Текст книги "Последняя тайна Консорциума. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Винников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6

В каюте царил беспорядок. Даже с минимумом вещей как-то получилось его создать. Одежда спокойно лежала на кровати сушились – на первый взгляд всё нормально. А потом случилась невесомость. Виктор об этом знал заранее, но «планетный» образ мышления не позволил связать одно с другим. В итоге минут пятнадцать собирал по каюте разлетевшиеся вещи. И всё равно из четырёх носков нашел три. Юми решил ничего не говорить – засмеёт.

Через полчаса Виктор в чистой, но слегка мятой рубашке сидел в кресле перед камерой.

– Рубашку мог бы и погладить… – ворчала Юми, копаясь в настройках записи на маленьком сенсорном экране.

– Высохнет до конца – сама обомнётся как надо.

– … и вообще, для таких случаев надо бы иметь пиджак…

Кажется, ответы её не волновали, она ворчала ради самого процесса.

– Пиджак я не носил ни разу в жизни, – сознался Виктор. – И страшно горжусь этим.

– А выпускной в школе? – наконец отреагировала художница. – В универе? Если ты там учился, конечно, а то по тебе не скажешь.

– Выпускной летом. Жара. Это у вас на станции погода под контролем, а на планетах она сама работает как получится. И вот, когда начинается празднование…

– Гулянка.

– В меру испорченности, знаешь ли. В общем, пиджаки всё равно скидывают в машину или еще куда. И я типа сэкономил.

– Ну хоть галстук-то у тебя был?

– Был. Но я его где-то там же и потерял. Во время очередного дурацкого конкурса… Примерно тогда же, когда впервые захотел купить пистолет.

– Мечтал пристрелить тамаду? – хитро улыбнулась Юми.

– Ты знала! – рассмеялся Виктор. – Ладно, что там с записью?

– Готово. Только говори кратко и по теме – канал не резиновый, и так качаться будет сто лет. Сделай умное лицо… Фигово у тебя выходит, ну да ладно. Три, два, один, запись пошла!

Когда работаешь в полиции, иногда приходится опрашивать свидетелей. Намного чаще, чем хотелось бы. И каждый раз необходимо объяснять, кто ты, откуда и по какому именно поводу. Худшим из своих рабочих дней Виктор до недавнего времени считал «поквартирный обход» двадцатиэтажного дома. Затмить этот ужас смог только тазик для цемента, и то еле-еле. Но навык выработался до автоматизма.

– Добрый день, меня зовут Виктор, я из полиции, расследую дело о контрабанде «предметов материальной культуры нечеловеческого происхождения». Мне необходимо встретиться с господином Шульцем из аукционного дома «Дитрих, Розенберг и партнёры», – начал Виктор.

Выдержал небольшую паузу, и продолжил:

– Господин Шульц, у меня есть основания полагать, что на рынке нечеловеческого антиквариата появилось или в ближайшее время появится множество предметов, происхождение которых невозможно отследить. По видимому, мы имеем дело с ранее закрытыми коллекциями, каким-то образом попавшими на рынок, или даже с новыми, неизвестными широкой публике и властям местами раскопок. Могу гарантировать вам, что в рамках следствия не идёт речи о вашем участии в нём в каком-либо качестве. Ваше имя не будет упомянуто в материалах дела, я обещаю полную конфиденциальность. Однако мне крайне необходима помощь эксперта, в связи с чем прошу вас о личной встрече.

Здесь пришлось чуть перевести дыхание – фраза получилась длинная и громоздкая. Хорошо, что осталась всего пара предложений:

– Ближайшие сутки я буду находиться в этой системе на корабле под названием «Кицунэ», данные будут прикреплены к сообщению. Если получится выкроить для меня место в вашем графике – прошу, дайте знать. Конец связи.

Виктор перевел дыхание и повернулся к Юми. Художница смотрела на него с укором.

– А ты, оказывается, серьезными делами занят… – тихо сказала она. – О таких вещах предупреждать надо.

– Чтобы ты еще сильнее заломила цену? – ответил Виктор.

Юми фыркнула и отвернулась к пульту.

