Текст книги "Последняя тайна Консорциума. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Винников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Паук всё время находил какие-то обходы, дыры в стенах и прочие неочевидные пути. Юми запыхалась и по сторонам не смотрела вообще. А Виктор напрягся. Чувство направления редко его подводило. И сейчас оно утверждало, что половину поворотов и обходов Паук делал зря. Путал следы, чтобы гости потом не смогли снова найти дорогу в логово этого Вольфрама, кем бы он ни был. А еще в конце пути могли возникнуть сложности. Все серьезные торговцы информацией держат «крышу». Или свою, или, чаще всего, просто сидят на чьей-то территории и платят процент за охрану. И если охране скажут «фас» – одним пистолетом не отобьешься. Двумя – тоже. Тем более Юми обращаться с оружием вряд ли умеет. Она уже раз десять останавливалась, чтобы «незаметно», через плащ, поправить пистолет за ремнем. То есть спалила уже всё что можно. Главное правило скрытого ношения – не проверяй пушку. Засунь в кобуру и пусть висит. Вот поэтому, кстати, в кобуру, не за ремень. Увы, оружейная культура и Юми находились на разных сторонах галактики. Виктор быстро понял, что в случае осложнений толку с художницы не будет. Но, с другой стороны – а будут ли осложнения?

«Паук знает, чего хочет его хозяин», – думал Виктор. – «Подозрительно хорошо знает. И я его чем-то зацепил, что-то не то сказал, возможно в самом начале. Что-то такое, что заставило этого четырехрукого урода всполошиться. Дальше он ломал комедию, выяснял, что мне известно. Видимо, подтвердил свои подозрения. А теперь ведет к хозяину, к Вольфраму. Что ж я сказал-то? Может быть, всего одно слово…»

Тем временем Паук остановился перед дверью в очередное здание и, не оборачиваясь, объявил:

– Мы почти пришли.

– А в более приличном месте нельзя было поговорить? – спросил Виктор.

«Приличном» означало, прежде всего, «людном». Там намного меньше шансов встретить захватывающие приключения и непередаваемые эмоции. Например, мордобой. Или перестрелку. Ну или по крайней мере стрелять будут не в тебя.

– Слишком много лишних ушей, – с раздражением ответил Паук. – И пустых голов. Вы идёте или нет?

– Идём, идём, – отмахнулся Виктор. – Юми, ты как?

– Можно я сдохну? – ответила девушка. Она порядком запыхалась.

– Можно. Но не раньше чем завтра.

– Злыдня ты, – фыркнула Юми. – Ладно, ползём дальше.

Паук распахнул дверь, и они оказались в огромном пыльном складе. Столбы света падали из дыр в крыше, разрезая пыльный воздух. Кругом громоздились штабеля ящиков разного размера, от обувной коробки до грузового контейнера. Возле входа было как-то посвободнее, а дальше начинался лабиринт. Судя по слою пыли на разбитом бетоном полу, ходили здесь редко. Однако несколько дорожек следов Виктор всё-таки разглядел.

Паук двинулся как раз вдоль одной из них, запетлял между штабелями, и через минуту вывел гостей в удивительно светлый и довольно чистый закуток между контейнерами. Посередине плашмя лежала огромная катушка от кабеля – получался неплохой круглый стол, поудачнее тех, что были в баре. А вот стульями служили всё те же мелкие ящики.

– Офигеть, тут даже пол подметали, – тихо сказала Юми.

Виктору отчего-то подумалось, что Вольфрам – местная версия Дона. Криминальный тип, который сам себе придумал понты. Судя по всему – пристрастие к чистоте и демонстративное неприятие местного общества, грязного и некультурного. Если верить Шульцу, то он умнейший человек, интересовался археологией и много чем еще. Значит, вероятнее всего, такой же высокомерный сноб. Два сапога пара. И конечно же не переносят друг друга.

Паук, тем временем, постоял, покрутил головой в капюшоне – и потопал дальше. К явному неудовольствию Юми, которая как раз решила присесть.

Метров пятьдесят по извилистым ходам между штабелями – и впереди открылся еще один оазис пустого пространства. Только на этот раз был полумрак, очень пыльно, а вместо стола стоял ржавый погрузчик без колёс.

