Текст книги "Два мира(СИ)"

Автор книги: Михаил Пузанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6. «Предел»

Да, ты сумел отворить заветную дверцу, Но мир, что Бог сотворил, рожден был из сердца... Тот, кто сердца лишен, жизнь дарить не способен – Жаль, но ведь ты не прошел испытанья любовью... (с) Мюзикл «Последнее испытание», «Властелин Ничего»

Со звонким стуком шарик отскочил от стены за спиной и пребольно ударил Вику по локтю. Девушка в досаде бросила ракетку на стол. Ну не получалось у нее играть в пинг-понг также быстро и аккуратно, как это делал Витя! То она била по шарику слишком сильно, то слишком рано. Уловить его движение казалось слишком сложно. Друг улыбнулся и помахал ей ракеткой:

– Не куксись, наберешься опыта – будешь играть не хуже. Я несколько лет так ракеткой машу – вот и привык уже. Тут главное взгляд от шарика не отрывать, но при этом не думать о нем и траектории полета.

– Я и так не отрываю! – Возмутилась Вика, вытирая ладонью намокшую от пота челку. Игра оказалась совсем не шутовской, как ей показалось сначала. Напряжения и усталости от нее, определенно, скапливалось не меньше, чем от решения задач по высшей математике. Витя усмехнулся, видимо, как всегда уловив "слишком громкие" ощущения подруги.

– А думаешь о чем?

– О том, как поймать нужный момент для взмаха!

– Вот и ошибка, – Кажется, его альтер в этот момент топнул лапой по полу спортзала или Вике просто показалось. Уловить ощущение она вновь не успела – мысли и чувства Виктора находились в слишком быстром и постоянном движении. А Витя, между тем, продолжил, – Думай о чем угодно, только не о шарике. За ним нужно просто расслабленно следить. У тела выработается рефлекс, а ты получишь свободное время для размышлений о чем угодно.

– Да надоели они уже – эти мысли. Думаю-думаю-думаю... Со времени встречи с тобой только размышляю и размышляю, и такое ощущение, что занимаюсь ну совсем уж не своим делом! А тут еще внезапно обнаружившийся лучезарный мозг мне перегрузил, хорошо хоть подальше от него ушли, – Вика даже стукнула ракеткой по столу для вящей убедительности. Получилось смешно, да она и сама это поняла, рассмеявшись вместе с Витей вместо того, чтобы по привычке обидеться на его хохот. Через минуту, когда оба успокоились, он подобрал шарик и вновь занес ракетку для подачи. Секунду помедлил и добавил:

– Давай совместим два важных дела в одном. Это, кстати, очень полезно и для ума, и для тела.

– С чего это вдруг? – Вика изогнулась, в последний момент заметив шарик... И отбила.

– А почему полезно танцевать вальс или танго, на каждом шагу размышляя о чем-то новом? – Виктор непринужденно отправил шарик обратно.

– Не знаю. Видимо, так шагать проще, – Едва успела отбить. Но успела. Играли они теперь не слишком быстро, мягко посылая шарик друг другу. Разговор как-то резко сгладил темп обмена ударами.

– И это тоже. Но главное – гибкая связанность идей при таком мышлении, – Шарик полетел по широкой дуге, и Вика его все-таки пропустила. Пока она искала укатившийся оранжевый кругляш под скамейкой у стены зала, Виктор уже спокойно продолжил:

– В танце мысли повторяют твои движения. Так как сам танец – единое целое, все мысли оказываются связаны в подвижное кружево. Подобное "мыслеплетение" труднее отследить магу через эгрегор или сеть, потому что эгрегоры изначально заданы жестче, а сеть – всегда имеет предельно неизменные ключевые узлы, тогда как в танце все эти ключики – постоянно перемещаются. В движении кружево мыслей задается ритмом и шагами мага, такой узор нужно чувствовать душой и пропускать через себя насквозь, как аромат цветков или дуновение ветра... Для "почерневших" подобные действия слишком сложны именно в силу их простоты, да к тому же еще и опасны – собственные неуклюжие, слишком "закаменевшие" плетения движением порушат. Кроме того, больше всего на свете они боятся именно природы – а танец всегда находится в полной гармонии с Миром. Приличному, уважающему свое дело магу это кружево создать, напротив, проще, потому что ритм движения тела повторяет рисунок его мыслей. Ведь приличный маг – это тот, кто знает, что душа неразрывно связана с телом и его искусной конструкцией. Достаточно просто систематизировать свои мысли и намеренья, "закодировав" их в движениях тела. Уловишь ритм танцующего – уловишь целостную идею, объединяющую все шаги его вальса или танго – все дискретные мысли, каждая из которых направлена частично на решение нескольких мыслимых задач. Но для этого нужно свою суть хорошо "слышать", а почерневшие – как заданность – зациклены только на масштабе и мощи сущностей либо же вовсе на сетях и эгрегорах. Вглубь себя не смотрят – иначе бы и не "почернели". Истинная мощь – там, очень компактно "упакованное" всесилие и всеведение – это и есть любая суть, магистра или живущего – не важно. Суть – она и в Африке Суть!

Обмен ударами возобновился. Вика, подавая, попробовала сама задать вопрос. Получилось на удивление легко:

– Так о чем будем говорить?

– Я обещал рассказать о том, что случилось в Пределе.

– Это длинная история.

– Буду рассказывать вкратце.

Шарик пока что спокойно кочевал между игроками, даже и не думая срываться за пределы стола. Это обнадеживало. Вика на ходу кивнула, решив промолчать и пропустить "свой ход" в обмене фразами. Виктор, заметив этот жест, кивнул в ответ и, примеряясь к полету шарика, начал рассказ:

– Предел – духовная "копилка" черных магов. Аккумулятор энергии звезды.

– Разве ты сам не говорил, что деление магии на черную и белую – условное?

– Имел в виду иное. А здесь речь – о "почерневших" магах четвертой эпохи.

– Это которая? – Шарик полетел слишком резко, и Виктор за ним не угнался. Вика ощутила сладковатый привкус наслаждения от удачного удара. Теперь уже друг искал пластиковый кругляш где-то под столом. Но и оттуда он продолжал деловито рассказывать, пользуясь более долгим перерывом между ударами. Для него мысли в движении явно были привычны:

– Та, в которой почернение магов стало едва ли не нормой. Так-то вообще темный маг – это тот, кто берет за основу происхождение человека от обезьяны, эволюцию и как итог – возникновение души. А светлый – от версии конструирования тела неким сверхсуществом, и души происхождение выводящий от звезд. Почернение – это вообще иное, термин, означающий магическое преступление. Четвертая эпоха, в отношении которой он стал особенно популярным словечком – это так называемая "Атлантическая". Физически – племена американских континентов и островов Атлантики. В плотных слоях земного духа – высокоразвитая интеллектуальная держава. Своей звездой-покровителем они избрали Сотис и магистров-духов, связанных с этой двойной звездой. Если брать основных, это Сато, Изис и старший Сэт.

– О Сато я последнее время больно часто слышу, но раньше не встречала этого имени даже в мифах, – Шарик полетел к ней, и Вика едва успела выставить ракетку, попутно вспоминая слова Кри о "небольших поправочках" при реконструкции истории Эстрея Сато. Ничего себе "поправочки" – прописать свое "Я" везде, где можно! Но постепенно она входила в ритм странного движения, прочие мысли сдвигались на второй план и непривычный разговор-за-игрой становился даже увлекательным. Виктор ответил:

– Остальные двое – его "ученики". Впрочем, Сато, по сведениям Сотиса, никогда никого не учил.

– Тогда почему ты их так называешь?

– Он позволил им использовать свои силы по-своему. Передал опыт.

– Это не опасно?

– Говорят, он передавал опыт немногим. Лишь тем, в ком был уверен, что справятся и сохранят чистоту сути.

