Текст книги "Лунная соната"

Автор книги: Михаил Шуваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Убедительно, очень убедительно, капитан. А что это он там говорил про фемтотехнологии?

Барт пожал коротко плечами.

– Ладно, будет минута, спрошу у Блумберга, – сделал себе пометку в МИППСе Ричард.

Оба помолчали, не решаясь вновь заговорить, не используя эзопов язык и недомолвки. Наконец Сноу хлопнул руками по коленям и встал.

– Всё! Оставляем эту фигню здесь и уходим. Вы уверены, капитан, в надежности сейфа? – Ричард подмигнул Хэлвуду.

– Да, господин Сноу.

– Тогда запирайте пока свой офис и пойдемте поужинаем. – Ричард глянул на часы. – О, капитан, без четверти семь! Время-то как пролетело!

На поясе Сноу ожил МИППС и требовательно зажужжал.

– Как пить дать Дон Кимура, не спится ему, дьявол его раздери!.. – поморщился Ричард, посмотрел на определитель вызова и ответил: – Слушаю, господин Директор!

– Что у вас там происходит, Сноу? – На экране появился разгневанный Директор КОНОКОМа. – Вы там не только до сих пор не разобрались с гибелью профессора, но еще и плодите трупы с пугающей регулярностью!

– Господин Директор, нового трупа пока нет…

– Не перебивайте меня, Сноу! Нового трупа у него нет, видите ли! Великое достижение. ПОКА нет! Если так продолжать работать, то у вас трупов будет в достатке. Вы там что, на живца убийцу ловите?

– Господин Директор… – опять попытался оправдаться Ричард, понимая всю тщетность этих попыток.

– Нет, Сноу, слушайте меня и не перебивайте!..

Сноу вздохнул и приготовился покорно внимать.

Глава 14

– Пять часов ждем! Чего он тянет? – в сердцах вырвалось у Барта.

Его изображение на экране замерло. Хэлвуд торчал в небольшой каморке практически напротив своего офиса на тот случай, если придется быстро брать преступника.

В просторной комнате диспетчерской службы находились только Сноу и тот самый хмурый Рик, чьи едкие комментарии так смутили в свое время агента. В инженерной службе бодрствовал Джо Смит, которого попросили обеспечить в случае возникновения нештатной ситуации управление системами жизнеобеспечения и слежения. В боксе спасателей не спали и были готовы мгновенно действовать сержант Дэн Мур и двое дежурных. Коротая время, они перекидывались в карты. На большой трехмерный экран, расположенный чуть в стороне от основного пульта диспетчера, выводились изображения всех участников засады и картинки с двух камер, установленных в коридоре перед офисом начальника безопасности и внутри его кабинета. Невзирая на уверения Смита о дезактивации чужой прослушки, задействовали сложнейшую секретную кодировку и мощную субмолекулярную активную защиту. Рику, Дэну и Джо объяснили, что в сейфе Хэлвуда находится важная улика, которую может попробовать выкрасть убийца, если профессор Белл вообще был убит, а не пал жертвой нелепой случайности. Весь план основывался на идее Дон Кимуры заманить убийцу в ловушку. Детали продумали Ричард и Барт совместно.

– Капитан, он, может быть, и не придет вовсе, – спокойно ответил Ричард.

– Я понимаю, но ждать просто невыносимо! – снова донеслось с экрана.

– Согласен.

Сидевший у диспетчерского экрана Рик скосил глаза в сторону Ричарда и незаметно покачал головой. Он совершенно не верил в то, что расставленная ловушка сработает. Но, будучи старшим диспетчером лунной базы, не мог не поменяться дежурством со своим подчиненным. Сам он считал, что профессор убит не шальным метеоритом, а по злому умыслу кого-то из селенитов или делегатов конференции. Мысль о том, что один из обитателей базы «Скотт» или станции «Армстронг» убийца, ему не очень нравилась, и он склонялся к тому, что это либо турист, либо делегат научного форума.

– Стойте, стойте, что это? – воскликнул Сноу, глядя на экран.

Но это был всего-навсего минипиг Базз, который подошел к уже знакомой ему двери начальника безопасности и несколько секунд чего-то ждал. Судя по всему, его хозяин то ли спал, то ли опять решал свои астрофизические ребусы, но так или иначе, забавного минипига отпустили погулять по коридорам лунной базы. Решив, по-видимому, что его новых знакомых нет на месте, лунный поросенок деловито зацокал копытцами по коридору и исчез из поля зрения, направляясь по своим, никому не известным делам.

«Странный персонаж, – подумал Ричард. – Потусторонний какой-то, нереальный. Надо будет у Блумберга спросить, что это за порода такая выведена».

Он постарался сосредоточиться на видеокартинке. Время уже позднее – двадцать минут второго. Если чему и суждено произойти, то сейчас.

Переключая каналы, он увидел и играющих в карты спасателей, и клюющего носом Смита, и нервно барабанящего пальцами по подлокотнику кресла Барта. База погрузилась в сон, даже огромная взлетно-посадочная карусель космодрома постепенно остановилась, позиционные огни притухли, и радиообмен сошел на нет. Дежурный по космодрому еще час назад сообщил Рику в диспетчерскую, что последний борт отвалил на Землю. Обсерватория «Око Вселенной» молчала, молчали рудник «Разлом Готлиба», измерительно-дозиметрический центр «Луч», буровая вышка «Горизонт», лаборатория «ТВЛ-17», опустели туркомплексы «Кокос» и «Воздушная пещера».

Один раз в эфир прорвался короткий, но эмоциональный диалог между экипажем лунного орбитального комплекса, или орбитера, «Селена-56» и дежурным расчетом боевого комплекса противокосмической обороны. Зенитчики запросили, что за неизвестный предмет сопровождает станцию в полукилометре сзади. После легкого переполоха «Селена-56» ответила, что, похоже, они потеряли несущественную деталь внешнего крепежа, потому что все системы орбитера работают в штатном режиме. Однако дотошные военные поймали цель в свои мощные оптические прицелы и радостно сообщили экипажу, что это бак химико-биологической переработки отходов жизнедеятельности станции. После этого зенитный расчет, ухохотавшись до икоты, посоветовал экипажу «Селены-56» не пить на ночь молока, закусывая его селедкой, чтобы, не дай бог, не протестировать ватер-клозетную систему во внештатном режиме без важнейшего элемента – калоколлектора.

Сноу усмехнулся, вспоминая этот эпизод, и подумал, что сейчас, наверное, кто-то из несчастного экипажа орбитальной станции вышел в космос и, проклиная всё и вся, пытается поймать и притянуть обратно ценнейшую деталь корабля, без которой – увы – долго не полетаешь.

– Всем внимание! – раздался тихий голос Рика.

– А, что? – Ричард и не заметил, как задремал.

– Движение в коридоре.

Ричард бросил быстрый взгляд на дисплей с метками браслетов по правую руку от диспетчера. В коридоре, куда выходила дверь офиса Хэлвуда, меток не было. Тогда он посмотрел на картинку с видеокамеры. Там тоже просматривался лишь пустой коридор. Сноу вопросительно глянул на Рика.

– Смотрите внимательнее. – Рик указал на экран. – Видите, в конце коридора?

И Ричард увидел, вернее, почувствовал, что там кто-то есть. Кто-то, почти невидимый глазу, приближался к двери, колыхая стерильный воздух станции, будто ленивая волна легкую придонную муть на мелководье – кажется, что ничего не видно, но ощущается движение, присутствие… Присутствие неизвестной, темной и враждебной силы. Она неумолимо приближалась, маня и одновременно отталкивая. Эта неведомая сила была прекрасна и ужасна одновременно.

Ричард тряхнул головой – наваждение исчезло, а с ним улетучился и последний обрывок фантастического сна. Сфокусировав всё еще полусонный, непослушный взгляд, Сноу посмотрел на Рика и не поверил своим глазам: Главный диспетчер, положив голову и руки на широкий пульт управления диспетчерской, мирно спал, глубоко и ровно дыша. Его лысина влажно блестела испариной.

Ричард, еще не вполне осознавая, что происходит, но предчувствуя, что произошло что-то необъяснимое, посмотрел на мультиэкранный трехмерный дисплей. Джо Смит тоже спал, поникнув в своем неудобном кресле инженерного отсека. На другом экране трое спасателей, побросав игральные карты и привалившись друг к другу, глубоко спали. И лишь экран Барта был пуст, вернее, на нем отсутствовал капитан.

Ричард вскочил, опрокинув стул и вырывая из кобуры импульсный разрядник ЛИР-1. На главном экране по-прежнему виднелся безлюдный коридор у офиса Хэлвуда. Только дверь в кабинет теперь открыта настежь, и внизу, в ее проеме, безвольно лежала белая кисть руки.

Секунду спустя Ричард мчался по коридору, забыв об одной шестой силы тяжести и делая временами неловкие движения, которые уводили его с оптимальной траектории и бросали на стены. И всё-таки спустя пару минут он оказался на месте и ворвался в офис начальника безопасности.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошел скоротечный и яростный бой, который Барт – увы! – проиграл.

Капитан лежал на спине. Под головой, покоящейся на высоком металлическом порожке двери, медленно растекалась густая темная лужа крови. Не теряя ни секунды, Ричард подскочил к стене и сорвал с нее аптечку первой помощи. Открыв ее, он выхватил лежащий сверху большой абсорбирующий тампон со встроенным анализатором и набором средств для обработки открытых ран. Аккуратно приподняв тяжелую голову Хэлвуда, он крепко прижал к затылку анализатор, который тут же выпустил пару щупалец-ремешков и буквально прилип к голове капитана. Замигали индикаторы, тихо пиликнул зуммер, и первая форсунка инжектора распылила под кожу лекарство.

Но Ричард этого ничего уже не видел и кричал в МИППС:

– Смит, Смит, черт бы вас побрал!!! Немедленно медиков сюда! Немедленно! Где Мур?! Куда вы все подевались… вашу мать!

– Сейчас будем на месте, – раздался в ответ голос Мура.

В конце коридора появилась сначала одна фигура, потом еще две и огромными, четко рассчитанными прыжками стали стремительно приближаться. Это был Мур со своими спасателями. С другой стороны коридора примчался и тут же приступил к работе санитарный дроид. Двое спасателей, подбежав, склонились над Хэлвудом.

В кабинете капитана засветился трехмерный экран гологравизора, и на нем появилось помятое от сна лицо доктора МакГрэгора.

– Пострадавшего немедленно в операционный блок! – резко скомандовал он.

«Кто это его разбудил?» – отстраненно пронеслось в мозгу Сноу, не задержалось и исчезло.

К Хэлвуду подлетел большой дроид и, быстро спеленав тело, приподнял его над полом. Санитарный анализатор тем временем продолжал свою работу, как ни в чём не бывало. Спасатели посторонились, и беспомощный Барт выплыл из кабинета и заскользил над полом, увлекаемый дроидом-санитаром, в сторону медпункта.

К нему подошел спасатель Мур и, нерешительно потоптавшись на месте и помолчав, спросил:

– Вам нужна наша помощь, господин Сноу? Я и мои…

Ричард посмотрел на него и ответил:

– Спасибо, сержант, не надо. Сейчас главное, чтобы наш капитан сдюжил.

Спасатель кивнул головой и, махнув рукой двум другим спасателям, ушел.

Неожиданно Ричард осознал, что он остался один в пустом офисе начальника безопасности базы, который ненадолго – на это искренне надеялся Сноу – сменил свой кабинет на больничную койку. Один не в смысле, что все ушли, а в том понимании, что он оказался теперь один на один с хитрым и беспощадным преступником. Дело не в том, что он не доверял никому на базе, кроме Хэлвуда. Просто все остальные не смогут, как и сегодня быть на месте в ту секунду, когда это будет нужно: ни раньше, ни позже. Вспомнив, что сам не смог только что этого сделать, Сноу только сокрушенно покачал головой.

Ему было не привыкать раскручивать дело в одиночку, но за прошедшие два дня он свыкся с постоянным присутствием рядом сметливого и доброжелательного капитана, который ему всё больше и больше импонировал. Если бы у него имелся такой напарник во время расследования на Арктуре-7, Ричард не получил бы выстрела в спину из разрядника. Тогда его спасла спешка стрелявшего и сталагмит в пещере, принявший на себя всю энергию импульса.

«Эх, что сейчас вспоминать!» – Сноу вздохнул и попросил диспетчера сбросить ему на МИППС записи с камер, которые они установили в коридоре и в офисе. Рик оперативно перекинул нужные файлы. Его внимательные темные глаза изучающе смотрели с экрана на Ричарда.

– Всё в порядке, господин Сноу?

Ричи глубоко вздохнул и помассировал виски кончиками указательных пальцев.

– Да, господин Дорнбоз. – Именно так звучала фамилия голландца. – Спасибо. Проследите, пожалуйста, чтобы доктор МакГрэгор вышел со мной на связь, как только освободится, хорошо?

– Хорошо, господин Сноу, я прослежу.

Дорнбоз отключился, и Ричард остался один в кабинете Хэлвуда. В голове царили пустота и холод. Но делать нечего – надо продолжать расследование и еще не забыть доложить Дон Кимуре.

«Директор, чтоб ему пусто было! Сейчас я наслушаюсь от него!» – с тяжелым сердцем подумал Ричард и соединился с КОНОКОМом. Дон Кимура выслушал его на удивление спокойно и задал единственный вопрос относительно шагов, которые собирается предпринять Сноу прямо сейчас.

– Сейчас? – всё еще тускло переспросил Ричи. А действительно, что он собирается делать? – Мне надо посмотреть записи с камер, потому что ни я, ни другие участники засады ничего не видели. Мы все были усыплены.

– Все, да не все! Хэлвуд-то не спал, – напомнил японец, любящий точность не меньше немцев. – Хорошо, потом доложите. Я буду ждать. И посоветуйтесь с Блумбергом, у него есть какие-то идеи.

Дон Кимура отключился. Сноу несколько секунд посидел, собираясь с мыслями, потом тряхнул головой и настроил объемный монитор компьютера. Сначала он решил посмотреть то, что зафиксировала камера в коридоре.

Появилось изображение. В поле зрения камеры попадала значительная часть коридора, ведущая в сторону шлюза № 3, а на переднем плане выделялась закрытая дверь в офис Хэлвуда. Внизу экрана светилась индикация времени. Ричи вспомнил, что последний раз, когда он смотрел на часы, его Ролекс показывал час двадцать ночи. Он пустил запись с этой отсечки.

В коридоре шевельнулся воздух, будто прозрачная невесомая газовая занавеска от легкого сквозняка, а в голове тихо, едва слышно тренькнул серебряный тревожный колокольчик, а потом сразу бухнул вечевой колокол. Ричард потерял равновесие и стал валиться со стула набок. На этот раз ему удалось удержаться и не впасть в сомнамбулическое состояние. Но, видимо, не благодаря своей силе воли, а потому, что гипновоздействие значительно ослабло. Скорее, это был отголосок того мощного посыла, который все они получили… получили… Сноу посмотрел на часы – полчаса назад. Тем не менее он поставил паузу, полез в свою аптечку и, достав из нее прозрачную шайбу, наполненную синей жидкостью, приложил к шее в районе яремной вены. Лекарство быстро всосалось кожей. Теперь он стал менее восприимчив к гипновнушению.

Впервые Сноу столкнулся с таким мощным посылом, который оставил эманирующий след на столь виртуальной вещи, как видео, записанное на кристаллический носитель пико-класса. Как такое может быть? Ричи терялся в догадках. Припомнились старые сказки про воздействие «двадцать пятого кадра» на подсознание. Но все эти выдумки остались в XX веке и не нашли подтверждения.

Он вновь поставил нужное время и, настроив портативный волновой приемник-анализатор излучения, нашедшийся в арсенале Барта, включил запись.

После еще более слабого психопосыла, который тем не менее смог зафиксировать анализатор, мигнувший индикатором, на экране появился человек, одетый в черный балахон наподобие монашеского. Надвинутый глубоко на лицо капюшон не позволял разглядеть лицо. Монах плывущей походкой, совершенно непохожей на походку селенитов, быстро подошел к запертой двери кабинета капитана, одним движением вскрыл её и исчез в проеме.

Сноу вывел на экран увеличенное изображение с камеры, установленной в кабинете. Монах, появившись в ее фокусе, одним плавным прыжком покрыл расстояние от двери до сейфа, благо там было метра три, не больше, приложил руку в черной перчатке к сейфу, а когда спустя секунду отнял её, то из толстой дверцы секретного ящика, чуть дымясь, выпал круглый кусок. Монах запустил руку в образовавшуюся дыру и, пошуровав немного, достал металлический футляр с «артефактом».

В эту секунду камера в коридоре зафиксировала стремительное появление Барта, размахивающего импульсником. Он практически бесшумно добежал до своего офиса и буквально влетел внутрь в тот самый момент, когда монах засовывал в карман черный цилиндр.

– Ни с места!

Фраза была сказана негромко, но в ватной тишине спящей базы прозвучала, как выстрел. Монах среагировал мгновенно. Он, не оборачиваясь, резко, круговым движением, отвел левую руку назад и попал точно по запястью Барту. Импульсник, кувыркаясь, улетел за кадр. Но капитан оказался тёртым калачом! Долю секунды спустя его кулак врезался в голову… Нет, не врезался! Каким-то неуловимым движением монах переместился вбок. Барт, молодчина, смог погасить инерцию собственного неудачного удара и перегруппироваться. Он уже поворачивался в сторону нового положения противника, держа боевую стойку. Чувствуя, что монах невероятно быстр, и стараясь тем не менее его опередить, Барт сделал обманный выпад и нанес совершенно неожиданный удар, вопреки всем правилам рукопашного боя и существующим законам физики. Но противник вновь неуловимым движением переместился чуть в сторону и назад. В следующую секунду монах протянул в сторону капитана руки с раскрытыми ладонями, и Барта буквально опрокинула на пол сокрушительная сила. Но монах даже не прикасался к нему!

Сноу привстал с кресла от волнения. На экране монах перешагнул через распростертое тело Хэлвуда и бегом направился в сторону жилой зоны. Но не это так заинтересовало Ричарда, а руки монаха, вернее, одна рука. Дело в том, что…

Глава 15

Скорее просто случайно, чем специально, Ричард стал прокручивать запись видеокамеры, установленной в шлюзе № 3. Просмотрев в сотый раз сюжет с выходом на поверхность Луны профессора Белла, Ричард отмотал запись чуть назад. На экране появились четыре ремонтника, о которых упоминал убитый диспетчер Басов.

«Всё верно, – отметил про себя Сноу, глядя на индикацию времени на экране. – Они вернулись последними в этот день – 19 июня – и сразу прошли в жилую зону. Не верить Басову нет оснований, поэтому их можно вывести за рамки расследования».

Дальше Ричард начал пролистывать видеоматериал, отснятый утром в том же шлюзе. Вот на поверхность из шлюза вышли водитель гравилета и, видимо, сменный инженер-оператор с «Разлома Готлиба», потому что в руках он держал чемоданчик, на котором была различима полустертая надпись «Ура… руд…к». Сноу перепрыгнул на несколько сцен дальше. В шлюзе появились планетолог, надели скафандры и отбыли на поверхность. Одновременно снаружи вошли двое: уже знакомый водитель гравилета и сменившийся инженер-оператор с рудника. Сноу начал мотать запись дальше. И вдруг, среди толпы надевающих скафандры туристов, мелькнуло знакомое лицо. Перемотав запись чуть назад, он замер: в шлюзе, как ни в чём не бывало, снимал с себя скафандр Нортроп!

«Вот те номер! – опешил Ричард. – А ведь верно, как же я сразу не заметил – водитель гравилета и сменный инженер-оператор вернулись с рудника вдвоем, без Нортропа! А он появился только… Так, смотрим на часы – только спустя почти час! Где он болтался всё это время, а?»

Неожиданно Ричард почувствовал, что засыпает. Напряжение последних дней и бессонная сегодняшняя ночь сделали свое дело – специальный агент КОНОКОМа с трудом уложил свои сто восемьдесят пять сантиметров на куцый короткий диванчик, подложил под голову сумку из-под аварийной аптечки и укутался обнаруженным в стенном шкафу синтетическим пледом. Сон накрыл его ленивой долгой приливной волной и утянул в свою сиреневую, пульсирующую глубину, где его поджидали безликий монах, ворчливый и хитрый Дон Кимура, улыбающийся Барт и Нортроп, вышагивающий по поверхности Луны в своих лакированных штиблетах, отбрасывая тростью в сторону попадающиеся на пути камни. А по низкой лунной орбите, как ведьма на помеле, носился Айво Блумберг в белом халате и кричал, что у него есть гениальная идея, за которую он получит Нобелевскую премию…

Проснулся он от тычка в бок. Протирая глаза, откинул плед и сел на диванчике. Перед ним стоял Айво Блумберг собственной персоной. Высокий и чуть сутуловатый швед был одет в темно-серый комбинезон.

– Явился, не запылился, куда халат и помело дел? – пробормотал Сноу, встал и потянулся так, что хрустнули суставы. – Пошли в гостиницу, ведьмак чертов. Мне умыться надо, а тебе устроиться. Как меня-то нашел?

Айво подхватил свой чемодан на колесиках и выволокся с ним в коридор вслед за агентом.

– Почему ведьмак, какое помело? Меня Директор послал тебе в помощь.

Сноу скептически посмотрел на «подмогу», ничего не ответил и громко позвал:

– Носильщик!

Несколько секунд спустя рядом завис дроид и в ожидании приказа вытянул свои манипуляторы.

– Назови себя и где забронировал номер, – сказал Ричи Блумбергу.

– Станция «Армстронг», гостиница «Сателлит», Айво Блумберг, – скороговоркой произнес начальник научного отдела и посмотрел на дроида.

Тот, сверкнув красными окулярами, развернул грузовую платформу и повернулся так, чтобы человеку было удобно положить багаж. Айво водрузил свой саквояж в кузов, дроид ловко перекинул гибкую скобу, чтобы чемодан не свалился, и шустро поплыл по коридору. Агенты КОНОКОМа зашагали следом.

В коридоре в этот утренний час народу ходило еще немного. Те, кому на смену, уже разошлись по рабочим местам, а туристы и делегаты еще завтракали. Ричард связался с диспетчером. На миниатюрном экране МИППСа появился лысый Дорнбоз и вопросительно посмотрел на Ричарда.

– Как там Барт? МакГрэгор на проявлялся?

– Господин Сноу, если бы МакГрэгор проявился, я бы вас разбудил.

– А откуда… Ах, ну да, конечно. – Сноу вспомнил о видеокамере в офисе Хэлвуда. – Хорошо, извините…

– Подождите, Сноу! С Бартом всё нормально. – Собравшийся было отключить МИППС Ричи затаил дыхание. – МакГрэгор тот еще консерватор-эскулап. Черта с два от него добьешься информации. А вот медсестра у него вполне общительная. Наш шериф отделался легким сотрясением мозга и пятью швами на голове. Завтра может и выпустят. Пока!

Дорнбоз исчез, а у Ричарда камень с души свалился. Он почувствовал вернувшуюся легкость, а весь ночной туман сразу выдуло из головы.

– Спасибо, Рик, спасибо! – сказал Сноу, засовывая МИППС в карман. – Так, теперь, Айво, слушай и запоминай!

Пока они добирались до станции «Армстронг», Ричард рассказал ученому о последних событиях, по пути одновременно показывая места, где разворачивались основные события лунной головоломки. По ходу Ричи с удивлением заметил, что Блумберг вполне даже сносно передвигается в условиях лунной гравитации.

– Ты что, Айво, бывал на Луне?

– А то! – сразу возгордился, но и слегка надулся Блумберг. – Бывал и неоднократно. Только вам, что ли, суперменам, по космосу шастать? Не хуже вас, спецагентов, знаете ли!

– Ну ладно, ладно. Тоже мне – чистокровный селенит-рысак!

За столом гостиничного кафе Ричард закончил свой рассказ и замолчал, ожидая, что Блумберг сам поведает, почему вдруг его в срочном порядке командировали на Луну. Но начальник научного отдела, видимо, решил в отместку за ёрничание пощекотать нервы спецагенту и делал вид, что увлекся мороженым «Тирамису» и кофе по-ирландски. Сноу хотел его поторопить, но сдержался. Он давно работал с Блумбергом и относился к нему с симпатией. Начитанный, обладающий аналитическим, нестандартным мышлением молодой начальник отдела, неоднократно своими размышлениями и парадоксальными предположениями доказывал, что любое расследование без научного анализа невозможно, особенно в XXIII веке.

Наконец Блумберг, отдуваясь, отбросил в сторону салфетку и откинулся на стуле.

– У нас в Стокгольме есть одна кафэшка, где все мороженое и наполнители делают сами. Я вот последний раз, когда домой к родителям заезжал, попробовал у них двойной пломбир с брусничным сиропом и тёртым горьким миндалем…

– Аллё, Айвенго, вы, случайно, не забыли, зачем приехали на другую планету? Мороженое с сиропом он пробовал… – шутливо проворчал Ричард.

– А что? Отличное мороженое. А сироп-то, сироп! Закончим дело, давай махнем в Стокгольм, не пожалеешь, спецагент!

– Хорошо, хорошо, наука. Давай лучше выкладывай, с чем приехал! – перевел разговор в деловое русло Сноу.

– Прагматик и трудоголик! – Блумберг достал свой МИППС.

– Эпикуреец и сибарит! – дежурно парировал Ричард и приготовился слушать.

– Значит, так, – начал Айво, допивая кофе. – Сразу скажу, что много узнать не удалось, но кое-что есть. Установлено, что с профессором Беллом в той или иной степени были знакомы все фигуранты нашего дела.

– Открыл Америку! – разочарованно протянул агент. – А я-то думал…

– Не подначивай, – отмахнулся Айво и продолжил. – Знакомы с ним были все. Но одни – заочно или лишь мельком видели на научных форумах, другие – лично и довольно близко. Например, что тебе рассказал Мюллер? Небось, отрицал всякую связь с Беллом?

– Отнюдь, – ответил Ричард. – Даже наоборот, он явно подчеркивал, что имеет привилегированные отношения с профессором, не в пример другим. Но этого он впрямую не говорил, это читалось между строк.

– Между строк… – повторил Айво. – Уверен?

– Уверен. Скажу более, только не обижайся. Ученые зачастую бывают более ревнивы, себялюбивы и капризны, чем даже представители богемы. Попробуй показать такому фрукту, что ты не знаешь о его гениальных открытиях или совместных трудах с великими учеными, где, по их мнению, последние играют роль свадебных генералов, не больше, а вся тяжесть исследовательской работы, анализа, научного инструментария и, в конце концов, сама идея принадлежат именно ему. Если он усомнится в том, что ты это знаешь, то либо потеряет к тебе всякий интерес, либо начнет рассказывать о своей работе. Не каждый способен выдержать рассуждения по поводу сверхспецифических научных исследований.

Айво пристально посмотрел на Ричарда:

– Хорошо, принято, зачет. Тогда просто факты по Мюллеру. Знает Белла более двадцати лет. Состоит с ним в деловой переписке, вот распечатка файлообменника между МИППСами Мюллера и Белла. Содержание некоторых писем говорит о том, что если австрияк и англичанин не были друзьями, то хорошими знакомыми – наверняка. Упоминаний топоскопа в письмах нет. Несколько раз речь заходила о телескопах, но мы проверили – говорилось о реально существующих оптико-механических и оптико-электронных астрономических приборах. Стать членом оргкомитета нынешней конференции Мюллера уломал Белл, тот вначале не хотел.

– А почему? – поинтересовался Ричи.

– Считал, что всё выльется в очередную пустопорожнюю говорильню. Как в воду глядел… – ответил Айво, не поднимая глаз от МИППСа.

– А как Беллу удалось его все-таки уговорить?

– Думаю, Сирилл Белл намекнул Мюллеру на нечто новое, что он собирается продемонстрировать во время форума. Наверное, речь как раз и шла о топоскопе.

– Похоже на то, – неуверенно согласился Сноу, пожав плечами. – По крайней мере, других весомых аргументов я не вижу. Но, с другой стороны, он же знал, что произошло в монастыре Санта-Моника, и не мог не предположить, что это топоскоп. Ммм-да, что у нас дальше?

Блумберг на секунду оторвался от своего коммуникатора и посмотрел на агента:

– Всех перечислять не буду. Скажу лишь о тех, кому можно, на мой взгляд, задать пару вопросов. О Мюллере я сказал. Теперь Моралес. Постоянный и довольно жесткий оппонент Белла. Именно он на той конференции в Буэнос-Айресе так раззадорил профессора, что тот в запале пригрозил продемонстрировать свое изобретение. Судя по некоторым данным, это ему удалось.

– А что там на самом деле произошло с этой часовней? Неужели реально исчезла? – заинтересованно спросил Ричард.

– Вот те крест, – побожился Айво. – Монастырь Санта-Моника основан аж в XXI веке монашками-лютеранками. Никогда он не был многолюден, в нем проживали, молились и трудились около двух сотен монахинь, и известен монастырь благодаря своему небольшому госпиталю, специализировавшемуся на редких тропических болезнях. Вторая достопримечательность – это небольшая, но очень высокая благодаря своему шпилю часовня, больше похожая на минарет. Лет пятьдесят назад, после смерти настоятельницы монастыря, сестры не смогли прийти к единому мнению относительно того, кто возглавит святую обитель. Вскоре после этого значительная часть монахинь покинула монастырь, а с ними и многие врачи из тропического госпиталя. С тех пор монастырь с каждым годом хиреет. Сейчас там живут всего три монахини, которые, конечно же, не могут поддерживать его в нормальном состоянии. Все, чем они там занимаются – это ухаживают за большим парком и садом и в скромном медицинском кабинете предлагают траволечение всем желающим за вполне умеренные цены. Большая часть здания и часовня в том числе находятся в плачевном состоянии. Теперь вот часовня совсем исчезла…

– А как она исчезла, кто-нибудь видел? – спросил Ричи.

– Нет. Она, как это ни странно, находилась не в самом монастыре, а чуть в стороне, на высоком холме. Вот, посмотри. – Айво продемонстрировал несколько трехмерных фотографий живописно расположенной и устремленной тонкой золотистой иглой в небо, но немного облезлой, часовни. – Часовня Санта-Моника Ель Приор исчезла 14 апреля 22.. года. Как – никто не видел. Просто монашки пришли поутру, а часовни-то и нет! В грунте остался точный слепок, вернее, выемка по контуру ее фундамента и всё. Места там довольно безлюдные, только этот монастырь, пара-тройка поселков, в которых живет человек по тридцать, не больше, да несколько десятков индивидуальных вилл, в которых прячутся от общества любители одиночества или просто оригиналы. Так что место для эксперимента выбрано довольно удачно. Лету на флаере от Буэнос-Айреса в скоростном режиме всего-то пятнадцать минут, а такая глушь.

Блумберг продемонстрировал вид местности с птичьего полета, потом еще уменьшил масштаб, чтобы наглядно показать взаиморасположение Буэнос-Айреса и Санта-Моники.

– Из этого следует… – начал Ричард.

– Из этого следует, что профессор Белл испытал свой топоскоп именно здесь.

– То есть испытал, но почему-то демонстрировать никому не стал. Почему? Сам испугался этого, как его…

– Сингулярного пространственного захлеста, – подсказал Айво. – Кто его знает, может и испугался, не ожидал, что сработает. Теперь не узнать… А экспертная комиссия не пришла ни к какому конкретному результату.

– А что там Мюллер говорил про какой-то шум или скандал, связанный с работой комиссии?

– Скандал? Ну не скандал, а так, словесная перепалка с легким постукиванием по морде. Дело в том, что Энтони Прайс выразил сомнение в справедливости выводов Мюллера. Тогда тот…