«А знала бы всё до конца – вообще отказалась бы лететь» – мрачно подумал Виктор. – «Поэтому я тебе ничего не скажу, ни к чему это…».

– Куда после этой станции? – вдруг спросила Юми, не оборачиваясь.

– Будет видно.

– Думаю, Хаб-3.

– Очень может быть.

– И я получу деньги… – улыбнулась Юми.

– Очень может быть, – усмехнулся Виктор. И рассмеялся, когда Юми подскочила в кресле.

– Злыдня ты, – надула губы художница.

«А ты алчная» – подумал Виктор. – «И не отделаться от меня хочешь, а цену набиваешь. Другое дело, что платить тебе больше нечем. Так что, действительно, Хаб-3. Надеюсь, этот Шульц скажет хоть что-то полезное».

* * *

Шульц любил свою работу. Не просто продавал и покупал вещи на аукционе, но отдавался делу целиком. Люди говорили, что он фанат. Сам Шульц сказал бы, что это его страсть. Он любил красивые слова, красивые вещи… а больше всего любил «артефакты нечеловеческого происхождения». Хотя эта казённая формулировка всегда царапала ему слух. Как можно в трех словах презренного канцелярита, этого суррогата языка для офисных леммингов без души и воображения, описать богатейшую культуру, совершенно не похожую на человеческую и оттого непонятную, таинственную и манящую?

Шульцу было интересно, он действительно разбирался в предмете, а не подглядывал в документацию. Благодаря этому он и поднялся, из наёмного менеджера стал партнёром, совладельцем. С мизерной долей акций, но тем не менее. Дитрих и Розенберг ценили и уважали толковых людей.

Но было в этой работе и то, что Шульцу никогда не нравилось. Бумаги. Их просто море. Каталоги, лицензии. Сотни согласований с десятком надзорных и разрешительных контор и управлений, не нужных никому кроме самих себя. А еще письма. Большую часть можно спихнуть на секретарей, но всё равно остаётся немало. Всяческие «полезные знакомые» и «постоянные клиенты», с которыми полагается вести учтивую переписку, поздравлять с праздниками и, конечно же, приглашать на следующие аукционы. Где эти бездарности, корчащие из себя знатоков, снова оставят очень много денег. И снова заберут себе что-то по-настоящему редкое и ценное.

Шульц давно не вел аукционные торги сам – те времена давно в прошлом, «партнёру» такое не по статусу. А теперь еще избегал на них бывать. Не мог смотреть спокойно, просто сердце кровью обливалось. Увы, работая в аукционном доме, ты продаёшь и покупаешь, но редко можешь что-то оставить себе. В какой-то момент Шульц подёргал за ниточки, подключил нужные знакомства, сочинил правильные слова – и выкружил себе огромный, просторный кабинет на станции. И теперь все предметы перед аукционом несколько дней, а то и недель, стояли там на стеллажах, радуя взгляд самого преданного своего ценителя перед тем, как навсегда исчезнуть в пыльных закрытых коллекциях жадных бездарностей.

На самом деле, была у Шульца и своя коллекция. Увы, небольшая. Артефакты приобретались через подставных лиц. Разумеется, все держалось в строжайшем секрете – не годится покупать у самого себя, пусть и за полную цену. Урон по репутации мог быть просто сокрушительным. Но удержаться было трудно, трепетная душа коллекционера просто не позволила бы.

Увы, с «подставными» было очень много мороки. Такие же бездари, не знающие цену вещам. Шульц давно мечтал найти себе партнёра, такого же фаната, как и он сам. Человека, который всё сделает правильно, и – что гораздо важнее – с которым можно просто поговорить. Заварить по чашечке настоящего кофе со Старой Земли и насладиться ученой беседой…

Увы, настоящих специалистов по «нечеловеческим артефактам» было мало. Лишь одного из них Шульц считал равным себе. А он категорически отказывался сотрудничать. Вот так, бывают в жизни огорчения.

– Ладно, – вздохнул он, ни к кому не обращаясь. – Письма сами себя не напишут.