Теперь шарик улетел у Вики. Да еще так неудобно упал в трещину между половиц старенького зала. Пока она его искала, Виктор вновь говорил свободно, никуда не торопясь:

– Опыт был передан еще во второй эпохе, когда Изис и Сэт только родились. Их изначальные имена нам, индиго, не известны, как и подлинное имя Ди Элин. Но они многое могли. Сато же знал первую эпоху и жил в те времена. Вот и все. А магов "атлантиды" я называю черными, потому что все они поголовно "почернели". Копили-копили знания в предельно плотном духовном слое нашего мира. В определенный момент посчитали, что для них открылась возможность стать богами. Достаточно для этого "самую малость постараться" – вызвать взрыв нескольких звезд, дисбалансировав процессы в их водородных ядрах, и каким-то очень сложным математическим образом использовать энергию взрыва для воплощения духовных комплексов. Бред сивой кобылы, конечно, ведь звезды с чисто физической точки зрения слишком "крепки", чтобы их разрушить одной энергией... Но ведь жречество в массе своей тем и грешит, что считая свое знание исчерпывающим, с умным видом кивает на вещи, в которые лучше бы и не верить. Лишь бы они открывали жрецам некий новый горизонт убогой фантазии. Вот и собрали электронно-мыслительный механизм для кумуляции энергии Солнца и Сотиса, необходимой при провокации "взрыва" иных светил на безопасном отдалении от Земли. Предел, из которого пришли индиго, был его частью, – Вика вздрогнула и даже на время забыла о шарике, обернувшись к Виктору. Он рассказывал всю эту историю с гримасой крайнего отвращения на лице. Девушке вновь вспомнился незнакомец, повествующий о третьем законе Мира и старающийся его "НЕ ненавидеть". Вика в который уже раз поразилась их с Виктором сходству в стиле мышления и некоторых характерных чертах поведения, но вслух об этом говорить не стала. Витя продолжил:

– Вот тогда, кажется, как раз сам Сато, отстранившийся после периода формирования расы и оставивший во главе Изис и Сэта, вернулся, отправил своих друзей на запад вместе с немногими переселенцами, а сам вызвал природную катастрофу, пока эти кретины не искорежили Землю вконец и не навредили-таки еще и звезде. Племена ацтеков, майя и прочие, как крокодил челюстью прихлопнул. Островные – накрыло наводнениями, континентальные – штормом, цунами и землетрясениями. Но что-то они успели сотворить с Солнцем – часть их духовного механизма, земную, саму "Атлантиду", просто выжгло ответным солнечным ветром – Звезда пришла в ярость от того, что умудрились сделать ее "детки", и спалила все дочерна. Отсюда и этот эпитет. Пустынное обугленное пепелище в духовном мире на том месте осталось от "золотой державы" и только. В целом так, большего не знаю. С памяти звезды трудно считывать информацию. Кажется, там кроме Сэта, Изис и Сато еще три или четыре опытных магистра участвовали, но их имена Сотис в своей памяти не зафиксировал – они были связаны с иной звездой, возможно, как раз-таки с Солнцем. Это было бы логично. Оно на Земле – полноправный и бессменный покровитель всех магистров и живущих.

Вика наконец-то вытащила шарик из трещины в полу, порядком измазавшись в пыли. С самым траурным выражением на лице оглядев свои серые от грязи руки и колени, она, медленно переступая, доковыляла до скамейки, где лежали бутылочка воды и полотенце. Хоть немного отчистить эту прилипчивую грязь, а заодно и сделать передышку в пока еще утомительной игре – обмене вопросами и ответами под ритм скачущего шарика для пинг-понга. Виктор присел рядом. Оттирая особенно испачканную правую руку, Вика спросила:

– И что, вы использовали эту "копилку" почерневших магов в качестве "жилплощади"?

