Текст книги "Чекист (СИ)"
Автор книги: Михаил Симаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4. Разговор в парке.
Перекуров и Остроухов жили в соседних служебных домах. Когда старший сотрудник ОГПУ спустился вниз по лестнице и вышел на улицу, комиссар уже ждал его возле дверей подъезда.
Перебросившись парой незначительных фраз, они направились в близлежащий парк. По пути им встретился дюжий высоченный мужик в спортивном костюме – Василий, агент транспортного отдела ОГПУ, живший в том же доме, что и комиссар. Ясенев был знаком с ним и они обменялись кивками. По Остроухову Василий лишь скользнул равнодушным взглядом. Коротышка– комиссар что-то недовольно буркнул и зло сверкнул глазами.
В парке они обосновались на скамейке, в тени деревьев, вдали от других гуляющих. Комиссар достал из роскошного портсигара папиросу, вставил её в мундштук, щёлкнул зажигалкой и затянулся дымом.
– Ты видел,– утверждающим тоном сообщил он.
Старший сотрудник счёл бесполезным отпираться, но и говорить ничего не стал. Выжидающе уставившись на собеседника, он размышлял о том, в какую сторону может повернуться разговор. Ситуация выходила, по меньшей мере, странной и опасной.
Помолчав немного, комиссар сказал, отряхивая пепел с папиросы:
– Да, я принадлежу к семейству вампиров. Так нас называют люди. Нас мало, мы встречаемся редко среди людей. Мы особые, избранные. Люди не понимают нас, в своём большинстве они тупы и невежественны.
Ты показал себя другим. Ты умён, талантлив, отличный аналитик. Хорошо проявил себя и в последнем рейде. Я рад, что ты работаешь в моём отделе. У тебя большие перспективы.
Вампир ещё помолчал, а потом, доверительно нагнувшись к собеседнику, предложил:
– Ты можешь стать совсем своим для нас.
Ясенев-Перекуров облизнул пересохшие губы.
– Как это?– хриплым голосом спросил он.
– Ты можешь присоединиться к нашему сообществу. Семейству вампиров.
Поскольку Ясенев-Перекуров продолжал вопросительно смотреть на него, вурдалак пояснил:
– Один ритуальный укус в шею, и ты станешь нашим.
Старший сотрудник ОГПУ вздрогнул и невольно дёрнулся в сторону.
Его начальник усмехнулся, загасил папиросу и швырнул бычок в урну.
– Превращение человека в вурдалака может произойти только добровольно,– сообщил он.– Все эти россказни в книжках про то, как мы набрасываемся на людей и, искусав их, превращаем в себе подобных – совершеннейшая ерунда. Только сам человек может превратить себя в вурдалака. При помощи других вурдалаков, разумеется.
Перекуров отвёл взгляд от лица вампира, в черных зрачках которого он теперь улавливал красноватые искорки. Сейчас он понял, что имел в виду его знакомый чекист, сказавший об Остроухове: "у него есть что-то в глазах".
Некоторое время старший сотрудник пытался собрать вместе разбегавшиеся мысли, но те как-то не очень хотели складываться во что-то определённое.
– Не всё же время тебе быть простым оперативником,– усилил давление его начальник.– После инициации твой статус сильно повысится. Мне в карьере постоянно помогали наши. Так и ты, если присоединишься к нам, тоже быстро взлетишь.
Перекуров откашлялся.
– Пока я не готов,– сказал он.– Это ответственное решение и над ним надо подумать.
– Думай,– благосклонно разрешил его начальник. Он закурил новую папиросу и продолжил:
– У нас обширные планы. Нас, вурдалаков, долго угнетали, преследовали, мы вынуждены были маскироваться и прятаться. Сейчас тоже мы ещё не можем развернуться в полную силу, открыто пить кровь у людей, готовить из неё гурманские блюда ...
Плешивый коротышка облизнулся.
– Но мы стремимся к этому и обязательно достигнем своей цели. Мы превратим весь народ в покорное стадо своих рабов, которые будут верить всему, что мы говорим, и даже с радостью выполнять всё, что мы прикажем, включая отправку своих детей к нам на пропитание, чтобы мы сосали из них кровь. Или использовать их, чтобы сосать кровь из других. Ах! Нет ничего слаще тёплой, свежей человеческой крови!