Юми шумно вздохнула и грохнулась на подножку, даже не удосужившись смахнуть с неё пыль.

– Надеюсь, теперь мы пришли? – с вызовом спросила она.

– Да, мы пришли, – ответил Паук.

Его голос как-то изменился. И не только голос. Поменялась походка. Исчезли дёрганые движения руками. И он стал выше. Похоже, ходил сгорбившись, а теперь распрямился… и стал ростом под два метра, а может и больше.

А потом он скинул с головы капюшон. Виктор замер. Юми ахнула. Лицо оказалось совершенно человеческим. Резковатые, волевые черты, явный отпечаток интеллекта. Ни бороды, ни усов, ни волос – череп лысый как коленка. И воспаленные, уставшие глаза.

Виктор почему-то понял, что услышит. Но пусть уж Паук скажет это сам. Хотя никакой он не Паук на самом деле.

Голос был тихий, но уверенный и не терпящий возражений:

– Меня зовут Вольфрам. Теперь моя очередь задать тебе два вопроса. И ты мне на них ответишь.

* * *

Это был обычный день. Ничем не лучше, чем тысячи дней до него. В мире, где солнце никогда не заходит, отличить один день от другого особенно трудно. Но пока хватает самодисциплины смотреть на часы – жить можно. Терпимо.

Самодисциплина… Вольфрам вдруг понял, как много она для него значила. По сути, лишь на ней одной держалась вся его жизнь. Он заставлял себя делать то, что нужно, тогда когда нужно. И потому, что нужно. Слово «хочу» осталось в прошлом.

Он засыпал и просыпался потому что «надо». Жил в ужасной грязи, подрывая своё здоровье. И каждый день общался с людьми, которые были ему искренне противны. Умом Вольфрам понимал, что они достойны хотя бы сочувствия – неблагополучная планета, бездарное правительство, жуткие условия, разгул криминала, мутации… Но ничего не мог с собой поделать. Жители трущоб были ему отвратительны до дрожи, сам факт их принадлежности к «хомо сапиенс» вызывал недоумение. Хотелось скрипя зубами сказать, что они и на «хомо эректус» тянут лишь изредка, когда протрезвеют, но…

«Я ненавижу», – с ужасом понял Вольфрам однажды. – «Верил, что все люди – братья, а теперь – ненавижу…».

Но было поздно что-то менять. Он каждый день помогал мелкому криминалу в нечистоплотных делах, получал за это деньги и с этого жил. Выживал. Благо хватило смекалки найти в преступном мире работу, на которой руки почти всегда остаются чистыми.

Вольфрам отвлёкся от грустных мыслей работой – приладил очередную фальшивую заплатку на верхний, маскировочный плащ, тщательно состаренный и испачканный. Плащ Паука. Этот скользкий тип был весьма полезен. Вольфрам придумал его, когда устал прятать вторую пару рук. На фоне местных мутаций он не так сильно выделялся. Просто был слегка из ряда вон, в пределах того, во что могут поверить. И прозвище отлично прижилось. А потом Паук стал развиваться – он принадлежал этому миру, был для него создан, и постепенно обрастал привычками, симпатиями и антипатиями, манерой речи – всем тем, что делает персонажа живым. Это не было раздвоением личности – Вольфрам совершено осознанно использовал свои невеликие актёрские способности, чтобы создать нужный образ. Но Паук оказался настолько удобен, что иногда проще было не выходить из образа несколько суток подряд. Быть «Пауком» больше, чем самим собой. А Вольфрама никто и не знал, даже имя забылось.

И тут появился этот «полицейский»…

Вольфрам стал наводить справки. Руками Паука, разумеется. «Бывший коп» прилетел два дня назад на легком грузовике. С пассажирскими рейсами в этих местах туго, но всё равно корабль великоват для одного человека. Накладно выходит. А с пустым трюмом – накладно вдвойне. Значит, за это хорошо платят. Но сам «коп» наёмничает недавно и пользуется тем, что под руку подвернулось. Это наводило на кое-какие тревожные мысли.