Витя пожал плечами, помогая смачивать полотенце в воде. Ответил он философски:

– Это место было создано для накопления "звездного ветра" Сотиса и кумуляции его энергии. А энергия звезд – в отличие от намерений использующих ее магов – нейтральна. Она – ни плохая, ни хорошая. Просто частицы, имеющие определенный заряд и форму. Это уж как сам ее применишь – такой она и станет. Многое за нас решили Ди Элин, Христос и апостолы. Впрочем, полагаю, и без Сато здесь дело не обошлось – но чего не знаю, того не знаю. Однако кто еще мог протянуть подобный "туннель" по вектору распространения звездного ветра к системе Сотиса? Так или иначе, был создан этот самый "звездный канал" или "белый канал", позволяющий душе умершего на Земле человека, принадлежащего к сообществу христиан, попасть в Предел. Только вот принадлежность эта была задана по каким-то очень широким и не вполне ясным критериям. Сложно угадать, какие на самом деле рамки закладывал при "фильтрации" уходящих туда душ Кадм, Христос. Мне, например, совершенно непонятно, как такое количество принципиально не крестившихся магов и ведьм средневековья оказалось у нас, а большинство крещенных, но бездумных правоверных христиан – остались на Земле в круге перерождений. Видимо, отслеживались некие заданные, необходимые признаки на уровне крови и самих душ, в обход мнения церкви, но мне еще рановато разбираться в "плетениях" древних магистров, таких как Кадм или Ди Элин. Я ведь и сам до сих пор – вечный ученик, и надолго, чувствую, таковым останусь – ведь всегда будет то, чего я не знаю точно... В общем, мы просто приняли то, что нам подарили. Не более. И этого могло не быть – потому научились ценить и любить, несмотря на недостатки самого местечка.

Вике, наконец, удалось отчистить все пыльные пятна с рук, и она принялась за самое сложное – колени джинсов. Здесь, конечно, оттирать пришлось с двойным упорством, потому что ткань с радостью впитывала любую попавшую на нее грязь, особенно разбавленную водой. Оттирала она их с таким остервенением, что Витя даже головой покачал, а его альтер, кажется, недоуменно наклонил морду, наблюдая за этим. Вика, не выдержав, спросила:

– Все это звучит как-то чересчур фантастично. Хотя последнее время все таким стало, особенно после визита в "Феникс". Все равно слишком уж велик размах у событий...

Витя пожал плечами и сумрачно добавил:

– Как увидел, так рассказываю. Ничего от себя не добавил.

Правда. Вика уже научилась предельно точно отслеживать это ощущение, исходящее от самого сердца души – птицеподобной сути. "Правда – ложь". Сейчас слова были честными, а сведения надежными. По крайней мере, настолько, насколько ими владел сам Виктор, а в его "компетентности" она не сомневалась. Ее реакция не прошла незамеченной – друг перестал волноваться по поводу доверия девушки и уже спокойно продолжил:

– Тысячу лет царило практически полное спокойствие. "Истинные христиане" радовались новой жизни, оставив позади жутковатое прошлое. Ди Элин и апостолы учили нас использовать свои дары – постепенно, никуда не торопясь, будто бы совсем забыв о том, что где-то есть Земля с ее болями и страданиями. Это было ошибкой, глупостью и, наверное, даже трусостью. Мне сложно оценить – я родился в Пределе, суть от сути Павла и Хелиис. Но теперь считаю так. В любом случае, через тысячу лет спокойствия и размеренной жизни... вернее прозябания – мы лишились. В 1055-м году параллельно земному времени в Пределе объявился бывший Иуда Искариот, до того затерявшийся где-то на Земле. Тогда мы еще не знали его истории, а апостолы ведали только то, что в предательстве Иисуса он не виновен.

– Это еще как понимать?! – Особенно мерзкое пятно на бедре пришлось вновь с остервенением вышаркивать. Параллельно Вика поймала себя на мысли, что друг сейчас очень круто ошибся. Вернее нет... Сказал все правильно, и все-таки – ошибся. Виктор вздохнул, уловив ее неясное ощущение:

– Уж и не знаю, Вик, откуда ты черпаешь информацию, быть может, и правда, напрямую из памяти Мира, но так или иначе – она абсолютно верная. В том, в чем он обвинен – Иуда не виновен. Предание Иисуса римскому суду было необходимо Кадму для осуществления своего плана. Но из всех грехов Иуды этот – самый малый, да еще и заранее прощенный самим Учителем. Об остальных мы узнали гораздо позже, когда Предел незаметно начал повторять ошибки цивилизации "атлантов".