Вурдалак снова провёл языком по губам.
– Мы преобразуем человеческий материал. Заставим их полюбить нас, вурдалаков, когда мы окончательно выйдем из тени. Мы превратим население этой страны в рабов, но при этом убедим их, что такое положение – лучшее из всех возможных, что служение нам, их хозяевам – высшая радость, которую они могут испытать.
Вурдалак мечтательно зажмурился, словно наслаждаясь описанной им картиной, потом снова открыл глаза и добавил:
– А ещё наши учёные считают, что кровь молодых, особенно детей, омолаживает организм, помогает ему избежать старения. Так что мы будем жить очень долго, насыщенной жизнью, а обычные людишки будут просто проходить по ней, бесполезными однодневными тенями, не свершая никаких великих и славных деяний.
Вампир стряхнул с папиросы пепел, после чего продолжил:
– У нас много врагов.И внутренних – всех, кто не принимает наши сакральные вурдалачьи ценности, и внешних. Гадит англичанка – неймётся приспешникам лорда Бивербрука. Наши идеалы не понимают бездуховные твари пиндосы. Но у нас славная история, в которой мы черпаем дополнительные силы. У нас есть герои – много таковых пришло в своё время с Ордой. Вот когда нашим было раздолье! Потом в нашей истории было ещё много великих вурдалаков. И сейчас у нас тоже много влиятельных друзей наверху, которые помогают своим.
– В правительстве есть ваши?
– Конечно. Ты постепенно познакомишься со всеми, когда станешь одним из нас. Кроме них, есть и попутчики – полезные идиоты, как их иногда называют.
– А на Западе тоже ваши есть?– помолчав, спросил Ясенев.
– Бездуховный Запад слаб,– ответил собеседник.– Когда-то там было вампиров не меньше чем у нас, но, с течением времени, изнеженные гейропейцы стали вырождаться, а вместе с ними стало слабеть там и наше племя. Да, на Западе ещё встречаются сильные личности, но, в целом, он слаб. Хотя недавно в Германии появился один перспективный человечек, ничуть не хуже наших. Если ему удастся реализовать свой потенциал – мы славно попируем. Он, хоть и людской породы, но стоит близко к нам. Полуприкрыв глаза, вампир продолжал вдохновенно вещать.
– Мы всех нагнём. Все будут стоять перед нами на коленях и умолять о пощаде. Весь мир станет нашим. Так предначертано судьбой.
"Новый Чингисхан",– тоскливо думал Ясенев, выслушивая откровения своего разошедшегося начальника.– "Захватить весь мир!? Проклятье, почему они никогда не могут остановиться. Ведь наш эффективный бизнес так хорошо пошёл. Ах да, он же вампир, да ещё идейный. Чёрт их всех побери". Впрочем, внешне бывший российский полковник продолжать сохранять вежливое выражение лица и внимательно слушать собеседника. Однако тот и сам, похоже, понял, что чересчур увлёкся и несколько снизил накал риторики.
– Мы, вурдалаки, в конечном счёте не хотим ничего, кроме уважения,– примиряющим тоном сказал он.– Весь мир должен нас уважать.
Вампир на некоторое время умолк, попыхтел папиросой, потом повторил:
– Да, мы примем все меры, чтобы заставить мир уважать нас.
– И знаете что,– он снова доверительно наклонился к собеседнику.– Я начну со своего соседа. Вот того самого тупого Васи, которого мы сегодня встретили. Он меня совсем не замечает, не уважает. Но я заставлю его уважать меня.
Ясенев припомнил встреченного утром мускулистого бугая из соседнего дома, а Остроухов, тем временем, продолжал бухтеть:
– Рядом живём, он ниже этажом, а ничуть меня не уважает. Ему это даром не пройдёт. Всё, что мы, вампиры, хотим от людей – это только уважение.
* * *
В понедельник старший сотрудник пришёл на работу совсем смурной. Из рук всё валилось и он, забросив недописанный отчёт в ящик стола и отшвырнув авторучку, принялся вполголоса разговаривать сам с собой:
– Я думал, он просто пилит деньги, а оказалось он – реальный вурдалак. Да ещё идейный, так его растак. Диктатура вурдалаков в стране, потом во всём мире. Да ещё психические комплексы. Синдром коротышки. "Меня должны уважать". Тьфу. Не надо было мне с ним связываться.