Взял со стола ноутбук и развернулся в кресле. В стене кабинета, прямо за рабочим столом Шульца, был огромный иллюминатор. Четыре метра в диаметре, честное стекло, никаких экранов. И вид оттуда поражал воображение. Бесчисленные звезды, пара цветных туманностей вдалеке, сверкающая на солнце планета внизу, так близко, что, казалось, можно достать рукой. Все знакомые и коллеги завидовали.

Шульц часто работал именно так – с ноутбуком на коленях, развернув кресло к иллюминатору. Обязательно с ноутбуком – сенсорные дисплеи планшетов всегда казались ему модным веянием безо всякого смысла. Как можно лишать себя обратной связи, этих прекрасных щелчков кнопок под пальцами? Где и когда персональные ЭВМ свернули не туда?

Мысли об устройстве мира были прерваны стуком каблуков за спиной. Шульц узнал походку своей секретарши и не стал оборачиваться.

– Что-то случилось? – спросил он, когда секретарша подошла ближе и, судя по звуку, остановилась позади кресла.

– Ничего серьезного. Но одна деталь требует вашего внимания. Мы только что получили сообщение по дальней космической связи, на ваше имя.

– Перешли мне на ноутбук, – вздохнул Шульц.

– Уже.

Файл с сообщением действительно лежал в папке «входящие». Шульц просмотрел его. Потом просмотрел еще раз, задумчиво поскрёб переносицу и развернулся вместе с креслом к секретарше.

– Занятно, очень занятно. Что у нас есть об этом человеке?

– Есть основания полагать, что он действительно служит детективом в полиции. Но не в системе Элизиум. Служба безопасности сейчас выясняет подробности.

– Вот как?

– Полагаю, у вас нет причин с ним встречаться, – заметила секретарша. – А него нет законных оснований требовать.

– Ты не ошибаешься в таких вещах, – улыбнулся Шульц.

– Это моя работа, – ответила секретарша.

На лице у неё была дежурная вежливая улыбка.

– И тем не менее, – заметил Шульц – ты поставила меня в известность о сообщении. О потенциальной проблеме, которая не принесет пользы, впустую потратит моё время, и от которой мы можем спокойно избавиться. Так почему же?

– Корабль, господин Шульц. Он в вашем «листе интересов».

Еще много лет назад, только начиная работать с аукционами, Шульц завел себе список интересных вещей, за которыми надо следить. Началось все действительно с листа бумаги, но потом стало расти как снежный ком. Сперва Шульц делал всё вручную, потом знакомый программист за бутылку дорогого коньяка со Старой Земли написал специальную программу. Через пару лет появились даже люди, которым вполне официально платили зарплату. Они регулярно проверяли «лист» и докладывали обо всём, что удалось найти. Там давно уже были не только антикварные редкости – у разностороннего человека разносторонние интересы. Фильмы, книги, люди… корабли. На прошлой неделе доложили, что продолжение одного сериала всё-таки снимут – Шульц посмотрел его когда-то, счел занятным и закинул в список. А теперь нашелся корабль.

– «Кицунэ», с Хаба-3, легкий грузовик, переоборудован из ловца астероидов? – уточнил он вслух.

Секретарша молча кивнула. Выписка из «листа интересов», разумеется, уже лежала на ноутбуке в папке «входящие», но Шульц понял, что всё помнит и так. Хотя «список» давно был таких размеров, что в голове не удержишь. И секретарша это поняла. Более того – она это предвидела.

– Что ж, – вздохнул Шульц. – Как долго ему до нас лететь?

– Двадцать два часа.

– Хорошо. Нам выпала редкая удача. Посмотрим заодно и на этого Виктора, ничего страшного не случится.

– Мне предупредить юридический отдел?

– Нет нужды, – Шульц захлопнул ноутбук и положил его на стол. – Я улажу всё сам. Время назначь на завтрашнее утро, «Кицунэ» как раз успеет долететь.

– Вы запишете сообщение? – уточнила секретарша.

– Нет нужды. Сделай всё сама, ты всегда знаешь что написать.

* * *

Ответ пришел часа через три. Без видео, просто текстом.

– Господин Шульц согласен на встречу с вами, – прочел Виктор с экрана. – Время и необходимая навигационная информация находятся в прикрепленном файле. Так же господин Шульц настаивает… что капитан тоже приглашена.