Вика даже остановилась, перестав оттирать пятна и недоуменно уставившись на Виктора. Он явно увязывал фигуру трусливого апостола с ошибкой целого народа. Это казалось слишком непривычным. Витя тяжело вздохнув и по привычке проведя рукой по воздуху, ответил:

– Иуда, в отличие от Петра или Иоанна, изначально был очень талантливым магистром, обладающим каким-то неясным, но древним наследием. Его влияние на духовный мир было огромным и, одновременно, совершенно неотслеживаемым. Одним он казался бессильным, другим – несчастным, третьим – ничтожным, четвертым – остро нуждающимся в любви и заботе, пятым – средоточением искренности и чести, шестым – подлинным рационалистом, седьмым – единственной надеждой, восьмым – ветхозаветным мудрецом... Но его истинное лицо способны оказались увидеть очень немногие и отнюдь не сразу. Как позднее выяснилось, он влиял через слово – на высшем уровне судеб, путей. Даже не эгрегоров, не сетей – "высоко над ними" лежал источник его сил, связанный со звездами напрямую. Мы и не представляли, что магистр такого уровня может быть редкостной... Прости за это слово... Скотиной! Не человеком – животным!

Вика вздрогнула. Витя, и правда, не смог сдержаться. Ругань она терпеть не могла, но внутри возникло ощущение неприменимости любых иных слов для этого человека. А ведь Кри что-то тоже упоминал про Иуду, но мельком, в памяти, жаль, почти не отложилось... Окончив оттирать пятна, она медленно, почти деля слова на слоги, спросила:

– Что он успел натворить?

Витя покрутил в руке шарик и медленно пошел к столу, безмолвно предлагая Вике продолжить оборванную игру. Подниматься на ноги после приятной размеренной беседы не хотелось, но Вика все-таки собрала в кулак свою расслабленную волю и пошла вслед за другом. Он на ходу продолжал рассказывать:

– Создание теней, подстроенное преступление, клевета и провокация катастрофы, погубившей систему законов, созданную первым магом, – в начальной эпохе. Тогда его еще вроде как звали Джахаркхом (Вика вздрогнула и выронила ракетку, вспомнив наконец рассказ Кри об аватаре Денеба и его целях – все встало на свои места, хотя и не получило полного объяснения). Обучение жрецов "Атлантиды" тайным знаниям, позволяющим "вампирить" звезды – в четвертой. Отказ связать высший и земной Эстрей, отговариваясь разрешением повеситься разобидевшегося на Кадма Адама – во время Пришествия. Впрочем, я полагаю, именно стараниями Иуды Кадм был "оторван" от своего "сына" перед самой смертью на кресте и потому не смог вернуться из высшего Эстрея. По крайней мере, как мы выяснили в конце войны, великая часть духа "бога-отца" каким-то образом перекочевала в руки к Искариоту, что и усилило меру его влияния на земной мир и Предел. Либо имело место наивное доверие к Иуде со стороны Иисуса или же самого Кадма, либо талантливый обман, либо банальное воровство, по части которого Джахаркх, кстати, показал себя мастером "высшего пилотажа". Так что после Пришествия вместо Кадма, который должен был восстановить весь Эстрей в новой красоте, в распоряжение людей попал лишь "отголосок" духовного мира, расползающегося на части от осуществленной стадии "предварительного" разрушения без последующего созидания – "Апокалипсис" Иоанна. Ну и конечно, как ты знаешь, вернулся к нам очнувшийся Адам, лихорадочно прикидывающий, какой бы эволюционный курс задать в столь щекотливой ситуации... Отступать было поздно, потому решили идти напролом – терять уже было нечего, а так оставался шанс хоть какие-то крупицы истории Земли сохранить. Пусть даже и только в душах, личных мирах новоиспеченных христиан. Такая вот неприятная цепь совпадений осталась за кадром Евангелий.

