Текст книги "Лунная соната"

Автор книги: Михаил Шуваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Никого по дороге не встретили? – Сноу бил наугад, но что-то подсказывало ему так действовать.

– Это… нет, никого, – после легкой заминки ответил ученый.

Секундная пауза не укрылась от внимания Ричарда, и он нажал сильнее:

– Прайс, я знаю, что встретили, иначе не спрашивал бы.

Американец схватил бокал с пивом и с прихлёбом отпил.

– Да. Наткнулся я на этого пижона Мюллера. Но мне не было никакого резона с ним встречаться, и я спрятался. Он прошел к себе в «Хилтон», а я сел на монорельс и уехал в «Сателлит».

– Где вы спрятались?

– Там какая-то ниша была, в которой андроид стоял.

– Понятно. Вы на ножах с Мюллером?

– Нет!

– Тогда почему вы с ним не захотели встречаться?

Прайс замялся:

– В Гренобльском политехе мы с ним ухаживали за одной аспиранткой… Ну и… В общем, она выбрала его.

– Вы вместе учились в Гренобле? – удивился Ричи. – Но вы же старше Мюллера.

– Он там учился в аспирантуре, а я преподавал астрофизику и вел спецкурс по кибернетике. – Прайс наморщил лоб, и гравидержатели очков передвинули линзы поближе к глазам.

– Ясно, продолжайте.

– А что, собственно, продолжать? Я вам всё сказал. Видеть его не могу!

– Кроме Мюллера, никого не встретили по пути на станцию монорельса?

– Больше никого. – Прайс взглянул на Ричарда. – Честное слово!

Сноу помолчал несколько секунд, потом подозвал официанта, расплатился и встал.

– Спасибо, профессор, если что-то припомните, обязательно сообщите. Всего доброго.

– Всенепременно, – с видимым облегчением ответил американец и пожал Ричи руку. – До свидания.

Выйдя из бара, Сноу почти сразу столкнулся с Хэлвудом и тут же затребовал отчет. Но Барт только развел руками:

– Почти ничего, господин Сноу. Смерть наступила от баротравмы и последующего быстрого переохлаждения. Спасти его шансов не было, даже прибудь спасгруппа вовремя. Видеокамера в скафандре Басова не работала, потому что была неисправна. Не спрашивайте меня почему. Сломалась – и всё тут! Но есть показания дельтапланериста, который прилетел из Воздушной пещеры на одном гравилете с Басовым. Краем глаза, направляясь к шлюзу, он заметил, что кто-то, вышедший навстречу, вроде бы подошел к стажеру и заговорил с ним.

– О чём они говорили? – быстро спросил Ричард.

– В том-то и дело, что говорили они по индивидуальному каналу. Это возможно сделать очень быстро. Но для этого надо обменяться хотя бы одним словом или звуком с контрагентом. Электроника запоминает номера скафандров и устанавливает закрытую двустороннюю связь. Этим практически никто никогда не пользуется – нет никакой необходимости в этом. Но опция есть.

– То есть мы знаем, какой скафандр надевал убийца? – не поверил в удачу Ричи.

– Да, но что нам это дает? В режиме индивидуального канала запись невозможна.

Ричард задумался:

– Верно, кроме самого факта, что этим скафандром пользовался убийца, больше ничего. Все равно, капитан, распорядитесь, чтобы скафандр осмотрели и сняли все показания настроек электроники. Хотя я уверен, что Басов не включал видеокамеру скафандра, а убийце это и вовсе ни к чему.

Барт немедленно связался со спасотрядом и дал указания. Потом обернулся к Ричарду:

– Сейчас можно пойти и посмотреть, что зафиксировала видеокамера в шлюзе, я попросил инженера…

Ричард остановил его жестом руки и протянул черную заглушку:

– Не надо, капитан, ничего интересного мы с вами там не увидим.

Барт машинально взял заглушку и поднес ее к глазам. Потом растерянно посмотрел на Ричарда:

– Да как же это?..

– Капитан, – сменил тему Ричард. – Вы говорили о том, что надо обменяться хотя бы словом для того…

– Да, господин Сноу. Убийца окликнул Басова и попросил перейти на закрытый канал.

– Что он сказал?

– Дельтапланерист толком не помнит, что-то вроде: «Иван, перейди на закрытый». А тот ответил: «Хорошо».

– Голос узнать сможет?

– Спрашивал я его об этом, но он не уверен. Совсем не уверен.

– А если пропустить запись тех двух слов, что сказал убийца Басову, через вокодер?

– Это мало что нам даст, господин Сноу. У нас нет голосовых раскладок ни селенитов, ни тем более туристов и участников симпозиума.

– Чёрт! Всё равно, попробуйте сделать голосовую спектрограмму. – Ричард задумался и продолжил: – Но получается, что убийца хорошо знал Басова.

– Кто ж не знает диспетчеров?

– Согласен, но вчера было первое самостоятельное дежурство стажера. Первое! К тому же ночное, когда большинство людей всё-таки предпочитает спать и совершенно не в курсе того, что сегодня ночью дежурит новый молодой стажер.

– Тоже верно… – проговорил Барт.

Ричард немного помолчал, потом неожиданно спросил:

– Капитан, скажите-ка мне, насколько прочное стеклянное забрало шлема скафандра?

– Очень прочное. Это сапфировое закаленное многослойное стекло. А что?

– Я вот что подумал. В стандартный аварийный набор каждого скафандра входит, если мне не изменяет память, фонарь, вакуумный пластырь, сигнальные ракеты, многофункциональный нож, совсем небольшой альпеншток или ледоруб и еще какая-то мелочь. Верно?

– Верно.

– Скажите, капитан, а можно этим ледорубом разбить забрало?

– Сомневаюсь, господин Сноу. Вряд ли.

– А давай проверим? Спроси у своих спасателей, нет ли у них на складе неисправного или списанного шлема от скафандра?

Хэлвуд связался с заместителем командира спасотряда Муром:

– Дэн, вот такой у нас тут вопрос образовался…

Пока он переговаривался со спасателем по МИППСу, Ричард оглядел коридор. Его внимание привлекла довольно большая ниша в стене, где стояло несколько металлопластиковых фигур андроидов. Одно место пустовало, и в нем, встав на цыпочки, что-то ремонтировал у самого потолка сотрудник станции. Периодически коротило какой-то контакт, и вниз сыпались искры и проклятия электрика.

– Идемте, господин Сноу, есть у них всё! – прозвучал голос Барта, и офицеры быстро двинулись по коридору в сторону станции монорельса.

Сноу пару раз обернулся на работающего в андроидной нише раздраженного селенита. Что-то шевельнулось в голове, зачаток смутной догадки, но, не успев оформиться, она улетучилась, оставив в душе лишь легкое беспокойство.

Мимо проплыло знакомое лицо.

– Профессор Пелтонен? – Сноу вытянул руку, как бы преграждая ученому путь.

– Да, – остановился финн.

– Ричард Сноу, КОНОКОМ. Расследую обстоятельства гибели профессора Белла, – представился Ричи.

Пелтонен молчал. Его водянистые глаза безучастно смотрели на агента.

– Э-э-э, профессор, нам с капитаном необходимо с вами побеседовать, – так и не дождавшись реакции нордического человека, сказал Сноу.

– У меня для вас будет пятнадцать минут в двадцать один сорок пять. Мой номер в «Сателлите» двадцать четыре. – Финн развернулся и продолжил движение по коридору.

Ричард несколько удивленно проводил его взглядом и вопросительно посмотрел на Барта.

– Нормальный горячий финский парень. – Начальник безопасности базы пожал плечами и улыбнулся.

Глава 8

Зайдя в дежурное помещение спасотряда, Сноу кивнул головой сержанту Муру, которого, конечно же, он не мог узнать по внешности, потому что виделись они всего один раз, будучи в скафандрах, но на груди у спасателя была нашивка с именем и фамилией. В помещении находились еще два члена отряда, которые встали со стульев, завидев Сноу и Хэлвуда. На столе, стоящем посередине комнаты, лежал скафандр со шлемом.

– Сержант, – обратился к Муру Ричард. – Я попрошу вас помочь провести следственный эксперимент. Закрепите на каком-нибудь прочном вертикальном штыре шлем скафандра.

Сержант и оба спасателя быстро справились с задачей и вопросительно посмотрели на Ричарда.

– А теперь, сержант, дайте-ка мне альпеншток-ледоруб из набора выживания скафандра.

Мур молча отстегнул от пояса «обезглавленного» скафандра миниатюрный альпеншток, который представлял собой небольшую мотыжку с короткой ручкой и с закругленным клыком-клювом с одной стороны и заостренным молоточком – с другой. Клюв был складным, он удобно опускался вдоль ручки, и после этого альпеншток легко укладывался в поясную кобуру.

Сноу повертел его в руках и протянул Барту:

– Капитан, попробуйте им разбить стекло забрала.

Хэлвуд взял приспособление, зачем-то сложил и снова распрямил молибденовый искривленный клюв и взвесил альпеншток в руке. Затем он подошел к шесту, на котором спасатели закрепили шлем и, широко размахнувшись, обрушил ледоруб на шлем.

Клюв соскользнул с округлого стекла, и Барт еле устоял на ногах. Тогда он расставил пошире ноги, приноровился и снова нанес удар. И снова клюв соскользнул с забрала. Капитан обернулся и посмотрел на Сноу.

– А если другим концом? – предложил тот.

Барт развернул ледоруб в ладони, несколько раз примерился и ударил изо всех сил. Раздался легкий хруст, стекло забрала покрылось сетью трещин, а самый кончик заостренного молотка утонул в небольшой дыре.

– Не может быть! – поразился Мур, подошел к шлему, вытащил ледоруб и сунул палец в дыру.

– Однако факт, – сам будучи не меньше удивлен, промолвил Сноу.

– Альпеншток-ледоруб по земным меркам весит около двух килограммов, но инерционная масса что на Земле, что на Луне, что в открытом космосе одинакова. Более того, если здесь, в помещении, давление снаружи и внутри шлема уравновешено, то в безвоздушном пространстве стекло напряжено. Ведь снаружи давления вовсе нет… – будто про себя меланхолично констатировал один из спасателей.

– Совершенно верно, – с уважением посмотрел на спасателя Сноу. – А вам, сержант, настоятельно рекомендую написать рапорт о недостаточной прочности стекол скафандров.

Мур, по-прежнему с удивлением разглядывавший разбитый шлем, ответил:

– Надеюсь только, господин Сноу, что народ не будет взапуски размахивать альпенштоками, выбираясь на поверхность.

– И тем не менее, сержант Мур. Если не напишете вы, то напишу я в своем отчете о расследовании. Спасибо за помощь. Идемте, капитан.

С этими словами Ричард вышел в коридор и посмотрел на часы: четверть десятого. До встречи с Пелтоненом оставалось полчаса.

Из дежурки вышел Барт и закрыл за собой металлическую дверь:

– К финну?

– Идемте, капитан, заодно узнаем, где сейчас Фу Тинпен. Он ведь тоже в «Сателлите» остановился, а сегодняшнее заседание симпозиума завершилось три часа назад.

Офицеры подошли к стойке администратора, и Барт обратился к миловидной шатенке:

– Натали, здравствуй. Скажи-ка нам с господином Сноу, в каком номере проживает доктор Фу Тинпен?

– Добрый вечер, капитан Хэлвуд, здравствуйте, господин Сноу. Фу Тинпен проживает в номере двенадцать. – Натали несколько заученно улыбнулась.

– А сейчас он у себя? – поинтересовался Сноу.

– Он как прилетел, так и не выходил из номера.

– Как не выходил? – рявкнули офицеры одновременно.

– Он заболел, к нему врач три раза в день ходит, – испуганно ответила девушка. – Да вот он опять к нему направляется.

Барт и Ричард обернулись и увидели приближающегося высокого доктора в белом комбинезоне с красным крестом на левой стороне груди. Хэлвуд сделал шаг вперед:

– Доктор МакГрэгор, если не ошибаюсь?

Врач остановился, перекинул из одной руки в другую медицинский саквояж и удивленно посмотрел на Барта:

– Чем могу, капитан?..

– Доктор, скажите, ваш пациент – ученый Фу Тинпен?

– Да.

– Что с ним?

– А зачем это вам?

– Доктор, мы ведем расследование причин гибели профессора Белла, – пояснил Ричи.

– Понятно. У пациента гипертонический криз. Сейчас уже полегче, а вначале давление у него было очень высокое.

– А когда у него случился криз?

– Я так понял, что еще в спейсфлаере по пути на Луну он почувствовал себя плохо, но долетел до базы «Скотт» и добрался до гостиницы, после чего и вызвал меня. – МакГрэгор поставил саквояж на стойку администратора и снял очки, чтобы протереть.

Ричард обернулся к Натали:

– Скажите, Натали, когда в гостиницу прибыл Фу Тинпен и когда он вызвал врача?

Администраторша посмотрела на монитор компьютера:

– Девятнадцатого июня в пять сорок он зарегистрировался и сразу вызвал врача.

– И больше не выходил из номера?

– Какое там выходил, – усмехнулся врач, водружая протертые очки на место. – Он и сегодня-то вставать не может, а вчера вообще лежал пластом. Я его еще транквилизаторами накачал… Вот хожу теперь к нему по три раза на день.

– А почему в медблок-то его не определили? – спросил Барт.

– Он категорически отказался. А когда я провел с ним некоторые мероприятия, ему полегчало и угрожающая симптоматика исчезла. Но я все равно прислал к нему дежурную медсестру, и она несколько часов просидела с ним в номере.

– В какое время? – вновь повернулся к девушке Ричи.

– С восьми вечера до часа ночи. Потом она сказала, что он спит спокойно, просила его не тревожить до утра и ушла. Ну а потом я сама засобиралась домой, и так из-за него почти на два часа задержалась на работе.

– А… за вас тут кто ночью?..

– Дроид, инспектор, обычный дроид.

Офицеры переглянулись. Ричард развел руками, как бы говоря, что больше спрашивать нечего.

– Спасибо, доктор, спасибо Натали. У нас пока всё! Где тут у вас двадцать четвертый номер?

Узнав, как пройти в номер к финну, Барт и Ричи спустились по винтовой лестнице на минус второй этаж.

– Все бы подозреваемые так легко отпадали! – пробормотал Хэлвуд.

– Об этом нам с вами приходится только мечтать, капитан. Так, вот номер двадцать четыре. Сейчас, – Ричи взглянул на часы, – девять сорок три. Ждем две минуты.

Барт вопросительно посмотрел на Сноу.

– Покажем ему, что мы тоже пунктуальны, – пояснил агент и улыбнулся.

Ровно две минуты спустя Барт нажал на кнопку звонка. Дверь тотчас же открылась, и на пороге вырос финский айсберг.

– Прошу, – коротко пригласил он.

Ричи оглядел номер и констатировал, что он ничем не отличается от его собственного. Такой же крохотный, функциональный и неуютный. Пелтонен указал им на два маленьких стула, а сам сел в кресло. Кровать была сложена и утоплена в специальной нише в стене. Финн молча взял с журнального столика пачку сигарет, вынул одну и закурил. Это сильно удивило Ричи: на Луне гостиничный номер для курящих стоил чуть не в два раза дороже, чем обычный. Значит, доктор Пелтонен – заядлый курильщик, неспособный отказаться от своей привычки даже на несколько дней.

– Профессор Пелтонен, когда вы прибыли на космодром станции «Скотт»? – задал первый вопрос Ричи.

– В семнадцать часов восемь минут. – Финн затянулся и выпустил тонкую струйку табачного дыма.

– Вы сразу направились в гостиницу?

– Да.

– Вы прилетели одним рейсом с Фу Тинпеном и ныне покойным профессором Беллом. В полете вы с ними общались?

– Нет.

– А здесь, на станции?

– С Фу Тинпеном.

– О чем говорили?

– О давлении.

– Простите? – не понял Ричард.

Финн выпустил клуб дыма, который самым удивительным образом пролетел через всю комнату, а коснувшись стены, растекся в воздухе абсолютно правильным кольцом или, скорее, тором.

– О гипертонии Фу Тинпена.

– Вы с ним знакомы?

– Да.

– Похоже, у вас с ним хорошие отношения?

– Нет.

– Плохие?

– Нет.

Ричард несколько растерялся:

– А какие?

– Никаких.

– Как это может быть, доктор? Вы изъясняетесь крайне противоречиво!

– Корректный вопрос – четкий ответ. – Нордический человек снова выпустил в потолок струйку дыма.

Ричард начал закипать, но подавил в себе желание сказать что-нибудь едкое в адрес северянина. Вместо этого он вздохнул и сформулировал:

– Значит ли это, что вы лично почти незнакомы, а знаете друг о друге больше по научным трудам?

– Да, – незамедлительно последовал ответ.

– Если вы разговаривали с Фу Тинпеном о гипертонии, то, похоже, он жаловался вам на здоровье. Вы что же, помогли ему добраться до гостиницы?

– Да.

– Он при вас вызвал врача?

– Да.

– Что делали потом?

– Зарегистрировался, ужинал, работал, лег спать.

– Желательно по минутам, доктор Пелтонен, – не удержался и подковырнул Сноу.

– Заселился в восемнадцать ноль пять, ужинал в ресторане с восемнадцати пятнадцати до восемнадцати пятидесяти. С девятнадцати до двадцати трех работал в номере, в двадцать три десять принял душ и лег спать.

Барт, решив помочь коллеге, вставил свою реплику:

– Я смотрю, у вас на руке индивидуальный браслет. Вы его не снимали?

– Нет.

Ричард начал понимать бесперспективность допроса этого куска льда.

– Что-нибудь можете сказать о профессоре Белле, о том, что с ним случилось?

– Нет.

Ричард не выдержал:

– Профессор, вы что же, думаете, что я тут выслушиваю ваши односложные, крайне информативные ответы из-за своего любопытства? Нет! Произошло трагическое событие – погиб при довольно странных стечениях обстоятельств ученый с мировым именем, один из столпов земной космогонии. Я стараюсь под вас подстроиться, захожу и так и эдак, вы же проявляете просто фантастическую некооперабельность! Я ведь тоже могу действовать по-другому. Если вы думаете, что у меня нет возможности сделать вашу жизнь беспокойной и нескучной, то вы глубоко заблуждаетесь. В конце концов, сотрудничать с органами расследования – ваша обязанность как гражданина Конфедерации. И не смотрите на меня так. Я знаю, что время, которое вы нам отпустили для встречи, истекло, тем не менее я не вижу пока веских причин прекращать её! Итак, продолжим. Повторяю: нет ли у вас соображений относительно гибели профессора.

Пелтонен долго молчал, потом затушил сигарету и ответил:

– Топоскоп.

– Что – топоскоп? – вначале не понял Ричард. Потом поразился: – Топоскоп? Вам о нем что-нибудь известно?

– Почти ничего, – последовал на удивление развернутый ответ.

– То есть вы думаете, что смерть профессора как-то связана с топоскопом?

– Да.

– А он существует, этот топоскоп? Ведь его никто не видел!

Доктор встал, достал свой МИППС из небольшого несессера, произвел с ним ряд манипуляций и протянул Ричарду. Агент взял его в руки и посмотрел на небольшой монитор. Над плечом, вглядываясь в изображение на экране, задышал Барт.

На мониторе светилась фотография. На ней на высоком обрыве над морем стояли два человека. Профессор Белл и Тимо Пелтонен. Финн, одетый в светлую рубашку и темные брюки, курил, держа длинную сигарету между указательным и средним пальцами правой руки. Левая была засунута в карман брюк. Сирилл Белл, в светлой куртке-безрукавке и белых брюках, стоял на фото слева от финна, положив левую руку ему на плечо. В правой зажат предмет, похожий на инфракрасный оптический прицел для спортивного огнестрельного оружия или подзорную трубу. Белл широко улыбался, лицо Пелтонена оставалось, как всегда, безучастно.

– Это и есть топоскоп? – Ричард оторвался от экрана и посмотрел на финна.

Пелтонен сделал над собой усилие – произносить несколько слов подряд было непривычно.

– Так говорил Белл.

– То есть не уверены, что это топоскоп? Или вы не уверены, что он работает? – угадывал Ричи.

– Второе.

– Вы с Беллом случайно засняты не в Аргентине во время конференции в Буэнос-Айресе?

– Да.

– Но тогда вы знаете, что произошло с часовней монастыря Санта-Моника!

– Да.

– Судя по всему, этот эпизод вы считаете невероятным стечением обстоятельств или чем-то другим, но никак не следствием работы топоскопа?

– Да.

– Почему сфотографировались?

Финн только пожал плечами.

– Кто снял?

– Местный.

– Почему показал топоскоп? – Ричард сам не заметил, как перешел почти на такой же лаконичный язык, как и финн.

– Спорили, – ответил Пелтонен.

– Кто-нибудь знает?

– Мюллер. Не верит.

– Но видел?

– Нет.

Ричард задумался:

– Доктор, прошу вас ответить более развернуто: почему вы считаете, что смерть Белла связана с его изобретением?

Пелтонен долго молчал, наконец ответил:

– Кому-то мешает, если работает в вакууме.

– В вакууме… То есть вы считаете, что при наличии атмосферы он не работает или работает, но неэффективно?

– Да.

– Тогда… тогда… тогда получается, что Белл мог привезти топоскоп сюда, на Луну, чтобы испытать в безвоздушном пространстве! – воскликнул Ричард.

– Да, – кивнул головой финн.

– Капитан! Нет, отставить, это потом, – сам себе скомандовал Сноу. – Господин Пелтонен, вынужден просить вас написать всё, что вы нам сейчас рассказали, но только поподробнее. Надеюсь, что письменный активный словарный запас у вас намного шире. Вы же пишете научные работы!

На непроницаемом лице финна промелькнула тень эмоции.

– Только научные.

– Доктор, я рассчитываю завтра получить на МИППС ваши показания, а фотографию слейте прямо сейчас.

Выйдя от Пелтонена, офицеры на минуту задержались у стойки администратора.

– Натали, когда вчера пришел с ужина доктор Пелтонен?

Девушка посмотрела на монитор компьютера:

– В семь вечера.

– И больше не выходил из номера?

– Нет.

– А прибыл он вместе с Фу Тинпеном?

– С ним!

Хэлвуд и Сноу вышли из гостиницы «Сателлит». Ричи посмотрел на Барта.

– Знаете, что я чувствую, капитан?

– Нет, – коротко ответил Барт. Лаконичность финна оказалась заразной.

– У меня такое ощущение, будто я только что допросил сам себя! – закончил Сноу.