Юми, кажется, удивилась не меньше Виктора.

– Зачем ему я? – спросила она.

– Тот же вопрос…

– А если не пойду?

– Тогда и мне можно не появляться, написано же.

– Это будет дорого стоить.

– Опять ты за своё, – вздохнул Виктор. – Тебя пригласил богатый влиятельный человек. Вдруг он откопал где-то твоё фото и ты ему понравилась?..

– Ты думаешь? – удивилась Юми.

– Да нет, вряд ли, – усмехнулся Виктор.

Художница выразительно фыркнула. Это она «сочла подколку удачной, но немного обидной». Было в ней иногда что-то кошачье.

– Ну или хочет предложить фрахт, – добавил Виктор. – Появилась возможность, и Шульц её использует. Серьезные бизнесмены умеют вертеться. Ну и знакомства еще никому не вредили. Так что вперед!

– Ну лааааадно, – протянула Юми. – Уговорил.

– Только вот еще что…

– Что?

– Цену сходу не ломи.

* * *

К станции подошли вовремя. Орбитальная механика – довольно точная наука, если всё правильно рассчитать, неожиданностей не будет. Юми заранее навела телескоп в нужную сторону, и на экране появилось ослепительно блестящее кольцо из белого металла. Никаких надстроек, никаких шероховатостей, только изящная простота форм. Именно такая простота, которая стоит дороже любых украшательств.

– Шикарно они тут устроились, – сказал Виктор. Ни к кому не обращаясь, просто подумал вслух.

– Головная боль та еще, – проворчала в ответ Юми. – Не люблю такие станции.

– Почему?

– Еще слишком маленькие, но уже без неподвижной секции. Самый дурацкий вариант.

Виктор не сказал бы, что станция маленькая. Хотел даже поспорить, но потом вспомнил Хаб-3… Да, станция была маленькая.

– А тебе какая разница? – спросил он вслух. – Разве не все равно к чему причаливать?

Юми сморщилась как от боли, и хлопнула себя ладонью по лбу.

– Мозг включай иногда, – проворчала она. – Маленькая – значит легкая. Легкая – значит нужно следить за центровкой. Кольцо должно вращаться идеально, иначе всех укачает, как тебя при стыковке.

– И что?.. – не понял Виктор.

– А то, что они по-любому мудрят с расстановкой кораблей. Иначе просто не получится всё это уравновесить. Поставят тебя непонятно куда – и топай потом через полстанции по любому поводу.

Тем временем «Кицунэ» подлетела к станции, и на экранах стало видно, как швартуются корабли. В один ряд, бортом к кольцу, носом в сторону оси вращения. И с другой стороны, скорее всего, такая же картина.

«Как балансировочные грузики на колесе машины» – подумал Виктор. Юми, скорее всего, наземных машин никогда толком не видела, поэтому и не смогла найти простую аналогию.

Оставался самый главный вопрос – как к этому причаливать? По некоторым признакам, «Кицунэ» предстоял акробатический номер. А Виктор, на свою беду, сидел в рубке. И уже научился понимать, какой обзорный экран в какую сторону смотрит.

Сначала пропала сила тяжести. Полностью. А корабль всё равно летел навстречу станции таким курсом, будто собирался ободрать ей краску с борта. Точно по касательной к кольцу. И, похоже, правым бортом вперед. Юми легонько подправляла траекторию корректировочными двигателями. Через несколько минут «Кицунэ» поравнялась со станцией. Показался стыковочный узел с раскинутыми в стороны фермами и практически замер в центре экрана. Ненадолго, конечно – даже Виктор понимал, что станция вращается, а корабль без тяги летит по прямой…

Но тут Юми дала тягу главными двигателями, и корабль… неподвижно завис у борта станции. «Носом в сторону оси вращения, и летим по кругу» – догадался Виктор. Вслух решил ничего не спрашивать – художница явно была очень занята. Сосредоточенное лицо, четкие быстрые движения пальцев на джойстиках управления – всё как у профессионалов. По крайней мере, у профессионалов из кино. Ей явно помогал борткомпьютер, но всё равно навыки внушали уважение. «И ведь для Юми это рутина» – подумал Виктор. – «Она такие головоломные манёвры по нескольку раз за неделю делает».