Впрочем, я же об Искариоте обещал рассказать и его грешках. Дальше имеет смысл назвать только крупные: искажение "балансирующей" системы Ада, "Рагнарек" 1000-1050-ых, извращение Предела и Земли – все в пятой, нынешней эпохе, если не считать деяние Христа и некоторые интересные августовские события за точки отсчета "укороченных" эпох... Все это – совершалось им при помощи пера, то есть слова, и того самого шлейфа кадмовского духа, в силу неизвестной нам причины перешедшего во владение к Джахаркху. Впрочем, эти факты его "расширенных полномочий" вскрылись намного позднее – совсем недавно, всего полвека назад, когда мы загнали-таки Иуду в угол при всех его накопленных силах. В 1055-м мы всего этого не знали, как ты понимаешь.

С 1055-го по 1589-й нам просто казалось, что Петр с Иоанном малость двинулись на своем древнем "наследии". Они выискивали способ использовать аккумулированную Пределом энергию для обратного воздействия на Землю. Создания здесь "координируемых свыше" эгрегоров, направляющих эволюцию сознания людей в "христианском" русле. Золотую и черную масонские пирамиды, слитые далее в "единую" – "серую", ордена и секты, транснациональные компании и банковские сети – эгрегориально выстроили они. Архитекторы, блин. Земные магистры, чем дальше – тем глупее и ограниченнее, просто вставали на "вакантные" узловые места в жестко фиксированных моделях. Таким образом была обеспечена "преемственность поколений". Ордена и новые пути посвящения, оккультные системы знаний и церковный суд – тоже дело рук апостолов. Но это уже позже, а в самом начале – лишь "скромные" христианские секты и деятельность в недрах ортодоксальной церкви: у Петра – католической, у Иоанна – православной. Вот только когда дело дошло до церковной инквизиции католиков – мы заподозрили неладное. Но Петр к тому времени превратился, и правда, в какого-то одержимого тирана-системщика. Иоанн смиренно вторил ему, не доходя до той же степени безумия, а иногда и вовсе, кажется, пытаясь сопротивляться. Но против него в такие моменты восставал весь совет апостолов – и он снова погружался в почти "собачье" смирение, хотя до того был истинным волком. Это было изначально странным и несвойственным для основателей поведением – но мы как будто поголовно ослепли и оглохли.

А Ди Элин стала появляться очень редко, будто что-то отвращало ее от Предела и не пускало к нам. Одно знаю точно – до того момента она очень надеялась на Петра и во всем ему помогала. Кажется, даже... Впрочем, это их сугубо личное дело. В любом случае, уже в 1200-ых она отвернулась от него и оборвала всякие контакты, а при одном упоминании о Петре только презрительно кривилась и обрывала разговор на полуслове.

– Так причем здесь все-таки Иуда?! – Вика не выдержала, выдернула шарик из руки заплутавшего в воспоминаниях Виктора и сама замахнулась для беспощадного удара. Юноша улыбнулся, заметив собственную "оплошность в движении".

– Он сидел смирненько у себя дома. Гостей особо не жаловал, но и не препятствовал их приходу. Этакий потерянный для мира философ и мыслитель на заслуженном отдыхе. Весь его вид говорил о том, что прощенный апостол начал тихую и мирную жизнь, не желая больше участвовать в "больших" делах. Ушел на покой. Смирился с происходящим. Даже семью завел... – На последней фразе тон Виктора стал откровенно ядовитым.

Вика резко послала шарик. Друг едва отбил. Игра пошла на большой скорости:

– А на самом деле?

– Он просто писал.

– Что?

– Книгу о беспределе магов и "падении" человечества, – Удар, – О разрушенных мечтах и тонущем во зле мире, – Удар, – О причине, заключенной в происхождении человека от животных, – Удар, – Об уходе душ в высшие сферы как великом освобождении!

– И?

– Книга влияла.

– Как именно?

– Если б мы знали!

– Что изменялось?

– Мысли, стремления, мотивы, намеренья, судьбы, мечты.

– Почему не остановили?

– Не видели воздействия.

– А Ди Элин?