Последнюю фразу он, забывшись, произнёс вслух, так что сидевший за соседним столом Кирбазаев удивлённо спросил:
– Э, почему, начальник, мы же так хорошо поднялись?
Бывший российский полковник досадливо поморщился, но пояснил:
– Он идейный, и тиран, и по законам тирании окружит себя лизоблюдами и подонками, а когда эта шаткая конструкция рухнет, то она похоронит под собой всех причастных, включая нас. Это во-первых. Во-вторых, мы пришли заниматься эффективным бизнесом, а не покорять Вселенную. Просто хорошо жить, а не выполнять чингисхановы планы, подставляя свои головы под бойню ради покорения вурдалаками мира. Короче, надо валить.
– Непонятно говоришь, начальник,– покачал головой Кирбазаев.
– Ладно, проехали,– махнул рукой Ясенев-Перекуров.– Забудь.
* * *
На следующий день комиссар, предварительно позвонив, снова встретил старшего сотрудника у подъезда и, первым делом, осведомился:.
– Надумал?
– Думаю,– односложно ответил мрачный Перекуров.
– Хорошо, думай. Когда надумаешь – скажешь. Это выгодно тебе, не мне. А я, между прочим, уже начал принуждать своего тупого соседа Васю к уважению.
– Как это?
– Он живёт прямо подо мной, этажом ниже. И вчера вечером я бросил ему сверху на балкон дохлую кошку.
– ??
– Он меня не уважает, я же говорил. А я должен доказать ему величие вурдалаков,– пояснил плешивый кровосос.– Сегодня утром я ещё и вылил ему на балкон помои.– Остроухов подмигнул и хохотнул. – Вася непременно меня зауважает.
* * *
Ещё через два дня, когда комиссар и старший сотрудник по особым поручениям возвращались домой после работы, к ним подошёл хмурый Василий, который, похоже, подстерегал своего соседа.
– Кто нагадил мне на балкон?– исподлобья глядя на Остроухова, мрачно спросил он.
Тот оживился. Подмигивая и подталкивая своего коллегу в бок он принялся объяснить:
– Это, Василий, всем нам гадит англичанка. Лорд Бивербрук и капиталисты Сити устраивают против нас провокации. Пиндосы опять же у них на подхвате. Им нет большего удовольствия, чем облить грязью нас и наши ценности. Только сплотившись и проявляя уважение к своим вождям, наш народ сможет дать им отпор.
Василий, почесав в затылке и окинув недовольным взглядом их обоих, удалился.
Плешивый коротышка– комиссар, трясясь от возбуждения, повернулся к Перекурову.
– Ты видишь, видишь? Вася уже начинает меня уважать!– брызгая слюной затараторил он.– Уже обратил на мня внимание!
Немного успокоившись и передохнув, он пояснил своему подчинённому:
– Англичанка всегда гадит, но мне надо доказать величие вурдалаков, надо втемяшить в пустые головы вот этих вась необходимость проявлять к нам уважение. И заметь, он уже обратил на меня внимание. Скоро даже до его тупой башки дойдёт, что меня надо уважать.
Глава 5. Жест доброй воли.
Ещё через день, когда комиссар и старший сотрудник возвращались с работы домой, из переулка к ним навстречу устремился Василий. Его физиономия была прямо-таки перекошена.
– Ха-ха, похоже, он клюнул. Вчера я прямо у него на глазах обоссал его балкон,– похвастался плешивый коротышка.– А то всё никак до него не доходило. Смотри, сейчас он будет проявлять ко мне уважение.
С такими словами Остроухов приосанился, принял величественную позу, отставил правую ногу и простёр ладонь в сторону направлявшегося к нему бугая – приготовился, что тот будет проявлять к нему уважение – поцелует руку, падёт на колени, или ещё что.
Однако вместо всего этого разъярённый Василий схватил комиссара за горло и начал душить.
Тот выпучил глаза.
– Ты что делаешь, ты как смеешь. ты должен проявить ко мне уважение,– пытаясь оттолкнуть бугая, хрипел изумлённый вурдалак.
Василий, ничего не отвечая, с ожесточённым выражением лица усиливал нажим.
Вурдалак ещё немного потрепыхался и обмяк.
Василий отшвырнул в сторону безжизненное тельце, мрачно глянул на Ясенева и зашагал к себе домой.