Пока он размышлял, борт станции занял весь экран, а причальные фермы захлопнулись. В ту же секунду отключились и двигатели, но сила тяжести не пропала – небольшой рывок и всё.

– Есть захват и стягивание, – объявила Юми. – Выдвигаем коридор, и можно идти в гости.

Глава 7

До назначенного времени оставалось еще часа два, и Виктор просто не знал, куда себя деть. Заварил гадости, которую на Хабе-3 отчего-то называли «кофе» и сел за стол в кают-компании придумывать речь. Приглашение Юми на встречу всё меняло, теперь врать нужно будет складно.

К слову о Юми… Она уже несколько раз пробегала из капитанской каюты в душевую и обратно. Судя по всему экстренная ревизия гардероба внезапно переросла в стирку и глажку. Виктор вспомнил собственные злоключения, усмехнулся и отпил еще гадости из кружки.

– Ну и сволочь же ты, предупреждать заранее надо… – донеслось из-за спины.

Мимо в очередной раз пронеслась Юми.

– Все мужики сволочи, а надеть всё равно нечего? – усмехнулся Виктор.

Вместо ответа из открытой капитанской каюты донеслось злобное рычание. Виктор поднялся, подошел к двери, но внутрь заглядывать не стал – мало ли. Вместо этого постучал по стенке.

– Чего тебе? – донеслось из каюты.

– Может быть я помогу?

– Чем??? Идём к богатому уважаемому человеку, а у меня все украшения дома остались. Даже пару сережек найти не могу.

– Не думал, что ты вообще их носишь, – искренне удивился Виктор.

– Обычно не ношу. Но сейчас надо хоть что-то.

– Объясняю принцип, – вздохнул Виктор. – Возьмём для примера часы. Наручные. Ограниченную серию известного бренда за бешеные деньги. Часы за стольник из ломбарда серьёзный человек не наденет, так ведь?

– Наверное… – донеслось из каюты.

– А если он настолько крут, что на время не смотрит? Потому что торопится не он, а к нему? – спросил Виктор. – Или, скажем, на старости лет постиг дзен и теперь просто смотрит время на телефоне?

– Не знаю, – пожала плечами Юми. – Наверное, без часов.

– Вот именно. Всё или ничего. И лучше ничего, чем дешевка. То же самое с твоими сережками. «Приличные» будут стоить как этот корабль, так что лучше вообще без них.

– Откуда ты всё это знаешь? – хитро прищурившись, спросила Юми.

– А вспомни мои часы.

– Часы?.. я вообще их у тебя не видела.

– Начинаешь понимать, – улыбнулся Виктор. – Ну, выйди покажись. Посмотрим на твои сомнения.

Он отошел назад к столу, поднял с него кружку и отпил немного. Гадость успела окончательно остыть и утратила последнее сходство с кофе.

За спиной раздались шаги. Виктор не спеша обернулся и увидел Юми в дверях капитанской каюты. Обошлось без боевой раскраски – всё же у художницы есть вкус. Если с лицом что и делала, то дилетантский взгляд Виктора этого не уловил. Одежда тоже почти не изменилась – другие штаны, где карманов поменьше, футболка без надписей и всё.

– Отлично, – улыбнулся Виктор. – Вот так и иди.

– Уверен? – засомневалась девушка. – Как-то не для высшего общества получилось.

– А я, по-твоему, в чем пойду? Другой одежды нет.

– Кстати да… – задумалась Юми.

– Твоё здоровье!

Он шутливо отсалютовал кружкой, залпом допил остатки гадости, поморщился и пошел в сторону кухни.

* * *

На станции роскошь начиналась прямо с переходного коридора. Гладкая обшивка, чистейшие белые стены, ни соринки, ни пятнышка, ни царапин от погрузчика. Виктор заметил, что Юми даже поёжилась. Должно быть, считала что не бывает таких станций.

– Непривычно чисто? – спросил он.

– Непривычно… натирает, блин.