Важнее всего было не показывать свой интерес к происходящему. Кругом шныряли люди Бенни, Паук был под наблюдением круглосуточно. Даже домой к нему приходили. В отсутствие хозяина, конечно. Паук делал вид, что не знал об этом, а Вольфрам злился – из-за незваных гостей пришлось всё жилище обставить в стиле Паука. Бардак, пыль, мусор на полу… Даже чистые простыни стали непозволительной роскошью. Если хоть одна деталь не уложится в общую стилистику, Бенни может начать думать. Это с ним случалось нечасто и обычно приводило к печальным последствиям для окружающих – мозг агрессивного психопата, залитый алкоголем, во всём видел подвох и предательство.

Так что действовать нужно было осторожно, и даже микрофон в столе коктейлем поливать вовремя.

«Коп» на приманку клюнул. Сразу два информатора дали ему адрес Паука, и вот он уже шел в расставленные сети. И на этот раз не один – с ним была девушка. Худенькая, довольно миловидная, явно росла при низкой силе тяжести. На наёмника совсем не похожа. И еще они с «копом» по дороге от космопорта до бара несколько раз останавливались и выясняли отношения.

А вот на встрече девушка сидела тихо – видимо, получила инструкции как себя вести. Похоже, коп сам был не рад, что взял её с собой, но выбора у него не было. Что у них за отношения?

«Дилетанты какие-то» – подумал Вольфрам. И позволил Пауку выслушать два вопроса.

Первый же вопрос оказался… неприятным. Пришлось импровизировать. Довольно давний слух о проститутке, изображавшей кошку, пришелся кстати – Паук запоминал практически всё, что доводилось услышать, даже если это бы пьяный трёп мелкого криминала.

А Вольфрама снова подвела память, слишком хорошая и фотографически точная. И пока Паук складно врал, отвечая на неудобный вопрос, он уже стоял на пороге огромного, богато отделанного здания без вывески. Белое пальто по последней моде, в руке портфель с бумагами. Рук всего две.

Широкая раздвижная дверь бесшумно открывается и навстречу выходит… она. Неземной красоты девушка в скромном платьице с передником и кошачьими ушками на голове. Абсолютно живыми, подвижными, в инфракрасном диапазоне было видно, что и теплыми. Через секунду выяснилось, что есть еще и хвост, тоже самый настоящий – он как бы случайно показался из-за спины сперва слева, а потом и справа. Девушка… красовалась. Будто говорила всем: «смотрите, я настоящая кошкодевочка, и я существую!» Лучшей рекламы институту было не придумать. Но менее сомнительным предприятием он от этого не стал.

Вольфрам собрался уже лезть в карман за удостоверением, но это оказалось не нужно. В письме с просьбой о встрече была его фотография, а кошку, видимо, хорошо проинструктировали.

– Доброе утро, господин Во, – сказала она и вежливо поклонилась. – Рады приветствовать вас в нашем Институте…

Возврат в реальность потребовал некоторого усилия. Коп уже махал копиями старых документов и старательно уличал Паука во лжи. Паук делал вид, что ему страшно за репутацию.

«Не похож ты на человека, которого интересуют кошки», – думал Вольфрам. – «Но документы не простые. Они вообще не должны были сохраниться. Кто ж тебя прислал, такого умного?»

Коп задал второй вопрос. Подала голос девушка, и Вольфрам от удивления чуть не позволил остаткам воспитанности прорваться сквозь маску «Паука». «Незарегистрированные маяки»… что ж, есть пара историй, и одна из них как раз сгодится. Но тут коп начал демонстрировать свою невеликую эрудицию по историческим вопросам. Захотелось свернуть ему шею, просто чтобы еще больше глупостей не наговорил. Вольфрам еле сдержал Паука.

А потом прозвучал настоящий вопрос. Коп даже пообещал «доказательства»… Если он действительно что-то знает – лучше с этим разобраться. А заодно задать еще пару вопросов. Но только в другом месте, подальше от дегенератов Бенни. Заодно получится небольшая проверка. Деловые разговоры в криминальном мире ведут в людных местах, коп не может этого не знать. И если он пойдёт за Пауком в убежище Вольфрама – значит ему что-то очень сильно нужно. Настолько, что готов пренебречь элементарными основами безопасности. А о девушке он, похоже, вообще не подумал. Уже тревожный признак.

«Рискну,» – подумал Вольфрам. – «Надоело. Устал от этой планеты, от этой грязи, от личины Паука. Если что – переберусь на новое место.»

Развернулся, скинул капюшон и сказал:

– Меня зовут Вольфрам. Теперь моя очередь задать тебе два вопроса. И ты мне на них ответишь.

Глава 13

Виктор даже не удивился, когда странный четырёхрукий человек наконец представился. Просто кусочек мозаики встал на место так удачно, будто всегда там и был.

«Всего одно слово», – думал он. – «Вот оно: Вольфрам. Я назвал твое имя. И ты всполошился, зараза такая…»

Юми удивленно крутила головой – похоже, совсем запуталась. Наконец уселась поудобнее на подножке погрузчика и уставилась на Вольфрама. А тот, не спеша, продолжал:

– У нас осталось… около двух минут. Поэтому вопрос первый: кто тебя послал?

– А если я сам пришел? – ответил Виктор.

– Я верю, что ты спал не на всех лекциях в университете, – спокойным голосом ответил Вольфрам. – Но ты не похож на человека, который по-настоящему интересуется историей. Поэтому и спрашиваю, кто тебе заплатил.

– Это уже другой вопрос, – ответил Виктор, добавив чуть-чуть злости в голос.

– Вопрос тот же самый. Вы оба явно не из тех, кто работает даром.

Юми уловила слово «оба» и явно порывалась что-то сказать, но Виктор злобно глянул на неё.

«Чуть не поддел», – подумал он. – «А Юми, дурёха, едва не попалась. Просил же молчать! Этот Вольфрам, кем бы он ни был – хитрая сволочь. Хитрая и умная сволочь. И еще он куда-то торопится… С чего вдруг две минуты?».

– Прошу, думайте быстрее, – сказал Вольфрам. – Времени осталось мало.

– Хорошо. Нас прислал человек, который интересуется историей, – Виктор выделил голосом слово «интересуется». – Он настоящий фанат. Очень много рассказывал. Я узнал больше, чем в университете. И очень лестно отзывался о неком Вольфраме, очень хотел с ним встретиться лично, но был убежден, что тот откажется. Поэтому отправил меня, чтобы задать пару вопросов и разрешить несколько исторических загадок…

Виктор намеренно пробовал немного другой тон разговора. Если Вольфрам и Паук – одно лицо, то это Вольфрам придумал Паука в качестве ширмы. Выдумал образ трущобный и криминальный, нарочито отталкивающий, неопрятный, с некультурной речью. Слепил персонажа из собственной антипатии и даже какой-то брезгливости. Играл его, должно быть, годами. И устал неимоверно. Вон как подорвался, когда красивая чистая девушка всего лишь легонько фыркнула на него. Поэтому нужно говорить с ним культурно, как образованные люди. Это его слабость.

– … и хорошо заплатил за это, – продолжал Виктор вслух. – Но обещал удвоить сумму, если мне удастся устроить вашу с ним личную встречу.

Вольфрам не ответил, лишь вопросительно глянул в сторону Юми.

– Девушка не при делах, – четко и медленно сказал Виктор. – Она просто наёмный пилот, под руку подвернулась. Но ей тоже обещана премия…

– … если привезу вас на встречу, – нагло встряла Юми. – Просто я… первый раз работаю с моим партнёром, и не очень в нём уверена. Боюсь что схалтурит и всё испортит.

Личико у неё было – сама невинность. И кажется она даже легонько, еле заметно, строила глазки.

Вольфрам сдержанно улыбнулся и спросил, обращаясь к Юми:

– А могу я узнать имя этого замечательного человека? Вашего нанимателя.

Юми вопросительно посмотрела на Виктора. Тот ответил ей злобным взглядом. Хотел что-то сказать, но тут Вольфрам резко поднял руку, явно требуя тишины. И спросил:

– А теперь второй вопрос, полицейский. Кого ты на хвосте притащил?

Вопрос повис в воздухе. Виктор уже хотел что-то ответить, как вдруг услышал из-за стеллажей топот и ругань. Кто бы это ни были – их много, и они приближались. Виктор сперва подумал о ребятах Дона. Но нет, это не они – эти слишком много матерятся. Да и рано еще, тридцать дней не вышли. Тогда кто?

Но тут вопрос разрешился сам собой. Из ближайшего прохода между стеллажами выскочил человек с автоматом в руках и в разгрузочном жилете поверх затёртого спортивного костюма. Ну как есть – бандит. Виктор потянулся за оружием, но выстрел прозвучал раньше. Негромкий хлопок и шипение. Вольфрам одной из нижних рук дёрнул из-под полы пистолет с громоздкой трубой глушителя и выстрелил. Даже не повернув головы. Так быстро, что бандит не успел оружие вскинуть. Пуля вошла точно между глаз.

– Договорим… чуть позже, – сказал Вольфрам.

Шагнул куда-то в сторону и исчез. Он двигался с потрясающей скоростью. Виктор запустил руку под плащ и нашарил кобуру под мышкой. Юми наконец-то зашевелилась – испуганно закрутила головой и тоже достала пистолет.

– Сними с предохранителя, – быстро напомнил Виктор. – И затвор дёрни.

Ему самому это не требовалось – служебный пистолет всё делает сам, его даже носят с патроном в патроннике. В своё время пришлось долго привыкать.

Конечно, у Виктора не было иллюзий насчет Юми – она даже держать пистолет толком не умеет, не то что стрелять. Но лучше хоть какое-то оружие, чем никакого. Он схватил девушку за руку и утащил за погрузчик. Как раз вовремя – за стеллажами раздались выстрелы. Бестолковый огонь длиннющими очередями из нескольких стволов.

«Плюс одна статья», – машинально отметил Виктор. Полицейская привычка сработала. Автоматический огонь для гражданских был вне закона на всей территории Федерации, и санкции предусматривались неслабые.

Выстрелов стало меньше, но расслышать среди грохота тихие хлопки и шипение глушителя никак не удавалось. Однако топота и неразборчивой ругани меньше не стало – значит, Вольфрам еще жив.

«Это местные, у них разборки с Вольфрамом. Или с Пауком,» – думал Виктор. – «Но как-то уж очень не вовремя… А не вхожу ли и я в заказ?»

Он поднёс палец к губам, показывая Юми, что надо быть потише. И аккуратно выглянул из-за погрузчика. Ближайший проход между стеллажами оказался чист. Но чуть правее был еще один, и оттуда как раз вышел бандит с автоматом. Они заметили друг друга одновременно. Бандит вскинул оружие и лупанул длинной очередью. Виктор едва успел спрятаться. Несколько пуль распороли остатки водительского сиденья, засыпав их с Юми обрывками поролона. Остальные ушли выше и застучали по стеллажами. Юми испуганно сжалась, с трудом сдержав крик.

Бандит перехватил автомат поудобнее и выстрелил снова, короткой очередью. Обходить сбоку он побоялся, и просто стрелял прямо в погрузчик, надеясь пробить его насквозь. С автомобилем это бы получилось, но погрузчик большой и железный. У него даже крышки капота толстенные, для веса. Тем не менее, Виктор предпочел упасть на пол и утянуть за собой Юми. Сверху что-то посыпалось – пули крошили старую машину, куски обивки кресла и пластмассовой приборной панели летели во все стороны.

Ситуация была патовая. Погрузчик стоит посередине пустого пространства, в обе стороны перебегать далеко. Жать перезарядки – не вариант, скорее на выстрелы прибегут еще бандиты. И вдруг Виктор через щель под днищем погрузчика увидел нечто яркое. Модные кроссовки. Вырвиглазно-салатового цвета. Он видел ноги бандита. Того самого! Спортсмен, блин… Аккуратно, но быстро просунул пистолет под днище – клиренса как раз хватало – прицелился и выстрелил. Попал с третьего раза, точнехонько в правый кроссовок. Салатовый цвет сменился красным, бандит выронил оружие, грохнулся и стал кататься по полу, поднимая тучи пыли и вопя. Виктор сделал еще несколько выстрелов, и бандит затих.

Но вдалеке, за стеллажами, снова загрохотало. Значит, нужно менять позицию, пока есть возможность! Виктор поднялся так резко, что хрустнули суставы, рывком поставил на ноги Юми и кинулся в проход между стеллажами. В лабиринте старых ящиков было трудно ориентироваться, поэтому направление выбирал просто по звуку – шел туда, где стреляют меньше. Наверное. Эхо от крыши и стен очень сбивало с толку.

Сначала проход выглядел безопасным, только один раз очередь прошила стеллажи где-то над головами. Дыр в крыше стало меньше, и лабиринт стеллажей погрузился в полумрак. Виктор несколько раз натыкался на неудачно торчащие ящики. Юми не ворчала только потому, что едва успевала дышать. Приходилось тащить её за руку, чтобы не отставала.

Через минуту они оказались на большом пространстве между несколькими здоровенными контейнерами. Кругом валялись ящики, с потолка свисал на тросах крюк от кран-балки с табличкой «не работает», а дальнюю стену составлял высокий, в рост человека, штабель из длинных толстых валов, укрепленных досками чтобы не укатились. И на фоне штабеля стоял еще один бандит. Виктор едва заметил его – он был в черном костюме и черной разгрузке, да еще и в тени. А Юми с Виктором все в белом. Но бандит тоже оказался подслеповат. Он был без плаща, как и остальные, но почему-то оставил на голове шляпу. И стильные темные очки.

«Крутым и ночью солнце светит», – зло подумал Виктор, утягивая Юми за ближайший ящик. Бандит завертел головой – похоже, услышал шаги. Но не понял откуда. Тем более что по всему складу опять загуляло эхо от выстрелов.

Виктор осторожно выглянул из укрытия. Бандит стоял всё там же, но здоровенный крюк, свисавший с пололка, закрывал его почти полностью. А еще полумрак, и дистанция метров тридцать – для пистолета уже ощутимо. Но кругом валяется довольно много ящиков, некоторые достаточно большие, чтобы за ними спрятаться. От взгляда, не от пули. Но выбирать не приходилось. Виктор жестом приказал Юми сидеть на месте, а сам резко, но тихо сместился левее, за следующий ящик. Судя по отсутствию стрельбы – получилось достаточно незаметно. Или же бандит напрягся и теперь «пасёт» укрытие, выйдешь – поймаешь пулю. А надо бы еще одну перебежку сделать. Виктор оглянулся назад… и не увидел Юми на прежнем месте. Тоже перебежала, только вправо? Похоже на то. Но она же еле шевелится, и дышит как загнанная лошадь. Точно влезет под пулю.

Очень кстати вдалеке снова загрохотали выстрелы. Самое время для рывка! Виктор прыгнул за следующий ящик слева, неудачно поскользнулся в пыли, чуть не наступил на дурацкий плащ, тяжело грохнулся на правое колено и двумя руками вскинул пистолет, ловя в прицел голову бандита. И тут раздались выстрелы.

Стреляли откуда-то справа, из пистолета, в диком темпе. Бандит, похоже, уже целился в Виктора, но шарахнулся в поисках укрытия. И тут одна из пуль попала по доскам, державшим штабель. Раздался хруст, и сооружение с грохотом рухнуло. Бандит, забыв про пули, кое-как перепрыгивал валы, но потом всё-таки споткнулся и упал. К счастью, его не переехало поверху – такого зрелища не вынес бы даже опытный полицейский. Но поломать – явно поломало. Один из валов подкатился к ногам Виктора. Толстенный, сантиметров сорок, обитый резиной и, похоже, пустой внутри. Не было времени гадать, что за производство тут когда-то было.

Появилась Юми с пистолетом в руке. Прицелилась куда-то вдаль и пару раз нажала на спуск – раздались только щелчки. Или осечка, или пустой и не встал на задержку. Судя по количеству выстрелов – скорее последнее.

– Дурёха, блин, – сквозь зубы процедил Виктор.

Хотел еще что-то добавить, но тут бандит зашевелился. Пришлось делать контрольный выстрел. Юми сморщилась и отвела глаза.

«А как ты хотела?» – зло подумал Виктор. – «Жизнь – она вот такая. Купила пистолет – привыкай». Он снова схватил девушку за руку и потащил дальше – грохот мог привлечь внимание. А одиночный пистолетный выстрел – тем более. Бандиты, кто поумнее, наверняка уже поняли что к чему.

Дальше шли очень аккуратно. Выстрелы затихли, но за каждым углом мерещился противник. Осторожности лишней не бывает. Однако следующий бандит просто пролетел мимо. Бежал так, что не видел ничего вокруг, только длинная неопрятная борода развевалась по ветру. Виктор был готов стрелять, но затаиться в тени оказалось достаточно.

«Так несется, будто точно знает куда», – понял Виктор. – «Вспомнили про телефоны и наладили взаимодействие? Это плохо».

Он был готов отказать бандитам в интеллекте, но уповать еще и на топографический кретинизм было бы слишком оптимистично. Полицейский опыт оказался скорее вреден – там приходилось ловить беглецов, а не бегать от облавы самому. Но если попробовать «думать как противник…»

«О чем я думал, когда был в облаве?» – вспоминал Виктор. – «Хотелось домой, спать, большую чашку кофе и придушить гада, из-за которого ночью где попало шарюсь. Да, именно в таком порядке. Мозг вообще не включал.»

Бандиты, скорее всего, мыслили так же, разве что с пивом вместо кофе. Плюс их потрепало, есть убитые и раненые. А получать по носу эти ребята любят меньше всего. Можно представить, с каким энтузиазмом и самоотдачей они кого-то ищут. Но искать – ищут, им явно хорошо заплатили. С серьезным оружием на мелкое дело не идут – риск не окупит прибыль. Криминал – тоже своего рода экономическая деятельность.

Юми дернула Виктора за руку и вопросительно заглянула в глаза. Будто спрашивала – что делать будем?

Он поднёс палец к губам и прошептал:

– Тсс… Идём на выход. Только тихо. Очень тихо.

Входов и выходов в этом ангаре явно было предостаточно. Можно попробовать ускользнуть, пока бандиты не привели подкрепление. В том, что оно будет, Виктор почему-то не сомневался.

* * *

Следующий бандит был уже мертв. Лежал в проходе, ровно в круге света из дыры в потолке. Вокруг натекла лужа крови.

«Одна пуля, в голову», – отметил Виктор. – «Прицельно, без шансов. Даже гадать не нужно чья работа».

Он схватил Юми за руку и побыстрее увел дальше – незачем ей лишний раз на такое смотреть. И так было трудно таскать её за собой, а если начнется истерика – будет совсем невесело. Но не бросать же?

Стеллажи кончились, и впереди показалось просторное освещенное пространство. Это оказался тот самый «кабинет» Вольфрама – стены из контейнеров, стол из катушки для кабеля, много света и минимум пыли. Разве что мертвых бандитов на полу прибавилось – хозяин столько грязи явно не одобрил бы. Виктор осмотрелся по сторонам, аккуратно «нарезая угол». Похоже, бандиты в общих чертах знали куда шли. Ворвались в «кабинет» с нескольких направлений – хоть немного на тактику похоже, видимо есть отслужившие. А Вольфрама на месте не оказалось, он с гостями ушел дальше, к погрузчику. И тактика сразу закончилась – бандиты постояли, погалдели, потупили, а дальше все получилось как получилось. Лишь благодаря этому Виктор с Юми были еще живы.

Но банда, судя по количеству трупов, была солидная. Такие толпы на одно дело выводит только серьезный человек по серьезному поводу. И ведь не разбежались – где-то за стеллажами стреляют еще. Значит или бандитов еще много, или им очень много пообещали. Скорее даже всё сразу.

Стрельба действительно возобновилась, причем где-то совсем рядом. Юми вытащила из пистолета магазин и задумчиво потыкала пальцем подаватель. Патронов действительно не было, и девушка с энтузиазмом кинулась подбирать автомат одно из убитых бандитов. Виктор еле успел поймать её за рукав.

– Чего? – прошипела девушка.

– Нефиг подбирать с земли, – шепотом ответил Виктор. – Держись за мной и не высовывайся.

Взял пистолет двумя руками и медленно двинулся на звуки выстрелов. Возможно и стоило бы разжиться трофейными автоматами. Но в армии от этого отучили. Даже патроны подбирать строжайше запрещалось. В мире космических кораблей и атомного оружия штабные теоретики почти не находили места полномасштабным войнам. И армию Федерации готовили соответственно – тактика малых групп, «конфликты низкой интенсивности», инсургенты, сепаратисты, террористы, партизанские войны. А там запросто попадаются разные веселые штуки. Например, бомбы в виде снаряженных магазинов. Сверху патроны, самые настоящие, так что пять-шесть выстрелов оно сделает… а потом взорвётся и угробит стрелка. Таких примеров была масса, от экспонатов в музее учебной части волосы вставали дыбом. И солдат привыкал бояться всего, что хоть немного полежало без присмотра.

Конечно, если подумать, то у бандитов вряд ли было в ходу что-то подобное. Но Виктор в тот момент не думал вообще. Осмысленных действий хватало ровно на то, чтобы не забывать про Юми.

Стреляли недалеко, буквально за углом. Настолько близко, что эхо уже не мешало ориентироваться. Пистолет и автомат, в одной точке. Автомат – понятно. А пистолет? Без глушителя – значит это не Вольфрам. Наверное. И еще сквозь щели между ящиками пробивался яркий свет, словно от мощного фонаря.

Виктор подошел к углу, опустился на колени и осторожно выглянул внизу, у самого пола. Еще один фокус из армии. Человек обычно ждёт противника примерно своего роста, вниз смотрят в последнюю очередь.

Сначала он заметил стену ангара – её как раз ярко осветило фонарём. Отлично, где стена – там и выход! Но фонарь оказался закреплен на массивном бронещите. Бандит укрывался за ним и медленно водил фонарём по сторонам, глядя сквозь узкую прорезь с бронестеклом. В свободной руке у него был пистолет с торчащим из рукояти удлиненным магазином. Второй бандит в армейской каске укрывался за спиной щитовика, целясь из автомата поверх его плеча. Виктор раньше видел такую тактику в исполнении полицейского спецназа. Даже при минимальной слаженности такую парочку только сбоку обходить – в лоб не возьмешь. А тут маневрировать особо некуда.

Тут в свете фонаря мелькнула тень со множеством рук, похожая на огромного паука. Щитовик выругался и упал на колени полностью скрывшись за щитом. Автоматчик тоже присел и открыл беглый огонь. Фонарь на щите загорелся еще ярче и стал бешено мигать, выжигая глаза. Досталось даже Виктору, хотя он наблюдал эту сцену скорее сбоку. Очередь, еще очередь, грохот выстрелов отражается от стен, гильзы звенят по бетонному полу. Свист и шипение…

Автоматчик делал всё правильно – почти не высовывался из-за щита, прижимал локоть. Но пуля безошибочно нашла щель между автоматом и каской. Прямо в глаз! Автомат упал на пол, бандит свалился на спину щитовика. Тот сначала ничего не понял, потом задёргался – и тут же получил по щиту. Удар был громче, чем звук выстрела, бронестекло в щите треснуло, внешний слой рассыпался крошкой по бетону. Бандит выставил пистолет из-за края щита, стараясь как можно меньше показывать руку, и, стреляя наугад, проковылял на коленях несколько шагов вперед, чтобы мертвый автоматчик сполз на пол.

Еще одна пуля ударила по щиту. Фонарь продолжал мигать – значит не в него. Виктору было плохо видно из укрытия, но он отчего-то был уверен – опять в бронестекло. Тут же грохнул третий выстрел – туда же. Бандит сжался за щитом и уже даже не пытался отстреливаться.

Ситуация была патовой. Вольфрам не мог обойти бандита, но и не мог его достать – штурмовой щит, даже не самый мощный, держит снайперскую винтовку. А пистолет вообще не замечает. Даже бронестекло пулей не выбить – оно лишь потрескается до полной непрозрачности. Значит, либо у кого-то кончатся патроны, либо оба будут сидеть ждать ошибки, либо…