* * *
– Что там с нашим главным? Его таки сегодня нигде не видно, а в отделе все смурные ходят. Секретарша вообще мечется как курица, которой отрубили голову,– поинтересовался Митя Фельдцерман.
Ахмед Кирбазаев и Мокей Телятников навострили уши.
– Он бросил на балкон к своему соседу Василию, который жил этажом ниже, дохлую кошку. Потом накидал дохлых лягушек. Потом подкинул змею. Помои каждый день сверху лил,– вздохнув, сообщил Ясенев.
– Зачем?– недоуменно спросил Кирбазаев.
– Хотел, чтобы тот обратил на него внимание,– сказал Ясенев .
– Э?
– Чтобы начал его уважать,– пояснил старший сотрудник особых поручений.– Вчера вообще на его глазах обгадил ему балкон.
– И что?
– Добился своего. Обратил на себя его внимание. А Василий – здоровенный бугай. Встретил его на улице и стал душить.
– Э, начальник, ты же сам говорил, что он великий стратег? У него же были планы покорения всего мира?
– Планы-еропланы. Были да сплыли. Планы были грандиозные, а простой работяга Вася схватил его за горло, да и придушил.
– Насовсем?
– Он немного потрепыхался, а потом сделал жест доброй воли.
Ахмед глубоко задумался над этим образным эвфемизмом, Митя же понял его сразу, поцокал языком и спросил:
– Почему в красном уголке нет фотографии в траурной рамке и венков?
– В отделе кадров сейчас говорят, что такой у нас давно не работает. Когда я к ним зашёл и спросил про Максим Аникеевича, то они ответили, что Остроухов уволился год назад. Правда, поглядывали на меня как-то странно.
– А что же тело?
– А оно исчезло. Лежало и вдруг стало таять, превращаться в туман. Развеялось совсем и даже лужицы на том месте не осталось.
– Ну, чудные дела.
– Не перенёсся ли он, часом, став попаданцем, как и я, в другое время, например, в будущее?– пробормотал вполголоса Ясенев.– Впрочем, мне это без разницы. Вряд ли я вернусь назад. Кирбазаев услышал непонятные слова и переспросил, но бывший полковник отмахнулся:– Не бери в голову.
Эпилог Производство стохастических пушек Панчевского продолжалось, и Ясенев по-прежнему получал небольшие откаты с каждой партии поставленных в армию орудий, впрочем значительно уменьшившиеся после исчезновения его начальника. Претендовать на большее он не осмеливался, потому как понимал, что без связей покойного комиссара он никто и звать его никак, и при случае старшие товарищи армейцы его попросту грохнут.
Однажды, после особенно тяжёлого трудового дня он, придя поздно вечером домой, тяпнул наскоро рюмку водки, закусил бутербродом, потом разделся, плюхнулся на кровать и принялся размышлять о своём будущем. Перекуров понимал что его эффективному бизнесу скоро наступит конец. Точные детали и годы репрессий в оборонке и армии он не помнил. Сакральную дату – 37-й год – он, конечно, знал намертво, но незадолго до неё тоже вроде бы что-то такое происходило? Поразмыслив ещё немного, он пришёл к выводу, что сворачивать свои дела и убираться из страны надо до середины тридцатых годов – иначе он может попасть под маховик сталинских репрессий.
Затем бывший российский полковник задумался о читанных им в своё время романах про попаданцев из России его времени в сталинский СССР, и внезапно даже привскочил на кровати от пришедшего к нему в голову озарения:
– Не может быть!– воскликнул Перекуров-Ясенев.– А что если ... все эти кристально честные ленинцы, несгибаемые партийцы, блестящие журналисты, эффективные менеджеры, которых сталинские прокуроры называли жуликами и ворами, врагами народа и бешеными собаками – что, если все они были, как и я, попаданцами в Советский Союз из России XXI века?!
Мысль эта ошеломила бывшего полковника. Откинувшись обратно на спинку кровати, он вытер проступивший на лбу холодный пот и пробормотал:
– Надо срочно рвать когти. Хоть тушкой, хоть чучелом, но надо как можно скорее выбираться из этой страны.
Часть 5
Глава 1. Задание.
Глава 2. Волшебная флейта.
Глава 3. Глубинные чувства.
Глава 4. Творческая интеллигенция.