Виктор оглядел художницу сверху вниз и наконец увидел причину проблемы. Судя по округлостям под футболкой, Юми всё-таки надела лифчик. Впервые со времени их знакомства в кафе на Хабе-3. Маленькая острая грудь поддержки не требовала. Но обстоятельства изменились, и в ход пошел поролон. Много поролона.

– Мне-то зачем это рассказывать? – спросил он. – Шла бы как обычно.

– Как обычно – неприлично, – отмахнулась Юми.

«Может у неё комплекс?» – подумал Виктор. – «Хорошо быть мужиком – умылся, побрился и уже красивый». И на всякий случай не стал ничего комментировать.

Служащий ждал их в конце переходного коридора. Для простого дежурного по стыковке у него была слишком военная выправка, а роба явно стоила больше, чем иные деловые костюмы. Даже «робой» называть язык не поворачивался.

Он уже прекрасно знал, кто и куда идёт. Но провожать не стал – вызвал другого служащего на электрической тележке с пассажирскими сидениями. На ней и поехали дальше, довольно далеко. Юми оказалась права – на маленьких станциях корабли расставляют, не думая о людях.

Прогуляться пешком тоже пришлось, но недолго. Коридоры сильно закруглялись, если смотреть вдоль кольца. На Хабе-3 это не так сильно чувствовалось. Пара минут по лестницам и лифтам – и вот уже впереди показалась красивая раздвижная дверь с табличкой «Дитрих, Розенберг и партнёры ».

– Хоть бы написали, чем занимается контора, – фыркнула Юми.

– Тут случайных людей не бывает, – ответил Виктор. – Да и контора с именем. Широко известная в узких кругах… Пошли, наше время через пять минут.

За дверью была приёмная. Большое светлое помещение с деревцами в кадках, диванчиком для посетителей с одной стороны и столом для секретарши – с другой. К слову, о секретарше… Она встречала гостей стоя – должно быть, увидела по камерам наблюдения и заранее приготовилась. А вот Виктор готов не был, и, кажется, остолбенел от неожиданности.

Сначала он заметил длиннющие стройные ноги. Это уже было нечто. Взгляд с трудом переместился вверх. Короткая черная юбка, даже слишком короткая… хотя нет, с такими ногами в самый раз. Фигура лучше, чем у идеализированно-сексуальных эльфочек, которых рисовала Юми. Белая блузка была застёгнута на все пуговицы, под горло, и всё равно не выглядела скромно – скрыть природные богатства этой женщины не смог бы даже скафандр. На лице играла дежурная улыбка – гостеприимство и легкое ощущение превосходства. Довершали образ очки – видимо что-то с дополненной реальностью, и черные как космос волосы, собранные в пучок.

Виктор вышел из ступора. Похоже, Юми его ущипнула, он даже толком не заметил. А вот секретарша – заметила. И демонстративно сделала вид, что не заметила. Виктор уже начинал бояться этой женщины. Юми тоже слегка напряглась.

– Добрый день, уважаемые гости! – заговорила секретарша. Голос у неё был приятный и хорошо поставленный.

– Мы… э… к господину Шульцу, – нашелся Виктор.

– Разумеется. Вы на шесть минут раньше назначенного времени. Но я уточню у господина Шульца, готов ли он вас принять.

И двинулась к своему столу. При этом, разумеется, повернулась к Виктору спиной, и он чуть не впал в ступор еще раз. Секретарша, тем временем, взяла со стола планшет, что-то на нём посмотрела и повернулась к гостям:

– Вас примут. Но по правилам безопасности необходимо сдать оружие.

Юми с подозрением покосилась на Виктора. Тот пожал плечами, запустил руку под куртку и достал из кобуры пистолет. Вытащил магазин, дёрнул затвором и предъявил «оружие к осмотру». В армии, а потом и в полицейской учебке это отрабатывали до автоматизма. Разве что контрольный спуск пришлось делать в потолок. В руках секретарши появился поднос, застеленный белым платком в эмблемой «Дитриха и Розенберга». Виктор осторожно положил туда оружие. На самом деле у него был и второй пистолет – крохотный «жилетный». Но он про него забыл. И про многое другое тоже – секретарша опять повернулась к нему лицом. Бюстом, если честно. Вроде бы и лифчик не просвечивал, и пуговицы сидели на своих местах, не грозя оторваться от напора. Но Виктор всё равно остолбенел еще раз. Потом секретарша, не торопясь, убирала поднос с пистолетом в ящик стола, для чего ей пришлось нагнуться. А юбка-то коротенькая… Виктор отлично знал куда смотреть, но по закону подлости не хватило буквально миллиметра. Не повезло, или у этой женщины даже такая мелочь под контролем?

Ну и Юми выручила. Щипок на этот раз получился каким-то особенно болезненным.

Тем временем секретарша распахнула массивную дверь в кабинет и сделала приглашающий жест рукой:

– Вас уже ожидают. Осторожнее, там ступенька.

Юми с Виктором оказались в огромном помещении, которое «кабинетом» назвать даже язык не поворачивался. Светлые стены, много света, потолки – метров десять, до противоположной стены как бы не двадцать, и в ней огромный иллюминатор. Перед иллюминатором стоял массивный деревянный стол, явно антикварный. За ним – кресло, обитое светлой кожей. В кресле явно кто-то сидел, повернувшись к иллюминатору, но из-за высокой спинки его было не разглядеть. Только слышалось тихое клацанье механических клавиш. Секретарша незаметно удалилась, оставив гостей одних.

Виктор хотел уже что-то сказать, но тут кресло развернулось. В нём сидел светловолосый мужчина средних лет, в явно недешевом белом костюме с жилеткой и галстуком. На носу у него были очки, а подбородок украшала небрежная трёхдневная небритость. Такого рода небрежная, что явно хороший стилист не один час потратил. На коленях у мужчины стоял ноутбук.

Он закрыл крышку, поставил устройство на стол и наконец посмотрел на гостей.

– Господин Шульц, я полагаю? – вежливо спросил Виктор.

– Абсолютно верно. А вы, я полагаю, Виктор, из полиции? И, конечно, прекрасная Юми… Капитан Юми.

Юми замялась и слегка покраснела.

– Садитесь, прошу! – сказал Шульц и указал на кресла для посетителей.

Плетеные, из настоящего дерева и, как ни странно, весьма удобные. Виктору даже показалось, что его рабочее кресло с разрекламированной «высокотехнологичной анатомической подушкой» уступало этой плетеной мебели по всем статьям.

– Итак, – продолжил Шульц, когда все расселись. – Меня, признаться, крайне заинтересовало ваше сообщение. Я вас слушаю.

– Да мне особо нечего добавить, – ответил Виктор. – Из ниоткуда появилось очень много «артефактов нечеловеческого происхождения». Нужно в этом разобраться. А вас мне порекомендовали как лучшего специалиста в этой области.

– Мне вечно льстят, – улыбнулся Шульц. – Но этой темой я действительно интересуюсь. И в профессиональном плане, и, если хотите, в качестве хобби.

Он развел руками, будто предлагая оглядеться. Вдоль левой и правой стен кабинета стояли стеллажи с разномастными кувшинами, шкатулками, статуэтками. Были мелкие, были покрупнее. А в углу вообще стояла огромная, метра два в поперечнике, плита с рисунками. Виктору показалось, что когда-то это была часть стены. Однако в целом артефакты его не особо взволновали. А вот Юми аж ёрзала в кресле. До этого сидела прямо, руки держала на коленях и даже моргнуть лишний раз боялась.

– Я вижу, – кивнул Виктор.

Он выловил из кармана авторучку и медленно закрутил её в пальцах. Опять дурацкий нервный тик. Сейчас придётся выбирать слова, и выбирать очень тщательно…

– И всё-таки, – спросил Шульц. – Почему вы говорите «из ниоткуда»? Каналы поставки артефактов в свободный оборот давно известны.

– Юридически «канал» вообще один, – ухватился за оговорку Виктор. – Раскопки ведутся только в одном месте. Условия там не самые подходящие, система пережила атомную войну и сейчас необитаема. Всем занимается федеральный флот. Если артефакт не представляет научной ценности, то оформляется экспертное заключение, и он продаётся с аукциона. Торги организует компания «Дитрих, Розенберг и партнёры». Конечно, есть еще «каналы» разной степени легальности, но вся разница – в происхождении «экспертного заключения». Начальный и конечный пункты схемы всегда одинаковы.

