно дышать.

Вот к ней подскочил юнец из веселившейся компании, что-то прокартавил по-английски и увел в мерцающий круг.

– И я с вами! – Кинулась вдогонку Ирочка, нырнув в грохочущий океан.

Они лихо отплясывали, хотя разглядеть что-либо в мелькающих сполохах было трудно. Я видела задранные над головой руки Ирочки, размахивающие уже сброшенной сеткой, и её обнаженный живот, упруго двигающийся на восточный манер. Рядом с ней выросла высокая фигура юноши и я чуть не вскрикнула от неожиданности – длинные светлые пряди метались у впалых щек, угрюмо и страстно светились исподлобья темные глаза. Юл! Нет... Швед или американец. После двух или трех танцев он вернул наших дам, объяснив, что познакомился с Ларой ещё на лыжне и что она – классная слаломистка.

– Я буду просить о твоем увольнении! – Толя сокрушенно раскачивал головой, закрыв лицо руками. – Нет, нет! Не отговаривайте меня – этой девочке не место в офисе. По ней стриптиз "Ап энд дауна" плачет...

– Тогда берите и Лару. Если бы у неё был такой же обнаженный животик, как у нашей звезды, то я наклеил бы на него стодолларовую купюру. – Сергей обратился к Ире. – Так, кажется, полагается вести себя настоящему мужчине с соблазнительной красоткой в увеселительных заведениях?

– Иногда и больше дают. – Согласилась Ира. – Зависит от клиента и категории заведения, конечно.

– Ну, клиенты у нас высшего класса. А значит... – Лара лихо стащила через голову свитер, оставшись в крошечном топе. Это могла быть и комбинашка – кусочек белого трикотажа на тоненьких ленточках. Бюстгальтера она не носила, а грудь, как и положено спортсменке, крепко держалась на развитом торсе. Пританцовывая, Лара двинулась в толпу.

– Да, с дефиницией и сепарацией у неё все нормально. Я просто больше не могу! – Сбросив мне на колени пиджак, Сергей кинулся следом. Он даже не попытался пригласить меня! Конечно, Баташову давно было известно, что я не стану биться в конвульсиях под этот бряцающий рэп, но ведь следовало попытаться настоять, хотя бы для формальности... Или остаться с женой.

– Бросили нас с тобой, Славка... Давай, напьемся. – Предложил Толя, подзывая бармена.

– Я пас. Проводи-ка меня лучше баиньки. Слишком много кислорода и благодатных впечатлений.

Глава 22

Три следующих дня могли бы стать сплошным удовольствием, но превратились в пытку. Помимо действующей мне на нервы неунывающе-спортивной Лары и неумело соблазняющей всех попадающих в её поле зрения самцов дурочки-Ирочки, на нашем горизонте появились новые люди.

Как-то слегка запоздав к завтраку, я увидела за столом солидную благообразную пару из породы европейских пенсионеров-туристов. За выхоленностью и доброжелательностью Марты и Генри Фошеров ощущалась уверенность хорошо обеспеченных людей. Чета швейцарцев бойко общалась на английском языке и всячески старалась подружиться с нашей компанией.

Два дня мы практически не расставались – поездка в горы на фуникулере, катание на санях, плавание в целебном бассейне, экскурсии в близлежащие курортные местечки и на побережье горного озера – превратились в совместные интернациональные мероприятия. Когда вдруг в вечерние тихие часы мы с Сергеем остались без Фошеров, я вздохнула с облегчением и поняла, что все эти дни кипела тайным раздражением. Растянуться в шезлонге на верхней террасе среди невероятной красоты на 360 градусов обозреваемого пейзажа, наслаждаться тишиной и молчанием оказалось настоящим блаженством.

– Фошеры приглашены на банкет в Лааксе. – Я вне себя от тоски. – Рядом со мной рухнул в шезлонг Толя. – Можно слегка "оттянуться". Не помешаю?

Мы недолго наслаждались молчанием. Щебет появившейся Ирочки подействовал на нервы как звук электропилы.

– А вон та вершина как называется, Сергей Алексеевич? Вот бы туда подняться... Ой. смотрите, наши уже тут! – Она разглядела меня, полулежащую в стеганом чехле кресла.

– Ай-я-яй! Надо поаккуратней, Ира. Жена чуть нас не застукала. – Он поймал и слегка пожал мою руку в толстой варежке. – Минус шесть градусов. Полный штиль и стопроцентная прозрачность воздуха.

– Я вижу Бельгию, Голландию, Люксембург, Лапландию, Кремль... – Сонно шептал, щурясь на заходящее солнце, Толя.