Глава 5. Партийная номенклатура.
Глава 6. «Не верь, не бойся, не проси».
Глава 7. Отчёт.
Приложение. Документальные материалы; исторический контекст.
Глава 1. Задание.
Проснувшись поутру, бывший российский полковник сообразил на трезвую голову, что его вчерашние ночные полупьяные рассуждения были неосновательными. Ниоткуда не следовало, что жулики и воры, посаженные или расстрелянные при Сталине, были попадандцами в Советский Союз из России XXI века. Наоборот, очевидно же, что подонки имелись во все времена, и, значит, подавляющее большинство «необоснованно репрессированных кристально честных коммунистов» наверняка были местного происхождения.
Прояснив ситуацию, Перекуров повеселел, сделал наскоро гимнастику, после чего побрился, умылся, выпил кофе и отбыл на службу. Сегодня у него был запланирован важный разговор с кем-то из центрального аппарата партии – звонивший не уточнил, с кем именно – и встреча эта должна была состояться в недавно образованном при Штабе РККА отделе перспективных вооружений. По всей вероятности, решил чекист, речь пойдёт о новых видах не имеющего аналогов в мире оружия, которое, несмотря на исчезновение его главного куратора от ОГПУ, продолжало интересовать армейское и партийное начальство.
* * *
Отметившись в своём ведомстве, старший сотрудник особых поручений оставил секретарше номер телефона, по которому его можно было бы разыскать в случае надобности, и отправился пешком в не очень далёкий от Лубянки Антипьевский переулок, где обосновался отнесённый к Штабу Красной армии новый отдел.
Пришёл Ясенев-Перекуров слишком рано, неизвестный партиец, вызвавший его на беседу, ещё не дал о себе знать, и чекист, потоптавшись в приёмной, зашёл в зал совещаний, где армейцы оживлённо обсуждали разные виды оружия. Пара офицеров, участвовавших вместе с ним полгода назад в испытаниях снарядов с непредсказуемой траекторией, кивнули ему, но никто больше к Перекурову интереса не проявил. Уяснив принципы создания нового типа вооружений, а особенно его финансовую сторону, военные дальше уверенно стали действовать самостоятельно. Сейчас, разбившись на небольшие кучки, они рассматривали выставленные на стендах затейливые макеты и красочные рисунки.
Перекуров переводил взгляд с одного предмета на другой, вслушиваясь в доносившиеся до него реплики. Ближе всего ко входу в зал стояла модель танка с двумя дулами, направленными в противоположные стороны. Большими красными буквами на нём было начертано "ТЗКиМР" – что Перекуров расшифровал как "Троцкий-Зиновьев-Каменев и Мировая Революция". Изготовителем машины значился "Экспериментальный завод имени героя революции Щорса". Под трёхметровой человекоподобной махиной, с виду напоминавшей Железного Вилли из книжек А. Волкова, была подпись: "Боевой робот с паровым приводом. Разработка КБ имени Парижской коммуны". На ватманском листе, прикреплённом к доске неподалёку от робота, была изображена туча зловещего вида летающих насекомых со стального цвета крыльями и трёхгранными жалами. Подпись внизу гласила: "Ударный отряд пчёл патрулирует границу. Проект научно-производственной трудовой артели имени товарища Фрунзе". Стоявший рядом плюгавый человечек, очевидно, представитель артели, взволнованно вещал:
– По сведениям наших газет, в секретных биолабораториях Англии выращивают генетически изменённых боевых гусениц, которые, будучи заброшенными на территорию нашего государства, избирательно уничтожают посевы у бедняков и середняков, оползая стороной кулацкие хозяйства. Мы должны дать отпор проискам империалистов, защитить наше трудовое крестьянство!
Дюжина офицеров окружала стенд с макетом робота и видами боевых пчёл, делая в своих блокнотах зарисовки, и, время от времени, задавая изобретателям вопросы.
– Представляю, что со всеми этими новаторами станется, когда к власти придёт Сталин,– пробормотал вполголоса бывший российский полковник. .
Позади него кто-то негромко кашлянул. Обернувшись, Перекуров увидел безликого человека в штатском, с виду типичного партийного функционера.
– Прошу за мной, товарищ,– сказал безликий. Он направился к выходу из зала, затем к одному из многочисленных кабинетов ведомства. Чекист проследовал за ним.
Из комнаты с табличкой "Зал заседаний" навстречу им потянулась шумно галдящая вереница военных с нашивками комбригов и командармов. Перекуров и его провожатый посторонились, давая им дорогу. Когда последний армеец покинул помещение, порученец кивнул чекисту на дверь, сам же обосновался на стуле возле стены. Перекуров вошёл в зал заседаний. Во главе длинного стола в одиночестве сидел знакомый ему по фотографиям в нынешних газетах – а ещё больше по картинкам в исторических книгах его прошлого времени – секретарь ЦеКа.
– Товарищ Ясенев,– полувопросительно произнёс с лёгким акцентом партиец, и, дождавшись почтительного наклона головы вошедшего, кивнул:– Прошу садиться.
Бывший российский полковник осторожно присел на краешек стула.– "Накаркал",– беспокойно подумал он.– Неужто уже начинаются репрессии?
Однако секретарь довольно благожелательно смотрел на чекиста своими жёлтыми глазами и тот постепенно успокоился.
– Мы только что провели совещание с военными командирами насчёт новых типов оружия,– сказал партиец.– Товарищи изложили свои предложения. Мы, в ЦеКа, внимательно изучим их. Однако техника это не всё. Техникой управляют люди.– Он на некоторое время умолк.
– Ничего путного не выйдет, если самой лучшей техникой будут распоряжаться люди старого, отжившего, частнособственнического мировоззрения,– наконец, снова заговорил он.– Мы должны приложить все усилия к тому, чтобы как можно скорее воспитать новый тип человека, сознательно работающего для блага всего общества. Только с помощью таких людей могут быть осуществлены грандиозные планы, которые ставит перед собой наша партия. Пора, наконец, понять, что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры.– Секретарь снова умолк, а Ясенев-Перекуров, вспомнив ёмкую фразу из курса истории КПСС, отважился вставить слово:
– Кадры решают всё,– сказал он.
– Именно.– Секретарь ЦеКа одобрительно глянул на сотрудника ГПУ, достал блокнот, сделал в нём какую-то пометку, затем, отложив блокнот в сторону, продолжил:
– В связи с этим Центральный Комитет постановил ускорить развитие человеческого капитала и сделать в этом вопросе упор на техническую сторону дела. Мы намерены поручить решение этой задачи вам, товарищ Ясенев.
– Я весь внимание,– немного хриплым голосом отозвался чекист.
– Сейчас над созданием человека нового типа трудятся писатели и кинорежиссёры. Но это процесс не быстрый, а времени у нас мало. Помощниками людей, во много раз увеличивающими их силы, давно стали механизмы и электричество. Нельзя ли создать техническое устройство, которое воздействовало бы на души людей, пробуждая в них лучшие чувства, стремление служить обществу, и тем самым помогая созданию человека нового типа?– Подавшись вперёд, секретарь выжидающе уставился на собеседника.– В нашем народе таятся неисчислимые таланты.– добавил он.– Мы знаем, что вы немало общались с учёными и инженерами. Может быть, вам доводилось встречать изобретателя, который работает в таком направлении?
Перекуров задумался. Идея поначалу показалась ему фантастичной. Но потом он припомнил передачи российского телевидения в своём прошлом мире и решил, что задача ускоренного создания нового типа человека с помощью технических устройств не такая и утопическая. Больше того, она вполне реальна. Да, кстати, в одном из лагерей – надо будет просмотреть записи, где именно – он уже слышал о чём-то подобном.
Очевидно, мысли бывшего российского полковника как-то отразились на его лице, потому что внимательно наблюдавший за ним секретарь ЦеКа сказал:
– Вижу, товарищ Ясенев, у вас есть задумки на этот счёт.
Чекист кивнул.
– Имеются наметки,– сообщил он.– Я попробую.
– Задания партии, товарищ Ясенев, надо не "пробовать", а безусловно выполнять,– строго, но доброжелательно, с еле заметной лукавинкой в глазах, сказал секретарь ЦеКа.
– Есть, товарищ секретарь,– бодро ответил чекист.– Ваше задание будет безусловно выполнено.
– Вот это по-нашему, по-большевистски.– Секретарь поднялся с кресла и протянул руку, давая понять посетителю, что аудиенция окончена.– Через месяц жду вас с отчётным докладом.