Шульц ни единым мускулом не выдал, что его зацепило. Всё та же дежурная улыбка делового человека, ни тени волнения.

– Что ж, – вздохнул он. – У нашей компании давние связи среди ценителей редкостей и антиквариата со всех концов освоенного космоса. В экономике это называется «доступом к рынкам». Именно поэтому федеральные власти отдали нам организацию торгов. И, разумеется мы очень дорожим своей репутацией и принимаем все необходимые меры для прозрачности и открытости торгов.

– Налоги платите…

– Безусловно. Хотя большую часть денег с торгов и так получает бюджет федерации. Доля компании… не так велика, как принято считать, – заметил Шульц.

– То есть когда предмет продан и все налоги со сделки уплачены, никто не будет проверять, что было до и откуда он взялся? – спросил Виктор.

Авторучка в его пальцах вращалась всё быстрее. Он держал руку на колене, чтобы нервный жест не так бросался в глаза. Хотя собеседник явно всё видит, этого не обманешь.

– Коллекционер, получивший желаемое, – начал Шульц – … обычно боится потерять это, и потому не склонен подавать запросы в государственные органы. Это последнее, о чем он думает. Принято считать, что если артефакт выставлен на аукцион, то с документами всё в порядке и никаких проблем с законом не будет.

– То есть проверку проводите вы? – уточнил Виктор.

– О, разумеется. По каждому лоту перед каждыми торгами. Но, не буду скрывать, компанию в основном интересует история предмета. Не был ли он украден, похищен и так далее.

– То есть одним коллекционером у другого?

– Именно. Случалось даже, что ворам заказывали конкретный артефакт из чужой коллекции.

– Как в кино, – усмехнулся Виктор.

– О, кино и радом не стояло, – улыбнулся Шульц. – Бывают поистине удивительные случаи. А наша компания дорожит своей репутацией. Если краденый предмет вдруг снова появится в нашем поле зрения, мы предпримем все необходимые меры. Но для нас история начинается именно с первого попадания артефакта на торги. Над тем, что было до, мы не властны.

– А федералы?

– Могут. С точки зрения процедуры они передают нам предмет на реализацию. Даже то, что вы видите в моём кабинете – федеральная собственность. Дожидается торгов…

Виктору померещилась грусть в голосе Шульца. Похоже, он многое бы оставил себе, если бы мог. Томас явно намекал именно на это.

– И проверять их должны федеральные власти? – уточнил Виктор.

– Именно. Отчетность, подлинность бумаг, опрос экспертов – это всё в их юрисдикции. Хотя вы как госслужащий, несомненно, лучше меня знаете, как работают федеральные ведомства.

Если это и было подколкой, то Виктор всё равно ответил бы так же:

– Раз в квартал для галочки они работают. И то после пинка.

– Вы уловили суть, – улыбнулся Шульц. – Мы, конечно, отслеживаем наиболее вопиющие и странные случаи, но наши возможности как частной компании не безграничны.

– Понимаю, – кивнул Виктор.

Авторучка в его пальцах прекратила вращение.

– И, – продолжил Шульц, – как видите, аукционный дом «Дитрих, Розенберг и партнёры» делает все возможное для соблюдения действующего законодательства.

«А ведь он меня уел» – подумал Виктор. – «Перехватил инициативу и превратил все возможные подозрения в пшик. Сейчас спокойно свернёт разговор и выпроводит нас…»

– Но, – вдруг продолжил Шульц. – Вернемся к началу разговора. Вы говорили про артефакты «из ниоткуда». Что вы имели в виду?

– То и имел, – нашелся Виктор. – Схема попадания артефакта на рынок довольно однозначна. Мы с вами только что подробно по ней прошлись. Есть те, кто этим занимается, начиная от федерального флота в системе. И есть те, кто с этого кормится. Подкуп археологов и экспертов, подделка бумаг… разные люди. У полиции и у меня лично есть в этой системе источники. Информаторы. И все они, независимо друг от друга говорят, что в последнее время «артефактов нечеловеческого происхождения» стало значительно больше.