– Не могла преодолеть мощь сущности Иуды. Но боролась.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Все открылось в 1589-м... – Удар, – Бедная Ди Элин. Она растратила на борьбу все свои силы, – Удар. До треска, – Стала совсем бледная. "Обескровленная", – Удар. Кажется, шарик треснул, – Но все равно боролась. Стальная воля, – Жалостливый стон шарика, – И никогда ни у кого не просила о помощи. Все – сама. Ее поработить он не сумел и с помощью власти слова, – Шарик хотел было улететь за пределы стола, но Витя поймал его в полете и уже спокойно договорил последнюю фразу. Вика задумчиво покачала головой и дала знак Вите подавать:

– Как тогда вы умудрились спастись от него?

– К нам прибыла магистр со схожим даром.

– Кто?

Вика выгнулась едва ли не по-змеиному, и шарик вновь пробил оборону Виктора. Он, резко выдохнув, побежал его искать, на ходу выкрикивая:

– Баальбери. Магистр, использовавшая сущности ангельского типа, но при этом побывавшая в Аду. В пределах ледяного озера была известна как герцог-"секретарь". Она владела очень оригинальным даром, связывающим воедино судьбы, слово и сны. Своеобразное воздействие. Больше я такого ни у кого не видел.

Вика задумчиво попробовала эту фразу на вкус. Слово "Ад" ей все-таки не нравилось, несмотря на все новые сведения, но привычные оценки уже настолько сместились, что она готова была спокойно воспринимать любые слова, лишь бы успевать проверять их на искренность. Тем более что Виктор не лгал. Только... Только что-то как бы упускал сквозь пальцы. Важное и не важное одновременно. Касающееся Предела. Но сейчас – не важное. На этой мысли Вика и успокоилась: придет верное время для правды – сам расскажет. Она изначально знала, что друг скрывает некий важный факт – но злого умысла не чувствовалось, скорее... Просто страх. Страх признаться в чем-то по-настоящему пугающем самого Витю. А он подошел к столу, занося ракетку. Вика покачала головой, показав на скамейку. Она уже чувствовала ритм, как сказал бы друг "кружево танца", этого разговора: он должен был перемежаться то затяжными, то предельно краткими этапами. Витя, уловив ее мысль, с удивлением улыбнулся и едва заметно поклонился, вновь до боли напомнив незнакомца.

– Можешь про самого Иуду рассказать подробнее? – Вика опустилась на скамейку и прижала лопатки к стене. От нее веяло приятной прохладой, и девушка замерла, позволяя уставшей спине раствориться в немом наслаждении и вручая нить разговора другу. Виктор, время от времени задумчиво останавливаясь на пару секунд, как бы собирая мысли воедино, продолжил:

– Судя по рассказам Баальбери, Иуда очень древний. Сама она эту историю узнала от герцога Астерота, который очень трепетно опекал ее все время пребывания духом в Аду. А он – от Сато... Так вот, Иуду звали некогда Джахаркх. Во времена первой эпохи Земли. "Зари" – в переводе на тамошний язык Арии... И уже тогда он начал плести свою интригу с неизвестной конечной целью. Однажды в духовном мире первой эпохи он умудрился вырвать страницу из какой-то очень важной, артефактной Книги. В ее создание вложили силы все старшие магистры того времени – и предмет этот обладал огромной властью над судьбами, даже, кажется, имел собственную душу... Баальбери, кстати, при рассказе об этой книге всегда очень смущается. Мне, да и многим кроме меня, казалось, что она тоже как-то с ней связана...

– Это важно? – С сомнением в голосе и душе спросила Вика. Ей мимолетно вспомнились слова Кри о неких пальмовых листах, использованных Сато для реконструкции, но сейчас это не казалось принципиально важным. Нет, она чувствовала, что какую-то степень значимости данная тема, как и тема Баальбери имеет, но, как говорится, "не то место, да и время не это". Виктор тоже кивнул, возвращаясь к начатому разговору:

– В энциклопедическом смысле – все важно. Ладно, оставлю на потом. В те времена Иуда, тогда еще Джахаркх, довольно посредственный магистр, кстати, вырвал один чистый лист из этой Книги. С ее помощью и силами своего предельно подлого интеллекта, он сумел организовать... убийство. Даже нет, не так – Убийство, спровоцировавшее катастрофу. Ди Элин в этом месте рассказа Баальбери тогда вздрогнула и добавила непонятную фразу, дословно: "Джахаркх навсегда сделал равновесие дьяволом в глазах людей, вырвал крылья из спины парящей рыси и превратил в убийцу самого чистосердечного из первых магистров – Игни, воплощение живого огня Земли"... До сих пор не знаю, что это значило, возможно, когда-нибудь и выясню, но пока – это загадка, определенно та самая, оставившая шрам на сердце самой Ди Элин. Ей душу от боли при этих словах тогда ощутимо перекосило, а ведь – стальная, – Рассеяно добавил Витя. Вика вздрогнула, но ощущение на сердце было больно уж неясным. Скорее – уже знакомое ей желание излечить раны и исправить несправедливые ошибки. По крайней мере, слова о крыльях рыси она очень хорошо поняла, именно эту рану она и "залечила" по дороге в офис "Феникса", – Лишь с помощью Баальбери мы сумели рассмотреть те страшные плетения, что задал с помощью одного лишь написанного слова Джахаркх. Но это было делом не быстрым, да и расплести отнюдь не все удалось. Как бы там ни было, эта демоница-магистр-ангелоид стала для нас Евангелиной – Благовестом. Такое имя мы дали ей в Пределе. Хотя Иоанн, излеченный ею от безумия, навязанного ему-таки под конец войны Искариотом, назвал ту девушку иначе – Элис, Лисичка.

Вика улыбнулась. На душе стало как-то тепло, но при этом пронзительно печально, будто старой королеве при коронации юной принцессы. К тому же она любила Благовест от всей души, и испытывала к этому празднику очень добрые, какие-то заботливые, почти материнские чувства, как любила она и живые цветы. Виктор помедлил, явно пытаясь воспринять ее ощущения, и удивленно покачал головой, пробормотав что-то вроде: "до чего же родственные души". Вика улыбнулась, кивком позволяя другу продолжить рассказ:

– В принципе, с прибытием Баальбери наше "предельное" спокойствие и рухнуло. Все и сразу расплести, конечно, не удалось – новый дом оказался заросшим насквозь паутиной интриги, растянутой белым тарантулом. Лишь Евангелина, понимающая, как устроен этот уровень воздействия на реальность, увидела связки, которых мы попросту не замечали. Ниточки энергии оказались очень тонкими, но притом тянулись едва ли не сквозь сути, ауры разрывая на части, словно острым стальным шнуром... Слишком великая сила для магистра, такая не должна принадлежать одному человеку, это попросту опасно: и для его собственного ума, и для окружающих. А уж в руках такого любителя сливать в невыразительное месиво формы и красть сущности, как Джахаркх, она оказалась совершенным инструментом, несущим погибель всему живому и существующему. К тому же Иуда оказался мастером по обворожению и запудриванию мозгов людям, что ничуть не облегчило нам задачи. И мы, несмотря на жесткое воспитание, заданное Ди Элин, все еще надеялись на чудеса, спасение и истинную веру. Потому попросту растерялись, оценив масштаб незаметно для нас произошедших изменений... А под конец, откровенно глумясь над нашей прежней верой, он "сотворил" для нас собственного "ручного" спасителя вместо пропавшего Христа: слил воедино свое "наследие", комплект сущностей убитых магистров, доступ к эгрегорам любого уровня, вплоть до первозданных сил основной модели пятой эпохи Эстрея, один из мощных артефактов и кучу иных сваленных в груду как попало элементов – и присоединил все это к сущности апостола Матвея. Ну да, он и не старался сделать все упорядоченно и качественно – ведь конечной целью Джахаркха было не спасение, а развоплощение всех существующих форм и уничтожение тел. "Мяса, в которое спрятались мятежные сознания", как он уже открыто вопил под конец войны, когда мы все-таки "выцарапали его из окопов". Матвей стал... Стал... – Витя слегка позеленел. Чтобы отвлечь его от этих воспоминаний, Вика осторожно спросила: