Текст книги "Лунная соната"

Автор книги: Михаил Шуваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Если бы Ричарду сказали, что Луна падает на Землю и необходима срочная эвакуация, он удивился бы меньше. Выдержав паузу и пытаясь переварить услышанное, он осторожно спросил, положив вилку:

– Свинка? Морская свинка?

Вердей отвлекся на подлетевшего дроида и заказывал тому вино, а Лосев продолжал поглощать кровавый ломоть мяса и не собирался помогать Ричи. Наконец он отодвинул от себя тарелку, хлопнул последнюю рюмку водки и удовлетворенно откинулся на спинку кресла, которое опасно скрипнуло под его весом.

– Морская свинка? – вежливо переспросил Сноу.

– Никакая не морская, а обычная маленькая свинья, – икнув, ответил Лосев и салфеткой вытер губы. – Оливье, как эта свинская порода называется?

Вердей на секунду отвлекся и посмотрел на Сноу:

– Минипиг.

– Во, точно – минипиг! Забавная такая, маленькая, но все равно – свинья! Странно, что такой относительно серьезный человек, как Мюррей, питает слабость к подобным созданиям.

Распрощавшись с российско-французской профессурой, Ричи вытер пот со лба и посмотрел на притихшего Барта:

– Что, капитан, непросто? То ли еще будет! Ох, чует мое сердце…

Его МИППС пискнул, информируя о полученном сообщении. Ричард прочитал его и повернулся к Барту:

– Диспетчер мне тут написал, что в компьютерный сектор заходил гость, но полностью в этом он не уверен. Что это значит, капитан?

– A-а, Рик проявился! А значит это, господин Сноу, что все, кто находится на базе, разделены на несколько категорий: технический персонал, научный персонал, гости. Метки на экране диспетчерского компьютера имеют разные цвета – зеленый, желтый и синий. Но я, на вашем месте, не придавал бы этой информации… как бы это сказать… решающего значения.

– Почему это? – поднял брови Ричард.

– Дело в том, что… Рик – немного дальтоник.

– А как же медкомиссия и всё такое?

– С учетом квалификации, опыта и других факторов, комиссия иногда отступает от своих же правил, особенно если отступление не столь критично. Вам ли не знать это, господин Сноу?

– Понятно. Ну что ж, всё равно спасибо Рику, оказывается, не такая уж он и язва… Слушай, капитан, а что такое минипиг?

– Минисвинство, – засмеялся Хэлвуд. – А если серьезно, то это специально выведенные для домашних условий декоративные свинки размером с небольшую таксу. Очень смешные и умные.

– И давно разрешили на лунных базах домашних животных держать?

– Пока, господин Сноу, разрешили не на всех базах, но на большинстве. У нас это разрешение действует почти два года. Есть несколько кошек, собак, пара попугаев и даже один тукан.

– И свинья, – добавил Ричи.

– Минипиг, – поправил его Хэлвуд.

– А Мюррей, как я понимаю, это директор обсерватории?

– Да, Кент Мюррей.

– Так, минуточку, кто это? – Ричи устремился к одному из участников симпозиума, остановил его и заговорил.

Спустя минуту он подошел к молча ожидавшему Хэлвуду:

– Прайс. Сейчас не может. Будет ждать нас в восемь часов в лобби-баре «Сателлита». Перерыв у них заканчивается, и боюсь, что больше ни с кем мы сейчас переговорить не сможем.

Однако удача улыбнулась им. Когда двери в зал заседаний закрылись, оттуда выскользнул довольно молодой ученый в бардовой водолазке и потертых джинсах. В руках он держал несколько буклетов, программу симпозиума и еще какие-то бумаги, которые на ходу бегло просматривал.

– Господин Мюллер? – Ричи преградил ему дорогу.

– Да, а в чем дело? – сквозь очки с небольшими диоптриями на агента смотрели умные проницательные глаза.

– Спецагент КОНОКОМа Ричард Сноу и капитан Барт Хэлвуд. Хотели бы задать вам пару вопросов в связи с трагической смертью профессора Белла.

– Ясно, КОНОКОМ. Кто бы сомневался, – вздохнул австриец. – Куда пройти?

– Господин Мюллер, я искренне надеюсь, что это не займет у нас много времени и мы освободим вас от нашего назойливого присутствия.

– Ладно, чего уж там, – пожал плечами профессор. – Так, куда идти-то? Предлагаю ко мне в номер.

– Возражений не имеется.

Номер «Хилтона» выгодно отличался от номера «Сателлита», где поселился Ричи. И размерами и экипировкой и оформлением. В номере даже был уголок с небольшим диванчиком, миниатюрным креслом и крошечным журнальным столиком. Еще проходя мимо стойки администратора, Мюллер заказал в номер три кофе и печенье. Пока они рассаживались, в комнату влетел дроид и быстро расставил на столе чашки, сахарницу и пару блюдец с бисквитами.

– Прошу вас, господа. – Мюллер взял со столика чашку, бросил в нее кусочек сахара и откинулся на спинку кресла.

– Профессор, извините, но нам необходимо знать, как вы стали участником симпозиума и, главное, как провели время в ночь с 19-го по 20 июня примерно с одиннадцати тридцати вечера и до часа ночи.

– Конечно, господа, это же ваша работа. – Мюллер поставил чашку. – Значит так. Еще два месяца назад Сирилл предложил мне войти в состав оргкомитета симпозиума «Контакт без контакта». Это стало для меня приятной, но несколько обременительной неожиданностью, поскольку я занимаюсь вопросами, которые, на мой взгляд, не очень вписываются в контекст форума.

– Извините, а не объясните нам, не столь сведущим в астрофизике, что за тема такая необычная: «Контакт без контакта»?

Австриец поставил чашку, закинул руки за голову и продолжил:

– Вам, господин Сноу, показалось, что тема симпозиума, мягко говоря, необычна, если не сказать больше. На самом деле всё обстоит несколько иначе. Белл, являясь самобытным и оригинальным мыслителем в области космогонии и космогенеза, предположил, что контакт между представителями различных цивилизаций может происходить и без наличия непосредственного контакта. Иными словами, мы – земляне – можем не видеть и не чувствовать наличия рядом с нами «чужих», но, по мере развития космической экспансии, расширения объема освоенного пространства, начинаем ощущать… как бы это выразить?.. Дискомфорт, или, скорее, сначала легкое противодействие. Ученые начинают получать необычные результаты анализа данных, полученных из дальних, пограничных областей нашего прогрессорства. Научно-исследовательские институты не в состоянии объяснить многое, что происходит на предельных границах нашего познания, там, куда смогли добраться лишь наши телескопы, радиотелескопы и релятивные обтюраторы. Человечество как бы наталкивается на сопротивление, которое, по мнению профессора Белла, не может быть ничем иным, как реакцией на наше постепенное вторжение в область космической юрисдикции другой цивилизации. Таким образом, все цивилизации, или, если хотите, игроки на гигантской космической доске, ощущают, чувствуют присутствие друг друга, но не обладают возможностью, а пожалуй, и желанием войти в контакт. Я понятно излагаю, господин Сноу? Только без обид.

Ричард перевел взгляд на замершего с чашкой у рта Барта и ответил:

– Если честно, профессор, то вы меня заинтриговали. Действительно, кое-какие части головоломки начинают склеиваться, но, к моему великому сожалению, второстепенные. Я, хоть и сам задал вам вопрос, откуда взялось название симпозиума, теперь начинаю понимать, что вряд ли ответ на него имеет большое значение. Ну на самом деле, неужели смерть профессора Белла может зависеть от такого, я бы сказал, тонкого, условного и недоказанного допущения?

– Не скажите, господин Сноу, не скажите. Всё совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Профессор обладал каким-то знанием или, если хотите, подошел к открытию, которое, по крайней мере, по его мнению, могло перевернуть всю науку о космоконтакте. Разрешите, я вам расскажу один эпизод, свидетелем которого был сам несколько месяцев назад?

– Да, конечно, прошу вас, профессор! – Ричи и Барт подались вперед.

– Во время семинара в Буэнос-Айресе Белл очень серьезно поспорил с Моралесом по вопросам контакта. В запале он пригрозил привести в действие топоскоп…

– Топоскоп? – не понял Сноу.

Офицеры быстро переглянулись.

– Именно. Я, как и вы, совершенно не в курсе, что это такое. Так вот… привести в действие топоскоп, и тогда на этом месте возникнет пространственная воронка. Вот так!

Ричард и Барт переглянулись:

– Ну и что?

– А ничего. Все переругались, расплевались и разъехались. Я, по необходимости, остался – в местном научно-исследовательском институте пришлось закончить кое-какие топологические выкладки по турбулентности поверхностей. И что бы вы думали? Через два дня в трехстах километрах от Буэнос-Айреса самопроизвольно возник сингулярный пространственный захлёст.

– Это что за зверь такой? – выпрямился Барт на стуле.

– Захлёст-то? Это когда в неизвестные пространственные континуумы проваливаются материальные тела нашего мира, – ответил Мюллер и с хрустом разгрыз печенье. – Слышали об исчезновении часовни в монастыре Санта-Моника?

Ричи и Барт опять переглянулись.

– Вы это серьезно, профессор? – спросил Сноу.

– Куда уж серьезней! Мне показания пришлось давать международной экспертной комиссии. Вы что, не в курсе? Странно, дело было шумное. Но, может быть, и к лучшему, что о нём знает только узкий круг специалистов, как знать…

Все замолчали, но вдруг Барт вмешался:

– Помню, господин Мюллер, интервью с вами прошло по новостным каналам.

– Точно, инспектор.

– А где сейчас этот топоскоп? И как он выглядит?

– Помилуйте, понятия не имею. Я вообще не уверен, что он существует в природе, вернее, уверен, что он НЕ существует. Когда ему это надо было, Белл умел и блефовать.

– Ясно. Но вы так и не ответили на вопрос о том, где вы были и что делали… – вернул разговор в прежнее русло Ричи.

– Да, да, – поднял руки Мюллер. – Виноват, сдаюсь. Сожалею, господа, но с нуля часов тридцати минут примерно у меня нет алиби. Я вернулся к себе в номер и лег спать.

– А где вы находились до двенадцати ночи?

– Летал в «Воздушной пещере» на дельтаплане. Грешен, увлекаюсь этим видом спорта. Особенно люблю летать в горах… – Мюллер мечтательно закатил глаза.

– Но в пещере-то вас кто-нибудь видел?

Мюллер удивленно посмотрел на Ричарда:

– Конечно, нас там человек десять летало да еще инструкторы по пилотажу.

– Хорошо, а когда вы возвращались, никого не встретили?

Профессор на секунду задумался.

– Нет, не могу припомнить.

– А каким путем вы возвращались в «Хилтон»?

– Обычным. Когда последний сеанс закончился, мы сдали дельтапланы инструкторам, поднялись на нулевой этаж к шлюзу, погрузились на гравилет и направились на станцию «Армстронг».

– Почему туда?

– Воздушная пещера расположена всего в трех километрах от станции, – пояснил Хэлвуд.

– Ясно. А дальше, господин Мюллер?

– Дальше я распрощался с дельтапланеристами, которые все проживают в гостинице «Сателлит», и в полном одиночестве воспользовался монорельсом, чтобы попасть на базу «Скотт» и в свою гостиницу. Вот, собственно, и все.

Ричард посмотрел на руки профессора:

– Скажите, вы все время носите выданный вам индивидуальный браслет?

Ганс Мюллер несколько удивленно посмотрел на руку и перевел взгляд на агента:

– Конечно, это же средство спасения. Занимаясь экстремальным видом спорта, я привык, знаете ли, заботиться о своей безопасности! Я же не самоубийца, в конце концов. Мне его выдали по прилете на Луну и рекомендовали не снимать ни при каких обстоятельствах.

– Все правильно, профессор. И последний вопрос. Когда вы пришли в гостиницу?

– Я специально на часы не смотрел… Хотя знаете что? Проходя мимо стойки администратора, я заказал дежурному дроиду чашечку фруктового чая. Может, такие заказы у них записываются и время отмечается?

– Мы проверим, господин Мюллер. Если позволите, в случае возникновения вопросов мы вас еще побеспокоим, – встал Ричард.

– Это вряд ли, господин Сноу. Я через полтора часа вылетаю на Землю.

Ричард обратно плюхнулся в кресло:

– Уже? Но почему, ведь симпозиум только начался?

– Видите ли, инспектор, на этом симпозиуме я присутствую только потому, что меня попросил об этом Сирилл. Но он погиб, и больше интересных собеседников я здесь для себя не нахожу.

– Но вы же входите в состав оргкомитета!

– Только по личной просьбе Белла. Он меня уговорил. А принудить меня остаться на конференции оргкомитет не вправе: я не подписывал никаких обязательств.

– У меня нет оснований как-то ограничивать вашу свободу, профессор, но прошу вас, если понадобится, быть готовым ответить на мои вопросы.

* * *

– Дела-а, – протянул Барт, когда они вышли от Мюллера.

– Да, капитан, все очень запущено! – Ричард подошел к стойке администратора. – Мадемуазель, не могли бы вы посмотреть, когда сегодня ночью был сделан заказ на чай в номер 23?

– Извините, сэр, но подобная информация конфиденциальна, и я не вправе… – начала заученно отвечать девушка.

– Лора. – Ричард посмотрел на бадж девушки и обернулся на Барта. – Вам ведь знаком этот человек?

– Ну конечно, – смутилась Лора. – Это капитан Хэлвуд.

– Лора, все в порядке, эти вопросы необходимы в связи с гибелью профессора Белла, – заговорил Барт.

Девушка округлила глаза:

– И вы ведете расследование?..

– Лора! – слегка постучал пальцем по стойке Барт. – Вопросы будем задавать мы. Когда поступил заказ?

Пару секунд девушка вспоминала, о чем ее спрашивали в самом начале, а потом застучала пальцами по клавиатуре компьютера:

– В ноль двадцать пять!

– Спасибо!

Офицеры удалились, оставив удивленную Лору одну.

– Получается, что Лосева, Моралеса, Вердея и Мюллера можно вычеркнуть из списка подозреваемых? – произнес Барт, идя по коридору вместе с Ричи.

Ричард посмотрел на молодое лицо Барта и усмехнулся:

– Пока я не вижу для этого веских оснований.

– Но почему, господин Сноу? Ведь покерная троица… как бы это сказать… подтвердит алиби друг друга?

– Скорее всего, так и будет, капитан, но меня в этом покере занимает другое.

– Что именно?

– Как к ним ночью пришел этот минипиг Мюррея? Он что, как человек, расхаживает по базе, сам открывает двери? В лобби-баре он коньячком не балуется, случайно?

Хэлвуд озадаченно потер переносицу:

– Согласен, но что нам это дает?

– Пока не знаю, капитан. Дальше. Сбрасывать со счетов Мюллера тоже нельзя. Заметьте, он проделал путь от терминала монорельса на базе до «Хилтона» как раз в то время, когда убивали Белла. Странно, что он ничего и никого не заметил, учитывая, что проходил как раз мимо шлюза № 3!

Глава 5

Когда офицеры оказались в коридоре, Сноу повернулся к Барту:

– Нам надо переговорить с диспетчером, который дежурил в эту ночь.

– Понял.

Хэлвуд связался с кем-то по МИППСу, коротко переговорил и доложил:

– Дежурил стажер-практикант Иван Басов.

– Господи, вот только стажера нам тут не хватало, – расстроился Ричи. – А где он сейчас?

– В «Воздушной пещере». Дельтапланирует, – слегка улыбнувшись, ответил Барт.

Ричард посмотрел на часы.

– Вот что, капитан. Сейчас три часа. Как быстро мы сможем добраться до пещеры?

– За полчаса, с учетом ожидания гравилета, – быстро прикинул Хэлвуд.

– Отлично, идем на станцию.

Устроившись в вагоне монорельса, Ричард по МИППСу связался с Блумбергом, начальником научного отдела КОНОКОМа:

– Айво, привет, старина! Как поживаешь?

На экране появился белобрысый Блумберг со стаканом в одной руке и надкусанным бутербродом – в другой:

– Ага, лунные отпускники проявились! Привет селенитам! Как у вас там с погодой, надеюсь, дождик не идет? А то ты свой зонтик у меня в кабинете оставил.

– Чёрт, а я думаю, куда я его задевал, места себе не находил, всё думал, как на Луну-то без зонтика, – поддержал шутливый тон Ричард. – Однако, Айво, смех смехом, но без одной вещи здесь просто невозможно жить!

– Эхо беф хахой ше? – откусывая бутерброд, невнятно спросил ученый.

– Без дельтаплана.

– По каюте, что ли, летать? – прошамкал Блумберг и радостно захихикал.

– Нет, по пещере.

Начальник научного отдела на несколько секунд замер, потом снова заулыбался:

– Это ты про «Воздушную пещеру», да? Чуть не купил меня, черт побери!

– Айво, я вот что от тебя хочу узнать, – перешел на серьезный тон Ричи. – Ты когда-нибудь слышал о топоскопе и сингулярном пространственном захлесте?

Блумберг положил бутерброд на заваленный приборами, колбами и бумагами стол и вытер руки о бывший когда-то белым халат.

– Ричи, ты на Луну полетел расследованием заниматься или выступить на симпозиуме с докладом о последних открытиях в области топологии?[11]11
  Топология – раздел математики, занимающийся изучением свойств фигур (или пространств), которые сохраняются при непрерывных деформациях.


[Закрыть] Слава Декарта[12]12
  Рене Декарт (1596–1650) – французский математик, философ, физик. Стоял у истоков топологии.


[Закрыть] покоя не даёт? Так вот, я не тополог, но термин «сингулярный пространственный захлёст» слышал. Его еще СПЗ называют. Он на слуху после исчезновения какой-то часовни в Латинской Америке. А означает он такую деформацию пространства, при которой две точки, отстоящие друг от друга на любом расстоянии, вплоть до бесконечности, могут оказаться рядом, в непосредственной близости.

– А возможны перемещения материальных тел во время такого сближения?

– Ричи, мы до сих пор толком не можем объяснить, что такое подпространство, в котором путешествуют наши дальние звездолеты, а ты… Всё это только теория и ничего больше!

– Ничего себе – «теория»! Сам же говорил, что часовня исчезла к чёртовой матери.

– Говорил, говорил, там все неясно так и осталось, по-моему. Ладно, узнаю – сообщу. Про топоскоп, как ты его называешь, ничего не знаю и не слышал.

– Хорошо, жду от тебя вестей, пока!

– До свидания, Пуанкаре[13]13
  Анри Пуанкаре (1854–1912) – величайший французский математик, основатель современной топологии.


[Закрыть] ты наш. – Блумберг отключился.

Монорельс тем временем прибыл на станцию «Армстронг». Хэлвуд сразу повел Ричарда к шлюзу. До отправления гравилета оставалось пятнадцать минут – только-только скафандры успеть напялить.

Облачившись в пустотную амуницию, офицеры снова вышли на поверхность и направились прямо к гравилету, висящему над поверхностью чуть поодаль. Пилот был на месте и открыл перед ними фонарь кабины. Кроме Ричи и Барта в салон сели еще четыре человека.

Аппарат приподнялся чуть повыше над грунтом и полетел в сторону восходящего Солнца. Пришлось опустить светофильтры на шлемах. Само путешествие продлилось не более семи минут. Гравилет подлетел к шлюзу и опустился на поверхность. Все шесть пассажиров покинули кабину и прыжками направились к герметичным дверям, откуда навстречу им вышли четыре человека в скафандрах, возвращающихся, судя по всему, на станцию.

Сняв и повесив скафандры в шкафы, все направились к большому вертикальному цилиндру, который оказался вместительным лифтом и доставил их на семисотметровую глубину. Четверка дельтапланеристов направилась в раздевалку, а Ричи с Бартом – сразу на взлетно-посадочную палубу.

Несмотря на то что Ричи видел фотографии этой пещеры и документальные фильмы, рассказывающие о ней, развернувшаяся перед ним картина ошеломляла. Палуба представляла собой козырёк размером сто на пятьдесят метров, торчащий на головокружительной высоте над бездной. Сама пещера имела форму неправильного горизонтального эллипса длиной до трех километров и шириной местами до 1300 метров. Пространство подсвечивалось редкими, но яркими лампами, и все равно дальний конец Воздушной пещеры терялся в легкой дымке. Метрах в трехстах, чуть ниже взлетно-посадочной палубы почти на отвесной стене пещеры виднелся пешеходный корниш, по которому передвигались черные точки – туристы.

На палубе находились три инструктора по пилотажу. Один из них как раз принимал подлетающий дельтаплан и стоял, подняв и чуть раскинув в стороны руки.

Дельтапланерист ловко снизился и, пробежав по палубе несколько метров, остановился вместе со своим крылатым аппаратом. Ричард обратил внимание, что на коротких, скошенных назад крыльях дельтаплана вращаются пропеллеры миниатюрных двигателей. Инструктор помог пилоту снять с себя конструкцию и отнести ее в сторону, где лежали несколько схожих аппаратов.

Тем временем Барт подошел к Ричарду и сказал:

– Иван на подлете, будет минут через пять.

Ричи кивнул и спросил:

– А зачем дельтапланам моторы?

– А как же, – ответил Барт. – Здесь ведь нет восходящих или нисходящих потоков воздуха. Если б не моторы, то дельтаплан все время опускался бы вниз. Медленно, но опускался бы. А с мотором у пилота есть возможность контролировать высоту. Но даже в случае посадки на дне пещеры ничего страшного нет. Там есть еще одна палуба, почти у самого дна, где полетам обучаются новички.

– И я тоже могу попробовать? – удивился Ричи.

Барт замялся:

– Для вас, господин Сноу, инструкторы, наверное, сделают исключение, но новички – это не те, кто вообще впервые надевает трапецию дельтаплана, а пилоты, которые имеют специальную лицензию для полетов на Земле. Человек, не имеющий такой лицензии, не допускается к полетам здесь, в пещере.

– Понял. Все верно – безопасность превыше всего, – вздохнул Сноу. – Смотрите, капитан, это не наш ли клиент летит?

– Это Басов? – громко спросил у инструктора Хэлвуд.

Тот коротко кивнул и двинулся навстречу приближающемуся дельтапланеристу, подняв руки.

Когда дельтаплан сняли и отнесли в сторону, инструктор что-то сказал пилоту и махнул рукой в сторону стоящих поодаль офицеров. Басов направился к ним.

Диспетчер оказался невысоким худым молодым парнем с большой копной русых, слегка вьющихся волос и с открытым загорелым лицом. Серые глаза доброжелательно и вопросительно смотрели на Ричи и Барта.

– Здравствуйте, – спокойно поздоровался он и пожал им руки.

– Иван, господин Сноу хотел бы задать тебе пару вопросов, не возражаешь? – вместо приветствия сказал Барт.

Басов взглянул на Сноу:

– А вы…

– Ричард Сноу, КОНОКОМ, – представился спецагент.

– Понятно. Только тут негде… – Стажер развел руками.

– Ничего, мы вас долго не задержим, поэтому давайте присядем вот тут на скамеечку и поговорим.

Все втроем они устроились на металлических неудобных сиденьях, используемых в основном инструкторами для ожидания прилета очередного дельтапланериста.

– Стажер, ваше дежурство в ночь с 19-го на 20-е было первым самостоятельным дежурством?

– Да.

– Хорошо. Вернее, плохо, – вздохнул Ричи.

– Почему? – удивился Иван и слегка растерянно посмотрел на Барта.

– Потому что именно в ту ночь произошло ЧП с профессором Беллом, и я предпочел бы, чтобы в это время за диспетчерским пультом находился бы работник со стажем, а еще лучше, если б их там двое или трое сидело…

– Стажеры-практиканты, допущенные к самостоятельному дежурству, проходят исчерпывающую подготовку! – вступился за явно обидевшегося Басова капитан, но Ричи остановил его жестом.

– Я никого здесь не собираюсь оскорблять или унижать, я просто констатирую, а то, что моя констатация справедлива, вы не можете не согласиться.

Барт и Иван промолчали.

– Скажите, стажер, во время дежурства вы внимательно следили за экраном перемещений персонала?

– Да, – буркнул по-прежнему дующийся Иван.

– Тогда скажите, были ли какие-нибудь передвижения по станции и за ее пределами в период с половины двенадцатого и до половины первого ночи?

Басов провел рукой по волосам и на несколько секунд задумался.

– Без десяти двенадцать в грузовой шлюз прибыл последний гравилет с группой планетологов-ремонтников. Они вернулись с рудника «Разлом Готлиба». Пока шлюзовались, пока снимали скафандры… В общем в жилую зону они все вошли в пять минут первого.

– Сколько их было? Они все вместе ушли в жилую зону?

– Четверо. Да, ушли все вместе, это точно, потому что один из них – мой друг Глеб. Я еще связался с ним. Он мне ответил, что они устали, как собаки, и идут спать, даже образцы оставили до завтра в гравилете. Ну и на экране все четыре метки вместе переместились в жилую зону.

– Ясно. Что еще заметили?

– Еще на поверхность из шлюза номер три сразу после двенадцати ночи вышел, как я теперь понял, профессор Белл.

– А больше никто не выходил вслед за ним?

– Нет, не помню. А минут десять первого на монорельсе прибыл, судя по метке на экране, гость и прошел в жилую зону. Потом на монорельсе отбыл на станцию «Армстронг» другой гость, он, по-моему вышел из жилой зоны. Вот, пожалуй, и все. А после трех ночи спасатели…

– Это понятно. Скажите, гости – это временно прибывшие на базу, да? А эти двое не встретились по пути?

– Вот это я припомнить не могу, извините.

– А тот, что уехал, из жилой зоны прямиком на монорельс пошел, не помните? Ладно, а тот, что приехал, никуда не заходил, не сворачивал?

Басов опять пожал плечами.

– То есть больше никаких передвижений ни внутри, ни на самой базе в этот промежуток времени больше не было?

Стажер нахмурил лоб и помолчал. Потом ответил:

– Ручаться на все сто процентов не могу, но больше передвижений не помню. Время-то спокойное, если бы еще кто куда ходил, думаю, что я заметил бы. Селениты, конечно, передвигались, но в пределах своих кают, а это на мониторе трудно заметить. Сами, наверное, видели, каюты почти у всех – четыре на пять метров, не развернёшься. Хотя нет, вру. Начальник базы и профессор Мюррей живут в больших, двухсекционных, то есть двухкомнатных каютах.

– А они ходили по своим каютам? – быстро спросил Ричи.

– Начальник базы сейчас в командировке на Марсе, – вставил свой комментарий Барт.

– Да, его нет, а вот профессор… Профессор был у себя в это время, но несколько раз переходил из комнаты в комнату. Это я запомнил.

– Но не выходил?

– Нет. Точно, нет.

– Ну хорошо, спасибо, стажер. Последний вопрос: тебя не насторожило, что ты видел, как профессор выходит на поверхность, а метки его на экране нет?

Басов смущенно пожал плечами:

– Ну я не знал, что всё так получится, поэтому за ним не следил…

– Ладно, понятно. Если что-то еще вспомните – связывайтесь со мной или с капитаном Хэлвудом. – Ричи встал, пожал руку Басову и в сопровождении Барта направился к лифту.

– Иван, – послышалось у них за спиной. – Еще летать будем сегодня?

– А как же?! Минут двадцать отдохну и второй сеанс!

* * *

Когда они сняли скафандры в шлюзе станции «Армстронг», Сноу посмотрел на часы: до встречи с Прайсом еще вагон времени.

Хэлвуд тронул его за локоть:

– Поехали в мой офис, отдохнем, кофе выпьем, авось какие мысли нас посетят!

– И то верно! – согласился неожиданно даже для самого себя Сноу, и они поспешили на монорельс.

Выйдя из вагона и направляясь по коридору базы в сторону кабинета Хэлвуда, Ричард неожиданно остановился и протянул руку:

– Это что такое?

В небольшой нише в стене коридора неподвижно стояла высокая металлическая фигура с номером «21» на груди.

– Андроид, только и всего, – ответил Барт.

Ричард внимательно присмотрелся к двухметровому роботу, отдаленно напоминающему средневекового рыцаря в тяжелых металлических доспехах.

– Их на базе и на станции, если мне не изменяет память, восемь штук. Шесть – на станции «Армстронг». Два – здесь.

– Совершенно верно, – подтвердил Барт.

– А почему он здесь торчит один?

– Как вы, наверное, поняли – это зарядный терминал для андроидов. Вот этот робот на подзарядке, а другой терминал свободен – второй занят где-то на работах на базе или на поверхности. К тому же здесь рядом вход в обсерваторию, к которой они оба приписаны, – пояснил Хэлвуд.

– А может, навестим профессора Мюррея и его минипига? – подмигнул Сноу капитану.

Хэлвуд лишь пожал плечами.