Текст книги "Чекист (СИ)"

Автор книги: Михаил Симаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

В конце 1920-х гг. Хаммер скупал по бросовым ценам российский антиквариат: сервизы, иконы, вещи царской династии. "Очень скоро наш дом в Москве превратился в музей предметов, раньше принадлежавших династии Романовых". Сюда вошли и сделанные из золота и драгоценных камней пасхальные яйца Фаберже. "Мы приобрели 15 яиц, одно из которых Николай II в 1895 году подарил Марии Фёдоровне" (Хаммер).

Ленские золотые прииски

14 ноября 1925 года был подписан договор между Главконцесскомом и компанией Lena Goldfields. Компания, связанная с влиятельным международным банком "Кун, Лёб и Ко", получила от эффективных менеджеров Троцкого право на добычу золота в Ленско-Витимском горном округе на протяжении 30 лет, руд на Алтае и меди на Урале на протяжении 50 лет. При этом компания, по условиям концессии, должна была передавать СССР 7% (семь процентов) от добываемой продукции.

Тогдашние руководители Главконцесскома – Троцкий, Иоффе, Пятаков – предоставили проклинаемой ими на словах "мировой буржуазии" не только сверхвыгодные условия концессии, но и, "заботясь о доверии зарубежных партнёров", сильные юридические гарантии – возможные споры между компанией Lena Goldfields и правительством СССР должен был разрешать третейский суд. Поэтому, когда в 1929 году Сталин решил расторгнуть заключённый эффективными менеджерами кабальный договор, Советскому Союзу пришлось выплатить значительную неустойку.

Конец эффективного бизнеса

Свёртывание нэпа

Новая экономическая политика, помимо широкого развёртывания эффективного бизнеса (см. выше) стимулировала вложение капиталов в лёгкую промышленность, где те быстро окупались и приносили прибыли. Это не согласовывалось со сталинским планом создания реально независимого государства, основой которого в то время могла стать только развитая тяжёлая промышленность. "На базе нэпа нельзя осуществить индустриализацию" (Сталин).

В конце 1920-х гг. Сталин принял решение свернуть нэп и перейти к полностью управляемой государством экономике, способной решать долгосрочные задачи.

Свёртывание нэпа само по себе не могло существенно уменьшить количество эффективных менеджеров – которые почти все вернулись назад в партийно-административные структуры – однако оно остановило растранжиривание средств чиновниками по коррупционным схемам.

Отказ от концессий

В конце 1920-х гг. руководство СССР предприняло меры по прекращению распродажи за бесценок (см. выше условия договора с компанией Lena Goldfields) природных богатств страны. После 1928 года новые концессионные договоры практически перестали заключаться, а многие из прежних расторгались. Штат Главконцесскома был сильно сокращён. Если в 1926 году, при Троцком, в нём работало 117 сотрудников, то в 1933 г. их осталось всего шестеро. 14 декабря 1937 г. СНК издал постановление об упразднении Главконцесскома. На тот момент в СССР оставалось только пять незначительных иностранных концессий.

Lena Goldfields не пожелала отдать без сопротивления лакомый кусок, доставшийся ей почти задаром (за 7% продукции) и затеяла с правительством СССР тяжбу, продолжавшуюся несколько лет. Когда в 1929 году Сталин решил освободить страну от кабального договора, компания обратилась в третейский суд. Претензии компании составили 13 млн. фунтов, в обеспечение которых она пыталась, впрочем, без успеха, наложить арест на имущество СССР за рубежом. В конечном счете, Советскому Союзу пришлось выплатить Lena Goldfields около 3 млн. фунтов стерлингов.

В 1930 году закрыл свой эффективный бизнес в СССР и Хаммер. Правительство выкупило его карандашную фабрику и он решил вернуться в США.

"Я объяснял наше решение уехать из Советского Союза "неблагоприятно сложившейся международной обстановкой". В действительности, я имел в виду приход к власти Сталина и наступление в стране эпохи террора и репрессий. Я никогда не встречался со Сталиным – никогда не испытывал такого желания – и никогда не имел с ним никаких дел <очевидно, что это нежелание было взаимным>. Однако в тридцатые годы мне было совершенно ясно, что он не тот человек, с которым я мог бы работать <тоже, очевидно, взаимно>" (Хаммер).

Каменев, возглавлявший тогда Главконцесском, выдал Хаммеру разрешение на вывоз скупленного тем антиквариата, включавшего коллекцию яиц Фаберже, приобретённых Хаммером по цене $50 тыс. каждое. Впоследствии эта коллекция стала центром выставок, устраивавшихся Хаммером в Америке. Некоторые из них Хаммер перепродал по цене более $1 млн. каждое.

Репрессии

Воровство, мошенничество, коррупция, казнокрадство, назначения на должности по кланово-родственным связям были несовместимы с программой ускоренного развития промышленности и сельского хозяйства страны.

Начавшаяся после XV съезда ВКП(б) (декабрь 1927 г.) чистка партийно-государственных структур от троцкистов повлекла за собой и ликвидацию созданных ими мафиозных кланов в экономике. Эффективных менеджеров отправляли в ГУЛАГ и подвалы Лубянки. С 1937 года этот процесс принял лавинообразный характер. Были арестованы и расстреляны все виднейшие троцкисты, занимавшие после революции и во времена нэпа командные позиции в экономике, включая вышеупомянутых Пятакова, Косиора, Серебровского, Трифонова, Ломова-Оппокова, а также наркомы финансов Г. Сокольников (Бриллиант), В. Чубарь, нарком внешней торговли А. Розенгольц, наркомземы А. Шлихтер, Я. Яковлев (Эпштейн), А. Муралов, председатель правления Госбанка Л. Марьясин, его заместители А. Сванидзе, Г. Аркус и многие другие.

Дело "О контрреволюционной троцкистской организации в нефтяной промышленности" рассматривалось с начала сентября 1937 года членами Военной коллегии Верховного суда. Среди подсудимых были: заместитель наркома тяжелой промышленности, куратор нефтяной отрасли А. Серебровский, начальник Главного управления нефтяной промышленности Наркомата тяжелой промышленности М. Баринов и его заместитель Ной Лондон, главный инженер Главнефти по нефтедобыче В. Поляков и его заместитель Н. Алексеев, а также ряд других ответственных работников главка. Все они были приговорены к расстрелу.

В 1956 г.большинство репрессированных было реабилитировано.

Некоторые оригинальные научные инновации в СССР 1920– 30-х гг.

Скрещивание людей с обезьянами

В начале 1920-х гг. биолог и зоотехник Илья Иванов (1870 – 1932 гг.) предложил провести опыты по скрещиванию людей с обезьянами, одной из целей которых была объявлена "борьба с религиозными предрассудками". Его поддержали А. Серебровский (13), С. Левит, М. Левин и другие члены общества биологов-материалистов при секции точных и естественных наук Комакадемии, а управляющий делами Совета Народных Комиссаров (правительства) СССР Н. Горбунов выделил валюту на зарубежные экспедиции Иванова.

В 1926 году экспериментатор, прибыв во Французскую Гвиану, попытался было скрестить с самцами обезьян африканок, но не получил соответствующего разрешения от губернатора колонии.

В 1927 году Иванов привёз 13 шимпанзе в СССР, в Сухумский питомник, и приступил к планированию скрещивания с ними уже советских женщин. Советские женщины, узнавшие о намечаемых экспериментах, направляли в его адрес письма, предлагая свои кандидатуры для участия в опытах.

23 апреля 1929 года состоялось специальное заседание президиума общества биологов-материалистов при секции естественных и точных наук Комакадемии, посвящённое рассмотрению опытов Иванова. Было принято решение "считать постановку опытов весьма желательной и своевременной ... Для постоянного наблюдения за этой работой и её всемерной поддержки избрать комиссию в составе М.Л. Левина, С.Г. Левита, А.С. Иванова и Е.С. Смирнова".

Однако планирование этих смелых экспериментов прекратилось после ареста в декабре 1930 г. их энтузиаста И. Иванова и почти одновременного ухода с поста управделами СНК его покровителя Н. Горбунова.

Одомашнивание лисиц

В декабре 1935 г., на встрече тогдашнего председателя правительства В.М. Молотова с учёными, директор ВИРа Н. Вавилов сделал доклад о планах работ биологического отделения Академии наук, в которых была и такая экзотическая тема, как "Исследование одомашнивания лисицы". Молотов прервал его возмущённым возгласом: "Что за фантазия одомашнивать лису? Когда вы, наконец, займётесь делом?"

Какой-то тогдашний остряк предположил, что одомашненные лисы могли бы стать отличными охранниками кур.

Лекарства из мочи

В 1929 году А. Замков (1883 – 1942 гг.), сотрудник Института экспериментальной биологии, возглавлявшегося генетиком Кольцовым, создал из мочи беременных женщин препарат гравидан. Видимо, этот препарат оказывал некоторый наркотический или психоло-терапевтический эффект, особенно на лиц, склонных к уринофилии. Его употребляли К. Цеткин, М. Горький и другие видные представители ранней советской элиты. В 1933 году Замков стал директором Института урогравиданотерапии при Наркомздраве. Он издавал периодический журнал.

Это шарлатанство продолжалось и во второй половине тридцатых годов. Только в 1938 году Институт урогравиданотерапии был расформирован, а "научная" деятельность его руководителя Замкова осуждена в официальной прессе.

Организация Соловецкого концлагеря

Среди многочисленных жертв необоснованных репрессий 1937 года был видный партийный и государственный деятель Советской России, в 1920-х гг. управляющий делами Совнаркома, а позже академик АН СССР и вице-президент ВАСХНИЛ Н. Горбунов. В 1954 году он был реабилитирован. Больше того, в связи с 90-летием Н. Горбунова его имя было присвоено кораблю, улицам в Москве и Ленинграде, а в 1989 г. ему был открыт памятник. Ниже приведено постановление, подписанное Горбуновым и Рыковым, об организации известного Соловецкого концлагеря. "Именно с этого момента началось массовое создание лагерей и "узаконенные" правительством убийства "контрреволюционеров" в лагерях ГУЛАГа ... Недавно в Академии наук отпраздновали 110-летие со дня рождения героя" (14).

В 1931 году на базе Соловецкого ИТЛ ОГПУ был образован Беломорско-Балтийский лагерь (БеломорЛАГ), силами заключённых которого был построен Беломорско-Балтийский канал.

Москва, Кремль. 2 ноября 1923 г

Опубликованию не подлежит

1. Организовать Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения и два пересыльно-распределительных пункта в Архангельске и Кеми.

2. Организацию и управление указанными в ст. I лагерем и пересыльно-распределительными пунктами возложить на ОГПУ.

3. Все угодья, здания, живой и мёртвый инвентарь, ранее принадлежавший бывшему Соловецкому монастырю, а равно Пертоминскому лагерю и Архангельскому пересыльно-распределительному пункту, передать безвозмездно ОГПУ.

4. Одновременно передать в пользование ОГПУ находящуюся на Соловецких островах радиостанцию.

5. Обязать ОГПУ немедленно приступить к организации труда заключённых для использования сельскохозяйственных, рыбных, лесных и пр. промыслов и предприятий, освободив таковые от уплаты государственных и местных налогов и сборов.

Зам. председателя СНК СССР Рыков

Управляющий делами СНК Горбунов

Певцы ГУЛАГа

В 1934 году ряд видных советских писателей – М. Горький, Л. Авербах, М. Зощенко, Бруно Ясенский, Е. Габрилович, Вс. Иванов, В. Инбер, В. Катаев, Л. Никулин, В. Шкловский, ... – в специальном 600-страничном сборнике воспели БеломорЛАГ и его организаторов.

"Мне не приходилось раньше видеть ГПУ в роли воспитателя – и то, что я увидел, было для меня чрезвычайно радостным" (М. Зощенко).

"Нам, советским писателям, которые призваны "перестраивать души" – следует поучиться этому труднейшему и ответственнейшему мастерству – у ОГПУ" (Е. Габрилович).

Представители советской творческой интеллигенции, не вошедшие в авторский коллектив сборника, направили руководству ОГПУ и БеломорЛАГа хвалебные послания в индивидуальном порядке:

"ОГПУ смелый и упрямый мастер положил свой отпечаток на созданную им стройку. То, что мы увидели, никогда не забыть – действительно великое произведение искусства" (писатель Е. Шварц (15)).

"И если коллективом вдохновений

Поэму Беломорского пути

Сумеем мы в литературу донести

То это будет

Лучшее из наших донесений" (поэт А. Безыменский).

Примечания

1. Соломон Г. «Среди красных вождей», М., 1995 г., стр. 135.

Исецкий Георгий Александрович (партийный псевдоним Соломон) (1868 – 1942 гг.). Близкий сотрудник Л. Красина. В 1918 г. секретарь советского посольства в Берлине; затем консул в Гамбурге. В 1919– 20 гг. зам. Красина в наркомате торговли. В 1920 г. уполномоченный наркомата внешней торговли в Ревеле. В 1921– 22 гг. директор компании "Аркос" в Лондоне. В 1923 г. решил не возвращаться в Сов. Россию. Жил в Брюсселе.

2. Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 39-40, 48-50, 77.

3. Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 245 – 246.

4. Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 305 – 310.

5. Бажанов Б. "Воспоминания бывшего секретаря Сталина".

6. Бернштейн Илья Ионович (Ионов) (1887 – 1937 гг.). С 1904 г. в РСДРП. С января 1918 г. зав. издательством Петросовета; потом председатель правления издательств "Земля и фабрика" и "Академкниги". Его сестра Бернштейн (Лилина) Злата Ионична (1882 – 1929 гг.), член РСДРП с 1902 г., – вторая жена Г. Зиновьева. Репрессирован.

7. В. Кибальчич (Серж) – революционер и писатель, троцкист по убеждениям.

8. Дмитриевский С. "Сталин. Предтеча национальной революции", М., 2003 г., стр. 301.

9. Антонов-Овсеенко А.В. "Портрет тирана", М., 1994 г., стр. 187.

Антонов-Овсеенко Владимир Александрович (1883 – 1938 гг.) – в РСДРП с 1903 г.; в октябре 1917 г. член Петроградского ВРК; один из организаторов штурма Зимнего дворца. Во время Гражданской войны возглавлял ряд армий и фронтов. Вместе с Тухачевским подавлял Тамбовское восстание крестьян. Репрессирован.

10. Тото, похоже, мы уже не в Канзасе.

11. В. Кибальчич (Серж) – революционер и писатель, троцкист по убеждениям.

12. Иоффе Н.А. "Время, назад: Моя жизнь, моя судьба, моя эпоха", М. 1992 г.

Н. Иоффе – дочь ближайшего соратника Троцкого А. Иоффе (не путать с физиком А. Иоффе).

13. Генетик; не путать с инженером-нефтяником А. Серебровским. Впрочем, генетик А. Серебровский тоже происходил из семьи с революционными традициями.

14. Серов Ю. "Записки о Соловках". На правах рукописи. 1982-2006 гг.

http://www.solovki.ca/camp_20/decree.ph

15. Да, это тот самый Евг. Шварц, пьеса которого "Дракон" (и фильм по ней "Убить дракона") стали после 1991 года эталонными произведениями для российской демократической интеллигенции, а автор, соответственно, – символом мужественного противостояния этой самой интеллигенции "кровавому сталинскому режиму". В Союз писателей СССР Евг. Шварц вступил в том же 1934 г., когда вышла и хвалебная книга цвета советской интеллигенции про БеломорЛаг и ОГПУ.

Часть 4

Пролог

Глава 1. Аналогов нет.

Глава 2. Хорошо поднялись.

Глава 3. Стрелка.

Глава 4. Разговор в парке.

Глава 5. Жест доброй воли.

Эпилог

Пролог

Плешивый коротышка с двумя малиновыми ромбами на петлицах гимнастёрки, сидевший в кресле, задумчиво перебирал разложенные перед ним на письменным столе фотографии. На них были изображены сделанные в разные ракурсах виды роскошной дачи партийного секретаря Х; сцены банкета в ресторане, на которых тот же Х, навалившись животом на стол, поедал пудового жареного осетра и закусывал бутербродами с икрой; фривольные картинки отдыха Х на природе в компании пышногрудых красавиц.

Старший сотрудник особых поручений ОГПУ Пётр Матвеевич Ясенев, стоявший навытяжку перед человеком с двумя ромбами, смотрел на те же фотографии настороженно-озабоченно. Они были тайно сделаны его сотрудником, Ахмедом Кирбазаевым, в рамках разработки, точнее, сбора материала на Х.

– Что же ты, Пётр Матвеевич,– укоризненным тоном произнёс, наконец, человек с ромбами, помощник начальника московского отделения ОГПУ Максим Аникеевич Остроухов,– незаконно, без разрешения суда и указания твоего начальства, занимаешься сбором информации о личной жизни уважаемого человека, партийного секретаря, преданного члена нашей большевистской партии?

Остроухов возглавлял четвёртый сектор управления внутренней безопасности московского отделения ОГПУ. Ясенев с ним раньше почти не пересекался по рабочим делам, лишь несколько раз они встречались на общих собраниях. У бывшего российского полковника сложилось мнение о нём, как о безликом сером службисте канцелярского типа. Хотя, с другой стороны, знакомый чекист однажды сказал: "этот человек, пожалуй, способен на поступок. Есть у него что-то такое в глазах". И вот теперь Остроухов неожиданно вызвал Ясенева-Перекурова в свой кабинет, где на столе лежали неизвестно откуда взявшиеся фотографии работы Кирбазаева. Отринув пришедшую на минуту мысль, что Ахмед зачем-то решил подставить своего начальника, старший сотрудник особых поручений пришёл к выводу, что он сам попал в чью-то разработку.

– Разрешите доложить, товарищ комиссар,– откашлявшись, сказал он.– Так что, стараемся мы разоблачать коррупцию. Которая, значитца, незаметной гидрой пробирается в ряды большевиков и наносит большой ущерб народному хозяйству нашей страны.

Остроухов отринул неявное предложение перейти на принятый в среде товарищей по борьбе революционный жаргон, как бы свидетельствующей о социальной близости собеседников, и покачал головой.

– Коррупцию, говоришь?– переспросил он.– А что об этом – он хлопнул ладонью по снимкам,– напишет западная пресса? Которая обслуживает лорда Бивербрука и главарей Антанты, желающих отнять у нашего народа фабрики, заводы, шахты, рудники, расчленить нашу страну? Она начнёт поливать грязью наше социалистическое отечество, подготавливая вторжение империалистических держав. Понимаете ли вы, товарищ Ясенев, что ваши действия могут быть квалифицированы как "измена Родине" или, по меньшей мере, как пособничество иностранной агентуре?– строго глядя на стоявшего перед ним навытяжку человека, произнёс комиссар, указывая на снимки роскошных дач-дворцов, двухэтажных шубохранилищ, и пьяных оргий высокопоставленных чиновников.

Бывший российский полковник понимал это лучше, чем кто-либо другой, но предпочёл промолчать.

– Или, может быть, вы хотите показать, что наша большевистская партия есть партия жуликов и воров, грабителей и коррупционеров?– прищурившись, усилил нажим комиссар. Пока старший сотрудник размышлял над сложившейся ситуацией, чекист с двумя ромбами продолжал:

– Нам известно, что вы занимались слежкой за советскими специалистами в области нефтяной промышленности и сбором информации, представляющей интерес для зарубежных спецслужб.– Голос спрашивающего ещё больше построжел.– Для кого вы добывали эти сведения? Вы работаете на лорда Бивербрука и капиталистов-банкиров лондонского Сити?

Ясенев-Перекуров оценил информированность собеседника, но риторический вопрос оставил без ответа, ожидая перехода к сути дела. Он уже уяснил, что происходит вербовка – сам проводил её не раз – и потому решил просто ждать конкретных предложений. Материал на него был собран качественный, следовало признать.

– А ещё с вашей стороны было крайне наивно предполагать, что нефтяная промышленность – стратегическая отрасль нашей экономики – находится без соответствующего присмотра со стороны компетентных органов,– усмехнулся комиссар, собирая фотографии и укладывая их в отдельную папку.

Ясенев понял, что его операция с Бодуном провалена – того крышевали более ответственные товарищи. По правде говоря, об этом можно было бы догадаться и раньше. Старший сотрудник сделал в памяти отметку – объявить выговор Кирбазаеву, который не заметил встреч работника "Нефтесиндиката" с чекистами – и, вздохнув, приготовился слушать неприятные известия дальше.

Однако его собеседник сменил тон.

– Вы провели очень грамотную работу с Бодуном,– похвалил он.– Вникли в суть дела, сделали точные расчёты. Я послушал его объяснения, посмотрел ваши материалы. Просто отлично!

– Ещё меня очень впечатлил отчёт о вашем выступлении на совещании в МосЧеКа. Золотой унитаз как духовная скрепа, цель человеческого существования и метод борьбы с растлевающим влиянием иноагентов!– плешивый коротышка хохотнул.– Это было сильно!

Перекуров-Ясенев припомнил, что он действительно говорил что-то такое старому царскому полковнику.

– В общем, нам нужны такие люди, как вы. Инициативные, решительные.– Комиссар похлопал ладонью по папке с фотографиями.– С железной логикой и, одновременно, фантазией.– Откуда-то из потайного кармана он извлёк снимок золотого унитаза, семь лет назад устроенного Ясеневым в своей служебной квартире в Ровенской ГубЧеКа, и некоторое время любовался им.

– Что именно от меня требуется?– прервав молчание, осторожно спросил старший сотрудник по особым поручениям. Он понимал, что от сделанного предложения, каким бы оно ни стало, отказаться будет нельзя.

Чекист с двумя ромбами вернул фотографию золотого унитаза обратно в потайной карман и некоторое время барабанил пальцами по столу.

– До сих пор вы действовали как любитель,– наконец, сказал он. Перекуров поморщился и его собеседник счёл нужным уточнить:– Ладно, не совсем любитель, скорее, как профессионал-одиночка. Все ваши операции – антиквариат, нефтянка, рыбное дело и прочее – это самодеятельность. Теперь вы будете работать в составе организации, группы. Моей группы. Вам нужно объяснять преимущества работы в группе единомышленников над одиночной самодеятельностью?

Бывший российский полковник облегченно выдохнул. Дела обстояли не так уж и плохо. Куда лучше, чем он вначале предположил.

– Итак, вы согласны войти в мою группу?– повторил комиссар, в упор глядя на собеседника.

– Вы можете на меня рассчитывать,– заверил тот.– Какие конкретно задачи будут передо мной ставиться?

– В основном те же, что ты решал и до сих пор,– комиссар вновь перешёл на "ты".– Но теперь не в одиночку, а в сотрудничестве с моими людьми. Сбор материала. Аналитика, учитывая твои способности. Иногда мы участвуем в рейдах на бандитов, в боевых акциях, в спецоперациях – при надобности будем к ним привлекать тебя и твоих сотрудников.

– Соперничество за крыши, стрелки, ликвидация конкурентов,– перевёл про себя на привычный язык бывший полковник. Вслух же он коротко произнёс:

– Надеюсь оказаться вам полезным.

Комиссар кивнул, словно и не ожидал другого ответа.– Твоя работа с Бодуном получила самую высокую оценку наших аналитиков,– сказал он.– Они определили, основываясь на твоих материалах, что Бодун, оказывается, утаивал от нас около тысячи долларов в месяц. Будем считать это твоим начальным вкладом в нашу совместную работу. Из него тебе будет отныне выдаваться двести долларов ежемесячно.

Бывший полковник про себя чертыхнулся. Он сам рассчитывал получать с Бодуна две-три тысячи баксов в месяц. Но спорить с вышестоящим товарищем, конечно, не имел возможности. Поэтому, изобразив на лице радостную улыбку, он вежливо поблагодарил за высокую оценку его способностей и оказанное доверие.

– Получать деньги будешь наличными,– продолжал комиссар.– Присылай за ними раз в месяц своего порученца. Бодуна больше не тревожь. И позаботься о надёжном хранении денежных средств – впрочем, этому, я думаю, тебя учить не нужно. А следующее твоё задание будет вот каким ...